Авторская колонка

Вы здесь: Авторские колонки FantLab > Авторская колонка «Wladdimir»

Абадзис Н., Адамик М., Адамович Б., Адамович И., Адамс Д., Адлард Ч., Азацет П., Азимов А., Айснер У., Алас Л., Алекс Д., Аллен К., Альбрехт И.Ф.Э., Альдани Л., Андерсон К., Андерсон П., Андерсон У., Андерссон М., Андреас, Андревон Ж.-П., Андрес А., Аренас Р., Аренев В., Арльт Р., Армер К.М., Атманьский Я., Аугустинек А., Ахиллеос К., Ашьюти К., Бeксиньский З, Бабуля Г., Багиньский Т., Байлер С.Б., Бакелл Т., Бакстер С., Бакула Г., Баллантайн Т., Баллард Д., Бальдассерони А, Бальестар В., Бамберг Р., Баневич А., Баранецкий М., Барановский Т., Баранько И., Барбе П., Барбуччи А., Бардаж П., Бардош Й., Барецкие Г. и А., Баржавель Р., Баркер К., Барнс Д., Барнс Ч., Барретт-мл. Н., Барсена Х.М.Р., Бартницкий К., Барфилд О., Басилетти Э., Бастид Ф., Батлер О., Батчер Д., Бачигалупи П., Бачило А., Бегоунек Ф., Безьян Ф., Бейит К., Бейлин С., Бекас Б., Бекетт К., Бексиньский З., Белицкий М., Белл Д., Беллагамба У., Белогруд И., Беляев А., Бенедикт Ж.К.ле С., Бенуа П., Бердак, Берджес Э., Берджесс Э., Бердник О., Бересь С., Бержерак С. де, Берк К.П., Бернс Д., Берроуз Э., Беспалова Е., Бесс Д., Бестер А., Бещиньская С., Бжезиньская А., Бжезицкий А., Бигл П., Бида М., Билаль Э., Билевич, Биленкин Д., Бир Г., Бир Э., Бирс А., Бисли С., Биссет С., Биссон Т., Биттлер Б., Бич П., Бла де Роблес Ж.-М., Бланше П., Блумфилд Ф., Блэйлок Д., Блэнд М., Блюм А., Божестовский В., Бойе Э., Болтон Д., Бондель П., Борек Б., Борунь К., Борхес Х.Л., Борцан Т.Д., Борш Ф., Борычко А.Б., Боундс С., Бохенек К., Брайт П., Браммер Р., Браннер Д., Браташов М., Браун А., Браун Г., Браун С., Браун Ф., Браун Ч., Брейди К., Бремон Х.Ф., Бреннерт А., Брент Д. и К., Бретнор Р., Брешиа Э., Брин Б., Брин Д., Бром, Бронбек Г., Бронте Ш., Бронте Э., Броснан Д., Брукс Т., Брэдбери Р., Брювель Д., Брюлот Г., Бугайский Л., Буджолд Л.М., Будрис А., Бужиньская М., Буйно-Арцт М., Бук Ф., Буковецкий А., Булыга С., Булычев К., Буль П., Бурдецкая Ю., Бурдецкий Ф, Буржон Ф., Бурштейн М., Бурштыньский Г., Буры Е., Бутенко Б., Буццати Д., Бэнкс Й., Бюше Ф., Бялоленцкая Е., Бялчиньский Ч., Вагнер Р., Валевский К., Валентинов А., Валигурский А., Валкова В., Валкуский В., Вальехо Б., Ван В., Ван Вогт А., Ван Пелт Д., Ванаско А., Вантух З., Варли Д., Варшавский И., Вахер К., Ващенко К., Вейгель П., Вейнер Д., Вейнер Э., Вейнфельд С., Вейс Я., Вейсс Я., Велницкий М., Верланже Ж., Верн Ж., Вернон У., Весс Ч., Весселл Д., Вечорек М., Вешховский А., Вилсон П., Вильга М., Вильгельм К., Винавер Б., Виндж В., Виндж Д., Винклер Б., Винник И., Винярский Я., Висьневская Г., Висьневский Г., Висьневский К., Висьневский М., Висьневский-Снерг А., Виткаций, Вишневская И., Внук-Липиньский Э., Войнаровский З., Войнаровский-младший Я.Я., Войтович С., Войтыньский Р., Вольный З., Вольский М., Вольтер, Воннегут К., Вощек М., Вроньский А., Врублевский Е., Вуд С., Вудрофф П., Вуйцик А., Вуйцик М., Вуйцик С., Вуйцяк Я., Вулф Д., Вуль С., Выдмух М., Выжиковский А. К., Выжиковский Я., Высогленд Р., Вэн Сяода, Вэнс Д., Гавронкевич К., Гадо Я., Гайда Р., Гайл О.В., Галашек М., Гальдос Б.П., Гамильтон Л., Гамильтон П., Гандольфо Э., Ганн Д., Гао Шици, Гарбач М., Гарленд М., Гаррисон Г., Гаррисон М., Гаррисон М. Дж., Гарсиа-а-Робертсон Р., Гарстка К., Гаусерова Е., Гашпар А., Гвиздала В., Гвяздовский В., Геббельс Х., Геворох Т., Гейман Н., Гейман Н. английская НФ, Гельмо Г., Гепферт Э., Герней Д, Гетель Ф., Гжендович Я., Гжехник А., Гжибовская К., Гиббонс Д., Гибсон Г., Гигер Г.Р., Гилман Ш.П., Гиневский Я., Гиффен К., Гласс А., Гловацкий Л., Гловацкий Р., Глоуха Д., Говард Р., Годлевский К., Гозлан Л., Голдинг У., Голендзиновский М., Голигорски Э., Голис Т., Гондович Я., Горай П., Горден Б., Городишер А., Горрити Х.М., Гортат Г., Госенецкий Р., Госк Т., Госс Т., Госцинни Р., Гоусер П., Гофман Э.T.А., Гоцек П., Гощиньский С., Грабиньский С., Грабовский Я., Гранвиль, Грант М., Гримвуд Дж. К., Гриммельсгаузен Г.Я. фон, Грин Д., Гринленд К., Гринлэнд К., Грок Л., Громыко О., Грох М., Грубер А., Грундковский Е., Грыковский Б., Грэндвилл И., Гу Цзюньшэн, Гуамар Ж., Гуарнидо Х., Гуданец Н., Гузек М., Гуларт Р., Гуль П., Гуня М., Гурк П., Гурмон Р. де, Гурская Г., Гурский П., Гуэрра П., Гэннон Ч., Давид Ф., Дайк Д., Дали С., Дамазио А., Данак Р., Данн Д., Дарио Р., Дворак З., Де Берардинис О., Де Ла Ир Ж., Де Линт Ч., Де Сантис П., Де ла Ир Ж., Деламэр Д., Дель Рей Л., Дель'Отто Г., Дембицкий М., Демборуг Л., Дембский Р., Дембский Э., Дени С., Деотима, Дептух П., Деревецкий Я., Джанкола Д., Джаспер М., Джевиньский А., Джемисон Т., Джерролд Д., Джефферс Д., Джианкола Д., Джонс Г., Джонс Э., Джонсон К., Джонсон П., Джордан Р., Джоселин Бейли, Джоунз П., Джоунс П., Дзиковский Б., Дивов О., Дик Ф., Диксон Г., Дилов Л., Дилэйни Д., Диш Т., Дозуа Г., Доктороу К., Домановы О. и А., Домарус Ц., Домбровский Т., Доминик Г., Домолевский З., Дональдсон С., Донимирский А., Дрогош М., Дружбацкая Э., Друкарчик Г., Друцкая Н., Дукай Я., Дункан Д., Дункан Х., Дуфкова Э., Дылис Р., Дылис Я., Дэвид Б., Дэдмен С., Дэниел Т., Дэникен Э. фон, Дэрроу Д., Дюлак Э., Дюньяк Ж.-К., Е Юнле, Езерский Э., Енхен Х., Енчмык Л., Еськов К., Ефремов И., Ешке В., Жамбох М., Жвикевич В., Железный И., Жельковский М., Желязны Р., Женифор Л., Жераньский Я., Жердзиньский М., Жери М., Живкович З., Жимовский Е., Жиффар П., Жулавский А., Жулавский Е., Жултовская И., Жульчик Я., Журавлева В., Забдыр М., Завадский М., Завиша К., Заганьчик М., Зайдель Я., Зайонц А., Зайцев В., Залейский М., Залеская М.Ю., Зан Т., Зауэрбрай У, Зацюра Л., Збешховский Ц., Збирал Д., Зданович П., Зебровски Д., Земан К., Земба Б., Зембиньский Р., Земкевич Р., Земяньский А., Зенталяк-младший Д., Зимняк А., Золин П., Зулли М., Иван М., Иган Г., Ижевская Т., Ижиковский К., Иловецкий М., Имельский С., Инглес Т., Инглет Я., Ипохорская Я., Ирвин А., Ирвинг Ф., Исанов Р., Исли Д., Ислэйр Б., Ито Д., Йерка Я., Йешке В., Йолен Д., Каан Ж., Каан М., Кабраль С., Кавалерович М., Кавалерович Я., Кавуля-Кубяк А., Каган Д., Каганов Л., Кайман А., Кайтох В., Кайуа Р., Калабрезе Ф., Калиновская М., Калушка К, Кальтенберг Г., Каминьский Я., Каммингс Ш.Д., Камша В., Камычек Я., Кандель М., Канепа Б., Каньтох А., Капитан Данри, Каплан В., Капп К., Кард О.С., Карест Т., Карлсон Д., Карнейро А., Каронь М., Карпович И., Карр Т., Каррера Э., Карсак Ф., Картер А., Картер Л., Карчевский Я., Касл М., Касл Ф., Каспшак З., Кастеншмидт К., Кастро А.-Т., Като Наоюки, Каттнер Г., Каупер Р., Качановский А., Качинский Т., Качмарек Т., Кашиньский М., Квасьневский К., Квятковская К., Кеднам М., Кей Г.Г., Келли Д.П., Кеплер И., Керр П., Киевский К., Кике, Килворт Г., Кинг С., Кинг У., Кирби Д., Киркман Р., Кирога О., Киселев С., Кисси И., Киффхаузен Ч., Кларк А., Клементовский Р., Климов А., Климовский А., Клифтон М., Клудкевич П., Клюз Г., Клют Д., Кляйн Ж., Кобус П., Ковалик А., Ковальская М., Ковальский В., Ковальский П., Ковальчик М., Коврыго Т., Козак М., Козел А., Козинец Л., Колат Г., Колдуэлл К., Колеман Д., Колин В., Колласо М., Коллин Д., Колодзейчак Т., Колодыньский А., Коморовский Г., Комуда Я., Конде В., Конер И., Коннер М., Контек А., Контек П., Коомонте П., Копальский Я., Корбен Р., Корвин-Микке Я., Корнблат С., Корреа У., Кортасар Х., Косатик П., Косик Р., Коссаковская М.Л., Косталь Б.Ф., Коханьский К, Коханьский К., Красиньский З., Красковский Л., Красны Я.П., Красный Я.П., Краус С., Крафт Р., Крес Ф., Кресс Н., Кривич М. и Ольгин О., Кристен П., Кросби Ш., Кросс Р.Э., Крук Я., Круль Л., Крывак П., Крысиньский Г., Крысяк М., Крысяк С., Крюгер Э., Кубатиев А., Кубацкий М., Куберт Д., Куберт Э., Кудлач А., Кудраньский Ш., Куистра Д., Куители Ф., Кук Г., Куклиньский В., Кукуня В., Кулаковская И., Кулаковская К., Кулевский Л., Кулиговская К., Кунерт Г., Кункейро А., Купер М., Кусьмерек Д., Кусьмерчик Я., Кухарский А., Куциньский П., Куцка П., Кучиньский М., Кучок В., Кшепковский А., Кырч-младший К., Кьюб-Макдауэлл М.П., Кэдиган П., Кэпп К., Кэри М., Кэрролл Д., Кэссел Д., Кэссиди Д., Лавкрафт Г.Ф., Лаврынович М., Лазарчук А., Ланге А., Ланку А., Лансдейл Д., Лансдэйл Д., Лао Шэ, Ларосса С., Ласвиц К., Лафферти Р., Ле Гуин У., Ле Руж Г., Ле Фаню Ш., Лебеда М., Лебенштейн Я., Леблан М., Лебль Б., Левандовский К., Левеи Г., Левин Д., Левкин А., Ледруа О., Лейбер Ф., Лем С., Леман Б., Леман С., Лене С., Ленех Р., Лео, Лео Хао, Лернер Э., Леру Г., Лессинг Д., Лех П.В., Лехоциньский Т., Ли Д., Ли Жучжэнь, Ли М.С., Ли Т., Лиготти Т., Линк К., Линье М., Липка Е., Ловетт Р., Логинов С., Лонгиер Б., Лопалевский П., Лоттман Г., Лоуренс Д., Лоуренс К., Лу Гуин У., Луазель Р., Лугонес Л., Лукашевич М., Лукашевский П., Лукьяненко С., Лусерке У., Льюис К.С., Льюис М.Г., Лэйк Д., Лэки Д. и Л., Лэки М., Лэнгфорд Д., Лэндис Д., Лю Синши, Людвигсен Х., Люндваль С., Люткевичюс Э., Лясота В., Мëбиус, Магер И., Мадер Ф.В., Маевский Э., Мазярский В., Май К.К., Майхар А., Мак Апп К.К., Макаллистер А., Макаллистер Б., Макдевитт Д., Макдейд Д., Макдональд Д., Макдональд Й., Макдональд С., Макдональд Э., Макинтайр В., Макинтайр Ф.Г., Маккензи Э., Маккенна М., Маккеффри Э., Маккиллипп П., Маккин Д., Маклауд И., Маклауд К., Маклеод К., Макмуллен Ш., Маковский М., Макоули П., Максимовиц Г., Макфарлейн Т., Макферсон Д., Макьюен Й., Малецкий Я., Малиновская Д., Малиновская М., Малиновский Л., Малиновский М., Малишевский М., Мальчевский Р., Мангони Д., Манн В., Марвано, Марен, Марин Р., Марини Э., Марковский Т., Маркус Д., Марльсон П., Мароньский Т., Марриотт К., Марсан-мл. Х., Мартин Дж.Р.Р., Марциняк К., Марчиньский А., Масан Д., Мастертон Г., Матерская Д, Матерская Д., Матковский Т., Матуте А.М., Матушак Д., Матушевская Б., Матысяк А., Махачек Л., Мацан Д., Мацеевская И., Мащишин Я., Мебиус, Мейер М., Мелкоу П., Мельхиор А., Мельцер В., Менгини Л., Мерфи Д., Мерфи Э.К., Мессак Р., Меттьюс Р., Мешко Т., Мешковский Л., Миани М., Миддлтон Р., Милиньский Д., Миллер Й., Миллер М.Д., Миллер Ф., Миллер-мл. У., Миллс П., Миль С., Миль Я., Мильке Т., Мильяс Х.Х., Мини Д., Миньола М, Миньола М., Мирабелли Ю., Мирандола Ф., Мисяк Я., Митчелл Д., Михаловская И., Михальский Ц., Михальчик П., Мишталь Е, Миядзаки Х., Млынарчик К, Могила Я., Мозелли Ж., Моленда К., Моравцова Я., Морган Р., Морейн М., Морресси Д., Моррилл Р., Моррис Э., Морроу Д., Мосли У., Мостович А., Мостовская А., Мощиньский П., Моэрс В., Мрозек А., Мрок Я., Мрочек Е., Мруговский С., Мруз Д., Мунтяну Н., Мур А., Мур К., Мур К.Л., Мур Т., Муриана П., Муркок М., Мусин С., Мьвиль Ч, Мьевиль Ч., Мэйтц Д., Мэрисон В.Й., Мэрфи П., Мэссин К., Мэттингли Д., Мэтьюс П., Мэтьюс Р., Мюллер П.А., Мяськевич В., Набялек М., Наврот А., Нагибин Ю., Нагурский К., Назарян В., Найлс С., Нг С., Невядовский А., Нельсон Р., Немере И., Немет А., Немет И., Неруда Я., Несвадба Й., Нефф О., Нешич И., Нивен Л., Нидецкая Ю., Никитин Ю., Николс П., Никольский Б., Ниман-Росс М., Нири П., Нихеи Ц., Новак Я., Новак-Крейер М., Новак-Солиньский З., Новотный Ф., Нормандин Э., Нортон А., Нун Д., Нурс А., Ньельсен Г., Ньельсен Г., Ньюман К., Ньютон Р., О'Нил К., Обертыньская Б., Облиньский Т., Оведык К, Овчинников О., Огурек Г., Околув Л, Оконь М., Олдисс Б., Олдридж О., Олдридж Р., Олейничак Е., Олексицкий М., Олсон Э., Ольшанский Т.А., Орамус М., Орбик Г., Орбитовский Л., Ордон Я., Орлевский Б., Орлиньский В., Орлич Т., Оруэлл Д., Осикович-Вольфф М., Оссендовский А.Ф., Оссендовский Ф.А., Остоя-Котковский С., Отт Т., Оутон М., Охник М., Оцепа Р., Ошубский Т., Пав З., Павляк Р., Палиньский П., Пальма Ф., Пальмовский М., Панов В., Пардус Л., Паретти Э., Парк П., Паркинсон К., Паркис М., Парнов Е., Паровский М., Пасамон М., Пасека А., Патыкевич П., Пауэлл Г.Л., Пауэлл Э., Пашильк Б., Педраса П., Педроса С., Пейдж К., Пейко П., Пекара Я., Пекляк А., Пелецкая С., Пелланд Д., Пеллегрино Ч., Пененжек П., Пеннингтон Б., Пентек Т., Пентковский Т., Первушин А., Первушина Е., Перкинс М., Перковский Т., Перлман Д., Петерс Ф., Петков В., Петр Я., Петруха Я., Петчковский Г., Петшиковский З., Пециновский Й., Печенежский А., Пилипюк А., Пильх И., Пиндель Т., Пинкевич Б., Пискорский К., Пихач Б., Плакевич И., Плудовский В., Плутенко С., Плэйер С., По Э.А., Покровский В., Пол Ф., Полидори Д.У., Полоньято М., Польх Б., Понговский А., Понкциньский М., Попель В., Попик Э., Пост У., Посьпех Е., Потоцкий Я., Поттер Д., Пратт Т., Пратчет А., Пратчетт Е., Пратчетт Т., Прест Т., Прието А., Прист К., Простак З., Протасовицкий Ш., Прохоцкий С., Прушиньский М., Пу Сунлин, Пуцек П., Пшехшта А., Пшибылек М., Пьегаи Д., Радек К., Радек Я., Радклиф Э., Райман Д., Райт Д., Райтсон Б., Рамос У., Рампас З., Ранк Х., Расс Д., Рассел К. Ф., Рассел Ф.К., Рассел Э.Ф., Ратайчик Р., Раупп Р., Рачка А., Рачкевич Т., Раш К.К., Регалица Б., Резник М., Рейнольдс А., Ремезович Э., Ремишевский Я., Ренар М., Ренни Г., Рестецкая С., Ретиф де ла Бретон, Рив К., Рид Р., Рикерт М., Риссо Э., Ричардсон К., Роберсон К., Робида А., Робин Л., Робинсон Ж., Робинсон К.С., Робинсон С., Рогожа П., Родан П., Родек Я., Роджер Ф., Роджерс Б.Х., Родригес Р., Розенбаум Б., Розенберг К., Ройо Л., Романовский Д., Ромита-младший Д., Рони-старший Ж.-А., Роновский Р., Росиньский Г., Росс А., Ротрекл Т., Роттенштайнер Ф., Роулинг Д., Рош Р.М., Рубио Ф., Рудзиньский Я., Рудольф Э., Ружицкий В., Руппел Р., Русек А., Рыбак Т., Рыбаков В., Рыбарчик З., Рыбчиньский К., Рыдзевская Я., Рэйми С., Рэнкин, Рэтберн К., СУПЕРМЕН, Савашкевич Я., Савойя С., Саймак К., Саке Комацу, Сальвовский М., Салямоньчик М., Самлик Р., Самнер-Смит К., Сандерс У., Сандовал Т., Сапковский А., Саульский А.Ф., Сверчек М., Свидерский Б, Свидерский Б., Свидзиневский В., Свифт Г., Свонн С.Э., Святовец Л., Святополк-Мирский Р., Сегреллес В., Седенько В., Седляр П., Секежиньский В., Секирова П., Сенда Г., Сендзиковская М., Сендреи Т., Сендыка П., Сентмихайи-Сабо П., Сентовский Т., Сеньчик М., Серецкий С., Серпиньский Я., Сиболд Г., Сибрайт А., Сигал Э., Сикар П.-А., Сильверберг Р., Сильвестри М., Симмонс Д., Симон Э., Симпсон У., Симс А., Синити Хоси, Сируэло, Скальская И., Скаржиньский Е., Скейф К., Скродский Н., Скутник М., Сливяк Р., Сломчиньские Я. и К., Сломчиньский М., Слотвиньская И., Слюжиньский М., Смектала Р., Смигельская М., Смидс Д., Смирнов И., Смит Д., Смит К., Смолярский М., Смушкевич А., Смялковский К., Снегов С., Снихур Е., Собота Я., Сова М., Сойер Р., Соколов А., Соколовский К., Сольский П., Сомтоу С.П., Сондерс Ч., Сораяма Х., Соучек Л., Спинрад Н., Спрэг де Камп Л., Спыхала М., Стангер В., Станишек К., Старджон Т., Старовейский Ф., Стасик Я., Стахович Е., Стемпневский А., Стерлинг Б., Стерн А., Стефаньский Г., Стивенс-Арсе Д., Стивенсон Н., Стивенсон Р., Стил А., Стиллер Р., Стокер Б., Стоун-мл. Д., Страуб П., Стросс Ч., Стругацкие А.и Б., Стругацкий Б., Суарес-Берд Б., Сулига Я.В., Сумига Я., Суньига Х.Э., Сутин Л., Суэнвик М., Сфар Ж., Сыновец А., Сэйз Д., Сюдмак В., Сяо Цзяньхэн, Сяркевич Е., Тан Ш., Танигучи Д., Татл Л., Твардох Щ., Темплсмит Б., Тераковская Д., Терранова Т., Тидхар Л., Тилтон Л., Тингстрем П., Типтри-младший Д., Ткаленко А., Ткачик В., Токарчук О., Толе К., Толкин Дж. Р.Р., Толкин Дж.Р.Р., Толкин Р.Р. Дж., Толстой А.К., Томас Д., Томашевская М., Томковский Я., Топор Р., Топпи С., Торунь Д.Е., Тотлебен Д., Трепка А., Трильо К., Трондхейм Л., Троска Я.М., Трусьцинский П., Тун Эньчжэн, Турек М., Туркевич Я., Турская К., Туччьяроне Д., Тшецякевич К., Тэдзука О., Тэрбер Д., У Чэнэнь, Уайльд Т., Уайсмен К., Уайт Д., Уайт Т., Узнаньский С., Уизерспун К., Уилбер Р., Уиллис К., Уильямс Л., Уильямс Т., Уильямс У.Й., Уильямс Ч., Уильямс Ш., Уильямсон Д., Уильямсон Ч., Уиндем Д., Уитборн Д., Уитчи Э., Уминьский В., Уолкер К., Уоллхейм Д., Уолпол Х., Уотсон Й., Уоттерсон Б., Урбан М., Урбанович Я., Урбановская С., Урбаньчик А., Урбаняк М., Уртадо О., Усамару Ф., Уэбб Д., Уэлан М., Уэллс Г., Уэллс М., Фаба, Фабри Г., Файкус М., Фальтзманн Р., Фальх Д., Фармер Ф.Ж., Фаррер К., Фаулер К.Д., Фаулз Д., Фаухар Р.В., Фегредо Д., Федериси К.М., Фиалковский К., Фибигер М., Фидеркевич А., Филдс Ф., Филипович К., Филяр Д., Финлей В., Финли В., Финней Д, Флетчер М., Форд Д., Форысь Р., Фосс К., Фостер Ю., Фостяк М., Фразетта Ф., Франсия О., Фраудо Б., Фридман С., Фриснер Э., Фронсь Я., Фуллер Э., Функе К., Фуэнтес К., Фюман Ф., Хабовский С., Хаврылевич Л., Хаггард Г.Р., Хаген С. ван дер, Хаджиме Сораяма, Хайне Р., Хайнлайн Р., Хайтшу К., Хака Ф, Хака Ф., Хаксли О., Халл Э., Хамер Г., Хандке Х., Харди Д., Харрис Д., Харрис Ш., Харрисон К., Хаска А., Хау Д., Хафф Т., Хеббен Ф., Хемерлинг М., Хернес М., Херцог Р., Хидден Р., Хилл Д., Хильдебрандт Т., Хименес Х., Хитч Б., Хичкок А., Хмелевский Г.Е., Хмелевский Л., Хмеляж А, Хмеляж А., Хмеляж В., Хобана И., Хоган Д., Хогарт У., Ходоровский А., Хойл Ф., Хойнацкий Д., Холдеман Д., Холдыс Б., Холева П., Холлянек А., Холмберг Э.Л., Холт Т., Холыньский М., Хольбейн В., Хольцман Р., Хоммер С., Хородыньский П., Хоффман Н.К., Христа Я., Хуберат М., Хшановский А.К., Хьюз М., Хэмптон С., Хэнд Э., Цабала Н., Ценьская Т., Цеслиньский П., Цетнаровский М., Цецьвеж П., Цзинь Тяо, Цишевский М., Цшокке Г., Цыпрьяк И., Цыран Я., Цьвек Я., Чан Т., Чандлер Р., Чарный Р., Червенак Ю., Черри К., Чеховский А., Чжан Тяньи, Чжоу Юй, Чжэн Вэньгуан, Чи Шучан, Чилек М., Чиншак М., Чиу Б., Чуб М., Шажец М., Шайбо Р., Шайнер Л., Шахнер Н., Швайцер Д., Шванда К., Шеербарт П., Шейбал Д., Шейбон М., Шекли Р., Шелли М., Шепард Л., Шеппард Л., Шерберова А., Шеренос М., Шефнер В., Шеффилд Ч., Шида В., Шилак Е., Шилдс К., Шимель Л., Шинк П., Шклярский А., Шлапа Р., Шмиц Д., Шнабель И.Г., Шольц И., Шостак В., Шоу Б., Шпигельман А., Шпиц Ж., Шпыркувна М.Е., Шрейтер А., Штаба З., Штайнмюллер К., Штерн Б., Штрассер Д., Штырмер Л., Шукальский С., Шукшин В., Щеголев А., Щепан С., Щепаньский Т., Щербаков В., Щигельский М., Щиглевский М., Щижаньский Б., Эгглтон Б., Эдвардс Л., Эйдригявичюс С., Эйзеле М., Эйзенштейн Ф., Эйле М., Эко У., Экхаут Г., Элиот Й., Эллисон Х., Эллсон П., Элмор Л., Эльбановский А., Эмис К., Энгл Д., Энглендер М., Энде М., Эннеберг Н., Эннеберг Ш., Эннис Г., Эрингер А., Эрнандес Г., Эсайас Т., Эстрейхеры, Этвуд М., Эффинджер Д.А., Эчеменди Н., Эшер Н., Юбер Ж.-П., Юзефович М., Юзефович С., Юй Чжи, Юлл С., Юрашек Д., Яблоков А., Яблоньский В., Яблоньский М., Яворовский Б., Яжембский Е., Язукевич Я., Якубовская О., Янг Р., Янишевский М., Янковский В., Янковский Т., Янковяк Д., Януш Г., Яньетов З., Ярлинг У., Ясичак Д., Ястжембский З., Ясуда Х., австралийская НФ, австрийская НФ, американская НФ, английская НФ, аргентинская НФ, белорусская НФ, бельгийская НФ, болгарская НФ, бразильская НФ, венгерская НФ, голландская НФ, готический роман, журнал ROBUR, журналы, издательские серии, израильская НФ, инклинги, ирландская НФ, испаноязычная НФ, испанская НФ, итальянская НФ, канадская НФ, кино, китайская НФ, комикс, коты, латиноамериканская НФ, литовская НФ, немецкая НФ, польская НФ, польский детектив, пост р.к., разное, ретрофантастика, рецензии, румынская НФ, русская НФ, сербская НФ, серии НФ, серии издательские, словацкая НФ, содержание, соцреализм, стимпанк, украинская НФ, уругвайская НФ, французская НФ, фэнзины, хорватская НФ, художники, цензура, чешская НФ, чилийская НФ, шведская НФ, шорты, югославская НФ, японская НФ

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9...135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146

ДРАКОН (Fantastyka 8 (23) 1984) (Часть 5)

Статья написана 13 января 2015 г. 20:47

Размещена:

в авторской колонке Wladdimir

13. В рубрике «Встреча с писателем» напечатано интервью, которое Анджей Кшепковский/Andrzej Krzepkowski взял у Кшиштофа Боруня/Krzysztof Boruń. Я перевел это интервью, но, готовя его к сетевой публикации, обнаружил, что делать это (публиковать) в данный момент мне не больно-то и хочется. О Кшиштофе Боруне у нас, считай, совершенно забыли: повесть в томе «БСФ», сборник в издательстве «Мир» -- как давно все это было. Информация о нем, размещенная на ФАНТЛАБЕ вот здесь скудна и суха.

«Размочить» ее могло бы это интервью, но Кшепковский – интервьюер весьма неопытный, он задает вопросы, заранее «зная» ответы, а когда промахивается с этим, все одно пытается настоять на своем. В этом интервью Кшепковского чуть ли не больше, чем Боруня, чего вообще-то быть не должно… А ведь Борунь очень интересен и как человек, и как писатель НФ, и как журналист-популяризатор астрономии, астронавтики и кибернетики, и как увлеченный исследователь парапсихологии. Стилистом он был, прямо скажем, неважным, но творческого воображения у него куда как хватало. Интересно было бы проследить, как от книги к книге менялось его восприятие окружающего мира, его мировоззрение. Как, допустим, из убежденного атеиста в начале жизни он в конце ее превратился в агностика. Провести текстологическое сравнение вариантов знаменитой некогда «космической трилогии» -- от журнальных до «осовремененной» последней. И посмотреть, как же все-таки она писалась, как осуществлялось соавторство. Восстановить кое-какие купюры в единственном сборнике его рассказов на русском языке. Описать историю публикации «Восьмого круга ада». И историю написания либретто к «кибернетическому мюзиклу» «Изгнание из рая» (1969). Историю переводов на венгерский, словацкий, немецкий, украинский, чешский и другие языки. Деятельность в нежно любимом мной некогда еженедельнике «Tygodnik Demokratyczny»… Не думаю, что все это я сумею «поднять», но несколько позже, вероятно, решусь на нечто вроде более поверхностного, популярного, зрелищного очерка о нем, тогда надо будет вспомнить и про это интервью – ведь кое-что о писателе из него узнать все же можно. А пока давайте просто запомним, что оно находится в этом номере журнала.

КОНСТРУКТОР ВОПРОСОВ И ПРОБЛЕМ

Анджей Кшепковский: Сакраментальный вопрос: что для вас значит «написать книгу НФ или рассказ»?

Кшиштоф Борунь: Для меня написать что-то – попытаться сконструировать для самого себя различные миры, задать себе те или иные вопросы и поискать на них ответы. При том, конечно, основополагающем условии, что ответы эти не окончательные и никаких рецептов ждать от меня не следует. Это, впрочем, вытекает из моих взглядов на сам процесс моделирования – не только литературного, но и научного. Я предлагаю возможные решения проблем, выбор же из них или поиск других, лучших решений оставляю читателям. Ну и немножечко самому себе. К тому же процесс написания, по крайней мере для меня, это нечто самоорганизующееся, а не реализация заранее заготовленного алгоритма. Иначе говоря, начиная писать, я располагаю только векторами, а уж куда эти стрелочки меня заведут, что из этого получится, выясняется лишь в ходе сочинительства. Ну а если принять во внимание то, что меня интересует прежде всего психологическая и социальная проблематика, нетрудно заметить, что в работе над той или иной вещью я не ограничиваю себя представлением статических социальных моделей, а увлеченно наблюдаю за их развитием. Это основной принцип, а все остальное ему подчиняется. То есть подчиняется все конструкционное. Если, например, что-то в сюжете требует внесения в него элементов детектива, я использую их, не терзаясь никакими сомнениями. Детективные элементы можно найти у меня, например, в «Грани бессмертия/Prog nesmiertelności».

Анджей Кшепковский: Вообще говоря, ваши книги очень последовательно выстроены, скажем так, сделаны в классической манере.

Кшиштоф Борунь: Дело в том, что меня интересует сам процесс конструирования модели или проблемы, определенных событий и всего сюжета. Конечно, я могу поискать вдохновения в антиромане или увлечься сюрреализмом, в которых конструкция отступает на второй план, но все же предпочитаю заведомо крепкие конструкции.

Анджей Кшепковский: То есть, можно говорить о неких ваших «структуральных» предпочтениях? Я имею в виду не формально языковые структуры, а структуры произведения, образы, переходящие друг в друга, взаимозамещающие и взаимодополняющие.

Кшиштоф Борунь: Да. Это вопрос динамики развития описываемой и реальной жизни. Разумеется, жизни в широком ее понимании. Жизни не только биологической, но и психологической. То есть мне интересна каждая структура, понуждающая к развитию событий, меня интересуют процессы общественного развития. В общем, все, что движется…

Aнджей Кшепковский: Простите, что я вас перебиваю, пан Кшиштоф, но… В том, что вы говорите, видны следы какой-то весьма хорошей школы.

Кшиштоф Борунь: А именно?

Анджей Кшепковский: Я имею в виду профессора Котарбиньского.

Кшиштоф Борунь: Да, пожалуй. Я довольно рано заинтересовался философией. В какой то мере под влиянием Котарбиньского, а до него еще и Рассела.

Анджей Кшепковский: Это чувствуется. Только я не понимаю кое-чего другого. Почему вы, располагая таким хорошим понятийным аппаратом, так поздно взялись за сочинительство.

Кшиштоф Борунь: Ну не так уж и поздно. Свой первый рассказ, который к сожалению пал жертвой минувшей войны, я написал в 1937 или, может, в 1938 году.

Анджей Кшепковский: И в каком русле он был написан? Тогдашней реалистической литературы или…

Кшиштоф Борунь: Нет, нет. Это была опять же фантастика. И, надо сказать, что в том рассказе содержались все те основополагающие элементы, которым я верен до сих пор. Там был космос, была парапсихология, правда с излишним упором на физический ее смысл. Речь шла также о чем-то вроде телепатии с помощью Луны. Ну и, конечно, там были какие-то революционеры, поскольку меня всегда интересовали общественные явления такого рода. И если уж мы вспомнили о парапсихологической тематике, то, несмотря на мой многолетний неизбывный к ней интерес, я стал вводить ее в свои НФ-книги лишь после долгого перерыва, только под конец 1970-х годов. Это значит в «Маленьких зеленых человечках/Małe zielone ludziki» и немного также в рассказе «Человек из мглы/Człowiek z mgły». С тем, что она там трактуется как биологическое и физическое явление.

Анджей Кшепковский: Сам по себе биологический подход к пониманию парапсихологических явлений отнюдь не нов. Вспомним хотя бы Жулавского. Что вы думаете о его «Старой Земле/Stara Ziemia»?

Кшиштоф Борунь: Из всей лунной трилогии ее влияние на меня было наименьшим. В гораздо большей степени на мое воображение подействовали «На серебряной планете/Na srebrnym globie» и «Победитель/Zwyciężca». Хотя, вообще говоря, трилогия Жулавского произвела на меня сильное впечатление.

Анджей Кшепковский: А вот на меня сильное впечатление произвело ваше «Утраченное будущее/Zagubiona przyszłość».

Кшиштоф Борунь: И вы хотите, чтобы я вам поверил?

Анджей Кшепковский: Это не комплимент, а констатация факта. Попросту я не воспитывался на Леме. И, раз уж об этом зашла речь…

Кшиштоф Борунь: Слушаю вас.

Анджей Кшепковский:Вопрос, возможно, немного бестактен, но я все же рискну. Страдаете ли вы тем, что я назвал бы «комплексом Лема»?

Кшиштоф Борунь: Нет. Я начал писать позже возможно потому, что мне не хватало храбрости. Лишь Анджей Трепка склонил меня к тому, чтобы попробовать. Нас обоих к этому тянуло, хотя тогда я еще вовсе даже не собирался целиком посвящать себя научной фантастике.

Анджей Кшепковский: В моем представлении «Астронавты» и «Утраченное будущее» всегда находились очень близко друг к другу. Мне казалось, что они были написаны в одно и то же время.

Кшиштоф Борунь: «Астронавты» были перед нами. А мы… Что ж, мы были попросту очарованы Лемом, и в какой-то мере это очарование чувствуем и сейчас. Из этого не следует, конечно, что мы черпали что-то из Лема, надеюсь, что мои книги не дают повода для поисков такого сходства и подобия. Мы идем похожими, но разными путями, и эта разница возникает даже не из желания сказать об одном и том же иначе, а скорее из разной направленности наших интересов. Кроме того, вы это правильно подметили, я в какой-то степени втянулся в попытку совмещения фантастики с элементами сенсационности и усовершенствования получающейся конструкции.

Анджей Кшепковский: Вы прекрасный собеседник, в том, что вы говорите, много умного юмора. Но как писатель, вы юмором отнюдь не блещете. А ведь юмор «подкупает» читателей. Лем виртуозно этим пользуется, а мне не верится, что вам такое не под силу. Почему вы не пользуетесь такой возможностью?

Кшиштоф Борунь: Возможно потому, что не придаю форме особого значения. Для меня важнее смысл послания, а не его внешний вид. Но, конечно, иногда я сам чувствую некоторую неудовлетворенность, может быть даже нехватку легкости в этом самом творческом полете. Вижу сам у себя гипертрофию диалогов-дискуссий, иногда нагромождения элементов научной популяризации. Может быть, так дает о себе знать вторая моя ипостась – как раз популяризатора науки.

Анджей Кшепковский: О вашей роли популяризатора науки нельзя умолчать, но ведь не она определяет вашу жизнь?

Кшиштоф Борунь: Действительно. Популяризацию я ставлю на второе место, как, впрочем, и частично научную фантастику. Она исполняет служебную роль в отношении к проблематике.

Анджей Кшепковский: Никак новая школа Жеромского? Литература проблемы и проблема превыше всего?

Кшиштоф Борунь: Да. В какой-то степени да. Но не целиком. Я понимаю, что я слабоват в описаниях, в создании конкретных образов. Подменяю это проблемой. Разве что иногда случается – нужно описать, например, какой-то красивый пейзаж или нарисовать живописный портрет представителя неземной расы, поскольку это служит заранее определенной цели.

Анджей Кшепковский: Мне в этом видится некий своеобразный перфекционизм в использовании бритвы Оккама.

Кшиштоф Борунь: Можно и так сказать. Например, в «Маленьких зеленых человечках» появляется множество образов, но они все тесно связаны с развитием сюжета. С проблемой. При этом в этой книге весьма важная роль отведена визуальности.

Анджей Кшепковский: Я не уверен в правильности такого похода. Ваш «Восьмой круг ада/Osmy krąg piekieł» я высоко ценю как раз из-за того, что вы там не ограничивали себя одной только проблемой. И это мне нравится.

Кшиштоф Борунь: Это недоразумение. Я не принуждаю себя к сужению поля зрения. Речь идет скорее о строгом соблюдении творческой дисциплины. Кроме того, я не из тех авторов, которые творят икону из своих текстов. Все мной написанное я обязательно правлю, вычеркивая иногда целые куски текста, и, бывает, пишу то-другое заново. Случается, я возвращаюсь к началу и подгоняю написанное к тем элементам, которые «вылезли» позже.

Анджей Кшепковский: Разрешите я перефразирую мною сказанное. Я считаю, что доработка собственных текстов говорит о вашем к ним уважении.

Кшиштоф Борунь: Скажем это иначе. Я не считаю то, что написал, чем-то окончательным и нерушимым.

Анджей Кшепковский: Пан Кшиштоф, позвольте задать еще один нескромный вопрос.

Кшиштоф Борунь: Задавайте.

Анджей Кжепковский: Вы когда-нибудь брались за написание драматургического произведения?

Кшиштоф Борунь: А как же. У меня есть либретто к «Изгнанию из рая/Wygnanie z raju».

Анджей Кшепковский: Нет, я про обычную пъесу для театра.

Кшиштоф Борунь: Пытался написать. Ну и у меня есть также сценарии радиоспектаклей. Это ведь тоже вмещается в театральную модель. Ведь конструктивно все это написанные диалогом минидрамы.

Анджей Кшепковский: Я бы с удовольствием когда-нибудь почитал ваш рассказ, написанный исключительно диалогом. Без авторских ремарок. Чтобы все нужные описания места действия и характеристики ситуаций содержались лишь в репликах героев. Учитывая вашу неприязнь к описаниям, могло бы получиться нечто весьма интересное.

Кшиштоф Борунь: Та-а-к, дайте-ка подумать… Нет. У меня нет рассказа, состоящего из сплошного диалога. Там требовалась развязка, которой не получилось бы, если бы я формально продолжал бы придерживаться диалога. Это я про «Человека из мглы/Człowiek z mgły». Там текст почти целиком состоит из диалога, но концовка другая.

Анджей Кшепковский: Ну, сказав «А», надо было уже наверное говорить и «Б».

Кшиштоф Борунь: Нет, пришлось бы перебирать всю конструкцию в поисках новых решений, а меня, признаться, это уже не так забавляет, как забавляло раньше. Дело в том, что я пишу скорее для того, чтобы задать вопросы, чем для того, чтобы ответить на них, ответы я считаю уже чем-то вторичным. Я избегаю окончательных решений, оставляя выводы и оценку читателям.

Анджей Кшепковский: Бывают ленивые читатели.

Кшиштоф Борунь: Ну, если я иногда иду навстречу вкусам таких читателей, то делаю это потому, что сам ленив.

Анджей Кшепковский: Вам все труднее даются вопросы?

Кшиштоф Борунь: Лично я сам факт постановки вопросов считаю ценным свойством литературы. Это более сближает ее с жизнью, чем предоставление готовых ответов. В моих «Маленьких зеленых человечках» и положительные и отрицательные герои высказывают как правильные, так и неправильные суждения. А я воздерживаюсь от комментариев.

Анджей Кшепковский: Вы весьма ловко увильнули от однозначного ответа относительно лени многих читателей. Однако давайте вернемся к нашим темам. Внимательный читатель наверняка заметил тот своеобразный перелом, который случился в вашем творчестве под конец 1960-х годов. «Утраченное будущее» опиралось на уже известные схемы. Однако, с «Восьмого круга ада» начиная, вы начали строить собственную схему. Точные науки стали уходить у вас на задний план, а вперед выдвинулись науки общественные, набирая мощный тон моралитета. Вы потянулись к этическим проблемам, которые прежде редко гостили в научной фантастике. И не только в отечественной. Как вы искали эту новую дорогу для научной фантастики?

Кшиштоф Борунь: Сегодня мне уже трудно на это ответить. Для меня самого этот процесс моей эволюции был не заметен. И вот только теперь, когда вы меня об этом спрашиваете, я вижу, что действительно можно вычленить какие-то стадии или там этапы. И сдается мне, что на такую эволюцию повлияла научная, социальная и общественно-политическая публицистика. Можно найти параллели между моими тогдашними интересами и книжками, которые позже появлялись на свет как результат накопления определенного запаса знаний. В научной статье нельзя пренебречь бритвой Оккама, но в романе…

Анджей Кшепковский: Вы знаете, я хочу спросить даже не о том, портит или не портит журналистика перо…

Кшиштоф Борунь: Портит-портит.

Анджей Кшепковский: Ну, может, и портит, но не настолько же, чтобы… Но я про другое. Вы написали множество статей, затратив на это очень много времени. И вот теперь вам, как писателю, а не как журналисту, не жаль тех творческих возможностей, которые оказались нереализованными?

Кшиштоф Борунь: Безусловно жаль. Безусловно.

Анджей Кшепковский: Ведь газетно-журнальные публикации так эфемерны. Если бы вы больше внимания уделяли книгам…

Кшиштоф Борунь: Уйдя на пенсию, я порвал с публицистикой. Ну… почти порвал.

Анджей Кшепковский: Это вот ваше «почти» оставляет надежду на то, что когда-нибудь вы что-нибудь напишете и для «Фантастыки». А вообще, как вы смотрите на написание чего-то на заданную тему?

Кшиштоф Борунь: Да никак не смотрю. Последние четверть века я мог себе позволить себе нечто вроде журналистской роскоши. Будучи штатным журналистом, я писал только о том, что было мне интересно. А что касается траты времени, то тут есть один нюанс, который меняет дело. Занятие журналистикой предполагает предварительную проработку темы. И я подходил к каждой злободневной теме, своего рода общественному заказу, как исследователь, а не как хроникер.

Анджей Кшепковский: Не кажется ли вам, что выражение «общественный заказ» звучит несколько высокопарно?

Кшиштоф Борунь: Из девальвации этого выражения в нынешние времена отнюдь не следует, что оно не правильное.

Анджей Кшепковский: Не о девальвации речь. Мне само понятие «общественный заказ» кажется пустым звуком. Ведь откуда вы знаете, что общество заказало вам то, а не это?

Кшиштоф Борунь: Очень хороший вопрос. Я считаю, что то, что мы для краткости называем «общественным заказом», представляет собой комплекс проблем, стоящих в данный момент перед обществом. А писатель – часть общества. И чем острее те вопросы, которые он сам себе ставит, тем глубже ему удается проникнуть в этот самый комплекс.

Анджей Кшепковский: То есть, по-вашему, писатель чувствует вместо миллионов, вместе с миллионами… Допустим. Но где гарантия, что он чувствует именно то, что нужно чувствовать обществу?

Кшиштоф Борунь: Такой гарантии никто дать не может. Но в творчестве писателя можно найти более или менее точное отражение общественных явлений и устремлений, актуальных проблем и напряжений.

Анджей Кшепковский: И снова я хочу перевернуть ваш ответ с ног на голову. Не кажется ли вам, что слишком много проблем -- это уже само по себе проблема? И что в настоящий момент «общественный заказ» может быть совершенно другим? Что читатель хочет попросту отдохнуть от проблем, которые на него со всех сторон сыплются?

Кшиштоф Борунь: Несомненно. Такой «общественный заказ» тоже правомерен. Но наряду с ним существуют и другие заказы. И тут выбирать писателю. В том числе выбирать вопросы, которые он задает сам себе и читателям.

Анджей Кшепковский: Те вопросы, которые задаете вы, трудны уже по определению. А ответы, которые читатель вынужден самому себе давать, как правило, горькие. Поэтому я назвал бы вас горьким иронистом. В стиле позднего Виктора Гюго. Ну вот хотя бы из-за названия вашего рассказа «Фабрика счастья/Fabryka szczęścia». Не не является ли это (прошу прощения за термин) утонченным мазохизмом? Очень немногие из читателей могут такой текст переварить и правильно интерпретировать. В результате наш рядовой читатель до недавнего времени знал о вас меньше, чем читатель заграничный.

Кшиштоф Борунь: На то были свои, объективные причины.

Анджей Кшепковский: Ну да, ну да. Как и безусловно объективным является тот факт, что «Восьмой круг ада» аж 14 лет не мог найти польского издателя. А ведь очень хорошо о вас, как писателе, говорит то, что книга эта, несмотря ни на что, не утратила актуальности…

Кшиштоф Борунь: Возможно потому, что кроме завлекающей читателя довольно-таки острой сюжетной основы, я постарался вложить в эту книжку не только пару проблем нынешнего дня, но и кое-какие общечеловеческие вневременные начала и принципы. Разумеется, «все течет, все меняется», но в рамках временных интервалов, охватывающих иногда целые тысячелетия, некоторые из таких правил, главным образом моральные, можно считать вечными.

Анджей Кшепковский: И еще несколько вопросов. Прежде всего, почему вы написали так мало? Всего лишь четырнадцать книг, считая нехудожественные тоже. Может, дело в соотношении составляющих в формуле «спрос – предложение»?

Кшиштоф Борунь: В этом, конечно, что-то есть. Желания писать, не взирая ни на что, мало, нужен еще какой-то стимул. Для меня таким стимулом является заключенный с издательством договор. Мало… Но я ведь 35 лет занимался журналистикой. Да и общественная работа занимала около 30% моего времени.

Анджей Кшепковский: И как вы из всего этого «выкручивались»?

Кшиштоф Борунь: Писал по субботам и воскресеньям, в отпусках, в поездах и автобусах.

Анджей Кшепковский: То есть в условиях, которые могут испортить литератору зрение, стиль и… репутацию. Должен признаться, что прохождение вами столь суровой писательской школы мне импонирует, но я предпочел бы, чтобы вы, подобно Лему, прежде всего писали художественные книжки?[/i]

Кшиштоф Борунь: Почему?

Анджей Кшепковский: Потому что в этом случае мы, возможно имели бы в польской научной фантастике больше хорошей психологической и драматической прозы, написанной простым, а не вычурным языком. И, что за этим следует, -- проблема героя. Какой тип героя вы предпочитаете? Например, рядовой лемовский герой мне кажется… безликим что ли. Хоть и физиономия у него толстощекая, или, там, усов шнурочек под носом, или даже пусть он небетризованный дикарь, прилетевший из космоса. Вы в своих героев, мне кажется, вникаете глубже. И что вы из них вытаскиваете?

Кшиштоф Борунь: Я не сказал бы, что делаю это намеренно. Иногда сюжет требует, чтобы герои были слабыми, увечными. Случается, увечными в прямом смысле этого слова. Герой моих «Маленьких зеленых человечков» – слепой политолог, который, однако, несмотря на отсутствие зрения, ориентируется в ситуации лучше любых других героев книги. Так уж у меня бывает. Благополучному герою, обладающему некоторыми умениями супермена, может не представиться возможности пустить их в ход, потому что у него и так все прекрасно получается.

Анджей Кшепковский: Та-ак. У вас точно нет комплекса Лема. Но некоторые ваши жизненные проблемы вы все же в ваши книги переносите.

Кшиштоф Борунь: Трудно этого избежать. Такова жизнь: все в ней переплетается.

Анджей Кшепковский: По тону вашего голоса слышу, что вы не имеете претензий к миру и даже к… слабостям своих героев относитесь снисходительно.

Кшиштоф Борунь: Да, это так.

Анджей Кшепковский: Что ж, у вас было достаточно времени на усвоение таких жизненных уроков. Но вот еще. Вы пишете уже много лет. Всегда литературно хорошим языком. Но ведь язык научной фантастики меняется.

Кшиштоф Борунь: Вы это про модернизацию языка? Что ж, я -- «за».

Анджей Кшепковский: Не больно-то это заметно. Вы, конечно, актуализируете свой язык…

Кшиштоф Борунь: Но не существенно – хотите сказать? Должен сказать, что я не стремлюсь к языковому новаторству. Если бы такое новаторство потребовалось мне для достижения какой-то определенной цели, я пошел бы на него, ни секунды не колеблясь. Но пока что я не чувствую в нем нужды.

Aнджей Кшепковский: Нет, я не о новаторстве. Я о том, что в ваших новых произведениях много новых мыслей, но вот в их изложении нового особо не видно. Пластика сцен из «Утраченного будущего» подобна той, что мы видим в «Токкате», а ведь эти книги разделяют многие годы.

Кшиштоф Борунь: Ну, я всегда относился ко всему этому, как к чему-то инструментальному. Лишь недавно… Я, было, написал около четверти «Маленьких зеленых человечков» в прошедшем времени, но вдруг обнаружил, что сюжет требует времени настоящего – пришлось все переписывать.

Анджей Кшепковский: Значит, вы все-таки решились не только на актуализацию замыслов, но и на подбор форм, способов написания?

Кшиштоф Борунь: Да. И должен признаться, что до недавнего времени я не чувствовал в этом потребности. Теперь же, если дольше поживу и не перестану писать, я поищу новые формы, более адекватные содержанию. Как раз сейчас я беру на вооружение то, о чем вы говорили: использование диалогов с прямой речью без авторских комментариев. И я не стану зарекаться также от языковых экспериментов, но мой критерий все тот же: полезность для передачи писательского послания. Вот, например, для моего новейшего романа я сочиняю такой польский язык, который, может быть, войдет в обиход через триста или четыреста лет. Мой герой встречается с людьми будущего и…

Анджей Кшепковский: Ох, пожалуйста, не раскрывайте сюжет раньше времени. Хотя в том, что вы сказали, меня кое-что немного смущает.

Кшиштоф Борунь: Что именно?

Анджей Кшепковский: Что это немного похоже на «Восьмой круг ада»…

Кшиштоф Борунь: А это так и задумано. «Ясновидения инженера Шарека/Jasnowidzenia inzyniera Szarka» -- такое рабочее название у романа – будет чем-то вроде гротеска.

Анджей Кшепковский: В таком случаю я вижу здесь развитие некоего общего процесса. До какого-то момента времени литература серьезна, затем пытается путем новаторства вылезть из собственной кожи, наконец принимается сама себя высмеивать. Как я понимаю, вашей нынешней «конструкторской проблемой» стало пародирование некоторых определенных схем научной фантастики?

Кшиштоф Борунь: Пожалуй, да.

Анджей Кшепковский: В таком случае желаю вам успеха.

(Окончание следует)

Тэги: Борунь К., Кшепковский А., польская НФ

ДРАКОН (Fantastyka 8 (23) 1984) (Часть 3)

Статья написана 11 января 2015 г. 11:40

Размещена:

в авторской колонке Wladdimir

5. Рассказ американского писателя Роджера Желязны/Roger Zelazny, который в оригинале называется «The George Business» (1980, ант. «Dragon of Light»), под измененным названием «Jerzy i smok/Георгий и дракон» перевела на польский язык АННА МИКЛИНЬСКАЯ/Anna Miklińska. Цветная иллюстрация С. Vega (Luserke).

C Р. Желязны нам уже приходилось встречаться в нашем журнале (см. описание № 5/1983). На русском языке рассказ под названием «Бизнес Джорджа» впервые был напечатан в 1992 году (сб. «Монстр», переводчик не указан), а затем в 1995 году под тем же названием в переводе С. Сухинова («Миры Роджера Желязны», т. 14). Почитать об авторе можно здесь Карточка рассказа тут

6. Повесть американской писательницы Энн Маккеффри/Anne Inez McCaffrey, которая в оригинале называется «Dragonrider» (1967, «Analog», 12; 1968, «Analog», 1), перевел на польский язык под названием «Jeźdźcy smoków/Наездники на драконах» МАРЕК ДОСКОЧ/Marek Doskocz. В номере публикуется первый фрагмент повести. Это первая публикация произведений Э. Маккеффри в Польше.

На русский язык эту повесть, лауреата «Небьюлы» 1968 года и номинанта «Хьюго» 1969 года, перевели под названием «Оседлавший дракона» Ю. Барабаш и М. Нахмансон в 1992 году (как 2-ю часть романа «Полет дракона»). Как отдельное произведение повесть под тем же названием в переводе М. Нахмансона и Ю. Барабаша напечатана в 2006 году в антологии «Солдаты Вселенной». Об авторе можно почитать здесь Карточка повести тут

7. Блок польской прозы открывает рассказ Яцека Пекары/Jacek Piekara «Smok /Дракон». Цветной рисунок В. ГВИЗДАЛЫ/W. Gwizdała. И вновь Я. Пекара меняет тематику и стиль.

Теперь это фэнтези с драконом, рыцарями, жаждущими с ним расправиться, и путающимися под ногами бунтовщиками. Дракон вот только не совсем традиционный… По всей видимости, это часть цикла о Хальдоре. На русский язык рассказ не переводился, его даже на польском языке нет в фантлабовской библиографии. Напомню, что мы уже дважды встречались с писателем (см. № 8/1983 и № 4/1984). О Я. Пекаре можно почитать здесь

8. Второй рассказ в блоке «Intryga/Интрига» принадлежит перу Анджея Джевиньского/Andrzej Drzewiński. Графика Е. ПОГВИЗД/J. Pogwizd. Инопланетяне тоже, бывает, шутят. Эх, да за такие шутки… Рассказ в 1983 году получил одну из трех равноценных премий на Общепольском конкурсе PSMF на лучший НФ рассказ.

Это уже тоже третья наша встреча с писателем (см. описания № 1/1982 и № 6/1983). Об авторе можно почитать здесь Карточка непереведенного рассказа тут

(Продолжение следует)

Тэги: Желязны Р., Маккеффри Э., американская НФ, Пекара Я., Джевиньский А., польская НФ

ТЛАТОЦЕТЛЬ (Fantastyka 7 (22) 1984) (Часть 10)

Статья написана 8 января 2015 г. 20:13

Размещена:

в авторской колонке Wladdimir

6. В рубрике «Из польской фантастики» публикуется рассказ (скорее небольшая повесть) Марека Орамуса/Marek Oramus «Tlatocetl/Тлатоцетль». Cогласно редакторским пометкам, "из технических соображений печатается с небольшими сокращениями". Три цветных рисунка П. ОСИНЬСКОГО/P. Osiński.

В списке «100 лучших польских фантастических рассказов» сетевого журнала «Эссенция/Esencja» рассказ М. Орамуса занимает 20-е место. «Этот рассказ прекрасно работает на двух уровнях – фантастическом и идеологическом, которые, впрочем, символизируются теми двумя названиями, под которыми это произведение функционирует в литературе. Итак, во-первых, рассказ имеет интересный замысел. В журнале «Фантастыка» он был напечатан как «Tlatocetl/Тлатоцетль» -- то есть в заглавие вынесено название таинственного внеземного артефакта, найденного на другой планете в ходе ее исследования. Это один из самых интересных концептов польской фантастики (во всяком случае, в додукайские времена): приспособление, изменяющее, модифицирующее… действительность. Замыслу соответствует исполнение – текст оригинальным образом сконструирован, благодаря чему небанально показывает эти самые изменения. Второе название (предпочитаемое автором) – «Hieny cmentarne/Кладбищенские гиены» -- замечательно иллюстрирует, в свою очередь, идеологическую составляющую рассказа. Не является ли человеческая алчность, двигавшая некогда ну хотя бы конкистадорами, характерной особенностью нашего вида? Не случится ли так, что когда появятся новые возможности, вернутся старые пороки нашей цивилизации? Концепция показа людей, обворовывающих ради некоей материальной выгоды могилы в других мирах, выглядит ужасающе правдоподобной. К счастью, не похоже на то, что мы в ближайшее время доберемся до далеких планет. Поэтому у нас есть немного времени на то, чтобы повзрослеть и поумнеть».

Имя Марека Орамуса/Marek Oramus не раз уже появлялось на страницах нашего журнала и, соответственно, в моих заметках. Однако столь мощно он заявил о себе только в этом номере. Марек Орамус/Marek Oramus (род. 1952) – журналист, критик и писатель НФ, один из наиболее ярких представителей «поколения-75». После окончания учебы на механико-энергетическом факультете Шленского политехнического института в Гливице учился на журналистских курсах Варшавского университета. Дебютировал в 1972 году на страницах журнала «ITD». В 1970-х годах работал секретарем редакции студенческого еженедельника «Politechnik». В 1981 году был избран заместителем главного редактора еженедельника «ITD». И, как и Паровский, с введением военного положения в Польше «попал под раздачу», получил запрет на работу в руководстве органов СМИ. С 1983 года стал вести постоянный отдел рецензий новинок НФ в журнале «Przegląd Techniczny», публиковал также рассказы, статьи, эссе и рецензии в журналах «Nowy Wyraz», «Politechnik», «Problemy». Ко времени напечатания рассказа в «Фантастыке» число публикаций перевалило уже за сотню, однако отдельной книгой вышел лишь роман «Senni zwycięzcy/Сонные победители» (1983) – великолепный образчик социологической фантастики. Через год выйдет из печати второй роман М.Орамуса «Arsenal/Арсенал» (1985), через три – сборник рецензий «Wyposażenie osobiste» (1987), его острые полемические статьи, опубликованные в «Фантастыке» инициируют интереснейшую дискуссию… Однако давайте на этом пока остановимся, не будем забегать вперед. На русском языке, кстати, у Орамуса опубликована лишь одна небольшая юмореска. Биобиблиографии нет (и вряд ли будет -- если вспомнить эссе, рецензии и прочие всякие такие публикации, число которых приближается к первой тысяче и скорее всего, слава Богу, вскоре ее превзойдет. Хотя пиво пить он, вроде бы, перестал...)

7. В рубрике рецензий Анджей Невядовский/(an) сообщает о новом издании двух повестей («Футурологический конгресс» и «Маска») Станислава Лема, написанных в 1970 и 1976 годах (St. Lem «Kongres futurologiczny.Ze wspomnień Iona Tichego. Maska», Kraków, «Wydawnictwo Literackie», 1983) и пишет о новом романе (повести) Богдана Петецкого «Тысяча и один мир» (B. Petecki «Tysiąc i jeden światów», Warszawa, Czytelnik, 1983); Лешек Бугайский знакомит читателей с новой книгой Станислава Лема «Провокация» (Stanislaw Lem «Prowokacja», Kraków – Wroclaw, Wydawnictwo Literackie, 1984);

Т. Збигнев Дворак рецензирует написанную на грани научной фантастики и научно-популярной документалистики книгу безвременно умершего главного редактора журнала «Postępy Astronautyki», известного популяризатора астрономии и космонавтики Ольгерда Волчека «Человек и Те – из Космоса» (Olgierd Wołczek «Człowiek i Tamci – z Kosmosu», Wroclaw, Zakład Narodowy im. Ossolińskich. Wyd. PAN, 1983), а Мацей Паровский рассказывает о новом, не фантастическом романе Чеслава Бялчиньского «С четвертого на пятое, май, восемьдесят» (Czesław Białczyński «Czwarty na piąty, maj, osemdzesiąt», Warszawa, Czytelnik, 1983).

8. Замечательный «Словарь польских авторов фантастики» стараниями Анджея Невядовского пополняется персоналиями Александра Грозы /Groza Aleksander (1807 – 1875) – литератора, книгоиздателя, и Кристины Гжыбовской/Grzybowska Krystyna (1909 – 1963) – прозаика, драматурга. Здесь же публикуется отрывок из романа Гжыбовской «Юлиан, или О конце света» («Julian czyli o końcu świta», Kraków, Wydawnictwo Literackie, 1961). Цветная иллюстрация М. СТРЫЕЦКОГО/M. Stryjecki.

9. Журнал откликнулся на недавнюю (12 февраля 1984) смерть знаменитого аргентинского писателя Хулио Кортазара двумя статьями о писателе и его творчестве: Анджея Невядовского «Cortazar/Кортазар» и Адама Эльбановского/Adam Elbanowski «Poczucie fantastyczności/Чувство фантастичности».

10. В рубрике «Поэзия и фантастика» публикуются стихи латиноамериканских поэтов в переводе АДАМА КОМОРОВСКОГО/Adam Komorowski. Гравюра Я. ГУТКОВСКОГО/J. Gutkowski.

11. Польский знаток, библиограф и писатель фантастики Яцек Изворский/Jacek Izworski публикует следующую часть своей великолепной библиографии «Фантастические произведения, изданные в Польше после 1945 года/Utwory fantastyczne wydane w Polsce po 1945 r.» -- пока только книжные издания. В этой части библиографии описан 1953 год (окончание) и 1954 год.

12. В статье «Polowanie na monopole /Охота на монополь» Мацей Иловецкий/Maciej Iłowecki пишет о попытках современных ученых-физиков найти элементарные частицы, несущие заряд лишь одного знака. Цветная иллюстрация МАРЕКА ЗАЛЕЙСКОГО/Marek Zalejski.

13. В рубрике «Парад издателей/Parada wydawców» напечатано интервью, которое Мацей Паровский взял у Хелены Климковой /Helena Klimkowa, руководителя отдела художественной литературы издательства «Książka i Wiedza». Это небольшое издательство опубликовало едва несколько книг НФ и родственной ей тематики (вроде книги Нормана Мейлера об американских полетах на Луну).

Примерами могут служить хотя бы сборник рассказов Марселя Эме/Marcel Ayme «Человек, проходящий сквозь стену/Przechodzimur» (1979), антология фантастических рассказов «Весьма странный мир/Bardzo dziwny świat» (1975), роман Курта Воннегута/Kurt Vonnegut «Пианола/Pianola» (1977) и роман Владимира Познера/Vladimir Pozner «Лунная ностальгия/Księżycowa nostalgia» (1977). Издательство присматривается к научной фантастике, но публиковать ничего не спешит, за исключением, может быть, опять-таки пары переводов. Словом, поживем-увидим…

14. На внутренней странице задней обложки Анджей Невядовский/A.N. подробно излагает содержание журнала «Советская литература» № 2 за 1984 год. Это уже второй номер журнала, полностью посвященный современной советской фантастике (первым был № 1 за 1982 год). Этот журнал, к слову сказать, издавался с 1946 года на пяти языках (английском, немецком, французском, испанском и польском). У Невядовского речь идет, разумеется, о польском варианте номера («Literatura Radziecka, № 2/84. Wspólczesna fantastyka naukowa»). В номере напечатан сценарий А. и Б. Стругацких «Машина желаний», рассказы Д.Биленкина, К. Булычева, В. Фирсова, С. Гансовского, В. Михановского, В. Щербакова, А. Файзилова, М. Пухова, Б. Руденко, В. Рыбакова. В номере публикуются также ответы на вопросы анкеты, разосланной зарубежным писателям (А. Азимов, Ф. Пол, Г. Гаррисон и многие другие). Статьи В. Гакова и В. Захарченко, рубрика «Хроника» с биограммами умерших писателей (И. Варшавского, А. Громовой, Г. Гора, В. Сапарина). Другие критические статьи, заметки о клубном движении. Иллюстрации В. Глухова, В. Джанибекова, А. Соколова, В. Бурмистрова, А. Лопаткинова.

15. Ну и, конечно, очередной эпизод комикса, который называется «Поиски/Poszukiwanie».

Тэги: Орамус М., польская НФ

ТЛАТОЦЕТЛЬ (Fantastyka 7 (22) 1984) (Часть 8)

Статья написана 7 января 2015 г. 12:55

Размещена:

в авторской колонке Wladdimir

Грань 1960-х и 1970-х годов принесла также новые достижения польской критики жанра. В 1969 году издается докторская диссертация Ришарда Хандке/Ryszard Handke «Польская научная фантастика. Проблемы поэтики/ Polska proza fantastyczno-naukowa. Problemy poetyki», а годом позже – двухтомная «Фантастика и футурология/Fantastyka i futurologia» Станислава Лема (и, кстати, вон та вон ленточка посередке -- вроде бы отгибалась...).

Почти одновременно с этим публикуются статьи Яна Тшинадлëвского/Jan Trzynadlowski и Витольда Островского/Witold Ostrowski. О Жулавском пишут Хелена Карвацкая/Helena Karwacka и Анна Горенëва/Anna Goreniowa, об Адаме Мицкевиче – Стефания Скварчиньская/Stefania Skwarzyńska, о Стефане Грабиньском – Артур Хутникевич/Artur Hutikiewicz. Судьбы послевоенной фантастики обсуждают Юлиуш Гажтецкий/Juliusz Garztecki и Тадеуш Госк/Tadeusz Gosk. Научной фантастикой интересуются критики высокого ранга (Я. З. Уханьский/J.Z. Uchański, П. Кунцевич/P. Kuncewicz, В. Садковский/W. Sadkowski) и даже автор «Zmiana warty» Ян Блоньский/Jan Błoński и варшавский историк литературы, преподаватель университета Анджей Лам/Andrzej Lam. Следует, однако, помнить, что суждения этих критиков были чрезвычайно суровыми: доброй памяти заслуживают лишь тексты А. Лама, а о рецензиях популярных антологий в таких газетах и журналах как «Nurt», «Kultura», «Życie Literackie», тогда не стоило даже и мечтать. Успешная индустриализация, преобразования в общественном сознании стимулировали конфронтацию грëз и мечтаний со status quo, потребовали новых литературных дебютов. Научная фантастика стала обретать институционные формы: основывались первые клубы, объединяющие писателей и любителей фантастики (однако лишь в 1981 году возникло PSMF). Проза молодых писателей не избегала описания действительности, но была очень далека от интеллектуального и языкового углубления проблем, которое в основном русле современной польской литературы вскоре привело к «художественной революции» (Я. Андерман/J. Anderman, Я. Лозиньский/J.Łozinski, Р.Шуберт/R. Schubert). На страницах познаньского журнала «Nurt» дебютировал Мечислав Курпиш/Mieczysław Kurpisz, сооснователь группы «Fikcje»(1975), а в варшавском журнале «Nowy wyraz» (1977) начали печататься сооснователи OKMFiSF: Марек Орамус/Marek Oramus, Яцек Родек/Jacek Rodek, Дарослав Торунь/Darosław Toruń, Анджей Вуйцик/Anrzej Wójcik, Анджей Кжепковский/Andrzej Krzepkowski и Ян Мащишин/Jan Maszczyszyn.

Наиболее известными представителями этого «поколения –75» станут Марек Орамус/Marek Oramus, автор «Сонных победителей/Senni zwyciężcy» (1982) и Анджей Кшепковский/Andrzej Krzepkowski, имеющий на своем счету несколько изданных книг («Равнодушные планеты/Obojętne planety», 1978; «Песня кристалла/Spiew kryształu», 1978; «Крекс/Kreks», 1982). Тем временем варшавский ученый-социолог Эдмунд Bнук-Липиньский/Edmund Wnuk-Lipiński публикует свой первый роман «Круговорот памяти/Wir pamięci» (1979), ставший одним из краеугольных камней здания социолого-политической фантастики. Главным же архитектором этого здания становится Януш Зайдель/Janusz A. Zajdel («Цилиндр ван Троффа/Cylinder van Troffa», 1980; «Limes inferior», 1982; «Wyjście z cienia/Выход из тени», 1983; «Cala prawda o planiecie Ksi/Вся правда о планете Кси», 1983). В это же время научная фантастика внедряется на страницы научно-популярных и общественно-культурных периодических изданий («Problemy», «Perspektywy», «Nowy Wyraz», «Przegląd Techniczny», «Tygodnik Demokratyczny», «Argumenty»). Увеличивается количество антологий и издательских серий (к важнейшим относятся антология «Шаги в неизвестное/Kroki w nieznane», редактировавшаяся Лехом Енчмыком/Lech Jęczmyk).

Фантастику с большим успехом издают Wydawnictwo Poznańskie, Wydawnictwo Literackie, Czytelnik, Nasza Księgarnia, Śląsk, MON, а также KAW (в этом последнем с 1982 года издается антология молодых писателей «Встреча на просторах/Spotkanie w przesworzach»). За рубежом издали свои книги Кшиштоф Борунь/Krzysztof Boruń, Адам Холлянек/Adam Hollanek, Конрад Фиалковский/Konrad Fiałkowski, Януш Зайдель/Janusz Zajdel и Адам Висьневский-Снерг/Adam Wiśniewski-Snerg.

Критическими исследованиями занимаются литературоведы университетской школы: Анджей Згожельский/Andrzej Zgorzelski, автор фундаментального труда «Фантастика – утопия – сайенс фикшен/Fantastyka – utopia – science fiction» (1980); Антоний Смушкевич/Antoni Smuszkiewicz, автор популярного очерка истории польской НФ «Волшебная игра/Zaczarowana gra» (1982);Ева Бальцежак/Ewa Balcerzak – биограф С. Лема, Пëтр Крывак/Piotr Krywak, Анджей Стофф/Andrzej Stoff, а также автор этих строк, занимающийся теорией и историей жанра с середины 1970-х годов.

Статьи и очерки по тематике НФ появляются на страницах журналов «Przegląd Humanistyczny», «Ruch Literacki», «Nurt», «Odra», «Miesięcznik Literacki», а некоторые понятия НФ отражаются в словарях, энциклопедиях и университетских учебниках. Растет число профессиональных критиков НФ, среди которых следует особо отметить Лешека Бугайского/Leszek Bugajski («Встречи второго уровня/Spotkania drugego stopnia» (1983), Марека Энглендера/Marek Englender, Анджея Зембицкого/Andrzej Zembicki, Збигнева Лекевича/Zbigniew Lekiewicz, Анну Пурскую/Anna Purska, Ежи Северского/Jerzy Siewierski, Барбару Окульскую/Barbara Okólska, Дороту Валасек/Dorota Walasek.

Качественно новая ситуация возникла с основанием «Фантастыки/Fantastyka» (1982) -- первого специализированного ежемесячника, целиком посвященного научно-фантастической беллетристике. Оценка его деятельности, разумеется, не входит в мою задачу, хотя не подлежит сомнению то, что с помощью этого общепольского литературного форума уже было выявлено немало талантов, популяризирована история польской НФ, наведены мосты между прошлым и настоящим. Если я в этом кратком очерке, подводящем итог сорокалетию, пропустил имена некоторых писателей и критиков – пусть они меня за это простят. Профессиональных писателей у нас сегодня уже около пятидесяти человек, а количество ежегодно издаваемых книг (оригинальных и переводов) трудно даже сосчитать (что-то около 70 титульных наименований). Эта статистика выразительно свидетельствует о небывалом росте интереса к фантастике польского читателя и позволяет с оправданным оптимизмом вглядываться в будущее.

(Конец статьи, но Продолжение следует)

Тэги: польская НФ, ретрофантастика, Невядовский А.

ТЛАТОЦЕТЛЬ (Fantastyka 7 (22) 1984) (Часть 7)

Статья написана 6 января 2015 г. 19:57

Размещена:

в авторской колонке Wladdimir

Конец 60-х годов вместе с новой ситуацией в польской литературе (дебюты Я. Корнхаузера/J. Kornhausera, В. Яворского/W. Jaworski и др.), кризисом прежних ценностей и углублением взгляда на мир приносит литературные выступления авторов «Новой волны/Nowa Fala»: Анджея Чеховского/Andrzej Czechowski, Мацея Паровского/Maciej Parowski, Анджея Стоффа/Andrzej Stoff и Збигнева Дворака/Zbigniew Dworak. Чуть позже к ним присоединятся Виктор Жвикевич/Wiktor Żwikiewicz, Чеслав Бялчиньский/Czesław Białczyński и Яцек Савашкевич/Jacek Sawaszkiewicz.

Физик-теоретик Анджей Чеховский/Andrzej Czechowski доведет до совершенства гротескное направление НФ («Пришельцы/Przybysze», 1967); торуньский преподаватель высшей школы Анджей Стофф/Andrzej Stoff весьма осторожно рассмотрит этические последствия форсированного технического развития; журналист и кинокритик Мацей Паровский/Maciej Parowski, дебютировавший на страницах общественно-культурных еженедельников, вскоре окажется одним из интереснейших прозаиков своего поколения, а его книга («Лицом к земле/Twarza ku ziemi», 1981) станет явным подведением итогов характерных для его поколения переживаний, мифов и разочарований.

Виктор Жвикевич/Wiktor Żwikiewicz – быдгощский техник-геодезист, очень зрелый и в то же время трудный для критического оценивания автор, резко выделяется из круга популярной литературы присущими ему свежестью видения, гибкой пластикой образов, барокковым нагромождением форм и, что самое важное, самобытными размышлениями («Другая осень/Druga jesień», 1982).

В 1968 году, опять же с опозданием, дебютировал Адам Висьневский-Снерг/Adam Wiśniewski-Snerg, который через пять лет вошел в польскую фантастику как автор «Робота/Robot» (1973), романа «о проклятых философских проблемах», принятого с восхищением и критиками, и читателями. О степени этой эйфории может свидетельствовать тот факт, что в одном из отечественных плебисцитов НФ книгу Висьневского-Снерга назвали самой ценной за 30-летнюю историю, а о «наследнике Лема» восторженно отзывались Л. Мазярский/L. Maziarski, Л. Бугайский/L. Bugajski и Л. Баерович/L. Bajerowicz. Следующие романы («От разбойника/Wedlug łotra», 1978; «Голая цель /Nagi cel», 1980) критики приняли несколько холоднее, но они были написаны на не менее высоком литературном уровне и ничего не утратили из своей актуальности.

В 1971 году вышла в свет первая книга катовицкого востоковеда Богдана Петецкого/Bogdan Petecki («На половине пути/W połowie drogi») – одного из самых популярных авторов сорокалетия (в сумме 16 романов, в том числе «Нулевые зоны/ Strefy zerowe», 1972; «Только тишина/Tylko cisza», 1974; «Операция “Вечность”/Operacja Wieczność», 1975).

(Продолжение следует)

Тэги: польская НФ, ретрофантастика, Невядовский А.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9...135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146

Подписка

Количество подписчиков: 95