В пределы Солнечной системы извне влетает нечто грандиозное, что однозначно определяется как корабль пришельцев. И вот на свидание с Рамой (так назвали объект) отправляется космический корабль «Индевор». Едва ли можно придумать более захватывающую завязку для фантастического романа. Недаром же после Кларка её повторяли многие и многие вплоть до Питера Уоттса. И в заслугу одному из гениев фантастики нужно поставить то, что многие ставят в упрёк. Артур Кларк не стал уводить сюжет в сторону космической оперы, делая из раман людей, только необычного облика. Бесконечно чуждые, абсолютно загадочные и высокомерно не замечающие людские копошения. Бывали в фантастике и куда более непостижимые пришельцы, взять того же Уоттса, но и тот писал свою «Ложную слепоту» с явной оглядкой на «Раму».

Ругаемые многими технические детали, лично мне добавляют достоверности. Ну а суховатый стиль изложения и отсутствие мелодрамы ничуть не мешают переживать за судьбу застрявшего на берегу Центрального моря Джимми Пака, сполна познавшего космическое одиночество Бориса Родриго или спешащего покинуть Раму капитана Нортона.

Продолжения читать желания, по крайней мере пока, не возникло. Ведь именно оставление простора для читательских идей и фантазии я считаю огромным плюсом книги.

Офисный служащий, поклонник жанра фэнтези Сергей Вышинский, он же любитель исторической реконструкции Вышата, оказавшись в деревенском музее, не придумал ничего лучше, чем спереть оттуда артефакт явно древнего вида — медную пластину с отпечатком ладони на каждой из сторон. Кривая криминальная дорожка тут же привела Сергея в 1925 год, а это не то время, в которое стоит попадать человеку с единственным развитым навыком — боем на мечах...

Прочитав «Джип, ноутбук, прошлое», я уж было поставил для себя крест на творчестве Константина Костинова, но вдохновившись фантлабовскими отзывами, всё же решил дать автору второй шанс и не пожалел. «Сектант» — редкий для «попаданческого» чтива роман с мыслью. И хоть в нём хватает обязательной программы для «нашего человека в прошлом» — перестрелки, любовь, зарабатывание репутации и денег (и всё это довольно увлекательно и с неожиданными поворотами сюжета), главной в книге является мысль о том, что мифологизация истории давно и основательно подменила её изучение. А у большинства людей знания о 20-30-40-х годах почерпнуты не из учебников, а из сериалов про «кровавую гэбню» и из рассказов мифотворцев о том, почему мы «не пьём «Баварское». Так что книга среди всего прочего ещё и полезна тем, что хоть кого-то заставит задуматься, что уже не мало.

Два момента всё же заставили поморщиться. Во-первых, главный герой уж слишком нарочито не знает истории. Большевики у него свергли царя, Сталин сразу же после смерти Ленина встал у руля страны и развязал кровавые репрессии и всё в том же духе. Во-вторых, Сергей Вышинский оказался наделён выдающимися организаторскими способностями от природы, но вот в наше время никак не смог их проявить. Так просто не бывает. Вот будь у него дар трубочиста, тогда легко поверить, что узнать о нём и реализоваться он смог только в 1920-х.

Тем, кто не брезгует книгами о «попаданцах», читать обязательно. Ну а остальным стоит обратиться к учебнику истории. Время действительно было интересное.

Знаю, что «Золотой жук» — неувядающая классика приключенческого рассказа, и по-хорошему прочитать его нужно ещё в детстве, когда глаза мгновенно загораются от слов «клад», «сокровища» и «пираты». Но так уж вышло, что познакомился я с этим рассказом только сейчас. И для меня он выглядит как размышление о соотношении удачи и труда в любом деле. Ведь Леграну повезло как минимум дважды — возникла необходимость во что-то завернуть жука, а затем пергамент поднесли к огню. А вот дальше в дело вступил упорный труд с применением как умственных способностей по разгадке шифра, так и организации всего процесса. Но финальной, а значит и основной вехой рассказа оказалась не удача и даже не движение мысли, а способность не сдаться, когда, казалось бы. всё уже потеряно, и все труды пошли прахом. И именно эти упорство и вера в себя в первую очередь и вознаграждаются судьбой.

Состоятельная пожилая дама Дайана Каупер приходит в похоронное агентство, чтобы обговорить детали своего погребения. И уже через шесть часов её жестоко убивают в собственном особняке. Для помощи в расследовании лондонская полиция обращается к консультанту Даниэлу Готорну, бывшему полицейскому, которого уволили со службы после скандала со скинутым с лестницы педофилом. Примерно так же как и к педофилам Готорн относится к остальным любителям альтернативных сексуальных практик, о чём не стесняется сообщать тем при встрече. Однако дело своё знает на отлично, потому и участвует в расследованиях как привлечённый эксперт. С Энтони Горовицем, сценаристом и писателем, Готорн познакомился на съёмках одного из телесериалов. А после убийства миссис Каупер решил предложить известному писателю сотрудничество по схеме «Готорн находит убийцу, Горовиц пишет об этом книгу, прибыль — пополам». Так Энтони Горовиц стал участником настоящего расследования убийства...

Во-первых, я бы не стал называть Готорна современным Холмсом. Да, он тоже наблюдателен и умеет делать правильные выводы из своих наблюдений, но в целом его бесцеремонная циничность заставляет вспоминать героев Хэммета или Чандлера. Одной из самых запоминающихся сцен книги является встреча Горовица в каком-то пафосном лондонском отеле с Питером Джексоном и Стивеном Спилбергом для обсуждения сценария второго «Тинтина». В номер неожиданно вторгся Готорн, не узнал Спилберга, Джексона узнал, но сказал, что большей глупости, чем говорящие деревья, придумать сложно, и утащил Горовица на похороны миссис Каупер. В итоге второй «Тинтин» так и не был снят, как вы знаете. Собственно трюк с помещением настоящего себя в центр сюжета собственной книги составляет немалую часть очарования последней.

Во-вторых, хоть события романа и происходят по классической схеме с выделением круга подозреваемых, поиском улик, отбрасыванием версий, опросами свидетелей, подано это всё динамично и очень современно. Скучать не приходится, а самостоятельно вычислить убийцу мне так и не удалось, хотя все необходимые ключи автор по тексту и раскидал. Но понятно это становится уже post factum.

Ну и отдельно хочу сказать, что наличие «нормального» убийцы с «нормальными» мотивами добавляет книге вистов. А то сейчас, зачастую, детективы сводятся к поиску маньяка, который убивает исключительно в силу того факта, что он маньяк.

Понимаю, что фанфики или по-фантлабовски более почтительно «свободные продолжения» по определению инвалиды от литературы. Но, в очередной раз почувствовав «нехватку Холмса» в организме, ничего не могу с собой поделать и ищу чего-нибудь этакого.

Насторожиться следовало ещё с «Пролога», в котором Холмс с несвойственной для него многословностью произносит перед Уотсоном речь о необходимости женского равноправия. В дальнейшем Холмс с Уотсоном на страницах романа практически не появляются. А всё действие крутится вокруг Ирен Адлер и её компаньонки Пенелопы Хаксли, взявшей на себя труд доктора Уотсона. На страницах мелькают как герои Конан Дойла (в день знакомства будущих подруг до дома подвозит не кто иной, как Джефферсон Хоуп), так и исторические персонажи (Оскар Уайльд, Антонин Дворжак, Брэм Стокер).

Сразу предупрежу, что хоть книга и вышла в серии «Великие сыщики», никакого детектива в общепринятом смысле она не содержит. Нет, какие-то загадки имеются, но выглядят они абсолютно надуманными, а решения их от начала и до конца случайными и нелепыми. Перед нами скорее исторический роман, фальшиво поющий гимн феминизму (ибо Ирен Адлер от Нельсон Дуглас в сравнении с Шерлоком Холмсом от Конан Дойла, это всё равно что плотник супротив столяра), с персонажами, в которых не веришь, и с многочисленными фразами типа «она освобождала руку палец за пальцем от объятий бежевой перчатки».

Платон Руцкий получился весьма и весьма каноничным «попаданцем», без этих вот модных сверхсил. Впрочем, их отсутствие с лихвой компенсируется повышенной удачливостью. Трижды(!!!) по ходу цикла, когда герой и его славное воинство вот-вот должны были отправиться на небеса, внезапно из ниоткуда появлялся тот или иной казачий отряд, и все спасённые дружно начинали благодарить судьбу. Платон Сергеевич не только воевал, но и массировал шеи, удалял мозоли, «изобретал» пули и «писал» слова и музыку песен. Все окружающие рано или поздно приходили в гарантированный восторг. Стоит ли удивляться, что кампания для могилёвского фельдшера закончилась генеральским чином, графским титулом и женитьбой на умнице и красавице с хорошими приданым?

Отдельно хочу упомянуть о странных замечаниях автора относительно Петра Багратиона. То род князя назван захудалым (во второй книге), то утверждается, что в Грузии таких князей каждый второй (в третьей). Тогда как Багратионы мало того, что царский грузинский род, так их родословную историки возводят к армянским Багратидам, известным с I века до нашей эры.

Тем не менее, из прочитанного мной у Анатолия Дроздова «Штуцер и тесак» можно однозначно отнести к лучшему наряду с «Реваншистом». Ибо атмосфера того времени (ну или сложившийся к настоящему миф о ней) передана с талантливой достоверностью, а финал хоть и выглядит невнятным, но добр и оптимистичен.

Воистину любой фельдшер из будущего, попав в 1812-ый, просто обязан стать всепроникающим бессмертным Терминатором. Вот и Платон Сергеевич Руцкий не опозорил гордого звания младшего медработника из Белоруссии. Руцкий не просто принял участие в важнейших битвах той войны, но лично научил Виллие медицине, Багратиона — тактике, Кутузова — стратегии, Нессельроде — дипломатии, а Александра I — управлению империей. И не слушайте тех, кто пишет, что цикл не про прогрессорство, а про выживание на войне.

Не удивлён, что Анатолий Дроздов цикл резко свернул. Ибо дальше только выход в открытый космос без скафандра. Финалы автору традиционно не удаются. Хоть сюжетные линии и сводятся с профессиональной ловкостью, но покрывающая всё патока не даёт воспринять происходящее иначе как сказку, у которой, как известно, свои законы.

Бородинское сражение описывалось в русской литературе многократно — от Лермонтова с Толстым до Бориса Акунина. Анатолий Дроздов представил свою, альтернативную, но не очень, версию важнейшей битвы Отечественной войны. И, надо сказать, в грязь лицом не ударил. Масштабы чувствуются, нерв Истории ощутим. Но это пока канва сюжета задаётся реальными событиями. А вот дальше всё пошло гораздо хуже, началась самодеятельность. Такое ощущение, что формат написания книги, когда нужно выдавать на-гора главу за главой, сильно сказался на качестве. Вдохновение не приходит по расписанию. Отсюда и резкое провисание сюжета в середине книги. Соблазнение графини под гитару, удаление мозолей (вот не шучу) и расправа с наёмными убийцами написаны небрежно и сами по себе банальны и шаблонны. А ведь от Дроздова ждёшь гораздо большего, чем от прочих авторов «попаданческих» эпопей. Может — доказал. Однако дна «Пистоль и шпага» достигает уже ближе к финалу. Я даже и не знаю, что получилось вздорнее и неправдоподобнее —

Ну и общую торопливость написания книги хорошо отражает тот факт, что «батюшка» нашего героя постоянно меняет фамилию. То он Друцкий-Озерский, то Друцкий-Озерецкий. Надеюсь, к печати на бумаге текст обретёт должную редактуру. И пусть слабости сюжета она не излечит, так хоть читать станет приятнее.

Самым фантастическим в романе является даже не факт переноса простого могилёвского фельдшера на два с лишним столетия назад во времени, а личность этого самого фельдшера. Бывший спецназовец, свободно владеющий французским и немецким, притом разбирающийся в реалиях 1812 года не хуже не к ночи помянутого историка Соколова — даты сражений, полководцы, рода войск, оружие, амуниция, впору книги писать. Ну и по сложившейся традиции Платон Сергеевич Руцкий — сладкоголосый виртуоз игры на гитаре.

Везуч сей бравый фельдшер просто невероятно. Вместо скорой смерти в кустах получает дворянство, несколько раз чудом спасшись от преследования французской разведки (к тем попал любимый смартфон Руцкого с «Ватерлоо» Бондарчука, и изложенные там события однозначно пришлись не по нраву маршалу Даву).

Для своего поджанра книга удалась. В отличие от «Зауряд-врача», вмещая всё тот же набор условностей, «Штуцер» не содержит излишних сущностей типа исцеления наложением рук (всё в рамках знаний и умений обычного фельдшера) или же альтернативной версии нашего мира, в которой спотыкался сам автор. Все прогрессивные технологии, внедряемые «попаданцем», вполне вероятны для указанного времени (никакого изобретения лидокаина или внедрения пулемётов и танков). Платон Руцкий просто пытается выжить, по мере сил приближая победу русского оружия.

«Альфа Центавра знаешь? Тамошние мы» Знакомая с детства фраза заиграла новыми красками.

Если исключить фантастический антураж, то останется книга о предательстве. О том, как легко встать на этот путь и о невозможности с него сойти. О том, что даже умнейшие люди (особенно они!) склонны верить, что есть некто богоподобный, который только и ждёт возможности решить все их проблемы. А прозрение всегда приходит с большим опозданием.

Теперь немного мыслей обо всём остальном:

1.«Культурная революция» показана как нечто настолько иррациональное, что никаких инопланетян не надо.

2.Учёные не настолько впечатлительные люди, чтобы из-за серии, пусть и продолжительной, неудачных экспериментов отправляться на тот свет. Больше скажу — ничто так не подстёгивает любознательность как перспектива встречи с неведомым.

3. Система Трисоляриса.

4.Трисолярианцы.

5.Софоны.

Если охарактеризовать роман одним словом, то это будет «свежо».

Духарев. Перезагрузка

Наша песня хороша, начинай сначала. Александр Мазин не дал успокоиться душе своего лучшего «попаданца», и отправил ту в тело младое, незнакомое в самое начало X века нашей эры. У решения этого есть плюсы и минусы. Из плюсов — герой помолодел (и теперь можно долго рассказывать про его приключения и подвиги, правда появился шанс встречи с самим собой в прежнем теле), долго вникать в обстановку не нужно, с реалиями мира Сергей хорошо знаком вплоть до языков и географии. Из минусов — времена Вещего Олега гораздо хуже описаны в летописях, сложно не сбиться на откровенную отсебятину. Парочку инвариантов из прошлого будущего автор оставил. В книге присутствуют Рёрех (человек тот же, функция другая) и Машег (человек другой, функция та же). Правила игры понятны и автору и читателям — никакой альтернативной истории, а следовательно и прогрессорства. Битвы, секс, обогащение, стремительный подъём по карьерной лестнице. Берсерки берсеркствуют, князья распоряжаются, варяги сражаются пеше, хузары стреляют с коней, печенеги разбойничают в степи. Духарев уникален, удачлив и незаменим, даже умудрился спасти Олега (нет, не змею раздавил). Едва ли кто-то начнёт читать Александра Мазина с этой книги, а остальные и без того знают чего им ждать, а чего — нет.

Умел, умел Борис Акунин в своё время создавать сообразные произведения, где увлекательный сюжет прекрасно уживался с авторскими размышлениями, на тему которых можно было спорить, но не было в них той тоски о несбыточном, что проявилась, постоянно усиливаясь, с возрастом. Ибо под обличием детектива (так уж получилось, что и в сюжете масса переодеваний, перевоплощений и вообще многое не то, чем кажется на первый взгляд) нашлось место филигранно разбросанным рефлексиям на тему смены парадигмы человеческого сознания — от религии к науке, мыслям о мужском и женском и об их гармонии в человеческом обществе. И тем мощнее выглядит Эпилог романа, раскрывающий тему воздаяния каждому по делам их.

Пройдя по кромке мистики, Борис Акунин сумел остаться на твёрдой почве реализма, следуя литературной традиции детектива, заложенной ещё Конан Дойлом. К сожалению, в третьей книге цикла повторить сей приём не удалось. Поэтому «Чёрный монах» — одна из сильнейших книг Акунина, а «Красный петух» — ровно наоборот.

Таинственный недоброжелатель начал истреблять белых бульдогов генеральши Татищевой. Но по счастью есть у той племянник Михаил, он же губернский архиерей Митрофаний, известный своей способностью зрить людские злокозненности. Вот только не все знают, что своей славой Митрофаний обязан скромной монахине Пелагии. Та отправляется в Дроздовку...

Повторное прочтение способно удивить, в чём я неоднократно убеждался. Если в первый раз я прочёл книгу как запутанный детектив из провинциальной жизни конца позапрошлого века, не забывая наслаждаться отменной стилизацией, то сейчас, по прошествии двадцати лет, на первый план всё же вышли авторские посылы. Они довольно просты. Устами рассказчика Борис Акунин заявляет: «Каких-нибудь двадцать лет назад была у нас губерния как губерния: нищета, пьянство, невежество, произвол властей, на дорогах разбой. Одним словом, обычная российская жизнь, во всех частях нашей необъятной империи более или менее сходная.» И в том состоит один из двух опорных мотивов. Второй тоже прост и доступен для восприятия — всё, что в стране есть ужасного, собирается в столице, а уже оттуда отравляет провинциальное благолепие. « Потому что поняли: столица — это царство зла, и тот, кто туда попадает, теряет себя и подвергает свою душу угрозе. У нас же здесь мир простой и добрый, ибо он много ближе к природе и Богу. В провинции можно, пребывая во власти и делая дело, сохранить живую душу, а в Петербурге нельзя. От столицы проистекает один только вред, одно только насилие над естественностью.» Отсюда и основной конфликт романа — между столичным чиновником и губернским архиереем. Отсюда и трактовка «Мултанского дела» в полностью советском ключе — как столкновения государства и инородческого населения («зытяки» явно получились из смешения «зырян» и «вотяков»).

Таким образом перед нами не «Провинциальный детектив» а скорее «политический». И задачей своей автор видел не только и не столько развлечение читателя, а в основном трансляцию своих взглядов в весьма привлекательной упаковке. Впрочем, не в первый и не в последний раз. Хотя, стоит отметить, что на переломе веков Борис Акунин действовал изящнее и тоньше. Сейчас всё больше как-то в лоб. Видимо, разочаровался в читательских способностях.

«Я с самой первой страницы цикла хотел — и сейчас хочу — посоревноваться с Михаилом. Красотой языка, например.» Этими словами Валерий Большаков охарактеризовал свою задачу. И текст действительно наполнен сравнениями, метафорами и прочими средствами художественной выразительности. Хотя иногда проскальзывают обороты, заставляющие удивлённо поднимать брови. Красота уступает место украшательству. Постепенно перестаёшь обращать на такое внимание.

«Голым ветвям не хватало сквозистого зелёного марева – им деревья окутаются чуть позже, как только распустятся первые клейкие листья, но почки уже набухали, словно соски взволнованной девушки.»

Примет времени в тексте не так уж и много, но без анахронизмов не обошлось.

"– …Кварк и антикварк способны аннигилировать, – с жаром вещал гость студии, седовласый физик. – Например, ипсилон-мезон, состоящий из прелестных кварка и антикварка, аннигилирует в два или три глюона, в зависимости от суммарного спина, хотя такие процессы обычно подавлены правилом Окубо – Цвейга – Иизуки…»

Ипсилон-мезон откроют в Фермилабе только через два года в 1977 году.

Ну и главный герой получился нафаршированным противоречиями по самую макушку. То он долго-долго переживает, что его девочка бросила, а затем хладнокровно сжигает заживо двух человек.

При этом пара сцен пусть и с косметическими изменениями перекочевали в текст из «Квинта Лициния» — «фотоохота на «попаданца» у почтового ящика» и «день рождения подруги».

Резюмируя, хочу сказать, что моё мнение не изменилось. Перед нами клон «Квинта Лициния» с более затейливым текстом, сверхспособностями героя (и это не плюс) и пропитанный симпатией к Израилю.

«Ловец видений» не похож ни на один роман Сергея Лукьяненко конкретно, но парадоксальным образом похож на них на всех одновременно. Самый обычный герой, который в итоге окажется уникальным. Смертельно опасное задание, в котором важна не цель, а сам процесс. Многочисленные интриги и предательства. Тонны авторской экзистенциальной рефлексии (видимо сказывается возраст), которой тут заметно больше, чем в ранних вещах.

Но всё это недостаточно глубоко, чтобы воспринималось иначе, чем попытка развеять читательские «грусть и одиночество». Отдельно нужно сказать об игре «Угадай Снотворца!», в неё втягиваешься помимо воли. Финал внезапно заставил вспомнить о Гарри Поттере.

Бережно упаковав любимца публики Сантьягу в литературный ящик Шрёдингера, Вадим Панов занялся написанием книг, к «Тайному городу» отношения не имеющих. И если продолжения «Герметикона» я не читал (перерыв затянулся, я просто не помню, что там к чему), третью «Аркаду» тоже (форма вытеснила содержание), то мимо начала нового цикла пройти не смог. И должен сказать, что смена декораций пошла на пользу. Исчезла вымученность, вернулась увлекательность, а фирменные диалоги-пикировки и разветвленный сюжет, постоянно ныряющий в прошлое героев, остались на месте. Начало у книги настолько бодрое (корабль инопланетян таранится земным клиппером и уносит с собой экипаж и подростков с последнего неизвестно куда), что порождает завышенные ожидания. Которые, впрочем, довольно долго оправдываются. Вот только финал кажется наспех пришитым, переполненным сущностями и уж слишком сериальным.

Подводя итоги, должен сказать, что шедевра не получилось, но поклонникам автора должно понравиться, писалось с удовольствием, это чувствуется. И читается так же.

P.S. Несколько впечатлений вдогонку. Куда-то улетучилось нездоровое отношение автора к блогерам. Местная представительница сего весёлого племени описана весьма комплиментарно. Не обошлось без модной темы эпидемий и вакцинации. Практически отсутствуют традиционные сцены разнообразного секса. А учитывая возраст большинства персонажей, можно заключить, что писатель решил расширить свою аудиторию за счёт подростков.

Полковник спецназа ГРУ Константин Коршунов в свободное от основных занятий время только и делал, что читал книги о «попаданцах». Поэтому, а также из-за профессиональных особенностей личности, Константин нисколько не удивился, когда оказался в теле 20-летнего юноши на территории нынешней Ленобласти, и всё это в начале XII века. Ко всему прочему прежний хозяин тела оказался потерянным в детстве сыном Владимира Мономаха. Ну как при таких вводных не попытаться спасти Русь от монгольского нашествия?

На удивление бодрый «попаданческий» роман, включающий все основные элементы поджанра — высокую цель, стремительный социальный рост, женитьбу не меньше, чем на принцессе и горы трупов поверженных врагов. На моё личное восприятие книги не могли не повлиять только что прочитанные первые три тома «Евразийской симфонии» ван Зайчика. Тут тоже главный герой собрался строить Великую Россию в союзе с половцами, побеждая врагов не только и не столько грубой силой, а точечно, при невозможности договориться по-доброму, устраняя вражьих лидеров — всех этих князей, эмиров и прочих ханов.

Не соглашусь с тем, что Александр Санфиров — ремесленник. Он именно любитель, что само по себе не хорошо и не плохо. С одной стороны он пишет по вдохновению, в охотку, это чувствуется, но с другой — когда то выдыхается, повествование резко обрывается. Недаром же ни один из циклов автора так и не получил внятного завершения.

Третья книга цикла получилась заметно глубже и мрачнее первых двух. И темы здесь поднимаются более серьёзные, и тон «еврокитайского гуманиста» меняется и весьма.

Во-первых, рассматривается духовная эволюция человека. От времён, когда свои правы, а чужие по умолчанию — нет, к стремлению поступать справедливо, по совести, в соответствии с золотым правилом нравственности. Ведь только так человечество может обрести себя.

Во-вторых, поднимается вопрос об этике науки. И не только поднимается. Авторская мысль однозначна — прогресс и тягу к знаниям не остановить, вот поэтому запрещать те или иные исследования бесполезно. Важно, чтобы над ними осуществлялся постоянный надзор. Ибо знание само по себе не несёт моральной окраски, за это в ответе люди.

Читая книгу, есть над чем подумать, над чем посмеяться и чему удивиться. И даже любовные страдания еча Оуянцева больше не кажутся столь нелепыми.

Для чтения цикла критически необходимо понимать, что же такое читаешь. Ибо, если считать «Евразийскую симфонию» серией детективов в альтернативной реальности, то ничего кроме разочарования не получишь. Детективная линия — примитивна, альтернативно-историческая — сомнительна. А вот если воспринять текст как попытку авторов художественным языком отобразить свои мысли о нравственности и «сообразном» мироустройстве, разбавляя их меткими сатирическими замечаниями о современных им людях и событиях, тогда всё становится на свои места.

Конкретно в «Деле незалежных дервишей» нашли отражение украинские трансформации. Этимология топонима «Асланiв» абсолютно прозрачна, несложно также понять кто выведен под именами Кова-Леви, Бейбабы Кучума и Валери. Впрочем, у подобного метода есть и обратная сторона — нарастающая со временем сиюминутность. Уж больно быстр наш XXI век, и актуальное ещё вчера сегодня безнадёжно устаревает.

Но причины читать «Хроники Ордуси» в наше время всё же есть. Это и увлекательный сюжет, и яркие персонажи, и усвоенное с детства убеждение, что в настоящей сказке всё и всегда закончится хорошо.

Парадоксальным образом книга понравилась. Почему парадоксальным? Потому, что если просто пересказать содержание, то не найдёшь за что похвалить. Весьма и весьма сомнительное историческое допущение, породившее химерическое государство Ордусь, критики не выдерживает. Детективная линия категорически слаба. Юмор тоже не самый тонкий. Знаменитый космонавт Джанибек Гречкович Непроливайко? Величайший поэт Пу Си-цзин? И всё в том же духе. Прямо-таки утомительное многожёнство одного из главных героев (Как же он бедный страдает!) не находит должного отклика в читательской душе.

Но вот если настроиться на авторскую волну литературного хулиганства, то читается «Дело жадного варвара» взахлёб, игра «угадай аллюзию» затягивает, а уж финал так просто восторгает. Читать стоило хотя бы ради фразы: «А он – варвар. Когда встанет выбор между… между чем бы то ни было – и деньгами, он выберет деньги.» Поразительно точное определение.

Нда, видимо, 2009 год был совсем неурожайным на хорошую фантастику, раз «Русские боги» стали «Книгой года» по версии МФ. Но обо всём по порядку. Начинается роман как очередной томик из бесконечного сериала Вадима Панова про Тайный город. Некий чел по имени Игорь Ветров возвращается домой с работы, по пути под колёса «Тойоты» попадает странный бородач, и с этого момента жизнь Игоря круто меняется. Бородач оказывается никем иным как Вещим Олегом, и таких как он в стране множество. Иван Грозный и Ленин, Малюта Скуратов и Степан Разин — все они воскресли, потому что в них верил и верит русский народ. Но это ещё не всё, страной нашей правит Зло, только так, с большой буквы. И это не президент Путин, если что. Зло легко захватывает контроль над всеми подряд, глаза у несчастных чернеют, и вот уже они готовы исполнить любой, даже самый безумный, приказ. Во всю эту круговерть оказалось легко попасть, но сложно из неё выбраться. Так Игорь стал разъезжать по стране в компании с Сергеем Есениным (волочится за юбками, постоянно читает стихи, много пьёт — и не воды), Иваном Грозным (разговаривает как Иоанн Васильевич и суетится как Иван Васильевич из известного кинофильма) и Вещим Олегом (характер нордический, стойкий, укоренён в язычестве). Занимаются они путешествиями по стране с целью собрать некий синклит, иначе Россию вроде как не спасти.

Сюжетно роман представляет собой затянувшееся путешествие, от одного города к другому, по пути читатель занят игрой в «угадай исторического деятеля», знакомством с географией отдельных городов и чтением псевдоисторической ереси, которую даже не автор придумал (практически всё это я так или иначе читал или же слышал). От отсутствия Невской битвы до царя-Антихриста Петра Первого, подменённого во время европейского вояжа. Я не буду обсуждать здесь исторические события, но всё же Дмитрию Казакову надо быть внимательнее в деталях современности. Ибо общежитие МГУ на Шверника называется «Дом аспиранта и стажёра», а не «Дом студента и аспиранта». А харьковский футбольный клуб назывался «Металлист», а не «Металлург». Время от времени из текста выглядывают уши беспощадной к читательскому разуму русской юмористической фантастики (Иван Сусанин из турагентства и Екатерина Вторая из борделя). Ещё не могу не отметить навязчивое упоминание в тексте запахов, буквально на каждой странице герой чувствует какой-то запах, в основном мочи, но бывают и иные. Поступки придуманных синклетчиков и одержимых, очевидно, подвластны авторскому произволу. Но в то, что малолетние гопники нападут на трёх мужиков на «Хаммере», и даже продемонстрированный пистолет их окончательно не деморализует, я никогда не поверю. Автору стоит поближе познакомиться с этой категорией соотечественников. Много нового узнает про них и про себя.

Подводя итог, хочу сказать, что отличная идея оказалась загублена несоответствием авторского таланта открывающимся этой самой идеей возможностям. В результате на выходе получился депрессивный боевик с юмористическими потугами и с вкраплениями рассказов на тему «как оно было на самом деле».

Сотрудники «Джей-станции» на Амальтее голодают, а планетолёт «Тахмасиб» в это время спешит им на помощь. Вот только метеоритная атака вблизи Юпитера делает успех миссии крайне сомнительным...

Так получилось, что «Путь на Амальтею» я прочитал только сейчас, тогда как более поздние вещи Стругацких сформировали моё представление о том, какой должна быть настоящая фантастика ещё в детстве и юности. Поэтому удержаться от сравнений невозможно. «Путь на Амальтею» — увлекательная приключенческая повесть про героев в космосе, где каждый на своём месте, каждый — настоящий монолит, и при том все очень разные. Хорошо показана научная одержимость Дауге и Юрковского, восхищение Жилина Быковым, страдания Варечки. Но всё же нет в ней ни блестящих идей, ни грандиозных замыслов, ни поразительных открытий, что есть в более поздних произведениях братьев Стругацких, за многие из которых и высший балл кажется заниженным, ибо шедевры оценены быть не могут.

Ну и напоследок немного ворчания. Кольца Юпитера уже открыты, и уж тем более они были бы открыты и исследованы от и до, будь у человечества «Джей-станция» на Амальтее. Опять же, если люди смогли построить планетолёт, какое-то время пребывавший внутри Юпитера, то что им помешало создать автоматы (по определению более устойчивые к нагрузкам), которые занялись бы масштабным исследованием грозной планеты?

Очень жалею, что познакомился с творчеством Вадима Шефнера довольно поздно. Познакомься в детстве, возможно, научился бы ни о чём не жалеть и воспринимать эту жизнь с подлинной радостью постоянного открытия мира и людей, его населяющих. В «Счастливом неудачнике» хорошо всё — уютный авторский слог, неизменное чувство юмора, заставляющее смеяться при чтении несколько раз за страницу, колоритные персонажи, вытянутые на страницы книги прямиком из жизни авторской наблюдательностью и, главное, то самое восприятие себя и окружающих, что заставляет каждодневно вскакивать с кровати навстречу новому дню, людям и событиям.

Начало стандартно — наш современник, старший лейтенант ВКС, подселяется в тело прапорщика из 1915 года. Вокруг идёт Первая мировая, наш герой влюбляется в санитарку и начинает организовывать спецназ. Из отличий от других «попаданческих» книжек разве что сохранившийся, но загнанный в глубины сознания абориген, изредка используемый в справочных целях. Даже в рамках поджанра парад успехов главного героя выглядит впечатляюще — уже выкошена приданным подразделением добрая половина немецкого фронта, а у него один-единственный раненый. А с учётом того, что впереди ещё аж минимум восемь книг, страшно представить, что будет дальше. Вот только я этого не узнаю. И виной тому не только простенький, местами до глупости, сюжет. Но ещё и обилие абсолютно не по-человечески звучащих диалогов, авторский юмор в стиле товарища Конюшевского, а также абсолютно невзрачные персонажи, в которых быстро начинаешь путаться. Но это всё приходит в голову, если пытаться анализировать свои ощущения, а если этим не заниматься, то должен признать одно — читать «Бешеного прапорщика» элементарно скучно. Возможно дело в возрасте, но даже для подростка существует масса книг, которые займут его время с большей пользой и приятностью.

Денис Трофимович Черкасов мог быть отличным учителем истории, но педагогом оказался ужасным. Только так я могу объяснить тот факт, что жизнь Дениса Трофимовича оборвалась ударом ножа, полученным от его же ученика прямо в туалете школы. Но это был не конец, волею высших сил сознание учителя переместилось в тело студента журфака МГУ Алексея Русина. И заканчивал сей талантливый юноша свой третий курс аккурат в 1964 году.

Довольно банальная завязка оставляла мало шансов на удивление, но тут началось нечто непривычное. Во-первых, со всех сторон полезли Высшие Силы, в голове у Алексея зазвучало СЛОВО, так что речь не столько про спасение СССР, сколько про сражение Извечной Битвы. Во-вторых, божественный посланец оказался дьявольски активным. Все события цикла происходят в течение одного года. Но за это короткое время наш «попаданец» успевает предотвратить один и организовать другой госпереворот, поспособствовать победе в Олимпийском зачёте сборной СССР, ограбить Юрия Айзеншписа, опубликовать под своим именем несколько книг из будущего и всё это на огромной скорости, события летят галопом, убивая на лету все попытки критически осмыслить происходящее. И наконец, в-третьих, не дайте названию цикла ввести себя в заблуждение. Никто тут никого не спас, хоть многие из предпринятых героем шагов и выглядят разумно и желанно. Алексей Вязовский оказался очередным автором, что не вывез поставленной задачи. Но нужно отдать ему должное, делал он всё это, демонстрируя резкие кульбиты фантазии и неизменный задор, хоть местами и скатываясь в излишнюю слащавость.

Пятая часть цикла объявлена автором заключительной. Видимо поэтому градус безумия заметно снизился. Всё довольно буднично — герой осваивает сноуборд, плагиатит стихи, песни и даже сценарии, между делом переписывает «Отель «У погибшего альпиниста» Стругацких, утверждается, что сильно улучшив, целуется с Софией Ротару и учит Юрия Гагарина управлению страной. Похоже, что масштаб заявленных мероприятий заметно превзошёл масштаб авторской фантазии. В результате книга закончилась примерно как шахматная партия Волка с импортным зайцем в серии «Ну, погоди!» про Олимпиаду. Но обижаться грех, с задачей развлечь читателя Алексей Вязовский справился, а многом ли авторам книг про «попаданцев» удалось достичь хотя бы того же, не говорю уже о большем?

Не приходится удивляться тому факту, что Алексей Русин стал «Попаданцем-2020» на АТ, ибо тщательно изучив как опыты предшественников, так и обратную связь аудитории, автор смог чётко сыграть свою мелодию на клавишах читательских ожиданий и желаний.

2070 год. По миру идёт восьмая пандемия COVID-70. В Подольске старый архивариус пытается разобраться за что нам это всё и зачем нам это всё. Неожиданно к нему наведывается молодая журналистка Динара, которая не только чётко знает какого она пола, что в седьмом десятилетии XXI века большая редкость, но и не менее чётко представляет, чем закончится эта встреча.

Неожиданно оптимистичный рассказ о том, что с людьми стоит обращаться по-людски. Тогда и не возникнет вопроса кто здесь крыса, а кто волк. При чтении вспоминаются как «Двести первый шаг», хотя тот, конечно, мелкомасштабней, так и «Осенние визиты», ведь как и там здесь поднят старый вопрос: «К чему стадам дары свободы?»

Эраст Фандорин. ХХ век начинается

1903 год. В Атлантическом океане на острове Святого Константина происходят странные дела, ключи от всех тайн сокрыты внутри могущественного концерна «Океания». В это же самое время Эраст Петрович Фандорин охотится за сокровищами испанского галеона на дне Карибского моря, пока в один прекрасный или ужасный, это как посмотреть, день на него не выходит с предложением агент британской разведслужбы...

Литературный водевиль с ностальгическим привкусом. Мегаломаньяк возжаждал власти над миром, как это принято исключительно из лучших побуждений. Детектив, названный «технократическим» с научной достоверностью обходится весьма неаккуратно, то тут то там заставляя возводить очи горе (солнечная электростанция огромной мощности в жерле вулкана, невероятной бризантности взрывчатка, фантастические торпеды с акустическим наведением, чующие свою жертву за километры, система видеонаблюдения из зеркал и всё в том же духе). Среди этого великолепия или безобразия, тут кому как, носится Эраст Петрович Фандорин, демонстрируя японские кунштюки — ловит мячи, куда там Яшину, обманывает детектор лжи и вырубает всех врагов направо и налево. Не отстают и персонажи второго плана — двенадцатилетняя девочка с сознанием пятидесятилетнего писателя, сумасшедший харизматик с претензиями на мировое господство, гениальный учёный и по совместительству маньяк-педофил.

Взяв антураж из фантастических повестей начала прошлого века (с ходу вспоминаются Беляев, Толстой и Верн), Борис Акунин поместил в него Фандорина, и тот в столь наивных обстоятельствах сам стал как дитя. В короткой повести его предают аж дважды, зря видно в досье иностранных спецслужб Эраст Петрович представлен как знаток психологии преступников. Собственно, верный слуга Масахиро Сибата для успеха расследования сделал едва ли не больше своего господина. При этом, если наполеоновские планы главного злодея оскорбили эстетическое чувство Эраста Фандорина, то развязка «Планеты Вода» способна оскорбить эстетические чувства читателей. Ибо скомкана, банальна и даже нелепа.

Странная «клякса» накрывает «УАЗик» семейства Лазаревичей в 2012 году и аккуратно переносит его вместе с пассажирами в год 1910-ый. Руслан, его женя Юлия и их дочь Аня десяти лет к такому повороту событий оказались морально готовы, ибо читали фантастику, знают Панкееву и Камшу, не исключаю, что кто-то из них или даже все зарегистрированы на Фантлабе. Но и прочтение всех книг из серий «Наши там» и «Попаданец» не в состоянии смягчить удар суровой реальности.

Роман растраченных возможностей. Отличная идея отправить в прошлое семью столкнулась с отсутствием у автора мастерства или желания выжать из этой ситуации по максимуму. Ведь по сути в прошлое попадает не набор случайно оказавшихся рядом людей, а тесно связанный коллектив, где каждый личность. И интересно было бы посмотреть на происходящее глазами всех троих персонажей, узнать их мысли, реакции и желания. Но нет, Константин Костинов пошёл по легчайшему пути — книга исключительно о главе семейства, все остальные не более чем довесок, не сказать отягощение.

Сюжет создаёт впечатление, что автор придумывал главу за главой, даже не потрудившись заранее решить, чем всё должно закончиться. Калейдоскоп людей и событий безо всякого плана. Понятно, что в жизни так обычно и бывает, но от книги читатель вправе ожидать иного — завязка, кульминация, развязка. Всё как положено.

Атмосфера. Видно, что автор углублялся в детали, необходимые именно ему — автомобилестроение, авиация, военное дело, но во всём остальном не слишком старался, поэтому при чтении постоянно выбивает на поверхность. То дочь исправника назовёт отца папой, то провинциальный купец спросит у нашего героя: «Чем обязан?» Доходит до смешного — вот автор утверждает, что слова «лётчик» ещё не придумали, а уже через десяток страниц его употребляют в газетном некрологе.

Всё это в сочетании с авторским нежеланием закончить начатое не дают возможности посоветовать знакомство с книгой кому бы то ни было.

Многие из вас знают логическую задачку про козу, волка и капусту. При чтении «Чёрного города» возникает ощущение, что автор не роман пишет, а решает подобную головоломку. Имеется сыщик приятной наружности, развитый духовно и физически, к концу книги данный индивид должен оказаться в литературном «ящике Шрёдингера». Но выглядеть это всё должно не как авторский произвол, а как цепь трагических обстоятельств непреодолимой силы, имя которой рок, что занёс свой меч не только над героем, но и над всей старушкой Европой.

Как же писателю удалось справиться с задачей? Во-первых, благородный муж вместо того, чтобы спокойно поговорить со своей актрисой на тему, что как ты ни крути, но мы не пара, не пара, спокойно ждёт, когда та ему изменит, чтобы с лёгким сердцем идти дальше по жизни, спасая между делом мир. Во-вторых, в свои 58 лет Фандорин вдруг решил завести дневник и записывать туда всё, вплоть до деталей расследования, бросая тот, где придётся. Помните, что Жеглов говорил Шарапову про работу с документами? Вот то-то. Ну а в-третьих, Эраст Петрович Фандорин, прошедший через знакомства с Брилингом, О-Юми, Пожарским и доктором Линдтом, вдруг стал доверчив как домашний котёнок или же человек, открывающий письмо с заголовком «Вы выиграли 609.531 рубль!».

Задачу-то Борис Акунин решил. Вот только в ней оказался не тот Фандорин, которого мы всегда любили и которым по праву восхищались.

P.S. А ещё мы узнали, кто не уступит в смертоносности японским ниндзя. Это персидские евнухи!

Захотел как-то московский журналист Андрей Лузгин отдохнуть от проблем мегаполиса на родине предков в тихой деревеньке Зашишевье. Вот только тишина в той деревне оказалась поистине зловещей...

«Ночной смотрящий» возвращает с головы обратно на ноги весь подход к вампирам, точнее к упырям. Пьёшь людскую кровь — отправляйся по пути миллиардов комаров. Русская народная толерантность. Кто к нам с клыками придёт, тому их и вырвут. И на этом фоне особенно показательна судьба «русского народного вервольфа» Вовы, который всё же оказался человеком и нашёл своё место среди других людей. Ответ «Ночному дозору» получился мощным и чертовски брутальным.

После прочтения книги начал думать, что все эти образы вампиров как сверхлюдей, которым впору поклоняться, продвигаются теми самыми «геями из Останкина», тьфу, из Голливуда. Ну и что, мол, что кровь пьют, зато до чего же обходительные. Сразу скажу — есть и альтернативные версии. Нас готовят или к трансгуманизму (см. «Ложную слепоту» Питера Уоттса) или к Концу Света (см. «Откровение Иоанна Богослова») . Возможно, мероприятия совместят (см. «Конец детства» Артура Кларка).

Эпизод с задержанием сержантом Зыковым кровопийцы — едва ли не самое смешное из прочитанного мной в этом году. Что касается обильного мата в тексте, то он тут не выглядит ни нарочитым ни чужеродным. Неча на зеркало...

Если после первого рассказа цикла главных его героев, незадачливых строителей Львовича и Петровича, начинаешь тихо ненавидеть (а для этого достаточно хоть раз в жизни столкнуться с их земными аналогами из настоящего), то после второго появляется что-то вроде сочувствия к ним же. Подумать только, даже при наличии желания эта парочка не в состоянии выполнить свою работу качественно (прямо патология какая-то). Что касается намёков на вторичность цикла по отношению к Роберту Шекли, то не вижу здесь оснований для укора. Отдать дань уважения великому предшественнику — это очень по-человечески, можно только приветствовать.

Столько лет прошло с момента написания рассказа, но Петрович и Львович вечны, прямо-таки фантастически воспроизводятся и покидать нас с вами не собираются. Ну а работающие на спирту андроиды предсказуемо были заменены на непьющих гастарбайтеров. Дополнительный комический элемент в рассказ лично для меня внесла просчитанная прямо перед ним «Выбраковка» Олега Дивова, там тоже 10% населения отправили отдыхать в «санатории». Совпадение или лучше об этом не думать?

90-е годы ХХ-го века не могли не оставить глубокого следа в русской литературе. И фантастика тут не исключение. Вечные вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?» в такие периоды истории звучат особенно громко. Вопросы общие, а ответы разные. И если у Вячеслава Рыбакова в «Гравилёте» прямо заявляется, что выхода нет, зло в природе человека, и даже если загнать его глубоко и надолго, оно всё равно будет прорываться каждый раз всё разрушительней и ужасней. У Сергея Лукьяненко в «Осенних визитах» выходов даже не один, вот только искать тот единственный нужный долго и можно элементарно не успеть, ведь Хаос, олицетворяющий Абсолютную Свободу ждать не станет. У Олега Дивова выход тоже есть, только он едва ли не хуже отсутствия такового. Ибо каждый выход — это ещё и вход и так до бесконечности. Люди хотят порядка, но те же самые люди хотят свобод. А учитывая, что каждый отдельный индивид не вечен, народ в целом успевает забыть как живётся без свободы, а лет через тридцать — как живётся без порядка. Единственная надежда на то, что амплитуда этой синусоиды по мере прогресса будет спадать, и каждый следующий разворот будет всё мягче и мягче.

От самой же «Выбраковки» осталось ощущение чего-то настолько боевого и задорного, написанного на диком кураже, что не удивляешься тому факту, что по сведениям Олега Дивова в питерских книжных книга не рекомендована к продаже. Ибо не каждый осознает, ЧТО именно здесь написано. Но КАК написано, почувствует каждый.

Не выдержал, решил написать. Во-первых, по вопросу биотехнологий будущего стоит обратиться к творчеству Питера Уоттса. Там всё максимально научно и футуристично (даже можно разделить сознание с котом), вот только не все осилить могут. Во-вторых, «рубашка», «джинсы», «свитерочки» — это всего лишь слова и какие именно предметы одежды ими назовут потомки, нам знать не дано. В-третьих, по Платону, идея кухни в том, что это место, где готовят пищу. А уж что там стоит, печь, электроплита или пищевой синтезатор — дело десятое. И наконец, киборги — это изначально биологические объекты с искусственными частями. Ни Вертер, ни Терминатор киборгами не являются, они именно что роботы. А отличными от других людей Дэна, Джека и компанию делают не столько импланты, сколько отсутствие детства и родителей.

Чем русский язык хуже для общения человечества в будущем того же англо-китайского гибрида из «Светлячка» мне решительно непонятно. При этом в «Космоолухах» для общения людей и инопланетян используется интерлингва. Ну и экипаж из людей как-то всё же ближе большинству потенциальных читателей в 2020 году нашей эры.

У Ольги Громыко получился очень удачный, местами потрясающе смешной, местами щемяще грустный, книжный цикл. И он не про киборгов, звездолёты и инопланетян, а про то, как важно оставаться людьми, несмотря на всё то, что нас разъединяет, ибо в масштабах Вселенной все эти различия не имеют никакого значения.

Настоящее пиршество для поклонников творчества Александра Рудазова. В сборнике представлены рассказы и повести на любой вкус. Есть здесь рассказы, на которых отдыхаешь душой и многократно взрываешься смехом («Великая охота», «Хальтрекарок идет в гости»). Есть истории поистине эпического масштаба о богах, демонах и хтонических чудовищах, что враз меняют судьбы миров («Любовь великана», «Принц эльфов», «Три гохеррима»). А есть и довольно камерные вещи, раскрывающие узор судьбы того или иного героя из Метавселенной Александра Рудазова («Долг палача», «Тёмный Господин», «Не в ладах с собой», «Хлебный голем»). Чего в сборнике нет, так это откровенно слабых рассказов и повестей, которые при чтении хочется пропустить. С нетерпением буду ждать обещанных второго и третьего тома «Баек».

Единственное, о чём хочу предупредить — перед прочтением сборника весьма желательно ознакомиться с предыдущими книгами Александра Рудазова — «Властелином», «Криабалом», «Демоном под диваном» и «Апофеозом». Знакомство с ними не только подарит несколько часов интересно проведённого времени, но и поможет правильно понять многие моменты в «Байках».

Начинал Александр Рудазов как создатель юмористического фэнтези, затем постепенно добавлял в юмор драмы. И вот уже в «Паргоронских байках» отдельные рассказы (к счастью, не все) юмора лишены вовсе, всё предельно серьёзно. Вот и в «Долге палача» главный герой разрывается между любовью и долгом, а потом страдает всю свою вечную жизнь, сделав нелёгкий свой выбор. И всё бы хорошо, вот только демоны всё же не люди и хотелось бы от них нечеловеческих поступков и мышления (идеально это показано в романе Бурносова «Чудовищ нет»). А здесь, если отбросить трднозапоминаемые имена и должности, получилась довольно банальная история. Впрочем, будем надеяться, что это только представление персонажа, и в дальнейших произведениях автора он ещё не раз заставит восхититься собой. Прошёл же этот трюк с Бельзедором и Лахджой.

Славный город Смутжек, что в королевстве Трацезора, постигла беда. У жителей начали пропадать расчёски, гребни, волосяные щётки — всё то, чем можно обеспечить относительный порядок на голове, конечно, если ты не лыс. Явление приобрело такой масштаб, что стало ясно — без магии здесь не обошлось, а значит нужен не просто детектив, а настоящий сыщик-волшебник и не из тех, что попроще и подешевле. Так профессор Субрегуля Репадин Жюдаф и оказался в Смутжеке по просьбе злых и лохматых его жителей.

Часть рассказов сборника посвящена открытию для читателей отдельных деталей «Метавселенной» Александра Рудазова. И «Гребни» как раз из таких. Это ещё ничего, с той же целью писался «Арифмоман», а там, на секундочку, аж две книги. И пусть рассказ этот притворяется детективом (есть преступление, есть расследование, в конце преступник выводится на свет), но по сути он всё же не более чем зарисовка на тему отношений Паргорона и Парифата. Ибо самостоятельно проникнуть в суть происходящего у читателя нет даже мизерных шансов.

Паргорон — мир демонов, всё у них демоническое, в том числе и шутки. Как-то раз Фурундарок (кто такой и почему он такой можно узнать из «Демона под диваном») разыграл своего сводного брата Хальтрекарока. Так в центре Хельсинки появился голый красавец атлетического телосложения, убеждающий окружающих, что он демолорд Паргорона и что ему жизненно необходим вчерашний сэндвич...

Рассказ про «попаданца» наоборот, сразу вспоминается Креол Урский. Но в сравнении с недалёким, но обладающим самовлюблённостью размером со среднюю планету Хальтрекароком Креол выглядит скромным госслужащим из Древнего Шумера.

Александр Рудазов стремится чередовать в «Паргоронских байках» юмористические и драматические вещи. Так вот, первые получились однозначно сильнее.

Бродячий сюжет о роботе, обретшем самосознание вследствие ошибки создателя использовался неоднократно. А что будет, если скрестить его с сюжетом сказки о Колобке, можно узнать из рассказа «Хлебный голем». Душераздирающая история побега голема по имени Калач от своего создателя — неудачливого придворного волшебника Клабба раскрывает весь ужас бытия разумного существа, которого все хотят съесть. А вся его вина исключительно в том, что сотворён он из теста и полит сладкой глазурью. На наших глазах происходит становление личности этого замечательного волшебного создания, в котором огромную роль играют встречи с лучшей куртизанкой королевства, лесничим-ликантропом, бандой троллей и даже с японской лисой-оборотнем.

Кровожадно, смешно, нравоучительно.

Молодой рыцарь на королевской службе сэр Ульганд должен доставить на суд деревенскую ведьму, которую добрые односельчане обвинили во множестве грехов. Вот только ведьма эта оказалась не старой уродливой каргой, а милой девушкой. И исполнить приказ стало сложнее, чем сразить великана.

Если из «Апофеоза» мы знаем всю глобальную историю возвышения, падения и последующего возрождения магии на Парифате, то в «Рыцаре и ведьме» перед нами открывается во всех деталях небольшой её фрагмент. Яркий, объёмный и по-хорошему сентиментальный. Тот случай, когда соавторство пошло на пользу, добавив сборнику баланса.

Вечная жизнь демонов Паргорона была бы скучна и утомительна если бы не их умение скрасить свой досуг различными праздничными мероприятиями. Одним из которых является Великая охота Тасварксезена. Жертва обнаружена, паргоронские псы спущены, охотники, кровь которых бурлит, подогреваемая азартом погони, отправились по следу. Сегодня загоняют лауреата премии Бриара третьей степени мэтра Майно Дегатти...

«Великая охота» заставляет вспомнить лучшие произведения Александра Рудазова. Фееричный, пусть и не без толики цинизма, юмор, целый каскад приключений, досконально продуманные и притом разнообразные миры, между которыми скачет галопом действие повести. Заскучать невозможно, всё на месте и по делу — от поиска сокровищ до продажи в рабство, от погони сквозь миры и пространства до любовной интриги.

Повесть за повестью, роман за романом строит здание своей «Метавселенной» Александр Рудазов. Вот и новая порция «кирпичиков» пошла в дело. Почитатели и ценители ощутят радость узнавания — Тёмный лорд Бельзедор отправляется в Паргорон, где проводит время в беседах с Янгфанхофеном, Паргоронским Корчмарём. Одна из баек последнего и стала «Демоном в шкатулке». Повесть, а скорее детективный рассказ, в котором расследуется дело о серии исчезновений демониц создаёт достойный зачин для всего сборника. Фирменный авторский юмор никуда не делся, всё так же на любителя (как вам демон Вудамман, он же Король Любовников?), с моим юмористическим камертоном резонирует еще со времён «Архимага». Среди всего прочего мы узнаём о судьбе одного из архидемонов Лэнга Пазузу и о том, что со времени событий финала «Криабала» минуло более трёх лет.

Одним словом поклонникам творчества Александра Рудазова рассказ скорее понравится. Всем же остальным стоит сначала ознакомиться с предысторией, а то ничего не будет понятно и на сайте незаслуженно прибавится разгромных отзывов.

Да и ещё. Вопреки опасениям официальное появление соавтора на качестве текста никак не отразилось. Хотя по одному рассказу судить об этом всё же рано.

Перечитал «Осенние визиты» и убедился в том, что это как раз та книга, которую автору стоило бы переписать. Дёрганое действие, когда пространные рассуждения сменяются оргиями и убийствами, некоторый перебор с чернухой, и одним временем написания его не объяснишь. Хотя приметы того самого времени и щедро рассыпаны по тексту — жуткие «среднеазиатские поезда», ларьки на ВДНХ, отсутствие лекарств в больницах и, главное, полная неопределённость с будущим даже не страны, а территории и людей её населяющих. Сама идея романа настолько хороша, что несколько смазанный финал повествования, пусть и предсказуемый, но всё равно какой-то пустой, не может перебить всю её, идеи, мощь и красоту. А вот перепиши литератор (в отзыве на «Осенние визиты» только так) книгу сейчас с учётом послезнания и отточенного годами мастерства, быть бы ей лучшей на книжной полке с произведениями Сергея Лукьяненко.

P.S. Почитал отзывы, трактовки финала различаются. По-моему всё очень просто —

Во второй части цикла по сравнению с первой темп событий заметно падает, а с учётом того, что она ощутимо короче, можно сказать, что практически ничего и не происходит. К сверхспособностям главного героя добавилась ещё одна — он теперь и воду заряжает, хорошо, что хоть не по телевизору. Ход с отменой таблеток Брежневу позаимствован у Королюка, с демонстрацией «Михи» в больнице — у Юлиана Семёнова. Любовных переживаний героя хватит на какое-нибудь романтическое фэнтези, а у американского шпиона фамилия натурально Вакарчук. При этом трёхдюймовый дисковод в промышленное производство запускают за три месяца практически с нуля, а успехи героя на ниве цифровой обработки звука повергают в шок и трепет.

Вот такой получился сумбурный отзыв, как, впрочем, и сама книга.

Непростой российский пенсионер Михаил Петрович Гарин (сразу две сверхспособности — целительство и сверхскорость) проживал себе в подмосковном Щёлкове и не думал становиться супергероем, когда однажды хулиганы напали на соседку Михаила Петровича. Соседку наш пенсионер спас — отметелил хулиганов и вернул красавицу с того света. Вот только соседка тоже оказалась не простой российской студенткой, а гостьей из будущего, что на пару с подругой отправила сознание Михаила Петровича в тело Миши Гарина из далёкого 1974 года.

Более живенький в плане темпа развития событий клон «Квинта Лициния» Королюка, те же шуры-муры с одноклассницами и не только, те же шпионские игры плюс излечение окружающих наложением рук и ускоренное руконогомашество минус глубокие авторские рассуждения о судьбах страны и мира (их заменяют проклятия в адрес «дерьмократов» и «либерастов»). Отдельной сверхспособностью можно считать создание «попаданцем» ПК c принтером в гараже, пусть даже и на Intel 8080.

Если вы устали ждать продолжения «Квинта Лициния», то это не самый худший вариант замены, читать можно. Так ведь и кофейный напиток из желудей и цикория можно пить при отсутствии арабики с робустой.

Машины научились не только делать, но и думать. И вот уже люди медленно деградируют, принимая «услители», полностью лишившись стимулов к творчеству, познанию и открытиям. И только некоторые задумываются о побеге...

Несколько депрессивная картина будущего, написанная как всегда мастерски, с небольшим лучиком надежды в правом верхнем углу. Чтобы избежать чего-то подобного у Войскунского с Лукодьяновым в «Плеске звёздных морей» стали уничтожать андроидов. И у них же в «Формуле невозможного» ситуация доведена до предела с Каруселью смерти и раздачей пайка элоям. Здесь же одно то, что люди, пусть и не все, осознают ненормальность происходящего, уже вселяет уверенность в том, что перед нами очередная стена, через которую человечество так или иначе переберётся как и миллионы раз до того.

Так что луддитствовать пока рановато, ибо тяжёлый механический труд всё же стоит оставить машинам. А вот от третьего шага к опасности стоит воздержаться. Думать должен человек, в идеале — каждый.

Шаровая молния встретилась с ядерным реактором, и с того момента жизни простого советского инженера Василия Петровича Коростылёва и мелкого антисоциального элемента Жоры резко ускорились, убыстрив своё течение аж в 300 раз. И это не предел...

Ставить в укор данной повести тот факт, что основная её идея взята из «Универсального ускорителя» Уэллса нельзя хотя бы по той простой причине, что в тексте есть отсылка к этому рассказу. А вот все претензии к ненаучности имеют под собой серьёзные основания. И если, читая, задумываться о механике, метаболизме и т.д., то впечатление от душевной, пусть и несколько наивной вещи, будет испорчено. Вот только повесть эта не учебник физики. Она о том, что на свете есть много неизведанного, и о том, как же это здорово!

Вольноотпущенник Горгий из Фокеи по приказу своего хозяина купца Крития прибывает в Тартесс на берегу Бетиса с целью продать наждачный песок, а на полученные деньги приобрести оружие из чёрной бронзы, которое необходимо грекам для борьбы с агрессивными персами. Вот только морская торговля в те далёкие времена была уделом удачливых и рисковых, и не только коварство стихий тому причина.

Отличная приключенческая повесть про времена седой античности с дворцовыми интригами, военными действиями, торговой блокадой и даже восстанием рабов, зачем-то испорченная фантастическим элементом. Нет, идея о том, что последние атланты принесли высокую культуру на Иберийский полуостров , основали там город и стали в нём править, очень даже хороша. Но вот финал рассказа хоть литературно красив,

Во-первых, само по себе получение урана из руды — процесс сложный и освоить его людям, не знающим железа абсолютно не реально. Во-вторых, обогащение урана до оружейной чистоты даже сейчас не все государства могут себе позволить. Есть и в-третьих, критическая масса урана-235 около 50 кг, и это в виде сферы, для щита она возрастёт на порядок. Как поверить, что с такой нагрузкой справится престарелый жрец?

Через все книги цикла красной нитью проходит следующая мысль — мы не просто так находимся здесь и сейчас, а являемся звеном в цепи поколений, устремлённой из прошлого в будущее. Поступки и решения всех предков на протяжении веков во многом определяют не только появление человека на свет, но и его дальнейшую судьбу.

В первых трёх книгах гораздо очевиднее мысль другая — ничего в России нельзя изменить, из века в век несчастную эту землю терзают воровство, мздоимство и нездоровая тяга аборигенов к криминалу. Проводится она довольно грубо — от прямых параллелей в московской жизни Корнелиуса фон Дорна и сэра Николаса до появления героев Достоевского в современной Москве.

Изначально, как я понял, Борис Акунин ставил задачу давать читателю срезы эпохи — от бандитов девяностых до гламура нулевых (бандиты никуда не делись), но затем решил забросить это неблагодарное дело и просто написал хороший приключенческий роман «Сокол и Ласточка». Ограничься писатель бульварным описанием современности, читать про приключения магистра было бы решительно невозможно, что уж говорить о перечитывании, но историческая часть с лихвой окупает карикатурность и картонность похождений внука Эраста Петровича Фандорина в Москве конца прошлого — начала нынешнего века.