Отзыв на весь цикл "Космострада" здесь: https://fantlab.ru/work62179?sort=date#re...
РАССКАЗ ИЗ АНТОЛОГИИ «18 WHEELS OF SCIENCE FICTION»
ПЕРЕВОД И РЕДАКЦИЯ MAK-GROU. ВСЕ ПРАВА ЗАЩИЩЕНЫ
ЕСЛИ ВЫ НИКОГДА НЕ ВИДЕЛИ ПОРТАЛЬНЫЙ КОМПЛЕКС, группу черных как смоль цилиндров, возвышающихся над пустынной равниной на каком-нибудь безжизненном, богом забытом планетоиде, вам может показаться довольно странным видеть от четырех до восьми огромных цилиндрических монолитов, выстроившихся в ряд по обе стороны дороги и вращающихся с невообразимой скоростью. Они чернее черного и парят всего в нескольких метрах от земли. Они не такие плотные, как нейтронные звезды. Поразительно, как вся равнина, да что там, вся планета, не втянута в них и не раздавлена в пух и прах.
Они впечатляют. И немного пугают. А могут и поджилки затрястись, особенно когда вы знаете, что транспортное средство, в котором вы находитесь, попытается проскочить между ними, а это рискованно, потому что любое незначительное отклонение от центрального луча или изменение скорости могут отправить вас прямиком в цилиндры, где вы будете раздавлены вырожденным электронным газом. Причем со вспышкой и грохотом. Когда вы видите их приближающимися на фоне неба, как я сейчас, вы можете подумать, что это реальные, твердые объекты, несмотря на то, что они состоят из “спроецированной программируемой материи”.
Я не собираюсь вдаваться в вопрос, что отличает этот экзотический материал от всех других видов странной материи, или спорить о том, что является реальным или виртуальным, а что нет, но причина, по которой планета не засасывается в цилиндры, заключается в том, что материя запрограммирована так, чтобы этого не происходило. Она не похожа на обычную материю. В определенном смысле ее на самом деле не существует, потому что она состоит из виртуальных частиц.
Да, квантовая физика — не мой предмет. Я вылетел с высших курсов в университете, однако ничуть не жалею, что стал водителем грузовика, которым фактически был рожден. Я имею в виду, а кем еще мог стать сын легендарного Джейка Мак-Гроу, как не водителем грузовика? По крайней мере, так мне всегда говорит мой напарник.
На самом деле, он мой отец, и он также является искусственным интеллектом в моем грузовике. Джейк часто напоминает мне, что это означает "высоколобый мудила".
— Тебе следует включить круиз-контроль, Сэмми. На этой планете дороги покрыты льдом.
— А это не спутник того газового гиганта? — спрашиваю я, указывая на большой разноцветный полумесяц, висящий в охряном небе над какими-то скалистыми утесами.
— Луна, планетоид, карликовая планета, какая разница? Это просто еще один бесплодный мир. Как Плутон.
— Разве Плутон не был последней планетой, открытой в Солнечной системе Земли?
— Задолго до моей жизни, — говорит Джейк — Кажется, в двадцатом веке.
— Но ты ведь жил в то время, верно?
— Тысяча девятьсот шестьдесят четвертый. Через год после смерти Джона Фицджеральда Кеннеди.
— Да уж, ты был настоящим безумцем, путешествующим во времени. А кто такой Джон Фитцджеральд Кеннеди?
— Тридцать пятый президент Соединенных Штатов.
— Что-что, а история не была моим предметом.
— Твоим предметом не было ничего, тупица.
— Тупица? Прозвище Дунса Скота, средневекового философа-схоласта. И он не был невеждой, кстати, как и я.
— Только не напоминай мне, что ты изучал философию. Самый бесполезный предмет в галактике. Да что там, во всей вселенной.
— Джейк, ты такой гребаный белый североамериканец, что от тебя просто разит!
— Давай, проявляй неуважение ко мне, ты, антикибернетический ублюдок.
— Ого! Если я ублюдок, то кто же тогда мама?
— Заткнись. Может, я и твой отец, но я еще и искусственный интеллект.
— Тогда возьми управление на себя и открой наконец эту диафрагму. Мне нужен хороший обзор и кофе.
— Договорились.
Вместо того чтобы сразу же отправиться в кормовую каюту, я с минуту сижу в кабине, наблюдая за тем, как Джейк работает с приборами управления и показателем трения роликов тяжеловоза. Меня всегда поражало, что каким бы хорошим водителем я себя ни считал (к черту скромность), Джейк всегда оказывается лучше. Я постоянно восхищаюсь тем, как тонко он корректирует мои настройки приборов, особенно когда речь заходит о портальном переходе.
— Угу, — киваю я. Ему нравится чуть большее трение на роликах и немного меньшая скорость сближения. А еще ему нравится по-настоящему плотное Z-образное сжатие при удержании плазмы. Он никогда не был хорошим механиком (да и кто им захочет стать, если современные двигатели с каждым месяцем становятся все более и более изощренными?), но он хорошо разбирается в том, как работает тот или иной прибамбас. И он был, рискну повториться, легендарным водителем тяжеловоза, настолько хорошим, насколько это вообще возможно для любого человека, обходящегося без помощи искусственного интеллекта. В его время тяжеловозы не были настолько совершенными, поэтому хорошие водители ценились очень высоко. И кое-что из таких навыков перешло в его энтелехическую матрицу — “слепок”, созданный из его разума.
Я встаю и направляюсь в просторную каюту на корме (Джейк велел мне взять очень просторную кабину — здесь можно спокойно перевозить кучу пассажиров) и начинаю готовить кофе, но любопытство берет надо мной верх. Что же он делает по-другому? Я не возвращаюсь на водительское место, предпочитая пристроиться на одном из сидений для “автостопщиков” сразу за водительским. И наблюдаю, как на приборной панели пляшут красивые огоньки, затем щелкаю выключателем, и перед моим взором появляется персональный дисплей. Я слежу за показаниями. Итак, он вернулся к этому, увеличил скорость того и полностью использовал вон ту штуковину. Почему? Пока не знаю, но именно это отличает хорошее вождение от посредственного: повернуть здесь, подкрутить там…
Вращающиеся цилиндры становятся все выше и выше, пока их верхушки не исчезают из виду за обзорным экраном. В цилиндрах нет отверстий, чтобы заглянуть внутрь, потому что на самом деле это невозможно.
Внезапно, бесшумно и с легким толчком мы перепрыгиваем через сотню световых лет и оказываемся на поверхности другого мира. Здесь царит ночь, но мы по-прежнему мчимся по Космостраде. Сейчас мы находимся на землеподобной планете, я могу сказать это более или менее интуитивно, хотя здесь темно и не видно никаких пейзажей, кроме размытого изображения на приборе ночного видения. Но и там нет ничего интересного.
Если вы никогда не были на Космостраде, дороге между мирами, вы все равно, вероятно, кое-что слышали о ней. Никто не знает, кто её построил. Джейк говорит, что знает, потому что незадолго до моего рождения он добрался до конца дороги и встретил…
Что ж, он никогда никому не рассказывает о том, кого встретил. Впрочем, это легенда, и я в неё не верю. Вот почему, объясняет Джейк, он никогда и никому не пытался рассказать об этом. Но историй много, и домыслов много.
Через полминуты я встаю, чтобы закончить свои кухонные дела, как вдруг замечаю что-то впереди по курсу и сломя голову бросаюсь к своему водительскому месту.
— Джейк, берегись!
Кажется, что дорога резко сворачивает вправо от линии растительности и делает невероятный кульбит, совершенно нетипичный для Космострады, где есть повороты, которые вы можете проходить со скоростью 1 Маха, если будете достаточно безумны.
Но Джейк на это не клюет. Он продолжает идти прямым курсом и остается на настоящей дороге, а не на фальшивке, которую соорудили, чтобы нас запутать. Все, что нужно Вредилам, — это около сорока метров чего-нибудь черного и более-менее широкого, изображающего поверхность проезжей части, или, если вы хотите обойтись простыми технологиями — брезент, доски, краска, что угодно, чтобы создать видимость дороги, а также кусты и мусор, чтобы скрыть настоящую. Если за рулем человек, он может быть недостаточно сообразителен с управлением и не заметит разницу. Это вопрос нескольких секунд. Раскусив уловку, мы принимаем решение за доли секунды.
На полном ходу мы вламываемся в заросли кустарника.
— Вот и все, — говорю я, когда из-под наших катков взмывают облака пыли и щепок.
— Вот и все, — соглашается Джейк.
Настоящая дорога впереди свободна. Я должен похвалить того, кто придумал эту штуку с фальшивкой. Прямо как в одном из старых мультфильмов, виденных в детстве. Я бы попался на это, съехав с дороги в темноту и вполне вероятно, в пропасть.
— Почему они разместили фальшивку так близко к выезду из портала?
— Водители грузовиков слишком заняты изучением местных условий и не особо следят за дорогой. Это вынуждает их ехать осторожнее, поэтому в случае аварии грузовик не распадется на атомы вместе с грузом.
— Осторожнее или нет, но в результате таких аварий гибнет много водителей.
— У них в любом случае нет шансов, ведь первым делом добивают всех выживших.
— Отвратительно. Они утаскивают груз, сворачивают фальшивку...
— И поминай как звали. Никаких признаков препятствия движению, которые могли бы обнаружить ”Жуки".
— Да уж, полиции никогда нет рядом, когда она нужна.
— Кому вообще нужны "Дорожные Жуки"? — вопрошает Джейк.
— Ох, не скажи, — отвечаю я. – Без них Космострада распалась бы на миллион тупиковых участков.
— Дорожные Жуки слишком жестоки. Не будь их, люди нашли бы иной способ сохранить дорогу в целости, уж поверь мне. В любой ситуации надейся только на себя, сынок, и не полагайся на инопланетные машины в качестве полицейских.
— У тебя утопические наклонности, папа.
— Вообще-то я идеалист.
— Ага, и ты считаешь, что философия бесполезный предмет.
— Заткнись уже, иди, пей свой кофе, потом возвращайся сюда и принимай управление этой телегой.
Вскоре по обеим сторонам дороги начинают мелькать рекламные билборды, их количество и размеры все увеличиваются, как и положено по “закону дорожного движения": чем больше вывеска, тем легче ее увидеть.
ОТЕЛЬ NEW JAMAICA — 50 КМ
ОТЕЛЬ NEW JAMAICA — 20 КМ
НЕ ПРОПУСТИТЕ ОТЕЛЬ NEW JAMAICA — 10 КМ
ОСТАНОВИСЬ, ОТДОХНИ, РАЗВЛЕКИСЬ В NEW JAMAICA
КОМФОРТНЫЕ НОМЕРА, БАР, КАЗИНО В NEW JAMAICA
И так далее, отсчитывая последние десять километров с помощью все более остроумных каламбуров, игры слов и двусмысленностей.
Наконец, в поле зрения появляется сам отель, возвышающийся посреди равнины примерно в километре от нас. Его вид не оправдывает ожиданий, хотя смотрится броско, блестяще и достаточно ярко, чтобы выглядеть чем-то средним между рождественской елкой и ядерным взрывом. Мы заезжаем на стоянку и паркуемся. Двигатель с тихим воем замолкает.
— Проголодался? — спрашивает Джейк.
— Не-а. — Я фыркаю. И выглянув в иллюминатор, продолжаю: — Еще не налюбовался сельской местностью.
— Понимаю. Немного напоминает мне Корнуолл.
— Это на Земле?
— Ага, в Западной Англии, на побережье.
— Ты был там?
— Эй, вообще-то я родился на этой планете, забыл?
Я вглядываюсь в туманную ночь.
— Мне кажется, или неподалеку побережье? Повеяло морской свежестью. По-моему, ты подпустил немного воздуха снаружи.
— Ты прав дважды подряд, — говорит Джейк. Я ему верю, но все равно провожу быструю проверку атмосферы — то, что на улице приятно пахнет, ничего не значит, — и одеваюсь в соответствии с местной погодой, судя по унылой местности за бортом — холодной и сырой. Идет дождь, барометр показывает резкое падение давления. На сканерах нет признаков сильного шторма, но небо затянуто облаками, несущими с моря туманную, холодную влагу.
Джейк проводит биологическое исследование воздуха. На некоторых планетах есть опасные микроорганизмы, которые могут быстро уничтожить вас. Поэтому полезно знать, насколько безобидная там флора и фауна.
Я брожу по щебенке в своем защитном брезентовом костюме. На стоянке стоят еще три тяжеловоза, пара пассажирских багги, довольно изящных и современных, а также пара потрепанных внедорожников, выглядящих так, словно их использовали на тяжелых сельскохозяйственных работах.
Остановившись, я поворачиваюсь и окидываю взглядом свой тяжеловоз. Не устаю поражаться тому, какой это гигант. Причина в том, что если вы собираетесь перевозить грузы на расстояния в световые годы, вам придется забивать грузовые отсеки доверху, дабы заработать хоть какие-то деньги. И если вы желаете передвигаться с комфортом, должно найтись место под более-менее просторный жилой отсек, ведь практически все время вы будете проводить в дороге.
Я снова поворачиваюсь к казино, и мои глаза слепнут. Затем визоры приспосабливаются, и я вновь могу видеть. Передо мной предстает настоящее цвето-лазерное шоу из движущихся изображений полуголых танцующих девиц, парней и ещё чего-то среднего. Вообще-то, мне нравятся обычные девушки. По крайней мере, выглядящие по-человечески. Но никогда не знаешь наверняка. В наши дни Имитации так популярны... На самом деле, сейчас мне было бы все равно... А, неважно.
Казалось, что здесь можно купить почти все, что угодно — законное, незаконное, нравственное и аморальное. Будто оказался в крупном мегаполисе.
Я зашёл внутрь.
Всё вокруг искрилось, блестело, мигало огнями, вращались рулетки, танцевали анимированные голограммы.... Короче, было много света. И музыки.
И шума: гудение, лязг, стук, свист, бим-бам, бом-бом, бум-бум-бум… Беспрерывно. Все казино похожи друг на друга, независимо от того, в какой части галактики вы находитесь. И, насколько я понимаю, они не сильно изменились за прошедшие столетия. В наши дни у них нет настоящих игровых столов, вращающихся рулеток и костяных кубиков для бросков, но есть виртуальная реальность для любой игры, в которую вы хотите сыграть, будь то фаро, крэпс, баккара, рулетка, блэкджек, игровые автоматы, плюс игры, которые я даже знать не знаю.
Далеко в стороне сидят серьезные игроки в карты, играющие в игру, которая требует настоящего мастерства. Играют они печатными копиями древних карт.
Я иду напрямик к игровым автоматам и начинаю партию. Никакого мастерства, только удача. Я не являюсь опытным игроком. Несмотря на свой природный талант к психокинезу и ясновидению (которых у меня нет, но хотелось бы иметь и то, и другое), в игре в кости мне не везет и я проигрываю скромную сумму колониальных денег. Совсем немного, только чтобы расслабиться.
Я не пропускаю ни одной игровой зоны и везде играю в какую-либо одну игру: кости, рулетку, баккару, фаро, блэкджек и что-то под названием "Свенаи". Поставьте здесь вопросительный знак — я не могу это описать, потому что не понимаю, не могу даже толком произнести название. В общей сложности я проигрываю около двух тысяч колониальных.
Пора выпить, но нет нужды пробираться к длиннющей стойке бара – передо мной возникает сногсшибательная красотка и спрашивает, может ли она принести мне выпить. Я соглашаюсь и прошу удивить меня чем-нибудь местным в высоком бокале.
Она возвращается с чем-то экзотическим. Напиток лиловый, но приятный на вкус, немного напоминает бурбон, хотя, скорее всего, поддельный. В любом случае, там есть алкоголь. Я пью и смотрю на нее, потому что она все еще стоит рядом и улыбается. Сначала я подумал, что она обнажена, но теперь вижу некое подобие одежды, похожее на рыжевато-коричневый мех. Оно подходит к ее коже цвета кофе с молоком. Возможно, это нечто среднее между мехом и тканью. Или даже принт на обнаженной коже.
— Что у тебя за груз? – спрашивает она.
У нее овальное лицо, выдающее благородное происхождение, хотя выговор несколько грубоват.
— Милая, никогда не спрашивай дальнобойщика о его грузе.
Она пожимает плечами. – Это мой обычный вопрос. Послушай, я тебя раньше не встречала? Очень уж твое лицо примечательное.
— Мой отец рассказывал мне, как однажды встретил на дороге девушку, сказавшую ему то же самое. Она утверждала, что знает его и что они вместе проводили время. Хотя он никогда в жизни ее не видел.
— И кем она была?
— Моей матерью.
— Разве это не забавно? У меня такое же чувство, будто я тебя знаю. Вот только не знаю, откуда.
Мы с ней садимся за столик в баре.
— Расскажи мне обо всем, — прошу я.
Ее ухмылка становится шире. — О чем? – она слегка касается коленом моего бедра.
— О том, что случилось на дороге. Мы чуть не разбились, проходя через портал. Кто-то соорудил фальшивку, пытаясь нас одурачить.
— Вредилы, — говорит она, кивая. – Думаю, их можно встретить повсюду на Космостраде, не только на этой планете.
— Наверняка.
— И возможно, они снова попадутся тебе на пути.
— Однако пока мы ехали сюда, не заметили ни строений, ни ферм, ничего вокруг.
— Я знаю, что вдоль побережья есть пещеры. Еще выпьешь?
Допив остатки коктейля, я протягиваю ей стакан и говорю: — Конечно. И можешь посоветовать мне хорошую игру в покер?
— Могу, дальнобойщик.
— Кстати, как тебя зовут?
— Селена.
Я довольно неплохо играю в покер, ровно до тех пор, пока мои оппоненты проигрывают. Однако в тот вечер в этом туманном, зеленом приморском мире игра шла паршиво. Под утро я был почти готов задремать с фулл-хаусом на руках, тремя четверками и парой семерок. Я проигрывал весь вечер, но теперь выигрывал по-крупному, допивая свой седьмой коктейль. Еще один коктейль, и планета будет принадлежать мне.
— Уравниваю, — объявляет здоровяк, сидящий напротив. Я выигрываю его последнюю ставку. Он в игре ва-банк. Я в игре ва-банк. Ну, не совсем. Казино предоставило мне аванс в размере ста тысяч колониальных. Итак, я ставлю все, и даже больше.
Я допиваю последний глоток своего разноцветного пойла, на этот раз бирюзового, ставлю бокал на стол и переворачиваю карты. Чертовски хороший расклад! Но этого недостаточно.
Худой нервный парень, которого я даже не заметил за столом, говорит: — Стрит-флеш, черви, от восьмерки до дамы.
Откуда он взялся? Я смотрю в его расклад. Тоже чертовски хорош. Проблема в том, что я сбросил девятку червей.
Крупье хихикает: — Узри и разрыдайся, дальнобойщик.
Я смотрю на худощавого парня с выигрышной комбинацией. Клянусь, час или два назад он был официантом. Я так и сказал. Разве сотрудники могут играть?
Дилер сверлит меня взглядом темных глаз-буравчиков. Судя по тому, как он распоряжается людьми, это сам владелец заведения. Весь вечер к нему подходили служащие, якобы по своим служебным делам, но, несомненно, и для того, чтобы отдать ему карты или забрать их и передать другим. Это очень простые шулерские трюки, и у них неплохо получается, потому что выпивка, шум, девушки и вся эта суета вокруг притупляют мое восприятие. Меня лишь терзают сомнения, что тут не все чисто. Но одна маленькая муха кое-что нажужжала мне в ухо, и я понимаю, что все это место — сплошной обман.
— Ты на что-то намекаешь, камрада? У него сильный акцент, но его интерсистемный безупречен.
— Я, — говорю я, — намекаю на то, что это чушь собачья. Почему бы нам не посмотреть видео с камер наблюдения?
Дилер встает. — Мы не собираемся показывать тебе видео с камер. Но мы наложим арест на твою машину и попросим констебля не позволять тебе покидать эту планету. По крайней мере, не раньше, чем ты заплатишь.
— Вообще-то у меня есть собственный канал связи с системой безопасности.
Он пренебрежительно качает головой. – Нано дрон? У нас есть сканеры на наличие любых нано. Ты блефуешь. И у тебя это не очень хорошо получается.
Я вздергиваю подбородок. — Видишь вон ту крошечную муху, что жужжит и носится вокруг? Там. Нет, там. — Видишь? Она не сканируется. В противном случае вы бы уже прихлопнули ее своими антидроновыми комарами, москитами или что там у вас еще имеется.
Он поднимает взгляд, однако ничего не видит, но тут муха жужжит прямо у него над ухом. — Мерте! — Он смотрит на меня. — Очень ловко, камрада.
— Чертовски верно. Не так ли, Джейк? — вопрошаю я через переговорник.
— Помогите, спасите-е-е-е-е-е-е-е! — жужжит муха голосом Джейка, таким тонким, какой только можно вообразить, и мечется по комнате.
Никто не понимает шутки. Джейк всегда говорит намеками, которые никто не понимает. Я знаю, что это шутка, но я и сам ее не понимаю. Мой папа — чудак, но что я могу поделать? Иногда даже мне бывает неловко.
— Итак, — продолжаю я, — Желаете посмотреть запись на экранах? Мы прервем трансляцию финала Мирового Кубка и все увидят, как вы сжульничали. Интересно, что скажет на это констебль.
Дилер тонко улыбается. — Очень хорошо сыграно, камрада. Ты подготовился. Очень хорошо сыграно. Кстати... — Он откидывается на спинку стула. — Что у тебя за груз?
— Оборудование для систем безопасности.
Улыбка дилера становится шире.
Я чувствую женскую руку у себя на шее. — Пойдем, дальнобойщик, я провожу тебя до буфета и покажу комнату на ночь, — говорит Селена.
Мне удается встать, но я чувствую, что напряжение будто разлито по всему помещению. У меня возникает внезапная фантазия, что я участвую в спектакле, где я единственный актер в труппе, который не знал, что он играет в пьесе. Это странное чувство. Все смотрят на меня так, будто я пропустил реплику мимо ушей. Они ждут моей следующей реплики.
Но я едва могу говорить.
Буфет оказался отвратительным. Столы заплеваны, а часть блюд выглядят так, словно за них платят ежемесячную арендную плату. В некоторых ползают существа, которые могут быть насекомыми или миниатюрными морепродуктами. Здесь туча мух, похожих на фруктовых, а там — летающая кладовая моль.
Но все это не так уж и несъедобно. Я накладываю картофельное пюре, соус и мясной рулет. Затем аккуратно добавляю немного масличной фасоли. На самом деле, это не так уж плохо пахнет. Однако я не могу это съесть, как ни стараюсь.
Оставив большую часть из того, что выбрал, на столе, мы с Селеной поднимаемся на лифте на третий этаж. В комнате самый минимум убранства. Зато чисто, или по крайней мере, так кажется. А кровать просто гигантских размеров, и выглядит она чертовски привлекательно.
Я падаю на нее, немного ворочаюсь на покрывале из искусственного меха и, кажется, на минутку отключаюсь... как что-то резко будит меня. Вероятно, один из тех внезапных толчков, будто от удара электричеством, что заставляют вас резко просыпаться посреди ночи. Я поднимаю голову и осматриваю комнату. Моя одежда валяется на полу. Что?
Но потом я осознаю, что кто-то лежит в кровати рядом со мной. Я слегка поворачиваюсь и оглядываюсь через плечо.
— Что ты здесь делаешь?
— У меня перерыв. Решила провести его с тобой.
— Послушай, Сабрина...
Она надувает губки. – Селена.
— Прости. Селена, я собираюсь...
— Они действительно обманули тебя, — говорит она. — В конечном итоге они конфискуют твою машину, если не сможешь заплатить. Кроме того, на этой планете есть долговая тюрьма. Ты знал об этом?
— Нет. Послушай, на тебе что, совсем нет одежды?
Она придвигается ближе. — Нет. Зачем?
— Неважно. Какова твоя роль во всем этом?
— В чем ”в этом”?
— В каких темных делишках вы все тут замешаны на этой грязной планетке?
— Это большая планета, с множеством совершенно неизведанных континентов. Куча возможностей для развития.
— И много тут участков с видом на море?
— Не знаю. Я не занимаюсь продажей недвижимости.
— И чем же ты занимаешься?
— Обслуживаю клиентов в этом казино. Больше ничем.
— Уверена?
— Да.
— Значит, обслуживание клиентов. Обслуживание в постели входит в твои обязанности?
— Только если сама захочу. Мистер Альварес разрешает нам…
— Он твой босс?
— Да. Ты его знаешь?
— Кое-что слышал о нем, — говорю я ей. — Он член профсоюза, во всяком случае, был им. Профсоюз называется ”ТАВС".
— И что означает это слово?
— ТАВС — не слово, это аббревиатура.
— И что она означает?
— ”Трансколониальная Ассоциация водителей-собственников”.
— Значит, мистер Альварес — плохой парень?
— Да, — говорю я ей. — ТАВС — коррумпированная организация. И так было всегда.
— Я вообще не понимаю, кому в наше время нужны водители, — говорит она. — Без обид.
— Да уж, тактичности тебе не занимать. Без обид. История автоматизированных транспортных средств такова...
Мой поток информации прерывается огромным зевком. Я с трудом сдерживаюсь чтобы не зевнуть снова.
— Вот дерьмо.
Она хихикает. — История автоматизированных транспортных средств — это дерьмо?
— Просто не выспался. Так вот, множество несчастных случаев, протесты, потеря работы, все это в конце концов вынудило водителей отстаивать свои права…
— Это случилось уже после открытия Космострады?
— Нет, это было давно. Водители могли потерять работу, понимаешь. Ты когда-нибудь изучала историю?
Она придвигается ближе. Я чувствую, как ее грудь прижимается ко мне, ощущаю ее настойчивые, твердые соски.
— Что было в тех коктейлях? – спрашиваю я.
— Ничего. Просто хорошая доза алкоголя.
Дверь неожиданно распахивается, и вваливается целая толпа. Плюс констебль, если судить по его одежде цвета хаки и военной фуражке. Местный жандарм, не колониальный. С ними высокий, сухопарый головорез с низким лбом и выражением крайнего негодования на лице. Я имею в виду, что у этого парня напрочь отсутствует актерский талант.
— Это моя сестра, придурок, и она несовершеннолетняя!
Я смотрю на Селену. Ей на вид около двадцати, это точно. Может быть, двадцать пять. Точно не пятнадцать. Я откидываюсь на спинку стула и смеюсь.
— Это не смешно, сынок, — говорит мне констебль с суровым лицом. — Ты арестован за растление несовершеннолетней. Нам придется конфисковать твой транспорт в качестве вещественного доказательства. Что у тебя за груз? Свидетели говорят, что ты признался в перевозке контрабандного оборудования для систем безопасности. Это правда?
Я присаживаюсь на краешек кровати. — Вы, ребята, — это нечто. Любой дальнобойщик, который сюда доберется, если ему повезет не угробиться на фальшивой дороге, будет обчищен до нитки в вашем казино. Все эти виртуальные штучки — сплошная подделка. Ваши автоматы не настроены на генерацию по-настоящему случайных чисел. Однако если и они не справляются, вы пытаетесь сыграть в старомодный нечестный покер. Но это... Я качаю головой, изображая скорее печаль, чем гнев. — Это уже ни в какие ворота. Шантаж и вымогательство! — Я улыбаюсь, переходя на хихиканье. — Вы знаете, как давно это практикуется? Когда-нибудь читали Библию? Наверняка нет.
Констебль выпрямляется. — У тебя будет достаточно времени, чтобы вдоволь начитаться Библии, мальчик. Если сумеешь дожить до тюрьмы. Здесь люди не терпят сексуальных преступников. И у меня нет помощников, которые могли бы тебя защитить...
Входит Альварес в сопровождении двух мужчин с рельсовыми ружьями, направленными прямо на меня.
— Достаточно, — приказывает босс Вредил.
Констебль начинает: — Не могли бы мы?...
Альварес отмахивается от него. — Он на это не купится. Мы уже прогнали посторонних с парковки и нам никто не помешает. Так что давай, дальнобойщик, вставай.
— Да, босс. — Я встаю.
Я голый. И я об этом не договаривался.
— Давай ключ. Мы собираемся убедить твой искусственный интеллект открыть этот чертов трейлер и позволить нам заглянуть внутрь. У меня такое чувство, что там есть что-то очень ценное.
Я кивнул. — Ты прав. — Я наклоняюсь, чтобы надеть свои брюки, стараясь при этом не выглядеть униженным, затем передаю ключ от Джейка.
Альварес осматривает его, затем кидает мне. – Свяжись с ним.
Я ловлю ключ и подношу к губам. — Джейк?
— Скажи ему, чтобы он открыл трейлер, — требует Альварес. – И отключил защиту.
— Джейк, открой трейлер.
— Извини, Сэмми, но я не могу этого сделать, — говорит Джейк скучным голосом, который мне кажется знакомым. Должно быть, это еще одна отсылка к какому-то старому папиному фильму.
— Окей — кивает Альварес, тогда мы выйдем на парковку и разнесем к чертям задние двери твоего тарантаса. Да, и застегни наконец ширинку. Никому не нужно, чтобы ты тут отсвечивал.
– А мне это даже нравится, — сообщает Селена, улыбаясь.
Утро выдалось не слишком ясным, свет огромного голубого солнца слегка пробивался сквозь туман.
— Жаль, что нам придется раскурочить твой грузовик, — говорит Альварес. — Я надеюсь, ты не слишком будешь страдать, если мы повредим его искусственный интеллект?
— Ладно, ладно, — говорю я, поднимая руки. Я сдаюсь. Только не повредите Джейка, он мне очень дорог.
— Так что ты там перевозишь?
— Оборудование для систем безопасности, многофункциональных охранных андроидов.
— Охранных андроидов?
— Точно, охранных андроидов полицейского класса. На сумму более десяти миллионов золотом.
— Джекпот, — пускает слюни Альварес.
Я подношу ключ к губам. — Джейк, аварийный код альфа, гамма, Танго, Фокс, знак вопроса, семь, ноль, амперсанд, алеф-нуль, гуголплекс.
— Ты произнес секретное слово, — отвечает Джейк.
Тем временем вся банда Вредил столпилась у задних дверей трейлера. Их створки медленно открываются.
— Эй... — это все, что успевает выдавить Альварес, прежде чем первый выскочивший андроид бьет ему прямо в глаз красным металлическим кулаком. Остальные андроиды тоже выскакивают из трейлера, только что освобожденные из своих индивидуальных транспортных саркофагов, и начинают избивать всех подряд.
Охранные андроиды — это металлические человекоподобные роботы, выглядящие крайне свирепыми, с огромными руками и мощными ногами. Их броня фактически неуязвима для всех видов стрелкового оружия и легкой артиллерии. Я бы не хотел столкнуться даже с одним из этих кошмаров, не говоря уже о дюжине. Они представлены в ассортименте дизайнерских расцветок с дополнительным функционалом по вашему выбору. Они будут охранять ваш дом или лагерь, защитят от незваных гостей, создадут защитный периметр или станут вашим телохранителем посреди неуправляемой толпы. Или в казино. Однако у вас должна быть очень труднодобываемая лицензия, чтобы владеть и управлять ими, но она того стоит…
Среди бандитов возникает некоторое замешательство. Палят рельсовые винтовки, находя цели, но мощную броню роботов не пробить. Один из андроидов хватает сразу двух стрелков, вырывает винтовки и переламывает их пополам. Два других неудачника просто не успевают достать оружие, как их припечатывают огромные металлические кулаки.
Остатки банды Вредил в ужасе бегут навстречу голубому свету нового дня. Но роботы не отстают. Я захожу в кабину, надеваю костюм с защитой от ультрафиолета и снова выхожу. К тому времени, как я это делаю, все члены банды уже собраны и запихнуты в трейлер. Вообще-то, эти полицейские роботы не запрограммированы на жестокость, кроме как связывать пленников и присматривать за ними.
Альвареса привели последним.
— Кто ты, черт возьми, такой? — спрашивает он, глядя на меня остекленевшим глазом.
— Сэмми Мак-Гроу, президент Гильдии Звездных толкачей.
Альварес в шоке. — Гильдия? Разве она до сих пор существует?
— Как видишь. И нам не хотелось бы терять водителей в подставных авариях.
— Ты что, действительно сын Джейка Мак-Гроу?
— Я с гордостью могу сказать, что да.
— Так он не просто легенда? Я в это не верю.
— А в этот грузовик встроена душа Джейка.
Альварес недоверчиво усмехается. – Да неужели? От всего этого как-то подозрительно пованивает…
— Я воняю, следовательно, я существую, — говорит Джейк из своего ключа.
– Давай, залазь в трейлер — указываю я Альваресу, — и мы подбросим всю твою шайку до ближайшего поста колониальной милиции на Космостраде. И, кстати...
— Да?
— Никогда не спрашивай дальнобойщика про его груз. Меньше знаешь – крепче спишь.
Я прошу Джейка разогреть плазму, чтобы начать процесс взаимодействия дейтерия, трития и лития. Двигатель оживает и начинает приятно пульсировать. Я проверяю приборы и экраны. Загорается индикатор готовности, и я хватаюсь за тяговые рычаги.
Но кто-то или что-то стучит по стенке кабины. Я смотрю на экран внешнего обзора.
Это Селена, похоже, с рюкзаком за плечами и в экипировке для дальних путешествий. Она нетерпеливо смотрит на меня и машет рукой. На ее лице сияет широкая улыбка, но за ней скрывается мольба и надежда.
Я нажимаю на кнопку управления боковым иллюминатором и высовываю голову. — Привет, Селена.
— Подбросишь? — Она указывает большим пальцем на бесконечную дорогу.
— Ты правда думаешь, что я возьму тебя с собой?
— Да. — Она в это верит, это точно.
— Ты так хорошо меня знаешь.
Я открываю для нее кормовой люк, она проворно взбирается по трапу и садится внутрь.
Пока она это проделывает, Джейк говорит: — Сынок, роковая женщина – опасная штучка. Ты в ней уверен?
— Обещай, что не поставишь меня в неловкое положение, папа.
Она садится, и я закрываю люк. Двигатель ревет, катки скребут по асфальту. Я разворачиваю машину и выезжаю с парковки. Через двадцать минут мы подъезжаем к порталу на дороге между мирами.
облако тэгов
