11. В рубрике «Из польской фантастики» размещены четыре текста.
11.1. Рассказ “Diabolique” написал Адам Пшехшта/Adam Przechrzta (стр. 41—48). Иллюстрации МАРИУША ЗАБДЫРА/Mariusz Zabdyr. Позже рассказ не перепечатывался.
В рассказе «сочетаются достоинства исторической фантастики, фантастики inner space и киберпанка» (Мацей Паровский).
И это четвертый рассказ писателя, публикуемый на страницах нашего журнала (первые три см. “Nowa Fantastyka” №№ 5/2006, 10/2006 и 2/2007). Помним мы также о замечательной статье Пшехшты, которую читали в журнале “Nowa Fantastyka” № 10/2006.
На русский язык рассказ не переводился. Почитать о писателе можно ЗДЕСЬ А заглянуть в карточку можно ТУТ
11.2. Рассказ “Dzieciaki/Детишки” написал Кшиштоф Коханьский/Krzysztof Kochański (стр. 49—55). Иллюстрации РАФАЛА ШЛАПЫ/Rafał Szłapa.
И это еще один текст из цикла «рассказов с чертовщинкой», где герой каждый раз оказывается один на один с угрозой, которая ужасает и изумляет в то же самое время. Позже из этих рассказов сложился замечательный авторский сборник “Drzwi do piekla/Врата в ад” (2009).
На русский язык (как, впрочем, и на другие языки) он не переводился.
И это одиннадцатая (предыдущие см. №№ 2/1983, 11/1984, 1/1992, 4/1998, 9/2000, 10/2002, 11/2003, 2/2005, 5/2005, 5/2006) публикация К. Коханьского в нашем журнале. Биобиблиографического профиля этого замечательного писателя на сайте ФАНТЛАБ нет, карточки рассказа, впрочем, нет тоже.
11.3. Рассказ “Panny o czarnych rękach/Девушки с черными руками” написал Константий Млынарчик/Konstanty Młynarczyk (стр. 56 — 59). Иллюстрации МАРЦИНА КУЛАКОВСКОГО/Marcin Kułakowski.
Да, бывают люди с черными руками — cпособные взять грех на свои души. И тут главное – чтобы души эти не были черными…
И это первая публикация писателя в нашем журнале.
Позже рассказ нигде не перепечатывался, на другие языки не переводился. Ни карточки рассказа, ни биобиблиографии его автора на сайте ФАНТЛАБ нет. Впрочем, что касается автора, о нем известно мало.
КОНСТАНТИЙ МЛЫНАРЧИК
Константий Млынарчик/Konstanty Młynarczyk (род. ? июля 1975) – польский редактор, автор horror-рассказа.
Родился в Варшаве. Окончил Межведомственные курсы охраны окружающей среды в Варшавском университете. Работал в качестве журнального редактора, в частности вел отдел “Mobile” в компьютерном журнале “ENTER”. Опубликовал рассказ “Panny o czarnych rękach” в журнале “Nowa Fantastyka” в июне 2007 года. К сожалению, эта публикация оказалась его единственным вкладом в копилку польской фантастики.
11.4. Рассказ “Ta, która szuka/Та, которая ищет” написала Габриэля Висьневская/Gabriela Wiśniewska (стр. 60–64). Иллюстрация МАЦЕЯ БАНАСЯ/Maciej Banaś.
Анну, героиню рассказа, названную автором «Той, которая ищет», следует скорее назвать «Той, которая решает проблемы». В том числе и те проблемы, которые связаны с явлениями потустороннего мира…
Рассказ был прислан на конкурс «ужасных» рассказов, проводившийся журналом. Позже он нигде не перепечатывался, на русский язык не переводился. Ни карточки рассказа, ни библиографии ее автора на сайте ФАНТЛАБ нет. Впрочем, об авторе, кроме вышеизложенного мне ничего не известно. Лишь еще одно: этот рассказ оказался единственным вкладом писательницы в совокупную копилку польской фантастики.
10. В рубрике «Из польской фантастики» размещены два текста.
10. Рассказ “Mrok nad Warszawą/Мрак над Варшавой” написал Адам Пшехшта/Adam Przechrzta (стр. 41—50). Иллюстрации МАРЦИНА КУЛАКОВСКОГО/Marcin Kułakowski. Позже рассказ не перепечатывался.
Это «сделанный в современной манере польско-российский horror в реалиях XIX века» (Мацей Паровский).
И это второй рассказ писателя, публикуемый на страницах нашего журнала (первый см. “Nowa Fantastyka” 5/2006). Помним мы также и о замечательной статье Пшехшты, которую читали в “Nowa Fantastyka” # 10/2006.
На русский язык рассказ не переводился. Почитать о писателе можно ЗДЕСЬ А заглянуть в карточку можно ТУТ
9.3. «Научно-фантастический рассказ» (так определил его жанр сам автор) под названием “Powołanie Besta/Призвание Беста” написал Конрад Левандовский/Konrad T. Lewandowski (стр. 50—64). Иллюстрации МОНИКИ РОКИЦКОЙ/Monika Rokicka.
«В этом рассказе писатель творчески развивает польскую вариацию киберпанка и бросает вызов агрессивному феминизму. Предупреждаю – он никогда не отступает!» (Мацей Паровский)
Позже этот рассказ вошел в состав авторского сборника рассказов писателя “Legendy cyberkatakumb/Легенды киберкатакомб” (2009).
На русский язык рассказ не переводился. Его карточки на сайте ФАНТЛАБ нет. Нет на сайте и биобиблиографии писателя.
Это отнюдь не первая публикация писателя в нашем журнале. Пан Конрад часто печатает в нашем журнале свои рассказы и статьи (см. тэг «Левандовский К.», где о писателе можно больше узнать).
14. В рубрике «Из польской фантастики» расположены два рассказа и четыре миниатюры.
14.1. Рассказ “Opiętanie/Одержимость” написал Марек Сверчек/Marek Świerczek (стр. 41 – 46). Иллюстрация ОЛАФА ЦИШАКА/Olaf Ciszak.
Следует отметить, что этот рассказ занял II место (точнее, одно из двух II-х мест) на конкурсе «Напугай себя и нас».
«Одержимость», «животворящий крест святой», «святая вода», «изгнание бесов» — это слова того языка, которым в послевоенной Польше запрещено пользоваться. Но как быть, если без понятий из этого языка нельзя осознать того, что творится с Первым секретарем могущественной партии Болеславом Берутом, и самое главное – нельзя ввести происходящее в рамки нормы перед тем, как отправить его на открывающийся уже XX съезд КПСС?
Позже рассказ нигде не перепечатывался, на русский язык (как, впрочем, и на другие языки) не переводился.
Карточки рассказа на сайте ФАНТЛАБ нет. Об авторе рассказа сайт ФАНТЛАБ также ничего не знает.
14.2. Рассказ ”Gothique” написал Адам Пшехшта/Adam Przechrzta (стр. 47 – 54). Иллюстрации МАРТИНА НОВАКОВСКОГО/Marcin Nowakowski.
Чтобы спасти от преследований главную героиню рассказа (отнюдь не беззащитную овечку, надо сказать), ее отправляют в Gothique. «А что это такое? – спрашивает женщина. «В средневековье в этом вот доме, в котором мы с тобой находимся, жил некий Роджер Бэкон. Он был магом и алхимиком. И перед смертью он сделал нечто такое, что позволяет некоторым людям перейти в Gothique». «Это некий параллельный мир?» «(…)Бэкон хотел наверное сотворить переход в такой мир, но у него не получилось. Зато он вырвал из средневекового Парижа несколько кварталов и разместил их… гм… где-то там, где они сейчас и существуют. Это не мир, но странный анклав. (…)Там живут люди, которые пользуются магией. Они не бормочут заклятий, но знают несколько магических формул, нечто вроде мантр, способных изменять действительность». (…) «Туда можно переносить предметы?» «Предметы, людей – что захочешь… На этом, впрочем, и строится бизнес». «Какой, к черту, бизнес?» (…) «Ты даешь им оружие?!»
И это второе появление писателя с художественным произведением в нашем журнале (первое см. “Nowa Fantastyka” № 5/2006).
Позже рассказ не перепечатывался, на другие языки (в том числе и на русский) не переводился.
Чего не любят тигры, или Несколько замечаний брата Феликса
«Как говорит поэт, “созревшее дерьмо — невыносимое бремя (ut dicitur metrice: maturum stercus est importabile pondus)”» – так начинает свой рассказ путешественник, описывающий проблемы, с которыми он столкнулся в ходе морского плавания в XV веке.
Этим путешественником был Феликс Фабер из Ульма (Felix Faber), доминиканский монах, плывший на корабле в Святую землю. В отличие от большинства авторов фэнтези, патологически избегающих тематики, связанной с физиологией, он воссоздает в заметках свои героические усилия справиться с требованиями собственного тела в ходе морского рейса.
«Каждый паломник имеет возле своей койки писсуар — терракотовый сосуд, склянку, — в который он мочится или срыгивает. Но поскольку тесные помещения битком набиты людьми и, сверх того, темны, и многие приходят и уходят, редко когда эти сосуды до рассвета остаются неопрокинутыми. Действительно, постоянно кто–нибудь неловкий, побуждаемый срочной необходимостью, которая заставляет его подняться, опрокидывает на своем пути пять или шесть сосудов, распространяющих невыносимый запах.
Утром, когда паломники вставали и их желудок требовал облегчения, они поднимались на мостик и направлялись к носу [корабля], где с одной и другой стороны выступа были устроены уборные. Иногда перед этими уборными образовывалась очередь в тринадцать или более человек, которые ожидали занять место на стульчаке, и когда кто–то слишком долго задерживался, выражалось не столько стеснение, сколько раздражение (nec est ibi verecundia sed potius iracundia). Я охотно сравнивал это ожидание с ожиданием желающих исповедаться во время поста, когда, подолгу стоя на ногах, они раздражали себя, перебирая в памяти нескончаемые признания, и ожидали своей очереди с плохим настроением.
Ночью приблизиться к уборным было тяжелой затеей по причине спящей толпы, лежащей от края до края галеры. Тот, кто хотел туда отправиться, должен был преодолеть более сорока человек, и при каждом шаге он должен был переступать через кого–либо. От ступеньки к ступеньке он рисковал ударить кого–то ногой или, поскользнувшись, упасть на спящего. Если во время перехода он задевал кого-нибудь, тут же слышалась ругань. Те, у кого не было ни страха, ни головокружения, могли ползком, цепляясь за борт, подняться на нос и двигаться от снасти к снасти. Я часто проделывал это, несмотря на риск и опасность. Можно было также пролезть через весельный люк и передвигаться, пересаживаясь с одного весла на другое. Это не для боязливых, поскольку сидеть верхом на веслах опасно и сами моряки это не любят.
Но особенно трудно становилось в непогоду, когда уборные постоянно затапливались морской водой, а весла лежали поперек скамеек. Пойти к стульчаку во время бури значило полностью промокнуть, поэтому многие путешественники снимали свою одежду и отправлялись в уборную совершенно голыми. В этом демарше стыдливость (verecundia) сильно страдала, особенно в отношении срамных частей (verecunda). Те, кто не хотел привлекать к себе внимание подобным образом, садились на корточки в других местах, что влекло за собой ярость, столкновения и подрывало уважение к почтенным людям. Были, наконец, и такие, кто опорожнялся в сосуды рядом со своими койками, что было отвратительно и отравляло воздух соседям. Терпеть это можно было только от больных, на которых никто не сердился. Нескольких слов, конечно, не хватит, чтобы описать, что мне пришлось вытерпеть, имея по соседству кровать больного.
Паломник должен стараться не терпеть по нужде из-за ложной стыдливости и не расслаблять желудок: два этих действия вредны для путешествующего на судне. На море легко заработать запор. Я дам паломнику хороший совет по гигиене: отправляться в уборную три или четыре раза на дню, даже если этого не требует естественная нужда, чтобы способствовать скромным усилиям для совершения опорожнения, и не отчаиваться, если оно не происходит на третий или четвертый раз. Пусть он ходит туда очень часто, пусть он развяжет пояс и освободит свою одежду от всех узлов на груди и на животе, и он достигнет опорожнения, даже если его кишечник содержит камни. Этот совет мне дал однажды старый моряк, когда я в течение нескольких дней испытывал ужасный запор. И ненадежное средство брать в море пилюли или свечи (pilulas aut suppositoria accipere), поскольку, слишком очищая себе желудок, рискуешь более серьезными последствиями, нежели запор».
Как совершенно правильно заметил брат Феликс Фабер, присаживание на веслах, чтобы удовлетворить свою физиологическую потребность, это немалое достижение, но также повод для гордости. Быть может, на такое могли бы решиться какие-нибудь невероятно гибкие эльфы? Похоже, что литературе фэнтези в этом отношении еще есть куда развиваться… Но наверняка внимательное изучение воспоминаний брата Феликса помогло бы приданию правдоподобия описаниям морских приключений в фантастических neverland-ах.
Ясное дело, все вышесказанное не является критикой какого-либо автора или произведения. Это всего лишь свободные отступления от темы. Стоит ли морочить себе голову обращениями к истории, изучать источники и соответствующие эпохе документы? Это вопрос, на который каждый автор и каждый читатель должны сами себе ответить.
P.S. У труда брата Феликса длинное название, каковые были приняты в то давнее время. Но он издается и переиздается и в настоящее время…
Девушки любят украшения, или О магии драгоценностей и камнях силы
Благородные камни с магическими способностями – это в литературе фэнтези обычное дело, почти банальщина. В реальном мире они приводили в восхищение и порождали вожделение с незапамятных времен. И им всегда приписывали тайные силы. Они могли помогать, лечить и оборонять от зла. Название «амулет» происходит от арабского hamalet (подвеска) или латинского amoliri quod amalitur malum (то, что отгоняет зло). Драгоценные камни подразделяли на три группы: планетарные, звездные и земные, стараясь не смешивать минералы, происходящие из разных групп. Даже символика Церкви связывалась со способностями, приписывавшимся драгоценным камням и изделиям из благородных металлов, например золотые перстни украшали камнями, выражающими четыре основные добродетели: справедливость (justice), мужество (fortitude), благоразумие (prudential) и умеренность (temperantia). Изделие из золота должно было напоминать епископу на необходимость обладания характерными чертами, присущими этому металлу. Мягкость золота напоминала об обязанности милосердия и снисходительности, чистота отражала безупречность науки и обычаев, блеск освещал все поступки, а тяжесть указывала на необходимость совершенствования всех деяний. Однако большинство людей искало в магии драгоценностей лишь материальную выгоду и способность украшения внешности. Уже римский поэт Тибулл писал: «О проклятые собиратели самоцветов зеленых, красильщики нарядов финикийских, насыщенных красным цветом, их вина, что пурпур одеяний, их то вина, что блеск жемчужин сводит девушек с ума».
Разумеется, можно задуматься, стоит ли обвинять богачей за бабскую алчность. Но так или иначе, похоже, что знакомство с источниками, описывающими магические свойства драгоценностей, не повредило бы авторам текстов фэнтези.
P.S. Драгоценные камни как женские украшения и как амулеты – это тема, в которой можно утонуть с головой. Однако пан Адам коснулся интересного аспекта этой темы: золотые перстни (с драгоценными камнями) высших священников римской католической Церкви – так называемые епископские (в число который входят и кардинальские). Приглядимся к ним:
Особый случай – перстень Папы Римского (так называемое “кольцо рыбака”). Такой перстень индивидуален – он вручается новоизбранному Папе и уничтожается после его смерти.
облако тэгов
