Выйдя из дома Рины, Трай направился к дому родителей. Срак уже должен был подъехать туда, а Булсара обещал быть позже.

Он шёл по пыльной улице, сопровождаемой с обеих сторон одинаковыми пыльными заборами.

Возле дома родителей рос высокий клён, который погружал окружающее пространство в тень. Под клёном в прохладе он увидел своего друга.

— Привет, братишка, — Срак распростёр руки в стороны. Друзья обнялись. Откуда они взяли эту привычку — обниматься при каждой встрече они уже и не помнили, — Идём? Ты знаешь, где они живут?

— Да, пойдём. Ботенга с тобой?

Ботенга был личным телохранителем Срака. Он был невидимкой, но при необходимости мог легко материлизоваться. Сраку подарил его отец. Ботенга происходил из древнего клана арпиев, живущих в параллельных галактиках. Ботенга был предан Сраку, всегда был рядом с ним и в случае необходимости неожиданно наносил удар по противнику Срака. По сути он был ангелом-хранителем Срака. Способность арпиев принимать любые формы делала их очень опасными. Ботенга мог убить противника сильным разрядом тока, заколоть огромными кольями, разрезать руками-ножами, а мог просто превратиться в зубастого хищника и разорвать в клочья.

— Ботенга всегда рядом, даже когда я в нём не нуждаюсь.

— Привет, Трай, — произнёс чей-то голос и Трай почувствовал легкий хлопок по плечу, хотя рядом никого не было.

— Привет, Ботенга, я рад, что ты рядом.

— Раслабся, Трай, сами справимся. Мы же не с армией головорезов идём сражаться, а всего лишь поговорить с одним уродом, — Срак улыбнулся, — Будет рычать, я его сам зажарю, — и Срак достал из под пояса оружие, — Идём к нему. Давненько я не общался с обычными ящерами.

Они подошли к дому Трука.

— Трук, выйди, поговорить нужно, — крикнул Трай через ограждение.

— Кто там? Что тебе нужно? — через некоторое время раздался мужской голос и послышался звук открывающейся двери.

— Это я, Трай.

Вокруг уже начали собираться дети и зеваки. Развлечений в округе было мало и любое необычное событие привлекало их. Тем более прибыл имперский служащий. Что-то интересное обязательно произойдёт.

— Что тебе надо, а? — огромный аллард вышел из ворот. Он был очень крупный, намного больше Трая.

— Я хотел поговорить насчёт твоего сына...

— Что ты лезешь в мою семью, что лезешь к моему сыну... Ты кто такой?

— Ты что не знаешь, что он совершил?

— Да всё он сделал правильно, сама виновата, не будет лезть к нему! Сами лезут, потом...

— Ты нормальный? Он её искалечил! — Трай был возмущён.

— Ну и что? Тебе-то какое дело? Иди, гуляй, сами разберемся.

— Трук, что хотят? — появилась его жена.

— Да пришли нас учить жить. Достали уже.

— Ты что вежливее не умеешь общаться? — вмешался Срак, — к тебе по-нормальному пришли поговорить, а ты хамишь.

— А тебе-то что нужно от меня? — Трук повернулся к Сраку — его глаза стали наливаться кровью, — Ты кто ещё такой?

— Ты, тварь, — луч бластера прожёг Трука насквозь, — не смей со мной так разговаривать!

— Срак, ты что творишь? — закричал Трай.

— Паааа-пааа, — Грай, наблюдавший за всем происходящим из-за угла, бросился к отцу. Трук лежал мёртвый на спине, широко разбросав огромные лапы, в облаке красноватой пыли, поднятой его падением. В его груди зияла огромная дыра. Вокруг запахло горелой плотью.

В назначенное время Густав пришёл к ректору Карлаю на званный ужин. Дверь ему открыла Кара — жена Карлая.

— Густав, дорогой, проходите, проходите. Я так рада, что вы не отказались от приглашения.

— Добрый вечер, Кара. Разве я мог отказаться от вашего маринованного мяса! Карлай мне поведал, что вы искусница в приготовлении этого блюда.

— Карлай, как всегда, любит похвастаться. Давайте вы его попробуете, а потом уже решите насколько я искусна в кулинарии. А сейчас проходите к мужчинам, они беседуют в гостиной.

— А кто у него?

— Малахов Павел Иванович, вы же его знаете?

— Да, я с ним знаком.

Ну, конечно же, Густав знал этого человека. Этого пройдоху знали все и на всех планетах. Густав зашёл в гостиную. Огромный аллард и грузный, бородатый человек сидели у открытого окна и беседовали.

— Я ему говорю: «Помилуйте, я не обманывал вас, я не знал, что цены на дерево так вырастут. Я звонил на лесопилку и договорился с ними, что они не станут поднимать цены. Более того, я выплатил им предоплату. А они взяли и задрали цену в два раза». Представляете, Карлай. Я ему предложил доплатить ещё пятьсот тысяч. А он мне: «Вы — мошенник, Павел Иванович! Вы — подлец! Если бы я знал, как вы обманываете клиентов, я бы никогда не заключил с вами договор». Представляете, заявляет мне такое, а потом обижается, что я с ним разговаривать не хочу.

— Какой подлый человек, подлый! Так вы бы подали на него в суд, он же сам виноват, сам виноват.

— Да зачем? Я же ему и сделать ничего не успел, только фундамент заложил, за него деньги и получил свои. А он меня обвинять начал, что я ему фундамент сделал кривой, представляете, ха-ха-ха.

— Какой подлец, подлый негодяй, подлый, — Карлай вскочил с кресла и увидел, стоящего у двери Густава.

— Густав, я так рад вас видеть, проходите, проходите, — расплылся он в улыбке, — Это Павел Иванович, а это, Павел Иванович, гуру нашего университета, Густав Вулф. Прекрасный человек и блестящий педагог! Да, блестящий.

— Мы знакомы, Карлай, — гуру Густав повернулся к Малахову, — Добрый вечер, Павел Иванович. Вы о чём-то рассказывали, я вам, похоже, помешал...

— Да, я тут рассказывал, дорогому Карлаю о сложностях на своей работе, Добрый вечер, Густав.

— Вы всё так же один по всем направлениям, всё сам делаете?

— Да, Густав. Тяжело! Но найти хорошего помощника сложно, все они хотят больше чем заслуживают. А у вас как дела? Дачку построить не надумали? А то смотрите, цены растут. Пихту я вам уже не предлагаю, пихта взлетела в цене словно ракета к границе вселенной... Может самритский камыш? Прекрасная древесина, советую. Или, может быть, как Карлаю, изейскую сленцу? Я просто через месяц буду везти большую партию древесины через вашу галактику, можете хорошо сэкономить на доставке.

— Да-да, Густав, подумайте, очень выгодная цена будет, очень выгодная, — вмешался Карлай, — прекрасное дерево, не пихта как у губернатора, но прекрасное дерево, прекрасное!

— Привет, дочь, — гуру Скрат вошёл в дом и обнял Инель.

— Добрый вечер, отец. Умывайся, ужин готов.

Ужин у них был нехитрый — яйца крихтов и салат. Мясо закончилось еще на прошлой неделе. Своих бразеров у них не было, поэтому приходилось закупать мясо на базаре. А цены несмотря на официальную низкую инфляцию всё росли и росли. Их зарплат с трудом хватало на месяц.

— Как дела в университете?

— Всё нормально. Альмера уже соскучился по тебе. Говорит: «Я без Инель как без лап. Ничего не успеваю».

— Ничего, скоро отпуск закончится, вернусь на работу.

— Ты представляешь, Гуру Густав, пригласил меня с докладом в свой исторический кружок, буду рассказывать студентам о станиуме.

— Замечательно, гуру Густав прекрасный человек и отличный преподаватель, все в университете любят его.

— Да, он и как коллега тоже отличный, много полезного делает в университете, в том числе для развития интересов у студентов... Для меня до сих пор остаётся загадкой, как он смог уговорить ректора на создание исторического кружка.

— Говорят, что гуру Густав не такой простой, каким кажется с первого взгляда. Говорят, что раньше он служил в какой-то имперской службе.

— Вполне возможно, ведь как-то он сумел надавить на нашего ректора. Карлай так просто не соглашается ни на что. Ни у меня, ни у кого-то другого не получалось уговорить его на подобные кружки. Он хитрый, не говорит ни да, ни нет, а только намекает, что хватит одного исторического кружка. Ему нужна выгода, причем ему лично и, желательно, материальная.

— Он такой скользкий и противный, постоянно пытается меня соблазнить, отец. Я стараюсь просто не показываться ему на глаза.

— Да, наш ректор, тот ещё ловелас, у него помимо жены есть ещё несколько любовниц. Поговаривают даже, что у него на Трактуаре есть вторая жена, и она — человек.

— А что тут такого, пап? — Инель засмущалась. Разве мы обязаны любить только представителей своего мира?

— Нет, дочь, не обязаны. Но в случае с ректором Карлаем, это чистый рассчёт, ты же понимаешь.

— Понимаю, он хочет наследника рангом повыше, который сможет жить за пределами нашей Сиберии. Пап, у него же жена есть. Как он может её предавать?

— У Карлая не было принципов с детства. Наверное, поэтому он единственный среди аллардов, кто добился своего высокого положения.

Раздался стук в дверь. Инель пошла открывать и вскоре вернулась. За ней вошёл Трай.

— Добрый вечер, гуру Скрат.

— Добрый вечер, Трай. Как поживаешь?

— Нормально. Если бы ещё психов на нашей Сиберии было поменьше, вообще отлично бы всё было.

— Проходи, присаживайся за стол. Инель, налей Траю чай. Проходи, проходи, садись. Рассказывай что случилось.

— Поужинаешь с нами? — Инель придвинула к Траю тарелку с салатом.

— Спасибо, — и Трай начал рассказывать им о происшествии с Нари... Слушая рассказ Трая, Инель вся сжалась, несколько раз она шептала: «Бедная, Нари», — а её глаза стали влажными. Она с трудом себя сдерживала, чтобы не расплакаться.

— Да, очень страшная история, — выслушав Трая сказал гуру Скрат и встал из-за стола, — девочку жалко. Ты, Трай, только не наделай глупостей, а то я вижу, в каком ты состоянии. Подожди, подумай пару дней, решение появится, я в этом даже не сомневаюсь.

— Да, я понимаю, спасибо Вам за поддержку. Инель, не плачь, главное, что Нари жива.

— Ладно, молодёжь, оставлю я вас, вам нужно побыть наедине. Да и мне тоже необходимо подготовиться к завтрашним занятиям. Гуру Скрат вышел из столовой и направился в свой кабинет.

— Трай, давай ещё тебе чай налью?

— Я бы его убил, если бы поймал. Завтра с утра зайду к ним, нужно разобраться с ними — Трай пододвинул свою чашку Инель.

— Трай, милый, убивая в ответ, мы проблему не решаем, а только уничтожаем себя. Здесь проблема в воспитании, Грай не родился таким кровожадным. Таким его сделали родители, окружение... всё наше общество, все мы.

— Ты права, Инель, но спустить это нельзя.

— Для начала просто спокойно поговори с его родителями. Помни, что зло порождает зло в ответ, кто-то должен быть умнее, чтобы решить эту проблему.

— Дорогая, ты такая умная и добрая, ты одна такая среди нас. Я бы очень хотел, чтобы ты была матерью моих детей.

Инель покраснела, ей очень нравилось внимание Трая, и она знала, что он в неё влюблён. Но она его не любила, вернее не любила его как своего избранника. Она любила его как брата, как друга. И хотя Трай был очень видным женихом, о котором мечтали почти все молодые аллардянки, её сердце принадлежало другому. Этим другим был друг Трая.

«Почему он так поступил? Получается, что он настоящий псих!»

Нари прикрыла глаза, Откушенная лапа, вернее, то, что от неё осталось, начала сильно болеть.

— Мама, — тихо позвала девочка, громко кричать она уже не могла, сорвала голос. Но мать услышала:

— Да, дорогая? Болит?

— Начинает, мама.

— Сейчас я дам тебе ещё одну таблетку, — скоро всё заживёт и боль уйдёт совсем.

Мать отвернулась от девочки, чтобы подать ей таблетку и воду. Из её глаз текли слезы. Доктор обработал рану, дал противосполительные и обезболивающие таблетки, но лапу пришить он не смог, её не смогли найти. Да и если бы даже нашли, уровень знаний и мастерства их доктора был очень низким. Её девочка обречена! Она не сможет работать, никто не создаст с ней семью. Инвалиды в Империи никому не были нужны, тем более на Сиберии. Только она, мать, и будет кормить её всю оставшуюся жизнь, их семья теперь будет влачить жалкое существование.

Стук в дверь прервал её размышления

— Добрый вечер! Рина, ты здесь? — Трай заглянул в дом.

— Здравствуй, Трай. Проходи. — Рина вышла из комнаты Нари и прикрыла за собой дверь, — Как дела на работе? Поужинаешь?

— На работе всё в порядке, почти. Ужинать не буду, я ненадолго. Как она?

— Неважно, сильные боли, только что дала ей обезболивающее. Она дремлет.

Нари ещё раз, снова и снова вспоминала тот ужасный день.

— Привет, Грай. Можно с тобой поиграть?

— Можно, — ответил он, — только не трогай мои игрушки.

— Я только посмотрю, — и она хотела взять красного робота, похожего на огонь.

— Не трогай моего Бентена! — закричал Грай и вырвал из её лапы свою любимую игрушку.

— Ты что псих?

Он бросился на неё, сбил с ног, она увидела его кровью налившиеся глаза и ужасная боль заставила её закричать...

Нари, проснулась от страха. Где она, что с ней? Она увидела, что находится в своей комнате, вспомнила, что произошло и тихонько заплакала. Каждый раз, когда она засыпала ей снился один и тот же жуткий сон—воспоминание.

— Мне сказали, что Малахов сможет ей помочь, — она узнала голос Трая, доносившийся из—за двери, — У него есть оборудование, восстанавливающее живую материю, которым пользуются военные. И он сейчас на Сиберии.

Трай, не задумываясь, рывком перепрыгнул через каменное ограждение участка и оказался на узенькой улочке между рядами домов. Недалеко от их участка в луже крови лежала Нари, соседская девочка. Её правая нога была оторвана, вернее откушена. Нари громко кричала. Странно, что она ещё могла кричать, а не отключилась от боли. Трай заметил вдалеке удаляющийся силуэт молодого алларда-подростка.

— Нари, дочка моя. Какой кошмар! Нет! — рядом уже была мать девочки Рина, — Трай, что произошло, что ты сделал?

— Это не я, Рина. Какой-то малец был с ней, я видел, как он убегал. Её нужно срочно доставить в больницу, она истекает кровью. Скорее, принеси мне какой-нибудь ремень...

Вокруг девочки начали собираться соседи. Женщины причитали, мужчины гадали, кто это мог сделать. Кто-то протянул Траю ремень, которым он перетянул кровоточащий обрубок бедра Нари и остановил кровь. Рана была грязной, девочке требовалась срочная медицинская помощь. Трай взял её на руки и понёс в больницу.

— Трай, отпусти её, она ещё жива, она дышит, — билась в истерике мать. Вдруг она обмякла и начала падать. Её тут же подхватила мать Трая, которая выбежала из дома на крики и тоже была здесь.

— Рина, успокойся. Трай несёт её к врачу, нужно осмотреть рану. Это должен сделать доктор! Рина, Рина... Кто-нибудь, помогите мне привести её в чувство.

К Траю подбежал соседский ребёнок:

— Трай, мы всё узнали! Это был Грай! Они с Нари вместе играли и что-то не поделили... Ты же знаешь его, он псих.

Грай был сыном Трука. С его отцом Трай ходил в школу, в один класс. Трук очень рано перестал постигать школьные науки. Смерть родителей подкосила его. Он бросил школу и пошёл работать на ферму, пасти бразеров. Вскоре он начал выпивать, употреблять клист, стал недалёким, вёл себя обычно вызывающе и агрессивно. Своего сына Грая он воспитывал таким же, ссылаясь на то, что не все должны быть умными и не всем везёт родиться в богатой семье. Мальчик, глядя на отца, рос наглым и вспыльчивым. Соседские дети старались с ним не связываться, потому что он был очень жестоким. Грай часто ранил соседских детей, то кусал, то царапал, но ни разу не калечил до такой степени.

Трай остановился и посмотрел на маленького соседа:

— Ничего не предпринимать без меня! Сначала я отнесу её к доктору, а потом мы поговорим, — и продолжил движение. Больница была недалеко. «Сегодня же выходной, больница, скорее всего, закрыта». Трай обернулся и свистнул мальчишку...

— Быстро, беги к врачу домой, объясни ему всё, чтобы он мигом прибежал в больницу!

— Ага, понял.

— И лапу её найдите и принесите в больницу как можно скорее.

— Хорошо, — сказал мальчишка и убежал выполнять поручения Трая.

«Бедная, Нари. Нужно помочь ей! — думал Трай, неся девочку в больницу. Он понимал, что шансов выжить в этом мире у неё практически нет. Максимум, что сможет сделать врач — это обработать рану, чтобы она не загноилась и тогда девочка выживет. Пришить ей лапу он не сумеет, для такой операции нужен более серьёзный специалист, которого в местной больнице нет. Её нужно везти на лечение за пределы Сиберии, хотя бы на Трактуар. Но покидать планету аллардам не разрешалось. И её мать едва ли сможет найти деньги, чтобы решить эту проблему в обход закона, — Никто больше не сможет им помочь, да и не захочет», — алларды не обладали таким качеством, как сострадание. А всем остальным жителям Сиберии было наплевать на нужды коренного населения планеты.

Трай посмотрел на девочку в своих руках, она притихла, только немного постанывала. Когда-то она, будучи маленькой, частенько бегала за Траем, утверждая, что она его хвостик. Трай любил Нари, она была ему как сестрёнка. «Я должен её спасти! Она должна жить!»