Ozon

Читай-город

My-shop

Велика вероятность, что вы возненавидите эту книгу – из-за мастерства, с которым Адамс бьет в потаенные уголки нежного читательского сердца. «Чумные Псы» в разы хуже (для вашей психики), чем «Каштанка» и «Муму», но проходят примерно по тому же ведомству: это не просто истории о несчастных животных. Издевательства сильных над слабыми и безнаказанность таких действий, пирующие на чужих страданиях медиа-стервятники, излишняя доверчивость толпы и лицемерие власти – все это переплетается в «Чумных Псах».

Когда псы Рауф и Надоеда вырываются на свободу из научного центра, это не становится счастливым концом истории: побег – только начало. На воле им придется освоить науку выживания, которую преподаст встречный лис: выживать – значит уметь находить еду, убивать и убегать. Ситуация осложняется еще и травмированной психикой героев: Рауф терпеть не может воду, что становится очевидным в первой же сцене из научного центра, а Надоеда страдает от галлюцинаций из-за операции на мозге. Все это до боли (в том числе сердечной) напоминает графический роман Гранта Моррисона «НАС3», вышедший спустя лет тридцать после «Чумных Псов»: там с секретной военной базы сбежали животные-биорги, которым ученые вживили механические части, превратив ласковых домашних питомцев в страшное оружие.

Зарубежные обложки книги:

Книга «Чумные Псы» предсказуемо завоевала любовь эко-активистов: художественные произведения про опыты над животными и так появляются редко, а уж у известных писателей и подавно. К тому же, еще в «Обитателях холмов» Адамс доказал, что умеет рассказывать о животных как никто другой. Его стиль как нельзя лучше подходит для обсуждения сложных тем: он умудряется вызвать у читателя сочувствие, не играя на больном и не перебарщивая с сентиментальностью. Как известно любому художественному спекулянту, хочешь пробить читателя/зрителя на слезу – включи в свое произведение страдания детей и животных, и все пройдет удачно. Адамс, к счастью, к числу таких «творцов» не принадлежит. Его герои, включая антагонистов, показаны во всей их противоречивости: «хорошие» персонажи нередко поддаются своим слабостям, «плохие» могут неожиданно показать себя с совсем другой стороны. Впрочем, если вы читали другие книги Адамса, это для вас не новость: под чутким руководством этого писателя можно и убийцу простить.

Адамс еще в предисловии к книге предупреждает, что все отрицательные персонажи книги являются вымышленными, а вот положительные списаны с настоящих людей. В основном это жители деревушки Ситуэйт в Озерном Крае, с которыми был знаком писатель, так что вместе с основной историей мы прочитаем еще и фрагмент из переписи населения. Но среди реально существующих людей, упомянутых в «Чумных Псах», есть и публичные фигуры: это орнитолог и натуралист Рональд Локли, с которым Адамс дружил много лет, и всемирно известный натуралист Питер Скотт.

Впрочем, в «Чумных Псах» есть связь не только с реальностью, но и с другими книгами Адамса, в частности, с «Девушкой на качелях». Дело в том, что доктор Гуднер, который в «Чумных Псах» занимается некоторыми секретными исследованиями, оказывается однофамильцем героини «Девушки на качелях» Карин – точнее, однофамильцем ее первой версии, поскольку впоследствии Адамс фамилию главной героини сменил. Судя по биографиям этих двух героев, совпадение вряд ли случайное – да и книги эти вышли с разницей всего в три года.

Как не существует на свете упомянутых в книге антагонистов, нет в Озерном Крае и самой организации «Животная опытно-научная и прикладная апробация», из которой сбежали псы. Зато именно в этой местности находится ее прототип (исключительно в архитектурном отношении): это ферма Лоусон Парк, которой когда-то владел Джон Рескин, и которая теперь принадлежит связанной с искусством организации Grizedale Arts, так что вместо животных там обитают художники. К слову о художниках: рисунки для «Чумных Псов» сделал художник Альфред Уэйнрайт, когда-то выпустивший серию иллюстрированных путеводителей по Озерному Краю.

Примеры разворотов из "Чумных Псов":

«Чумные Псы» были экранизированы в начале 80-х, всего через несколько лет после выхода книги. Мультфильмом занимался Мартин Розен, за несколько лет до этого уже сделавший мультфильм «Обитатели холмов». Но о романе Адамса напоминает и еще одна картина: это анимационный фильм Уэса Андерсона «Остров собак», временами очень похожий по атмосфере на «Чумных Псов». К тому же, уже в финале книги Рауф и Надоеда обсуждают некий Собачий остров, рай, где можно сколько угодно гоняться за кошками, и где ни один человек их больше не обидит – у Андерсона, правда, этот остров получился совсем не таким. Да и вдохновился режиссер, по его словам, дорожным указателем Isle of Dogs, возвещающим о близости одноименного района Лондона.

Объединяет «Остров собак» и «Чумных Псов» жесткая демонстрация совсем не сахарной жизни собак, которые оказываются или выброшенными, как старые игрушки, или замученными. Адамс напоминает о яде власти, которым отравлен человек – и это касается не только власти над животными. В «Чумных псах» писатель говорит за слабых, за тех, кто не может сказать сам – а мы должны их выслушать. Уже хотя бы потому, что все мы за них в ответе.

Себастьян Барри отметился, кажется, во всех областях литературы, да еще как: он выпустил несколько поэтических сборников, с десяток романов и еще больше пьес. «Тысяча лун» — его новейшее произведение, продолжающее рассказ Барри об истории Ирландии через призму человеческих судеб. Правда, вслед за «Бесконечными днями», действие происходит в США, и с Европой связано лишь героями, которых занесло на другой континент, и влиянием этих героев на местные дела. В центре повествования – Винона (она же Оджинджинтка), приемная дочь Томаса Макналти и Джона Коула, героев «Бесконечных дней».

Книги Себастьяна Барри, выходившие в "Азбуке":

Барри в «Тысяче лун» уже не просто вторгается на чужую территорию и в чужую историю: он говорит от лица юной девушки из индейского племени, которую когда-то вырвали из знакомой среды. Теперь она наблюдает за страной, которая силится оправиться от последствий Гражданской войны, и пытается понять, как жить в этом шатком мире. Будь Барри русским писателем, на его произведения вполне могли бы навесить ярлык «история маленького человека»: слишком часто он говорит о бедняках или изгоях. Но, в отличие от наших «маленьких людей», герои Барри не пассивны, они живут пусть и не всегда счастливой, но наполненной жизнью: борются за любовь и справедливость, за право быть наравных с другими людьми. И если на первый взгляд параллель между ирландцами и индейцами может показаться странной, стоит вспомнить «Бесконечные дни»: если ирландские эмигранты в XIX веке – это «люди-ничто», то индейцы и подавно – они даже не считаются гражданами.

Семейство Макналти далеко не впервые появляется в романах Барри: Томас Макналти в «Бесконечных днях», Розанна Макналти в «Скрижалях судьбы» и др. Но не только эта фамилия повторяется из раза в раз: Барри вообще горазд на переходы персонажей из одной книги в другую. С помощью этого ему удалось создать свою «ирландскую вселенную», где вымысел тесно переплетен с правдой, а судьбы отдельных персонажей – с историей целого народа. В этом "Тысяча лун" несколько схожа, к примеру, с романом "Портрет мужчины в красном" Джулиана Барнса, рассказывающем об эпохе через жизнь доктора Самюэля Поцци — вот только Поцци был реальной фигурой, а герои Барри основаны на его собственном опыте и мировоззрении.

«Тысяча лун» напоминает и о поэтическом таланте автора: воспоминания Виноны о детстве и окружавших ее пейзажах, ее наблюдения за приемными родителями и понимание собственных чувств окрашивают текст в лиричные тона. Но это не единственный оттенок романа: здесь есть и детективная линия, и чуть ли не саспенс. Нападения, поджоги, общий страх – вот мир, который противопоставлен идиллическому детству героини. Мир, где по-отечески любящий ее Томас Макналти вполне может быть убийцей ее настоящей семьи и даже не помнить об этом. Такая многогранность персонажей — залог читательского доверия, и вкупе с "Бесконечными днями" роман "Тысяча лун" доказывает, что Барри способен вызвать это доверие у кого угодно.

В феврале мы уже делали подробный анонс к выходу другой книги Бакли – романа «Охотник за судьями», рассказывающего о Сэмюэле Пипсе и его шурине Балти, отправленном Пипсом на охоту за судьями, приговорившими Карла I к смертной казни. Теперь же, в «Собирателе реликвий», мы движемся в обратном направлении с точки зрения времени: на дворе начало XVI века.

Начинается роман с описания ярмарки святых мощей, которая подозрительно напоминает выставку достижений сельского хозяйства или осеннюю ярмарку меда. Тут и там на площади расположились ушлые продавцы святынь: у одного фаланга святого Фомы всего за 15 гульденов (видимо, сезонные скидки), у другого – целая рыбацкая лодка апостола Петра. Эти «реликвии» придирчиво осматривает Дисмас, главный герой «Собирателя реликвий» (персонажем с более прямолинейной библейской отсылкой в имени мог бы стать только Хесус). Вокруг его поприща и будет вращаться действие романа: священные реликвии – товар первой необходимости в XVI веке. На помощь Дисмасу в его злоключениях приходит никто иной, как Альбрехт Дюрер, знаковый живописец и гравёр Ренессанса.

Одним из самых заметных персонажей «Собирателя реликвий» стала ученица самого Парацельса Магда, которую Дисмас и Дюрер встретили по дороге в Базель. У Магды и Дисмаса завязываются отношения, и таким поворотом событий мы отчасти обязаны Кэти, жене Кристофера Бакли, и Триш Тодд, его редактору, которые повторяли «Нужно больше Магды!» (Кэти к этому прибавляла, что требует от пары еще и объятий с поцелуйчиками).

Как и «Охотник за судьями», «Собиратель реликвий» во многом напоминает road movie, историю о путешествии двух напарников, которые должны выполнить некую миссию – но по пути с ними случится немало как серьезных, так и забавных происшествий.

Идея написать «Собирателя реликвий» пришла к Кристоферу Бакли с неожиданной стороны: он писал о моде на публикацию в СМИ статей-списков (как правило, с рандомными фактами) – и наткнулся на упоминание Фридриха Саксонского, у которого была огромная коллекция священных реликвий (более 10 тысяч экземпляров). Кроме того, Фридрих Саксонский был одним из немногих защитников Мартина Лютера, и для Бакли это стало решающим фактором: книге о священных реликвиях быть, а Фридрих попадет в нее в качестве героя. Бакли рассказывает: «Я взглянул на список этой коллекции, и там были невероятные вещи. Прядь из бороды Иисуса, соломинка из Яслей Христовых и – я сейчас не придумываю – фиал с молоком Девы Марии». Большая коллекция реликвий в те времена – это одно из подтверждений высокого статуса ее обладателя.

цитата

На северной стороне площади, у рыбных рядов, очень удачно расположилась жемчужина сезона — рыбацкая шаланда, принадлежавшая, как уверяли, святому Петру в его доапостольские, галилейские рыболовные дни.
Положение Дисмаса в сообществе перекупщиков реликвий обеспечило ему доступ на закрытый показ. Начальная цена в три тысячи гульденов была экстравагантной, даже если бы артефакт был аутентичным, в чем Дисмас сильно сомневался. С лупой в руках он, к ужасу продавца, полез под днище, где и обнаружил поражения, типичные для личинок солоноводного древоточца. Отряхиваясь, он с укором посмотрел на продавца:
— Странно, не правда ли? Следы заражения морским древоточцем на пресноводном рыболовном судне.
Маклер прокашлялся и отвечал, что, видите ли, лодка немного постояла в Средиземном море, в Иоппии, перед тем как... эмм... быть погруженной на корабль до Марселя.
— Хм. Ну что ж, спасибо, что позволили взглянуть.
Досадно, думал Дисмас, лодка могла бы украсить двор Замковой церкви Виттенберга. Или клуатр Майнцского собора. Покупатель-то для нее найдется. Какой-нибудь новоиспеченный богемский дворянин богато раскрасит ее и запустит в ров. Со временем она ему надоест, и его чада начнут разыгрывать на ней знаменитые морские баталии. В конце концов она прогниет и затонет, а хозяин станет говорить, что с самого начала сомневался в ее подлинности.

В «Собирателе реликвий» мы видим все ту же сатиру, которая так полюбилась поклонникам Кристофера Бакли – просто эта сатира поменяла территорию с современной автору Америки на далекое прошлое, которое, если разобраться, не так уж и далеко от нас в плане человеческих страстей и амбиций. Герои Бакли мыслят и разговаривают языком современных людей, и это еще один намек на нашу с ними близость.

«Под знаком черного лебедя» — пятая книга Дэвида Митчелла, которая выйдет в «Азбуке». Поклонники Митчелла знают, что между его романами есть связь: то проскользнет знакомое название, то праправнук знакомого героя. Найти такие отсылки можно и в романе «Под знаком черного лебедя». Из самых заметных можно назвать появление героини «Облачного атласа» Евы ван Утрив де Кроммелинк (дочь композитора Вивиана Эйрса из части «Письма из Зедельгема») и героя «Костяных часов» Хьюго Лэма (студент, двоюродный брат Джейсона Тейлора).

«Под знаком черного лебедя» — отчасти автобиографический роман, в котором Митчелл, очевидно, во многом опирается на собственное детство. К примеру, главный герой, 13-летний британец Джейсон Тейлор (Митчеллу в 1982-м тоже исполнилось 13 лет), заикается – такая же проблема была и у Митчелла. А еще это можно назвать "романом воспитания" (если попытаться влезть в парадигму литературоведения): Джейсон на протяжении года взрослеет у нас на глазах в своей маленькой деревеньке, месяц за месяцем отмечает важные вехи. Мир Джейсона состоит не только из его переживаний: здесь в избытке поп-культуры 70-х и 80-х, музыки и фильмов, на которых он растет и которые его вдохновляют. Самого же автора в детстве вдохновляли «Обитатели холмов» Ричарда Адамса и «Волшебник Земноморья» Урсулы ле Гуин. Митчелл рассказывал, что в 8-9 лет прочитал эти книги и подумал, что просто обязан стать писателем.

Обложки зарубежных изданий романа "Под знаком черного лебедя":

«Под знаком черного лебедя» сравнивали уже и с «Над пропастью во ржи», и с «Вином из одуванчиков», и с другими культовыми романами о взрослении. С митчелловским подростком Джейсоном «книжной» публике, скорее всего, будет легко себя ассоциировать: он робкий мальчишка, который много знает, но стесняется это показать, который не вписывается не только в коллектив, но иногда даже и в собственную семью, и, наконец, он – юный поэт. В каждой главе (всего их 13, и в них описано 13 месяцев жизни подростка) с Джейсоном происходят удивительные события, но главное чудо совершается в его душе. Писать речь 13-летнего подростка для Митчелла было, с одной стороны, вызовом, с другой — интересным опытом: "У детей в этом возрасте нет усвоенных взрослыми языковых формул, которые называются лексической сочетаемостью, т.е. сочетаемостью одних слов с другими. Это значит, что в текст может прокрасться случайная поэтичность и, если повезет, мудрость и проницательность".

Джейсона привлекает все необычное, он живет в своем мире. В этом мире есть, например, таинственный лес около деревни — это лес со сказочным домиком одинокой старухи и темным озером, в котором, возможно, водится призрак. Здесь мы не увидим ничего остросюжетного: никто не организует восстание, не начнет расследование о безопасности реакторов, не погибнет в зловещем особняке. «Под знаком черного лебедя» берет другим: он помогает вспомнить удивительное, немного болезненное время перехода от детства ко взрослой жизни, когда каждый день несет в себе что-то новое, а главные приключения происходят не столько в реальности, сколько внутри твоей головы.

Судьба Адрианы Штроль, кажется, была предопределена еще до рождения: ее отец, Эрик Штроль, в молодости был замечен в компании вольнодумцев, за что поплатился будущей карьерой врача. Дядя Адрианы и вовсе был «ликвидирован». Ликвидация – это не просто казнь: она подразумевает полное забвение преступника, о котором после его исчезновения запрещено говорить даже семье. Сама Адриана при этом растет примерной девочкой, а к концу школы даже умудряется заслужить престижную «стипендию патриотов-демократов». А потом на репетиции выпускной церемонии выступает со скандальной речью, за что тотчас попадает в руки к полицейским.

цитата

Глубоко внутри теплилась надежда, что скоро я увижу родителей — их вызвали, чтобы забрать меня домой. Пускай не допустят на выпускной бал, или лишат аттестата, или даже отправят в Реабилитационный лагерь, где уже, по слухам, побывали ребята из моей школы, арестованные Дисциплинарным отделом по надзору за молодежью. Я была согласна на все, только бы встретить родителей, броситься к ним в объятия...

Каких-то пару месяцев назад мы праздновали мое семнадцатилетие. Безоблачное, счастливое время! До чего наивным, безвозвратно утерянным оно сейчас казалось. Одновременно с утратой этой легкости я почувствовала себя маленькой девочкой, мечтающей поскорее вернуться к маме с папой.

Естественно, никто из родителей меня не ждал. Едва ли они догадывались, что со мной стряслось, а я побоялась лишний раз спросить.

Много внимания в романе уделяется теме прав женщин, которая для Оутс очень важна, и не обязательно даже читать ее книги, чтобы это понять – достаточно открыть аккаунт писательницы в Твиттере. Многие героини Оутс страдают от дискриминации, но умудряются оборачивать ее в свою пользу. К примеру, Адриану Штроль до инцидента с речью мало кто мог заподозрить в вольнодумстве – она же девочка, и пусть даже учится хорошо, но в голове-то у нее явно ветер.

Благодаря феминистским настроениям Оутс ее новую книгу часто сравнивали с хитами вроде «Рассказа служанки» Маргарет Этвуд и «Голоса» Кристины Далчер, хотя по духу она все-таки ближе к классическим антиутопиям вроде «1984» Оруэлла. От режима здесь страдают все, на мятеж не отваживается никто: преступления, за которые людей наказывают ссылкой в прошлое, редко уходят дальше неосторожных слов.

Где приобрести "Опасности путешествий во времени":

Магазин"Буквоед"

Интернет-магазин "Читай-город"

Интернет-магазин My-shop

Джойс Кэрол Оутс известна своей пугающей работоспособностью: в 70-80-х журналисты шутили, что ее фамилия – синоним продуктивной работы. Это неудивительно для человека, который каждый день тратит на работу над текстом по 8 часов. Несколько лет назад британская газета Guardian насчитала в ее библиографии больше 100 книг, включая поэтические сборники – на тот момент писательнице было 77 лет. Оутс до сих пор не очень любит говорить о себе, в какой-то момент вообще заявила: «На самом деле, я не уверена, что у меня есть индивидуальность». Вопреки этим словам, любопытная особенность «Опасностей путешествий во времени» заключается как раз в позиции автора.

Вдобавок к собственному творчеству,Оутс занимается еще и литературной критикой, причем подходит к делу так же фанатично, как к работе над прозой: если уж она пишет про какого-то автора, то должна прочитать максимальное количество его книг (желательно все). Так, к примеру, было с Кормаком Маккарти: Оутс вспоминает, как «сидела в аэропорту Далласа со всеми этими книгами», которые, видимо, таскала с собой в чемодане.

В "Опасностях путешествий во времени" Джойс Кэрол Оутс собрала темы и близкие лично ей, и популярные сегодня в литературе (совпадают эти два перечня почти на 100%). Поначалу роман кажется очень простым, почти прозрачным, но постепенно усложняется, приобретая долгожданную глубину. Оутс говорила, что тяжело писать о вымышленном, когда реальная жизнь кажется гораздо более важной — но она, кажется, нашла рецепт в "Опасностях путешествий во времени". Нужно максимально тесно переплести реальность и фантазию, выбрать самый страшный вариант развития из возможных — а потом постараться возродить надежду.