В этом томе мне еще понравились обширные исторические экскурсы не только в жизнь художников (что далеко не всегда интересно, увы), но и в историю описываемых городов. Учитывая, насколько бурным был период Средневековья в Италии, не говоря уж о Ренессансе — там есть, чем развлечься. Эта часть привлекает меня куда больше, чем описания картин и фресок. И не потому, что я равнодушна к искусству — но к третьему тому они становятся уже слишком однообразными и начинают утомлять, а вот у истории фантазия никогда не подводит, так что рассказы о восстаниях, предательствах и междоусобных войнах, а также немного о любовных приключениях, куда веселее.

Приятно читать Муратова не до того, как ты побывал в каких-то местах, а после. И не чтобы "сравнить впечатления", но чтобы перевести свои буднично-туристические впечатления на несколько другой уровень, более общий и более серьезный.

Мне запал особо один момент, не относящийся, собственно, к Италии:

"Наша эпоха не имеет ясного отношения к искусству. Современная живопись существует неведомо для кого и для чего, и достижений ее не ждут ни стены храмов, ни стены дворцов, ни стены частных жилищ. Не имея истинного обиталища, ютится она на выставках и в музеях. Единственное живое общение, возникающее ныне между вещью искусства и человеком, не создавшим ее, рождается в страсти собирателя и коллекционера".

Не знаю, как насчет начала 20 века, а к началу 21 все эти слова применимы в полной мере. Да и кто сейчас серьезные коллекционеры искусства? Скажем, великое множество сверхбогатых людей на нашей планете — что-то я не слышала, чтобы они тратили свои деньги на составление стоящих коллекций живописи или, скажем, скульптуры. Недавно видела какую-то статистику, что выросли значимо вложения (с целью коллекционирования) в дорогие сумки, виски и часы. Скоро носки начнут коллекционировать, которые сам Армани под свечкой штопал.

Но это еще и объясняется тем, каково современное искусство. То, что висит в музеях, средний человек, которому нравится Ботичелли, не захочет повесить к себе в квартиру (даже, например, если габариты квартиры будут это позволять). Это не искусство ради красоты, а ради чего-то другого, что часто кажется очень вымученным и надуманным.

Интересно, есть ли в Питере места, где можно купить не за бешеные деньги произведения современных художников (я не имею в виду мазил напротив св. Екатерины, конечно)? И есть ли люди, которые их покупают — не теоретически какие-то где-то, а вот среди моих читателей, например?

сабж

Скучная фантастика и недостоверно-робкая социальная антиутопия. От фантастики в романе — собственно, только начальное появление некоего всесильного существа, которое вроде Бога, но не Бог, и желает людям только добра. И пытается ненасильственно заниматься "прогрессорством". И что из этого выходит (изначально понятно, конечно, что ничего хорошего).

А дальше начинается скучная семейная сага, которая и продолжается весь роман. История нескольких поколений "при Пандеме": как развивается мир и как меняется человеческое общество. Можно было бы сделать офигенно, и жутко, и захватывающе, но меня не покидает ощущение, что авторы испугались, что ли. В итоге драмы и просто моменты "общественной жизни", которые нам показывают из истории отдельных членов этой семьи, в целом по эмоциольнальному уровню и интересу не превосходят любую другую среднестатистическую жизнь без всяких сверхъестественных существ. А если взять биографию любого человека, пожившего в эпоху больших катастроф или глобальных перемен, от зарождения СССР до Великой Отечественной — она будет гораздо живее и интереснее. А так — будто есть какая-то глобальная разница во всех этих бытовых деталях, будто в этом суть истории. В Мире Полудня АБС бытовых деталей всего ничего, кстати, не в них дело, зато есть сюжет, сильные характеры, волевые усилия людей, на которые стоит посмотреть. Здесь же — ну, семья. Ну, обычная. Кого вы конфликтом отцов и детей решили удивить?

С другой стороны, именно на "семейную сагу", на крутую теплую историю "про обычных людей" роман тоже не тянет — для этого он слишком поверхностный, а фантастическая часть для этого вообще не нужна и даже мешает.

С третьей стороны, психиатр Сергей Дяченко не мог, я думаю, не знать про знаменитый эксперимент "Вселенная-25", "мышиный рай". Если вкратце: экспериментатор посадил в большую клетку несколько пар мышей и обеспечил им там идеальные условия, чтобы они плодились и радовались. Их кормили, лечили и никто на них не нападал. Итог эксперимента был жутковатый и на первый взгляд неожиданный: после череды всяких социальных девиаций мыши вымерли, причем в какой-то момент они перестали размножаться (это мыши-то!). Заключение экспериментатора простое: нет причин, почему поведение мышиного общества в экспериментальных условиях нельзя было бы транслировать на поведение общества человеческого.

По сути, авторы в Пандеме делают именно это. Решают одним махом все проблемы человечества: болезней, голода, загрязнения, войн, перенаселения, заставляют "плохих" эффективно подавлять агрессию, и даже делают так, что человек и по случайности не может причинить травму ни себе, ни другим. Только их идеальное общество почему-то с такими кардинальными сдвигами продолжает существовать в более ли менее обычном режиме, ну, добавились всякие технические фишки, ну, все обленились (еще бы!). Не то чтобы прям очень страшно, с мышами страшнее.

С четвертой стороны, я не верю в общество тотально ленивых и нелюбопытных людей. Все-таки это наше эволюционное преимущество, которое за несколько лет очень спокойной жизни не потеряешь: тяга к поиску. Не верю, чтобы все творения Пандема и те изменения, которые он произвел, не разобрали бы до винтика отдельные личности. Может, такие и были, только мы их не видим — а видим исключительно обычных, милых, средних обывателей, озабоченных своими семейными склоками больше всего. Это лего читается, но в целом это ничего не дает.

Кстати, очень интересно Шубин пишет о том, почему у человека в итоге образовались те или иные органы, а некоторые, наоборот, перестали со временем полноценно функционировать (как пресловутый "третий глаз", например). И почему у человека те или иные органы оказались нефункциональными, а у некоторых животных, наоборот, они выполняют жизненно-важные функции.

В целом — милая, легко и понятно написанная и весьма занимательная книга. Вау-эффекта нет, но и я уже избалованный читатель, наверное.

Подумала, что было бы интересно почитать хорошее исследование про "недоделки" человеческого организма — в смысле, вещи, которые достались нам от веков эволюции и теперь не нужны, а только портят жизнь, эволюционные "недостатки конструкции". Ведь таких много, по сути, от аппендикса до очень тяжелых родов и совмещения дыхательного и глотательного горла.

Полный (как я понимаю) сборник стихов Мандельштама — я поразилась, как их, по сути, мало. Чуть больше 300 страниц за всю жизнь, мне-то казалось, что у Мандельштама оставалось много неизвестных мне стихов, но нет, увы, почти нет.

Про него сложно говорить, на самом деле, думаю, об Мандельштама обломали зубы многие литературоведы, и это не только их проблема, но и его тоже. Учитывая, что в творчестве Мандельштама очень живо смешивалась его поверхностная образованность с неожиданной подчас реакцией на события дня, в том числе газетные новости. Это очень забавно, на самом деле, когда литературоведы, смотря на датировку того или иного стихотворения, начинают копаться в газетах того времени, выискивая, на что отозвался поэт и часто находя. Было ли это взаправду или это литературоведческий wishful thinking так работает — уже не важно)

С поверхностной образованностью — та же история. Мандельштам так и не получил университетский диплом, но изучал много всякого и много где (и в Сорбонне, и в Гейдельберге, между прочим, хоть и не скажешь, чтобы это пошло ему на пользу). В стихах его можно увидеть отголоски от греческой, то римской образованности, но именно что отголоски, тени.

С другой стороны, эта многозначительная недосказанность, неопределенность, по-моему, и придает мандельштамовским стихам ту прелесть *темноты*, которой сознательно и неуклюже добиваются многие другие поэты ("Так, нельзя назвать морковь морковью, тут нужна метафора"). Была бы чепуха, если бы автор не был так бесстыже гениален, конечно. Не талантлив, а именно что гениален, и это, по-моему, очень выделяет Мандельштама среди собратьев по поэтическому цеху того врем

ени, когда талантливым был каждый второй, а "просто интересным" — все до единого. Только гениальный поэт может себе позволить, к примеру, рифмовать не то что однокоренные, а *одинаковые* слова и все равно получать в результате прекрасные стихи. Или использовать рифмы любовь-кровь:

Я больше не ревную,

Но я тебя хочу,

И сам себя несу я,

Как жертву палачу.

Тебя не назову я

Ни радость, ни любовь.

На дикую, чужую

Мне подменили кровь.

И это притом, что большей частью рифмы у него, мне кажется, довольно неожиданные. Но за что я больше всего люблю Мандельштама как поэта — это за разнообразие размеров и ритмов. Увы, знаний в теории стихосложения мне решительно недостает, чтобы охарактеризовать это правильно — но я не знаю других поэтов, которые бы писали настолько по-разному с точки зрения именно техники, и при этом одинаково круто:

Пусти меня, отдай меня, Воронеж:

Уронишь ты меня иль проворонишь,

Ты выронишь меня или вернешь,-

Воронеж — блажь, Воронеж — ворон, нож.

Звучит практически как песня, и вообще многие стихи Мандельштама как-то очень легко трансформируются в пение в голове.

Я ненавижу свет

Однообразных звезд.

Здравствуй, мой давний бред, —

Башни стрельчатый рост!

Совсем другое, чеканные фразы, короткое дыхание, очень сдержанное и суровое.

Примеры разнообразия можно приводить до бесконечности, готова поспорить, что какие-то мандельштамоведы навреняка уже составили словарь размеров Мандельштама, все рассортировали и сравнили с другими. И, конечно, пришли к выводу, что их профильный поэт — самый крутой, что в целом и так очевидно

Меня неизменно восхищают стихи Мандельштама и неизменно ужасает его биография. В чем-то он — квинтэссенция такого обывательского представления о настоящем поэте: не от мира сего, несовременный до такой степени, что никогда не будет современен никакому времени, дерганый, самовлюбленный, неспособный к систематическому труду и к любому "подстраиванию" под дух эпохи и сильных мира сего. Все это воплощается в характере Мандельштама и определяет его печальную биографию — несмотря на все попытки окружающих спасти его от самого себя в том числе. Это вам не тайный советник Гете, успешный чиновник и придворный, эффективный распорядитель своего времени и способностей. И это не вопрос таланта, кстати, а вопрос всего остального, помимо таланта. У Мандельштама это все остальное дает такой надрыв, что он прорывается даже в шуточных детских стихах, даже добросовестная попытка написать оду советской власти оборачивается так, что лучше б ее не было вовсе.

Биография Лекманова недлинная и тем хороша. Проблема подобных биографий, как мне кажется, зачастую в том, что за деревьями не видно леса: знаменитые люди, особенно наши соотечественники, обросли таким количеством биографических подробностей, мемуаров, исследований и толкований, что биограф рискует закопаться в них навсегда, но так и не слепить похожий на человека портрет. У Лекманова, по-моему, получилось. Он очень осторожно обходит множество тонких моментов мандельштамовской биографии, начиная от несколько одиозных мемуаров его вдовы (не помню, кто ее назвал "злой святошей", но это, увы, довольно удачная характеристика) и заканчивая столь же одиозными, но с противоположным содержанием, мемуарами ряда других действующих лиц. Не принимать ничью точку зрения, но добросовестно приводить обе — пожалуй, лучшая позиция.

Не то чтобы я узнала о биографии Мандельштама кардинально новое — но множество интересующих меня деталей, в частности, когда какие стихи писались и под влиянием каких обстоятельств. Это тоже плюс книги, учитывая, что стихов, так или иначе откликающихся на злободневные темы у Мандельштама много, и отклик — обычно противоположный тому, что у всех остальных.

Откровенно говоря, даже странно, что Мандельштам попал под пристальное внимание советских карательных органов так поздно — уже в 1934, да и то в первый раз отделался "испугом" и высылкой в Воронеж. Я не знала, что это заслуга благоволившего к Мандельштаму Бухарина, который и в предшествующие годы помогал ему, как мог. Но в 1937 Бухарин и сам попал под раздачу, а больше влиятельных заступников у Мандельштама не было.

Еще один момент, который меня в биографии Мандельштама неизменно приводит в ужас, стоит об этом подумать, — это история его жены. Надежда Яковлевна вышла за него замуж совсем молодой, в 22, и овдовела в 38, прожив с ним всего 16 лет. И следующие 42 года своей жизни посвятила сохранению его архива и написанию мемуаров. 42 года не жизни, а воспоминаний. Понятно, что во многом именно благодаря ее усилиям у человечества есть поэт Осип Мандельштам, но с чисто человеческой точки зрения — это же кошмар, а не жизнь, чистая сила упрямства.