Несмотря на все очевидные недостатки, все же стоит сказать, что «Последний...» все-таки хороший рассказ. Да, он частично коньюнктурный, про очередную несвободу нежного светлого создания, не способного самостоятельно дать отпор, главная положительная героиня не блещет умом и ее поступки спонтанны, а реакция на события как у юной писюхи из Инстаграма, задающей нужные вопросы уже задним числом после того, как наделала делов, да и в целом мир во многом условный, выращенный искусственно, со сказочными технологиями, которые никто не собирается хоть как-то объяснять, из-за чего создается впечатление, что авторесса сама просто не способна это сделать. Но при всем при этом (казалось бы!) это практически первый рассказ за 150 прочитанных страниц в сборнике «Лучшая фантастика», который действительно можно назвать научной фантастикой (ну или околонаучной, или бульварно-научной, чтобы знатакам не было обидно за более высокую классику) и который написан не только исключительно ради продвижения повесток различной степени тяжести.

Здесь есть интересный образ космических существ с щупальцами-проводами, сходных с нашими черепахами, использующих бетонные конструкции в качестве панцирей. Одновременно они же являются живыми космическими кораблями, путешествующими по космосу, но через измерения. Есть какая-никакая структура общества и столкновение романтических бунтарей с капиталистическим прагматизмом на новом временном отрезке, который действительно считывается, а не просто отражает наше время. Есть и некоторое разочарование в той самой романтике, заставившей главную героиню пойти на главный отчаянный поступок, что делает гуманистический посыл чуть менее однозначным. То есть госпожа Титбек все-таки явно старается не только лизнуть современных любителей тенденций в пятую точку, но и действительно выстроить что-то интересное помимо этого. Не всегда получается, но на фоне остального материала сборника выглядит пока фактически глотком свежего воздуха в давно непроветриваемом помещении.

Далеко не шЫдевр, но уже можно читать как фантастику, а не просто повесточку под видом.

После таких восторженных отзывов даже как-то расхотелось писать то, что действительно собиралось в мыслях. Возможно, если бы рассказ был прочитан не в насквозь мерзко-коньюнктурном сборнике «Лучшая фантастика», то и впечатления были бы чуть более положительными. И радует то, что кому-то «Рисовальщик...» все же может приносить положительные эмоции — одно это делает его не зря написанным. Но правда, видимо, у всех своя, и все же хотелось бы — пусть и в более мягкой форме — высказаться с противоположной точки зрения.

Совершенно банальная история с парой очевидных подтекстов. Один, конечно же, аллюзия на геноцид индейцев (сейчас, правда, как-то не принято почему-то упоминать, что товарищи и до всяких вторженцев резали друг друга с огромным удовольствием племена на племена) — и это уже настолько заезженная тема, что в очередной раз что-то подобное фактически в лоб читать совершенно неинтересно. Тем более, без каких-то новаторских мыслей или выводов. Второй подтекст — собственно, почему рассказ, видимо, и попал в сборник «лучших» за год — страдания по поводу угнетения слабых и беспомощных, когда не просто исчезают малые народы, но и их ничем не восполнимая культура, что может по капле уничтожать что-то хорошее в нас самих. Если подобное (безусловно, правильное, но миллион раз сказанное куда в более достойных вариантах) кому-то кажется до сих пор чем-то удивительным, то лично комментатора — злого сухаря и циника — таким уже не проймешь. Он не хочет читать ФАНТАСТИЧЕСКИЙ рассказ исключительно ради этих двух посылов. А больше здесь кроме страдальческой атмосферы ничего и нет. И то, что страдания перенесены на другую планету, практически не меняет никакой погоды.

Возможно, это исключительно личная проблема одного отдельно взятого читателя. Но и комментарий-то тоже его личный.

О, эти сладкие 90-ые, когда фантастику еще не «сношали» обилием расового разнообразия, сильными женскими персонажами и голуботрансовыми радугами! Причем все это могло прекрасно существовать на страницах романов, но ни у кого не вызывало рвотного рефлекса, потому что принадлежало исключительно фантазии автора, а не коньюнктуре и желанию быть облизанными критиками, заточенными на злобу дня. А эти неполиткорректные шутки и наплевательское отношение к произнесенным словам, когда авторы еще в душе не... ведали, что через много лет им придется отвечать за базар и многие их имена будут подвергнуты обструкции и совместному интернет-хейту уверенной в своей правоте молодежи с такими же промытыми мозгами, как крупинки золотого песка в руках жадного старателя! Можно было говорить ПОЧТИ что угодно, писать ПОЧТИ о чем угодно и творить, ПОЧТИ не оглядываясь на то, что же на это скажут в приличном обществе.

Это сейчас кровавые маньяки вынуждены произносить «афроамериканец» над трупом раслчененного негра, а обожравшиеся каннибалы грустно сообщать, икая, что сожрали женщину, исключительно превосходящую их как в интеллектуальном, так и в нравственном развитии. И оба, не смотря на свисающие между ног гениталии, непременно станут сомневаться в своей гендерной принадлежности и сожалеть, если придут к выводу, что они просто-напросто какие-то там обычные мужчины.

То ли дело «Суккубы» товарища Ли, где начинаешь читать и понимаешь, что на страницах этой «веселой» безбашенной истории действительно может произойти все, что угодно. Что автор, специализирующийся на полной свободе творчества и шок-контенте — особенно автор, который действительно умеет писать и выстраивать историю, — вполне способен тебя удивить и создать по-настоящему страшную и действующую местами на нервы атмосферу. То, что Эдвард Ли на такое способен — сомнений нет. Тем более, что у него в руках все инструменты и полное отстутсвие желания сглаживать острые углы. Получилось ли у него нечто подобное в «Суккубах»? Местами — действительно да. И держится это все не только за счет секса, наркотиков и кровавого рок-н-ролла, но и за счет таланта в изображении персонажей, умении свести всю картинку в единое целое и в мастерстве детализации придуманного им мира. Его ур-локсы — это замечательно качественно проработанный народ, переродившийся в культ, у которого есть свой язык, свои выверенные обычаи и свое большое прошлое в истории Земли. И все это не просто будет изложено догматически, а вплетется в текст цепкими лапками и вынырнет ровно тогда, когда нужно будет для сюжета.

На скромный взгляд комментатора, единственный минус вынесенного на суд читателя зла от Эдварда Ли — это слишком большое могущество. Его суккубы могут все и даже иногда не понимаешь, почему они за тысячи лет с такой неубиваемостью и контролем над любым человеком до сих пор не захватили мир, а ограничились локальным проживанием в одном городке. Поэтому даже испытываешь какое-то искреннее удовольствие от того, что парочку из них все-таки удается уничтожить. Но опять же восторг быстро сходит на «нет», ибо вспоминаешь, что им чужды человеческие классические эмоции, и что они не будут страдать по убитым дочерям, ибо с легкостью способны убить собственных кровных чад в усладу любимой богине. Нужно было все-таки больше ограничить силу ур-локсов, чтобы у человеков имелся хоть какой-то шанс в борьбе с ними, пусть даже призрачный.

А вот концепция того, что они хотят привести в наш мир и вселить в обычное человеческое тело обожаемо-уважаемую ими Ардат Лил только поначалу кажется заезженной. На самом деле, это нужно не для очередного «пришествия сатаны» и конца света, а всего лишь для благословения своей паствы на новую тысячу лет. В этом нет ничего апокалиптичного, это уже один раз происходило в истории, и от этого подобная интерпретация перерождения радует куда больше, чем очередной Омэн в женском обличии.

Жесткое, бескомпромиссное произведение, где будет много секса (на удивление сюжетно оправданного общей концепцией), расчлененки, кровавых убийств и отличной динамики, практически везде на протяжении трехсот страниц не заставляющей читателя потерять интерес к происходящему.

P.S.: А вот к переводу есть вопросики. Обычно комментатор, «избалованный» безобразием уже наших, российских 90-х, когда мы готовы были поглащать свалившееся на нас счастье в виде тонн фантастики и детективов даже в самых ужасающих ПРОМТовских вариантах (при чем даже от весьма тогда уважаемых издательств, гнавших количество, а не качество), старается не придираться и быть на стороне переводчика, ибо видел куда худшее. Но тут Alice-In-Wonderland явно наделала дел. Похоже, все-таки она пропустила английский текст через какую-то программу-транслейтор, а потом взялась его шлифовать. Но почему-то отдельные куски ей удались куда лучше, чем другие. И где-то часть текста выглядит просто шикарно, а где-то — такой подстрочник, что просто вешайся. Вероятно, что-то ей было больше интересно править, а на что-то Алиса решила просто забить, ведь старалась исключительно ради сетевой публикации. Справедливости ради, отметим, что бОльшая часть текста вполне читабельна и где-то даже хороша — но тем ярче бросаются в глаза куски, до которой у Alice-In-Wonderland не дошли руки или просто было лень их доробатывать. И это очень и очень жаль.

Если «Ухмылка затаившейся волчицы» хоть и имела большую предысторию, в которой якобы нужно было знать произведения еще двух авторов, но оказалась вполне самодостаточным рассказом, свободно воспринимающимся безо всяких дополнительных знаний, то «Дом сновидений» как раз из другой категории: это действительно больше отрывок, небольшая зарисовка из глобального мира, без которого не получишь полного представления о происходящем.

Что ж, при таком подходе у читателя развязаны руки, и он вполне при богатстве фантазии может домыслить все, что пожелает нужным. В любую из сторон: хоть в положительную, хоть в отрицательную. Кому-то такой подход придется не по душе, и это тоже будет справедливо. Те же, кого весьма отрывочный мир «Дома...» увлечет, скорее всего, не пожалеют о потраченном времени. Во всяком случае, у комментатора произошло именно так. В истории много заманух, много интересных идей и полураскрытых персонажей, о которых хочешь знать больше. Есть так же достаточно выдержанное приключение, где несложно понять, что к чему, и насладиться им без удивленно закатанных глаз.

Общее впечатление портит только слишком открытый финал, сразу же возвращающий осознание того, что перед нами все-таки не самостоятельное произведение. Если это такой рекламный ход, чтобы заманить читателя к прочтению цикла «Риттер и сэр Тоби» — пожалуй, удалось. И даже как-то стало жаль, что он у нас до сих пор не переведен на русский. Но заканчивать подобным рассказом сборник (речь, конечно, о «Ничего особенного...») несколько странновато.

Если рассказ не самодостаточен без контекста, если чтобы его понять, нужно прочитать что-то еще, то как минимум это «что-то еще» должно идти в комплекте. А вот когда произведение вполне совбодно «плавает» по сборникам, то не стоит обижаться на то, что читатель вправе воспринять его исключительно в качестве самостоятельной единицы. Не делая скидку на то, что что-то там Вульф и что-то там Типтри. Многие авторы идут по этому тонкому льду, изображая потом обиженок, утверждающих, что их не так поняли, и не то осознали.

И поскольку «Ухмылка...» в «Нечего особенного...» следует без дополнительных литературных «костылей», то и комментатор видел только ее и читал только ее. И стоит отметить, что если у данного рассказа есть еще звенья в виде вышеуказанных авторов, то это даже фактически незаметно. Рассказ вполне готов к самостоятельному освоению, в нем много интересного, хватает недостказанностей, но не настолько, чтобы вызвать у читателя недоумение: скорее, это часть построенных декораций, когда и в реальном мире ты не имеешь ответов на все вопросы. Вселенная «Ухмылки...» сурова, непредсказуема и местами гиперболизирована — и это все работает и живет. Есть несколько поворотов, заставляющих переосмысливать сюжет, а буквально одно финальное предложение про запахи намекает на то, что, возможно, генетического вторжения вовсе не состоялось, а все «восстание» устроено самими людьми из власть имущих.

Замечательная фантастика, которой не нужно быть частью чего-то других писателей. Здесь есть все, чтобы получить удовольствие и насладиться необычным миром и нестандартными героями.

Бывают такие рассказы, которые просто удачно попадают под настроение при всей их простоте. Вот и здесь: человек, потерявший любовь всей жизни; перемещение в параллельное измерение, где все у него в порядке, — что тут нового и удивительного (вспоминается сразу очень схожий рассказ-киносценарий Мартина «Дорога, по которой никто не путешествует»)? Если быть до конца объективным, зацепить особо нечем, тем более, новизной идей.

Но дальше идет чисто субъективное восприятие, видимо, отзыв на что-то личное подсознательное или же та самая совокупность факторов, которые позволили создать нужное настроение для чтения именно этого рассказа. К финалу приходишь полностью удовлетворенный, как содержанием, так и подачей материала. А уж этот образ работника пространств, растекшегося между измерениями, и его чудовищные страдания и внешнее их проявление — замечательно!

Вообще, Суэнвика часто выручает язык (опять-таки, спасибо ответсвенным и талантливым переводчикам), и здесь так же вот эта полетность предложений, вытекающих из одного в другое, плавное чтение, заставляющее прочувствовать не только простую идею, но и эмоциональное состояние героя — никак не отставить в сторону даже при полном понимании, что кого-то рассказ особо не зацепит ввиду отсутствия хоть каких-то оригинальных мыслей.

Как говорится: если в мире есть что-то хорошее, то оно должно стать американским. Большими деньгами вытягивают на свою сторонушку синематографистов, ученых, артистов, писателей. Но товарщ Суэнвик пошел еще дальше. Так как расский язык трудно утянуть в Соединенные Штаты, он просто объявил Наше Все, наше Солнышко американцем — и вся недолга! Ход, конечно, хоть и наглый, но красивый. Мол, запытали всех, кто знал правду, исказили, заставили молчать добрые языки, оставив только злые. Но мы-то, дескать, с вами теперь знаем правду!

Вообще, конечно, приятно, когда иностранцы понимают и ценят наш великий и могучий и даже поют ему оды и сочиняют рассказы. Тема России не отпусает Суэнвика, и он периодически выдает что-то, связанное с Матушкой, и в целом делает это гораздо лучше многих других неносителей языка. Чего только стоит его постапковый гротеск «Танцы с медведями» — читаешь и радуешься как мальчишка. Или что-нибудь поменьше, но тоже достойное вроде «Либертарианской России».

Но в «Пушкине...» автор, пожалуй, перегнул палку, ибо отошел от фирменной иронии и ударился больше в лиризм. Поэтому под конец ты, вроде как, и понимаешь, что господин, скорее всего, шутит, но ощущение, что вовсе и нет. И от этого не появляется ощущения параллельной вселенной с альтернативной истоирей, а рождается гаденькое местечковое чувство о том, что и сюда проклятые буржуи ручки свои грязные протягивают. Это и по отношению к себе любимому ударяет (блин, вот сколько всего в тебе шовинизма всякого), и к автору появляются вопросики, которые обычно задают с дубинкой в руке. И то и другое чувствовать особо так неприятно.

Не смотря на то, что речь идет про убийство (и убийство извращенное) и любовная парочка (трио) вышла странноватой в духе какого-нибудь Гельермо Дель Торо (ох уж мне эта травматическая визуализация совокупления с человеком-рыбой!), тем не менее, рассказ вышел хоть и чертовски предсказуемым, до довольно милым. На этой, собственно, милоте, когда умный дом оказывается не просто дамой, но дамой ревнивой и гиперчувствительной — и при всей извращенности занятий хозяина еще и довольно чистой и наивной душой, — вся история и держится. Вряд ли кто-то сомневался, что она плохо кончится для полицейского, ведущего себя совершенно непрофессионально, учитывая его явный опыт подобных дел, и вопрос к финалу был только один: кто в итоге окажется главным преступником, а кто просто его покрывает. Как это часто бывает у Суэнвика, кто большая дрянька: человек или робот?

Опять будет использование директив с собственной трактовкой, что является по сути тем же обходом правил, и опять будет развитие ИИ в более близкую человеку форму, влияющее на то, что робот сможет убить одного человека в пользу другого. Все это по-прежнему интересно и хорошо исполнено.

Единственное, что здесь не хватает той шикарной атомсферы, которая была, например, в той же похожей по смысловым нагрузкам «Доларнской лошадке», поэтому простота истории более очевидна. И это делает «Неприступную крепость» все еще хорошим, но чуть более слабым рассказом.

Несмотря на то, что большинство русскоязычных читателей все-таки знакомятся со сладкой парочкой по большим романам, а потом уже выискивают оставшиеся более скромные истории, иногда случается и наоборот. Этим хочется отметить, насколько порой отдельный рассказ не может вместить в себя всю потенциальную мощь, заложенную в героях, и что если бы комментатор начал знакомство с ними именно с «Тауни Петтикоутс», то дальше вполне мог бы и не пойти. Здесь все-таки нет множества черт характеров, за которые нам так полюбились Даргер и Довесок, нет более глобальных, разветвленных жульнических схем и нет того большого мира, который появляется уже непосредственно в «Танцах с медведями» и «Полете феникса». Довольно простая история, основанная на откровенно наивной схеме развода, и настолько предсказуемый финал, что просто диву даешься, почему такой мастер, как Суэнвик, не мог его хоть как-то усложнить.

Другое дело, что «Тауни...» — это уже встреча со старыми друзьями, полюбившимися героями, по которым скучаешь и однозначно хочешь почитать что-то еще. Пусть даже и послабее. Обаяние писательского стиля на месте. Даргеру и Довеску удается вытянуть на себя читательское внимание, даже не смотря на их частично утраченную — но не потерянную! — харизму. А простые события воспринимаются просто как еще одна небольшая зарисовка из жизни неунывающих мастеров забалтывания и запутывания, в судьбе которых случалось всякое: в том числе, и такое. Главное, что встреча состоялась, Суэнвик не забрасывает двух своих любимцев и, возможно, когда-нибдь мы будем свидетелями уже трилогии романов их похождений.

Что еще не может не радовать — при всем желании классически оставить жуликов в финале у разбитого корыта, автор делает это чуть более элегантно, забирая у них главный приз, но при этом всегда оставляя небольшой бонус, дающий возможность считать, что все кончилось благополучней, чем могло бы. И в «Тауни...» не изменяет этой традиции.

P.S.: Жаль, что (не считая мало кому доступного одинокого фэнзина) никому из издательств не пришла светлая мысль в голову сделать полноценный сборник рассказов, посвященных только миру Даргера и Довеска (возможно, конечно, дело в какой-нибудь невозможности согласования прав). Или даже целый омнибус, куда войдут и оба романа.

Трудно представить роман-продолжение в отрыве от остального цикла, тем более, канона, где все равно всегда заложена вечная основа, делающая все остальные даже самые выдающиеся произведения чуточку вторичными. С одной стороны, то же самое можно сказать и о «Смерти...», потому как отсылкам к конандойлевским произведениям тут посвящено отчаянно много бумаги. С другой, это настолько полноценное историческое произведение самого высокого уровня, с такой любовью к миру и его детализации, что будь человек просто любителем исторических романов, при этом никогда не слышавший о Шерлоке Холмсе, он бы получил от чтения не меньшее удовольствие, чем хардконый фанат знаменитого сыщика. Да, он бы не сумел насладиться всем фансервисом, которым изобилует роман, но и не остался бы у разбитого корыта, ибо вся нужная информация здесь выстроена в максимально лояльной читателю форме, когда тебе не приходится думать, к чему что-то сказано или упомянуто: все будет четко разъяснено и разложено по полочкам.

Так вот, перед нами настоящее полотно писателя, досконально знающего эпоху в таких мелочах, что жизнь в его произведениях действительно ощущается настоящей. Детализация всего на свете, мелочей в одежде, поведении героев различных сословий, досконального знания оружия и сопутствующих событий, названий улиц и организаций, а так же особенностей их работы, — все это настолько помогает погрузиться в материал, что первая треть книги, где Холмса нет от слова «совсем», вообще никак не тревожит подобным «безобразным» поведением. Более того, хочется, чтобы это продолжалось и продолжалось — настолько удачно тебя вплетают в вихрь несущихся стремглав событий. Затем на какой-то (не менее значительный) промежуток главным героем становится Ватсон и история его «становления»: война, ранения, скрытые от него самого моменты, которые потом повлияют на всю историю в целом. И это так же безумно интересно, особенно учитывая то, как это сообразутеся с каноном и сколько добавляет новых подробностей и красок в общую картинку. А уже появление самого сыщика — это как вишенка на торте, без которой (о, кощунство!) можно было бы даже обойтись, но с ней — еще лучше.

Холмс здесь классический только отчасти. Здесь, безусловно, найдется место и дедуктивному методу, и мастерскому расследованию, и фирменной маскировке, и развязке с изложением недостающих элементов истории. Но поскольку томасовский герой действует не в бульварном романе, а во вполне реалистичном мире настоящей Англии, являясь встроенным нереальным элементом в картину подлинной жизни, эффект его существования так же выходит на другой уровень, где он сам становится более живым и менее книжным. Это дорогого стоит.

Так же хотелось бы отметить, что вряд ли где-то еще на просторах холмсиады вы когда-нибудь встретите шикарную батальную сцену столкновения целых армий, развивающуюся страниц на пятьдесят-шестьдесят. Да еще и написанную так, что после прочтения всего романа хочется вернуться и перечитать ее снова: настолько мастерски автор описал ситуацию противостояния двух масс людей, решаемую поступком одного единственного человека. Тут есть всё: от реалистичности происходящих событий до креативности прирожденного художника-баталиста, умеющего охватить большое пространство и излить все это почти в идеальной форме на бумагу.

Итог: один из лучших романов продолжателей, который настолько красив в исполнении, что даже немного жалко, что Томас для него не изобрел собственного героя, а лишь вплел в общий цикл о Холмсе. Что, конечно, ничуть не умалило его достоинств.

Рассказ написан несколько формальным языком, от него веет суховатостью, не хватает литературного навыка, что ли. При том, что повествование, хоть и прямолинейное, но выстроено четко и читается достаточно легко и даже свежо при всей очевидной склонности к подражанию кумирам автора вроде Лавкрафта (скорее всего, и самого Чамберса, от которого был в восторге и сам Лавкрафт, но поскольку комментатор не знаком с его творчеством, утвержать это не берется). Канва сюжета взята из другого произведения другого писателя; на первых же двух страницах нам в паре абзацев фактически полностью расписывается, что же будет происходить с героем в дальнейшем; про скрытые города и миры мы тоже многое уже знаем. Так что же хорошего можно сказать в таком случае о «Ужасе...»?

Да, сразу чувствуется, что это одно из первых произведений автора и что он склонен пока еще к стилизации (не плагиату!) под своих литературных кумиров. Но — удивительное дело — в процессе чтения казалось бы совершенно вторичной истории все больше и больше проникаешься ей, ощущаешь гнетущую атмосферу, охватывающую персонажа: ведь и он сам знает обо всем, что ждет его впереди — ему об этом тоже рассказывали заранее, — но идет по проложенной тропинке, не в силах изменить исхода судьбы. Он так же, как и читатель, напитывается вязким ужасом, из которого нет выхода. Ведь если Человек в Бледной Маске положил на тебя глаз, вариантов спастись просто нет. И Ли, возможно, не на все сто процентов, но удается передать это ощущение злой неизбежности, свойственное произведениям Лавкарфта. А раз в конце ужастика читатель получает законный, пусть и небольшой заряд пробегающих по телу мурашек, значит, история рассказана не зря.

Как бы мог написать «Танцы с медведями» о Московии, скажем, какой-нибудь Лансдэйл: много качественной жести, выверенной, заставляющей нервно подрагивать при чтении веко чернухи, суровая, но справедливая проститутка на вторых ролях и постирония на каждом шагу вкупе с безостановочным приключением в поисках свободы (больная американская тема, за которой у них обычно кроме самого слова и анархии безвластия ничего не подразумевается), где герои раскрываются не в длинных скучных повествовательно-описательных абзацах, а исключительно в действии. Как всегда в постапке: самовлюбленное тираническое правительство и централизация власти в больших городах.

Радует, что автор знаком с российской культурой не понаслышке, что уже не раз доказывал в других произведениях, и действительно откровенной клюквой не попахивает. Есть знания и местностей, и классических особенностей русских характеров (пусть и стандартно-литературных), и, конечно же, куда тут без любимого суэнвиковского Пелевина, на которого не только он молится как на Бога, но теперь и его главный герой. Получилось задорно, разухабисто, красивыми сочными мазками и завораживающе мерзковато. Суэнвик мастерски сталкивает романтическое почти юношеское мировоззрение на мир с суровыми реалиями, где свободен вовсе не тот, у кого в голове набор штампов о этой самой свободе, а тот, у кого набор штампов и все-таки автомат или, на худой конец, пистолет. В остальном же — жизнь постепенно учит персонажа быть взрослым, пусть даже для этого придется столкнуться с опасностью расставания с буйной головушкой.

Сочный отрывок интересного мира, о котором возникает желание почитать и полноценный роман. Если автор когда-нибудь сподобится — заготовка отличная.

Почему-то рассказ не смог зацепить эмоционально: ни с точки зрения тотального — уже межпланетарного — глобализма, ни с точки зрения любви к малой родине и корням, которые нужно защищать любой ценой, даже когда остальным кажется, что от оккупации одна лишь только польза. Понятно, почему за основу драмы взята Ирландия и ее вечные страдания от пришлых товарищей, но история «заманивания» героя на «подвиг» с помощью половых прилкючений и «большой» односторонней любви выглядят слегка натянуто. Не хватило Суэнвику буквенной убедительности, чтобы развернуться и действительно попытаться вручить герою бомбу и вывернуть мозги в нужную революционную сторону. Да и вообще (не верится, что такое скажу!), но фантастический элемент здесь лишний — куда бы интереснее смотрелась реальная борьба ирландских сопротивленцев не каким-то инопланетянам, а тем же людям, но уже лет триста тому вперед, когда они все так же попирали бы их родину, не смотря на развитие цивилизации и — казалось бы — гуманистические мотивы действий. Людь, как говорится, — самый страшный зверь, если его правильно приготовить/подготовить и подзаправить нужным мотивационным соусом.

Из положительного — герой путем неимоверных усилий и страха все же не идет на поводу у своей женщины, которой казалось, что она сделала все, что нужно, для его агитации путем народных песен и романтического раздвигания ног. И печаль одиночества, заложенная в названии: то, что он-таки не со «своими» братьями (которых до этого в глаза-то и не видел) и все равно чувствует себя изгоем и предателем человечества. Такова се ля ви любого много и часто рефлексирующего Человека.

Казалось бы: что можно требовать от продолжения почти идеального развлекательного романа с неплохими постмодернистскими выкрутасами и великолепными образами власти, мировоззренческих противостояний и революции? Только того, чтобы двум центральным персонажам в этот раз было уделено больше времени, т.к. в «Танцах с медведями» они были всего лишь чуть более главными, но и остальных хватало настолько, что Даргер и Довесок появлялись чуть ли не через каждые пару глав на третьей, а то и на четвертой. Ситуацию это никак не портило, потому что Суэнвик смог создать мир, где фактически каждый герой помимо жульпарочки вызывал искренний интерес и не появлялось ощущения того, что в романе есть хоть что-то лишнее. Редчайший случай! Тем не менее, хотелось больше Даргера и Довеска. Ну хоть чуть больше!

И вот — что называется, «бойтесь своих желаний». В «Полете Феникса» при увеличении объема примерно на сотню страниц все главы посвящены исключительно им, родимым. А все остальные персонажи стали просто сопровождающими, сопутствующими. И оказалось, что эта идея хороша только лишь в мечтах тех, кому очень вкусно, но всегда веришь, что может быть еще вкуснее. Даргер и Довесок остались прежними, о них мы уже все знаем, они прекрасны, но их стало... многовато. Просто потому, что вокруг них Суэнвик опять сумел выписать множество неповторимых личностей, не менее интересных, но теперь им не уделено столько времени, сколько уделялось второплановым героям в «Танцах...». И это на выходе имеет обратный эффект, когда хочется больше Локомотива, больше Лисы, больше Императора, больше Принца, больше Слуги — потому что это движущая сила и новизна китайской линии сюжета, где колорит и образность имеют не меньшее значение, чем буффонадно-фольклорные образы Московии. При всем многообразии литературных приемов и фантазии автора второй роман получился чуть более стерильным, чем первый — который злой, размашистый и бескомпромиссный в некоторых суждениях, но при этом и работает, как настоящий отбойный молоточек, мягко, но целенаправленно сношающий вашу макушечку в поисках нужных участков мозга. Это не сделало «Полет...» менее увлекательным или же нацелено иронично-коварным, но все же снизило градус положительного восприятия на несколько делений.

Да! И теперь комментатору стало окончательно ясно, чем же сдешняя парочка жуликов отличается от всей остальной подобной братии, населяющей просторы других романов, посвященных схожим персонажам. При всей их ловкости и изворотливости, практически все вокруг довольно быстро понимают, что это махровые разводилы! Но Даргер и Довесок выворачивают ситуацию так, что понимающим приходится принимать это, как естественный ход событий, и не отказываться от их общества или их услуг. То есть, это как если бы сейчас телефонный мошенник сразу заявил тебе, что он тебя надувает, но при этом продолжал свое дело, а ты бы не вешал трубку, а добровольно продолжал надуваться, потому что тебя убедили, что тебе это тоже почему-то выгодно (нет!). Забавно!

Что замечательно, Суэнвику удалось создать не только подробную, малопохожую на другие инопланетную цивилизацию (хоть эти существа внешне нечто среднее между муравьями и червями, они внутренне куда больше, чем просто отражение земных аналогов — не только по уровню социального развития, но и по сложности мышления), но и удивить тем, чем за будущие столетия стала наша собственная цивилизация, где главный товар — информация любого вида, корпорации погружают тебя в бесконечный долг перед Родиной-Землей, а многие неприятные человеческие качества возведены в абсолют и воспринимаются не то, что нормой, а буквально положительными чертами характера, позволяющими продвигаться по службе и наращивать капитал. И вот два представителя подобных видов остаются наедине с враждебной средой, окружающими их врагами и недосказанностью между собой, чтобы в процессе путешестивия... вовсе не стать лучше, а разобраться в особенностях друг друга и... остаться при своих. Именно поэтому нам раскрываются многие подробности их общения, а возникновение так называемой дружбы описывается буквально в одном абзаце с чисто формальной точки зрения. Потому что эта дружба — не аналог того, что мы испытываем сейчас по отношению друг к другу, а то, что испытывают наши далекие потомки, будучи в своих социальных шкурах и под влиянием тех обществ, из которых они родом.

Кому-то покажется, что финал истории открытый, и нам дается возможность поверить в различные его варианты, один из которых может быть вполне положительным с точки зрения современной морали, однако все вполне однозначно считывается, если рассказ прочитан внимательно (можно вспомнить отношения влюбленных, где предатесльство друг друга воспринимается положительным качеством, без которого даже любить неинтересно и половой партнер считается негодным для романтики). Это другой виток нашего социума и другое восприятие действительности, поэтому просто не стоит искать там нашего отношения к миру (из 21-го века), говорит нам автор, и тем самым делает ситуацию еще более интересной. Хоть и немного с ироничной грустнинкой за будущее человеческого улья.

Кто ты: автор, самостоятельно пишущий свою жизнь, или же управляемый персонаж, довольствующийся одноклеточной ролью в сладких реалиях самосозерцания? Достаточно ли тебе минимальных функций, если все они доставляют тебе искреннее счастье и удовлетворяют твои потребности? При этом ты знаешь, что ты всего лишь пешка, с которой можно делать все, что угодно, и у тебя есть выбор уйти в самостоятельное, но полное лишений и поражений плавание по жизни.

Длинное начало, совершенно не ведущее туда, куда, в конце концов, приводит рассказ, и потому не совсем понятно, для чего оно было нужно. Но, тем не менее, история написана занимательно, выдержанно все в постмодерново-сказочном стиле и более-менее не отпускает до самого конца, давая пищу к размышлениям. Неплохая задумка и достойное воплощение, которому все же немного не хватает уверенности в том, о чем товарищ Суэнвик, собственно, вещает. Словно автор сам себя сдерживает и превращается местами из литератора в суховатого лектора, чтобы уместить мысли в рамках короткого рассказа, хотя этих мыслей у него минимум на полноценную повесть, но он не до конца не уверен, что ее будут читать.

Драматическая история любви в лобораторном антураже с великим, переварачивающим жизнь открытием в качестве — казалось — основного, но на деле побочного эффекта. Что может быть важнее человеческих чувств?! Неужели какие-то там нелепые изобретения, научные прорывы и прочая мишура планетраного значения? Конечно же, он и она — и пошло остальное далеко и надолго. Включая все человечество.

Не смотря на то, что, как всегда, отдадим должное, рассказ хорошо написан и достойно сыгран по ролям, вся эта слезовыжимательная драма уже утомляет. Для регулярно читающего человека подобное может зацепить только какими-то действительно неординарными персонажами или вывертами классических поворотов в запредельные нюансы. К сожалению, даже при том, что автор прекрасно донес эмоцию и разложил по полочком нехитрые чувства двух людей, притягиваемых друг к другу даже сквозь время (в котором по Суэнвику не существует ни прошлого, ни будущего) и пространство, эта эмоция не сработала ввиду слишком большой ее затертости и использованности. А вот самому открытию уделено преступно мало буквенного откровения, хотя оно-то и могло добавить ту самую изюминку, при которой банальные ходы с искренними чувствами, драматичной смерью и эгоцентричным самопожертвованием могли бы получить те самые мощные дополнительные краски, чтобы хоть как-то заиграть по-новому.

Ругать рассказ не за что. Уверен, что тем, кто не часто натыкается на подобные сюжеты и их воплощение, он определенно понравится. Но без новизны восприятия — кампот, увы, уже не торт.

Изображение ада — вещь сама по себе очень опасная. Не тем, что на тебя могут озлобиться поборники религии, а тем, что очень трудно попасть в точку и изобразить нечто, настолько пугающее и отталкивающее, куда никто никогда не хотел бы угодить (ну, кроме приверженцев сатаны, естественно). Кому-то не хватит психоделики, кому-то — мяса и извращений, кто-то обязательно скажет, что все не реалистично. В тех же киношных сериях «Восставшего из ада» (речь не о книге), где сенобиты вышли по-настоящему пугающими, попытки показать ад или его части были довольно куцыми и не впечатляющими.

Суэнвик пошел по проторенной дорожке, создав довольно близкие к реальным трущобы, где нет места ни надежде, ни радости. Окрасил все это в нуарные черно-белые тона и, расписав довольно кинематографичную картинку, поместил туда невинное создание, ни разу не сталкивающееся с реалиями суровой жизни. Фирменный ироничный стиль, где постоянно вбрасываются сочные фразочки и мимоходные жесткие образы на грани фола, так же в наличии. Далее следует квест с заданием и попытка превращения невинного в порочное.

Получилось ли у него сделать идеальный ад? Наверное, нет. Все равно кто-то останется недоволен, и кому-то чего-то не будет хватать. Вышло ли у него достаточно интересно и занимательно? Да. История захватывает, центральный персонаж вызывает искренние интерес и сочувствие. Жаль только, что за год пребывания на территории так и не происходит путешествия по аду, раширения его географии и особенностей. И дьявола маловато. Зато концовка, когда девушке после провала ее испытания объясняют, что выдали ей мягкий щадящий финал, иначе бы ее просто пустили бы по кругу в групповом изнасиловали, потому что Падший не играет в игры, где можно проиграть, действительно хороша.

Еще одна выдержанная в приятном полусказочном-полумистическом стиле история, которую со временем можно будет с не меньшим удовольствием и перечитать.

Зарисовка в стиле Геймана, которого Суэнвик любит и периодически на него творчески «поглядывает», без начала и конца, в предложенных обстоятельствах, которые надо просто принять и не искать сюжетных дыр ввиду скромного «хронометража». Жаль, что человечество так и не придумало ничего лучше, чем в последние часы жизни обращаться к своим животным инстинктам или же — в противовес — религиозным экстазам. У Суэнвика — первое, хоть и некоторые персонажи более человечные, чем остальные.

Как всегда — написано здорово (спасибо так же переводчику), читаешь не отрываясь, и тем печальней видеть стандартный оборванный финал, нацеленный на глубину полета мысли, и совершенно не думающий о читателе, которого такое может не устроить. Подобные «куски» были хороши на заре, когда ими баловалось небольшое количество авторов, а сейчас, когда они слишком заполонили планету, ощущение недосказанности и недоделанности перебивает общий вкус осознания грядущей неизбежности. Всегда неприятно точно понимать, что завтра не будет, но герои так мало раскрываются на этих семи-десяти страницах, что нужного эффекта сопричастности добиться не получается. Во всяком случае, здесь.

Дональд Томас — специфический автор, и где-то даже можно понять людей, не желающих принять его до конца как продолжателя дела Конан Дойля. При всей скурпулезности в отношении канона он вдруг ни с того ни с сего может наградить сыщика такими красками характера, что — хоть стой, хоть падай. Более того, привязывая Холмса к реальным делам, Томас идет подчас на такие компромиссы, на которые не стал бы идти автор с более сюжетно свободными руками.

Но если уж вам удалось прочувствовать то направление, в котором он работает, если вы поймали стиль и настроение — лучшего холмсодела вам не найти. Томас не просто погружает вас в атмосферу холмсиады — он буквально насаживает ваше восприятие на ощущение не только эпохи, но и даже того года, в котром происходят события. Его погружение в исторические реалии, детализация, вплетение действительно существовавших персонажей в тело рассказа — все это на высшем уровне. Плюс кульминационные ударные сцены, где Холмс разворачивается во всей возможной красе, давая прикурить негодяям в перекрестных допросах или просто раскладывая ситуацию на дедуктивные «молекулы» — это песТня!

Все это в наличии и в данном сборнике, от которого поклонники автора точно будут в восторге, а те, кому ближе бульварный, менее дотошный стиль продолжателей, вполне могут и заскучать. Не всем подойдут доскональные разборы по баллистике или литературные планы описания помещений, где потом придется выкручивать действие и искать логические нестыковки в показаниях. Да, Шерлок здесь станет больше криминалистом, нежели логиком, но все будет равномерно сочетаться и вплетаться одно в другое, не теряя классического Холмса. Любителям экшУна тоже не придется разочароваться: «Казнь Шерлока Холмса», например, фактически полностью (на две трети) состоит из огромной сцены освобождения из плена — тут-то и пригодятся знаменитые дедуктивные навыки. А в финальной повести «Королева ночи», на самом деле, прямом продолжении «Казни...», состоится полномасштабная погоня по всему Лондону на грани возможностей всей полиции того времени и самого Холмса.

Между этими же двумя произведениями будут не менее интересные, хоть и не всегда ровные повести. И поскольку комментатор на стороне тех, кому Томас заходит просто великолепно, то и говорить можно только о положительных эмоциях по завершении чтения.

Завершение сборника и одновременно закальцовывание с открывающим романом «Казнь ШК». Фактически «Королева ночи» — это прямое продолжение или даже финал дилогии, где действие разворачивается сразу после событий спасения сыщика. Не все злодеи канули в лету, не все отошли в анналы истории, и Холмсу все еще рано почивать на лаврах, когда братик покойного Мориарти задумал новое злодеяние. Холмс решает бросить ему личный вызов, и тот поднимает перчатку. Оба идут в бой с открытыми забралами и фигами в карманах.

Первая половина «Королевы...» очень похожа на рассказ того же Томаса «Регалии ордена Святого Патрика». Это даже смущает поначалу: не решил ли автор заняться в некотором смысле самоповтором, опять раскручивая дело о похищении драгоценностей из суперохраняемого места? Но сюжет быстро набирает обороты, и кража становится лишь одним из аспектов происходящих событий. К концу «Королева...» превращается в настоящий боевик, где Холмс фактически убивает безоружного (расстрелявшего все патроны) человека, а брошь оказывается не утерянной навсегда в водной пучине только по счастливой случайности, а не благодаря стараниям сыщика. И при этом подобные выкладки судьбы никак не умаляют дедуктивного мастерства Холмса, способного предугадать преступление, найти выход из сложнейшей ситуации и правильно разыграть единственную выигрышную карту, а так же разыскать одного человека в в целом городском муравейнике за максимально короткое время.

Как всегда у Томаса: динамично, раскручено по спирали, с интереснейшими историческими вкраплениями реконструкции эпохи и затягивает в сюжет за оба уха. Отличное завершение хорошего сборника.

Рассказ, наполненный интереснейшим контентом, не слишком стандартными подходами и забавными противопоставлениями, но... совершенно не трогающий ни сердце, ни душу. Полностью банальный мир главного героя, его клишированные взаимоотношения с матерью, отцом, бывшей женой и окружающим миром забивают сильное послание о нетепичном инопланетном разуме и его представлениях о нормах и существовании в контакте. Этому — герою с окружением — уделено слишком много буквенного пространства, а хотелось бы больше о червях. Ведь автору удалось создать действительно вызывающий живой интерес вид существ, для которых поглощение человека вовсе не является актом агрессии — это способ их коллективного существования, куда они фактически добавляют новую цивилизацию, с их стороны по их представлениям о действительности это можно считать даже благодеянием. Пожирание и переваривание — как акт соединения в единое целое. Только кроме питательных человеческих белков, жиров и углеводов они еще получают и знания вместе с эмоциями.

К сожалению, вторая половина действия слишком уходит в психоделику, так свойственную мистическому реализЬму, а не полноценной научной (или околонаучной) фантастике, и это сбивает и атмосферу напряженности, и даже где-то маячащий на горизонте полноценный ужастиковый триллер. Ни патологоанатом, ни его бывшая не работают в качестве главных персонажей, хочется наоборот, чтобы их было поменьше, потому что есть много чего другого, на что можно было бы променять их страдальческие страницы упреков, слез и недопонимания. А тут раз — и рассказ заканчивается.

Шерлок Холмс спасает гостиничную горничную от позора и отсутствия положительных рекомендаций с места последней работы.

Томас, как обычно, хорош в мелочах и в постепенном раскручивании спирали дела — хоть и в очевидную, но невероятно качественную криминалистическую работу одного отдельно взятого сыщика. А его кульминационные допросы или пояснения за то, «как все было на самом деле», — одни из лучших во всей шерлокиаде.

Здесь, казалось бы, затронута совершенно беспроигрышная тема иллюзионистов, мистиков и шарлатанов, но почему-то той самой динамики, когда читатель приходит к финишу с полным удовлетворением от скачки по горячим страницам, на сей раз не вышло. Тамас как-то холодно отнесся к происходящим событиям, что и отразилось на конечном результате. Нет, это по-прежнему достойный Томас, до которого многим последователям далеко, но изредка он просто проигрывает сам себе — что и произошло в «Деле о призраке горничной». Читать было интересно, наслаждаться деталями эпохи познавательно, а вот погрузиться во взаимоотношения героев и злодеев с эмоциональной точки зрения не особенно получалось. Не было какого-то задора, огонька, с которым обычно выходит у автора. Ингредиенты всё те же, а результат — чуть похуже. Хорошо, что такое «похуже» у Томаса встречается нечасто.

Несколько странно и неразумно было ставить в официальный, несамопальный авторский сборник «Деларанскую лошадку» и «Пугало...» один за другим, рассказы, похожие не только по тематике, но даже сюжетно и структурно. Опять роботы защищают маленькое людиновое существо в обветшалом посатпке, где им приходится выходить за рамки прописанных программ и решать дилеммы, делающие их более человеками, чем сами человеки. Невольно приходится сравнивать оба эти рассказа, и по настроению и посылу «... лошадка» однозначно выигрывает, хотя и «Пугало...» — достачно неплохое произведение, но имеющее очень и очень неудачное соседство.

Мир — уже где-то даже классический для постапков Суэнвика. Легкая ирония и одновременно нарастающее ощущение тревоги и мастерское погружение в центр ребнка, который буквально минуту назад не имел никаких проблем и вообще не представлял, что они на свете существуют, а теперь вынужден бороться за свою жизнь. Опять разделение сторон, опять люди, недостойные носить почетное звание вершины пищевой цепи, и опять роботы, одновременно любящие своих создателей, но вынужденные выбирать между ними и нарушать незыблемые законы роботехники. Спасение одного человека, у которого есть потенциал стать достойной личностью, за счет жизни другого, у которого весь подобный потенциал остался позади.

В принципе, у одного и того же автора вполне было бы достаточно на эту тему и «... лошадки». Но и «Пугало...» прочиталось хоть и с чуть меньшим, но точно удовольствием.

Удивительное дело, но будучи приверженцем канона и невероятным до дотошности реконструктором не только эпохи, но даже того года, когда происходят события, Томас все больше меняет психологические аспекты характера Холмса, несколько шокируя любителя образца, созданного Конан Дойлем. Вряд ли тот наш любимый Холмс мог бы холодно взирать на кровавое убийство — и просто развернуться и заняться своими делами, полностью проигнорировав расследование. Да еще и заранее зная, что полиция встала на ложный путь. Или же, оправдав невиновного, даже не затрудняться поисками истинного убийцы. Но Томас вполне позволяет себе такие допущения — а все потому, что ему необходимо вписать детектива в реальные расследования, происходившие на территории Англии в то время, при чем так, чтобы наличие Холмса никак не повлияло на исторические факты и не изменило ситуацию. Иногда все-таки кажется, что это довольно-таки спорный подход. И не удивляешься, почему Томаса некоторые ценители шерлокиады при всех авторских неоспоримых достоинствах порой принимают в штыки.

Но это единственное, что можно поставить в вину — и то весьма условно — «Делу об убийстве...». Перед нами выстраивается такой шикарный процедурал, равных которому еще поискать. Холмс так ловко распутывает казалось бы очевидные улики совершенно в другом направлении, так шикарно проводит кульминационный перекрестный допрос лжесвидетелей, что невольно все недостатки восприятия томасовского сыщика уходят не то, что на второй, а даже на десятый план. Кроме того, нам великолепно демонстрируется, что далеко не все, что так убедительно говорится профессионалом, действительно соответствует действительности: наличие фактов необязательно — достаточно того, чтобы в них просто не сомневались.

Жаль, что в угоду реалиям действительно произошедшего убийства Томас уже не первый раз делает так, что Холмсу становится безразлично, кто же на самом деле совершил преступление. Ему достаточно того, что он освободил из-под стражи неправедно обвиненного. И это уже далеко не первое произведение автора подобного толка. Если бы не это — такому рассказу не грех было бы поставить и высший балл.

Зимняя сказка с соответсвующим настроением, периодически напоминающая, что она еще и постапок, и киберпанк, и где-то даже мистический ужастик. Местами читателя будет пробирать ледяное дуновение ветров, смягченное детской непосредственностью восприятия мира; где-то получится ощущить настоящее предвкушение кошмара, когда станет точно ясно, что случилось с предыдущей юной спутницей «тролля», оказавшейся достаточно вкусной под воздействием насильственного вмешательства в сознание и голодом, подчас однозначно решающим самые неразрешимые моральные дилеммы. Все это будет выстроено максимально в духе гриммовско-андерсоновских мотивов и так же затягивающе в совершенно простую историю.

Суэнвика не отпускают любимые темы постапокалипсиса и негативного влияния технологий на человеческих хозяев, когда последние сами фактически сознательно выпускают власть над совими жизнями из рук, не понимая, что холодный кибер-разум не способен понять хоть какого-то логического смысла в существовании такой нелепости, как хомо сапиенс, со всеми психологическими закидонами и саморазрушительными комплексами. Эти две темы автор ведет через множество произведений — и вот одно из них. На сей раз, в качестве мрачной ретро-страшилки, в пике своем взрывающейся противостоянием цифровых богинь, одновременно являющихся рабынями старых установок тех, кого они уже фактически уничтожили.

Замечательно написано, местами по-настоящему трогательно, местами — завораживающе сурово и безысходно. Тем не менее, с хорошим концом для милой маленькой главной героини — что не может не радовать.

Тем, кто считает криптографию довольно скучным нудным занятием, однозначно стоит ознакомиться с «Тайной...», где на основе расшифровки различных кодов выстроена целая шпионская история, тесно связанная с реалиями наступающей Первой Мировой. Томас соорудил крепкий псевдоисторический детектив с массой отсылок к действительности, снабдив все это напряженным сюжетом, от котрого трудно оторваться. Уже не раз последователи сочиняли нечто подобное, связанное с тайнописью или шифрами, но мало кому удавалось сделать такую историю настолько увлекательной, как у товарища Томаса.

Стоит признаться, что, как махровому гуманитарию, комментатору и самому местами приходилось туго (не менее, чем Ватсону!) в понимании подходов сыщика к той или иной шифрограмме, но даже это не охлаждало общего накала и драматизма истории, от которой зависело будущее целой нации. Автор сделал самое главное: не будучи поклонником англичан, читатель невольно проникается их проблемами и однозначно в процессе становится на их сторону, желая победы и разоблачения немецких «злодеев» (которые, конечно же, были бы никакими не злодеями, а отчаянными, не жалеющими себя разведчиками, если бы то же самое писалось от имени Германии).

Насыщенно, захватывающе, с замахом на рубль и ударом не на копейку.

Не смотря на десятки извинений и предупреждений автора о том, что он не пишет о реально существующей, существовавшей или будущей России, люди упорно смотрят и видят клюкву там, где есть просто постмодернистское издевательство над классическими ценностями, естественно, в утрированной форме (хотя, конечно Суэнвик, все равно являясь продуктом, взрощенным в определенном времени и социуме, не мог не добавить что-то вроде про любовь к русскому народу, «заслужившему гораздо лучшую участь, чем та, которая ему когда-либо выпадала» — как-будто это не относится в равной степени и к любому другому народу). Все шаблоны, штампы, театральные зарисовки и лубочные картинки в «Танцах...» — всего лишь возможность взглянуть еще более жестко на старые добрые образы веры в человеческий разум, чистоту религиозных помыслов и «светлое» технократическое будущее.

Постапок от Суэнвика — это нечто среднее между альтернативной чапаевской историей Пелевина, кугелевским миром от Вэнса, а так же стебом в стиле Лейбера а ля его известная парочка Фафхрд и Мышелов. И влияние всех трех безусловно и неоспоримо, ибо по тексту расбросаны там и тут пасхалки, в бОльшей или меньшей степени намекающие на это. Здесь не придется скучать ни минуты, сочные картинки, иногда выписанные буквально на обзац, но дающие потрясающий визуальный эффект. Мгновенно запоминающиеся персонажи, с каждой страницей размножающиеся со страшной силой, но не теряющиеся в череде новых имен и фамилий. Многоплановое разветвление сюжета, череда невероятных случайностей и совпадений, двигающих его в совершенно непредсказуемых направлениях, но при этом ловишь себя на мысли, что это не вызывает идиосинкразии или недоверия к происходящим событиям: как мы знаем от более мудрых товарищей, «случайности — не случайны» и «судьба играет человеком, а человек играет на трубе». И все эти аксиомы здесь по-настоящему живут, работают и дышат, создают мгновенный эффект присутствия и безумное скачкообразное движение от одного события к другому, которое может быть совершенно неважным, а может — неотвратимо ключевым.

И, конечно же, образ той самой революции, циничной и беспощадной. Которая всегда организована, за которой всегда кто-то стоит и подкармливает ее «тело», которому надо есть, пить и испражняться вне зависимости от накала страстей. Та самая, которая пожирает своих собственных детей. Которая не может без неожиданных поворотов и никогда не идет так, как ее задумали. Не говоря уже о последствиях, отражающихся не только в дне сегодняшнем, но и много-много лет спустя. Суэнвик показал это милое «существо» во всей его красе, со всеми возможными ракурсами и поворотами, с вплетением в жизни всех героев без исключения, даже тех, кому она на хвост не упала. Показал эффект толпы под разными видами давления: от слепого подчинения до отрезвления даже под действиями остаточных паров и перестройки мозговой деятельности. И снабдил все это такой долей здорового стеба и иронии, что читаешь книгу от начала и до конца, жалея только о двух вещах: что нужно отрываться от нее из-за быта и человеческих потребностей, и что она слишком быстро заканчивается. Тот самый случай, когда встаешь из-за стола сытым, но не наевшимся.

Одно из самых несерьезных произведений Томаса о Холмсе, максимально приближенное к классической бульварной детективЕ, которую, в основном, и исполняют большинство последователей Конан Дойля. Братья, сестры, дядья уже умерших бандитов в сочетании с погибшими-непогибшими персонажами собираются вместе, чтобы похитить знаменитого детектива, зачитать ему обвинения и полупублично повесить при всей честной бандитской братии. И сделать это — для символичности — в самой что ни на есть настоящей государственной тюрьме. Пусть уже и заброшенной. При этом Холмса неделями держат на наркоте, но тот героически перебарывает ее, потому как веселые пилюльки — это его всё, и он с ними фактически на «ты». Счастливый побег и финальный боец на лошади, сносящий на всем скаку саблей голову последнему оставшемуся негодяю. От этого всего веет такой театральщиной и антинатурализмом, что, зная Томаса и его максимально серьезное отношение к шерлокиаде, диву даешься, что это написал именно он. Хотя почерк его — особенно в некоторых местах — не спутаешь ни с каким другим.

При этом — на удивление — даже в таком полусерьезном исполнении вышло настолько удачно, с сохранением драйва, ударной сцены побега на полромана и вовлечением в процесс чтения, что невольно задумываешься: а не тот ли это идеальный вариант для автора, которого он все же в большинстве своих произведений пытался избежать? Холмс здесь не закостенелая литая фигура, он чувствует, страдает и воплощает свои недостатки в нужные для сюжета достоинства — при всей несерьезности истории перед нами разворачивается настоящая драма человека, за которого искренне начинаешь переживать, хоть и знаешь, что ничего плохого не случится, и «наши» все равно победят.

Не обойдется и без применения дедуктивного метода. Причем будет все настолько прекрасно, что и «чтение» людей, и буквально пошаговое развитие побега от злодеев — фактически идеальные картины высшей точки существования Холмса-детектива, человека, способного выбраться из любой ситуации — и не абы как, а именно продуманно, взвешенно и реалистично (конечно, с учетом жанра и определенных допущений). Будет так же множество подробностей исторического периода, отсылок, упоминаний и полезных сведений, но, конечно же, все послужит исключительно на пользу происходящим событиям, заработает на сюжет.

Итог: было бы вполне правильно поставить высший балл, но, справедливости ради, надо отметить, что автор вместо того, чтобы идеально идти от низшей точки к высшей, проделал все это ровно на две трети, в результате чего градус страстей в финале уступает тому, что творилось ровно до момента, когда Холмс сумел покинуть пределы своей темницы и где-то за его спиной раздался взрыв. А так хотелось, чтобы площадное бульварно-театральное безумие не отпускало тебя до самого конца!

Некое сочетание Геймана и Коннолли, что было бы неплохо, если бы вело куда-то дальше обычных застройщиков Вселенной или Ангелов-хранителей. Однако откровенно плохого тоже сказать ничего не получится. Выдержанный стиль, неплохая атмосфера и формально трогательный — хоть и предсказуемый — финал. Возможно, сказываются завышенные ожидания, потому что от товарища Томаса уже ждешь чего-то эдакого, нестандартного, с подвывихом и особым углом взгляда на жизнь. Да, он не глубокий философ, но у него есть та самая изюминка, способная выделять его на фоне себе подобной братии, когда даже вскользь проброшенные отдельные фразочки так мощно ударяют в мозг своей фирменной иронией, что многое другое прощается даже только за это.

В «Человеке...» же не угадывается личность самого Суэнвика, тут никак не скажешь, что этот рассказ писал именно он, если не знать фамилию автора заранее. А для него это уже серьезная недоработка. Достраивание мира за кадром, фальшивые статисты и небольшое количество настоящих людей на планете — все это жёвано-пережёвано. Читательской сопричастности с главной героиней или ее спутником из тени никакой. Они выделаны ровно настолько, чтобы местный папа Карло не потратил ни одного лишнего взмаха рубанком для бОльшей детализации или эмоциональных завитушек. Нет ничего удивительного и в конструкции выстроенного мира.

Отдадим должное: это крепко, достойно написано и переведено. Но совершенно не цепляет без того самого «я» Суэнвика, за которое мы любим его творения.

С определенных пор обращаю внимание на предисловия, ибо стали попадаться авторы, вкладывающие в них не меньше души и качества, чем в сами произведения. У некоторых получаются настоящие шедевры, которые просто-таки хочется перечитывать. Образность мышления, нестандартные подходы и желание показать себя с лучшей стороны (если сделано умело и ненавязчиво, то ничего плохого в этом нет) — все это работает на дальнейшее восприятие уже художественного материала, следующего за таким достойным внимания введением.

Жаль, но ничего подобного сказать о моем ставшем с недавних пор любимчике сказать нельзя. У Суэнвика все написно легко, по делу, с легким ощущением сопричастности читателя, но ничего такого, чтобы вызвать приятное удивление новизной. Конечно, наваять двадцать страниц о становлении так, чтобы это еще и вполне приятно заходило, — уже большое дело. Претензий нет. Кроме той, что вышло слишком классически, типически и без изюминки, на которую вправе рассчитывать читатель от такого мастера иронии и гротескного подхода к делу. Череда знакомых фамилий, реперные точки литературного «возмужания» и стандартные благодарности.

Такое могли написать многие. И пишут.

Дело, косвенно затрагивающее пантеон историй о Джеке-Потрошителе. Среди множества конспирологических теорий и мистификаций, а так же спекуляций на фактах, способных трактоваться как в плюс, так и в минус, совсем не затерялось дело доктора Крима, который на виселице успел выкрикнуть: «Я Джек...», но его невежливо прервал палач, завершив свою тяжелую, но полезную работу. Именно на этом и строится очередное реальное дело товарища Томаса, удачно расследованное совсем нереальным Шерлоком Холмсом.

Надо, сказать, что когда автор вступает на не совсем свое поле иронии и даже юмора, то порой выходит не самая удачная полуклоунада вроде «Обнаженных велосипедисток», а иногда — нечто вроде «Голоса из склепа», где как раз подобный подход резонирует с ужасом происходящих событий и играет на руку создателю, умело манипулирующему нужными кнопками, позволяющими одновременно показать и некоторый цинизм знаменитого сыщика, и яркость его характера, и не самые стандартные мотивы, которые ведут его к желанию торжества правосудия.

Кроме того, Томасу опять прекрасно удается передать тягучесть времени, когда все двигалось с куда меньшей скоростью, чем в современном мире, и события одного дела могли растягиваться на недели и месяцы (у того же Конан Дойля такое ощущалось разве что в «Собаке Баскервилей»). Опять же, максимальная реконструкция конца девятнадцатого века с различными инереснейшими подробностями так же умело дополняет образ происходящих событий.

История маньяка-отравителя вышла не менее занимательной, чем непосредственные инсинуации на тему Джека-Потрошителя, а по накалу страстей — во многом даже более драматичной. Ибо здесь речь в нескольких случаях шла о людях, о которых уже знали, что они фактически мертвы и с этим ничего нельзя поделать, но при этом они были еще живы несколько часов и испытывали страдания на уровне средневековых пыток. Вот он человек: он дышит, может разговаривать с тобой, может рационально думать. Он молод и ничем не болен. Но он уже мертвец, которого нельзя спасти ни одним лекарством на свете. Это ли не настоящий безысходный кошмар на уровне какого-нибудь старого доброго Лавкрафта — и безо всякой мистики!

Отличная повесть и отличное завершение прекрасного сборника «Шерлок Холмс и голос из склепа».

Дело известного мошенника и многоженца Смита, приобретшее куда более зловещие формы. Холмс на страже нравственности и чистоты брака. Сложная законодательная английская база, позволяющая негодяю фактически требовать с родителей выкуп за развод с их дочерью, когда те боятся огласки больше, чем потери определенной суммы на банковских счетах.

Томас создал великолепный дорисованный образ реального человека, прижучить которого читатель желает не меньше самого сыщика все больше с каждой прочитанной страницей. Удивительно, но именно таких (подобных) людей автор заставлял защищать Холмса во многих предыдущих рассказах, правда, когда те не были виновны в отдельно взятом конкретном преступлении. И тем приятней, что здесь он пылает буквально праведным гневом, предавая мерзавца в «надежные» руки правосудия.

Забавно так же небольшое наблюдение о том, что Холмс не стал бы заниматься следствием, если оно ограничивалось бы только двоеженством и мошенничеством — это откровенно ниже его интеллектуальных запросов и не стоило бы усилий просто потому, что здесь нельзя как следует задействовать фирменный дедуктивный метод. А так же просто великолепна сцена реконструкции одного из преступлений, когда Холмс пошагово показывает, как и что не могло бы быть, а под конец выясняется, что главным доказательством было не основное представление, а человек, носящий воду.

Интересная история, динамическое развитие и качественное вплетение фантазии в реально существовавшую ситуацию.

От человека, записанного в сто мировых мыслителей то ли 16-го года, то ли всех времен и народов, невольно ждешь чего-то большего, нежели еще одна интерпретация на тему «Матрицы», свободы воли и человеческих страданий в околовоенные времена. Но как-то продолжает не радовать нас сборник «Лучшая фантаситка», не дает поводов для счастливых восклицаний, что, наконец, мы увидели что-то не просто на злобу дня, не что-то банально-социальное, не то, что навсегда не растворится в вечности с приходом очередных новых проблем и повесток. Вот и уважаемый Хаддад «не подвел»: выдал проходную историю, сюжет из мира «мистического реализЬма», когда ты так до конца и не будешь знать, в каком мире находится главная героиня и чем окончится ее попытка самоубийства: финальным бульканьем после утопления и тьмой или же возрождением в реальном мире, ужасном и прекрасном тем, что ты обрел ту самую свободу воли (как будто в нашем мире она у кого-то есть).

Рассказ, конечно же, еще и антивоенный, про сами понимаете какой конфликт на жаркой солнечной стороне земного шара, который сейчас разгорелся с новой силой, а в 19-м году, на момент написания, еще не был так горяч и суров. Но даже это положение казалось автору чудовищным, от чего он не мог молчать и вот так, в иносказательной, но понятной всем форме выдал свое мнение за общемировое. Бывает такое, когда какой-то не самый выдающийся художник затрагивает такие темы, про которые просто неудобно и неуместно говорить плохо, и в результате посредственный фильм или книга полностью лишаются отрицательных отзывов, ибо — нИззя. Вот что-то подобное можно тихо сказать и о «Пении птиц». Мудрец из топ-100 выдал нечто стерильное и очень похожее на множество современных рассказов, претендующих на высокие литературные награды, никак не связанные с той самой доброй англоязычной фантастической литературой, по которой теперь можно только скучать.

Вряд ли кто-то не заметит или станет отрицать очевидное сходство рассказа с творчеством Йена Макдональда. Влияние так явно, что фактически можно говорить даже о подражании. С другой стороны, «Кали_на» писал человек куда более аутентичный материалу про кибер-Индию, и в результате могло получиться пусть и похоже, но лучше: эдакий апгрейд культового материала в сторону вышины цифровых гор. Могло.

Но получилось стандартно и полностью в соответствии с заявленными тенденциями сборника «Лучшая фантастика 2020», о чем писал, не стесняясь в предисловии уважаемый в узких кругах товарищ Стрэн. Главным темами рассказа стали не полет фантазии (его заменило все то, что мы уже читали у Макдональда), а тема феминизма и очередного принижения ужасного эгоистичного мужского эго, от которого на Земле, собственно, и все проблемы («Кстати, ты молодец, что танцуешь на его груди. Мужчинам нужно иногда преподносить уроки смирения»). Конечно, кастовые проблемы в Индии никуда не делись, где кроме социального есть и половое неравенство, и мужская власть, но напирая на повесточку Дас слишком уж выглядит коньюнктурщиком, мечтающим о европейских зарплатах и публикациях на просторах всего мира, а не только малой родины.

Если Макдональда среднестатистическому читателю читать просто трудновато, продираясь сквозь его вязкий и забитый сочетанием несочетаемых терминов между божественным и техногенным литературный язык, то данный автор идет куда легче. Он действительно ближе к народу, но и при этом не тянет на какое-то новое слово в жанре. Всего лишь блекая тень, способная только на обращение к актуальным сиюминутным темам, которые сменятся через десяток-другой лет. Как и забудется его проходной «Кали_на».

Трудно сказать, по каким критериям Томас выбирал реальные дела, в которые будет «вшит» в качестве единственного антиисторического элемента знаменитый сыщик. Вероятно, он прикидывал, сможет ли нанизать сюжет на дедуктивную составляющую мастерства Холмса достаточно, чтобы не засветить его, как одного из участников процесса, которого на самом деле-то и не было. Но возникает другой вопрос. Почему-то эти криминальные происшествия связаны с тем, что Холмсу приходится постоянно защищать минимум нехороших людей, а максимум — настоящих подонков. Конечно, суть от этого не меняется: он освобождал от наказания тех, кто был невиновен в конкретно тех преступлениях, в которых их обвиняли в данный момент, а их прошлое и характер не имели значения. Но с каждым очередным прочитанным рассказом невольно возникает мысль, что у томсоновского Холмса какой-то нездоровый пунктик по оправданию именно мерзавцев, когда вокруг так же наверняка обвинены десятки безвинных положительных личностей.

Если же оставить за бортом эту малообъяснимую странность по выбору доставшихся сыщику дел, то перед нами еще одно преступление, где Холмс вновь блистает знаниями в баллистике и даже в патологоанатомических исследованиях, правда, в той их части, которая так же касается попадания пуль или дроби. Нечто подобное товарищ Томас уже ранее использовал в своих произведениях — и не один раз, — но оттого читать тщательный «разбор полетов» не менее занимательно. Особенно калоритно выглядят его споры с профессионалами, когда чаша весов постепенно переваливает от скепсиса в его адрес к раздражению от его правоты. И, что самое приятное, выглядит это весьма и весьма убедительно. Во всяком случае, на взгляд простого любителя детективов.

Спасение очередного негодяя, где исследование улик вызывает живой интерес, но при этом где-то даже хочется, чтобы в этот раз Холмс провалился и не сумел вытащить гнилую «жертву правосудия» из петли.

Для этого небольшого рассказа есть четкое определение в русском могучем: «блеклый». Вроде, есть все, чтобы не потерять интереса к повествованию. Ушлый таксист на грани разорения, попадающий в передрягу на ровном месте. Обезумевшие от вседозволенности инопланетяне, оккупировавшие землю в качестве туристического плацдарма и чуть что не по ним — собирающие на орбите гиганские флотилии, готовые уничтожить поверхность раз и навсегда. Забавный социальный строй, где бюрократы от власти боятся малейших происшествий и готовы вливать кучу денег за молчание и уничтожение улик (обычно ведь привыкли отбирать).

Все, вроде, на месте. Но вот захлопнул книгу — и уже через десять минут еле вспоминаешь, о чем был «Галактический...». Настолько там даже при наличии заманушных крючков стерильно содержание и поставленные вопросы, что невольно рассказ становится в один ряд с массой других подобных на тему человека на грани трансформации из просто бедного в погружающегося в крах, когда случайная удача, грозящая всем вокруг огромными проблемами, конкретно для него превращается в спасительный круг. И написано так отстраненно, словно автор боялся запачкаться проблемами нарисованного им мира и писал в белых перчатках и защитном комбинезоне с противогазом. Совершенно не чувствовалось малейшей эмоциональной привязки ни к главному герою, ни к происходящим событиям, поэтому и финал получился таким же блеклым, как и все произведение в целом.

Одноразовое, самозабываемое через час чтение.

Стрэн с широй фальшивой улыбкой и несказанным счастьем в медовых устах повествует нам о свежих тендециях, наметившихся в научной фантастике 19-го года прежде, чем приступить к малой прозе 20-го. которому, собственно, и посвящен сборник. Что же волнует умы незашоренных, интеллектуально продвинутых авторов помимо святой и неувядающей темы экологии? Вы будете удивлены: невероятно, но это инклюзивность, увеличение числа женских авторов, а так же писателей азиатских и африканских стран и — не верится в такую удачу! — гомосексуализм и разнообразие гендеров. Количество женских имен, получивших ту или иную престижную номинацию или награду, говорит нам о том, что либо мужчины-фантасты начали писать полнейшую хрень, либо литературные жюри ведут себя по отношению к носителям членов немного необъективно. Один из лучших романов года — космическая опера о лесбиянках-некромантках, написанная, естественно, менструирующим человеком (не моя придумка, так теперь велено называть в некоторых странах представительниц противоположного пола). Так же в меню — расовые научно-фантастические (в основном, сейчас тенденция на азию и африку) премии, а так же премии для геев и прочих гендерных экспериментаторов.

Ну и куда же без нашей любимой «отмены» старой гвардии, провинившейся тем, что имели взгляды, отличные от современных. После выступления выигравшей эту премию дамочки, облившей помоями Джона Кэмпбелла, было принято героическое решение переименовать премию из «Премии Кэмпбелла» в «Поразительную премию». Следом вышло заявление о переименовании «Литературной премии Джеймса Типтри» в «Иную премию», т.к. она забыла посоветоваться, самостоятельно оборвав жизнь своего парализованного мужа и свою. И, конечно, никто не забудет про бедного Лавкрафта, каждый год поливая его за расистские взгляды на жизнь.

Вот с таким вот веселым предисловием приходится приступать к чтению сборника лучшей малой прозы 20-го года выделки с указанными выше тенденциями. Как говорится, приятного мне чтения.

Хитрая повесточная выхухоль, не слишком ловко маскирующаяся под равноудаленных от проблемы орла и енота. Госпожа Андерс пытается воссоединить людей, разделенных на будущих территориях отдельных государств: Америки и Калифорнии. Америка — это традиционные ценности, семья, религия. Продвинутая Калифорния — это технологии, провода в башке, отрицание Бога и толерантность за гранью фола. Авторесса вроде бы говорит нам, что и там и там люди, и что если убрать вот это вот все наносное, найти объединяющий стимул (например — как здесь — любовь к чтению), то они такие же одинаковые, просто с обеих сторон им промывают мозги.

И если бы все оставалось «над схваткой», не принимало какую-то одну сторону, рассказ мог бы быть действительно неплохим (хоть и до ужаса клишированным). Но, к сожалению, госпожа Андерс только делает вид, что не принимает чью-то сторону. Ее якобы «нейтральная» героиня тайно переводит рабов сами понимаете из какой страны в какую. Она полностью принимает, что ее дочь выбирает между мальчиком и девочкой для будущих любовных отношений. И, конечно, не продает единственную в мире рассистскую книгу, хотя ее магазин на стыке двух стран позиционируется, как место, где есть все книги. Ничего себе существование «над схваткой».

Единственное светлое пятно, за которое можно похвалить рассказ — это то, что когда начинается военный конфликт за воду между Калифорнией и Америкой, авторесса хотя бы тут не боится заявлять, что дерутся исключительно за ресуры, а говорить и декларировать будут, что за высшие ценности. А через какое-то время еще и сами убедят себя в последнем.

Неплохо написанное, легко читаемое, но совершенно повесточное клише, где якобы не пытаются затянуть вас на какую-то сторону, но... все-таки делают это. Даже не слишком маскируясь.

Вопреки ожиданиям (уж слишком много вокруг восхищенных окололисьих разговоров), роман, который может понравиться вам не с самого начала. Во всяком случае, «Осенний лис» взял комментатора за жабры далеко не сразу. Более того, если бы не пришедшее осознание, что это больше «процедурал», длительное повествование, состоящее из отдельных случаев, нанизанное на условный общий сюжет, который может в отдельных историях даже не проявляться, и что его можено читать фактически по рассказику, совершенно не стремясь одолеть целиком, воможно, книга вообще после первых пятидесяти-семидесяти страниц легла бы в долгий ящик на «дочитывание когда-нибудь потом». Слишком невнятным показались первые шаги Жуги по книжным страницам, слишком стерильно-сероватым выглядел этот околославянский мир, а идея встреч героя с историческими персонажами и персонажами других книг показалась больше заезженной, нежели дышала новизной. Кроме того, это ужасное «оправдательное» предисловие от товарища Вершинина, где перед нами новая удивительная величина жанра, где, мол, все не то, и все не так, рушаться каноны и если что — вы не догоняете, насколько прекрасно предоставляемое вам чтиво, и неплохо бы вам поднабраться литературного вкуса, — тоже, скажем прямо, не слишком настроило на положительную волну.

Однако магия слова и упорство автора сделали свое дело. Постепенно, рассказ за рассказом, мир и герой стали затягивать, вызывать душевный отклик, даже заставлять задуматься о некоторых вещах под другим углом. К середине книги все вокруг задышало и заработало настолько, что откладывать ее в сторону до следующего дня становилось все труднее. Тем более, что динамика шла по-нарастающей, и бОльшая часть слабых историй действительно почему-то сосредоточилась в начале, а все лучшее — в оставшихся двух третях. И эти две трети однозначно решали ситуацию и заставили почти забыть основные недостатки прошлого.

Конечно, на сугубо индивидуальный взгляд одного отдельно взятого читателя, «Осенний лис» так и останется не полноценным романом, а сборником похождений Жуги, где случалось всякое, в том числе, и не очень интересные события. И останутся проходные и очень любимые рассказы, которые точно еще не раз захочется заново перечитать. И здорово, что сквозной сюжет над ними не давлеет излишне сильно, поэтому можно будет без всяких затруднений вернуться исключительно к уже запавшим в душу главам.

И то, о чем обязательно стоит сказать напоследок. Главный элемент цикла — послевкусие. То, что автор оставляет после себя, когда книга уже захлопнута, когда все прочитано. Речь, конечно же, о желании вновь вернуться в мир Жуги в следующем большом томе. И у Скирюка нужный эффект безусловно рождается. Чем ближе ты подбираешься к финалу «Осеннего лиса», тем больше у тебя чешутся руки взяться за «Драконовы сны». А это дорого стоит.

К некоторому сожалению, концепция Томаса вписывать Холмса в реально существовавшие криминальные дела сыграла в «Обнаженных велосипедистках» если не злую, то слегка печальную шутку. Вроде бы все так же хорошо. Есть интересное нетривиальное дело, есть исторические реалии с подробностями и особенности поведения различных представителей слоев населения. В наличии более-менее удачное вплетение вымышленного персонажа в сюжет. Но факт в том, что в именно в этом расследовании Холмсу особо негде развернуться. БОльшую часть времени он занимается кривлянием, изображая фальшивого энтомолога, издевательством над местной полицией и переселениями из одного места дервенского жительства в другое, а потом и в третье. Вся история залкючается лишь в том, что нужно откопать труп, а где копать — неизвестно.

Кроме того, в деле о велосипедистках остались вопросы, на которые хотелось бы получить вразумительные разъяснения. Но поскольку этих разъяснений не нашлось в реальной жизни, мы их тоже не получим. В частности, мы так и не поймем смысл того самого ритуала, где обнаженные толстушки катаются в грязи на велосипедах и делают различные кульбиты вокруг голого мужика с эрекцией. Если заглянуть в финальные примечания к рассказам, то там можно прочесть одну из версий (весьма неубедительную), которую дает представитель того времени, когда происходили события. Но сам Холмс (то есть, Томсон) вообще обходит этот вопрос стороной, хотя именно рассказ об этом привлек его внимание, и именно в этом он узрел намеки на что-то криминальное и ринулся «в глушь, в деревню, в Саратов».

Нет, рассказ, конечно, не безнадежный. Томас вообще не писал халтуры, и в «Обнаженных...» также можно найти кое-что занимательное. Например, великолепен «развод» полицейских с наличием в усадьбе трупной мушки и фальшивыми телеграммами. Или же выяснение, откуда взялся лишний череп, которого не должно было быть. Но в целом у автора есть куда лучшие произведения, посвященные сыщику. И с меньшим количеством клоунады, подошедшей бы менее серьезному автору, но не такому, кто подходит к написанию шерлокиады со всей возможной реалистичностью и скурпулезностью.

Забавное эссе, завершающее прекрасный сборник «Фата-Моргана». Конечно, интересно почитать свидетельства сотен очевидцев на тему морской живности различной степени достоверности. Но, как известно, человек склонен ко лжи и привлечению к себе внимания любыми доступными средствами — хлебом его не корми. Почему мы должны верить свидетельствам сотен околоводоживущих личностей, если не верим тысячам «свидетелей» появления и контакта с НЛО? Тем более, что сами ученые отрицают все до победного, пока им не припрут тушку и не ткнут в нее носом. И даже тогда они, прежде всего, скажут, что это фальшивка и подделка, и только потом начнут брезгливо копаться во внутренностях. Возможно, учитывая человеческую природу, это даже и правильно.

«Морские чудовища» в первую голову интересны взглядом самого автора на проблему, который тут имеется. И настроен он — очевидно — скпетически, хотя и хочет верить в чудо. Его эскапады по поводу появления Лэсси именно перед туристическими сезонами и издевательское замечание про микромоллюсков, которых мы можем найти среди трех пятых мокрой поверхности Земли, но не в состоянии отыскать что-то размером в тридцать-восемьдесят футов, однозанчо намекают на авторскую позицию, хотя товарищ Рассел ловко старается лавировать между «за» и «против», грамотно учитывая, что его аудитория — это не высоколобые очкарики с ретортами, а романтическая фанбаза любителей всего невероятного.

Отдельно хочется отметить занимательную историю про водолаза и гигантскую живую подводную «кляксу» без глаз и рта, обдающую холодом на расстоянии и пожравшую парализованную страхом акулу. Напомнило чем-то рассказ про молодежь, залезшую на плот, стоящий посередине озера, и тут же окруженную зловещим «нефтяным» разумным пятном, которое задумало как следует подзаправиться человечинкой. Оказывается, это не была вольная авторская фантазия, а фактически история по мотивам реальных собитый. Ну или Кинг как минимум вдохновлялся подобным фактом при написании своего «Плота». Возможно.

Бывают такие произведения, которые пишутся или снимаются «по заказу». Вот и этот рассказ — такое ощущение — написан на деньги прихожан какой-нибудь церкви и соответственно носит в себе все признаки работы под давлением обстоятельств: фальшивость чувств, наивность сюжета, нереалистичность внутренних ходов, плаксивый и выдоенный из мертвой коровы финал. При чтении казалось, что читаешь что-то из начала двадцатого или конца девятнадцатого века — настолько замшелым кажется стиль и подача произведения. Конечно, пути господни неисповедимы, но после прочтения невольно хочется спросить у автора, почему этой семье Бог решил помочь, а где-то в Африке в то же самое время умирают от голода каждую минуту дети или прямо сейчас маньяк режет на кусочки не менее активно молящуюся живую жертву?! И не потому, что автор не верит в высшие силы, а потому, что рассказ написан так неубедительно.

Единственное светлое пятно в сюжете (если, простите, так можно выразиться о человеческом горе) — это смерть матери, так и не дождавшейся чуда, о котором она каким-то образом знала. Это хоть как-то усложняет ситуацию и делает ее чуть более неоднозначной и чуть менее фальшивой и рассчитанной исключительно на выжимание слез путем простейших манипуляций.

Конечно, без фактов утверждать ничего не имею права, но очень похоже на халтуру, сделанную под заказ человеком, не слишком резделяющим те воззрения, о которых написал. В шоке от количества положительных рецензий на десять баллов — видимо, тут сказывается какая-то безусловная любовь к самому автору и всему, что он создал.

Как никогда актуальное в наш век телефонных мошеННств и совсем не египетских пираМММид произведение, напоминающее о том, что подобные жулики были всегда и еще в девятнадцатом веке вполне могли добиваться в своей деятельности мировых масштабов, используя всего лишь ту технологию, которая была под рукой. Учитывая, что Томас основывает свои истории о Холмсе на реально существующих делах — весьма поучительная история даже помимо приключенческого содержания.

Великолепное расследование, затронувшее сразу несколько стран и заставившее Скотланд Ярд потерять большое количество работников, отправившихся за решетку. Товарищ Томас буквально пошагово описывает несколько интереснейших схем по разводу граждан, при этом не опуская планку до бульварщины и разговаривая с читателем на уровне серьезной криминальной литературы, которой при этом не стыдно быть и увлекательной, и динамичной, и с вкроплением множества исторических деталей, не снижающих накала страстей и не превращающих рассказ в нудную экскурсию по Лондону.

Несколько смущает то, что Тамас описывает Холмса как человека еще за несколько лет до знакомства с Ватсоном вхожего в самые высокие провластные круги, распоряжающегося полицией, как собственной карманной армией, и явно не стесненного в стредствах ввиду уже имеющейся невероятной популярности. Это несколько странно, учитывая то, что в каноне ему не по карману снять одному квартиру, за счет чего и происходит их коллаборация с доктором. Да и про популярность у клиентуры и влияние на Скотланд Ярд тоже говорится у Конан Дойля как о гораздо более позднем периоде жизни сыщика. Это удивляет и бросается в глаза. Но такие мелочи быстро отходят на второй план, когда расследование по поимке махинаторов мирового масштаба набирает обороты и становится одним из настоящих больших триумфов Холмса.

Отличный рассказ и прекрасное вплетение выдуманного персонажа в реальный криминальный случай.

Казалось бы: обычное приключение на недалекой планете, напичканное классическими проблемами выживальщиков в дикой природе. Однако если добавить сюда ингредиенты в виде политики, а так же необычного вечного человека алкоголической наружности и с железной хваткой отказывающегося умирать персонажа, все заиграет новыми красками. Особенно, если смотреть на это с сарказмом и легкой иронией, переполняющими текст.

Отличная история с безостановочным действием и с неожиданным твистом под конец. Обычно в литературе фигура бессмертного, идущего по векам, когда вокруг умирают его родные и друзья, описывается в драматическом ключе: бессмертие, данное Богом, — сокрее, наказание, которое осознаешь со временем. Здесь же старик Маллиган — балагур и выпивоха, совершенно не комплекусующий по поводу прожитых тысячелетий. Он счастлив быть здесь и сейчас и берет от жизни все, что та ему дает в конкретный момент существования: будь это хорошая кружка пива в баре или же вонючее средство от комаров-вампиров в диких джунглях.

Если бы не ощущение ретро-стиля, можно было бы подумать, что этот замечательный рассказ-движение написал мастер на подобные дела Лансдэйл. И это большой комплимент. Живо, весело, разухабисто, но без упрощенности или банальщины. Правда, с некоторыми клише, часто встречающимися в вестернах или приключенческих романах. Но этот грех можно простить рассказу аж 40-го года выделки.

Спорный винегрет из слишком большого количества ингредиентов, где маленькое страничное пространство не позволило до конца раскрыть фактически ни одну из заложенных в текст потенциально интересных идей. Многие отмечают поэтичный язык и завораживающий стиль произведения, хотя мне оно почему-то показалось — наоборот — несколько тяжеловесным, и из-за этого читалось с трудом. С другой стороны, это не было настолько проблемой, чтобы бросить чтение.

Проблема «Лунных рыбаков» в другом. Авторы слишком «бегают» по верхам, словно не желая затрагивать ту или иную мысль настолько, чтобы к ней начали предираться куда бОльшие специалисты, чем они сами. Они берут щепотку чего-то тут, чего-то — там, бросают, смешивают, пытаются напугать размытыми образами и приводят все к общему знаменателю, умножая семь на кактус и вычитая боль и слезы. Уж слишком все выглядит натянутым и не смешиваемым — по крайней мере, в таком варианте изложения. Красота чувств, рожденная на пустом месте, совершенно не вызывает отклика, а драматизм по переселению душ в чужие тела и мозговые атаки пришельцев не пугают, потому что слишком отрывочны и описаны... да просто не страшно. Самого факта, когда нам просто говорят «ужас-ужас», все-таки маловато.

Главный герой тоже совершенно блеклый. Потому что его не раскрывают от слова «совсем». Если бы авторы не пожалели нескольких абзацев, то, возможно, все заиграло бы несколько другими красками, но полное отсутствие желания сопереживания убивает еще и эмоциональную составляющую рассказа.

А жаль. Ведь в «Лунных рыбаках» потенциал налицо. Несколько идей действительно вызывают искренний интерес. Например, что гении в истории — это фактически просто станции для прыжков хрононавтов во времени. Или то, как пришельцы-сфинксы занимают тела правителей в Древнем Египте во время инициации на правление. К сожалению, все это раскрыто не больше, чем на пару предложений каждое. А хотелось бы как раз больше узнать о конкретике, нежели удариться в необоснованную лирику на пустом месте среди ничем тебе не близких и нераскрытых персонажей.

История с большим, но загубленным потенциалом.

Как уже было показано на примере сборника «Забытые дела...» у Томаса получаются прекрасные вводные рассказы, задающие тон всему последующему контенту. Это одновременно и полноценные истории, написанные от имени все того же Ватсона, где мы можем узнать много нового о «темных» пятнах из жизни сыщика, и предисловия, прекрасно заменяющие то, что обычно делают другие писатели или критики, которым поручено высказать пару слов об авторе и содержании. Получается художественно и настраивает на нужный лад для дальнейшего чтения.

Все то же самое полностью можно отнести и к «Двум «фиаско»...», где нам задают общую тональность того, что будет происходить дальше, а так же раскрывают отношение Холмса к так называемым провальным делам в его карьере, которые, положа руку на сердце, и провальными-то назвать нельзя. Будет представлено несколько случаев, пара из которых прозвучат лейтмотивом всего рассказа-эссе. И если первый просто вызывает легкую заинтересованность, то второй погружает нас, как это любит делать товарищ Томас, в историю Лондона тех лет и показывает исторических персон — при чем под такими углами, о которых мало кто, вероятно, знает. Например, тот же Оскар Уальд, известный обычно всем по писательской и заднеприводной деятельности, здесь раскрывается совершенно иначе, и на свет божий всплывает множество спорных, но интереснейших фактов его биографии, основанных на реальных книгах, посвященных этой талантливой одиозной личности. Во всяком случае, конкретно одного отдельно взятого комментатора многим товарищ Томас сумел удивить, и это даже не относится к дедуктивной части произведения.

Отличное начало, вызывающее искреннее желание продолжить знакомство со сборником «Шерлок Холмс и голос из склепа».

Мрачная атомсферная мулипусечная история про безусловную любовь. Про то, как без нее создание, жаждущее тепла и ласки, теряет все стремление к лучшим и светлым качествам, которые вполне могли бы у него развиться, если бы не поведение родителей. Страх перед уродством, поражденным собственным телом, подсознательное отрицание личной причастности к такого рода творению, но при этом Матесон выдает тонкий нюанс: мама с папой при всем своем ужасном поведении не относят рожденное Существо на помойку, как могли бы сделать люди, способные посадить кого-то на цепь или избить, а продолжают держать рядом с собой. И не с целью какого-то извращенного садистского удовольствия, а, возможно, из-за того же подсознательного родительского инстинкта, не дающего им разрезать невидимую пуповину, связывающую их с ребенком.

Небольшое произведение, но здесь есть все, что надо, для того, чтобы вытащить из читателя нужные эмоции и погрузить его в желаемую мрачность и безысходность, ощущение того, что где-то «за кадром», уже после завершения рассказа обязательно ситуация взорвется, будут жертвы, а мир получит еще одного монстра, который мог бы стать иным, если бы не человеческие комплексы.

Достойное воплощение микро-рассказа, на которое способны далеко не все даже именитые мастера жанра.

Длительное путешествие Холмса, когда ради нескольких дней расследования ему пришлось потратить на путешествие четыре недели в одну сторону и четыре — в другую. Вообще, интересное напоминание о том, когда мы читаем не какое-нибудь фэнтези, сколько нужно времени на передвижение по обширным пространствам нашей матушки-Земли, если цивилизация еще не доросла до скоростных приспособлений перелетов и хождения по воде. Невольно цинично задумываешься: сколько бы преступлений мог бы за два месяца раскрыть знаменитый сыщик, просто сидя у себя на Бейкер-Стрит, ценой отдельно не спасенной девицы в Японии?

Тамас, как всегда, мастерски выстраивает антураж вокруг действительно существующего дела, добавляя в него лучшие свои ингредиенты: Холмса, Ватсона, мельчайшие исторические детали, соответствующие не просто эпохе, а конкретно описанным годам, и отражение образа жизни соотечественников на территории другой страны, что серьезно отличается от классических, англичан, обитающих в пределах островной Великой Британии. Расследование, основанное на несостыковках и недоговоренностях, а так же на лжи и мастерстве искусства иллюзий. В финальном приключении сборника автору удается выйти на новый уровень, создав, пожалуй, лучшее произведение во всем составе из семи историй и предисловия, мало чем отличающегося от полноценного рассказа. В «...клубе» будет все лучшее, что делает Томаса выделяющимся на фоне остальной братии продолжателей Конан Дойля. И главное — отсутствует перекос между детективной составляющей и желанием создать максимально достоверный исторический образ эпохи, как это порой у него случается.

Прекрасная завершающая точка хорошего сборника.

Если не знать, что Томас вплетает вымышленного героя в реально существовавшие криминальные дела того времени, то периодически возникают вопросы о его поведении, выходящем за рамки классического. Того, которое мы привыкли видеть в конандойлевском каноне и в большинстве работ продолжателей. Но сам подобный подход, когда ты знаешь, что все — кроме самого сыщика — происходило на самом деле, вызывает живейший отклик и делает расследование еще более реалистичным. Тем более, что товарищ Томас хорош на различные подробности и детали, а сами фигуры Холмса и Ватсона делаются фактически почти историческими персонами.

Вот и здесь: у Холмса весьма нестандартный взгляд на некоторые вещи, который вполне может выбить из колеи. Убийство по неосторожности он вообще не считает за убийство и участвует в оправдании человека, его совершившего. Да, никто никого не хотел убивать, но молодая девушка мертва, а идиот, решивший при ней побаловаться оружием и покрасоваться, продолжит спокойно свое существование. Не говоря уже о том, что человек-то этот весьма паршивый и вполне возможно, что он искал себе жертву для изнасилования, о чем говорится в рассказе. Понятно, что автору нужно свести концы с концами именно так, как было на самом деле, и чтобы Холмс не повлиял на дело больше, чем нужно. Но некоторые его моральные аспекты выглядят уже весьма подозрительно. И не только в этом рассказе Томаса.

Само же дело о двух выстрелах весьма занимательно. Как с точки зрения криминалистики, так и с читательской. Два стрелка, случайная пернатая жертва, пуля, которая могла вылететь из обоих упомянутых стволов, и, наконец, подробный анализ оружия и его возможностей с интереснейшей детализацией различных случаев попадания с разных расстояний и при других влияющих на движение условиях, — все это выше всяких похвал. Натуралистичность расследования действительно оставляет белитристику в стороне, и все больше ощущаешь реальность эпохи и происходящих событий. В этом плане Томас — один из лучших. И тут не поспоришь.