14.2. Рецензия Павла Дептуха/Paweł Deptuch называется:
БОЛЬШОЙ МИШ-МАШ
(Wielki miszmasz)
Начало дерзкое. Партизанский отряд отправляет отряд немецких оккупантов на тот свет. Сразу после этого мы переносимся в современность и знакомимся с ветераном Армии Крайовой, который внушает своему внуку патриотические идеалы и убеждает его в необходимости создания специальной группы для политической и территориальной обороны Жечи Посполитой. Очередной перескок на несколько лет в будущее, и мы оказываемся в варшавском лицее, где узнаем, что действия этой самой группы отличаются от первоначально планировавшихся, а на улицах Варшавы безобразничает некий адский демон, который смеется над попытками полицейских применить против него табельное оружие.
Действие комикса разворачивается в очень хорошо нарисованных топографических реалиях Варшавы, где полным-полно молодежи и опасных ночных клубов. К сожалению, сценарий оставляет желать лучшего. В комиксе 72 страницы, и, казалось бы, этого достаточно, чтобы представить читателю героев и солидно завязать действие. Тем временем первый член спецгруппы появляется только в середине истории (значит, места на то, чтобы представить всех попросту не хватило), а длинное и нудное вступление можно было бы разместить на десяти страницах. Видно, что МЕШКОВСКИЙ не имеет опыта в построении истории и иногда забегает в своих видениях настолько далеко, что вгоняет читателя в сонливость.
Зато графическая составляющая выглядит намного лучше, и происходит это главным образом благодаря художественным способностям МАРЕКА ОЛЕКСИЦКОГО, который уже в своем дебютном комиксе “Odmieniec” показал, что ему есть что предложить. Избавившись от некоторой подражательности, он презентовал свой собственный зрелый и неповторимый стиль. Общее впечатление от комикса несколько портит МЕШКОВСКИЙ (не только сценарист, но и второй рисовальщик), которому далеко до мастерства этого первого. Заметны ошибки в анатомических подробностях и проблемы с формированием перспективы, но, к счастью, мрачная колористика остается неизменной. Можно этот комикс протестировать на себе, хотя бы из-за замечательных рисунков ОЛЕКСИЦКОГО, нескольких интересных сцен и очень хорошего в полиграфическом отношении издания. Однако будем надеяться на то, что второй том покажет намного более высокий уровень.
Łukasz Mieszkowski, Marek Oleksicki “Ursynowska Specgrupa od Rozwałki. Tom 1. Metametal”. “Spitfire Oficina”, 2006 (ЛУКАШ МЕШКОВСКИЙ, МАРЕК ОЛЕКСИЦКИЙ «Урсыновская спецгруппа от Розвалки. Том 1. Метаметалл». “Spitfire Oficina”, 2006)
14. В рубрике «Рецензии комиксов» на стр. 76 размещены два текста.
14.1. Рецензия Павла Матушека/Paweł Matuszek носит название:
ЭЗОТЕРИЧЕСКАЯ SPACE OPERA
(Ezoteryczna SPACE OPERA)
В половине 70-х годов XX века Алехандро Ходоровский пользовался широкой известностью как писатель, драматург, актер, режиссер странных фильмов и сооснователь неформальной группы «Паника», которую он создал совместно с Фернандо Аррабалем, Жаком Стенбергом и Роланом Топором. Международная известность авангардного творца не помогла ему в сборе денег на постановку фильма по роману «Дюна» Фрэнка Герберта. Для совместной работы над так и не реализованным фильмом Ходоровский пригласил швейцарского художника ХАНСА РУДИ ГИГЕРА и французского рисовальщика ЖАНА ЖИРО (МËБИУСА). Позже оба этих художника помогали Ридли Скотту в создании первого фильма из цикла «Чужой». А из storyboard-ов МËБИУСА для «Дюны» родился “Incal”.
Этот цикл состоит из пяти альбомов, которые выходили в свет в 1981—1988 годах, то есть примерно тогда, когда в кинотеатрах царствовала «Звездная сага» Лукаса. Некоторые исследователи поп-культуры утверждают, что это был комиксный ответ на «Звездные войны», хотя однозначных доказательств этому нет.
Главным героем цикла “Incal” является Джон Дифул, частный детектив класса R, эгоцентричный неудачник, который живет в отдаленном будущем в гигантском городе-шахте. Он становится владельцем Инкала – невероятно мощного артефакта в виде небольшой пирамиды. И тут же все космические силы пытаются у Дифула его отобрать. Но у Инкала свои планы. Так начинаются зрелищные приключения Дифула, которые заводят его в самые отдаленные уголки вселенной и еще дальше… вглубь собственного разума.
Комикс сконструирован как эзотерическая SPACE OPERA. В нем полным-полно динамичного действия и скрытой символики, почерпнутой из различных оккультных систем и духовных традиций. Начиная с карт Таро (ведь Джон Дифул это ГЛУПЕЦ – неофит, делающий первые шаги к посвящению в тайну), через взаимно дополняющиеся противоположности даосизма (инь и ян) аж до дословного представления знаменитой идеи из «Изумрудной таблицы» Гермеса Трисмегиста, согласно которой наружная вселенная является отражением вселенной внутренней и наоборот. Путешествие Дифула по различным мирам это в то же время мистическое странствие в поисках самого себя.
Несмотря на многие отсылки, “Incal” не герметичен. Изысканный рисунок МËБИУСА, замечательный сценарий Ходоровского и превосходное чувство юмора сплетаются в гениальный, щирокоплановый и универсальный комикс. Бессмертная классика.
13. Статья Павла Матушека/Paweł Matuszek, напечатанная на страницах 65—66, носит название:
ЭКСЦЕНТРИЧНЫЙ ВЫХОД!
(Ekscentryczny wystąp!)
Главный парадокс современной фантастической литературы заключается в том, что писатели, которые ее сочиняют, многие года поставляют читателям сотни похожих друг на друга и радикально традиционных книг, хотя теоретически ничто не должно ограничивать их воображение. Привязанность авторов к схемам и шаблонам – это наследие наиважнейших этапов в развитии жанра, названных теоретиками Золотым веком и Новой волной. Именно тогда фантастика достигала литературной зрелости, но одновременно с этим формировались ее каноны, которые затем переродились в толстые стены гетто, препятствующие дальнейшему развитию. К счастью, всегда существовала также группа творческих чудаков, созидающих целиком авторскую прозу и произвольно жонглирующих элементами научной фантастики и фэнтези. На грани 50-60-х годов Роберт Скоулз (Robert Scholes) назвал этот вид литературы “фабуляцией”. И сегодня, когда оригинальность и творческая независимость имеют особую цену, он возвращается как привлекательный и неслыханно разнородный New Weird. Настало время эксцентриков.
Мультижанр
История показывает, что New Weird вписывается в естественную эволюцию фантастической литературы. Классические шедевры этой литературы это чистые в жанровом отношении и решительно избегающие эклектизма произведения. Однако чем ближе к нашему времени, тем чаще появляются синкретические творения, объединяющие в себе различные жанры и стили. Где-то на обочине этого процесса работали писатели, для которых широко понимаемая фантастика была идеальным носителем персональных фантасмагорий. Не случайно главным предвестником New Weird считают Говарда Филипса Лавкрафта.
Его барокково манерная проза, наполненная яркими образами других миров и рас, показала, что в глубину человеческого воображения ведут тропинки, которыми никто еще не пользовался. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Лавкрафт вдохновил большую группу последователей (так называемую Lovecraft Legue), развивающую его замыслы. Среди них были, например, Фриц Лейбер, Кларк Эштон Смит и Август Дерлет, признанный наследник Отшельника из Привиденса. В самом названии New Weird кроется явственная отсылка к Лавкрафту, поскольку он публиковал за жалкие центы свои знаменитые рассказы в легендарном журнале “Weird Tales”.
Что интересно, другим предвозвестником этого жанра считается Хорхе Луис Борхес, аргентинский поэт-эрудит и мастер короткой формы. Это совершено другой полюс литературы, где доминируют изощренные литературные игры, метафизические вымыслы и философские апокрифы, зачастую нарушающие границу между прозой, эссеистикой и поэзией.
Казалось бы, их ничего не связывает, но на практике дела обстоят совершенно иначе. И речь вовсе не о том, что Борхес включил в состав тома «Книга песка» рассказ “There Are More Things”, написанный в духе прозы Лавкрафта. Обеих писателей связывает совершенно различный, но одинаково свободный и неканонический подход к литературе. Лавкрафт выдумал с нуля свою версию действительности, осаждаемой легионом чудовищных существ, прибывших на Землю с неких странных отдаленных планет и угрожающих человечеству. В свою очередь Борхес, словно удивительный библиотекарь, помнящий все прочитанные книги, пророчески забавляется разными, зачастую головоломными переплетениями мотивов, вычитанных им из книг других писателей. Эти отличающиеся друг от друга литературные стратегии намечают два основных метода создания прозы New Weird. А между этими далеко отстоящими друг от друга «зубьями вилки» размещаются произведения таких разных писателей, как М. Джон Харрисон, Джон Кроули, Томас Лиготти, Джин Вулф, Мервин Пик, Джефф Вандермеер, Стеф Свэйнстон и многих других оригинальных творцов. Легко увидеть, что New Weird не однороден. Это скорее мультижанр, распознавательным знаком которого является бесконечная разнородность видения и спорная принадлежность авторов к этому жанру. Хотя в одном можно быть уверенным. Чаще всего New Weird связывают с разрушением наиболее окостенелого и зашоренного жанра фантастики, то есть фэнтези.
Добро пожаловать в Бас-Лаг
Говорят, что первым человеком, применившим термин “New Weird”, был британский писатель Чайна Мьевиль, который использовал его для обозначения собственного творчества.
Ныне он заявляет, что для него это уже перевернутая страница и что он не собирается на эту тему высказываться. Но его книги говорят за него. К настоящему времени Мьевиль опубликовал сборник рассказов и четыре романа. Действие трех из них разворачивается в мире Бас-Лаг, что дает критикам основание называть их «Нью-Кробюзонской трилогией», потому что главным связующим звеном в этой странной барочно-сюрреалистической действительности, созданной Мьевилем, является огромный индустриализованный город, называемый Нью-Кробюзоном.
Хотя наши южные соседи уже несколько лет наслаждаются переводами всех произведений Мьевиля, в Польше до сих пор изданы только «Дворец потерянных снов» в 2003 году и, совсем недавно, «Шрам». Из книг «Нью-Кробюзонской трилогии» остался лишь роман «Железный совет» (“Iron Council”, 2004). Надеюсь, мы вскоре его увидим… (Роман издан под названием “Żelazna rada/Железный совет” в переводе ТОМАША БЕРОНЯ лишь в 2009 году… W.)
В соответствии с тезами антитолкинского манифеста, им же и написанного, Мьевиль с нуля сотворил мир фэнтези, которого еще не было. Бас-Лаг населяют сотни удивительных существ, как похожих на людей, так и совершенно отличающихся от них. Все они имеют свою историю и свои тайны. Но не это самое интересное. Мьевиль отважился создать фэнтези, которая с одной стороны эпатирует десятками необычных, зачастую сюрреалистических замыслов, а с другой -- имеет сложную структуру подлинной действительности, переведенную на язык ничем не ограниченного воображения. Это означает, что герои не понимают законов, управляющих миром, в котором они живут, и, разгадывая загадки и переживая приключения, неустанно познают этот мир. Однако, переступая через каждый следующий порог на пути раскрытия тайны, они натыкаются на новые загадки и новые вопросы. И так без конца.
В «Вокзале потерянных снов» (“Perdido Street Station”, 2000) это еще не было столь ярко выраженным.
Под блестящим портретом Нью-Кробюзона, в котором группе телепатов приходится вступить в неравный бой с жуткими чудовищами, скрывается довольно-таки традиционным образом сконструированный сюжет (хотя странное поведение Гримнебулина в конце книги наводит на размышления).
«Шрам» (“The Star”, 2002) устремляется в совершенно другую и значительно более дерзновенную сторону.
Главной героиней «Шрама» является Беллис Хладовин, переводчица и языковед, беженка из Нью-Кробюзона. Она была некогда любовницей Гримнебулина, и когда, после событий, описанных в «Дворце…», он бесследно исчез, тайная полиция начала хватать всех, кто имел с ним хоть что-то общее. Беллис, не дожидаясь своей очереди, собрала необходимые вещи и взошла на борт «Терпсихоры». Вместе с другими пассажирами она собиралась доплыть до колонии Нова-Эспериум, но по пути на корабль напали пираты, захватившие путешественников и забравшие их в свой необычный плавающий город. Таким образом Беллис стала вынужденным обитателем Армады. Однако весьма вскоре выяснилось, что нападение на «Терпсихору» не было случайным. Армадовцы стремились похитить конкретную особу. Они хотели использовать ее знания, чтобы сделать то, чего никому еще не удавалось…
Уже сама завязка сюжета кажется интригующей, но то, что приготовил далее Мьевиль, попросту кладет на лопатки. «Шрам» -- это оригинальный и разносторонний приключенческий роман, повествующий о всяческих манипуляциях – от эмоциональных игр через жонглирование информацией и злоупотребление властью аж до онтологических обманов действительности. К этому следует добавить великолепно вылепленные персонажи – с Беллис Хладовин во главе. Хотя двуличный Сайлас Феннек, перестроенный Таннер Сак, а прежде всего харизматичный Утер Доул ни в чем ей не уступают. Та легкость, с которой эти яркие характеры вписываются в барокково расширенный фон мира и событий – это тема отдельной статьи. А окончание книги доказывает, что Мьевилю удалось написать роман фэнтези, уникальный не только на уровне декораций, но самого способа его конструирования.
Эфирное сияние реализма
Если мы примем, что творчество Мьевиля является превосходным примером современного воплощения лавкрафтовского литературного метода, то, аналогично, одним из лучших примером прозы, создаваемой по борхесовскому образцу следует признать плоды творчества другого британского писателя – Иэна Маклауда (Ian R. MacLeod).
Этот неслыханно всесторонний писатель пишет научную фантастику, фэнтези и «ужасы» и не боится смешивать разные виды литературы. Он имеет на своем счету несколько отмеченных премиями произведений, в том числе роман “The Great Wheel” и повесть “The Summer Isles”.
Однако величайшую славу ему принесли два реалистических романа фэнтези, действие который происходит в альтернативной, викторианской Англии. Первый из них – это «Световые века» (“The Light Ages”, 2003), недавно опубликованный в Польше.
[
Второй – «Дом бурь» (“The House of Storms”, 2005). Велика вероятность, что в будущем году мы почитаем его в польском переводе. (Роман вышел в польском переводе под названием “Dom Burz/Дом бурь” в 2008 году. W.)
Знаменательно, что, подобно Мьевилю, Маклауд также избегает создания сюжетно связанных многотомных циклов, а в интервью заверяет, что с него хватит постолкинской фэнтези, кишащей эльфами, драконами и средневековыми замками. Однако этим подобие и заканчивается. Когда Маклауда просят назвать своих литературных учителей, он всегда прежде всего называет классиков главного течения: Фрэнсиса Скотта Фитцджеральда, Марселя Пруста, Джона Апдайка и Чарльза Диккенса. И только после этого вспоминает о Дж. Г. Балларде, Харлане Эллисоне и Самюэле Р. Дилани. И это видно в его прозе.
Роберт Берроуз, главный герой романа “The Light Ages” – это живьем снятый со страниц «Больших надежд» или «Дэвида Копперфилда»Чарлза Диккенса персонаж. Парень происходит из рабочей семьи, и его будущее кажется заранее определенным. Роберт родился и рос в маленьком шахтерском городке Брейсбридж, в котором жизнь всех жителей вращается вокруг добычи эфира – магического сырья, имеющего множество разнообразнейших применений. Подросший паренек решает вырваться из провинции и бежит в Лондон. Там он присоединяется к социалистам, которые борются за равные права для элиты и рабочих. Оказывается, что в Лондоне пребывает также Анна, с которой Роберт познакомился много лет назад при странных обстоятельствах. Девушка вращается в высших сферах, и юноша, желая быть с ней рядом, вынужден поступать вопреки своим убеждениям. Выбора нет, потому что дело не только в любви, но также в тайне, родом из их прошлого и связанной с тем днем, когда в Брейсбридже остановились машины, добывающие эфир.
Как и в «Больших надеждах», весь сюжет заключен в рамки ретроспекции, а неуемная тоска по безвозвратно утраченному детству – один из главных мотивов книги, напоминает «Дэвида Копперфилда». Вдобавок к этому роман “The Light Ages” написан великолепным и изысканным языком, происходящим как бы из другой эпохи. Все это складывается в замечательную и красивую историю, хоть и создающую впечатление dejà vu. В принципе все элементы, из которых Маклауд построил свою историю, кажутся знакомыми, хотя их сочетание является единственным в своем роде. В их число входит и реалистически трактуемая магия, помогающая развивать промышленность, но вместе с тем ограничивающая развитие ремесел и немагических технологий. Под мастерским пером Маклауда знакомые литературные формы и мотивы излучают пленительный эфирный свет и поощряют нас в попытках внимательнее приглядеться к тому миру, в котором мы живем.
Жонглирование отмычками
Усилия критиков, жаждущих любой ценой нацепить этикетку на произведения тех современных писателей научной фантастики, которые сделали ставку на оригинальность и независимость воображения, напоминают цирковое жонглирование отмычками. Изобретаемые ими термины, такие как «магический реализм», «слипстрим» или, наконец, «ньювирд» (“New Weird”) – это грубо сколоченные клетки для художественной индивидуальности литераторов, в которую они стараются посадить конкретные произведения и их авторов, а не глобальные литературные явления. Вместе с тем это позволяет также увидеть процесс растущей индивидуализации связанных с фантастикой авторов.
После рождения и кратковременной, но интенсивной экспансии киберпанка теоретики заявляли, что он был ответом фантастов на постмодернистскую революцию в главном течении литературы. Но, возможно, истина в ином. Возможно такую реакцию мы наблюдаем только теперь – происходящую с некоторым опозданием и на наших глазах. Такие книги, как «Калька» (“Vellum”, 2005) Хэла Дункана
или «Другие песни» (“Inne pieśni”, 2003) Яцека Дукая,
вынуждают думать, что это было только поощрением для литературных эксцентриков самых разных мастей выйти из строя и восхитить нас своими оригинальными авторскими видениями. Ну вот они и начали выходить…
Витольд Яблоньский/Witold Adam Jabłoński (род. 25 сентября 1957) – польский писатель, переводчик, журналист и публицист.
Родился в г. Лодзь, окончил факультет польской филологии в Лодзинском университете в 1981 году, был секретарем Ежи Анджеевского в 1982–-1983 годах. Работал в Доме театра Лодзинского дома культуры (1983--1984) и организационном бюро Нового театра, в 1985—1991 годах трудился в редакции научной и художественной литературы Лодзинского книжного издательства, в 1991—1995 годах занимался исключительно фрилансом (написал несколько пастишей экзотических романов [в соавторстве с Мацеем Сверкоцким/Maciej Świerkocki] и пастиши популярного романа “Trędowata/Прокаженная”; в 1993 году печатал в газете “Dziennik Łódzki” роман “Polska klasa”, написанный в соавторстве опять же с Мацеем Сверкоцким под общим псевдонимом Мацей Витковский/Maciej Witkowski); в 1995—1997 годах был журналистом и театральным рецензентом газеты “Gazeta Wyborcza-Lódzka” и выпускающим редактором ее литературно-публицистического приложения “Verte”, где помимо прочего публиковал свои театральные рецензии и эссе о театре, кино и литературе. Печатал также рецензии и эссе в ежемесячнике “Kino”. C 1998 года работает директором Отдела культуры и искусства в лодзинском градоуправлении, в 1999—2003 годах был директором Дома культуры (Śródmiejski Forum Kultury). Член Союза польских писателей с 1996 года.
Дебютировал в художественной прозе романом “Gorącе uczynki/Горячие дела” в 1988 году.
За ним последовали вот эти самые «пастиши экзотических романов»: “Chińskа kurtyzana. Tortury miłości/Китайская куртизанка. Мучения любви” (1990, соавтор Мацей Сверковский) и “Uczennica сhińskiej kurtyzany/Ученица китайской куртизанки” (1991, соавтор Мацей Сверковский),
свободное продолжение классического романа Хелены Мнишек“Trędowata/Прокаженная” – романы “Trędowaci/Прокаженные” (1992) и “Tajemnica Baronessy/Тайна Баронессы” (1992),
“Syn Ordynata” (1992, в 3-х томах), “Dziedziczka/Наследница” (1992-1993, в 4-х томах),
реалистический роман “Polska klasa” (1993, соавтор Мацей Сверкоцкий, под общим псевдонимом Мацей Витковский, газетная публикация). И много позже (2011) писатель опубликовал еще один, написанный еще в 1990-е годы, роман: “Kochanek Czerwonej Gwiazdy/Любовник Красной Звезды” – о любви польского священника и советского солдата незадолго до заката ПНР.
С течением времени в творчестве писателя все чаще стали появляться нотки и мотивы мистики и фантастики. В 2003 году вышел из печати роман “Uczeń czarnoksiężnika/Ученик чернокнижника”, основанный на изрядно переработанном в мифологическом ключе жизнеописании средневекового польского ученого Циолека Витело (Вителлия) (ок. 1220—ок. 1280).
Роман пользовался успехом, поэтому со временем к нему добавились три романа-продолжения: “Metamorfozy/Метаморфозы” (2004), “Ogród miłości/Сад любви” (2006), “Trupi korowód/Хоровод мертвецов” (2007), образовав в результате тетралогию “Gwiazda Wenus, Gwiazda Lucyfer/Звезда Венера, звезда Люцифер”.
Следующий крупный литературный проект: трилогия “Słowiańska apokalipsa/Славянский апокалипсис”, где в междоусобице наследников Болеслава Храброго участвуют не только люди, но и боги: романы “Słowo I miecz/Слово и меч” (2013), “Ślepy demon. Sieciech” (2015), “Ślepy demon. Zbigniew/Слепой демон. Збигнев” (2021).
В том же ключе решена серия “Saga słowiańska/Славянская сага”, состоящая из сборника рассказов “Dary bogów/Дары богов” (2019)
и романов “Popiel/Попель” (2020) и “Wanda/Ванда” (2021).
В 2022 году вышел из печати фантастический роман “Nowożytny Prometeusz/Современный Прометей” (соавтор Славомир Фолькман/Sławomir Folkman), позиционируемый как первый роман нового цикла “Prawdziwa historia Frankensteina/Подлинная история Франкенштейна”.
Вне циклов изданы романы “Dzieci nocy/Дети ночи” (фантастический horror с элементами political fiction) (2001), “Fryne hetera/Гетера Фрина” (2008, номинация на получение премии имени Ежи Жулавского), “Miasto Nawiedzionych/Город Одержимых” (2013, horror).
Немногочисленные фантастические рассказы писателя публиковались в журналах “Nowa Fantastyka”, “Science Fiction, Fantasy I Horror”, “Widok z Wysokiego Zamku”
и вошли в состав жанровых антологий “Księga strachu/Книга страха” (2007), “Jedenaście pazurów/Одиннадцать когтей” (2010), “Dziedzictwo gwiazd/Наследство звезд” (2012),
“Wolsung. Antologia, tom 2” (2015), “Tarnowskie Góry Fantastyczne 3/Тарновские фантастические горы 3” (2021).
ВИТОЛЬД ЯБЛОНЬСКИЙ активно работает в области перевода с русского языка и имеет на своем счету переводы жанровых произведений Е. Гуляковского, И. Ефремова, К. Булычева, М. и С. Дяченко, А. Гореликовой, Ю. Нестеренко, О. Оношко, Ю. Зонис, М. Галиной, В. Васильева, В. Аренева, М. Успенского, В. Михайлова.
Евгений Олейничак/Jewgienij T. Olejniczak – псевдоним Томаша Олейничака (Tomasz Olejniczak), польского писателя НФ.
Томаш Олейничак родился в 1972 году в г. Нова Гута, где и живет в настоящее время. После окончания средней школы больше времени проводил за рубежом, чем дома: ездил с немецким цирком по Швеции, ощипывал перья с тушек кур под Неаполем, замечали его во Франции и в Шотландии. На момент публикации рассказа “Florencia/Флоренция” в журнале “Nowa Fantastyka” в сентябре 2006 года работал в краковском гипермаркете.
Дебютировал в 2004 году рассказом “Frankfurt/Франкфурт” в журнале “Fantastyka. Wydanie specjalnie” (№ 2).
Публиковал свои рассказы НФ в журналах “Nowa Fantastyka", "Science Fiction, Fantasy i Horror",
"Nieznany Świet", "Czwarty Wymiar", “Szortał na wynos”, на литературных страницах портала “Esensja”, а также в антологиях “Polowanie na lwa/Охота на льва” (2006), “Kanon barbarzyńców. T. 1/Канон варваров. T. 1” (2008),
“Nowe idzie/Новые люди” (2008), “Nagroda im. J. Zajdela/Премия им. Я. Зайделя” (2011), “Szortał Fiction” (2013).
В 2009 году вышел из печати его первый авторский сборник “Noc szarańczy/Ночь саранчи”, a в 2010 – фантастико-детективный роман “Archipelag Khuruna/Архипелаг Кхуруна”.
В 2010 году рассказ Олейничака “Księga Besławia” (ж-л “Fantasy & Science Fiction”, № 4) номинировался на получение премии им. Януша Зайделя.
облако тэгов
