16. Статья польской журналистки Эдиты И. Рудольф/Edyta I. Rudolf, напечатанная на стр. 12—15, носит название:

Среди британских авторов юмористических текстов есть выдающиеся писатели. В этой культуре выросли, среди прочих: Терри Пратчетт, Дуглас Адамс, Роберт Рэнкин и Том Холт, сочетающие в своем творчестве литературную традицию и фантастику. Их творчество имеет общие черты. Однако есть и различия, которые гарантируют, что каждый читатель найдет что-то, что его рассмешит.

Фантастика, подчиненная правилам популярной литературы, наряду с формированием конструктивных схем дошла до стадии «утомления» конвенцией. Путь развития для нее лежал не только в поисках новых вариантов, но и в сознательном нарушении законов и правил, управляющих фантастическими мирами. Сегодня в современной британской юмористической фантастике доминируют три имени: Терри Пратчетт (Terry Pratchett, 1948 -- 2015), Роберт Рэнкин (Robert Rankin, род. 1949) и Дуглас Адамс (Douglas Adams, 1952–2001). Одним из источников их успеха является создание индивидуальных и узнаваемых миров. Каждый из них использовал собственные, хоть и зачастую очень близкие, технические приемы для достижения важнейшей цели — насмешить читателя.

Смехоландия

Одним из самых интересных английских писателей-юмористов является Роберт Рэнкин, использующий в своем творчестве элементы научной фантастики, фэнтези, оккультизма, городских легенд и стим-панка.

Из множества его произведений в Польше опубликованы едва несколько, в том числе роман «Антипапа», открывающий восьмитомный цикл «Брентфордская трилогия»,

первые три тома книжной серии о Корнелиусе Мерфи,

а также «Сад неземных наслаждений»

и «Нострадамус съел моего хомяка».

В «Брeнтфордской трилогии» Рэнкин разработал технику создания мира, которую он также использует и в остальных книгах. Писатель тщательно выстраивает образ реалистически представленной действительности – в упомянутом цикле это Брентфорд, район Лондона, где вырос писатель. Выбранная среда не является элитарной, наоборот. Персонажи, такие как Джими Пули и Джон Омэлли, любящие пиво и паб «Под Летающим лебедем», происходят из рабочего и полупреступного мира, весьма отдаленного от мира принцев и принцесс, благородных эльфов и т. д. Однако с этими людьми то и дело происходит нечто необыкновенное. Рэнкин критически описывает окружение героев, используя для этой цели грубоватый юмор: «В комнате пованивало пропотевшими кроссовками, потными телами и неподмытыми задницами», или «Ее бюст въехал в салон первым, словно сталкивающиеся лоб в лоб дирижабли». Однако он снисходительно относится к поступкам персонажей. Эта снисходительность к -- назовем это своим именем -- глупости и невежеству героев, возможно, обусловлена происхождением самого автора. Будучи безусловно талантливым, Рэнкин не получил никакого образования. Он освоил различные профессии, хотя не совсем ясно, какие именно, поскольку талант Рэнкина к созданию литературной фикции охватывает и его биографию. Среди многочисленных (около сорока) профессий он перечисляет такие как иллюстратор, управляющий винным магазином, торговец на рынке, певец, продавец садовых гномов, киноактер массовок (в том числе в фильмах «В поисках утраченного ковчега» и «Звездные войны» — вот задание для настойчивых и пытливых: угадай, где твой любимый писатель), поэт, авантюрист (если считать это профессией), фехтовальщик, пианист, моряк, актер шекспировского театра, танцор топлес го-го и многие другие. Интересно, что во всех своих биографиях он признается, что у него есть жена, хотя в его произведениях образ брака создается на основе анекдотов типа «Два приятеля пьют пиво. “Ты, вроде бы, недавно женился?” -- спрашивает один из них. “Да, было дело”. “Ну так теперь ты знаешь, в чем заключается настоящее счастье?” “Знать-то знаю, но прошлого, увы, не вернешь”».

Далеко идущая выдумка

Какова бы ни была на самом деле частная жизнь Рэнкина, представленная им галерея характеров и высказываний, несомненно, исходит из богатого жизненного опыта писателя. Его коварный способ показа мира проявляется, среди прочего, во внезапной демонстрации демонической, неземной или магической силы, желающей уничтожить мир и людей. Оборонительные операции выполняются с использованием предметов повседневного обихода, таких как пуфик, отвертка, бита для крикета, потрепанный автомобиль и т. д. Автор постепенно вводит отдельные элементы, разрушающие единство мира, на двух уровнях: он нарушает реализм и изумляет элементами, которые не соответствуют ожиданиям получателя (мимолетное воспоминание о том, что соседа похитили невидимые пришельцы со звезды Альфа Центавра, а жена одного из горожан продала ремонтировавшийся автомобиль мужа за пять волшебных бобов). В некоторых произведениях раскрывается правда о жизни и обо всем остальном, например что делать, чтобы потерянные ручки и лишние шурупы не разрушили вашу жизнь. Совет постоянный и поистине гениальный: игнорируйте их. Трудно, впрочем, ожидать чего-то иного от Мастера Двенадцатого дана искусства Димак, Мага Освященного Ордена Небесной Брюссельской капусты, Лучше-всех-одетого-человека 1933 года, коллекционера китов и изобретателя песочных часов, сообщающих о собственной смерти с участием курицы. Когда Рэнкин начинал строить свою писательскую карьеру в 1970-х годах, он намеревался создать совершенно новый жанр, который назвал «далеко идущей выдумкой». Ему это не удалось.

Тропой исследователя вымышленного бездорожья проследовал также Том Холт (Tom Holt, род. 1961),

известный главным образом пародированием серьезных произведений,

например романом «В ожидании кого-то повыше» (“Expecting Someone Taller”, 1987) по мотивам вагнеровского «Кольца Нибелунгов»,

или романа «Кто боится Беовульфа?» (“Who’s Afraid of Beowulf?”, 1988), базирующегося на скандинавской мифологии.

Холт не пощадил даже классической литературы и в «Фаусте среди равных» (“Faust Among Equals”, 1994) продолжил историю Фауста,

а на шекспировском «Гамлете» выстроил роман «Мой герой» (“My Hero”, 1996).

В обширном творческом багаже писателя имеются также произведения, в которых юмор базируется на определенной среде или некоем учреждении. В «Переносной двери» (“The Portable Door”, 2003) герой устраивается на работу в контору «Дж.В. Уэллс и К0 » (почерпнутую из Гилберта и Салливана), на первый взгляд рядовое, благородное и скучное заведение.

По ходу действия выясняется, что внешность обманчива и те, кто в этой конторе работают, не те, кем поначалу кажутся.

Притаившийся холодильник

Подкоп под устои реальности, испытания здравого смысла и разрушение стандартных представлений о так называемом нашем мире встречаются также в произведениях Терри Пратчетта (Terry Pratchett),

особенно в книжном цикле о Джонни Максвелле, в котором обычный подросток оказывается вынужденным столкнуться, среди прочего, с призраками и инопланетянами,

и в сериале о номах -- крошечных пришельцах с другой планеты, пытающимися жить в супермаркете.

По аналогичному пути пошел Дуглас Адамс (Douglas Adams),

опубликовавший романы «Холистическое детективное агентство Дирка Джентли» (“Dirk Gently’s Holistic Detective Agency”, 2002)

и «Долгое безумное чаепитие души» (“The Long Dark Tea-Time of the Soul”, 1988),

основанные не на одном произведении, а на целом литературном жанре -- черном криминале (нуаре). Игра с условностями происходит здесь на многих уровнях: от создания персонажей до стиля описания. Действие начинается в реальном мире, куда проникли призраки, электрические монахи и скандинавские боги, а также страшные холодильники. Интересно, что именно этот предмет обихода напугал Дирка больше, чем монстры из загробного мира, а главным противником в войне за неоткрывание холодильника стала домработница. «Дирк медленно обернулся и посмотрел на засаленный, приземистый белый монолит. Именно в этот миг он отчетливо понял, что его холодильник ушел в глухую оборону».

Восхищение повседневной жизнью заметно также в трилогии в пяти книгах «Автостопом по Галактике» (“The Hitchhiker’s Guide to the Galaxy”, 1979—1992).

История создания этой серии стала уже легендой. Видимо идея пришла в голову автору во время путешествия по Европе с «Путеводителем по Европе» (“The Hitch-Hiker's Guide to Europa”). Романтическая версия этой истории рассказывает о звездном небе и межгалактическом большом пальце. Адамс уже имел некоторый опыт – писал сценарии для сериала «Доктор Кто» и делал радиопрограммы. «Автостопом…» изначально был радиопостановкой BBC. Книжная версия была создана годом позже, а за ней последовали и другие тома. Адамс использовал условности научной фантастики, а конкретнее -- космической оперы, но создание его мира основано на абсурде и гротеске, выводящихся еще из викторианских времен и применявшихся в «Летающем цирке Монти Пайтона». Сюжет на первый взгляд очень прост. Главный герой Артур Дент путешествует по вселенной вместе с компанией друзей. Однако история осложняется разрушением Земли ради межгалактического шоссе, воссозданием планеты, кораблем с невероятностным приводом, кораблем с бистроматическим приводом, дельфинами, роботом с депрессией, бюрократией и многим другими удивительными вещами. Адамса и Холта объединяет любовь к компьютерам — первый был поклонником Mac, второй стал автором «Оды Windows 95».

Однако, если оставить в стороне индивидуальные предпочтения, то именно компьютеры — одни из главных персонажей «Автостопом по Галактике», причем зачастую самые глупые. В «Ресторане “У конца Вселенной”» (“The Restaurant at the End of the Universe”, 1980) раскрывается любовь, помимо компьютеров, к чаю.

Затерянный во вселенной и пребывающий в плохом настроении Артур Дент решил утешить себя чашкой чая во время нападения вогонов. Он осознает безнадежность сей миссии, ведь единственным инструментом для изготовления этого напитка может быть лишь синтезатор пищевых напитков производства кибернетической корпорации Сириуса. И отчаявшийся любитель «заваренных в воде сушеных листьев» решает рассказать машине об Индии, Китае, Цейлоне, листьях, серебряных чайниках и т. д. Синтезатор консультируется у главного бортового компьютера для консультации, в результате чего оба соединят свои логические схемы и «впадают в мрачные раздумья». Бортовой компьютер перестает реагировать на все внешние раздражители, и экипаж оказывается в затруднительном положении во время атаки вогонов. В конце концов, четыре главы спустя, Артур получает чайник чая, лучшего всех тех, которые он когда-либо пил в своей жизни. Рассказ о чае вписался бы в общую тенденцию юмористического фэнтези, использующей обыденные вещи в необычных, по меньшей мере удивительных, деяниях. В этом случае дело обстоит сложнее. Ведь англичане (как, впрочем, и китайцы, японцы и россияне) имеют вписанные в их культуры церемонии чаепития.

Адамс был поклонником этого напитка, о чем свидетельствует эссе «Чай», включенное в неоконченный роман «Лосось сомнения» (“The Salmon of Doubt”, 2002)

-- писатель, потрясенный невежеством американцев, тщательно и точно описал способ заваривания чая, закончив предложением: «Выпейте чай. Через несколько секунд вы начнете думать, что страна, в которую вы прибыли, в конце концов, не такая уж странная и безумная».

Навык с полетом

Юмор Адамса, если не считать ситуативного, часто носит интеллектуальный характер и взывает к абстрактному мышлению, хотя и не лишен более глубокой философской мысли: «Полет – это искусство, а точнее сказать навык. Весь фокус в том, чтобы научиться швыряться своим телом в земную поверхность и при этом промахиваться» («Жизнь, Вселенная и все остальное»).

Некоторые выражения Адамса были переняты фанатами и включены в повседневную речь: «Не нервничай!» или «Эту кнопку, пожалуй, стоит нажимать чаще всех прочих». Его миром правит железная логика – отсутствие логики, что подтверждается смертью главного героя.

«Плоский мир» Пратчетта, который официально начинается с «Цвета волшебства» (“The Colour of Magic”, 1983),

несомненно, отличается необыкновенным писательским воображением. Изначально это была пародия на фэнтезийные миры. Большая часть романа имеет лейтмотив, например равноправие в «Творцах заклинаний» (“Equal Rites”, 1987),

математика в «Пирамидах» (“Pyramids” 1989),

картина Рембрандта в «Ночном дозоре» (“Night Watch”, 2002)

или банковское дело в «Делай деньги!» (“Making Money”, 2007).

Эти мотивы подсказаны символами, метафорами, отсылками к именам исторических личностей, названиям картин, книг, фильмов и исторических событий. Юмористический эффект достигается за счет удивительных образных ассоциаций (например, лучший математик в мире — верблюд) и языка (самое известное выражение: “Uuk!”). Первоначальная концепция развивалась и усложнялась, а юмор, содержащийся в этих рассказах, менялся, переходя от грубого до тонкого, с понимающей улыбкой.

Люди – это большая проблема

Юмористическая фантастика любит эксцентричных персонажей, вызывающих веселье читателей своими действиями. Ринсвинд, Зафод Библброкс, Максвелл Кармен и многие другие — красочная процессия персонажей, изо всех сил пытающихся быстро разбогатеть. Однако у них есть особенности, которые не позволяют им осуществить свои замечательные планы. Юмористом также может быть персонаж, глазами которого читатель видит представленный мир, с оригинальным взглядом на мир, такие как Двуцвет или Форд Префект. Писатели делают своих избранников непривлекательными, часто физически и морально слабыми. По мере развития действия совершаются перемены, ведущие к рождению настоящего героя — надежды для всех: «никто» становится героем, хотя бы с помощью полотенца. Такая мысль вызывает определенные эмоции, а мир юмора становится человечным и толерантным.

Каждый из упомянутых писателей по-своему демонстрирует свое отношение к существующему миру, а в их творчестве замечается связь с личным опытом. Скажем, Рэнкин занимается самосотворением -- начиная с запуска в публичное пространство множества биографий и заканчивая учреждением литературной премии Роберта Рэнкина, присуждаемой за лучший когда-либо написанный роман (Рэнкин является единственным ее лауреатом). А Пратчетт, с 1983 г. работавший в Центральном электроэнергетическом управлении, где было три атомные электростанции, часто шутил, что ему никто не поверит, если он опишет свои переживания, связанные с этой работой. Если принять во внимание аварии на электростанциях в 1980-х и 1990-х годах, фигура Смерти приобретает новые краски. И, конечно же, есть «Кампания в защиту настоящих кошек», кампания по защите орангутанов, которая открывают совершенно новые перспективы.

Юмор – явление субъективное, индивидуальное. Английская юмористическая фантастика открывает широкие возможности, а множество миров, персонажей и явлений способны развлечь каждого читателя.

19. В рубрике «Иностранная фантастика» напечатана повесть британского писателя Кима Ньюмана/Kim Newman, которая в оригинале называется “Out of the Night, when the Full Moon bright…” (1994, ант. “The Mammoth Book of Werewolves”; 1995, авт. сб. “Famous Monsters”; 1995, ант. “The Giant Book of Werewolves”). На польский язык ее перевел под названием “Z głębin nocy, gdy na niebie…/Из глубины ночи, когда на небе…” ГЖЕГОЖ КОМЕРСКИЙ/Grzegorz Komerski (стр. 37--64). Иллюстрации МАРЦИНА КУЛАКОВСКОГО/Marcin Kułakowski.

“Молодому британскому автору Стюарту Финну предложили снять фильм по его книге. Чтобы придать большей реалистичности будущему кино-шедевру, он отправляется патрулировать вместе с полицейскими улицы Лос-Анджелеса, в район Джунгли, который известен своей жестокостью. Стюарт и не представлял, что именно он повстречает на улицах Джунглей” (terranid, FANTLAB).

Повесть номинировалась на получение Британской премии фэнтези, а также на получение Всемирной премии фэнтези.

На русский язык ее перевела в 2008 году под названием “Ночью, в сиянии полной луны...” Е. ЛАСТОВЦЕВА (ант. “Оборотни”).

И это вторая публикация писателя в нашем журнале. И первая под настоящим именем – публиковавшийся ранее рассказ (см. “Nowa Fantastyka” № 4/1991) был подписан псевдонимом Джек Йовил.

11. В рубрике «Иностранная фантастика» напечатан единственный рассказ – британского (канадца по рождению) писателя Кори Доктороу/Cory Doctorow, который носит в оригинале название “I, Robot” (2005, “Infinite Matrix” (website), Feb; 2006, ант. “SF: The Very Best of 2005”; 2006, ант. “Year’s Best SF 11; 2007, авт. сб. “Overclocked: Stories of the Future Present”). Его перевела на польский язык под названием “Ja, robot” ПАУЛИНА БРАЙТЕР/Paulina Braiter (стр. 47—65). Иллюстрации НИКОДЕМА ЦАБАЛЫ/Nikodem Cabała.

«Неопределенное будущее, главный герой – полицейский, который пытается воспитать свою двенадцатилетнюю дочь. Однажды девушка исчезает, и главный герой пытается ее найти. Мне нравится представление разнообразия современных технологий, которыми приходится пользоваться протагонисту. Дополнительная изюминка заключается в том, что из некоторых соображений необходимо скрыть само исчезновение. Однако, когда этот сюжет заканчивается и в сюжете появляется определенный поворот, все становится очень банальным и чересчур сладким. К сожалению вынужден сказать, что этот текст хорош только до определенного момента» (Из читательского отзыва).

Рассказ получил премию журнала “Locus” и номинировался на получение премий «Хьюго» и «Британской ассоциации РФ».

Он переводился на румынский, итальянский и французский языки, на русский язык не переводился.

Заглянуть в карточку рассказа на сайте ФАНТЛАБ можно ЗДЕСЬ А почитать об авторе можно ТУТ

13. В рубрике «Иностранный рассказ» напечатаны четыре текста трех авторов.

13.1. Рассказ английского писателя Майка Кэри, который носит в оригинале название “Face” ( 2008, ант. “Subterranean: Tales of Dark Fantasy”; 2019, “The Complete Short Stories of Mike Carey”), перевела на польский язык под названием “Twarz/Лицо” ПАУЛИНА БРАЙТЕР/Paulina Braiter (стр. 17—23). Иллюстрации МАРЦИНА КУЛАКОВСКОГО/Marcin Kułakowski.

«Майк Кэри рассказывает историю семейного конфликта, который заканчивается на скамье подсудимых. В фэнтезийной вселенной, где-то на окраине огромной империи, традиционные верования отца сталкиваются с подрывными желаниями дочери, а принципы религии вступают в конфликт с законом. Рассказ Кэри, основанный на нетрадиционной идее и приправленный юмором, представляет собой интересное размышление о границах права, религии и толерантности, а также о роли компромисса в сложных, мультикультурных сообществах. Жаль только, что произведение кажется слишком коротким, чтобы в полной мере использовать потенциал перспективной идеи и интригующих персонажей» (Krzysztof Pochmara, сайт KATEDRA).

И это первое появление литературного произведения писателя на страницах нашего журнала.

Рассказ переводился на французский язык. На русский язык не переводился. Заглянуть в его карточку можно ЗДЕСЬ А почитать об авторе можно ТУТ

13.2. В номере напечатаны переводы двух рассказов российского писателя Сергея Лукьяненко. Рассказ, который в оригинале называется «Очень важный груз» (2002, авт. сб. «Атомный сон»; 2008, авт. сб. «Донырнуть до звезд»; 2022, авт. сб. «Именем Земли») и рассказ, который в оригинале называется «Чужая боль» (1987, «Заря»; 1989, ант. «Возвращение динозавров»; 2007, авт. сб. «Пристань желтых кораблей»; 2022, авт. сб. «Именем Земли»), перевел как (соответственно) “Bardzo ważny ładunek” (стр. 24—27) и “Cudzy ból” (стр. 27—29) ТОМАШ КАСПАРОВ/Tomasz Kasparow. Иллюстрация ТОМАША НЕВЯДОМСКОГО/Tomasz Niewiadomski.

И это пятое появление литературных произведений писателя в нашем журнале (предыдущие см. “Nowa Fantastyka” 11/1999, 09/2000, 04/2001, 11/2007).

Заглянуть в карточки рассказов (данные переводы в них не обозначены) можно ЗДЕСЬ и ЗДЕСЬ

Почитать об авторе можно ТУТ

13.3. Рассказ американского писателя Джеймса Морроу/James Morrow, который называется в оригинале “Martyrs of the Upshot Knothole” (2004, ант. “Conqueror Fantastic”; 2004, авт. сб. “The Cat’s Pijamas & Other Stories”; 2015, авт. сб. “The Best Short Fiction of James Morrow”), перевела под названием “Męczennicy operacji Upshot Knothole/Мученики операции Upshot Knothole” ЭЛЬЖБЕТА ГЕПФЕРТ/Elżbieta Gepfert (стр. 30—39). Иллюстрации РАФАЛА ШЛАПЫ/Rafał Szłapa.

«Главная героиня здесь – актриса, сыгравшая в нескольких фильмах вместе со звездой вестернов Джоном Уэйном. Спустя годы постаревшему актеру поставили судьбоносный диагноз, и героиня (со сходным диагнозом) вместе с ним подвергается необычной терапии. Таким образом судьбы двух главных героев оказываются связанными смертельно опасной болезнью и борьбой с нею. На заднем плане присутствует сильный политический посыл, но именно психологический слой и сцены из зала славы фильмов делают эту историю уникальной» (Krzysztof Pochmara, сайт KATEDRA).

И это третье появление литературного произведения писателя в нашем журнале (предыдущие см. “Nowa Fantastyka” 03/1992 и 10/1992).

На русский язык рассказ не переводился. Заглянуть в его карточку можно ЗДЕСЬ А почитать об авторе можно ТУТ

11. В рубрике «Журналистика» размещено интервью, которое польская журналистка Иоанна Кулаковская взяла у английского сценариста комиксов, киносценариста и писателя Майка Кэри. Интервью носит название:

Иоанна Кулаковская: В Польше вы известны, прежде всего, как автор серии комиксов «Люцифер» и романов о Феликсе Касторе. У нас только что вышла третья часть романного цикла, под названием «Przebrańcy», поэтому хотелось бы начать именно с книжек... Вы пишете романы в хорошем темпе -- за примерно 2,5 года изданы пять томов (в Великобритании). Вы пишете так быстро или у вас уже были готовые фрагменты материала в заметках и черновиках?

Майк Кэри: Действительно, первые две части я написал очень быстро, на каждую у меня ушло по полгода, но, когда я писал следующие, то заметил, что замедляюсь, а не ускоряюсь (смеется), и в то же время британские издатели воздержались от выпуска четвертой части. Они придерживали ее печатание, пока я не написал пятую, поэтому обе части вышли одна за другой. Причина была, вероятно, в основном в том, что четвертая часть заканчивается очень драматическим событием, смысл которого раскрывается только в пятой части, поэтому издатели не хотели держать читателей в напряжении. Кроме того, такая скорость публикации может оказаться иллюзорной, поскольку у издателя имеются свои планы. Не знаю, как обстоят дела в Польше, но в Великобритании, когда выходит четвертый или пятый том серии, продажи предыдущих значительно возрастают. И это именно то, чего хотели издатели: отправить мои книги на рынок таким образом, чтобы быстро дойти до этих третьей, четвертой книги и воспользоваться эффектом увеличения продаж.

Иоанна Кулаковская: Здесь то же самое: если серия становится популярной, многие люди говорят: «О, друзья говорят, что это хорошая книга, я читаю положительные отзывы, так что, пожалуй, ее куплю». И предпочитают покупку цикла целиком, чтобы не выпасть из ритма. Если серия понравилась, они покупают и другие книги данного автора.

Майк Кэри: Рост продаж также зависит от места на полке, потому что когда книг издается достаточно много, то они начинают занимать больше места и их легче заметить. В британских книжных магазинах книги выставляются либо корешками, либо обложками, и издатели платят продавцам книг дополнительно за то, чтобы они выставляли их с показом обложки, чтобы они занимали больше места на книжной полке.

Иоанна Кулаковская: Пока что в Польше изданы только те тома серии «Hellblazer», которые написаны Гартом Эннисом, но вы ведь тоже работали над проектом о Джоне Константине (с 2002 по 2006 год). Трудно не заметить некоторое сходство между ним и Феликсом Кастором – например, что они оба экзорцисты и у них обоих жизнь не сахар... На встрече с читателями (Полкон 2009 — прим. И.К.) вы сказали, что использовали Константина главным образом как разменную монету для продвижения своей идеи. Поэтому меня интересует, был ли Кастор создан самостоятельно или это альтернативный Константин, созданный именно так, как вы хотели. Ибо, поскольку вы не были создателем персонажа, у вас не было полной свободы действий.

Майк Кэри: Нет, Кастор для меня -- не лучший Константин. С самого начала я хотел что это был кто-то другой. Однако нельзя отрицать, что поначалу мне было сложно освободиться от героя Hellblazer, потому что одновременно я работал над ним, но постепенно я все больше старался отдалить от него Кастора. И если в первой части он, действительно, на него похож, во второй и третьей уже видно, по крайней мере я на это надеюсь, что это другой человек. На самом деле прототипом Кастора был не Константин, при создании этого героя, я ориентировался на персонажей Рэймонда Чендлера – Филип Марлоу и всех этих детективов из нуар-фильмов. Именно о ком-то в этом роде я и хотел написать, но не о частном детективе, а о частном экзорцисте (смех).

Иоанна Кулаковская: Когда вы писали об экзорцисте, то все это сами придумывали или просматривали какие-то материалы о людях, имевших с этим дело? А может быть, вы лично расспрашивали их о различных деталях? Я заметила, что Феликс Кастор обладает подходом, типичным для парапсихологов-исследователей, которые хотят сделать это научной дисциплиной. Это не имеет никакого отношения к церковным специалистам, уж скорее к специалистам из «Нью Эйдж»... Вы спрашивали кого-нибудь, например, о методах их работы?

Майк Кэри: Я не хотел, чтобы Кастор занимался религиозным экзорцизмом. В книге другая система экзорцизма, хотя в какой-то момент герой встречает церковного экзорциста, который использует традиционную формулу, чтобы прогнать призраков. В моих романах экзорцизм — это генетически запрограммированный, врожденный навык, а не что-то сверхъестественное. Точно так же, как талант к жонглированию или способность шевелить ушами -- у одних людей это есть, у других нет. Эта способность всегда была у человеческой расы, но она активизируется только тогда, когда призраки начинают появляться массово. Только тогда это становится полезным. Это включает в себя создание шаблона призрака, а затем его разрушение, после чего привидение изгоняется. Этого можно добиться многими способами. Это могут быть цитаты из Библии, в сюжете есть человек, который пользуется бубнами, а есть и тот, кто манипулирует картами… В «Hellblazer» Джон Константин использует очень классическую магию, средневековые заклинания, вещи из Каббалы и т. д. Я хотел, чтобы Кастор был другим. Правда в том, что когда я работал над экзорцизмами Кастора, то ничего об этом не читал, я все придумал сам. Во время мероприятия, посвящённого выходу первой части цикла («Мой собственный дьявол») выяснилось, что на нем присутcтвовал настоящий экзорцист. Он подошел ко мне и сказал: «Вы плохо это описали, мы делаем это совершенно по-другому». А я ему ответил: «Ну и ладно, ведь меня занимала не подлинность, но драматичность».

Иоанна Кулаковская: То есть вы никогда лично не интересовались спиритизмом, оккультизмом и всеми прочими «измами»?

Майк Кэри: Ну, я не то чтобы убежденный атеист, не то чтобы я вообще не верю в сверхъестественное. Я анимист, я верю в душу, которая является чем-то большим, чем тело. Однако хотя я и считаю, что религия может быть чем-то хорошим на уровне человека, я не сторонник организованных религий. Я считаю, что они социально неэффективны и приносят больше вреда, чем пользы. Однако я читаю о религиозных и магических традициях. Это действительно интересно, но я в это не верю. С другой стороны, я должен признаться, что моя мать была очень религиозной и, кроме того, жила в мире, полном призраков. Она видела привидения в каждом доме, где мы жили, описывала их и рассказывала нам о них, но никто в семье, кроме нее, в призраков не верил.

Иоанна Кулаковская: Если предположить, что они нечто существующее, а не иллюзия, обычно говорят, что нужно обладать особыми чувствами, чтобы их заметить...

Майк Кэри: Мы вообще-то приняли тот факт, что она все это видела. Для нее это было настолько важным, что, хотя мы и не верили в привидения, мы предполагали, что для нее это неотъемлемая часть мира, без которой она не может жить. Однажды она сказала, что призрак украл ее нижнее белье... (смеется)

Иоанна Кулаковская: Ну, призрак-фетишист меня немного обеспокоил бы (смеется). У меня сложилось впечатление, что верить во что-то большее, чем материальное, и в то же время не верить в иудео-христианскую мифологию — это позиция, типичная для писатели из Великобритании. Как вы думаете, это культурная специфика или есть какая-то другая причина, по которой писатели, занимающиеся метафизическим фэнтези, часто объявляют себя атеистами или, по крайней мере, держатся в стороне от религиозных систем?

Майк Кэри: Что-то подобное действительно можно увидеть... Что касается причин, то я могу говорить только за себя, потому что не знаю, как обстоят дела у других писателей. На самом деле люди моего поколения, от сорока до пяти лет, говорят о сверхъестественных вещах, хотя сами часто не очень религиозны... Я вырос в очень религиозной среде и в то же время вне ее. Я отстранился и смотрел на нее со стороны.

Иоанна Кулаковская: Я думаю, другого выхода нет, когда один из родителей протестант, а другой католик.

Майк Кэри: В Ливерпуле, где я родился и вырос, религия была очень важна. Там есть большие ирландские общины, как католические, так и протестантские. Более того, Ливерпуль — один из немногих городов Великобритании, в котором есть два собора: протестантский и католический. Я изучал религию, изучал библейские истории и в школе, и в воскресной школе, и они стали частью меня, частью моего мира. Поэтому я часто к ним возвращаюсь, они — моя отправная точка. Гарт Эннис -- типичный представитель того, о чем мы говорим. Когда читаешь его произведения, видно, что он не верит в Бога, но все равно все время с ним спорит, ссорится из-за разных вещей.

Иоанна Кулаковская: Подводя черту под темой, мне хочется напомнить то, что вы сказали на встрече с читателями о своем отношении к религии: «Если бы существовал Бог, у которого был бы некий замысел, мир не был бы таким запутанным»... Есть некая структура, но это не «божественный замысел», Эта позиция ясно видно в вашем творчестве. А что касается нее, то мне, помимо прочего, понравилось то, что Феликс Кастор ссылается на Блейка: «То, что сейчас доказано, было когда-то только воображаемым». Считаете ли вы, что популярность метафизического направления фэнтези, городской фэнтези или эклектичной вселенной сериала «Песочный человек» среди молодежи обусловлена тем, что читатели обладают непредвзятостью и верят, что загадочные явления — это просто пока неразгаданная часть физика? Или, может быть, они возвращаются к магическому мышлению, отказываясь от рационализма?

Майк Кэри: Это вопросы, которые интересуют каждое поколение, и каждое поколение находит свой собственный способ думать о них и искать ответы. Блейк очень важен для меня, потому что он был одним из провидцев. Он использовал свою работу почти как скальпель, которым разрезал завесу повседневной жизни и раскрывал вечность. Не обязательно быть религиозным человеком, чтобы хотеть и нуждаться в изменении точки зрения. Мы тратим много времени на повседневные дела, такие как поход по магазинам или чистка туалетов, и иногда нам нужно, чтобы кто-то обратил наше внимание на что-то еще, и как произведения Блейка, так и «Песочный человек», конечно, по-разному, способны это сделать.

Иоанна Кулаковская: А что вы любите читать и смотреть? Есть ли у вас любимые авторы фильмов и книг? Спрашиваю потому, что на творчество влияют не только взгляды и убеждения, но и художественные предпочтения...

Майк Кэри: Я в основном читаю фантастику, немного ужасов. Очень люблю таких писателей, как Майкл Муркок (он был, пожалуй, первым писателем фантастики, с которым я познакомился), Урсула Ле Гуин, Чайна Мьевиль (воистину великий писатель), Мервин Пик (британский писатель 1950-х годов). Мне нравится Роджер Желязны и его сериал об Эмбере и роман «Князь Света». Что касается фильмов, то мне в основном нравятся научно-фантастические фильмы и фильмы, но в целом я смотрю их много, и мои вкусы довольно разнообразны. Три-пять раз в месяц я хожу с моей семьей в кино, и кроме мы много времени проводим за просмотром DVD. Любимые фильмы – понятное дело классика: «Бегущий по лезвию», «Чужие», французский триллер «Дива». Мне очень нравятся фильмы Жене и Каро: «Деликатесы», «Город потерянных детей», «Амелия», «Очень долгая помолвка». Кроме того, я смотрю много сериалов, особенно американских. Мне нравятся «Дэдвуд», «Шестью футами ниже», «Клан Сопрано», «Меня зовут Эрл…»

Иоанна Кулаковская: А как насчет «Шестого чувства» и «Армии Бога»? Такое ощущение, что я вижу их следы в ваших работах...

Майк Кэри: Тот, что с Кристофером Уокеном, про ангелов? О да, мне понравилось.

Иоанна Кулаковская: Написание романов и сценариев требует другого подхода. Литература, кино и комиксы — разные средства массовой информации, поэтому они фокусируются на разных вещах. В сценарии главное — сцена, а в книге — запись мыслей героя, описание ситуации… Какой из видов работы вы предпочитаете?

Майк Кэри: Пожалуй, я не смогу ответить на этот вопрос. Я люблю рассказывать истории и люблю придавать им разные формы. Действительно, каждое средство имеет свои преимущества и в одних аспектах оно сильнее, чем в других. В комиксах легко излагать события, но трудно излагать мысли, в романах наоборот.

Иоанна Кулаковская: Ваш опыт работы сценаристом комиксов помог вам в написании книг или помешал?

Майк Кэри: Мне это очень помогло. Я пробовал писать книги, когда мне было чуть больше двадцати. Я не продумывал структуру историй, писал, как писалось: одно за другим. Работа над комиксом требует продумывания структуры, ведь сценарист ограничен количеством страниц комикса и должен разместить на них всю свою историю. Он считает страницы, как скряга деньги. Человек спасает руку, как скряга экономит деньги. Поэтому, когда он начинает писать прозу, у которой нет навязанной длины, то понимает, как использовать эту свободу и как подать историю.

Иоанна Кулаковская: А теперь о совершенно другом. Вы написали биографию Оззи Осборна в виде комиксов, сделали комикс о группе «Pantera» – и я уже знаю, что вы ненавидите эту группу, их музыку и их образ жизни, потому что это в самый раз нечто «для белых людей из Техаса» (смеется). Вы любите слушать Оззи?

Майк Кэри: Должен сказать, что мне нравятся старые песни «Black Sabbath», потому что я с юности к ним неравнодушен (смеется). В основном мне нравится электронный фолк (современные инструменты и старые мелодии) и классический рок. Однако должен сказать также, что мне было очень весело работать над этим комиксом, потому что пиар-машина Оззи очень эффективна и крута. В Ирландии живет фанат, который собрал все вырезки из англоязычной прессы об Осборне с начала его карьеры до наших дней и наклеил их в блокноты. Шэрон Осборн созвонилась с этим парнем, и он одолжил мне эти блокноты, желая сделать Оззи приятное.

Иоанна Кулаковская: И что Оззи? Ему понравился ваш комикс?

Майк Кэри: Я не знаю, понравился ли ему комикс, но мне сообщили, что что он подписал его во время какой-то автограф-сессии. Однако на момент создания этого комикса против Оззи было развязано что-то около трех судебных процессов, ведь были случаи самоубийств подростков, слушавших его музыку, и его обвиняли в косвенном содействии этому. Шэрон в то время многое делала, чтобы изменить восприятие образа Оззи, и я думаю, что комикс был лишь одним из способов добиться этого.

Иоанна Кулаковская: Некоторые люди считают, что комиксы — это нечто для мальчиков и мужчин и лишь в малой степени – для женщин, и что женщины-фэнки всегда будут на обочине сообщества любителей комиксов. Вы занимались, в том числе, комиксами, адресованными в основном девочкам-подросткам [Minx — бренд внутри DC Comics — прим. J.K] Какой подход вы при этом использовали? И, кстати, каково было вам сотрудничать с вашей дочерью? (Сценарий комикса «Confessions of a Blabbermouth», написан Майком Кэри в соавторстве с Луизой Кэри – примечание J.K.).

Майк Кэри: Работать с дочерью была мне очень интересно, хоть и не просто. Я и сам многому научился в результате. Однако тот тезис, что комиксы в основном предназначены для мужчин, справедлив только в некоторых странах, поскольку, например, в Японии существует большой рынок манги, созданной специально для женщин. В основном это романтическая манга. Есть еще целая ниша любовных романов, где речь идет о гомосексуальных мужчинах, которые читают также женщины.

Иоанна Кулаковская: Я имела в виду не столько рынок любовных романов, сколько комиксы затрагивающие все эти темы. И о том утверждении, что комиксы не привлекают женщин как средство массовой информации. Я, например, люблю фантастику, криминальные и военные истории, и мне кажется, что нас — любительниц комиксов в широком смысле этого слова – сейчас гораздо больше, чем было раньше, и нет резкой разницы в восприятии той или иной истории между фэном и фэнкой.

Майк Кэри: Я думаю, что хорошие истории понравятся каждому. В этом сила успешного комикса.

Иоанна Кулаковская: По-моему, «Люцифер» — это именно такой комикс. Я говорю то, что думаю, без всякой лести (смеется). А Нил Гейман написал во введении к первому тому («Дьявол на пороге»), что созданный вами Люцифер — такой обаятельный манипулятор, о котором он и мечтать не мог, и что вы такой писатель, который сразу все понял. Думаю, нелегко перенять персонажа у его создателя, особенно такого сложного и противоречивого.

Мик Кэри: Нил Гейман написал эти слова через два года после выхода первого номера, и это, очевидно, меняет точку зрения. Но я очень рад, что он это сделал, правда. Я думаю, что по ходу развития сюжета, а особенно ближе к концу истории, мой Люцифер меняется и становится другим – не тем, который описан в «Песочном человеке». Должен сказать, что Гейман сотворил удивительную, прекрасную вселенную, в которой воссоздал, пожалуй, все что можно, такую вселенную, где ангелы могут встретиться с богами и духами из других верований. Это здорово.

Иоанна Кулаковская: Перерабатывая «Никогде» в комикс, сочиняя сценарии для «Фурии» и серии «Люцифер», вы неустанно работали с персонажами Нила Геймана. Вы с ним советовались или вам была предоставлена полная свобода действий?

Майк Кэри: Нил консультировал все сценарии и просматривал все рисунки. У него это отлично получалось; он предоставлял мне и графическому дизайнеру изрядный простор для творчества. В ходе работы над «Люцифером» Нил постепенно вмешивался в нее все меньше и меньше, потому что, как он однажды сказал нашему редактору Шелли Бонд, Люцифер и Мэзикин стали для него персонажами, которые в равной степени принадлежат и ему и мне. Для меня это был очень приятный момент.

Иоанна Кулаковская: Вы занимаетесь не только романами и комиксами, вы интересуетесь также киноиндустрией. В ходе встречи с читателями вы сказали, что из фильма «Морозные цветы», эротической истории о привидениях, сценарий к которому вы написали, скорее всего, ничего не выйдет. Есть ли у вас другие планы?

Майк Кэри: Конечно. Сейчас я работаю над киносценарием для британского продюсера Slingshot. Это будет нечто в стиле романа о Касторе, который можно охарактеризовать как сочетание криминала и фантастики. Я также веду переговоры с «Warner Brothers» о полнометражной анимационной адаптации графического романа из серии «Hellblazer» -- «All His Engines», над которым я работал вместе с Лео Манко. Я работал над многими фильмами, которые так и не были поставлены, но возлагаю большие надежды на эти два.

Иоанна Кулаковская: Тогда все, что мне остается, это пожелать вам удачи. Надеюсь, что через некоторое время я смогу их посмотреть. Большое спасибо за интервью.