12. В рубрике «Publicystyka» напечатана также статья Мирослава Зухолля/Nirosław Zucholl, которая носит название:
КАЛЬВИН и ХОББС. ВОЗМОЖНО, ЛУЧШИЙ в ИСТОРИИ ГАЗЕТНО-ЖУРНАЛЬНЫЙ КОМИКС
(Calvin I Hobbs. Prawdopodobnie najlepszy komiks prasowy w historii)
Титульное утверждение, конечно, чисто субъективное и провокационное, но, вероятно, не совсем голословное. Безусловно, приключения Кальвина и Хоббса должны войти в тройку лидеров любого авторитетного списка лучших комиксов в истории. Комикс БИЛЛА УОТТЕРСОНА — неоспоримый пример возведения комикса в ранг искусства при сохранении ценностей коммерческого развлечения.
В Польше приключения двух героев впервые были опубликованы благодаря издательству «Pol-Nordica», которое в 1994 году начало выпуск брошюр под названием «Кельвин и Цельсий» (“Kelvin I Celsjusz”) (польский вариант имен главных героев) – что, к сожалению, продлилось недолго.
Лишь с 2004 года издательство "Эгмонт" последовательно выпускает тома, содержащие приключения Кальвина и его тигра. В настоящее время на нашем рынке доступны восемь томов: "Calvin I Hobbes/Кальвин и Хоббс", “Coś sie ślini pod lóżkiem”/Что-то пускает слюни под кроватью",
"Jukon czeka!/Юкон ждет!", "Dziwadła z obciej planiety/Чудища с другой планеты",
“Zemsta pilnowanyh/Месть находящихся под наблюдением”, “Rozwój nauki robi brzdęk/Развитие науки делает бенц”,
“Atak obłąkanych, zmutowanych, śnieżnych potworów zabójców/Атака сумасшедших, мутантов, снежных монстров-убийц” и “Dni są po prostu za krotkie/Дни попросту слишком коротки”.
(Чтобы к этому не возвращаться, к настоящему времени -- январь 2024 года – вышли из печати еще три тома: “To magiczny świat/Это волшебный мир”, “Wszędzie leżą skarby/Везде лежат сокровища”,
“Dziki kot – psychopatyczny morderca/Дикий кот – убийца-психопат”. W.)
Несмотря на то, что эти комиксы уже давно вращаются на нашем книжном рынке, приключения Кальвина и Хоббса до сих пор не известны широкому кругу читателей. А жаль. Стоит прочитать хотя бы один том комиксов БИЛЛА УОТТЕРСОНА. Я ничуть не удивлюсь, если, прочитав такую книгу, большинство читателей скажут: «Боже, почему люди повсюду не кричат о том, какой замечательный этот комикс?» "Кальвин и Хоббс" увлекает, завораживает и затягивает. Давайте попробуем узнать — почему.
Игра фантазии, или Что, если сегодня у нас под кроватью сидят какие-то монстры!
Казалось, что в 1980-е годы в американских газетных комиксах уже не появится ничего новаторского, свежего и захватывающего – комикс «Арахис» ЧАРЛЬЗА ШУЛЬЦА крутился годами, «Гарфилд» ДЖИМА ДЭВИСА, льстивший массовым вкусам, пользовался огромной популярностью, печатались серии “Dennis The Menace”, “Hagar The Horrible” и многие другие, обычно мало чего нового привносящие в жанр. И вот тогда-то, в 1985 году, художник и сценарист БИЛЛ УОТТЕРСОН приступил к созданию комикса о решительном шестилетнем мальчике и его плюшевом тигре по имени Хоббс, который, благодаря силе воображения Кальвина ожил и обрел собственную личность.
Быстро выяснилось, что появился необыкновенный умный комикс, отличающийся оригинальным стилем, непринужденным юмором, а особенно мудростью и зрелостью. Родилась звезда.
Произведение повествует о повседневных приключениях маленького Кальвина в сопровождении его почти неразлучного друга Хоббса, плюшевого тигра. За подвигами и выходками Кальвина зачастую беспомощно, с удивлением, отчаянием и почти ужасом наблюдают его родители, а также его учительница и опекунья. Здесь тоже присутствует элемент женской оппозиции в образе Зузи Деркинс, школьной подруги Кальвина.
В образе Кальвина УОТТЕРСОНУ удалось создать целостный и уникальный портрет маленького мальчика. Спутник Хоббса полон энергии и идей, он руководствуется в своих действиях главным образом ярким воображением и безудержным безумием. Как говорит об этом сам УОТТЕРСОН: он стремится жить на грани, здесь и сейчас. Идеальная характеристика шестилетнего ребенка. При этом он разумно и активно реагирует на окружающий мир.
И речь идет не только об обычных домашних или школьных проблемах. Кальвин задается вопросами смысла существования и смерти, истинной природы человека, экологическими проблемами, мировым голодом, политикой, свободой слова, промыванием мозгов, ежедневно проводимым телевидением и рекламой, и многими другими, не менее фундаментальными и важными вопросами. Этим он во многом отличается от стереотипных детских персонажей, предоставляемых нам другими комиксами.
Одной из ведущих тем «Кальвина и Хоббса» является воображение -- его сила и значение в нашей жизни (и безусловно в жизни ребенка). Основной мотив большинства стрипов — восприятие мира с точки зрения Кальвина, который фильтрует окружающую его реальность и формирует ее с помощью своего яркого воображения. Это было блестяще представлено УОТТЕРСОНОМ и стало своего рода визитной карточкой сериала. В фантазиях нашего героя его родители, учитель, врач и бытовая техника превращаются в монстров родом прямиком из фильма ужасов или научной фантастики, а сам он чаще всего играет роль отважного астронавта Спиффа, переживающего удивительные приключения на других планетах (хотя он также бывает динозавром, лягушкой, зомби и даже хамелеоном или амебой).
В одном из таких фантастических эпизодов, в ходе которого Кальвин представляет себя волшебником, а точнее могущественным волшебником, он околдовывает своего углубившегося в чтение отца, который вместе с креслом и лампой превращается в отвратительного монстра, а минутой позже та же участь постигает мать мальчика. Не подозревая о том облике, который придала им фантазия Кальвина, родители в качестве наказания отправляют его в комнату наверху (разве не смешно, когда студенистое существо голосом матери говорит Кальвину, что, если ему скучно, то оно быстро найдет ему чем заняться?). Безутешный мальчик подчиняется команде, но не отказывается от забавы – открывает окно, высовывается и произносит заклинание в открытое пространство. Через некоторое время он молча наблюдает (и мы наблюдаем вместе с ним), как улица и прилегающая территория, насколько хватает глаз, превращаются в пустынный пейзаж чужой планеты...
При этом УОТТЕРСОН дает понять, что во времена поп-культуры основным топливом для воображения шестилетнего ребенка являются сериалы, телевизионные фильмы и комиксы. Что интересно, автор придаёт Кальвину осознание того, что именно телевидение в значительной мере делает его зависимым и искажает его взгляд на мир.
Это самосознание распространяется и на многие другие вопросы, и Кальвин, наделенный такими необычными для мальчика его возраста знаниями, парадоксальным образом становится выразительным и заслуживающим доверия передатчиком «взрослых» взглядов автора на культуру, политику и т. д. УОТТЕРСОНУ удалось создать необыкновенного комиксного малыша, который однажды пытается убедить мать купить огнемет, а в следующий момент сообщает об этом отцу что его рейтинги по опросам (как папы) резко упали, и тут же вместе с Хоббсом задается вопросом, в чём суть счастья.
Остальное время он заполняет сумасшедшими детскими играми, в том числе забиванием гвоздей в кофейный стол или скатыванием с крутой горки на санях, у которых нет тормозов и системы управления. «Мой мозг пытается меня убить», трезво замечает Кальвин, натыкаясь на еще одну опасную идею, опасную для здоровья.
Конечно, стандартным чудом детского и комиксного воображения в творчестве УОТТЕРСОНА является Хоббс. У этого плюшевого тигра такой же сильный и яркий характер, как и у Кальвина, хотя он значительно отличается от своего компаньона. Хоббс играет по отношению к Кальвину роль своеобразного голоса разума или даже совести и порой старается предотвратить реализацию самых безумных идей неутомимого мальчика. Ко многим вопросам он подходит с философским спокойствием и отстранением, дает советы и замечания, подкрепленные жизненной мудростью и опытом. Это не меняет того факта, что он просто хороший друг и товарищ по играм Кальвина и часто участвует в его безумных выходках.
Гениальная идея УОТТЕРСОНА, определившая уникальность и специфику его комикса, состояла в оживлении игрушки — Хоббс становится настоящим тигром в тот момент, когда никто, кроме Кальвина, его не видит. Всякий раз, когда кто-либо появляется в компании с Кальвином и Хоббсом, этот второй становится попросту неподвижной плюшевой игрушкой, и мы наблюдаем за ним тогда с реальной, «взрослой», точки зрения. Через мгновение, в следующем кадре, мы снова видим его как "живого" тигра. Как сказал УОТТЕРСОН, читатель должен сам решить, какая версия реальности более правдива. В такие моменты создается неповторимые атмосфера и климат творчества УОТТЕРСОНА — фантазия и реальность взаимопроникают друг в друга, создавая волшебную смесь. В конце концов автору удается заставить читателя забыть о восприятии комикса со «взрослой» точки зрения и воспринимать его как историю о реальных приключениях двух реальных героев. Следует добавить, что это смешение продукта воображения с реальностью, показ Хоббса то как игрушки, то как живого разумного существа, предоставляет УОТТЕРСОНУ огромные возможности для создания веселых шуток (Это не я. Это Хоббс!») и неожиданных главных выводов.
"Кальвин и Хоббс" не только развлекает и вызывает смех. В отличие от большинства произведений такого типа, комикс БИЛЛА УОТТЕРСОНА также предоставляет простор для размышлений, эмоций, прямого и серьезного осуждения мирового зла и человеческой глупости или искреннего высказывания важных жизненных истин. В такие моменты автор умело и успешно избегает мелководья мелкой дидактики или дешевого мелодраматизма. В одном стрипе, в нескольких комиксных кадрах он творит чистую поэзию, чистую магию (так охарактеризовал комикс УОТТЕРСОНА Пэт Олифант), который захватывает и по-настоящему трогает.
В основе вышеупомянутых преимуществ и уникальности «Кальвина и Хоббса» лежит прежде всего тот факт, что автор серьезно относится к своему произведению и читателю. Отчетливо чувствуется, что это его очень личное и искреннее художественное высказывание, которым он не пытается угодить потенциальному получателю. Так откуда же такая массовая популярность и столь много читателей? Ну что ж, надо еще добавить, что все это, прежде всего, превосходно нарисовано и выглядит чертовски смешным.
БИЛЛ УОТТЕРСОН – искусство без компромиссов
Создатель «Кальвина и Хоббса» — во многом уникальная фигура, особенно по сравнению с другими известными рисовальщиками и сценаристами комиксов. Популярность созданного им сериала, безусловно, превзошла его ожидания. Это было связано и с тем, что БИЛЛ УОТТЕРСОН быстро стал публичной личностью, что, по мнению художника, негативно сказалось на его личной жизни. Посыпались предложения об интервью, беседах, чтениях и т. д. Автор быстро понял, что не в силах контролировать этот процесс. Вскоре он перестал давать интервью, отвечать на письма фанатов, появляться на публике (мне удалось найти только одно интервью с артистом, две его университетские лекции и небольшой текст, написанный в связи со смертью ЧАРЛЬЗА ШУЛЬЦА и завершением «Арахиса»). После завершения работы над приключениями Кальвина и Хоббса художник отрезал себя от общественной жизни и, по слухам, посвятил себя исключительно написанию картин (интересно, что, возможно, кроме семьи художника, их никто не видел). С тех пор не было ни авторских встреч, ни интервью. БИЛЛ УОТТЕРСОН хочет полностью исчезнуть из поля зрения СМИ и фанатов. Его решительная позиция по этому вопросу вызвала, впрочем, насмешливую реакцию со стороны некоторых СМИ.
Как показывают немногочисленные заявления УОТТЕРСОНА, он видит в комиксном стрипе инструмент, позволяющий передать нечто большее, чем простую шутку и натужную мысль. По его мнению, комиксный рисовальщик должен вывести свою работу на более глубокий и значимый уровень, создавая в некотором смысле вещи универсальные и вневременные. «Комиксы, которыми я восхищаюсь, -- говорит он, -- идут дальше повседневных шуток, они переносят нас в волшебный мир». Иллюстрируя свои взгляды на искусство комикса, он вспоминает наименования, оказавшие на него большое влияние и ставшие источником вдохновения: «Crazy Kat», «Pogo», «Арахис», то есть амбициозные и новаторские произведения, некоторые из которых лишь с трудом приняты были массовой аудиторией (например, «Крейзи Кэт»). Ясно видно, что взгляды и авторское послание УОТТЕРСОНА находились (и находятся) в оппозиции к большинству газетной комиксной продукции со стандартным "Гарфилдом" во главе.
Перед лицом этих фактов становится легче понять и принять решение автора завершить сериал спустя десять лет и в момент его огромной популярности. УОТТЕРСОН сказал, что ему нечего больше сказать о жизни маленького мальчика, поэтому не видит смысла продолжать сериал. Наверное, его также утомила каждодневная работа, обремененная обязанностью соблюдать назначенные сроки, ведь именно этого требует рисование газетного комикса. Решился ли бы на такой шаг создатель Гарфилда, по-прежнему выпекающий похожие сами на себя стрипы, главным образом иллюстрирующие неустанное обжорство или несварение толстого кота?
Здесь стоит упомянуть, что Кальвин и Хоббс могли бы стать мультимедийными суперзвездами, такими же, как Гарфилд или пес Снупи. Однако этого не случилось по воле самого автора. Поэтому мы не увидим наших героев в кино- или телефильме. мультсериале, не вселимся в них в компьютерной игре. Вы не найдете их на чашках, пеналах, постельном белье, контейнерах для обедов и т. д. Почему? Ответ на этот вопрос следует искать и в подходе УОТТЕРСОНА к своим произведениям. А он относился к созданному им комиксу как к законченной работе, что было его личным художественным высказыванием. Вероятно он считал, что если погрузить созданных им персонажей в болото телевизионных развлечений или рекламы, это подорвет реальный смысл и послание его работ. Поэтому он не продал своих героев развлекательному, игрушечному или продовольственному бизнесу, т. е. всему тому, кто мог заплатить и использовать их в каких-либо целях. Это, безусловно, подход, достойный восхищения и уважения, особенно учитывая значительные состояния, которые ЧАРЛЬЗ ШУЛЬЦ («Арахис») и ДЖИМ ДЭВИС («Гарфилд») заработали на продаже прав на свои комиксы.
Открытие волшебного мира
31 декабря 1995 г. “The Washington Post” публикует последний эпизод «Кельвина и Хоббса», нарисованный БИЛЛОМ УОТТЕРСОНОМ. Два героя пробираются по заснеженному ландшафту. Хоббс несет сани, на которых они собираются спуститься с большого холма. «Это волшебный мир, Хоббс, старый мой друг. Пошли исследовать его», — говорит Кальвин, и они вдвоем мчатся вниз по заснеженному склону.
Поклонники «Кальвина и Хоббса» считают, что этот последний стрип полон оптимизма, а открытый финал позволяет задуматься о возобновлении сериала УОТТЕРСОНОМ. Однако я думаю, что этот эпизод явно указывает на окончательный финал определенного этапа. Дальнейшее открытие волшебного мира – тема для совершенно новой и другой истории. Кто знает? Может, когда-нибудь? Мистер УОТТЕРСОН?
На русском языке вышли в свет три альбома, изданные московским издательством “Zangavar”: «Здесь повсюду сокровища», «Все дни забиты до предела» и «Убийственный психо-джунглевый кот».
Апрельский номер 2008 года — 214-й «Новой Фантастыки» и 307-й ab ovo редактируют: Павел Матушек/Paweł Matuszek (главный редактор), Мацей Паровский/Maciej Parowski (отдел польской литературы, заместитель главного редактора), Ежи Жимовский/Jerzy Rzymowski (отдел критики и публицистики), Павел Земкевич/Paweł Ziemkiewicz (отдел иностранной литературы), Ирина Позняк/Irina Pozniak, Алицья Рудник/Alicja Rudnik (графико-оформительский отдел), Иоанна Коньчак/Joanna Kończak (секретарь редакции).
В списке постоянных сотрудников числятся все те же: Павел Дептух/Paweł Deptuch, Люция Грудзиньская/Łucja Grudzińska, Аркадиуш Гжегожак/Arkadiusz Grzegorzak, Ярослав Гжендович/Jarosław Grzędowicz, Агнешка Хаска/Agnieszka Haska, Иоанна Кулаковская/Joanna Kułakowska, Вальдемар Мяськевич/Waldemar Miaśkiewicz, Лукаш Орбитовский/Łukasz Orbitowski, Бартломей Пашильк/Bartłomiej Paszylk, Ежи Стахович/Jerzy Stachowicz, Михал Цетнаровский/Michał Cetnarowski, Якуб Винярский/Jakub Winarski, Рафал Сливяк/Rafał Śliwiak, Войцех Хмеляж и Конрад Валевский).
Тема номера не обозначена.
«Галереи» в этом номере нет, вместо нее печатается реклама.
В оформлении лицевой стороны передней обложки использована работа американского цифрового и мультимедийного художника ЭНДРЮ ДЖОНСА/Andrew Jones. На внутренней стороне передней обложки размещена реклама книги австралийской писательницы Труди Канаван «Ученица Гильдии». На задней обложке напечатана реклама польскоязычной версии компьютерной игры “Assassins Creed”, на ее внутренней стороне – реклама новых книг издательства “Fabryka Słów”.
Тираж номера – 27 тыс. экземпляров. Цена экземпляра – 8 злотых 99 грошей.
PUBLICYSTYKA
Andrzej Zimniak ŻYCIE — CUD, FENOMEN, CZY REGUŁA? 4
IMPERIUM SIĘ NIE ROZPADŁO
Wywiad z Philipem K. Dickiem 10
Mirosław Zucholl
CALVIN I HOBBES
PRAWDOPODOBNIE NAJLEPSZY KOMIKS PRASOWY W HISTORII 12
Arkadiusz Grzegorzak CZAS NOSTALGII 70
OPOWIADANIA ZAGRANICZNE
Oleg Owczinnikow To się stało... 17
Aleksandr Szczogolew Masza wać! Opowiadanie o sile czystej 26
OPOWIADANIA POLSKIE
Anna Brzezińska, Grzegorz Wiśniewski Chwała ogrodów 41
Wojtek Chmielarz Noc świętego Mikołaja 48
Piotr Kobus Übermensh 58
FELIETONY
Konrad T. Lewandowski
Nosorożec zza węgła ŻÓŁĆ PROFESJONALISTÓW 16
Jarosław Grzędowicz
Jeremiady na początek wieku JAK NIE UDAWAĆ GREKA 77
СТАНИСЛАВ ШУКАЛЬСКИЙ – эксцентрик, попросту сумасшедший? Забавный, но всеми забытый и никому уже не интересный и не нужный чудак?
Как же, как же – забытый, ага. И не нужный. И не интересный. Загляните в Интернет пока его вам не отключили – спросите у дядюшки GOOGLE, что он может предложить на запрос “Stainislaw Szukalski”? И подставьте ладошки:
Список далеко не полон – мне просто надоело давить на клавиши…
И давайте глянем – а что происходит… ну, хотя бы с теми альбомами, которые перечислены в статье Яна Казимира Каперы.
Альбом “Inner Portraits” переиздан в 2001 году
И вновь переиздан (с существенными дополнениями как в иллюстративном материале, так и в тексте) в 2020 году
Альбом “Behold!!! The Protong” переиздан в 2000 году
а в 2019 году вышел из печати уже четвертым (и опять же дополненным) изданием.
В 2019 году вышел первый в современной Польше альбом Мастера под скромным названием “Szukalski”
[/center]
И еще альбом с неожиданной темой “Tatuaż, znak Potopu (Tatoo, a Mark of the Deluge)” вышедший из печати в 2022 году.
Давайте бегло пройдемся по литературе на польском языке по этой теме. Вот всего лишь некоторые из книг, изданных в последние годы:
Lechosław Lamieński “Stach z Watry Szukalski. Szczep Rogate Serce” (2007)
Tadeusz Zych “W kręgu «Rogatego Serca». Korespondencja Szukalczyków z Marianem Ruzamskim” (2011), Lechosław Lameński “Szukalski – Teksty o sztucie I wypowiedzi polemiczne oraz korespondencja z lat 1924 – 1938” (2013),
Dorota Chudzicka “Od modernizmu w kierunku ekspresji narodowej tożsamości. Wokól koncepcji sztuki Stanisława Szukalskiego (1893 – 1987)” (2016),
Lechosław Lamieński “W kręgu Stacha z Warty Szukalskiego I Szczepu Rogate Serce. Studia z historii sztuki I religioznawstwa” (2020),
Lechosław Lamieński “Stanisław Szukalski I Szczep Szukalszszczyków herbu Rogate Serce” (2020),
“On kochał Polskę: Listy Stanisława Szukalskiego do Mariana Konarskego z lat 1950 – 1987” (2020)
Ну вот такая вот история… Ну и в заключение – немного живописи:
Ну, раз уж пошла такая пьянка… Вот еще одна статья о скульпторе и художнике (а также эксцентрике и скандалисте и пр. и пр.) СТАНИСЛАВЕ ШУКАЛЬСКОМ https://archive.fo/kj9r2 Ее написал Ян Казимеж Капера/Jan Kazimierz Kapera, и она была опубликована в американском журнале “Przegląd Polski” (который в свою очередь является приложением к журналу “Nowy Dziennik” [см. www.dziennik.com]) 24 мая 2002 года. Называется статья:
О СТАНИСЛАВЕ ШУКАЛЬСКОМ в 15-ю ГОДОВЩИНУ ЕГО СМЕРТИ
(O Stanisławie Szukalskim w 15. rocznice smierci)
«Я кладу РОДЕНА в один карман, МИКЕЛАНДЖЕЛО в другой
и выхожу на солнце».
СТАНИСЛАВ ШУКАЛЬСКИЙ
19 мая исполнилось 15 лет со дня смерти гениальнейшего, наряду с КСАВЕРИЕМ ДУНИКОВСКИМ, польского скульптора СТАНИСЛАВА ШУКАЛЬСКОГО. Любой, кто хоть раз или мельком сталкивался с его работами, согласится с мнением Бена Хехта, который в своей автобиографии «A Child of the Century/Дитя века», опубликованной в 1954 году, назвал ШУКАЛЬСКОГО «величайшим из ныне живущих художников».
Хотя имя художника вам не удастся найти в учебниках по современному искусству, прямо-таки культовое восхищение, которым он пользуется в кругах любителей искусства, еще не затронутых чумой политкорректности, вселяет надежду на то, что его творчество найдет заслуженное место и славу в истории искусства и антропологии.
Он умер в 1987 году в больнице Святого Иосифа в Бербанке, штат Калифорния, в возрасте 94 лет. До самого конца он сохранял необычайную ясность ума, прекрасное физическое состояние, которым он был обязан своим ежедневным долгим прогулкам; эта привычка сохранилась у него со времен юности, когда, чтобы накопить денег на скульптурные материалы, он мог проходить по несколько миль в день в Чикаго. Но самое главное, что до самой смерти он работал над новыми проектами, составлял планы выставок, издавал альбомы с репродукциями картин, скульптур и антропологическими теориями. Он никогда не менял своего мнения и своих взглядов, а чужие принимал только при условии, что противник, как и он сам, способен стойко отстаивать свои права. Единственное исключение он сделал, когда услышал об избрании поляка Папой, заявив, что в конце концов в Темном саду, как он называл Ватикан, что-то изменится к лучшему. И тут же приступил к проектированию памятника Иоанну Павлу II.
Родился Станислав 13 декабря 1893 года в городе Варта, Центральная Польша. Его отец Дионисий был кузнецом по профессии и путешественником по страсти – именно с отцом юный Стась странствовал по Африке (где отец воевал на стороне буров в Англо-бурской войне), Южной Америке (где был очарован искусством майя), и, наконец, в 1907 году они поселились в Америке, в Чикаго. Уже в первые дни учебы в школе он произвел сенсацию, вырезав тонкую женскую голову на конце карандаша. "Гениальный мальчик — сын польского кузнеца" — гласили заголовки газет.
Гений гением, но оказалось, что он слишком молод, чтобы перед ним открывались двери серьезных галерей или музеев. В 1909—1913 годах Станислав по совету родителей изучал скульптуру в Академии изящных искусств в Кракове. Той самой, ликвидации которой («Продать Академию») он потребовал 20 лет спустя на страницах журнала «Крак».
Вернувшись в Чикаго, он быстро влился в богемную жизнь, организуя встречи Клуба бродяг (Vagabond Club) в своей студии на Уобаш-авеню, где появлялись сливки мира искусств и где обсуждались искусство, философия и литература.
Два участника этих встреч и друзья ШУКАЛЬСКОГО,Бен Хехт и Уоллес Смит, желая помочь ему в его тяжелом материальном положении (художник, хотя и выдавал себя за аристократа, часто прямо-таки умирал от голода), пригласили известного искусствоведа Монтегласа, писавшего для «Экзаминера» и являвшегося оракулом вкусов для коллекционеров искусства, посмотреть работы художника. К сожалению, удивленный увиденным, Монтеглас осмелился постучать концом посоха по скульптуре Эзопа,
комментируя добротность изготовления и материала, чего ШУКАЛЬСКИЙ уже не в силах был стерпеть: сломав гостю трость, он приказал ему уйти. Один из друзей художника как-то сказал, что он сам себе злейший враг. И так продолжалось до самого конца. Когда в 1980-х годах Джим Вудринг, очарованный его искусством, устроил ему встречу с куратором одного из важнейших музеев Лос-Анджелеса, разговор превратился в тираду ШУКАЛЬСКОГО, нападавшего на картины ПИКАССО, МАТИССА и КАНДИНСКОГО, чьи картины он заметил на стенах; на этот раз ему (и ни в чем не повинному Вудрингу) указали на дверь.
В 1923 году издательство «Covici McGee» выпустило ограниченным тиражом в 1000 экземпляров первый альбом работ ШУКАЛЬСКОГО (художник всегда фотографировал свои работы сам!), «The Work of Szukalski», рекламировавшийся как самая красивая книга, изданная в Соединенных Штатах к тому времени.
В альбоме много ранних работ художника, как рисунков,
так и скульптур, в том числе: «The Lost Tune/Потерянная мелодия»,
Это были произведения, вдохновленные в основном литературой и искусством символизма, полные скрытых смыслов и символов, чрезвычайно выразительные, эмоциональные и аллегорические. Сам мастер РОДЕН, вероятно, не стыдился бы их. К сожалению, как подчеркивал сам ШУКАЛЬСКИЙ, американцы никогда не смогут постичь ту грандиозность чувств и страстей, которые несут в себе его скульптуры, потому что сами они не способны любить или ненавидеть что-либо настолько, чтобы понять, о чем его искусство. Трудно сказать, был ли он прав, но несомненно, что с годами позиция кураторов музеев, критиков и искусствоведов не изменилась ни на йоту с того момента, когда, пораженные уникальностью и оригинальностью его работ, а также изумленные его теориями, назвали увиденное «безумием». Что ж, метание жемчуга перед свиньями имеет очень давнюю и печально известную традицию.
В том же 1923 году художник женился на Хелен Уокер, а через два года они вместе с дочерью уехали во Францию. В 1926 году, находясь у постели больной жены в Май-ан-Мёльен под Парижем, он узнал об очередном конкурсе на скульптуру Адама Мицкевича для Вильно – и в течение шести недель он подготовил проект, получивший первую премию. Однако в результате развязанной в Польше кампании против него проект отклонили.
Проведя пять лет во Франции, Шукальские вернулись и поселились в Лос-Анджелесе, в Голливуде. Брак распался в 1932 году. ШУКАЛЬСКИЙ женился на Джоан Донован. В 1929 году Чикагский университет выпустил второй, не менее красивый альбом «Szukalski: Projects in Design» с архитектурными проектами и фотографиями скульптур ШУКАЛЬСКОГО.
В 1934 году он выставил макет памятника «Proamerica/Проамерика» в Выставочном парке (Exibition Park),
а в 1936 году приехал в Польшу в ярком блеске славы и получил от правительства собственную мастерскую, названную Национальным музеем ШУКАЛЬСКОГО. Он спроектировал для города Катовице саркофаг Юзефа Пилсудского и памятник Болеславу Храброму,
который был разрушен во время бомбардировки Варшавы в сентябре 1939 года, тогда же погибло большинство работ, привезенных художником из США. Те, что уцелели, были разграблены коммунистическими властями после войны; некоторые из них появились на аукционах в Польше несколько лет назад, как происходящие из «частных» коллекций (sic!); двенадцать работ до сих пор «хранятся» на складах Окружного музея (Muzeum Okręgowy) в Бытоме.
Со «славой» бывало по-разному не только в Соединенных Штатах, но и на родине, где действовало «Племя Рогатого Сердца» — группа последователей, основанная ШУКАЛЬСКИМ в 1929 году и объединившая в основном студентов художественных школ Кракова, восставших против академической строгости. «Шукальщики» издавали журнал «Крак», в котором авторы публикаций нападали почти на все и всех в современном польском искусстве, а сам ШУКАЛЬСКИЙ подливал масла в огонь, посылая свои тексты (листовки) из Америки. Как вспоминал Леонидас Дударев-Осетинский в “Польском обозрении/Przegląd Polski” после смерти художника, ШУКАЛЬСКИЙ называл художественное сообщество «сборищем организованных невежд», «неотесанными батраками», «сводниками Запада». «Мы уничтожим общеевропейские, а значит, и польские, культурные суеверия, концептуальные сплетни и все, что дышит плесенью и происходит из драконьего чрева старой Европы», — писал ШУКАЛЬСКИЙ, за что чиновники от культуры отплатили сожжением его каталогов и закрытием выставок, которые всегда пользовались невероятным успехом. Студенты провозгласили рождение нового Норвида, а критики, такие как Мечислав Уоллис, писали: «Мы сыты по горло собственным хамством, нам не нужен импорт из Америки».
1930-е и 1940-е годы ознаменовали начало увлечения ШУКАЛЬСКОГО пиктографией, которую он глубоко изучал, а со временем и стал использовать многие из открытых им знаков и символов для собственного искусства, как живописи, графики и скульптуры, так и в «науках», которые он сам создавал и разрабатывал с мельчайшими теоретическими подробностями. Он проиллюстрировал их несколькими тысячами рисунков и набросков, которые собраны в более чем сорока сохранившихся томах (m.in. «Zermatism/Зерматизм» — теория о зарождении цивилизации в Церматте, Швейцария, «Great Lioness/Большая Львица», «Griffin/Грифон», «Ouster People/Устричный Народ», «Egoglyphy/Эгоглифия» — или как читать эго человека по морщинам на лбу) и все еще ждут публикации.
Одна из его самых известных теорий, названная Протонгом (от Proto-tongue, протоязык), утверждала, что единственным пиктографическим языком, известным всем культурам на Земле в допотопные времена, упомянутые в Книге Бытия, был вот этот самый Протонг, который он только что открыл.
Увлечение доисторическим, египетским, вавилонским и индийским искусством повлияло и на его скульптуру, которая становилась все более монументальной, символичной, можно сказать примитивной: “Proamerica/Проамерика”, 1933; “Yaltantal/Ялтанталь”, 1945 – скульптура, призванная увековечить преступление измены и cдачи Черчиллем и Рузвельтом половины Европы в Ялте под власть Советов;
“Frozen Youth/Замороженная молодость”;
“Deluge/Потоп”, 1954.
В 1950-х годах он изготовил бюст генерала Тадеуша Бор-Коморовского (Tadeusz Bor-Komorowski),
а в конце 1970-х завершил работу над дизайном шокирующего памятника Катыни, в котором советские убийцы символически изображены в виде чего-то вроде гибрида человека и осьминога с мордой гиены, убивающего своих беззащитных жертв молотком и выстрелом в голову. Не нужно никому объяснять, что у художника, создающего этот вид искусства, не было и не могло быть легкой жизни.
Даже в такой стране, как Америка, гордящейся своими лозунгами свободы и равенства, где правда заменена политкорректностью, права личности — общими интересами, язык — речью-травой, первую скрипку в искусстве играют соперничающие и придерживающиеся левых взглядов потомки “Пикассов” (pick-ass-hole, как говаривал ШУКАЛЬСКИЙ).
Единственными, кажется, лучами света в печальной биографии этого потерянного гения стали его встреча с Гленном Бреем и Леной Цвальве и дружба с семьей Ди Каприо. Первые, как часть основанного ими Архива ШУКАЛЬСКОГО, уже более двадцати лет с замечательным энтузиазмом пропагандируют творчество художника, издавая альбомы и организуя выставки его работ. В 1980 году они опубликовали книгу «A Troughful of Pearls. Behold!!! The Protong/Корыто, заполненное жемчугом. Вот!!! Протонг» с работами художника с 1912 года до наших дней и теорией Протонга,
двумя годами позже альбом «Inner Portraits/Внутренние портреты», в который вошли репродукции произведений, находящихся в стране.
В 1990 году совместно с Польским музеем Америки в Чикаго они организовали выставку «Szukalski: The Lost Genius/Шукальский: утраченный гений» и выпустили альбом «The Lost Tune/Утраченная мелодия» со скульптурами художника 1913-1930 годов.
Готовящийся к публикации «God’s Eagle and Hydra/Божий орел и гидра», вдохновленный работой художника над скульптурой, посвященной Иоанну Павлу II, является, пожалуй, самым ожидаемым поклонниками его искусства альбомом. Плодом сотрудничества между Архивом ШУКАЛЬСКОГО и семьей Ди Каприо стала замечательная выставка в Художественном музее Лагуна в Лагуна-Бич, штат Калифорния, на рубеже 2000/2001 годов. Здесь представлено более двадцати бронзовых скульптур (в том числе работы, привезенные из Польши племянником художника Романом Романовичем), картины, рисунки, эскизы, рисунки, черно-белые фотографии работ, утраченных после 1939 года, и даже 26 скульптурных инструментов ручной работы, сделанных самим художником.
[
Каталог-альбом, выпущенный по этому случаю в Сан-Франциско издательством «Last Gasp» «Struggle. The Art of Szukalski/Борьба. Искусство Шукальского» с предисловием Леонардо и Джорджа Ди Каприо — отличный путеводитель по творчеству художника и превратностям его жизни; эта книга должна быть в коллекции каждого уважающего себя любителя искусства.
Мартовский номер 2008 года — 213-й «Новой Фантастыки» и 306-й вообще… И этот файл попал в мои руки в урезанном виде, я вижу в нем только лицевую сторону передней обложки, поэтому ограничусь в описании самым минимумом. Состав редакции мне точно не известен, однако из сопоставления с последующими номерами вижу, что журнал по-прежнему редактируют: Павел Матушек/Paweł Matuszek (главный редактор), Мацей Паровский/Maciej Parowski (отдел польской литературы, заместитель главного редактора), Ежи Жимовский/Jerzy Rzymowski (отдел критики и публицистики), Павел Земкевич/Paweł Ziemkiewicz (отдел иностранной литературы).
В списке постоянных сотрудников числятся все те же: Павел Дептух/Paweł Deptuch, Люция Грудзиньская/Łucja Grudzińska, Аркадиуш Гжегожак/Arkadiusz Grzegorzak, Ярослав Гжендович/Jarosław Grzędowicz, Агнешка Хаска/Agnieszka Haska, Иоанна Кулаковская/Joanna Kułakowska, Вальдемар Мяськевич/Waldemar Miaśkiewicz, Лукаш Орбитовский/Łukasz Orbitowski, Бартломей Пашильк/Bartłomiej Paszylk, Ежи Стахович/Jerzy Stachowicz, Михал Цетнаровский/Michał Cetnarowski, Якуб Винярский/Jakub Winarski.
Тема номера не обозначена.
«Галереи» в этом номере нет, вместо нее печатается реклама (в моем файле изъята).
В оформлении лицевой стороны передней обложки использована работа польского художника МАЦЕЯ ГАРБАЧА/Maciej Garbacz. Внутреннюю сторону передней обложки и заднюю обложку я не вижу.
Тираж номера – 27 тыс. экземпляров. Цена экземпляра – 8 злотых 99 грошей.
PUBLICYSTYKA
Wojciech Chmielarz WWW.WOJNA.COM 4
PISARZ BEZ POKUS
Wywiad z Tedem Chiangiem 6
Michał Cetnarowski BANIA U HERONA 12
czyli zaginiona technika starożytnych
Agnieszka Haska, Jerzy Stachowicz
SZALENIEC Z LAMUSA czyli pomysły Stanisława Szukalskiego 70
OPOWIADANIA ZAGRANICZNE
Ted Chiang Kupiec i wrota alchemika 17
Chris Beckett Zaślubiny morza i nieba 32
OPOWIADANIA POLSKIE
T.J. Borcan Vademecum Irrealis 41
Kazimierz Kyrcz Jr Ciśnienie 54
Beata Matuszewska Arena Alien 56
Bartosz Grykowski Uzdrowiciel 60
FELIETONY
Jarosław Grzędowicz Jeremiady na początek wieku
JAK MILCZEĆ 77
Łukasz Orbitowski Orbitowanie po kinie WIELKIE ŻARCIE 78
облако тэгов
