***

Как немного осталось у бедного тела,

Чем поведать могло бы,что поведать хотело!

То сбылОсь,что сбылОсь.И сбылОсь неизбывно!

Словно глянул я в пропасть — и гляжу неотрывно,

И всё слушаю чутко,не скрипнут ли двери...

Хоть и видеть не вижу и слуху не верю..

А бескровные губы обметало лиловым

Не с того,что умЕрший,а с того,что целован.

И усмешка на них не затем замирает,

Чтобы губы смеялись.Она это знает.

А припомню тебя — и темно за слезами:

То глаза виноваты — так хотят они сами!

И сплетаются пальцы,хоть и знаю — не в плаче,

Но не могут иначе — не могут иначе...

***

Есть,наверно,челнок на реке -

Надо только весло по руке.

Есть,наверно,и даль за рекой -

Надо только сродниться с тоской.

Ты молчишь.Ты безмолвнее сна,

Слов не слышу — но мУка слышна.

Это тело,как тёплую тьму,

Всколыхнуть — и прильнёт к моему...

Знаю,платье в тугом полотне

Прячет бёдра,послушные мне.

Знаю,надо шептать и молчать,

Руку нА сердце класть,как печать...

Знаю всё.Только слёз не уйму -

Самому не понять,почему!...

(перевод — А.М.Гелескул)

***

Когда в неге ты млеешь,исцелована страстно,

Мне нужна ты навеки,но напрасно,напрасно!

Нет,уже не моя ты,и лежишь без участья,

И глаза твои слепнут от безумья и счастья.

Ты уже запропала в своей собственной ночи,

Мне покорно лишь тело,только тело — не очи....

Запропала в той бездне,в том неведомом хладе,

Что не мнилась,не снилась — хоть любил её ради!..

(перевод — Д.Самойлов)

* * *

Брань и хула людская — все ничтожно.

Пройдите мимо, помните, друзья,

Что ни хулой, ни бранью невозможно

То осквернить, что осквернить нельзя.

* * *

Грешит нередко мудрость простотой

И слепо тянется за красотой,

Нередко красота совета мудрых

Не слышит в простоте своей святой.

* * *

У каждого из нас своя земная,

Пусть маленькая радость, пусть большая,

И даже тот, кто знает: счастья нет,

Находит счастье, это утверждая.

* * *

Минует все: и радости, и страсти,

Ушедшее вернуть не в нашей власти.

Но если прошлое нам возвратят,

Не станет счастьем вновь былое счастье.

* * *

Мы в суете, как бы гонясь за тенью,

Спешим от наслажденья к наслажденью.

Но наступает время отрезвленья,

Когда и в наслажденьи нет забвенья.

* * *

Счастливец тот из нас, прошедший испытанья,

Кто может в смертный час промолвить на прощанье,

Что тяжелей вины понес он наказанье,

И больше сам страдал, чем причинял страданье.

* * *

Тот не любил, кто размерял свой пыл,

Не выбивался из последних сил.

Тех далеко любовь не уводила,

Кто далеко в любви не заходил.

* * *

Мужчины, как порою увлеченно

Мы говорим о женах прошлых лет.

Мы, говоря о тех достойных женах,

Качаем головами сокрушенно,

Мол, было это все, а ныне нет.

Но женщины прекрасны и сейчас,

Как женщины ушедших поколений,

И дело, может быть, не в них, а в нас.

Мужи сегодняшние, мы подчас

Достоинств жен, их красоты не ценим.

Но я как раз из меньшинства, из тех,

Над кем предубеждения не властны.

Кого неверья не коснулся грех,

Кто знает: жалобы мужчин напрасны,

Кто понимает: женщины прекрасны

Во все века!

И ты прекрасней всех!

* * *

Я уходил, но прибегал опять,

Мне сердца от тебя не оторвать.

К тебе мои мечты все время рвутся,

И нету силы, чтобы их сдержать.

В моих глазах опять блестит слеза,

В моих глазах опять твои глаза.

Лоза не может к солнцу не тянуться.

А мы с тобой: ты — солнце, я — лоза!

* * *

Мельканье лиц, пространств, имён, времён,

Вся жизнь земная — это страшный сон.

Лишь тот находит в этом сне забвенье,

Кто хоть на миг любовью озарён.

http://www.duel.ru/200936/?16_5_1

Экспромт

Тобою околдован и невинен,
Как Ангел смерти — в прошлом всё мечтами:
Там прикасался я к устам богини
Своими недостойными устами;

Разочарованности горьким ядом
Я не смогу пресечь свои желанья.
Когда с любовью вы стоИте рядом -
То умирают разочарованья.

И что мне с этим делать — я не знаю.
В одном котле — неверие в надежде..
Ты будешь солнцем для меня, родная.
Но только никогда — такой,как прежде.

ЯБЛОКИ И АСТРЫ

Как часто брел я полем, где грустно и голо!

Прогретых солнцем яблонь вдыхал ароматы,

О ветер, что рожден был устами Эола

Фавоний, ты все тот же, что веял когда-то…

Пар над уздой свободной все так же густится,

Ворота те ж, и клены шумят надо мною,

Стерню пересекают огромные птицы…

И все вдруг изменилось, и все здесь иное.

И знай – вернешься в край тот, что нету дороже,

Увидишь каждый листик, по ветру летящий.

И, погрузившись в мысли, бродить будешь тоже,

И осени услышишь напев настоящий.

Не можешь наглядеться, с печалью во взоре,

На то, на что небрежно смотрел ты когда-то,

Все зеленей деревья в нарядном уборе,

Все б любовался садом в цветеньи богатом…

Вдруг ветерок вспорхнет из пучины забвенья —

В словах – как в жухлых лентах, ни смысла, ни прока,

Значенье их поймешь ты лишь в это мгновенье,

Как мудрость книги, что прочитал раньше срока.

Чернеют тучи, сад пред тобой опустелый,

Глядишь на разрушенье, что ныне всевластно,

Ты говоришь себе: словно вихрь, улетело

Все, что любил. И все же — прошло не напрасно.

Кругом – одни заботы, и грусти немало,

Вслед за предназначеньем ступай непреклонно,

Классический свой стих доведи до финала —

Удастся он, коль страждешь без слов и без стона..

(перевод — И.Полякова)

* * *

Не скрыть тоски, не спрятавшись от боли.

И радуют одни воспоминанья.

На что еще рассчитывать, доколе

Чего-то ждать от нашего изгнанья?

Дивлюсь тому, что рад еще прохладе,

Восходу солнца, ветке краснотала,

А сам живу души бессмертной ради,

Чтоб то, что суждено ей, дострадала.

И что с того, что все – как дождь по стеклам?

И что с того, что множатся могилы?

Спокойно мы со стариком Софоклом

Глядим на то, на что глядеть нет силы.

БИОГРАФИЯ

Мечты заглохшие, былые обещанья,

И недоступные чужому взгляду слезы,

И все, что дорого, – оставят на прощанье

Лишь имя, вросшее в замшелый ствол березы.

Пускай развеется все дымом унесенным –

Что недовысказал, того как не бывало.

Лишь сердце в зелени останется пронзенным,

И рядом с именем – твои инициалы.

ИЛИАДА

Привередливый книжник, любитель Гомера,

Ко всему примеряя былые деянья,

Приглядись, как слепой у варшавского сквера

"Варшавянку" поет ради крох подаянья.

Что Гекуба тебе? Илион с его славой?

Подойди к старику с головой непокрытой,

Обними и шепни: "Мой Приам седоглавый,

Мне все помнится сын твой, в ту осень убитый".

И на дне его глаз ты увидишь не рану,

А надежда блеснет и вперится незряче:

"Я не раз говорил и твердить не устану,

Что ошиблась Кассандра! Все будет иначе".

Тост

Пусто, ни следа былого шквала,

Умерла листва и откружилась,

Все, что волновало, — миновало,

Все, что совершалось, — совершилось.

И лишь месяц серебристокрылый,

Как бы долго в мире ни светало,

Скрашивает траур над могилой,

Где земля покоится устало.

Что ж, поднимем на прощанье чаши,

Скорбь уже смешна и глуповата.

Нам — земля, земле — останки наши,

Нашему могильщику — лопата.

Все. Да успокоит безголосье

Нас, велеречиво сумасбродных,

И взойдем, как мудрые колосья,

Черный хлеб, насущный для голодных.

(перевод — А.М.Гелескул)