Войцех Хмеляж/Wojciech Chmielarz (род. 21 марта 1984) – польский журналист, писатель криминалов, horror-а и фантастики.
Родился в г. Гливице, в настоящее время живет в Варшаве. Первые пробы пера датирует своим 10-летним возрастом. Работал журналистом и публиковал статьи в ряде периодических изданий, в т.ч. “Polityka”, “Puls Biznesu”, “Pressa”, “Pocisk”, был главным редактором не существующего уже веб-сайта niserwis.pl, посвященного аналитике терроризма, организованной преступности и вопросам безопасности. Работал также бизнес-аналитиком в компании, занимавшейся мониторингом серого акцизного рынка.
Опыт, приобретенный в этих областях, позволил ему добиться несомненных успехов в криминальной литературе, хотя популярность книг Хмеляжа нельзя объяснить только точным описанием реалий работы полиции и криминальной деятельности преступников. Его проза сочетает в себе лучшие черты криминальной литературы с психологической достоверностью, сопереживанием персонажам и успешными попытками выйти за рамки жанра.
Дебютировал в художественной криминальной литературе романом “Podpalacz/Поджигатель”, открывающим серию детективных историй о комиссаре Якубе Мортке, опытном следователе варшавской полиции. На первый взгляд, Мортка — типичный полицейский, каких в литературе (не только польской) немало. Он в разводе, у него есть двое сыновей, с которыми он не может ужиться и проводит слишком мало времени, потому что «горит» на работе. Однако чем лучше читатели его узнают, тем более неординарным и интересным персонажем он оказывается. Мортка умен, упорен и, хотя иногда нарушает закон и очень часто действует вопреки приказам начальства, он честен, чего не скажешь о многих полицейских в мире, описываемом Хмеляжем. Беспомощность в частной жизни в сочетании с эффективностью на работе – черта, которая определенно отличает комиссара Мортку. И автор не избавляет его от мелких унижений: зарплаты полицейского едва хватает на съем квартиры в компании с двумя студентами, компьютер в полицейском участке отказывается работать, удачливость коллег вызывает зависть.
К настоящему времени серия романов о следователе Якубе Мортке включает в себя 6 томов:
Следует особо отметить, что Хмеляж ищущий автор, стремящийся сломать шаблоны. Это можно увидеть в указанной серии романов, в которой классическое криминальное чтиво переплетается с элементами нуарных романов и точными социальными наблюдениями, вызывая в памяти ассоциации с книгами скандинавских авторов. Хмеляж также не боится прибегать к эстетике романа ужасов («Кукольная ферма», действие которой происходит в горах Карконоше – обложку украсила соответственно атмосферная фотография с изображением ряда шезлонгов, брошенных в темной пещере, сделанная самим автором) или триллера: детектив «Тени», являющийся в то же время притчей о морали и предательстве, легко можно представить как добротное голливудское зрелище.
Однако, когда Хмеляж выходит за рамки сериала про комиссара Мортку, он позволяет себе еще большие формальные эксперименты. Так называемая серия «Гливице» (или «Детектив Давид Вольский»), которая в настоящее время состоит из трех романов – «Wampir/Вампир» (2015), «Zombie/Зомби» (2017) и «Wilkołak/Оборотень» (2021) -- представляет собой отечественную вариацию на тему черной криминальной истории с одним из самых интересных главных героев последних лет.
Частный детектив Давид Вольский – образцовый пример антигероя: он лжет, бездельничает, у него многое не получается в жизни. Это человек без характера и морального стержня, и в то же время к нему трудно не испытывать симпатии, тем более что он постоянно попадает в неприятности. К тому же он что бы там ни говорилось, всегда как-то из этих неприятностей выпутывается.
Другие романы: «Królewa głodu/Королева голода» (2014),
«Za granicą/За границей» (2023). Два романа: “Skowyt/Визг” (2021) и “Niech to usłyszą/Пусть это услышат”Хмеляж написал в соавторстве с Якубом Цьвеком.
В «Королеве голода»Хмеляж объединил постапокалиптическое фэнтези с вестерн-сценографией и хоррором. «Простое дело», которое впервые было создано в эпизодах, опубликованных в Facebook во время пандемического локдауна, это нечто в духе романов Ли Чайлда, в то время как «Жмийовиско», «Рана» и «Разлом» — это в первую очередь психологические триллеры, в которых криминальная тайна является поводом рассказать историю о темных уголках человеческой души. В частности, «Рана» — роман о домашнем насилии и его неизбежных последствиях — был особо важной позицией в писательской карьере его автора.
Хмеляж пишет чисто, ясно, не допускает лишних прикрас и усложнений в языке, но охотно использует сдержанный юмор в своих мрачных романах («Криминальная литература — оптимистичный жанр», — говорит писатель). При этом он дотошен, добросовестно проводит исследования для каждой своей книги, не теряет нитей даже в многоуровневых интригах.
С 2013 по 2019 год Хмеляж неизменно входил в число финалистов премии “Great Calibre Award” – в 2019 году даже с двумя книгами («Тени» и «Гадюка»). В 2015 году он получил премию “Stauette Award” за роман «Переход». С другой стороны, роман «Жмиёвиско» завоевал награду, присуждаемую читателями. Роман также был удостоен премии «Золотая пуля» на Варшавском фестивале криминальной литературы.
Литературные достижения Войцеха Хмеляжа отнюдь не исчерпываются крупной формой. Его рассказы публиковались в журналах “Nowa Fantastyka”, “Pismo”,
“Pocisk”, “Okolica strachu”, “Fantastyka. Wydanie specjalnie”
а также вошли в состав антологий “Rewers/Обратная сторона” (2016), “Koma/Кома” (2017), “Trupów hurtowo trzech/Всего трупов: три” (2017),
“Opowiem ci o zbrodni/Я расскажу тебе о преступлении” tt. 1-5 (2018 – 2022),
Литературные произведения Войцеха Хмеляжа издаются также за рубежами Польши, в частности сага о Мортке публикуется во Франции в переводах Erik Veaux, выдающегося переводчика (в т.ч. произведений Мирона Бялошевского и Тадеуша Боровского) издательством “Agullo Editions”. На русский язык произведения Войцеха Хмеляжа не переводились.
14. В рубрике «Польский рассказ» размещены три текста. Это:
14.1. Рассказ Анны Бжезиньской и Гжегожа Висьневского/Anna Brzezińska, Grzegorz Wiśniewski “Chwała ogrodów/Слава садов” (стр. 41-47). Иллюстрации МАРЦИНА КУЛАКОВСКОГО/Marcin Kułakowski.
Название рассказа – намек на стихотворение Редьярда Киплинга “The Glory of the Garden”. И вообще в рассказе, входящем в цикл «Великая война», использовано очень многое из подлинной биографии этого великого английского писателя, потерявшего сына на одном из фронтов Первой мировой войны. Рассказ номинировался на получение премии им. Ежи Жулавского, позже он вошел в состав авторского сборника “Na ziemi niczejej/На ничейной земле” (2008), о котором рецензент пишет следующее.
«Ничейная земля. Узкая полоска земли между линиями вражеских траншей. От нескольких сотен до нескольких десятков метров, разорванных сотнями снарядов и изрезанных колючей проволокой заграждений и остатков укреплений. На ничейной земле нет законов. Когда артиллерия замолкает, слышен только звон пустых консервных банок, в которых возятся крысы, голоса раненых, умирающих и зовущих товарищей. Но мало кто спешит им на помощь. Потому что именно здесь на охоту выходят снайперы и разведчики, готовые перерезать вам горло ради консервированной говядины, а также другие звери — безымянные и древние. Как и столетия назад, они прибывают, привлеченные запахом крови.
И именно здесь, на неконтролируемой территории, в мире, подвешенном между тьмой и тенью, вынуждены выживать они. Солдаты.
Во время наступления на Пашендейл батальон британских солдат, отрезанный в опустевшем бегинаже, пытается вырваться из окружения и разгадать тайну убитых монахинь, после которых в подвале церкви остались лишь остатки обугленных гобеленов. Полуслепой Ринал отправляется на поиски своего единственного сына, который был объявлен пропавшим без вести через две недели после своего восемнадцатилетия, когда возглавлял солдат в наступлении в битве при Лоосе.
Матрос Иоганн, ветеран окопной войны, не может заглушить голоса, шепчущие в его голове — врачи списывают это на боевой шок, напоминание о перестрелке под Верденом, — но он продолжает слышать пение, которое зовет его в бездну. Потому что на ничейной земле нельзя быть уверенным ни в чем. Ну, возможно, за исключением собственной смерти» (encyklopediafantastyki).
На русский язык рассказ не переводился. В его карточку можно заглянуть ТУТ А почитать об одном из авторов – Анне Бжезиньской можно ТУТ Биобиблиографии второго автора на сайте ФАНТЛАБ нет.
14.2. Рассказ Войцеха Хмеляжа/Wojciech Chmielarz “Noc Świętego Mikołaja/Ночь Святого Николая” (стр. 48-57). Иллюстрации РАФАЛА ШЛАПЫ/Rafał Szłapa.
Декабрь 1611 года. Длится датско-шведская война (одна из таких войн). В Копенгаген ко двору короля Христиана IV приезжает выпускник Краковской академии преподобный Альдо де Санд, которому король поручает важную миссию – расследовать пропажу детей в провинции Финнмарк, самой северной провинции, где живут саамы, тролли, весь и укрываются последние языческие боги Скандинавии… Весьма оригинальный взгляд на личность святого Николая (он же Николай Чудотворец, Николай Мирликийский), который согласно легенде раз в год, ночью 9 (16) декабря), в посвященный ему день, посещает детей и кладет им под подушки подарки.
На русский язык рассказ не переводился. В его карточку можно заглянуть ТУТ А почитать об авторе на русском языке негде – его биобиблиографии на сайте ФАНТЛАБ нет.
14.3. Рассказ Петра Кобуса/Piotr Kobus “Űbermensch” (стр. 58-64). Иллюстрация ПАВЛА ХЕРНИКА/Paweł Hernik.
“Übermensch” – сверхчеловек (нем.). Безымянный герой рассказа, знаток боевых искусств, участник боев без правил, после смерти отца поддается уговорам приятеля, специализирующегося в изготовлении стимулирующих физическую активность веществ, протестировать очередную чудодейственную смесь…
На русский язык рассказ не переводился. Его карточки на сайте ФАНТЛАБ нет. Нет на нем и биобиблиографии автора. Впрочем, об авторе известно мало.
ПЕТР КОБУС
Петр Кобус/Piotr Kobus (род. 1982) – польский писатель НФ, автор двух рассказов.
Филолог (полонист) по образованию. Сотрудничал с сетевым НФ-журналом “Fahrenheit”. Дебютировал в журнале “Nowa Fantastyka” рассказом “Sygnet Srebrnowlosego/Перстень с печатью Серебряноволосого”, участвовавшим в «кардовском» конкурсе в октябре 2004 года. Опубликовал в этом же журнале рассказ “Űbermensch” в апреле 2008 года.
11. Очередная статья Агнешки Хаски/Agnieszka Haska и Ежи Стаховича/Jerzy Stachowicz о ретрофантастике носит название:
СУМАСШЕДШИЙ из ЧУЛАНА, или ИДЕИ СТАНИСЛАВА ШУКАЛЬСКОГО
(Szaleniec z lamusa czyli pomysły Stanisława Szukalskiego)
В 1926 году польский художественный мир испытал потрясение. Непосредственным виновником этого события был проект памятника Адаму Мицкевичу в Вильно, согласно которому образ нашего великого поэта-пророка представляло его возлегающее на ступенчатой пирамиде (взятой живьем из искусства доколумбовой эпохи), обнаженное тело, кормящее орла сочащейся из сердца кровью. Орел, в свою очередь, восседал на радужной дуге, распростерши крылья над фигурой Мицкевича.
Впрочем, великий поэт был похож на самого себя лишь фасадом (и может быть, страданием за миллионы), а общее впечатление великолепно отражает описание читателя газеты “Ekspres Wileński”: «…на памятнике сидит человек, с которого содраны и одежда, и кожа, в чью спину вцепился когтями вампир, просунувший чудовищную шею этому голышу под мышку и вонзивший клюв ему в сердце, высасывая оттуда кровь. Страдалец, скривившись в жуткой гримасе, взывает ногой о помощи и мести. Бррр…» Автором этого шокирующего произведения был СТАНИСЛАВ ШУКАЛЬСКИЙ, называвший себя СТАХОМ из ВАРТЫ, скульптор, архитектор, националист, антрополог-любитель, а прежде всего эксцентрик, склочник и попросту (не побоимся этого слова) фантаст.
На поприще житейского чудачества он мог бы на равных соперничать с самим Лавкрафтом и, похоже, победил бы его нокаутом, хоть и оставил после себя сравнительно мало сочинений, в том числе «Дзеяву в 10 одмрочах/Dziejawa w 10 Odmroczach»
ну и… 42 тома теоретических размышлений о "мацимове/macimowa" и «зерматизме/zermatyzm».
В самом большом зале …пугает
СТАНИСЛАВ ШУКАЛЬСКИЙ происходил из семьи известных промысловиков-чудаков, поселившихся в Варте. Рассказывают, что уже его дед, Кацпер, имел собственный, неповторимый стиль жизни, от которого у соседей мурашки бежали по коже. Однажды, действуя в рамках народной медицины, он помог своему сыну перенестись в мир иной, собственноручно ампутируя ему ногу. Отец продолжил традицию, странствуя по миру в поисках пропитания и приняв активное участие в Англо-бурской войне. Сам Станислав, родившийся в 1893 году, покинул родные пенаты в возрасте десяти лет, когда отец вернулся из Африки. Вся семья в конце концов осела в Чикаго. Но юный Стах, талантливый самородок, вскоре вернулся в Польшу, чтобы учиться в Краковской академии изящных искусств.
Он быстро дал там о себе знать как нарушитель академических порядков и обжора; один из его тогдашних коллег вспоминал, что ШУКАЛЬСКИЙ, «расплатившись в пансионате за проживание и питание, все оставшиеся деньги спускал на шоколад». Он прославился также тем, что однажды съел за один присест все блюда, предлагавшиеся в меню вегетарианской столовой «Zdrowie/Здоровье». Несмотря на то, что ШУКАЛЬСКИЙ неустанно конфликтовал с преподавателями, он завоевывал награды за лучшие студенческие работы, которые (работы) затем выставлялись на местных выставках.
В 1912 году он вернулся в Соединенные Штаты, где его мастерская стала центром светской жизни для чикагской богемы (а в особенности творческой группы с привлекательным названием «Клуб маринованного огурца»), а сам ШУКАЛЬСКИЙ – виновником очередных скандалов, связанных с избиением критиков. В 1923 году художник, пользуясь финансовой поддержкой новообретенной жены, а точнее ее папаши, отправляется в Европу. Там он покупает дом в Казимеже-Дольном, а также дом во Франции, но пять лет спустя оседает в Кракове. Помимо выставок и создания новых скульптурных и архитектурных проектов, он неуклонно работает над своей репутацией, ввязавшись в 1929 году в очередную авантюру, имевшую далеко идущие последствия. На этот раз целью художника оказался культурный мирок Кракова. При открытии своей выставки во Дворце искусств он произнес речь, в которой обрушился на всех и каждого, в частности на профессоров Академии изящных искусств, в том числе на ее ректора Адольфа Шишко-Богуша, которого обозвал «разбогушившимся вавельским волом». Краков взбурлил, а после переноса выставки в Варшаву и в национальной прессе разразилась буря; сторонники и противники ШУКАЛЬСКОГО перебрасывались статьями и листовками, а сам художник самодовольно наблюдал за происходящим, поскольку на выставку стекались дикие толпы.
Самодовольство ШУКАЛЬСКОГО не омрачалось тем фактом, что в результате всего этого он был подвергнут остракизму со стороны общества и брошен своей женой – вскоре после развода он женился на гувернантке своей дочери. Это событие также собрало вокруг него кружок молодых художников, который впоследствии положил начало «Племени шукальщиков герба Рогатого Сердца». Название группы произошло из фразы в письме, которое художник отправил одному из них, исключенному из Академии художеств за поддержку ШУКАЛЬСКОГО; «Мой психический герб: рогатое сердце. Если вам нравится такой герб, сделайте себе значки – серебряные и красные». (Впрочем, рога — вообще важная деталь облика персонажей его произведений. W.)
Вскоре шукальщики, очарованные творчеством Мастера, стали организовывать еженедельные встречи, где представляли свои работы и обсуждали славянство; позже, по примеру ШУКАЛЬСКОГО он же СТАХ из ВАРТЫ, они изменили имена на другие, лучше, по их мнению, звучащие, такие как Мариан из Кшешовиц (Мариан Конарский), Праковит из Рыглиц (Вацлав Боратыньский), Славеслав из Жолыни (Францишек Фрончек) или Курханин из Слоцины (Станислав Глива). Группу возглавлял вождь племени, выдвинутый на эту должность Учителем, вручившим ему серебряный индейский браслет с бирюзой; соплеменники также получили от СТАХА декоративное кольцо, которое должно было быть передано следующему принятому в племя художнику, но оно быстро сломалось. Помимо участия в дискуссиях и выставках, шукальщики издавали журнал «Krak/Крак», в котором нападали на затхлое художественное сообщество, а СТАХ из ВАРТЫ обзывал академических художников и критиков «сборищем организованных невежд и хулиганов Запада».
Критики, впрочем, не остались ему в долгу, написав, что они «сыты по горло собственным хамством и не нуждаются в импорте из Америки».
Я отвергаю все авторитеты
В 1930–1936 годах ШУКАЛЬСКИЙ вновь пребывал в Штатах; сойдя с палубы теплохода «Пилсудский» в Гдыне вместе с «соплеменниками», он вскоре развязал новые скандалы, которые закончились двумя судебными исками о клевете и сожжением всего тиража каталога выставки.
Однако, занимаясь общественной жизнью, он находил время для художественной деятельности; благодаря покровительству силезского воеводы Михала Гражиньского он создает скульптурные проекты (в том числе монументального памятника Болеславу Храброму
и саркофага Юзефа Пилсудского).
Все более радикальный в своих взглядах (и даже названный кандидатом на пост первого «Гитлера польской культуры и искусства»), он изобретает Духтыну (Duchtyna) — культовое место для всего народа, построенное у подножия Логова Дракона (Smocza Jama) (где отдавали бы дань уважения Пилсудскому-освободителю и статуе Святовида в виде огромного коня, в седле которого сидят Маршал, Казимир Великий, Коперник и Мицкевич).
Идея Духтыны была неразрывно связана с новой, славянской и улучшенной Польшей II и Неуропой (Neuropa), мирными общественно-государственными организациями, созданными после исключения из Европы (впрочем, не конкретизированного) таких стран, как Англия, Франция, Италия и Германия, и символизируемой перевернутой свастикой, названной ШУКАЛЬСКИМ «Гамадионом». Он также пытается основать «Дом творца», школу для молодых художников, и Союз молодежи, организацию, которая будет способствовать перестройке польского государства; ее члены должны были носить льняные рубашки синего цвета или, по меньшей мере, «маленькие белые пуговицы». Он также разработал логотипы Toporł и Topokrzyż – последний должен был стать символом организации, которую он назвал «Gospodarczą Organizujemy Jedność/ Организуем Экономическое Единство» (т.е. GOJ), и использоваться для обозначения польских магазинов (потому что закон запрещал маркировать еврейские магазины). Однако даже у националистов из журнала «Prosto z mostu/Без обиняков» были большие проблемы с Шукальским и его творчеством.
В 1936 году была опубликована статья, в которой всерьез обсуждалась идея о том, что, может быть, следует заказать у ШУКАЛЬСКОГО проект, достойный его таланта, если он пообещает, помимо прочего, что ни одна из фигур не будет больше колонны Сигизмунда, что число глаз, рук и ног будет равно числу 2, что «ни один национальный герой не будет иметь другого ни в спине, ни в животе или вообще где-нибудь, что ни один национальный герой ниоткуда не высунется и не выползет из кого-то другого, что сама Польша не выпрыгнет у него ни из головы, ни из сердца, ни из печени, ни из селезенки, ни вообще откуда-нибудь», и что ни у одной из фигур не будет хвоста.
Тем временем ШУКАЛЬСКИЙ, сочиняя письма своим ученикам, изобретает собственный шрифт и проявляет необычайное чувство словообразования. В конце концов он, вероятно, приходит к выводу, что его видение польскости нуждается не только в художественном, но и в литературном выражении.
В результате в 1938 году он создал и опубликовал псевдоисторическую драму под названием «Krak syn Ludoli», которая на его причудливом языке называлась «дзеявой/dziejawa».
Во введении (предисловии) автор объясняет, что славяне совершили ошибку, позволив навязать себя христианскую культуру – у них больше нет своих мифов и обычаев. Таковые нельзя воспроизвести, но можно воссоздать из сохранившихся крошек для обучения будущих поколений. Именно такую цель ставит перед собой СТАХ из ВАРТЫ, рассказывая свою версию истории Крака «молодым славянам во исполнение их расового предназначения». Язык и стиль работы еще более причудливы, чем в его ранних работах, и в то же время прочно укоренены в традиции «Молодой Польши». Вышеупомянутые «одмрочи» — это нечто вроде актов пьесы: «каждое из одмрочей выходит из темноты и в темноте же скрывается». Мы знакомимся с древней историей славян Малой Польши, где народ порабощен жестокими дряхлыми жрецами нового, чуждого бога Хье Ве (Hjeh Weh): Безрукого Глупца и Безголового Черного Дрозда. Эти жестокие люди пугают людей фальшивым драконом, символом страха. Им противостоит Крак, сын кузнеца, и его соратники – молодые люди. Именно они восстанавливают веру в старого доброго СвятОвида ценой жизни своего лидера. Эта фантастическая сказка также должна аллегорически изобразить ситуацию борьбы Рогатых Сердец под предводительством Крака-СТАХА со старыми слугами Запада за новую славянскую культуру и новое искусство.
Пьеса писалась, когда ШУКАЛЬСКИЙ уже сидел на «чемодане муссового выбленды» (“na walizce musowego wyblędy”). Войну он провел в Калифорнии, где и жил до своей смерти в 1987 году, посетив Польшу лишь однажды, в 1957 году.
В 1940 году он начал заниматься своего рода антропологией слова, когда, слушая сообщение военного времени из шведского города Бохуслана, заметил, что название звучит подозрительно по-польски. В результате он изобрел теорию «зерматизма». Согласно этой теории, первые люди зародились на острове Пасхи, а после наводнения, затопившего его, создали новую цивилизацию в швейцарском Церматте.
В то время они говорили на одном универсальном языке – «мацимове/macimowa» (материнская речь), которая в результате миграций народов становилась все более дифференцированной, пока не привела к тому, что стало трудно распознавать общие корни. Вот самый интересный момент теории: «эта древняя «мацимова» — просто обычный польский диалект, но его форма настолько архаична, что в нем нет даже элементарной грамматики». Большинство названий городов, стран, рек и т.д., являются трансформированными словами «мацимовы». Это приводит к удивительным этимологическим выводам. Вот небольшой пример: “Вавилон (Babylon — Baby Lon – «Малыш Лон») показывает, что первая община была посвящена «Лону Старухи», которая была олицетворением острова Пасхи (в древности его называли Матавери или «Мать Веры»)”. За прожитые в безвестности годы он написал 42 тома сочинений на эту тему с 14 000 иллюстраций, которым дал название, как он сам говорил, «робко-напыщенно»: «Мне принадлежит весь мир».
СТАХ из ВАРТЫ скоропостижно скончался в возрасте 94 лет, возможно, из-за посещения супермаркета несколькими днями ранее, во время которого с ним произошел небольшой (как тогда казалось) несчастный случай. Его прах был развеян друзьями на острове Пасхи. Перед смертью он при деятельной поддержке своего друга Гленна Брея успел выпустить альбомы с репродукциями результатов своего творчества и вновь появиться в американской поп-культуре. Его большим поклонником (и спонсором одной из выставок) является некий Леонардо Ди Каприо (здесь ниже вы можете видеть малыша Леонардо на руках у художника, это снимок 1983 года),
а члены рок-группы “Tool” вдохновляются его скульптурами не только при оформлении обложек своих музыкальных альбомов.
Казимеж Кырч-младший/Kazimierz Kyrcz Jr (род. 1970) – польский писатель, автор научно-фантастических, фэнтези и «ужасных», а также детективных и криминальных произведений, поэт, литературный обозреватель и рецензент, музыкант.
Родился в г. Члопа. По его собственному признанию, Казимеж Кырч в юности увлекся русской научной фантастикой и, чтобы углубить свои знания о ней, принялся изучать русский язык. В результате он поступил на факультет русской филологии Ягеллонского университета (г. Краков), который с успехом окончил (с магистерской диссертацией об исторических реалиях в польском переводе романа «Мастер и Маргарита»Михаила Булгакова), но в конце концов пополнил ряды полицейских сил г. Кракова. Казимеж Кырч был также басистом, композитором и автором песен рок-группы “Lusthaus”, игравшей готик-рок, колд-вейв, кавер-версии песен группы “The Cure”. Кырч играл в составе групп “Klandestein” и “Siamese Twins”, был одним из редакторов музыкального фэнзина “Trans”.
Первые свои фантастические («ужасные») рассказы напечатал в краковском журнале “Ubik” и белостокском фэнзине “Widok z Wysokiego Zamku” в 2003 году,
Сейчас же, двадцать лет спустя, количество опубликованных рассказов писателя приблизилось к цифре 200. Они нашли себе достойное место на страницах фэнзинов и журналов “Magazin Fantastyczny”, “Lśnienie”,
“Opowieści niesamowite”, “SF, Fantasy I Horror”, “Fantom”,
“Czasopismo”, “Natura I Ty”, “Pocisk”, “Okolica strachu”, “PaskudZin”,
электронных журналов и порталов (в. т.ч. “Carpe noctem”, “Esensja”, “Horror Online”, “Pro Arte”, “Nowa Gildia” и др.), а также вошли в состав тематических антологий “Księga strachu 1/Книга страха 1” (2007), “Księga strachu 2/Книга страха 2” (2007), “Biale szepty/Белые шепоты” (2008),
Часть рассказов вошла в состав сборников “Piknik w pieklie/Пикник в аду” (2004, соавтор Dawid Kain), “Horrorarium/Хоррорариум” (2006, соавтор Dawid Kain), “Twarze szatana/Лица сатаны” (2009, соавтор Robert Cichowlas),
"“Chory, chorszy, trup/Заболевший, больной,труп” (2011, соавтор Dawid Kain), “Lęk na lęk/Страх на страх” (2011, соавтор Łukasz Radecki), “Femme fatale” (2015).
В указанных сборниках содержатся как рассказы, написанные указанными авторами в соавторстве, так и сольные их рассказы.
«Сборник рассказов “Пикник в аду” (2004), написанный в соавторстве с Давидом Кейном и получивший множество положительных отзывов, в том числе Лукаша Орбитовского, был, вообще-то, дебютной книгой Казимежа Кырча-младшего. Название книги является парафразом “Сезона в аду” Артюра Рембо, а также отсылкой к песне “Пикник в аду” группы “Lusthaus”, соучредителем которой был Кырч.
Рассказы обоих авторов поражают жестокостью, эротикой и ненормативной лексикой, отражая крайние эмоциональные состояния главных героев, которые находятся в конфликте с абсурдностью окружающего мира. Приправленные черным юмором, новеллы обычно представляют гротескные ситуации, противоречащие вероятности и логике. В то же время они дистанцируются от элементов хоррора, вступая в диалог с литературным феноменом, которым является современная разновидность хоррора.
Хоррор Кырча – в отличие от “постмодернистского кошмара” Давида Кейна – пронизан реализмом жизни на окраине большого города и восхищением скрытыми механизмами человеческой психики. Автор довольно часто обращается к абсурду в кафкианском варианте, но доходит до определенной, порой жуткой крайности. В то же время творчество Кырча отличает относительно короткая, но потому компактная форма и экономность языка с использованием, тем не менее, поэтических выразительных средств. Его рассказы выдают некую крайность: грубый стиль переплетается с возвышенным, лирическим повествованием. Характерной чертой этих произведений является также встраивание явлений сверхъестественного и ужасного в серые будни польского города. В этом можно найти определенную преемственность с традицией польской литературы ужасов, начатой Стефаном Грабиньским. Как сказал сам Кырч в интервью: “Мы создаем то, что можно назвать городским хоррором. Мы описываем, какое зло может постигнуть нас за воротами обычного доходного дома...”
Название следующего сборника Кырча и Кейна “Horrorarium” совпадает с названием одного из рассказов предыдущего сборника, что указывает на определенную преемственность с ним. Третий сборник рассказов вышеупомянутого дуэта – «Chory, chorszy, trup» отличался от двух предыдущих тем, что все тексты, содержащиеся в нем, были написаны писателями вместе». (encyklopediafantastyki.pl)
Короткой формой отнюдь не исчерпываются литературные возможности и достижения Казимежа Кырча-младшего. Опубликованы следующие написанные им (соло или в соавторстве) романы:
“Siedlisko/Очаг” (2009, соавтор Dawid Kain), “Koszmar na miarę/Средней силы кошмар” (2010, соавтор Robert Cichowlas), “Efemeryda/Эфемерида” (2011, соавтор Robert Cichowlas),
“Dziewczyny, które ł miał na myśli/Девушки, которых я имел в виду” (2017), “Chłopcy, których kochano za mocno/Парни, которых слишком сильно любили” (2017), “Kobiety, które nienawidzą/Женщины, которые ненавидят” (2020),
“Mięczyzni w potrzasku/Мужчины в капкане” (2020), “Gróźby/Угрозы” (2021, соавтор Michał Walczak),
“Punk Ogito/Панк Огито” (2021), “Afera z deszczem w tle/Афера на фоне дождя” (2021, соавтор Dariusz Barcz), “Punk Ogido w podróży/Панк Огито в пути” (2023).
На русский язык произведения Казимежа Кырча-младшего не переводились.
Бартош Грыковский/Bartosz Grykowski (род. 1981) – польский юрист, писатель.
В 2005 году был отмечен поощрительной премией на конкурсе, объявленном издательством “Rzeczpospolita” и издательством журнала “Detektyw”, за детективный роман “10 lat później/10 лет спустя”. Роман пока еще не издан, и на книжном рынке писатель дебютировал романом “Piąty Anioł/Пятый ангел” в 2007 году.
Это исторический, но в то же время криминальный и «ужасный» роман – во Франции XIV века, раздираемой конфликтами между безумным королем, аристократией, церковью и еретиками, разыгрывается библейский конец света. Писатель собирался написать цикл романов об инквизиторе Джероме – главном герое романа «Пятый ангел».
В 2008 году был опубликован рассказ “Uzdrowiciel/Целитель” (“Nowa Fantastyka”, # 3), выдержанный в реалиях указанного романа.
На русский язык произведения Бартоша Грыковского не переводились.
облако тэгов
