The Maid's Diary... В названии нового романа Лорет Энн Уайт обыгрывается знаменитый фильм Бунюэля «Дневник горничной» (1964) по одноименному

роману Октава Мирбо (1900), еще раз экранизированный не так давно — в 2015 году- с участием актрисы Леа Сейду. В подобном сюжете предполагается, что некая особа женского пола навострила ушки и пытается разобраться в жизни хозяев и наметить для себя оптимальную линию поведения.

Когда я знакомилась с третьей в своем читательском списке книгой автора — «Источник лжи», то похвалила Лорет Эн за то, что она

«не относится к тем авторам, которые, один раз найдя некое успешное клише, в дальнейшем эксплуатируют одну и тут же схему — нет, этот роман совершенно не повторяет ни одну из ее книг, до сих пор мною прочитанных».

Так вот, та же самая похвала распространяется и на четвертую прочитанную мной книгу успешной писательницы — опять новое оригинальное незамыленное построение и новый сеттинг.

Что касается развития детективной интриги, то, слава богу, это не традиционный полицейский детектив, т. е. линия полицейских — лишь одна из многих , и имеются еще линии других персонажей.

Долгое время автор не проясняет, а что именно случилось в тот роковой день, так как тело на предполагаемом месте преступления не найдено, а есть лишь внушительные следы крови.

Мутных персонажей с неясными целями (порой еще и невесть откуда взявшихся и с непонятной предысторией, ибо они возникают только в общении с другими, где проявляют себя странным образом ) в книге довольно много, что тоже работает за таинственность и усиленную работу воображения у читателя.

И очень скоро вырисовывается парочка героев, которым явно кто-то мог хотеть отомстить за их предыдущие прегрешения.

Персонаж, который хочет отомстить, прекрасно понимает, что вступил в опасную игру, волнуется, но говорит так:

«Боюсь ли я, что зашла чересчур далеко? Я боюсь, что в итоге мой план выйдет мне же боком. Но точка невозврата пройдена. Я — Тельма и Луиза, которые на огромной скорости несутся к обрыву.»

По динамике первые две трети хороши, а дальше, на мой взгляд, начинается размусоливание уже известного, отсюда — снижение общей оценки.

Этот роман изначально заинтересовал меня сочетанием НФ и детектива.

НФ составляющая у романа неплохая, и так сказать, логичная и понятная... Точнее — много раз старательно объясненная. В этом плане автор не «бросает читателя на произвол судьбы» и не ленится в очередной раз как повторить всю цепочку уже известных фактов, так и дать объяснение принципов перемещения по «глубинам космоса и глубинам времени» с использованием научных терминов.

Вообще диапазон затронутых в романе НФ сюжетных тропов достаточно впечатляет.

Здесь вам и стремление человечества избежать апокалипсиса, и перемещения во времени, и двойники, и полеты на космических кораблях — затронут даже трансгуманизм.

Также мне очень понравилось описание, так сказать, «магического места», где расщепляется время и генерируются двойники. В романе этот термин не употребляется — вместо него используется понятие «тонкое пространство», но, как по мне, именно словосочетание «магическое место» — хотя оно и из другой оперы — очень хорошо описывает весь происходящий в этой локации «сюрреализм» и прочие удивительные с точки зрения логики явления.

Одновременно описана и вполне традиционная жизнь в США в 1997 году — к примеру, с показом по ТВ очередных серий «Секретных материалов».

По конструированию сюжета — это один из тех НФ-романов, где герой, занимаясь своим маленьким частным делом, постепенно накапливает достаточно знаний, чтобы вмешаться в ход развития человеческой цивилизации и «подредактировать», «починить» его.

В данном случае таким отважным героем становится агент Шеннон Мосс, которая наблюдает, как в результате ее расследований один кирпичик постепенно дополняет другой и то, что вначале казалось труднообъяснимым совпадением, неожиданно получает вполне логическое истолкование.

Тема перемещений во времени в этом романе раскрыта наиболее привлекательным для читателя образом. Вариативность будущего становится особенно наглядной, когда героиня предпринимает несколько попыток «редактирования» событий в ее настоящем и, как следствие, сталкивается с тем, что в разных вариантах будущего линии «эволюции» разных героев могут иметь довольно широкий диапазон изменения — от безусловно положительного и дружелюбного до внезапно опасного.

Одновременно мы наблюдаем завораживающую смесь причин и следствий, когда некое событие, которое шло на временной оси вначале и, казалось бы, не имело никакого отношения ко все более усложняющейся во времени цепочке взаимодействий, как обнаруживается, было обусловлено более поздними событиями.

Стоит также похвалить созданный автором образ Шеннон Мосс со всеми ее рефлексиями и флэшбэками в оправданных местах, когда сюжету не повредит немного замедлиться. Шеннон равно не похожа как на машину для убийства, так и на какую-нибудь нервическую даму с модным в нынешней литературе наборе фобий. Она задумывается о том, как могла бы сложиться ее судьба, сравнивая себя с другими — «обычными» — женщинами и также ставит перед собой задачу «защитить невинных» и испытывает что-то вроде угрызений совести перед тем, как в очередной раз спустить курок, и всякий раз ругает себя, если из-за ее неосмотрительности кто-то пострадал.

Стилистика повествования очень хороша для подобного сюжета, она напоминает годного качества реалистичные триллеры с небольшим количеством авторских метафор, сравнений и лирических отступлений.

Я начинала читать очередной роман Лианы Мориарти с некоторым опасением...

Дело в том, что в свое время именно книги Мориарти сформировали мое представление о том, какой должна быть женская проза с достаточно интересным сюжетом. Т.е. книги Лианы Мориарти являются для меня неким эталоном такого повествования с точки зрения женщины, которое при этом не является ни любовным романом, ни семейной сагой.

«Женщинам известно: дети, мужья и больные родители способны пустить ваши мечты под откос, в любой момент они могут вытащить вас из постели или поставить крест на вашей карьере.»

Лиана Мориарти пишет уже давно, она хорошо известна и у нее есть некая своя ниша. И именно поэтому читательские ожидания в отношении каждого нового ее романа достаточно высоки.

В то же самое время я уже года два как не читала ничего от Мориарти, за это время мои читательские вкусы менялись и, возможно, я уже успела подзабыть, как она пишет, и не факт, что мне это понравилось бы.

Аннотация романа «Яблоки...», по самому началу которой я, по своему обыкновению, скольжу глазами крайне осторожно чтобы не поймать спойлер, не показалась мне сильно захватывающей и интересной.

Однако случилась магия: с первых строчек я почувствовала обаяние авторского стиля, и речь тут буквально о самом строении предложений. Писательница очень здорово чувствует, какие детали стоит использовать для характеристики героя, текущего момента и обстановки и с какого ракурса стоит преподносить читателю тот или иной элемент сюжета... Предположу даже, что со временем стиль автора сделался еще более мастерским, более совершенным. У меня буквально дух захватило от умелого построения композиции, при котором само содержание истории временами немного уходит на второй план и читатель следит именно за самим процессом того, насколько умело разворачивается интрига. Мориарти использует хитрое хронологическое построение и чередование потоков сознания разных героев.

В общем, уже само достаточно замысловатое и выпендрежное название книги показывает, что в этом романе Лиана созрела достаточно и уже готова поиграть с читателем — ну, раньше у нее никогда не было подобных названий. Названия ее прежних романов были коммерчески завлекательными — «Тайна моего мужа», «Большая маленькая ложь» и тому подобное, но никогда не были столь необычными и парадоксальными.

Что касается собственно сюжета, то, как сообщается уже в аннотации, речь идет о семье игроков в теннис, организовавшей теннисную школу, с уже выросшими детьми. Нельзя сказать, что сам сеттинг сильно интригующий, однако в начале чтения поток текста настолько грамотно выстроенный и энергичный, что впору изумиться и с удовольствием втянуться в повествование.

Среди главных героев романа — супружеская пара, которая уже 50 лет в браке. Что, в общем, не очень типично для триллеров, в которых фокус обычно сосредоточен на героях чуть помоложе, но что дает автору возможность периодически бросать взгляды на различные эпизоды из прошлого в их протяженной биографии... Однако жизнь супругов не ограничивается одними только воспоминаниями и устремленностью в прошлое: эти двое также интересным образом взаимодействуют друг с другом. Они по-прежнему физически активны, и про них нельзя сказать, что они лишь «доживают свою жизнь», сосредоточившись на новостях из жизни собственных уже разлетевшихся из семейного гнезда детей.

Одновременно происходит знакомство с характерами «детишек» этой семейной пары. И здесь каждый оказывается «со своими тараканами», и каждый помнит историю общих событий в семье по-своему.

И, в общем, магия этой книги для меня в том, что если бы кто-то сказал мне заранее, что будет интересно просто-напросто следить за поведением этой шестерки героев, например, во время разговоров за столом на семейных праздниках, то я бы не поверила, однако Лиана Мориарти делает именно это: она пишет так, что становится интересно.

И да: возможно, это одна из причин моего неравнодушия и не беспристрастности к книге, но когда-то мне нравилось смотреть трансляции теннисных матчей в компании хороших комментаторов и хотелось заглянуть за кулисы этого вида спорта.:) Поэтому в течение десятилетий я слышала имя Штеффи Граф, в честь которой была названа собачка Штеффи в доме героев книги, а также я знаю, кто такие и несколько раз упомянутая в романе «Мартина» и один раз вскользь упомянутая «Серена».:)

Что касается сюжетной интриги, то Лиана Мориарти умело забрасывает наживку: мы видим неполную картину и теряемся в догадках насчет произошедшего, размышляя, насколько криминальный характер оно может носить. Недостающие факты всплывают постепенно, что-то проясняя, а что-то, наоборот, еще больше запутывая.

Эта книга показалась мне на порядок более интересной, чем можно было представить себе по аннотации.

Во-первых, мне понравился язык автора. Стейси Уиллингхэм пишет без какого-то чрезмерного усложнения, но в то же самое время не избито и не примитивно, чем порой грешат многие триллеры... Словом, со стилистической точки зрения текст приятно и интересно читать.

Во-вторых, эти самые фрагменты из прошлого героини, когда она была двенадцатилетней девочкой, касающиеся ее отца — осужденного как серийного убийцы — очень здорово написаны, проникнуты настроением и мастерски встроены в текст, перемежаясь с настоящим и как бы перекликаясь с ним.

А еще мне понравилась некая непредсказуемость событий.

В начале повествования кажется, что мы сталкиваемся со вполне устоявшейся жизнью женщины — жизнью, омраченной известными печальными событиями из прошлого... Но не тут -то было: начальные акценты в повествовании смещаются, и окружающие героиню старые и новые персонажи и ее, казалось бы, вполне сформировавшееся отношение к ним оказываются не таким уж однозначными.

Имеется некая не слишком замысловатая житейская ситуация с трагическим и криминальным элементом, и вот в течение всего романа из нее выжимается все, что только можно. В ход идет как прием с несколькими рассказчиками, так и постепенное прояснение некоторых деталей. В сюжетном и событийном плане все более чем скромно, а вот рассуждений от лица героев — в том числе на морально-этические темы — в книге предостаточно. И, нужно признать, многое тут вызывает эмоциональный отклик.

Обозначать в своем отзыве, что именно произошло с героями и на какую тему они всю дорогу переживают, кажется мне делом неблагодарным, ведь фактически кроме этого в книге больше ничего нет.

Чтобы хоть как-то обострить конфликт, один из героев назначен злодеем. В злодея он неожиданно превращается за одну секунду прямо на наших глазах, причем в злодея хоть и пугающего, но довольно карикатурного и бесцветного.

Одна из тем, на которую в книге много рассуждений — это привязанность человека к собственным вещам и к привычной обстановке. В одном случае состоятельная прежде героиня во что бы то ни стало пытается сохранить привычный для нее материальный уровень. Другой героине волей случая удалось резко повысить свой уровень жизни, но, как оказалось, это сделало ее жизнь довольно бессмысленной и не принесло ожидаемой радости.

Место действия — Калифорния, и немного затрагивается сфера киноиндустрии.

Читая эту книжку, впору заинтересоваться расположением затерянного в горах городка Аспен (штат Колорадо) на карте США, уточнить возможные правила игры в «Тайного Санту» и задуматься о сервировке стола к Новому году.

Составляющая герметичного детектива в романе имеется, причем антураж происходящего тоже достаточно неплохой.

Но вот в литературном плане роман, я бы сказала, ужасно попсовый — особенно, когда «слово предоставляется» поп-диве по имени Зара. Честно говоря, у меня просто уши вяли читать такого рода плоские прямолинейные рассуждения.

А еще создалось впечатление, что автор всем силами пытается дотянуть до некого минимально необходимого объема, и потому вставляет в ее реплики буквально что ни попадя -к примеру, обсуждение эпизодов известных сериалов.

Текст изобилует ссылками на мейнстримные попсовые продукты массовой культуры. И написан откровенно в расчете на массового ужасающе недалекого американского читателя...

Но зато, как говорится, текст совершенно не напрягает — на всем протяжении романа мозгами пошевелить не приходится ни разу, притом что некая загадка все же сохраняется. Да и приятно разбавить романтические мысли о празднования рождества чем-то остросюжетным.

Завязка этого триллера — да и его последующий сюжет — показались мне достаточно оригинальными. Вообще начальный этап чтения, когда героиня теряется в догадках, почему вдруг неожиданное стечение обстоятельств — или чей-то изощренный замысел? — напомнило ей о давнем уголовном деле, выходит весьма интригующим. И это ощущение усиливается живописной атмосферой туристического поселка в горах хребта Адирондак — с домом на озере, причалом и лодочным сараем.

Затрагиваются интересные материи: речь идет о давнем преступлении, ключ к разгадке которого удалось получить с помощью сеансов психотерапии и гипноза.

Это тот случай, когда автор -мужчина пишет от имени женщины — жены и матери, и в чем-то это идет повествованию на пользу, так так героиня выходят довольно сдержанной и энергичной.

Также могу сказать, что автор довольно виртуозно умудряется водить читателя за нос, до поры до времени не позволяя посмотреть на происходящее под таким углом зрения, который мог бы хоть что-то прояснить.

Вот... А что касается названия романа, то оно, как оказывается, употреблено не в том буквальном смысле, к которому мы все привыкли, т.е. касается не того явления, которое нередко используется во многих триллерах.... Нет, тут слово «амнезия», видимо, употреблено в переносном смысле и относится к свойству человеческой психики намеренно забывать какие-то вещи и убеждать потом себя в том, что ты их не помнишь, и вполне искренне в это верить.

На эту книгу я вышла через баннер с призывом к читателям проголосовать в премии «Новые горизонты». Увидела в списке номинантов роман Уильяма Гибсона — как оказалось, еще к тому же достаточно новый — и заинтересовалась... Ранее мне упорно советовали прочесть «Нейроманта» (1984) как одно из произведений, давших начало киберпанку.

Это уже вторая книга из серии «Периферийные устройства», и потому требуется немного времени, чтобы чуть втянуться в повествование и понять, кто такая инспектор Лоубер и кто такой ее подчиненный Недертон, какие у них цели и задачи и с помощью какого технического обеспечения они проникают в альтернативные временные срезы.

«Люди заводят временные срезы, а потом бросают, как дети, которым прискучил купленный аквариум».

Фоном идет атмосферный мир Лондона ХХII века со всякими необычно стилизованными заведениями и косплейными зонами или зонами дополненной реальности. Описание работы «молекулярных ассемблеров», использующих нанотехнологии, тоже на высоте..

Текст в высшей мере кинематографичен — посекундно протоколируется каждая сцена, причем особое внимание уделяется, как мне показалось, описанию материала каждой вещи, попадающей в поле зрения автора, наличию или отсутствию на ней фирменного лейбла и стране — а еще лучше фирме — изготовления. Одна из малюсеньких главок, например, называется так:

«Плохой контроль качества в Шэньчжэне»

«Еще в машине Юнис объяснила, что Гэвин установил в квартире Джо-Эдди пять «жучков»: два в гостиной, один в кухне, по одному в спальне и санузле.

- Камера в сортире — это ж лучше убиться.

- Я устрою так, что они решат, будто ее глючит, — сказала Юнис. — Плохой контроль качества в Шэньчжэне.»

В основном текст состоит из диалогов. Кто-то постоянно что-то говорит, преимущественно втолковывая что-то своему несмышленому в какой-то области собеседнику (а заодно и объясняя матчасть читателю). А с учетом того, что герои постоянно в движении и озабочены тем, чтобы «конкурирующий игрок» их не обнаружил и не навредил им, то все это порядком смахивает на шпионский роман.

Тут же остановлюсь на том, какая именно информация обсуждается в диалогах: политики и прочих аспектов жизни тут не более пяти процентов, а все остальное — мельчайшие технические детали по поводу того, кто куда сейчас пойдет и как и что сделает.

В первой трети книги можно разглядеть весьма распространенный сюжетный троп: ИИ с амнезией во что бы то ни стало намеревается выяснить свою собственную предысторию. (Наверное, более распространен и популярен только сюжет, в котором герой /героиня неожиданно узнает, что он/она — андроид.)

… Да, но только все это с одной поправкой: читатель-то о происхождении ИИ прекрасно знает по другой — параллельной — сюжетной линии.

До сего момента столь обстоятельные разговоры пользователя с ИИ я встречала, пожалуй, разве что в «Происхождении» Дэна Брауна.

Но вот только у Гибсона это ИИ не простое, а такое, базовая особенность которого — «наращивание собственного функционала». «Кликуха мне — легион», без ложной скромности замечает ИИ.

И, кстати, знаете, какой у этой ИИ любимый фильм? «Начало» Кристофера Нолана.:)

Во время чтения этого романа у меня возникали проблемы... Не знаю даже, как обозначить, какого свойства были эти сложности — для простоты назову их «экзистенциальными»... Дело в том, что я не очень понимала, как, а точнее — какой частью своего мозга или своих чувств — воспринимать этот текст. Эмоционально он меня совершенно не затрагивал, никаких переживаний — ассоциаций — воспоминаний во мне не будил. За перипетиями сюжета следить тоже было не слишком интересно. В плане же познавательности произошло следующее: умом я отдавала себе отчет, что в романе имеются некие более или менее интересные технические детали и даже присутствует хорошая картинка, за которой я, возможно, с большим или меньшим удовольствием наблюдала бы на экране... Однако те усилия, которые мне приходилось тратить на восприятие и переваривание текста, совершенно «не окупались»... Думаю, излишне говорить, что мне не терпелось поскорей дочитать этот роман.

П.С. Люблю узнавать какие-то новые факты и понятия из примечаний к произведениям художественной литературы. На сей раз это были 1) «Эффект зловещей долины» и 2) «Зона 51».

Завязка романа напоминает «Девушку и ночь» Гийома Мюссо... То есть в связи с намечающейся реконструкцией места учебы бывших школьниц (правда, в романе Мюссо речь шла не о школьницах, а уже о студентах) в истории рискуют появиться прямо-таки настоящие скелеты в шкафу, точнее — скелеты в земле, напоминающие о тайнах в прошлом.

С самого начала автор намекает, что у трех подруг имеется некий леденящий душу секрет, связанный с их учебой в монастырской школе, и тут сразу вспоминаются триллеры с похожим мотивом — «Игра в ложь» Рут Уэйр и «Новая девушка « Харриет Уокер.

И вот после всех этих многозначительных намеков разворачивается рассказ о жизни двух с половиной подруг (третья подруга как-то немного отдалилась), чей возраст приближается к 40 годам. Описываются их отношения со своими матерями, детьми, мужьями (если таковые имеются), к чему прилагаются в виде вкраплений воспоминания о том, как они вместе учились в пансионе при монастыре и тусили в 14 лет и как потом с переменным успехом пытались сохранить свою дружбу.

На примере подруги по имени Бет мы наблюдаем, что эти самые воспоминания, помноженные на чувство вины, плюс тревога, что кто-то проник в твою тайну, могут стать почти разрушающими и серьезно вывести человека из привычной жизни.

Кроме того, автору во что бы то ни стало нужно прописать линию приквела к роману «Я слежу за тобой» с историей знакомства Салли и Мэтью, у которых в следующей книге уже рождается ребенок, а в книге «Это не сон» девочка уже немного подросла.

Что в итоге? На мой взгляд, в целом Тереза Дрисколл пишет симпатично, но конкретно в данной книге ощущается какая-то острая нехватка свежих сюжетных придумок и поворотов — в общем, как-то немного скучновато было.

Эта книга вряд ли понравится того рода читателям, которые в своих отзывах частенько пишут нечто недовольное вроде «это не слишком похоже на триллер».

В книге имеется некое криминальное происшествие и делается множество намеков, могущих направить размышления читателя в разных направлениях по поводу истолкования разгадки. Но при всем при этом описана вполне себе размеренная жизнь в небольшом городке, контраст которого по отношению к каменным джунглям делового Лондона постоянно подчеркивается.

У Терезы Дрисколл довольно интересный стиль, т.е. оригинальный набор тех аспектов происходящего, о которых она считает нужным рассказать читателю, а также оригинальный набор случаев из прошлого героев.

Возникает ощущение, что писатель пытается подогнать интересные ей самой вещи и то, о чем она может и хочет написать, под стандартную схему триллера. Причем в качестве элементов триллера используются нечто где-то у кого-то другого подсмотренное и достаточно банальное, а вот свое собственное оригинальное повествование довольно мало напоминает триллер.

Также кажется, что в плане конструирования триллера автор «не дожимает», да и просто про хронологию событий порой рассказывается какими-то обрывками. То есть о некоем событии рассказывается в том ключе, что оно запланировано, что к нему готовятся, что оно вот-вот произойдет, а потом вдруг в следующей главе оно уже разом переносится в события, относящиеся к прошлому, о которых герои упоминают лишь как-то нехотя и вскользь.

Причины криминальных событий, как намекает нам автор, кроются в отношениях между двумя женщинами, в которые читателю предлагается вглядеться повнимательней, и это мне, безусловно импонирует.

Собственно говоря, одна из тем, наиболее меня привлекших в романе — это как раз дружба между двумя мамочками с детьми. Мне полюбилось это в романах Лианы Мориарти, а потом встречалось в «Простой услуге» и в «Инстинкте матери».

Порой одна из двух таких мамочек имеет за спиной очень непростой бэкграунд, а вторая — весьма наивна.

И вот здесь, в «Это не сон», у меня возникают некие вопросы к проработке персонажей — я имею в виду этих двух героинь.

С самого начала нам вроде бы намекают, что одна из мамочек, мягко говоря, не так проста как кажется. Это интуитивно понимает другая героиня уже во время знакомства, чувствуя нечто неосязаемое при общении, будучи не вполне в состоянии истолковать исходящие от своей собеседницы сигналы. Однако затем на долгих-долгих страницах книги она буквально впадает в состояние эйфории и поет дифирамбы своей новой подруге за то, что та изменила ее жизнь в деревне к лучшему, к тому же еще и повлияв на ее методы воспитания, ратуя за предоставление детям большей свободы и самостоятельности... Однако в развязке романа «положительная мамаша» уже и сама оказывается не такой «белой и пушистой».

Впрочем, все это можно истолковать в том смысле, что люди порой и сами не вполне представляют, чего можно от себя ожидать в непредвиденной ситуации.

Как это нередко бывает на этапе завязки произведений подобного жанра, героиня романа «Запри все двери» меняет свою жизнь, соблазнившись привлекательными условиями некого довольно авантюрного предложения. Одновременно она осуществляет мечту своей юности — пожить как настоящая леди... И вдобавок — пожить так, как героиня одной из ее любимых с юности книг: в самом деле, отныне она может любоваться панорамой Центрального парка в Нью Йорке и даже иметь возможность. сидя в квартире класса люкс, разглядывать гуляющих в телескоп! Удовольствие, которое «стоит несколько миллионов долларов».

Лично мне в устройстве этого легендарного старого здания, помимо гаргулий на крышах, особенно приглянулся кухонный лифт, курсирующий между этажами, который обнаруживается за одним из шкафчиков.:)

Одновременно героиня Джулс имеет за плечами нелегкое прошлое: «Мне нужна эта боль», говорит она, подставляет ладонь под пламя зажигалки и приканчивая очередную бутылку вина.

С самого начала муссируется тема того, что респектабельное с виду жилье, обитатели которого тщательно оберегают свою личную жизнь, свою privacy, может таить в себе нечто пугающее, и что все озвученные героине правила и ограничения при проживании в шикарном месте — неспроста.

Уже сама по себе роскошная огромная квартира — «не квартира, а макет квартиры-холодный, тихий и безликий» — оставляет ощущение некой затаенной опасности. Героиня не удовлетворяется официальной версией о предыдущих жильцах, находя в ней нестыковки, и размышляет, кто до этого обитал в квартире и что с ним случилось. Благодаря этому еще до начала хоть столько-нибудь пугающих событий в атмосфере романа при пребывании в доме уже чудится нечто тревожное. Непонятно, от кого именно из всех этих милых улыбающихся, но при этом холодноватых людей исходит опасность.

После первоначального втягивания в водоворот событий, столь контрастирующих со всей ее предыдущей ничем не примечательной жизнью, героиня восклицает: «Я фактически оказалась в альтернативной вселенной!»

Что же касается развязки триллера... Автору удалось меня удивить, когда разрозненные факты, которым я поначалу не придала никакого значения, оказались вплетены в некое единое и логичное полотно.

Перед нами произведение современное, написанное совсем недавно, и потому для меня стало удивительным, что речь в нем идет о вымышленных событиях 1966 года... Потом, конечно, выяснилось, что этот год выбран не случайно (не буду спойлерить, почему именно он).

Этот год также делает возможным время от времени касаться темы воспоминаний о прошедшей войне в жизни героини... И, в общем. не только воспоминаний, ибо именно деятельность юной героини во время бомбежек — она была дежурной в отряде ПВО — и ее ощущения и переживания повлияли в дальнейшем на формирование ее характера, на ее устремления и во многом сделали ее именно такой, какой она стала... А стала она дамой не только сильной и самодостаточной, сконцентрированной на себе самой, но еще и довольно нелюдимой и непростой в общении.

И то верно: иногда стоит почитать что-то о мире без гаджетов... И даже без мобильных телефонов... Да что там говорить- о мире, где в старых домах еще хранятся граммофоны и торчат из стен комнат переговорные трубки. И соответственно о мире, где не так-то просто отследить цифровой след человека, если полиции это вдруг зачем-то понадобится.

Героиня книги Фрэнки — писательница со всеми вытекающими, и автор эксплуатирует этакие характерные «писательские» темы рефлексии по поводу удачности каждой следующей книги, зависимость от мнения критиков и, конечно, сложное по своей психологии взаимодействие со своим издателем. А еще, в масштабе всей жизни — стремление оставить после себя свои тексты, в которых слышится именно твой уникальный голос и убеждение, что наверняка ведь это кому-то нужно.

Роман представляет собой почти дневниковой плотности и насыщенности мелкими деталями текстовое полотно, рассказывающее о том, как героиня проводит один за другим дни своей жизни, о чем в это время размышляет и какие внезапные страхи ее время от времени охватывают. И здесь очень важным становится «туристический» фон романа, придающий вектор и рельефность всем мыслям и ощущениям героини.

Читатели совершенно справедливо отмечают необыкновенную атмосферность книги «Дворец» утопленницы», и тут нужно отдать должное автору за ее способность переплавить туристические впечатления в столь плотную канву, буквально обволакивающую читателя. Сюда относятся и нравы местных жителей и их привычка не удивляться ничему из того, что происходит в городе с погодой, принимая все как должное. И местный выговор, который выглядит особенно характерно в глазах иностранки — приехавшей посетить Венецию англичанки.

И местная кухня и вина... Да в конце концов даже увеличенная стоимость чашечки капучино, если гость ресторана пожелает выпить ее не за стойкой, а сидя за столиком:) Сам город, представляющий из себя «лабиринт бесконечных улочек», тупики в котором могут закончиться не привычной стеной, а водой. Собственно сама зеленоватая вода в каналах с ее «тяжелым серным духом»— вода, которая периодически прибывает. И, наконец, это самое Палаццо из названия романа, где селится героиня — «огромный дом, походивший порой на мавзолей».

А еще в романе присутствует тема взаимодействия двух женщин... Одна из которых временами видит в другой кого-то, в чем-то напоминающего ее саму в молодости. В этой паре главная героиня Фрэнки — более старшая женщина, и она поневоле отмечает привлекательность и нестандартность мышления и действий своей импровизированной юной подруги по времяпрепровождению. Именно столь жадная до жизни и наблюдательная юная Гилли — которая «и жить торопится, и чувствовать спешит» — показывает довольно пассивной по сравнению с ней и нелюдимой Фрэнки «золотой час» и «синий час» в Венеции. Именно Гилли ведет ее в оперу, в которой Фрэнки не была со времен своего детства.

Взаимодействие этих двух женщин из разных поколений символизирует столкновение нового со старым — как в поведении, так и в писательстве. Потому что Гилли пишет прозу нового непривычного вида, которую не так -то просто воспринять людям с консервативными вкусами.

Насколько интересно читается роман? Благодаря потрясающе выверенному стилю автор умудряется даже совершенно рутинные события сделать вполне себе с увлечением читаемыми, но все-таки нужно признать, что динамика в романе весьма умеренная. И тем не менее — если счастливо избежать предварительного знакомства со спойлерами — то потом во время чтения никогда не будешь знать, что ожидает тебя в этой книге там, за следующим поворотом... И будешь теряться в догадках, куда намеревается привести тебя автор и о чем сказать.

В этой книге меня привлекла тема общения двух семей с детьми — в данном случае это к тому же по совместительству еще и соседи.

В отзывах пишут, что и стиль не очень, и перевод не удачный ... Пожалуй, не соглашусь с этим мнением, хотя каких-то особых стилистических красот, художественных метафор или интересных наблюдений за картинами природы и прочим вы тут не встретите. В основном идет сплошная психология, причем описанная в мельчайших оттенках, и общение между четырьмя людьми — двумя парами родителей. Иногда от этого подробнейшего описания смены настроений — особенно у двух импульсивных женщин в парах — создавалось впечатление, что читаешь какой-то реальный дневник, в котором протоколируются все сцены и все разговоры внутри четверки.

Во время чтения я все размышляла, а похож ли вообще этот роман на триллер... В общем, я даже не знаю, как ответить на этот вопрос. Стилистика и построение текста абсолютно не совпадает со стилистикой типичного триллера, какие сейчас часто пишутся от имени женщин.

Но в эмоциональном плане большое количество волнений и переживаний читателю гарантировано.

Книга с самого начала заинтриговала литературным приемом, который мне весьма симпатичен: одна из сюжетных линий разворачивается от имени девочки, мозг которой напичкан правилами и понятиями о том, как полагается себя вести — правилами, почерпнутыми ею из опыта предыдущей жизни и потому способными пролить свет на то, а как эта самая жизнь девочки складывалась до настоящего момента. Подобная «регламентированность» мышления девочки, которая сверяет каждый свой чих с собственным неписанным кодексом на тему «что такое хорошо, а что такое плохо», как ни странно, чем-то напомнила мне роман Ниты Проуз «Горничная»... Только в случае романа Ниты Проуз удивительно наивная взрослая уже героиня, принимая все слышимое от других людей за чистую монету, носится с лозунгами о том, какой должна быть образцовая горничная.

В принципе, рассказ от имени ребенка, когда тот калибрует все происходящее по своей собственной оригинальной школе ценностей и понятий, нередко весьма эффектен, однако не каждый автор умудрится сделать его достаточно насыщенным фактами и интригующим, так что порой мне даже приходится пропускать такие «детские» вставки в триллерах как неимоверно скучные и неинформативные... Но в данном случае нужно признать, что Роми Хаусманн здесь определенно на высоте.

Кроме того, в начале романа мне в какой-то момент почудился намек на возможное раздвоение личности у главной героини, ибо та периодически обращает свой поток сознания к некой другой женщине, с которой раньше происходило нечто подобное и которую она вроде как теперь «замещает»...

В общем, начало романа — примерно первая треть — по сумме впечатлений показалось очень динамичным, а дальше повествование вырулило на более размеренное «плато». На котором часть тайн оставались все такими же неразгаданными, и что-то нравилось больше, а что-то — меньше, и с какого-то момента наступило нечто вроде усталости от текста и уже очень хотелось хоть какой-то логичной развязки и финала...

В целом получился довольно интересный триллер, кое-что в котором лично для меня оказалось достаточно оригинальным.

Не скрою: поначалу, как и многих других, меня заворожило основное место действия романа — роскошный отель с его блестящими отделанными латунью перилами, бархатистой ковровой дорожкой и благородным лобби из мрамора. «Чопорные пингвины» за стойкой регистрации, разодетый респектабельный швейцар у входа, вечно сбивающийся с ног управляющий, говорящий много красивых слов о том, что все сотрудники отеля — одна команда («незаменимые трудолюбивые пчелы из одного улья»), и так далее.

Потом, конечно, меня привлек чисто формальный строй рассуждений главной героини — то есть той самой горничной, должность которой вынесена в название романа.

Кстати, подобное прямо-таки физическое стремление героини к чистоте и порядку напомнило мне такого немного подзабытого уже персонажа массовой культуры как «Детектив Монк» в исполнении Тони Шалуба... Монк, к примеру, не пожимает руки людям, так как опасается бактерий, а если все-таки пожмет, то немедленно отправляется мыть свои руки или вытирает их салфеткой. Он также едва способен удержаться, от того, чтобы не поправить каждый предмет в поле своего зрения так, чтобы тот лежал идеально симметрично.

Столкновение формальной логики человека, который все воспринимает буквально и руководствуется чисто казуистическими представлениями о том, как полагается поступать и чем руководствоваться в своих действиях, с не всегда прямолинейной и предсказуемой реальностью порой вызывало у меня просто жуткое веселье.

Читатель, конечно, видит все подстраиваемые героине ловушки, но в то же время не может сдержать восхищение перед пуленепробиваемой логикой горничной Молли, которая руководствуется слоганами, почерпнутыми с курсов по обслуживанию гостиничных номеров типа «Расшибись в лепешку, но исполни любое желание клиента, даже если оно выходит за рамки твоих непосредственных обязанностей».

Что же касается развития сюжета, то ближе к концу книги динамика существенно провисает, но все же читателю не стоит окончательно расслабляться и бросать чтение: на фоне полнейшей предсказуемости и усталости от нескончаемой эксплуатации автором все одних и тех же приемов, пара сюрпризов в последних главах вас все-таки еще ожидает.

И девочки кровавые в глазах...

Соблазнилась сравнением с «Доброй самаритянкой» Маррса и «Осиной фабрикой» Бэнкса в одном из отзывов... И не прогадала.

В общем-то, уже когда просто начинаешь размышлять о том, а как совместить мотивы этих двух произведений, то в воображении примерно предстает этакий злоумышленник — моральный урод, и становится понятно, с кем предстоит встретиться на страницах книги.

Самое главное — читать было интересно... Но тут, пожалуй, стоит написать чуть подробнее.

Что касается стиля, то мне как раз импонирует псевдо-американский стиль, который меня прямо-таки завораживает в произведениях переводной литературы, а также все эти американские декорации, упоминания конкретных улиц, названий закусочных, соответствующая манера разговора, сравнения из мира массовой американской культуры и т. д.

В то же время само наполнение текста, т. е. те рассуждения, которыми автор насыщает текст в промежутках между событиями и разговорами мне не стопроцентно понравилось — на мой вкус, тут автору элементарно не хватило ни глубины, ни эрудиции, потому что он скатывался во что-то вроде публицистики из психологических брошюр. И именно из-за этого я и сняла с оценки книги один балл, и именно поэтому книга не вошла в резонанс с моими эмоциями, произведя впечатление некой немного такой пустышки, и не вызвала особых размышлений.

А вот что мне, наоборот, очень понравилось, так это горячо любимая мною тема амнезии, хитроумный сюжет с постоянными твистами и очень грамотное построение с чередованием линий разных героев из разного времени.

Обнаружив, что речь в романе идет про 1939 год, я поначалу было огорчилась. Но, к счастью, выяснилось, что роман-то сам написан чуть попозже — в 1991 году.

Впрочем, как оказалось, книга написана все-таки в довольно устаревшей добротной — этакой «крепко сбитой» — манере. Насколько можно судить по русскому переводу романа, речевые обороты нередко состоят из не слишком живых и неповоротливых клише английского языка примерно времен творчества О Генри, т.е. начала ХХ века, если не раньше. Однако в качестве веяния времени в текст еще и неожиданно добавлено ощутимое количество довольно смелой эротики:)

Однако позже меня как раз очень привлек этот самый временной период начала вступления Великобритании в первую мировую войну, отношение разных социальных слоев к подобной перемене в своей жизни — к примеру, несколько персонажей из ВБ симпатизируют фашизму и пытаются поддержать его, а американцы страстно надеются, что им удастся избежать участия в этой «не их войне». Также интересно почитать про разницу укладов жизни и менталитета жителей разных регионов у англичан и американцев — вплоть до характерных для разных местностей акцентов и идиоматических выражений и о «киношных» представлениях англичан о жизни в Америке.

«Америка – пришла в голову мысль.

Он умеет говорить с американским акцентом. Да к тому же знает то, что большинству англичан неизвестно: в Америке много разных акцентов, один шикарнее другого. Взять, к примеру, название «Бостон». Бостонцы скажут «Бастон». Ньюйоркцы произнесут «Боустон». И еще чем больше ваш выговор напоминает чисто английский, тем к более высокому классу вы принадлежите в Америке.»

"– Я из семьи Гленкарри из Стамфорда, штат Коннектикут, – добавила она.

– Что вы говорите! – Гарри сделал вид, что это произвело на него сильное впечатление. Он все еще думал о Филадельфии. Как он представился? Из Филадельфии или из Пенсильвании? Он забыл. Может быть, это одно и то же? Почему-то эти названия всегда идут вместе. Филадельфия – Пенсильвания, Стамфорд – Коннектикут. Он вспомнил, что когда у американцев спрашивают, откуда они родом, те всегда дают двойной ответ: Хьюстон – Техас, Сан-Франциско – Калифорния.»

Желания и помыслы героев, с одной стороны, очень естественны и понятны читателю, но одновременно кажутся немного недалекими. Повествование сменяется от одного героя к другому, и вот тут после активного начала на каждом новом витке, как это часто бывает, начинаются пробуксовывание и повторы уже известных фактов из предыстории персонажа.

Ну. и устройство, дизайн и функционирование этого самого гидроплана описано в необычайных подробностях... В общем-то, и сам роман в каком-то смысле можно считать некой очень живой и наглядной иллюстрацией не долго длившихся трансатлантических перелетов на летающей лодке «Боинг 314 Клипер».

Этот роман особенно хорошо читать, практически не зная заранее, о чем он — именно так и произошло со мной, благодаря чему чтение оказалось довольно увлекательным.

Наверное, самым любопытным для меня аспектом книги стали некоторые особенности существования творческой личности. К примеру, порой такой человек находится в процессе созидания некоторого контента и ожидает, что у него вот-вот родится нечто новое. Он стимулирует себя для этого различными видами деятельности, используя известные ему лайфхаки, которые хорошо себя зарекомендовали прежде. И вот когда творец уже ощущает, что искомая идея вот-вот станет осязаемой и ее можно будет, что называется, «схватить за хвост», то ему ни в коем случае нельзя отвлекаться, ибо его состояние чрезвычайно хрупкое и уязвимое. Хорошо бы в этот момент максимально отгородиться от внешнего мира, чтобы не дать чему-то непредвиденному сбить себя с нужного настроя.

Еще одна интересная мысль романа состоит в том, что при общении двоих людей (к примеру, друзей-приятелей) каждый из них пребывает в некоем своем только ему известном ритме жизни и внутри некого разворачивающегося по своим законам «вороха» событий. И потому никогда не знаешь, чем заняты мысли твоего собеседника, когда ты решишь, к примеру, ему позвонить, и какие последствия может иметь это твое вторжение в его жизнь, пусть даже затеянное из самых лучших побуждений дружбы и из стремления наладить и укрепить отношения.

Вот примерно на взаимодействии этих двух закономерностей в творчестве и в общении и выстроил свой сюжет автор романа «Амстердам» — в чем-то он сгустил краски, а что-то довел до абсурда. В общем, получилось у него довольно неплохо.

...А, ну еще тут затрагивается аспект этичности вмешательства в тайны личной жизни публичной персоны в рассуждениях образца конца ХХ века... Однако, как по мне, эта тема имеет для романа достаточно прикладное и чисто риторическое значение — скорее как нечто, показушными разговорам о чем можно заполнить некую нехилую часть объема небольшого романа.

В этом романе, как это нередко бывает в книгах Фитцека, муссируются темы психиатрии, действия лекарств, провалов в памяти...

Начало текста по тематике немного напомнило роман Ф. Аксата «Амнезия» — там тоже речь шла о методике подавления отрицательных воспоминаний.

А еще тут упомянут так называемый «инквизитор» из одноименного романа Фитцека.

События сменяют друг друга очень динамично, и эта движущаяся картинка порой напоминает сюр. Многозначительные фразы с неясными намеками, огромное количество совпадений и все это долгое время не находит ровно никаких объяснений, хотя краски вокруг главного героя все более сгущаются... Все происходящее Фитцек описывает совершенно неподражаемо — это, можно сказать, его фирменная фича.

А дальше следуют разгадка и развязка... На мой вкус, весьма неожиданная для подобных произведений и уж точно нетипичная для других романов автора. И раскрепощенная фантазия Фитцека тут вновь вытворяет буквально все, что ему хочется... А еще начинается муссирование морально-этических проблем вроде той, оправдывает ли цель средства и т.д.

В общем, думаю, преданным фанатам Фитцека роман зайдет, а благодаря своему сюжету еще и обещает запомниться надолго. Однако вряд ли это лучшая книга автора.

Отличная вещь — ироничная и метафоричная. Давала читать паре своих знакомых, и кто-то узнавал в герое себя, а кто-то говорил о себе, что ему повезло, так как в результате похожих поисков и метаний удалось обрести нечто в качестве смысла и цели жизни.

Рассказ тяготеет к постмодернизму, потому что в нем присутствует характерная для постмодернизма эклектика и условность, а набор эпизодов из биографии героя намеренно клиширован и схематичен — если полицейский, то обязательно усталый и в подтяжках, а в качестве поучительного примера он, разумеется, приводит своего сына.

Гм, «Отчаянные характеры»... Никаких особо «отчаянных» характеров в традиционном понимании этого слова в книге нет.

Описано житье-бытье сорокалетней переводчицы Софи и ее мужа — адвоката Отто, живущих в Бруклине конца 60-х годов ХХ века. У этой супружеской пары, которая так и не обзавелась детьми, есть несколько довольно экспрессивных приятелей, с которыми они общаются, обмениваясь визитами и звонками, поэтому текст наполнен диалогами, рассуждениями о жизни, о культуре и сплетнями об общих знакомых.

Как раз в этот момент Отто принимает решение разойтись со своим давним партнером по адвокатской конторе Чарли, и этот разрыв сопровождается почти агрессивной риторикой компаньона на тему недостаточно развитого у Отто чувства социальной справедливости.

Что касается описанного отрезка времени — события в этом небольшом романе сжаты до одного зимнего уикенда.

И да — как написано в аннотации, Софи озабочена не слишком радостными метаморфозами, происходящими с ее рукой после укуса дикого кота, но при этом все выжидает и отказывается идти ко врачу.

У Софи и Отто в чем-то трогательные, хотя давно уже не романтические отношения — как пишет в предисловии к книге известный американский писатель Джонатан Франзен, супруги «страдают оттого, что слишком хорошо знают друг друга».

В целом в книге воссоздается довольно интересный срез жизни, расцвеченный ощущениями, переживаниями главной героини, раскрашенный уличными и прочими сценками.

Книга о бабушке «со стальными яйцами»... В самом деле, нужно иметь очень ясный рассудок и очень крепкие нервы, чтобы столь детально продумывать схемы преступлений, как делает это героиня книги. По сюжету ей ни много ни мало 88 лет, но при этом она ведет образ жизни, не сильно отличающийся от иных молодых девушек, предаваясь удовольствиям — разве только мужские сердца своей красотой не покоряет направо и налево, а в остальном ее времяпрепровождение очень похоже на «забавы молодых». Тут и смакование деликатесов, и увлечение СПА центрами, и, само собой, разнообразные путешествия...

Под покровом ночи подтянуться и вскарабкаться на строительные леса — это для престарелой героини пусть со скрипом, но — раз нужно для пользы дела — вполне осуществимо. Хотя для верности пожилая дама все же предпочитает пользоваться позаимствованными у умершего соседа ходунками — особенно в скользкую погоду.

В общем, идея книги остроумная и немного хулиганская. Получилось нечто вроде черного юмора.

Написано в ничем не раздражающей, но и одновременно в не особо примечательной и довольно универсальной манере.

Эта книга придется ко двору любителям триллеров, написанных от имени женщин — матерей семейств.

Название романа и его начало неизбежно вызывает аллюзии с романом Патриции Хайсмит «Незнакомцы в поезде» (экранизирован в 1951).

Вовлеченность в повествование идет по нарастающей, т.к. автор хитроумным способом обманывает ожидания читателя, который предполагает развитие сюжета по уже известным ему из других романов клише, но всякий раз оказывается неправ.

В общем, с точки зрения композиции и сюжетных находок придумано неплохо.

Но с какого-то момента все как-то застопоривается. Муссируются одни и те же факты, на которые автор в своих не слишком глубокомысленных рассуждениях предлагает смотреть со все новых ракурсов, хотя, казалось бы, из них давно уже выжато все, что только можно.

И дальше идет ужасно затянутый и какой-то во всех смыслах разочаровывающий финал.

В книге разрабатывается тема мошенников.

"–Все они – мошенники – сказал Кроу.– Втираются людям в доверие и вытягивают из них все, что могут.

Мошенники. Это звучало так старомодно, безобидно, почти забавно. Сразу представлялись мелкие жулики, предлагающие незадачливым зевакам сыграть в наперстки или в «Три карты Монте». Чуть более продвинутые рассылали электронные письма от имени нигерийских принцев. Представлялось что угодно – но не это. Не разрушенные жизни, не искалеченные и убитые женщины.»

И по этому поводу мне вспомнилась роман Корен Зайлцкас «Учитель драмы».

По сути в книге показаны очень необычно развивающееся взаимодействие, практически противоборство двух героинь, каждая из которых является достойной соперницей и вполне способна постоять за себя. Какое-то время ждешь, что это взаимодействие окажется ярким и напряженным, но нет — одна из героинь довольно быстро «сливается», непонятно по какой причине признавая за второй участницей взаимодействия неограниченные права на все, что та пожелает.

Если бы меня попросили одним словом обрисовать стилистику прозы Алексея Сальникова, то я бы использовала слово «суматошная»... Это первое, что пришло мне в голову сначала при попытке почитать «Петровы в гриппе», а потом при чтении этого романа. Как-то проваливаешься разом в этот авторский стиль, густо насыщенный деталями и бытовыми подробностями — так много здесь предметов из разных эпох в комнатах, так много здесь просмотренных сериалов и роликов на ютубе в головах героев, — и плаваешь в нем довольно беспомощно, не слишком понимая, в чем там фишка и на что стоит обратить внимание.

И это при том, что в «Окульттреггере» автор вроде как принудительно попытался вставить некие идеи, да еще и в явном виде. Есть тут у него «вредный» персонаж — по имени Сергей и по статусу херувим, — который раздраженно и нудно рассуждает, особенно на пьяную голову. И вот в числе прочего он говорит:

«Мир создан так, чтобы все в нем противоречило чуть ли не само себе, в этом и есть его стройность, так он в равновесии и держится... Реальность неизменна, но многолика настолько, что каждый раз поворачивается к людям такой гранью, которую они еще не видели.»

Словом, книга обрушивает на читателя огромное количество будничных бесед об устройстве жизни, о несовершенстве человеческой (и не только) природы, в которые временами вклиниваются разговоры обо всякой чертовщине — ну, это уж тема у книги такая.

Главная героиня Прасковья — с некоторыми оговорками, молодая женщина. Однако с подружками они довольно мало обсуждают мальчиков, зато — ожидаемо — обсуждают общих знакомых — в основном, тоже не-людей — и перебирают случаи из своих не коротких жизней и события в мировой истории. И бесконечно сравнивают, как раньше было и как сейчас.

Но поскольку над воспоминаниями в этой «Организации» работают специально обученные люди, выборочно стирая ненужное по запросу владельца памяти или на свое усмотрение, то в итоге и самой Прасковье бывает сложно разобраться, что к чему:

«Оглядываешься назад и уже не можешь различить: где твое, где за тебя уже придумано, где придумала сама.»

Возникает этакая «хаотичная амнезия».

У разбросанной по городам и весям «подпольной сети» «не-людей» имеются собственные цели и задачи — вроде бы, направленные на благо человечества. И потому чаще всего рассуждают они, ни много ни мало, о векторе развития цивилизации. «Жонглируют теплом, мутью, знаменитостями, переосмыслением», и «переосмысление» здесь, пожалуй, ключевое слово.

У «не-людей» собственные взгляды на новейшие тренды в обществе — например, на всякую политкорректность:

«А еще эта нынешняя движуха с обижающимися людьми, с этим: тут обижаться имеешь право, тут не возникай. Знаешь, что она мне благодаря моему возрасту напоминает? Книгу Жарикова «Судьба Илюши Барабанова». Там про мальчика, единственный талант которого – безупречное классовое чутье.»

Ну, и конечно, поиски смысла в отечественном исполнении в интерпретации героев стоят тут особняком:

«Русская реальность так выстроилась сама собой, что можно двигать не только в позитив это все. Можно углубить тоску, отчаяние, и в этих тоске и отчаянии начинает светиться надежда, у нас люди от депрессняка, если его углублять и расширять, начинают получать своеобразное удовольствие. Чем беспросветнее, тем светлее. «В раю мне будет очень скучно, а ад я видел на земле». «…И хоть мы и врем, потому ведь и я тоже вру, да довремся же наконец и до правды».»

Но если вы думаете, что в книге говорливые люди, чей состав меняется, просто сидят на кухне, квасят и обсуждают философские аспекты бытия, то это не так. Имеется в романе и движуха, и имеются в довольно специфической форме схватки со Злом (в романе Зло примерно соответствует так называемой «мути»), так что вполне себе увлекательная книжка в итоге получается.

У автора книги, без сомнения, имеется «свой собственный голос» в плане стиля/подачи, ни на кого не похожий, и уже ради одного этого роман стоило прочитать.

Книга может оказаться интересной для фанатов Турции или Стамбула. Ощутимую часть объема текста занимают фрагменты, в которых описывается что-то вроде путеводителя по некоторым знаковым местам крупнейшего города Турции. Во время чтения этого романа я осознала, что у меня интерес к этим темам умеренный — мне как-то больше в свое время понравилось описание различных аспектов турецкой жизни исключительно с точки зрения современного интеллигента от Орхана Памука.

Здесь же стиль какой-то философско-бытовой да еще временами с замахом на нечто мистически-поэтическое. Перечисляется много деталей и традиций, которые, возможно, были бы интересны любителям этнографии или фольклора, но меня оставляли довольно равнодушной.

Некоторые жизненные ситуации, происходящие с героями, описываются в настолько примитивном истолковании, что поневоле думаешь: а, может, это упрощение и примитивность придают ситуации, наоборот, нечто очень глубокомысленное и делает ее похожей то ли на притчу, то ли на сказку? Также приводятся байки, случившиеся не с героями книги, а с кем-то посторонним — видимо, для автора они показались чем-то примечательными.

Не так давно я прочитала «11 минут» Коэльо, и потому временами мне как-то немного чудились параллели — ну, они присутствуют даже в названии романа. Однако если Коэльо подробнейшим образом описывает, как героиня «дошла до жизни такой», то в данном случае автор как-то даже не очень останавливается на собственно содержании древнейшей профессии главной героини, настолько это было неизбежно для совсем молодой девушки в таком городе в подобной ситуации.

Показалось, что во второй части романа и дальше сюжет начинает пробуксовывать — все события уже примерно известны и остаются практически только общение и не слишком интересные разговоры персонажей на довольно узкий круг тем.

У одного моего приятеля есть теория, что не стоит перечитывать когда-то уже прочитанные книги и пересматривать давно виденные фильмы. Мол, книга ведь уже когда-то произвела на тебя впечатление, и этого одного раза вполне достаточно. Ну, то есть нечто подобное правилу «Никогда не возвращайся в старые места».

К таким вот писателям, которые издавна занимают какое-то место в моей памяти и которых я теперь побаиваюсь перечитать, относится и Габриэль Гарсиа Маркес. Естественно, тогда — давно — это были крупные формы: романы «Сто лет одиночества» и «Осень патриарха». На тот момент я никогда прежде не читала ничего похожего, мой читательский и жизненный опыт был чрезвычайно скуден, и поэтому я была потрясена почти сказочным стилем Маркеса.

Однако этот рассказ Маркеса из цикла «Двенадцать рассказов-странников» был предложен мне для совместного чтения и обсуждения.

Повествование немного напомнило фильмы Альмодовара: действия героев так же полны страстей и переживаний и порой столь же нелогичны и бестолковы, как это бывает в фильмах у Педро.) В другие моменты возникали ассоциации с фильмами, относящимися то ли к фантастике, то ли к антиутопии.

...На чтение короткого рассказа тратишь совсем мало времени, но и почувствовать и подумать о чем-то почти не успеваешь... В общем, чтоб не спойлерить, просто выскажусь о характере главной героини: она стремится к независимости даже в безвыходной ситуации, напоминая этим необычайно своенравных женщин в фильмах все того же Альмодовара.

И на закуску — понравившаяся цитата:

«Мария стала облегчать душу, как никогда ей не удавалось этого со случайными любовниками, когда после любовного соития наваливались скука и отвращение...Первый раз в ее жизни случилось чудо: мужчина выслушал ее и понял всей душой, не ожидая за это награды — переспать с ней.»

Поначалу книга показалась достаточно любопытной (хотя не слишком), но потом чтение сделалось ужасающе однообразным. Я бы сказала, что с учетом количества содержащихся в тексте более или менее интересных идей книга чрезмерно затянута. То, что другие писатели обычно бегло обозначают двумя-тремя штрихами (надеясь при этом, что читатель все достаточно понял) и, не застревая на этом, идут дальше, чтобы написать что-то интересное, для Анны Гавальды становится основной темой.

Наверное, это тот самый случай, когда герои недостаточно интересны и им недостаточно симпатизируешь, чтобы быть готовым читать про каждый чих их ничем не примечательной жизни — то есть про то единственное, что есть в книге. Их образы убедительны и хорошо выписаны, благодаря чему возможная амплитуда их мыслей и поступков мгновенно просчитывается. Возможно, вся проблема была в том, что меня чрезвычайно бесил герой по имени Франк — этакий простой незамысловатый парень, но типа как довольно добрый.

Книга переполнена диалогами и внутренними монологами. Герои вроде бы бесконечно что-то обсуждают — собственное несовершенство, несовершенство своей жизни и кое-что из культурных явлений (художников, книги, музыку, исторические факты)— но все это происходит на таком бытовом поверхностном уровне с использованием таких понятий, что глазу и уму не за что зацепиться.

Что в книге хорошо, так это проступающая панорама современной парижской жизни — ну, если для кого-то это вдруг интересно само по себе. А возрастная героиня все никак не может привыкнуть к переходу с франков на евро и наивно удивляется столь низким ценам в программе «Магазин на диване».

Краем глаза увидела, что на основе романа лет 20 назад — сразу после написания — сняли фильм... Действительно, в качестве основы для миленького фильма книга хороша — она буквально «набита» тем самым писательским «мясом» — разговорами и деталями — которые способны вдохнуть жизнь в образы на экране и сделать их убедительными.

С места в карьер, безо всякой раскачки, начинается очень активное повествование.

Впечатление, что героиня попала на некий космический корабль и ходит — изучает его устройство. Но, собственно говоря, по оторванности от Большой Земли антарктическая станция — это почти что и есть космический корабль с командой, каждый участник которой выполняет свои функции.

В книге сочетается триллер и практически роман в жанре «приключения», что обусловлено непростыми условиями проживания на станции. Много ярких запоминающихся картин и описаний ощущений.

«На полпути к базе я замечаю яркий ореол сияния в небе слева от «Альфа», два насыщенных радужных пятна с двух сторон. Я останавливаюсь, чтобы вобрать в себя вид. Ложное солнце. Я читала о таком, но никогда не видела вживую. Горизонт дрожит, колебания света слегка меняют цвет льда внизу.

Красиво и завораживающе.

Даже при всей суровости, блеклости есть что‑то волшебное в этом мире и его разлогой, непостижимой пустоте. Воздух кажется до невозможности чистым и острым после загрязненного города. Вдалеке от постоянного шума внутри и снаружи станции тишина окутывает меня, как мягкое и успокаивающее одеяло.

Я глубоко вдыхаю, игнорируя пронизывающий холод в легких, ноющую боль в замерзших пальцах, смотря в бездонную синеву. Ни облаков, ни конденсационных следов самолетов. Мы так далеко, что даже спутники редко пролетают над нами.

Покой, думаю я, расслабляясь, наслаждаясь неподвижностью, тишиной.»

.

Появляющееся все более надолго солнце названо «проигрывающей бой звездой».

«Это место напоминает нам о том, какие мы маленькие и хрупкие»

В одной из речей начальница станции цитирует Томаса Пинчона:

«Своя Антарктида есть у каждого».

Поначалу проскакивают отрывочные и не особо охотные упоминания других членов команды о недавнем несчастном случае. Постепенно эта линия все более усиливается, поскольку кое-кто из полярников начинает проявлять себя не слишком адекватно под влиянием нехватки солнечного света и из-за необходимости вести один и тот же регламентированный образ жизни в одной и той же команде на протяжении долгих месяцев. Они начинают в сердцах проговариваться о произошедшем.

В какой-то момент героиня понимает, что на станции есть преступник, и потому в этом отрезанном от мира месте они не могут чувствовать себя в безопасности. Ей приходится начать собственное расследование.

Впервые я увидела взволновавшее меня название «Богота» еще в до-интернетное время в рассказе Герберта Уэллса «Страна слепых». Там описывалась жизнь в долине, «отгороженной снегами, потерянной для остального мира».

Когда к жителям Долины попадает человек из большого мира, они так и начинают звать его — «Богота».

"— Я пришел из-за гор, — сказал Нуньес, — из страны за горами, где люди — зрячие. Из окрестностей Боготы — города, где живут сто тысяч человек и который тянется так далеко, что глазу не видно, докуда.

— Дикий человек говорит дикие слова, — пояснил Педро. — Вы когда-нибудь слышали такое слово — «богота»? Его ум еще не сложился. Речь у него только в зачатке.

Маленький мальчик ущипнул его за руку.

— Богота, — передразнил он.

— Да. Город, не то что ваша деревня… Я пришел из большого мира,..

— Его имя — Богота, — решили слепцы.

...Он думал о большом свободном мире, с которым был разлучен, о родном своем мире, и перед ним вставало видение все новых горных склонов, даль за далью, и среди них Богота, город многообразной, живой красоты...Он думал о том, как долго можно идти по реке, от большого города Боготы в большой, огромный мир, через города и села, через леса и пустыни.»

Поэтому через много лет мне особенно интересно было прочитать роман, действие которого в немалой степени разворачивается именно в столице Колумбии — Боготе.

Ближе к концу романа Васкес пишет о расположении Боготы так:

«Из Онды каждый добирался до Боготы как хотел — кто на мулах, кто по железной дороге, кто на автомобиле — в зависимости от времени года и материального положения. Эта часть пути могла длиться от нескольких часов до нескольких дней. Не так-то просто за какие-то сто километров подняться от уровня моря на высоту две тысячи шестьсот метров, где балансирует этот город под серым небом. За всю мою жизнь никому еще не удалось объяснить мне толком, не ограничиваясь банальными экскурсами в историю, почему эта страна выбрала себе в столицы самый далекий затерянный город. Мы — боготинцы — не виноваты в своей холодности и закрытости, ведь таков наш город.»

Неискушенный в недавней истории Колумбии читатель вроде меня узнает из романа о войне Колумбии с Перу, о деятельности Корпуса мира, о Пабло Эскобаре.

В плане занимательности самого сюжета можно сказать, что автор со знанием дела намешал в текст компоненты разной степени увлекательности, но при этом рождающие очень приятное чувство, будто бы ты читаешь по-настоящему качественный текст. Язык, наблюдательность, подмеченные детали да и вся атмосфера Боготы и Ла-Дорады очень хороши.

В течение первых нескольких глав читателю намекают, что ему вот-вот расскажут нечто интересное и супер остросюжетное, заключающее в себе причину уже известных, произошедших позже драматических событий.

Но по факту мы имеем динамику, характерную этак примерно для семейной саги, написанной при этом хорошим поэтично-созерцательным языком, свойственную некоторым переводам с испанского. Порой повествование по воле автора немного замедляется, чтобы более прицельно сфокусироваться на некоем, на самом деле, не таком уж примечательном случае или разговоре, а заодно и на том, как падал в это время свет на лица или предметы, или какого цвета было небо, или с каким выражением лица кто-то что-то говорил или куда устремилась после какого-нибудь разговора с женщиной рука мужчины.

Ну и в момент, когда читатель, наконец, узнает всю канву событий, ему есть о чем задуматься в области некоторых морально-этических проблем.

«Ничего, что мы чужие... Вы рисуйте!

Я потом, что непонятно, объясню».

«Всегда найдется тот, чей обзор достаточно широк», загадочно говорится в самом начале... Пока не слишком понятно, о чем это — это станет очевидно лишь ближе к финалу романа.

А затем, абзац за абзацем, разворачиваются перед читателем картины обретения человеком своих до поры до времени схороненных где-то воспоминаний. Обретения по крупицам, по устойчивым словесным оборотам, по не слишком узнанным пока всплывающим из памяти лицам, не обретшим до поры до времени своего имени.

Россию он идентифицирует, увидев себя в церкви, а за окном — заснеженную страну. И имхо само это сочетание — чрезвычайно русское:

«Церковь – большая радость, особенно в детстве. Маленький, значит, держусь за юбку матери... И вот так я парю себе в церкви, проплываю над священником, машущим кадилом, – сквозь ароматный дым. Над хором – сквозь его песнопения (замедленные взмахи регента и его же гримасы на высоких нотах). Над старухой свечницею и заполнившим храм (обтекая столпы) народом, вдоль окон, за которыми заснеженная страна. Россия?»

Потом еще точнее находит свои воспоминания в пространстве — на сей раз по шпилю и реке.

Не могу удержаться, чтобы не процитировать это метафорическое описание движения трамвая:

«Вспоминаю. Трамвайные рельсы на замерзшей реке. Электрический трамвайчик, пробивающийся от одного берега к другому, лавки вдоль окон... Вагоновожатый сосредоточен, он последний, кто потеряет надежду. Кондуктор тоже крепок духом, но не забывает взбадривать себя глотками из фляжки, ибо мороз и лунный этот пейзаж обескуражат любого, кондуктор же должен оставаться бодрым. Продает билеты по пять копеек, отрывает их заледеневшими пальцами. Под ним десять саженей воды, по бокам метель, но хрупкий его ковчег, желтый огонек на льду, стремится к своей цели – огромному, теряющемуся во мраке шпилю. Я узнаю этот шпиль и эту реку. Теперь я знаю, в каком городе жил.»

И вот постепенно вспоминающий обретает себя, ощупывает — сначала в пространстве, потом — во времени. А главное — по крупицам восстанавливает картины идиллической русской жизни, навеки утраченной и сохранившейся лишь в воспоминания тех, кто, как он, еще жив, или... запечатленными на бумаге теми, кто успел-таки записать.

«Я пытаюсь приблизиться к прошлому разными путями, чтобы понять, что оно такое. Что-то отдельное от меня или проживаемое мной до сих пор?»

Памятуя о названии романа, я боялась, что это окажется текст про будни какого-то выдающегося конструктора типа Королева, но мои опасения не подтвердились.

Вообще когда читатель пытается понять, почему книга названа так или иначе, то у него в сознании происходит удивительный вид сканирования текста...

Конечно, тема авиатора (модное, а порой и опасное занятие для 1910-ых годов) перекликается с одноименным стихотворением Александра Блока (1912).

Но вот, наконец, в тексте обнаруживается фрагмент об обзоре картины с высоты, проливающий свет на загадочную фразу о «ширине обзора» в самом начале, а заодно — и на название романа:

«Однажды в Сиверской я видел, как с плохо выкошенного поля взлетал аэроплан. Набирая разбег, авиатор объезжал выбоины, подпрыгивал на кочках и внезапно – о, радость! – оказался в воздухе. Глядя, как судорожно перемещается по полю машина, никто полета, откровенно говоря, не ожидал. А авиатор – взлетел. И не было для него больше ни кочковатого поля, ни смеющихся зрителей – предстали небо в разметавшихся по нему облаках и пестрая, словно лоскутная, земля под крыльями.»

Герой романа идентифицирует себя с Робинзоном Крузо — персонажем своего любимого в детстве романа... Кстати, той самой книги, которую читала ему бабушка, когда он болел, слушая ее сквозь сюр своей горячки — трудно вообразить себе нечто более идиллическое.

Все верно: он сейчас — Робинзон Крузо, ведь он остался совершенно один, он отрезан от того мира, частью которого он был, и он лишен возможности построить лодку, чтобы добраться на ней до Большой Земли.

Значит, только и остается, что вспоминать и пытаться записать как можно больше своих воспоминаний.

«Нет смысла писать о каких-то крупных событиях... Описания должны касаться чего-то такого, что не занимает места в истории, но остается в сердце навсегда.»

Конечно, у мегапопулярного (особенно лет 15 назад) Пауло Коэльо имеется вполне себе узнаваемый фирменный стиль, с которым можно — как с неким эталоном — сравнивать другие книги.

Но давайте поговорим о романе «Одиннадцать минут».

Сюжет романа достаточно незамысловат и может быть пересказан в нескольких предложениях.

Ну, а вообще у каждого текста имеется так называемая «тайна названия». Т.е. смысл названия становится понятен не сразу, и, более того — некоторые авторы так искусно приготавливают и обставляют это самое читательское прозрение насчет смысла заголовка, что порой в этот момент у читателя буквально дух захватывает. Здесь же, у Коэльо, загадка названия обнаруживается на банально считываемом уровне статистики и, так сказать, на уровне сугубо низких материй, касающихся какой-то безликой массы недалеких людей, которые вроде бы интересуются в жизни не тем, чем нужно — ну, типа про секс говорят все вокруг, включая литературу и СМИ, а на самом деле он никого особенно не интересует.

Делая свою героиню проституткой, Коэльо этим как бы выносит секс за скобки и обозначает, что в мечтах героини эта сфера — в юности манящая и привлекательная — с какого-то момента ее жизни абсолютно не имеет самостоятельной ценности... Впрочем, она может вновь сделаться насколько-то ценной при условии, если героиня встретит подходящего для любви мужчину.

Про женщин автор пишет исключительно вычитанные где-то штампы, облекая их в свои фирменные напыщенные формулировки.

Собственно говоря, героиня романа Мария абсолютно не прорисована, у нее нет ни одной личной индивидуальной черты... Ну, разочаровалась в любви и вдруг сделалась мудрой, и на этом все.

То же самое касается и «ее мужиков».

В общем, визитная карточка Коэльо — напыщенность и многословие. Часть из этих многих, почти случайных рандомных слов еще более или менее попадает в цель, а часть выпущена абсолютно наугад и просто «вхолостую» заполняет объем книги...

Впрочем, можно интерпретировать стиль Коэльо и так:

Вот чего в тексте много, так это красивых многозначительных фраз, словно созданных для того, чтобы выписывать их в качестве цитат и вешать на стену в рамочке.

В отличие от «Не гаси свет» и «На краю бездны», тут Бернар Миньер ступает на дорогу классического полицейского детектива, в котором, наверное, уже довольно трудно придумать что-то новое, поскольку в нем уже отметились архи — изобретательные авторы.

Немного поясню свою мысль: да, в «Не гаси свет» вроде бы имеется полицейский — временно восстанавливающийся в профилактории, кстати, — однако там присутствует весьма ощутимая линия именно с триллером с точки зрения девушки-радиоведущей.

В частности, авторы современных детективов, похоже, соревнуются между собой, у кого самые изобретательные убийцы в оформлении мест преступления. А убийцы — как это нынче модно —при креативном создании настоящих артефактов на местах преступлений непременно стремятся донести некий персональный адресный месседж именно до того, кто эти криминальные эпизоды расследует.

Ну, конечно, тут можно попробовать нарисовать образ еще одной очередной женщины- детектива, которая вовсе не белая и пушистая и у которой в анамнезе много проблем... Что и делает Миньер.

Место действия на этот раз — Испания.

Автор рисует много чарующих картин Испании — какие виды вначале открываются из окна автомобиля, а затем — на старинных улочках. В каких ресторанах герои едят и что находится в гостиничных номерах.

А также читателя услаждают цитатами из текста «Метаморфоз» Овидия и описанием картин эпохи Возрождения.

Множественные личности, детские травмы, профайлеры, и возможно, самое главное в романе — новая перспективная программа систематизации и обработки криминальной базы данных...

Вот так, собственно, в общении пары героев на фоне испанских красот и в их достаточно неспешных размышлениях «о том-о сем» и проходит основная часть романа.

И только ближе к концу потихоньку начинается примеривание то одной, то другой фигуры из тех, что попала в поле зрения детективов — и наблюдающего за ними читателя — на роль того самого «основного злодея»... Тут Миньер пытается организовать некие твисты, но, полагаю, опытного читальщика детективов, который тоже уже перебрал в уме все возможные кандидатуры, будет трудно чем-то удивить.

Похоже, многие читатели, поначалу с удовольствием втянувшись в повествование, вскоре чувствуют себя разочарованными, когда сюжет вдруг перестает развиваться по ожидаемому клише триллера... Думаю, тут просто нужно набраться терпения, и вскоре станет понятно, «что к чему».

Могу отметить грамотное построение интриги — думаю, роман отлично смотрелся бы при экранизации, хотя при этом он, конечно, неминуемо потерял бы кое-что из уникального авторского стиля — и создание своеобразной копии мира московских улиц, магазинов, кафе, парков, ночных клубов и косметических салонов...

Также радует очень точная психологическая составляющая девичьего мира, хорошо написанные, живые диалоги и умело схваченные детали общения.

При этом периодически встречались стилистические погрешности типа часто употребляемого грубоватого выражения «Без понятия» в довольно приличных разговорах приличных людей.

А еще мне категорически не заходили используемые метафоры типа вот таких:

«Внутри меня звенят хрустальные колокольчики.»

«Цветы под кожей горят все так же жарко.»

«В наших запястьях в едином ритме звенит стеклянный морской прибой.»

Возможно, подобные словесные обороты придают тексту своеобразное очарование, хотя из-за таких непривычных сочетаний стиль кажется то ли излишне экзальтированным и гламурным — что немудрено, ведь главная героиня — весьма одухотворенная, девушка с восприятием художника, мыслящая категориями запахов, красок и фонов на пейзажах, — то ли каким-то... целлулоидным.

В целом для меня такая проза слишком дистиллирована, но для романтичных молоденьких девушек, возможно, это — «самое то».

Итак, нашумевший роман Алексея Иванова...

Довольно остроумная идея и узнаваемая действительность.

Каждая глава предваряется эпиграфом на тему истекания кровью из советских героических песен — в основном времен гражданской войны. И это вкупе с проживанием рядом с пионерлагерем ветерана революции наводит на определенные размышления...

А еще, памятуя о названии романа, начинаешь присматриваться к персоналу «столовки» и ошивающимся возле здания собакам...

Создается впечатление, что автор ставил перед собой задачу упомянуть в романе как можно большее количество детских забав времен 80-х — то есть книга фактически становится чуть ли не справочником по подобным забавам.

В общем, если кому-то интересно, как протекала жизнь в пионерском лагере и какими шутками перебрасывались между собой пионеры подросткового возраста, то он свое любопытство удовлетворит сполна, да еще, пожалуй, к концу романа и пресытится всей этой эстетикой.

То же самое касается и излюбленных подростковых фразочек того времени.

Многие советские детские присказки, подкалывания или надписи в девичьих тетрадках вызывают радостное чувство узнавания.

Однако немудрено подустать от чтения реплик, отпускаемых не сильно обремененными интеллектом мальчишками.

Впрочем, интеллектуальная составляющая мира взрослых ушла от мира детей не слишком далеко.

Вот что рассказывает студент Игорь на «взрослой вечеринке»:

"– Димон у нас в классе самым остроумным был, – усаживаясь, сообщил Игорь. – Однажды он учительнице химии в колбу засунул собачью какашку.

Димон залился счастливым хохотом.»

Один из главных героев — мальчик с довольно пытливым умом, который ставит перед собой интересные вопросы. Он мечтает о настоящем коллективе.

«Он жалел, что нет такой особой машинки, когда нажал кнопку – и все сразу слушаются, и получается команда.»

Вместо этого он получает коллектив чисто формальный, показушный.

«Валерка обречённо торчал на лавке, не зная, чем себя занять. Товарищеским судом он был приговорён к коллективу.

А чуть позже ему объясняют, что вся пионерская движуха- это понарошку.»

«Так положено! Ты что, обиделся? Маленький, что ли? Это же всё как бы понарошку! Разные там пионерские собрания, флаги, звёздочки, галстуки – они все понарошку!»

Не буду спойлерить и рассказывать, какие необычные — вот прямо-таки мистические — события в лагере помогли ему посмотреть на это все новыми глазами...

Дальше выскажусь кратко:

Как написано: в классической манере советской литературы для подростков, простым языком, легко читается. Все «тонкие» места многократно объясняются с точки зрения здравого смысла.

Есть колоритные запоминающиеся персонажи.

Степень вовлеченности читателя в сюжет: умеренная. Все происходящее выглядит в некоторой степени остроумной игрой.

Внушительных размеров рассказ 1992 года, который, на мой взгляд, можно было бы сделать раза в два короче. Впрочем, если автору платят за количество печатных знаков, то вряд ли он будет критически проходиться по собственному тексту... Возможно, некая избыточность объясняется тем, что автору непременно хотелось «дожать», довести свою идею до необходимой кондиции абсурда, ведь тут у него имеется как бы «черный юмор» или нечто подобное... А вот что именно тут имеется и к чему автор нас хотел привести — вот этого я как раз так и не поняла, потому что то, что нам открывается — это слишком очевидно и банально.

Замечу, что картину немного скрашивает опять-таки чрезмерно подробно описанное взаимодействие мужа с женой... Которое настолько избыточно, что превращается в самопародию.

В общем, нельзя сказать что сейчас, в 2023 году, читать этот текст было сильно интересно — ну, может потому, что в нем слишком много внутри-американских забытых персонажей рок-культуры, и еще потому, что я не слишком большой знаток и фанат творений Нормана Роквелла. А может потому, что мы уже видели так много подобного в фильмах и т.д. — в том числе снятых гораздо позже 1992 года...

Словом, всякий раз убеждаюсь, что нужно стараться читать новые вещи, а не те, которые в свое время казались забавными, но идеи которых давным-давно растащили и растиражировали.

А вообще-то и сам Кинг упоминает, что образ затерянного в пространстве городка «с сюрпризами» не так уж и оригинален:

«И внезапно Мэри поняла, откуда она знает этот город: много раз видела его по телевизору, поздней ночь. Какой там Рэй Брэдбери с его адским Марсом или кукольный домик из «Ганса и Гретель». Куда больше это место напоминало Странный маленький городок, куда люди то и дело забредали в различных сериях «Сумеречной зоны».»

Сразу скажу, что такого рода твисты, а точнее — переворачивание с ног на голову — я встречала разве только у Мишеля Бюсси...

Однако обо всем по порядку.

Повествование развивается, оставляя читателю много пищи для размышлений благодаря разным загадочным событиям и странным совпадениям. Вскоре появляются дополнительные сюжетные линии, и остается только гадать, как между собой связаны описываемые события и кто какую роль сыграют, например, в совершившемся убийстве.

Мне понравилась почти призрачная, волнующая атмосфера каких-то странных находок и тревожащих фактов, которые очень долго не могут сложиться в хоть сколько-нибудь цельную непротиворечивую правдоподобную картину, и потому оседают некой приятно- будоражащей массой в голове читателя.

Рассуждения главной героини, мелькающие у нее в мозгу мысли, да даже и сами по себе взгляды на жизнь этой рассудительной не слишком эмоциональной женщины, матери семейства — все читается очень приятно.

Со временем вроде бы все более четко вырисовывается ярко выраженная злоумышленница и проступают ее возможные мотивы, хотя полной ясности картина все никак не достигает...

А потом... А потом читатель обнаруживает этот самый твист:)

Прежде всего, сходу обращает на себя внимание стиль...

Этот стиль я назвала бы «А что, так можно было?»

Поначалу я не могла избавиться от ощущения, что читаю дневник современной женщины — если не сказать «бабы» — в жанре ЛР со всеми вытекающими ограниченностями и туповатостями, присущими бабскому дневнику. Чуть позже, когда диалог «двух кумушек в одной» слегка устаканился, картина сделалась еще более интересной: стиль стал напоминать скрещивание женского внутреннего монолога (точнее — диалога, но про это ниже) уровня попаданческого лыра с чем-то очень разговорным в жанре сетевого трепа — впрочем, с отдельными редкими кусками, похожими-таки на литературу. Метафоры в тексте тоже наличествуют — правда, большей частью опять-таки сгенерированные путем переиначивания выражений из все тех же прикольных разговорных оборотов.

По сюжету и по жанру мы имеем «попаданство... для взрослых» (т.е. не для подростков-геймеров). Перед нами поток сознания «человека с принудительным раздвоением личности», пола женского.

Поначалу идет традиционный этап привыкания к телу и к обстановке. ГГ наблюдает за происходящим, находясь словно вовне — примерно как в фильме или в компьютерной игре, — истолковывая зрительные образы в привычной для себя системе координат, и при этом «играет» своей героиней, находясь внутри нее... Надо сказать, эта часть получается достаточно напряженной для читателя, поскольку впору застрять в переводах с квази-латиноамериканского языка конца ХIХ века на «нормальный». Практически за каждым утвердительным предложением немедленно следует вопрос от чайника-неофита — то есть от той, кто вселился в тело.

После быстро затихшей движухи первой части возникает вопрос, чем же теперь автор сюжетно наполнит текст окромя реминисценций на столь любимые у русской публики творения Маркеса, Исабель Альенде и т.д. — отметим, что для создания атмосферы в ход идут имена всяких там Хосе, пирожки с жаботикабовой и некая неизменно присущая магическому реализму хаотичность и бестолковость в поведении героев.

Тут все оказывается достаточно просто: начиная с какой то главы происходящее начинает напоминать мексиканский сериал с большим количеством более или менее эпизодических действующих лиц и с обязательно присутствующими охающими, всплескивающими руками и неистово крестящимися тетушками, из последних сил пытающимися блюсти традиции.

По факту мы имеем гимн самодостаточной женщины — впрочем, неравнодушной к сексу.

«Ну а что, если ты вдова, обходиться одними бананами? Да и с бананами, знаете, выходит иногда всякое, если их молодые парни собирали немытыми руками...»

Разговоры подружек:

«Слушай, я бы тоже упала на спину, если бы он на меня посмотрел! Там в Сан Луисе много таких, нет?»

Во время, свободное от решения задач подъема уровня образования в Аргентине, героинь заботит, во что одеваться, как вести себя с мужчинами, как заниматься с ними сексом, как воспитывать детей... Однако самое главное — это, конечно, сидеть на балконе с чашечкой отличного кофе, с видом на горы... И с запасом хороших книг для чтения.

Так все-таки что же у героинь на любовном фронте? Как решена тема любви?

Уж если и влюбляться в кого, то в поэта. Ибо

«Я... все время смутно ждала от поэзии чего-то большего, чем изящные рифмы и изящные эмоции. Чтобы ритм дыхания затянуло, повело, а потом оборвало в нужном месте. А потом повело снова.»

Хотя, честно говоря,

»- Тебя больше соблазняет история, чем мужчина.

- Как будто тебя нет.»

Есть в книге пласт с перекличкой культур, который я, пожалуй, оставлю за рамками рассмотрения. И есть пласт необычайной интимности этого внутреннего диалога, в котором, опять-таки, желающие могут с удовольствием покопаться.

Фактическую сторону этой истории можно интерпретировать как встречу двух людей — можно сказать, встречу двух «одиночеств». Которые до до момента своего случайного, на первый взгляд, пересечения в пространстве и знать не знали, что, оказываются, нуждаются друг в друге, да и вообще — что нуждаются в ком-то еще, но зато после встречи — которая изменила их мироощущение — внушили себе, что всю жизнь двигались навстречу друг другу.

Изюминку истории придает то, что эти двое не смогли быть вместе по вполне прозаической причине — женщина была замужем. И потому это как раз тот случай, когда неосуществленные отношения уходят в область воспоминаний, неизбежно обретая щемящий оттенок.

История рассказана автором с толикой торжественности и даже с некоторой, я бы сказала, напыщенностью. Мужской персонаж изображен как некое полу-магическое воплощение каких-то древних сил, и потому становится понятно, почему женщина не устояла перед его очарованием.

«Роберт Кинкейд был в каком-то смысле колдун и обитал сам по себе в никому не ведомых местах, таинственных и грозных.»

Сам процесс сближения описан с огромным уважением к действующим лицам, герои — несмотря на то, что для женщины это фактически супружеская измена — ни на миг не теряют достоинство: они словно подчиняются опять-таки неким неподвластным им силам, которые направляют их друг к другу. То же касается и собственно их соитий — все изображено с точки зрения их духовного соединения — тем более, что они оба любят и понимают и поэзию, и магию слов и смыслов.

«Она утыкалась лицом в его шею, плоть к плоти, и чувствовала, как ее ноздри начинают воспринимать запахи реки и дыма от костра, а до слуха доносился стук колес старых паровозов, покидающих ночами зимние вокзалы далекого прошлого. Она видела странников в черных одеяниях, чей путь пролегал вдоль замерзших рек и пышных летних лугов к истокам мира и краю земли. Снова и снова скользил по ее телу леопард, легкий и гибкий, как ветер прерий, и, колыхаясь под его тяжестью, она летела верхом на ветре, как весталка в храме, к благоуханному быстрому пламени, зажженному для тех, кто доплыл до излучины реки забвения.»

Достаточно важен и антураж книги и время действия — август 1965 года: последняя мировая война уже достаточно отошла в прошлое, и началась эпоха потребления, когда превыше всего люди начинают ценить комфорт и успокоительную стабильную привычность. Женщина с ее нереализованными желаниями юности, как это часто бывает в судьбе многих ее сестер по полу, традиционно исполняет роль жены своего недалекого мужа (роль «жены фермера из штата Айовы»), фактически не имея возможности ни с кем поговорить на достаточно отвлеченные темы в своей глубинке, где местным жителям все выходящее за привычные бытовые рамки кажется подозрительным. В то время как мужчина по самому роду своей деятельности приобщен к достаточно интересным материям, и потому зрительных и прочих событий, связанных с путешествиями, в его жизни хоть отбавляй — он как бы «гражданин мира», с легкостью пересекающий пространства по заданию и за счет средств заказчика. Он говорит:

«Моя работа в определенном смысле позволяет мне жить вольной жизнью настолько, насколько это вообще возможно в наше время».

И это добавляет ему дополнительных очков как представителю «некого недостижимого мира» в ее глазах.

В списке благодарностей, которыми традиционно завершаются тексты, Колин Гувер отдает должное своим издателям и отмечает, что эта книга стоит особняком по сравнению с того рода любовными романами, которые она обычно пишет. И, в общем, это достаточно заметно даже такому небольшому специалисту по творчеству этого автора, как я... А все дело в том, что если вынести за скобки развитие сюжета в направлении создания некоторой напряженности, то в глаза бросается достаточно большое количество описаний сцен секса между одними и те ми же партнерами — что, в общем, не особенно типично для триллера, пусть даже написанного женщиной, а, наверное, более типично именно для вполне себе традиционного любовного романа. Заодно уж отмечу, что сцены разнообразных сексуальных соитий описаны в литературном плане вполне достойно и к месту, то есть с ярко выраженной психологической составляющей — в каждый момент с каким- то своим настроением и т.д., — и читать их не слишком скучно, т.е. с этим аспектом у Колин Гувер все обстоит более чем хорошо.

Что же до триллера, то тут имеем следующее.

Порой читатель открывает книгу и после нескольких первых страниц, уже примерно понимая завязку, выстраивает у себя в голове ожидаемое развитие событий и, если перед ним триллер, то предполагает, что автор его поначалу обманет, а потом удивит с помощью твиста, переворачивающего все с ног на голову...

Так вот, я все читала и читала этот роман Колин Гувер, а тот самый долгожданный момент, начиная с которого все предположительно должно было «стать не так», все никак не наступал... Впрочем, кое-какие неожиданности в самом конце нам автор все-таки заготовила.

Ну, и наконец — а о чем вообще книга-то? Здесь впору вспомнить название романа — «тайный дневник». В центре повествования — аспекты семейной жизни, а именно — аспекты отношения женщины к своему мужу и к детям, Казалось бы, не так сильно тут можно разгуляться, но автор все-таки успешно нащупывает некую возможность для маневра.

Было интересно познакомиться с очередным романом Мишеля Бюсси после виртуозно сконструированных «Под опасным солнцем» и «Черных кувшинок».

Мишель Бюсси выбирает довольно любопытные места действия для своих книг — в первой прочитанной книге мне встретились Маркизские острова, потом — любимая деревушка Клода Моне в конце жизни, а на этот раз — побережье Нормандии в феврале.

Перед нами роман, написанный не по уже набившей у читателей оскомину схеме полицейский детектива... Нет, это, скорее, довольно размеренный триллер, в котором герой вместе с автором всегда находит время полюбоваться окружающим пейзажем, описать прохожих на улице и свои эмоции от каждой встреченной женщины.

С большим юмором даются названия как книге целиком (смысл фразы, давшей название роману, становится понятен далеко не сразу — не буду спойлерить, в чем тут дело), так и отдельным главам — заголовками становятся какие-то вскользь брошенный фразы из предыдущей главы, которые неожиданно получают развитие и расшифровку в главе следуюшей.

Наверное, никто так не заинтересован в том, чтобы раскрыть преступление, как несправедливо обвиненный свидетель — именно от его имени и ведется повествование... Интонации рассказа — несмотря на всю непредсказуемость обрушивающихся на героя необъяснимых событий и стечения обстоятельств — достаточно ироничные, что не может не подкупать. Впрочем, главный герой рассказывает о себе далеко не все, оставляя много белых пятен в своей биографии, и потому читатель пребывает в некоторых сомнениях по поводу того, а с «надежным «ли рассказчиком мы имеем дело.

В чем же пытается разобраться герой? Втянутый волей случая в трагическую историю, он вынужден расследовать несколько непонятно каким образом связанных между собой происшествий, в которых одно преступление словно копирует другое. Возникает вопрос, по чьей воле это сходство возникло, если очевидно, что копированием занимался не только убийца — что было бы неудивительно, поскольку достаточно распространено в детективах о «подражателях» — но также и будущая жертва.

Как всегда, у Бюсси получается очень интеллигентная, красивая проза со множеством изысканных наблюдений и формулировок.

А взаимоотношения со внезапно появившейся подружкой по тонкости игры и по неопределенности и вовсе достойны всяческих похвал.

Вот их типичный разговор:

»- Опять сочиняешь?

- Возможно! Я обожаю придумывать истории!»

Однако с какого-то момента все вдруг приходится подвергать сомнению, ибо реальность расплывается... Становится непонятно, что произошло на самом деле, а что — лишь плод воображения персонажа. Герой решает, что то ли он стал жертвой какой-то мистификации, то ли у него...э... нехилые проблемы с психикой...

...Удивится ли потенциальный читатель романа, если я скажу, что в самом конце тональность повествования немного меняется и делается уже не такой игривой, как в начале? И что впору будет приготовить плакательные платочки? Наверное, не слишком-то удивится, ведь все мы знаем, как склонен Бюсси обманывать ожидания читателя.

У меня возникла шальная идея, что слово «киберпанк» в названии означает совсем не тот условный сеттинг по типу «High Tech, Low Life», с которым обычно ассоциируется это понятие ...

О нет, скорее всего, речь идет об одном из героев рассказа, который как раз тот самый классический «панк» с ирокезом в привычном для нас понимании.

Посудите сами — вот что говорится в тексте о персонаже по имени Рэйно:

«Майк и Джорджи снова болтались с этим панком Рэйно...

Рэйно семнадцать, на два года старше любого из нас, он носит косуху и прическу гpебнем (отец чуть с ума не сошел, когда я как-то сказал, что мечтаю о такой же).»

Рэйно — это тот самый идеал для ГГ и пример для подражания. Именно про него и последние, мечтательные строчки рассказа:

«Но больше всего я думаю о Рэйно и о его великих планах. Hикак не могу дождаться, когда же он вытащит меня отсюда.»

А вообще этот текст, перегруженный нынче не так часто употребительной (из-за своей очевидности и смысловой избыточности) в литературе лексикой программистов 80-ых годов, будет любопытен современным юным программерам — они узнают такие экзотические нынче понятия как

«заказала распечатку»

«можно запросто удвоить скорость модема» .

А если серьезно, то в этом ламповом рассказе отразилось некоторое очарование техническими возможностями, связанными с тем , что отныне — то есть с середины 80-х — данные сложных систем стали храниться в базах данных.

Наверное, кульминационным моментом становится следующее откровение от представителя старшего поколения о том, что бумажные копии еще никто не отменял:

«Я проверил все на работе и в банке; все что проходит через компьютеры, проверяется по бумагам. И ты не сможешь ничего поменять больше чем на сутки...

Это то, чем пользуются древние ископаемые, вроде меня, которые не доверяют компьютерам.»

Роман написан еще в далеком 2015 году и является литературным дебютом британской писательницы Рут Уэйр, известной по книге «Игра в ложь»,

Обнаруживаются схожие мотивы с «Игрой в ложь» — тут тоже люди встречаются после долгого перерыва и мысленно обращаются к давним событиям своей юности.

Как это нередко бывает в книгах подобного жанра, компания собирается в месте, оторванном от цивилизации, где плохо ловит интернет. Хотя вечеринка и заявлена как девичник, однако кто и с какой истинной целью собрал этих разношерстных людей, читателю на первых порах не вполне понятно, и потому невольно вспоминается «Десять негритят».

Показалось очень симпатичным описание диалогов во время вечеринки, включая не всегда добродушные взаимные подкалывания. В целом повествование оживляют язвительные и недобрые реплики саркастичной Нины, которая — особенно когда находится в подпитии — насчет всего режет, по ее разумению, правду-матку и переворачивает видимость любых корректных формулировок наизнанку.

Вскоре из-за многочисленных намеков и недомолвок все больше перетягивает на себя внимание некая тайна главной героини в прошлом и создается впечатление, что все происходящее становится следствием каких-то давних сложных событий...

Что же касается разгадки... На мой взгляд, она оказывается вполне жизненной и правдоподобной, хотя не слишком потрясающей воображение — то есть у избалованного триллерами читателя может возникнуть мысль, что в книге происходит «много шума из ничего»...

Тем не менее, это вполне себе качественный роман, написанный на впечатляющем художественном уровне и с достойной психологической проработкой характеров.

Не хочу говорить громких слов, но довольно скоро я поняла, что читаю книгу писателя с очень интересным талантом — вот прямо-таки современного Марка Твена...

Вообще-то поначалу я была уверена, что автор книги — женщина.

В самом деле, довольно часто встречаются книги о незамысловатом общении почтенных матерей семейств, которые всеми силами пытаются вырваться из надоевшей домашней рутины. И всю эту психологию общения домохозяек, когда они одновременно и подбадривают друг друга, и делятся лайфхаками по решению домашних проблем, и шутливо подтрунивают над подругами, обычно как нельзя лучше описывают именно писательницы — представительницы прекрасного пола.

В первых главах автор одновременно и нагнетает некоторое количество страха, и словно бы иронизирует над происходящим, как бы намекая, что все это происходит не всерьез. А уж к теме чтения книжек в литературном клубе он и вовсе подходит с ноткой комизма, заявляя, что «главный подозреваемый» читает Керуака и прочих битников, а один из героев- подростков увлекается темой нацистов во времена второй мировой войны.

Дальше книга выруливает на довольно тонко написанное местами сатирическое повествование о нравах жителей Чарльстона глазами их жен, причем, как вы понимаете, повествование это украшено изюминкой мистики. К заслуге писателя добавим то, что вампирская тема вписывается в роман идеально.

Что могут сделать несколько добропорядочных домохозяек, сплотившись вместе? Просто пообсуждать книги в перерыве между рутинными заботами о доме и семье? Книга показывает, что если их как следует доведут, вынудив защищать самое дорогое, то сплоченные женщины готовы очень на многое... Правда, при этом они мимоходом будут обсуждать такие насущные темы как покупку подарков своим детям на грядущее рождество.

Еще в самом начале романа уроженец Чарльстона Грейди Хендрикс дает такие характеристики своим будущим героиням:

«Вы видели таких женщин. Встречаясь во время обеда в ресторане, они смеются достаточно громко, чтобы все слышали их смех. Они глупеют после первого же бокала вина. Самый большой риск в их жизни – покупка на Рождество пары светящихся сережек. Они испытывают настоящую агонию, прежде чем заказать десерт.»

Автор пишет про этих женщин, на которых держится весь уклад жизни, одновременно и с иронией, и с огромным уважением и любовью.

Связанные узами брака муж и жена. Которым полагается быть вместе «в печали и в радости». Прибавьте к этому, что супруг необычайно красив, сказочно богат, заботлив и предусмотрителен. О, наверное, это чертовски романтично и об этом полагается мечтать каждой женщине... Или нет?..

Вот бы занять место этой самой счастливицы, проводящей так много времени с богатым красавцем!

Соблазнить чужого мужа, чертовски амбициозного, богатого и красивого — конечно, тут, затаив дыхание, включишься в процесс и станешь наблюдать, «выгорит» у «разлучницы» или нет.

Одна из героинь обуреваема весьма примитивными страстями, к примеру — стремлением к роскоши. Вообще с описаниями роскоши в романе явный перебор. Я, конечно не могу сказать, что совершенно равнодушна к материальной стороне жизни, но всему есть своя мера, а я не дизайнер и мне как-то было ни горячо ни холодно от очередного n-ного описания роскошного интерьера, женского туалета, украшения или меню на ужин, от всех этих названий брендов и цветовых гамм. Если в фильмах подобные детали служат как бы лишь антуражем, декорациями для чего-то содержательного и интересного, то читать все эти подробности в печатных знаках вовсе не так увлекательно... Ну, будем считать, что кто-то из читателей может взять что-то из этого на заметку.

Стиль романа прямолинейный и незамысловатый. То есть этакое тягучее банальное повествование, с расстановкой всех точек над «и», а потом еще, «для тех кто не понял», еще и двойных точек. То есть не намеки, а как бы наоборот — предельно подробное разжевывание. Такая вот в некотором роде почти карикатурная американщина в ее наиболее стандартном хрестоматийном проявлении.

Что, конечно, не отменяет наличие некоторой интриги — ну, всегда ведь любопытно читать о неких притворщиках, вынашивающих далеко идущие планы в отношении слишком простодушных людей, по неосмотрительности подпустивших их к себе слишком близко.

Описанный в романе мужской типаж, конечно, доведен до абсурда, но вообще подобные особенности характера у сильного пола не так уж редки.

Мужчина, который вникает во все проблемы своей жены и по каждому вопросу имеет свое собственное мнение — какие наряды и украшения ей носить и какие занятия посещать, чтобы сбросить вес...

Пока все звучит не так уж страшно, верно? Ведь, наверное, это лучше, чем не слишком-то интересоваться жизнью своей уже чуть поднадоевшей жены, от чего не так редко страдают женщины в браке?

Ответ на этот вопрос можно получить, прочитав книгу.

По задумке эта книга с интригующим названием начинается со знакомства героев, и, поскольку я полагала, что передо мной традиционный любовный роман, то опасалась, что повествование будет слащавым... Слава богу, все было описано в меру оригинально и без розовых соплей, благодаря чему читать было достаточно интересно, и я не почувствовала разочарования. Тем более, что стилистически все выполнено на довольно добротном уровне.

Дальше сюжет развивался неожиданным образом и, после витка криминального «экшона», казалось, уже вошел в размеренную скучноватую плоскость... Однако не тут-то было... Автора понесло в совершенно неожиданные для меня дебри, которые условно можно назвать «мистическими»...

Я и понятия не имела о содержании этой книги, поэтому задумка автора стала для меня весьма неожиданным сюрпризом. Что мне понравилось — так это то, что автор развивает тему мистики в исключительно реалистичной, рациональной манере, описывая происходящее с точки зрения довольно приземленного молодого человека и даже особо не давая читателю возможности задуматься, насколько правдоподобно все то, о чем написано в книге.

Поскольку мой кругозор в подобных сюжетных тропах не слишком обширен, авторская задумка показалась мне оригинальной и качественно выполненной.

...Где-то на периферии активного развития сюжета затрагивается достаточно глубокая тема о том, что именно мы любим в человеке- его внешнюю оболочку или его сознание, причем вопрос этот преподносится таким образом, что по зрелом размышлении немного смахивает на фарс.

Стилистика романа целиком исчерпывается потоком сознания влюбленного мужчины, очень внимательно следящего за всеми внешними проявлениями своей второй половинки и по-разному интерпретирующего эти проявления в зависимости от ситуации. В этом Колин Гувер достигает высот, но кроме этого как бы в книге больше ничего и нет, поэтому мимоходом поразмышлять на какие-то отвлеченные от развития сюжета темы у читателя не получится и книга не выглядит сильно глубокой и интеллектуальной.

Эта особенность может казаться как плюсом произведения, уверенно остающегося в рамках любовного романа, так и его минусом для тех читателей, которые могут поневоле заскучать, когда ближе к финалу сюжет уже окончательно проясняется и больше не содержит приманок в области потенциально возможных твистов.

С одной стороны, перед нами довольно любопытная и оригинальная книга с собственным авторским миром ( впрочем, сильно напоминающим недавнюю советскую действительность), в котором фантастический элемент больше похож на некую антиутопию, а также присутствует тема потустороннего и чисто номинально — мистика...

Автор типа как претендует на некое переосмысление советской реальности с ее идеологией, бравурной риторикой, недомолвками и более откровенными «кухонными разговорами»... Однако для людей, которым советская риторика и советское бытие хорошо знакомы и которые читали множество аутентичных книг, естественным образом встроенным в эту самую риторику, в книге Кузнецова найдется не так много интересного, тем паче что написана она от лица, прямо скажем, довольно недалеких подростков с чрезвычайно незамысловатыми рассуждениями.

Возможно, стоит отдать должное идее автора показать устройство жизни глазами несмысленышей, которые могут лишь теряться в догадках о том, «как все происходит на самом деле», и до поры до времени удовлетворены уровнем тех знаний о реальной картине мира, которые черпают из рассказов взрослых.

С другой стороны, можно посмотреть на текст так: здесь мало чего можно обнаружить, кроме стеба в оболочке чего-то полу-утопического-полумистического, — стеба, который автор счел настолько занимательным, что растянул его на несколько сотен страниц.

Собственно говоря, одна из самых фирменный фичей этой книги — это переиначенные наименования, в которых можно распознать знаковые для советского времени символические названия всяких книг, организаций, аббревиатур и т.д.

По факту роман представляет собой довольно занудненькое уже по самому своему жанру чтиво про советских школьников, немного оживленное поначалу кажущимися оригинальными вставками с намеками на некое утопическое устройство жизни...

Поясню, что на мой взгляд, чтение про школьников — вообще занятие не слишком увлекательное, а уж если речь к тому же про советских школьников, то ничего более утомительного для взрослого искушенного читателя трудно себе вообразить.

Вот пример одного из типичных перлов, из которых состоит книга:

«Двери школы открываются. Оттуда выходят парень с девушкой. У парня на плече две сумки. Лева знает: когда мальчик гуляет с девочкой, он должен нести ее сумку. Не потому, что сумка тяжелая или девушки слабые... Нет, это для того, чтобы девочка понимала: он за ней ухаживает. Ухаживать — это значит ходить вместе, носить сумку, браться за руки, дарить цветы. Потом поцеловаться... Но это еще очень не сразу. Лева еще никогда ни за кем не ухаживал... Ну, то есть он ходил вместе с девчонками, если было по пути, но за руку не брал, цветов не дарил и даже сумку не предлагал понести. Как это так? На ровном месте взять и предложить понести сумку?»

И вот такими инфантильными потоками сознания автор буквально садировал мой уже не очень детский мозг на протяжении всей книги. Может, тогда уж стоило сделать у книги пометку «янг адалт»? Но подростки как раз не слишком оценят всюду понапиханные аллюзии на советскую действительность.

...Словом, если читатель в чем-то остался ребенком плюс любит поностальгировать про советское бытие, то велкам!

Первая же сцена романа (по-хорошему?) обескураживает: в глаза бросается большая степень откровенности в эмоциях между супругами, которые, мягко говоря, не стесняются в выражениях. Это тем более непривычно, что довольно часто «зловещий муж» в романах придерживается ледяной, но при этом крайне вежливой лексики на манер английского джентльмена викторианской эпохи.

Дальше автор в течение нескольких глав не устает разбивать возможные ожидания читателя, то меняя фокал от ГГ к следовательнице и обратно, то делая персонажа не таким простым как кажется, обнаруживая в нем некое «второе дно».

Автор до поры до времени утаивает от читателя центральный эпизод преступления, приоткрывая лишь некоторые мотивы героини.

Диалоги (по выражению автора, «словесные спарринги») вообще описаны на манер серии ударов в большом теннисе под аккомпанемент реплик изощренного комментатора.

В целом стиль автора очень емкий, вбирающий в себя меткие наблюдения о жизни для тех, кто в теме — без разжевывания очевидных вещей для неофитов, — и одновременно психологически точно описывающий настроение и мысли героев в каждую минуту.

Обычно в подобных книгах расследующий преступление детектив рано или поздно «раскалывает» подозреваемых, но здесь героиня становится достойным партнером допрашивающего, виртуозно владея своими эмоциями.

К сожалению, во второй половине романа в повествовании обозначились две проблемы. Во-первых, практически исчезла всякая интрига и текст стал казаться банальным и простоватым. И, во-вторых, стало не вполне понятно, какое отношение автор собирается вызвать в читателе по отношению к героине, которая, конечно, сильная и умная женщина, но кроме этого, вряд ли обладает длинным перечнем моральных достоинств, а то и вовсе сильно напоминает прекрасно владеющую собой психопатку.

Прежде всего, хочу отметить приятно звучащее и интригующее название и «мягкий вход» в текст. Поток сознания ГГ, от имени которого ведется повествование, такой, знаете ли, очень уютный и отдает жанровой отечественной литературой девяностых годов.

Привлекло также и то, что место действия — Москва с ее сохранившейся с привычных времен топографией в виде улиц с обычными, знакомыми названиями.

Информация о том, что произошло и почему люди «дошли до жизни такой», дается небольшими комфортными порциями — ну да, ну появились «измененные» и т.д., но в целом жизнь обычного среднего человека в чем-то похожа на прежнюю — он все так же обитает в своей квартире, питается, ходит на улицам и думает, как бы заработать денег... Точнее, как бы раздобыть того эквивалента, который нынче выполняет функцию денег.

Все происходящее описано через призму понятных рассуждений и ценностей. Фантастический элемент кажется достаточно умозрительным и порой не таким уж существенным, хотя основной конфликт произведения замешан именно на фантастике, а вот резоны героев и их взаимоотношения — наоборот, весьма реалистичны, понятны и вызывают симпатию.

В какой-то момент мне и вовсе пришло в голову, что попытки ГГ и его окружения расследовать происходящее напоминает детектив.

В общем, роман произвел впечатление чего-то зрелого, взрослого и комфортно читающегося.

В каком-то смысле это довольно занимательная книга, но, с другой стороны, впечатление сильно смазывается тем, что какие-то оригинальные ее аспекты вроде бы обозначены, но при этом недожаты, не доведены до возможного уровня абсурда или чего-то другого, такого же убедительного, и потому после прочтения остается ощущение некой неудовлетворенности.

Все начинается с обволакивающих читателя своим позитивным настроем, правильными стимулирующими словами и пропагандой счастливого материнства и материнской взаимопомощи постов в блоге некой мамаши пятилетнего сына. Все в ее жизни, казалось бы, выглядит достаточно идиллически, хотя невольно закрадываются сомнения, насколько автору блога комфортно всецело посвящать все свои помыслы решению исключительно детских проблем и общаться с окружающими исключительно на мамашинские темы.

Но однажды на ясном небосклоне появляется облачко, которое все разрастается и разрастается, и в какой-то момент становится ясно, что произошло несчастье и жизнь уже никогда не будет прежней.

Что ж, тогда мамаша-блоггер демонстрирует свои выдающиеся способности по адаптации к практически любой ситуации и приспосабливается к новым изменившимся условиям, все так же окружая свое чадо любовью и заботой и стремясь, чтобы его жизнь не омрачилась ни одной тревожной мыслью.

Но. как и стоило ожидать, вскоре перед читателем открывается так называемый «взгляд с другой стороны». Недавняя подруга мамаши-блоггера оказывается, если можно так выразиться, ее диаметральной противоположностью — собственно говоря, этих двоих практически не объединяет ничего кроме наличия детей и фанатичной заботы о своих отпрысках.

Чтение продолжается, и впору ужаснуться разительной непохожести двух героинь и отнюдь не позитивным устремлениям второй героини.

Это противопоставление героинь ощутимо перетягивает смысловую нагрузку романа на себя — практически в ущерб напряженности повествования. И в результате сюжет, поначалу обещавший быть динамичным, как-то застывает, не получая дальнейшего развития на качественно новых витках, но — что самое обидное! — вместе с тем и психологический аспект не развивается тоже, то есть нам уже не открывается ничего нового в плане характеров и возможных непредсказуемых поступков каждого из персонажей книги.

В целом книга довольно хороша тем, что в ней встречаются оригинальные мысли и наблюдения, уместные именно для женского триллера и не претендующие на что-то большее. То есть не имеющие оттенка чего-то интеллектуального и усложненного — иными словами такого, чего не все поймут и для чего нужно иметь некий уровень эрудиции -нет, здесь все полностью исчерпывается психологией характеров и отношеньками, и ничего более сложного — и при всем при этом автор умудряется писать нешаблонные вещи и не утомлять банальщиной, которая встречалась до этого в десятках других книг, и эта способность Дарси Белл нескучно писать именно в своей жанровой нише заслуживает уважения.

Набокову свойственна этакая ремесленная кропотливость в описаниях, которая и составляет его характерную авторскую манеру.

Когда я читала Набокова в прежние времена, то на фоне стилистической преснятины тех книг, которые издавались в пору моего детства-юности, его проза казалась пиршеством и наблюдательности, и изысканного подбора слов (в одном, на первый взгляд, необычном эпитете сконцентрирована порой весьма нетривиальная метафора, которую еще нужно расшифровать), и смелого и оригинального конструирования фраз, и освещения словно бы мимоходом таких аспектов существования — в основном даже не «существования», а словно бы ухватывания и методичного препарирования промелькнувших не вполне осознанных мыслей и ощущений — про которые я до того момента даже близко ни у кого из известных мне писателей не читала. И подобный оригинальный подход изумлял меня и приводил мозги в приятное возбуждение, порождая кайф от чтения.

Весной 2019 года я перечитала «Защиту Лужина» и «Дар», и вот роман «Дар» меня достаточно сильно напряг. Я устала от ничего не привносящих в сюжет описаний того, кто и с каким выражением лица прошел по улице, на что были похожи разные части тела этого эпизодического персонажа и что все это напомнило наблюдавшему за ним герою.

Позже я прочитала более поздние вещи других авторов, где в почти по-набоковски изысканной манере даются какие-то описания и размышления — там, где это требуется по сюжету — однако вдобавок присутствует и многое другое, в том числе сюжетная динамика. Да и сам Набоков по своему кругозору и занимавшим его мыслям (не говоря уже о порой архаичных оборотах речи) устойчиво остался человеком своего — замечу, давно ушедшего в прошлое — времени, в то время как нынче писатель может попытаться использовать разработанные В.В. инструменты на качественно новом уровне, встраивая из в современного наполнения прозу или в жанровую литературу.

В «Весне в Фиальте» Набоков в который раз ступает на свою излюбленную территорию, описывая ситуацию «герой в городе» — причем еще и в городе с афишными тумбами и со время от времени появляющимися на улицах циркачами — ну, Набоков ведь вообще неравнодушен к зрительно забавным вещам.

Также его «фирменной фичей» является путешествие героя по своим воспоминаниям, когда тот руководствуется цепочкой непроизвольных ассоциаций, возникающих в момент осмысления собственных зрительных и прочих ощущений. Здесь таким вот катализатором процесса становится шагающая рядом Нина.

Поначалу показалось, что автор сосредоточится на последовательности случайных встреч двух русских эмигрантов, и получится история, проникнутая романтической ноткой и размышлениями о том, что могло бы произойти и чего не случилось.

«Как часто бывает, пошлость, неизвестно к чему относившаяся, крепко обвилась вокруг воспоминания, питаясь его грустью.»

Но потом делается понятно, что нет, вроде бы все-таки «случилось» и «случалось» потом регулярно, однако же это не мешает герою думать о том сценарии его жизни, который осуществился, сравнивая его со вторым сценарием, несбывшимся и несбыточном, в котором Нина возникает в его жизни не в какие-то непредсказуемые моменты, в очередной раз выныривая из его воспоминаний в реальность, а вроде как присутствует в ней перманентно.

Потом обнаружилось, что, отдав должное теме вечно ускользающей Нины, непостижимой в своем естественном очаровании, автор с упоением сосредоточивается на ее супруге Фердинанде. Сюжет «выруливает» на излюбленную у Набокова тему писательской популярности, сравнения писательских манер, ревности одного писателя к успехам другого, литературной критике и так далее.

«В совершенстве изучив природу вымысла, он особенно кичился званием сочинителя, которое ставил выше звания писателя: я же никогда не понимал, как это можно книги выдумывать, что проку в выдумке; и, не убоясь его издевательски любезного взгляда, я ему признался однажды, что будь я литератором, лишь сердцу своему позволял бы иметь воображение, да еще, пожалуй, допускал бы память, эту длинную вечернюю тень истины, но рассудка ни за что не возил бы по маскарадам.»

Что же касается финала — что ж, его предзнаменование — или, если хотите, его «репетиция» — встречается в тексте еще за несколько страниц до конца рассказа, не говоря уж про упоминание о том, что это свидание станет последним в череде свиданий. Происходящее неизбежно приобретает меланхоличный оттенок и делается понятно, почему все эти мельчайшие детали так врезались в память (хотя разве бывает у Набокова, чтобы было по-другому, без деталей, даже если все протекает вполне себе благополучно? )

То, что Набоков решает оборвать эту уходящую, казалось бы, в будущее спираль витков встреч с Ниной, не слишком удивительно. Подобный прием, к примеру, присутствует у него в рассказе «Пильграм» о коллекционере бабочек — помнится, когда-то это произвело на меня довольно сильное впечатление.