«Роль средств информации в формировании политических и иных взглядов жителей вселенной». Это была новая тема обсуждения сегодняшнего заседания современных историков. Так гуру Густав называл студентов, являющихся участниками исторического кружка, созданного им в стенах университета Сиберии.

— Сегодня, дорогие мои историки, я хочу обсудить с вами роль средств информации в нашей жизни, у нас здесь на Сиберии и во всей нашей вселенной. Какие средства информации вы знаете? Кто желает ответить?

— Губернатор, — послышалось с задней парты.

— Кто-нибудь что-нибудь рассказал.

— Учёба в университете.

— Наш исторический кружок

— Замечательно, ребята, — гуру Густав, с любовью смотрел на этих молодых сиберийцев, тянущихся к знаниям и пытающихся разобраться в сложности взрослого мира, — А разве губернатор является средством информации? Булсара, ответь, пожалуйста.

— Средство информации — это то, при помощи чего передают информацию, а губернатор — это источник информации, верно?

— Да, ты прав. Молодец. А вот ещё прозвучала версия о том, что кто-то кому—то что-то рассказал, как мы это называем по-другому?

— Слухи, но они не имеют юридической силы, — Срак решил тоже поучаствовать в беседе. Всё-таки он поддался уговорам друга и решил прийти на заседание клуба. Посмотреть, а вдруг и правда там интересно. И отец настаивал на этом. Враг хотел знать, что там обсуждают студенты, вдруг у кого-то проскочит революционная мысль. Получиться завести дело. На выявлении экстремистской ячейки можно было сделать блестящую карьеру. И занять лучшее место в имперской номенклатуре. А, следовательно, жить и служить на другой планете, более перспективной.

— Отлично, Срак. Независимо от того правдивые слухи или нет, они всё равно являются источником информации. Ещё есть варианты?

— Древние книги или рукописи, — тихо сказала ещё одна студентка.

— Молодец, Шарма. А как мы называем такие источники информации?

— Исторические источники, — снова негромко ответила Шарма.

— Прекрасно. Вот наш император неоднократно говорит, что средства массовой информации должны сообщать людям правду, и никто не должен использовать их для достижения своих целей, ничего не имеющего общего с интересами империи. Вы согласны?

— Конечно.

— Да.

— Безусловно!

— Наш император прав!

Ответы раздавались со всех сторон. Только часть студентов всё же задумалась.

— А если слухи говорят нам совсем другую информацию? — это был снова Булсара.

— Слухи нужно вообще запретить, — Срак, пытался решать все радикально просто. Это и неудивительно, ведь Срак был сыном имперского служащего. Тем более силовика. А у них всё было просто, запрещено всё, что не разрешено и, значит, запретить нужно всё.

Густав хорошо их знал. Ведь он входил в руководство оппозиции, когда империя ещё только зарождалась. Густав на собственном примере познал, что такое арест, сидел несколько раз в камере, был под следствием... Он вовремя понял, что нужно бежать из России. Затем чудом успел улететь с Земли, когда император уничтожал всех непокорных. Одного за другим. Теперь он находится в розыске. Внешность пришлось изменить, сделать новые документы, взять другое имя и фамилию. Жену, детей, родителей Леонард вывезти с Земли не успел, хорошо, что успел сделать им документы на другие имена. Что с ними Густав не знал, до сих пор. Успели ли они воспользоваться этими документами или нет? Живы ли они? Узнать что-либо о них он не пытался. Это было очень рискованно, так он мог подвергнуть их опасности. Да и сам он мог попасться в руки имперским палачам...

— Срак, запретив слухи мы их не уничтожим. Как ты сможешь контролировать их? И кто будет решать правдивый это слух или неправда? — Булсара всегда был рассудителен. Часто Густав думал, что если кто и сможет возглавить новое восстание против Пуйло, то только Булсара, среди всех остальных жителей Сиберии он был самым рассудительным, сдержанным и умным, но при этом обладал решимостью и храбростью. Такой коктейль качеств был редкостью. Леонард понимал, что нашёл настоящий алмаз. И такой алмаз нужно было правильно огранить, чтобы во вселенной засверкал новый бриллиант. Что и пытался делать Леонард-Густав. Иначе этот драгоценный камень потеряется в грязи из подлости, лизоблюдства и коварства, процветающих в империи.

— А что там решать, всегда можно найти того кто распускает слух, а если его начать допрашивать, то легко можно добраться до первого болтуна.

— А если кто-то тебе скажет, что я хочу губернатора сместить или, скажем, тебя убить?

— Булсара, я же знаю, что это неправда, значит, он врёт мне. Посадить такого вруна или казнить!

— Как у тебя всё просто, Срак, либо посадить либо убить.

— Да! Я не ты, у меня всё просто. Это ты думаешь много. Дружище, ну пойми, я знаю тебя много лет, ты меня столько раз спасал от смерти! Ну явно же ты не предатель. Значит, он врёт! О чём тут думать?

Густав молча наблюдал за студентами. Многие из них были в шоке от происходящего. Некоторые даже подумать боялись о таком, а здесь два представителя их университета обсуждают подобное. Конечно, большинство из них понимали, что Срак и Булсара — представители другого мира, где можно многое. Но всё же так спокойно обсуждать смещение или убийство имперского служащего могли только сильные духом, такие как Булсара. Все в университете восхищались Булсарой. Втайне им восхищался и Густав. Срак тоже был умным парнем, но обеспеченная жизнь и вседозволенность, при отсутствии личностных тормозов, делали его очень опасным и непредсказуемым. К тому же Срак был очень импульсивен.

«Интересно, что связывает их дружбу? Ведь они такие разные, — думал учитель, — Наверное, то, что они настолько противоположны, а противоположности, как известно, притягиваются друг к другу».

Большой и жирный начальник имперской службы безопасности сидел за низким столом под тенью огромного клёна. Большие выпученные глаза на его небольшой голове с яростью смотрели на Малахова.

— Слушай, Павлик, ты мне мать не насилуй, иначе сядешь надолго.

— Враг, уважаемый, хватит меня пугать. Посмотри на мою седую бороду, я столько за свою жизнь повидал. И пугали меня не раз...

— Паша, я тебя не пугаю, просто предупреждаю. Если ты меня кинешь, то останешься здесь на всю жизнь, ты сгниёшь в какой-нибудь заброшенной шахте, и тебя никто не найдёт.

— Я прекрасно понимаю твоё беспокойство, друг. Ни ты, ни я не хотим портить нашу дружбу. Если мы поссоримся, мы оба потеряем слишком много, не так ли?

— Мы с тобой знаем друг-друга много лет и вели дела выгодно. Давай без обмана. Я тебе поверю, войду в твоё положение, но в самый последний раз. Понял? — Враг был раздосадован.

Малахов не привез деньги за последнюю партию клиста, ссылаясь на то, что его кинули поставщики леса и ему срочно пришлось закупать лес вдвое дороже. Заказчик очень серьёзный человек и за невыполнение обязательств его бы просто убили. Перерезали бы горло, как скотине, и оставили бы хрипеть в луже собственной крови. А затем вырезали бы его детей, внуков, жену и всех его родственников по восходящей и нисходящей линиям.

— Ты знаешь, я бы тебе сейчас свои деньги отдал, но сам растратился. На мели. Понимаешь, сына женил, пришлось им оплатить медовый месяц, полетели молодые отдыхать на Кубу.

— Я там был, там замечательно. Прекрасная планета… Это ты Ваньку своего женил? — Получив утвердительный ответ, Враг продолжил, — Ты когда в следующий раз мимо нас полетишь?

Враг остыл, обмяк, развалился на подушках, внимательно изучая эмоции Малахова. Соврёт или нет? Павел Иванович был патологическим вруном, но Враг за годы дружбы с ним научился видеть правду. Сегодня Малахов не врал. Да и слабоват был этот человечишка, как бы ни пыжился. Он опасался своего партнёра, всё таки перед ним возлежал начальник Службы безопасности Сиберии. Хоть и друг, но уничтожит без малейшего сожаления.

— Через месяц погоню большую партию древесины в Созвездие Больших Псов. Завезу тебе сразу долг и за этот месяц, и за следующий.

Малахов понимал, что на самом деле Враг может в любой момент осложнить ему жизнь. Он может даже убить его без суда и следствия, а потом написать фюреру ИСБ рапорт, где обвинит Малахова в экстремизме. И всё! Все забудут, что когда-то был такой Малахов Павел Иванович.

Но Малахов был нужен Врагу. Малахов мотался везде и часто, его корабли не проверялись. Поэтому контрабанда клиста и станиума процветала. Враг прикрывал нелегальную добычу и того, и другого, Малахов продавал и доставлял товар куда угодно. Враг богател! У Врага было только две проблемы. Первая — это губернатор Сиберии, вторая — неуверенность в Малахове.

Губернатор владел винными заводами на Сиберии и под флагом сохранения сиберианских традиций и здоровья аллардов не пускал на Сиберию водку, выпускавшуюся заводами Врага и Малахова. Надавить на него Враг не мог, иначе наверху узнают об организации Врагом контрабанды клиста и тем более станиума. А станиум был стратегическим ресурсом империи и, узнай в центре откуда берётся контрабандный металл, Врага отправили бы под трибунал.

Малахов в этом плане был надёжен. Он понимал, что в случае провала, он пойдет под трибунал вместе с Врагом. Но Павел Иванович был ненадёжен в другом. Он мог кинуть Врага на деньги. И ищи его потом по всей вселенной.

— Паша, ты решил вопрос по Амине? — Враг откупорил бутылку «Кедровой» и разлил водку по рюмкам.

— Да, мой знакомый дал сигнал, на следующей неделе, если не произойдёт форс-мажора, она сможет прилететь на собеседование. А там она просто должна понравится фюреру. За неё замолвят слово, мне пообещали. Ну, что, за наше партнерство, друг Враг? — протянул рюмку Малахов.

— За наше светлое будущее, Паша.

— Как вам шашлык, господа? — ректор Карлай провожал гостей. Уже надвигалась ночь.

— Замечательный шашлык, Карлай, — Малахов был сыт и очень доволен, — я вам уже говорил, что ваш шашлык мне очень понравился.

— Было очень вкусно, ректор. Ваша жена просто волшебница в кулинарии, и вы отлично пожарили мясо, я давно уже не ел подобного шашлыка.

Ректор Карлай был польщён, не зря он затеял этот ужин. Вот только Малахов болтал без умолку, и ему не удалось поговорить с Густавом, чтобы выведать какими связями обладает скромный преподаватель его университета. Ладно, это можно будет сделать и позже, на работе.

Мужчины стояли на улице в тени раскидистых клёнов и ждали транспорт. Ректор вызвал университетский транспортный диск, чтобы развести гостей по домам.

— Павел Иванович, так вы попробуете сделать мне ещё небольшую скидку на лес? Нам, простым работникам образования, больших денег не платят, мы копим годами... Годами копим, да, — ректор заискивающим и страдальческим взглядом смотрел на торговца.

— Дорогой мой Карлай, все знают, ох, как я вас уважаю! Я сразу же вам дал максимальную скидку, ни на минуту не задумываясь. Не могу я больше уступить, иначе сам останусь без прибыли. А у меня, вы знаете, большая семья, четыре сына, две дочери, десять внуков, шесть внучек... Их же всех кормить нужно, а кормилец я один. Нет, не могу любезный, не могу, — про себя же Малахов подумал: «Вот же ты сука, хитрожопая».

— Эх, жаль... Ну, не можете, так не можете, — печально ответил ректор, а про себя подумал: «Ну ты и сволочь хитросделанная». Они были так похожи друг на друга.

В это время, появился приближающийся транспортный диск, который через минуту остановился перед ними. С диска спрыгнули Срак, Трай и Булсара.

— Здравствуйте, — Трай первым начал разговор и сразу же перешёл к делу, — Павел Иванович, мне нужно с вами переговорить.

Малахов посмотрел на него презрительным взглядом и промолчал.

— Ректор, здравствуйте... Гуру Густав... Павел Иванович, моё почтение, — вмешался Срак, — Окажите помощь моему другу Траю. Можете считать, что это я вас прошу помочь.

— Конечно, мой друг, — любезным тоном, ответил Сраку Малахов, — я как раз собирался сейчас к твоему отцу, нужно обсудить с ним один проект. Затем он повернулся к Траю, — Я тебя слушаю, что у вас случилось? Как тебя зовут? Трай?

— Да, меня зовут Трай, — и Трай начал рассказывать, что случилось с Нари.

В это время Булсара разговаривал с ректором и гуру Густавом, они обсуждали приглашение Малахова на одно из следующих заседаний университетского исторического кружка.

— Нужно только сделать так, чтобы студенты не задавали Павлу Ивановичу вопросы, не задавали вопросы. Гуру Густав, проследите за этим. А не то он обидится на нас, будет нехорошо, обидится на нас… Вдруг пожалуется.

— Ректор, а смысл тогда его звать, если не будет живого диалога? Поверьте мне, Малахова трудно обидеть, если он сам не захочет обидеться.

— Ну, всё равно, Густав, переговорите со студентами, чтобы лишнее не спрашивали, не спрашивали лишнего.

— Я поговорю со всеми, неудобных вопросов задавать не будут, — Булсара говорил тихо, но уверенно.

— Булсара, сделай, пожалуйста, ты сможешь, студенты тебя послушают, а то вдруг что-то не то спросят, а Малахов большой человек. Большой человек этот Малахов...

В это время Срак и Трай объясняли Павлу Ивановичу, что им нужно.

План был следующим.

Малахов помимо строительства, торговли лесом, поставки станиума для имперских нужд и всего, что было связано с лёгким доходом, без зазрения совести нарушал законы, конечно же, за солидные барыши. Именно он наладил на Сиберии нелегальную торговлю запрещёнными препаратами, материалами и всем остальным.

Малахов, пользуясь своим имперским пропуском, мог беспрепятственно, провозить в различные галактики всё, что угодно. Он основал на Сиберии и Трактуаре нелегальное вакцинирование бессмертием, взламывание чипов безопасности и контроля и прочую незаконную деятельность. У Малахова также был аппарат, купленный им у военных, который мог восстанавливать живую плоть методом клонирования. И Павел Иванович зарабатывал на этой услуге очень хорошо.

— Да, это возможно. Но только сейчас у меня нет с собой этого станка, — Малахов все приборы называл либо станками, либо инструментами, сказывалось его заводское прошлое, — Я смогу привезти его в следующий раз и нарастить лапу вашей подружке, но... Вы же понимаете, что это сложно, потребуются дополнительные расходы.

— Сколько? — спросил Трай.

— Ну... Я так сразу не скажу, нужно будет посчитать. Сразу скажу, что это недёшево.

— Павел Иванович, я вам обещаю, что вы получите свои деньги, даю слово, — сказал Срак, уж мне-то можете поверить.

— Не знаю, не знаю. А вдруг что-нибудь не получиться? Я буду стараться, везти сюда станок, а у вас что-нибудь случится? И зачем вам эта девка? Отдайте её лучше мне, я её выгодно продам в имперский цирк уродов. В молодёжный центр императора она не пойдет, а к уродам, как калека, вполне, — Малахов быстро превратился в дельца, — Хорошие деньги можно за неё выручить, господа.

— Может, мне ему голову откусить? — шепнул Трай Сраку, — Достал он меня уже!

— Не нервничай, у меня появилась классная идея, — Срак обратился к Малахову.

— Отличная идея, Павел Иванович. Но отдать её мы не можем, она Траю почти сестрёнка. Зато у меня есть для вас отличный экземпляр. Ботенга? — позвал он телохранителя. — Вы же дальше на Кастор летите, Павел Иванович? Посмотрите, — и он указал на подплывшего Ботенгу, который сразу же превратился в площадку со столбом, на которой стоял Грай, прикованный к столбу цепью.

— Отличный ящер! Молодой, сильный. Что он натворил? Проблем не будет у меня?

— Это он откусил лапу Нари, — сказал Трай.

— Кому? — спросил Малахов.

— Неважно, Павел Иванович, но ящер хороший, сильный, агрессивный. Его отец казнён, мать в рабстве. Короче, он из семьи преступников и тоже должен быть убит. Вам повезло, я его отдам вам. Бесплатно! Как предоплату, в знак серьёзности наших намерений.

— Прекрасный боец будет, при должном обучении. Меня давно Салая просит раздобыть ему хорошего бойца, — оценил приобретение Малахов.

— Значит, договорились?

— Ладно, Срак. Уговорил ты меня. Привезу я тебе станок, починим тебе девку. Или, может, всё таки я и её заберу? Мы с вами хорошие деньги получить за неё сможем.

— Нет! — ответили хором друзья.

Малахов рассказывал хозяину про снег. Карлай очень был огорчен, что родился не человеком, он очень хотел быть землянином. Он втайне завидовал всем жителям Земли. Он хотел быть одним из них. Поэтому он так любил рассказы о жизни на Земле.

— Я вот не представляю, как можно любить снег, он же холодный, а когда тает то становится мокрым, бррр. Холодным и мокрым становится.

— Если вы рождаетесь среди снега и растёте среди белых сугробов... Вот для вас же, Карлай, бразеры привычные животные? Вы с детства к ним привыкли.

— А что с ними не так? Обычные бразеры, они же не холодные и не мокрые. Они вкусные, скоро будем поглощать шашлык. По-про-бу-ете шаш-лык. Ай, Павел Иванович, вы удивлены, что мы знаем про шашлык? Я знаю про шашлык, Густав меня просветил, как это блюдо правильно называется. Вы же с одного города, да?

— Павел Иванович из Новосибирска, а я из Екатеринбурга...

— Вот я и говорю, что снег обычное дело для нас, потому что мы его знаем с детства. А шашлык это тоже для нас привычно, мы его любим, — Павел Иванович поскрёб свою седую бороду и улыбнулся в неё, предвкушая вкусный ужин, — Так вот, Карлай, тогда мир потрясли волнения... майданы так сказать. На Украине прошел майдан и националисты захватили власть. Что там творилось, вы бы знали. И у нас в России тоже хотели сменить власть...

— Какой ужас, я смотрел фильм про это, фильм смотрел, там друг друга убивали. Даже детей! — Карлай был взволнован.

— У нас даже в Новосибирске и во всех других городах были майданутые, представляете. Они собирались везде в разных местах города и хотели повторить то же самое, что творилось на Украине. Они переворот хотели сделать у нас тоже. Но у нас были свои группы реагирования «Антимайдан». У нас был свой чат, туда скидывалась информация где и когда собираются сторонники майдана и мы — все, кто мог, ехали на то место и разгоняли их. Мы не хотели чтобы Россию разделили. Наш президент видел куда катится мир и призывал не допустить такого же сценария у нас...

— Какой Вы, Павел Иванович, молодец...

Густав слушал бахвальство Малахова и думал о том, что случилось бы, если в России свергли бы правящую клику Пуйло. Интересно Малахов бы умер, защищая Владлена Владленовича, или предал бы и сейчас бы хвалил новую власть? Он помнил, что давно, при встрече с Малаховым, тот рассказывал с гордостью о своём отце трудившимся над разработкой советского оружия, при этом радовался демократическим переменам произошедшем в стране. Рассказывал о своей истинной православной вере и при этом без зазрения совести обманывал людей. Малахов сочетал в себе несочетаемое и лишь то, что приносило ему выгоды. А когда император Пуйло отрёкся от православия и провозгласил себя богом, Малахов тоже отрекся от православия и поверил в нового Бога, потому что так было выгодней. Ректор Карлай и Малахов были очень похожи своими принципами жизни, а вернее сказать — беспринципностью по жизни.

— Густав, Вы меня слышите? — голос ректора заставил его вернуться к реальности.

— Да, простите меня, я задумался. Что Карлай? — Густав начал разминать пальцы рук.

— Я говорю, что неплохо бы было пригласить Павла Ивановича в ваш исторический кружок, пусть он расскажет студентам, что творилось в прошлом и про великую роль императора Пуйло. Великую роль! Слава императору!

— Слава императору!

— Слава императору! Я бы даже сказал, его божественную роль, — добавил Малахов, поглаживая свою бороду.

— Это правильно! Ректор Карлай, Вы просто прекрасный руководитель, — ответил Густав и улыбнулся. При этом он подумал, что для студентов это будет прекрасный повод разобраться в важном событии истории и увидеть правду в нагромождении лжи пропагандисткой машины императора.

— Я знаю, что я гениален, Густав, поэтому я ректор университета. Ректор! Университета! — Карлай, откинулся на спинку кресла и расправил плечи, чтобы выглядеть во всей красе.

В Гостиную вошла его жена:

— Карлай, ты мясо будешь жарить? Уже угли готовы.

— Шашлык, дорогая. Это называется шашлык, — он повернулся к гостям, — Господа, предлагаю продолжить наш разговор на улице, за жаркой шашлыка, на улице будем шашлык жарить.

— Зачем ты его убил?

— Трай, ты совсем дурак? Он же вёл себя неадекватно! Через минуту он бы набросился на меня и тогда его убил бы Ботенга. Его смерть была вопросом времени, — Срак протянул Траю бластер, — Отличная вещь, в первый раз попробовал. Хочешь, я и тебе такой сделаю?

— Аллардам запрещено иметь оружие, — подошел к ним Булсара, — Уж, ты-то должен об этом знать! Вы что за бардак здесь устроили?

— Привет, дружище. Представляешь, мы пришли к нему поговорить, а он хамить мне начал, — спокойно отвечал Срак, для которого убийство незнакомого алларда не стало трагедией. Ну, сдох ещё один, и ладно.

— Здравствуй, Булсара, — Трай, обнял друга.

— Привет, бандит, — засмеялся Булсара, Срак выдаст тебе оружие, и ты сразу станешь грозой всех галактик.

— А что я, это он его убил, он у нас главный бандит, — засмеялся Трай.

— Я не бандит, я начальник имперского департамента, я служу империи. Вон он бандит лежит, — он ткнул бластером в сторону трупа убитого им алларда. Ладно, нужно навести здесь порядок.

Смерть обычного алларда не расстроила никого — ни друзей, ни окружающих. Зевак больше интересовал бластер Срака, чем лежащий на земле труп их соседа. Только его сын, единственный среди всех, начал понимать, что отца у него уже нет и жизни прежней уже не будет. Его лапы сжались и когти оставили глубокие раны, но боли он не почувствовал.

Срак направился к подъехавшим охранникам порядка. Толпа спокойно обсуждала происшедшее.

— Трук, муж мой! Ты убил его, будь ты проклят, убийца... — раздался крик пришедшей в себя жены убитого.

— Я убью тебя! — вскочил Грай и бросился на Срака. В то же мгновение он был остановлен Ботенгой, образовавшем вокруг него густую, желеподобную и липкую массу. Грай был обездвижен. У арпиев существовало неписанное правило, которого они придерживалась всегда. Они не убивали слабых — детей, женщин и стариков, если те не представляли серьёзной опасности.

— Ты что, тварёнок, как папочка твой, что ли? Я же тебя уничтожу, так же как и твоего отца. Ботенга, держи этого психа покрепче. Тупые животные! — Срак был взбешён.

— Разгони этих зевак, — приказал Срак подошедшему начальнику охраны порядка, — Представление окончилось, пусть расходятся по домам.

— Слушаюсь! — отчеканил тот.

Пока охранники порядка разгоняли собравшуюся толпу, Срак подошел к друзьям.

— Устал я что-то. Может, возьмём бутылку вина и посидим где-нибудь?

— Мне ещё к ректору нужно, — сообщил Трай. На вопрос друзей: «Зачем тебе к нему?» он рассказал им о своём плане переговорить с Малаховым о восстановлении лапы Нари.

— Ладно, слетаем к ректору, поговоришь с Малаховым. Возможно, там и выпьем. Подождите немного, сейчас я здесь закончу, а то без контроля ничего не могут сделать.

— Иди, иди, разгребай свой бардак, только давай поскорее, — похлопал его по плечу Булсара.

— Эту тварь, — Срак указал охранникам порядка на жену Трука, — увезите к моему отцу, будет трудиться на ферме. Их дом закрыть, бразеров и всё, что там есть ценное тоже доставить на базу отца. Ботенга, этого мелкого уродца свяжи и возьми с собой, пока я не решу, что с ним делать.

— Слушаюсь, мой господин.