облако тэгов
13. Очередной фрагмент литературного обзора Агнешки Хаски и Ежи Стаховича, опубликованный на стр. 70—71, носит название:
Межвоенному двадцатилетию свойственны были идеи прогресса и лихорадочные поиски смелых вызовов. Поэтому не ничего удивительного в том, что сны о могуществе тревожили покой также тех литераторов, которые пытались затмить славу самого плодовитого писателя всех времен, то есть Юзефа Игнация Крашевского, и хотя его рекорд написания двухсот восьмидесяти двух романов не побит до сих пор, два писателя тех междувоенных времен отличились подобной креативностью и популярностью. Речь идет об Антонии Марчиньском (41 роман в 1927 – 1939 годах) и Фердинанде Антонии Оссендовском (80 романов в 1905 – 1947 годах), которые в своих литературных путешествиях заглядывали и на фантастический участок прозы.
Польский Карл Мей, литератор по призванию
Антоний Марчиньский/Antony Marczyński, о котором поговаривали, что «у него нет на писателя ни кожи, ни рожи» (nie ma ani nazwiska, ani pyska na pisarza) родился в 1899 году. Окончив юридический факультет Ягеллонского университета в 1924 году, он уселся за письменный стол в Государственном сельскохозяйственном банке в Кракове, где, похоже, изнывал со скуки. Его папенька, владелец ликеро-водочной фабрики, оплатил ему поездку в отпуск в Англию и Африку. Вернувшись из отпуска, Марчиньский решил, что путешествия можно превратить в способ жизни, если зарабатывать на них написанием бестселлеров. Первые пробы были скорее неудачными – редактор популярной иллюстрированной газеты “Kurier Codzienny” Блажеевский умолял его не брать больше никогда пера в руки. Марчиньский однако стоял на своем, специализируясь в разных жанрах популярной литературы – от описания авантюрных экзотических приключений, через любовные романы, шпионские повести аж до детективов и криминалов. При этом он выказал значительные маркетологические способности – обычно сначала продавал свои романы периодическим изданиям, где они публиковались по типу «продолжение следует», а затем издавал их в книжном виде, зачастую в нескольких томах (или дописывал их продолжения). При этом он нещадно ругал издателей, упрекая их в том, что они мало ему платят, поэтому в 1931 году основал собственное издательство, которое приносило ему значительный доход вследствие публикации не только его произведений. Стремительно развивающиеся, интересные сюжеты, а также легкость пера обеспечили ему огромную популярность. Приключениями героев Марчиньского восхищались все – кухарки и прислуга, школьники, вплоть до завсегдатаев салонов и кафе. Рецепт Марчиньского на бестселлер изумительно прост (и до сих пор используется разными писателями): взять экзотическое окружение, добавить шпионскую или криминальную сюжетную линию, привлекательного героя, в которого влюблены несколько женщин (что гарантирует противоречивость любовных чувств), дополнить все это внезапными сюжетными поворотами. Вдобавок к этому писатель использовал описанные в прессе события и зачастую героями его книг были журналисты, искавшие решения головоломных загадок.
Он был похож на упыря
Поскольку читатели межвоенного двадцатилетия любили также фантастические элементы в романах, их не могло не быть в бестселлерах, выпекавшихся Марчиньским. В двух его книгах, “Upiory Atlantyku/Призраки Атлантики” (1929) и “Świet w plomieniach/Мир в языках пламени” (1928), можно найти наиболее модные и наиболее часто использовавшиеся в те времена темы, окрашенные фантастикой. Первая из указанных книг использует всемирный интерес к трансатлантическим полетам, вызванный первым межконтинентальным перелетом в 1927 году – смельчаки-летчики, пытаясь повторить достижения Чарльза Линдберга, таинственным образом разбиваются один за другим.
Свидетель трагедии, постигшей самолет “Victoria”, журналист “New York Morning News” Ральф Бронсон старается разгадать загадку; ему помогают в этом профессор Эдгар Скотт и невеста одного из погибших летчиков Галина Хорская. Поначалу все указывает на заговор владельцев океанских пароходных линий, которые с помощью каких-то вновь изобретенных средств сбивают самолеты, потому что развитие авиации может угрожать их благосостоянию. Причиной оказываются, однако, ледяные горы, над которыми проложены трассы перелета. В них обитают огромные (“больше, чем страусы”) совы, которые днем спят, а по ночам летают и нападают на самолеты. “Отвратительное это было зрелище: огромный низкий лоб, чудовищные глазницы с огромными, идеально круглыми глазными яблоками, искривленный хищный клюв, множество морщин, кожных складок, покрытых перьями, на снежно-белом фоне которых виднелись тут и там рубиновые капли крови”. Однако главной «завлекаловкой» романа были отнюдь не «призраки Атлантики»; румянец на щеках вызывала широко развитая (и довольно-таки смелая) любовная линия. Бронсон влюбляется в Хорскую и осыпает ее «дождем ненасытных поцелуев», но у него есть жена, которая «дивно целуется», а главным образом «впивается сильно напомаженными губами в уста». Проблема решается, когда жена под влиянием наркотического опьянения отдается другому мужчине, а затем бросается под самолет, в котором Бронсон взлетает, чтобы отправиться туда, где сможет решить загадку.
В свою очередь в другом романе Марчиньского «Мир в языках пламени» темой является мировая война коммунистической России с Польшей, Румынией и Финляндией, Германии с Бельгией и Францией, Югославии с Венгрией, а также партизан в Сахаре со всеми прочими.
Военный конфликт начинается с газовой атаки на Столбцы. Бомбы с ипритом, люизитом и «хлорпиктином» падают также на Варшаву. Боевые волны, изобретенные американским профессором Вудом, способные «остановить на месте каждый аэроплан, каждую подводную лодку, каждый бронетранспортер и каждый танк», могли бы принести мир воюющим странам, но этому мешает злой барон фон Рихтхофен, который похищает профессора. Среди многих других романов о грядущей войне «Мир в языках пламени» выделяется двумя особенностями. Первая — это высоко развитый product placement, рекламирующий издательство “Roj”, в котором книга была опубликована – на варшавском Главном вокзале люди толпятся перед киоском, потому что желтые 30-грошовые романы необходимы им в поездке, а главная героиня Аленка в письмах из провинции пишет своему возлюбленному о том, что она “каждую неделю получает пачку книг из “Roj”-а, так что у нее всегда есть, что почитать”. Вторая – это язвительные замечания на политические темы. Литва (с которой Польша находилась в состоянии войны на протяжении всего межвоенного периода) – это “неустанно гноящийся прыщик”, а Лига Народов – “заурядная мистификация и абсурд”.
Интриги шпионского полипа и огненная вода
Мерой успеха Марчиньского были экранизации его романов. На экран перенесли четыре из них, сам он вдобавок написал еще три сценария, в том числе для одного из самых популярных звуковых фильмов межвоенной эпохи – “Szpieg w masce/Шпион в маске” (1933).
Титульным шпионом является красавица Рита, певица дансинга, которая жаждет похитить изобретение профессора Скальского. Марчиньский безжалостно плагиатит самого себя, поскольку речь снова идет о лучах, останавливающих самолеты в воздухе. Средством достижения шпионской цели является соблазнение сына профессора, Ежи, с помощью песен и танцев. Однако тут появляются проблемы, поскольку Рита влюбляется в объект соблазнения. Главную роль в фильме сыграла Ганка Ордонувна (Hanka Ordonówna); и это как раз в фильме «Шпион в маске» прозвучала впервые ставшая позже шлягером песня “Miłość ci wszystko wybaczy/Любовь тебе все простит”.
Что интересно, руководителя польской контрразведки сыграл Иго Сым (Igo Sym) (на фото справа), застреленный в 1941 году польскими подпольщиками за сотрудничество с гитлеровцами.
Кинематографическая и фантастическая тематики появлялись также в рассказах Марчиньского, печатавшихся – конечно, где ж им еще печататься? – в ежемесячнике “Kino”. Самым интересным из таких текстов является рассказ “Pieśń zemsty/Песня мести” (1930). В не очень отдаленном будущем (в 80-х годах XX века) над Центральным парком в Нью-Йорке разворачивают огромный, удерживаемый дирижаблями, экран. Демонстрирующийся на нем фильм об индейцах и охоте на бизонов содержит гипнотическое внушение, воздействующее на подсознание зрителей; все они, напевая песенку “Огненную воду пить мы хотим, ах, только ее – огненную воду”, осаждают лавки и магазины, торгующие алкоголем. Заразная песенка и алкогольная жажда быстро распространяются и вскоре обнаруживается, что объект вожделения производится индейцами, которые зарабатывают на алкоголизме и дегенерации американцев. В конце концов вождь Черный Ягуар мстит пришельцам из-за большой воды, выкупая Манхэттен за 24 доллара.
Что это именно он, только он…
В 1938 году Марчиньский выехал в Соединенные Штаты – там его и застала Вторая мировая война. В Польшу он уже никогда не вернулся. В эмиграции издавал сатирические и другие журналы. Умер в Нью-Йорке в 1968 году. Верные читатели не забыли, однако, о его бестселлерах; книги Марчиньского стали издаваться массовыми тиражами тут же после 1989 года. Что ж, в поездках на поезде все еще требуется захватывающее чтиво.
