Название книги обманывает дважды. Во-первых, судя по прочитанному, весёлой жизнь писателя в СССР не была. Состояла она из постоянных попоек в ЦДЛ и Доме творчества в Переделкине, а между попойками важное место занимали различные обязательные мероприятия — собрание парткома, совещание редколлегии, похороны, наконец. Остаётся только удивляться, что литературная жизнь продолжалась, а новые книги постоянно выходили в свет. Во-вторых, про секс тоже неправда. Много разговоров про него в романе присутствует, а самого секса не больше, чем в «Совдетстве». Только если в «Совдетстве» авторская ностальгия светлая, то в «Весёлой жизни» всё довольно грустно. Едва ли не по каждому персонажу автор выдаёт перспективную справку — кого-то убили, кто-то сошёл с ума, кто-то умер в нищете и безвестности.

Так что, если открывая книгу, вы захотите «Козлёнка в молоке» по общему настроению, то оставьте эти надежды. Ту книгу писал автор в самом расцвете творческих сил, а эту человек, глубоко понимающий, что большая и лучшая часть жизни далеко позади.

Продолжение «Совдетства» оказалось лучше первой книги. В первую очередь за счёт смены антуража. Всё же общежитие маргаринового завода и московские улицы — не самые лучшие декорации для захватывающих событий. Сборник состоит из трёх повестей. В первой рассказывается о семейном выезде на природу в Измайловский парк — карты, водка, закуски — всё как положено. Неожиданно трагическая развязка вызывает недоумение. Во второй повести — радости деревенской жизни глазами дачников. Рыбалка, грибы, ягоды и...неожиданно голая селянка перед зеркалом. Ну а в третьей части, ради которой, похоже и затевался весь сборник — реалии жизни советского пионерлагеря. «Взвейтесь кострами», шагистика, нарушения режима, влюблённости, драки с местной шпаной и опять же весьма внезапно садист-пионервожатый, регулярно избивающий этих самых пионеров. Об этом все знают и воспринимают как нормальную часть воспитательного процесса. Товарищи школьники, вероятно писателю Полякову несколько не повезло с педагогом. Не надо по «Совдетству» судить обо всех пионерлагерях. Я там был только однажды, и пусть пионервожатые у нас были далеко не гении педагогики, а простые студенты-историки, но своих подопечных они берегли.

Содержится в тексте и довольно забавная ошибка. «Мое сердце в предчувствии экспедиции на тот берег билось как у юнги Дика перед отправкой на поиски острова Сокровищ.» Видимо, крепко перепутаны Джим Хокинс и Дик Сэнд.

В третьей повести содержится ударное описание встречи читателей с Александром Мелентьевичем Волковым. Только ради этой сцены стоит читать всю книгу. Безудержно смешно.

Электромонтёр Доббель потерял зрение в результате аварии на производстве. Попытка его восстановить оказалась неудачной — Доббель нарвался на шарлатана от медицины, который за пару месяцев лишил его всех накоплений с нулевым, конечно же, результатом. На счастье Доббеля в приёмной шарлатана он повстречался с неким доктором Круссом, пообещавшим вернуть бывшему электромонтёру зрение в обмен на участие в научных опытах самого Крусса.

Рассказ можно рассматривать с трёх точек зрения. С точки зрения науки всё довольно мутно. При всей грандиозности описанной картины, открывшейся перед Доббелем, невозможно понять что же он действительно видит и за счёт чего. Получается, что любое электромагнитное излучение во всех диапазонах, но это абсурд. К слову автор постарался не акцентировать внимание именно на научной составляющей, что довольно мудро. С социальной точки зрения все верно — богатый стал богаче, бедный остался при своём. Но вот с точки зрения психологии финал порождает множество вопросов. Человек, проживший без зрения около года, обретя его вновь, может испытывать только одну эмоцию — переполняющее счастье, ну и немного благодарности. Все остальные мысли и эмоции придут позже, а тут сразу агрессия абсолютно необъяснимая. Вот за этот неправдоподобный финал оценку пришлось снизить.

Небольшой городок Горелов в немецкой оккупации. Именно через него пролегал путь фашистского курьера с документацией о создании нового немецкого танка «Дракон». Но гореловские подпольщики смогли перехватить машину с курьером, и голубой пакет с документами оказался у главы подпольной организации. Теперь его нужно переправить за линию фронта. Однако немцы смогли запеленговать рацию подпольщиков во время сеанса связи. Радист подорвал себя гранатой, но связь с Центром оказалась оборванной. Теперь вся надежда на то, что оттуда пришлют кого-то за пакетом.

Надо сказать, что по сравнению с романом «По тонкому льду» повесть «Голубой пакет» вышла гораздо слабее. Она заметно ближе к усреднённому шаблону советского шпионского романа. Будто автор аккуратно смешивал требуемые ингредиенты — бесчеловечные гестаповцы, смелые подпольщики, идеальные разведчики, мерзкий предатель, не избегнувший наказания, и обязательный немец-антифашист, верный идеям Карла Либкнехта. Тут есть даже советская овчарка Морж в честном поединке одолевшая фашистскую овчарку, пусть и потерявшая в той схватке пол-уха. Недаром одно из первых изданий повести вышло в «Детгизе».

Историю России не назовёшь гладкой и безмятежной. Беды волнами накатывали на нашу землю из века в век. И тогда появлялись они, люди высокой веры в правоту своего дела, не готовые согнуться перед кажущимся всесильным злом. Евпатий Коловрат, Кузьма Минин и Дмитрий Пожарский, Василиса Кожина и Денис Давыдов, Пётр Кошка и Павел Нахимов, Михаил Скобелев и Иосиф Гурко, Сидор Ковпак и Николай Кузнецов. А сколько их безвестных и безымянных отдали свою жизнь за нашу свободу и самою жизнь? Нам, ныне живущим, и нашим потомкам повезло, что в тяжкие годы войны на Донбассе рядом с Александром Захарченко оказался Захар Прилепин. Да, именем Захарченко назовут школы и заводы, аэропорты и корабли, поставят памятники и бюсты. Но «Некоторые не попадут в ад» — это тот самый нерукотворный памятник по меткому выражению Пушкина, который обеспечит бессмертие Александру Захарченко и ополченцам Донбасса в сердцах и мыслях потомков.

P.S.Тут в обсуждениях одного рассказа на сайте возник вопрос о том, какой русский писатель не прячет фигу в кармане? Настоящий, такой как Захар Прилепин. Ибо настоящий русский писатель всегда остаётся со своим народом во все времена. И когда Прилепин писал «Письмо товарищу Сталину», что стоило ему изгнания из тусовки «людей с приятными лицами», и в 2015 году, когда он отправился на Донбасс участвовать в создании ополчения благодаря своему опыту и зачастую на собственные средства. Все эти годы Фонд Захара Прилепина спасал людские жизни. И сейчас Прилепин не фигой в кармане шевелит, а служит в Луганске в батальоне Росгвардии. В результате Захар Прилепин под санкциями США, Канады, Великобритании и Евросоюза.

Андрей Трапезников, Дмитрий Брагин и Геннадий Безродный были друзьями. Были, ровно до той поры, когда Безродный стал старше по званию обоих своих товарищей. Вот тут-то дружбе и пришёл конец, общаться по-прежнему Геннадию помешало собственное представление о субординации. А тут ещё Оксана, жена Безродного, стала кидать Брагину недвусмысленные намёки...

Роман состоит из двух частей и эпилога. В первой части приводятся записи дневника лейтенанта Трапезникова периода конца 1938 — начала 1940 года. Трапезников работает в областном управлении НКВД и занимается расследованием убийства некой женщины в райцентре. Расследование это выводит лейтенанта на неуловимого Дункеля, курирующего сразу несколько шпионских ячеек на советской территории. И хоть щупальца спрута удалось обрубить благодаря решительным действиям чекистов, сам Дункель сумел скрыться. Во второй части романа мы узнаём о событиях, происходивших после начала войны в бывшем уездном городе Энске из записок лейтенанта Брагина. Тут уже главные герои участвуют в подпольном движении, организуют сопротивление, проводят разведывательные мероприятия, уничтожают предателей и снова сталкиваются с таинственным Дункелем. Писателю удалось показать Трапезникова и Брагина разными людьми, у них и стили письма различаются и характеры.

Георгий Брянцев знал, о чём пишет. И это чётко ощущается при чтении. Неожиданно оказались затронуты вопросы необоснованных репрессий (случай с цыганом и попытка посадить Мигалкина и Колокольникову) и партийных чисток. И то и другое неакцентированно. Удивила любовная линия с советским подпольщиком и немкой. Есть в книге и момент величайшего напряжения во время допроса в гестапо, и погоня по спящему городу после поджога архива, и оперативные игры с подозреваемым. И пусть сюжет выстроен с литературной точки зрения отнюдь не идеально, но зато за этими строчками есть жизненная правда. Ведь жизни и смерти нет никакого дела до того, чтобы получить красивый безупречно выстроенный финал.

P.S. Нигде не сказано, что Брагин вёл свои записи непосредственно во время жизни в Энске. Так что обвинять его в беспечности никак нельзя.

Очень необычное произведение. Хоть временем действия заявлен XXIII век. но внешне это никак не проявляется. Джипы, сотовые телефоны и даже полароидные снимки. Инопланетяне и чудеса. Маньяк и деревенские жители. Бывший следователь, ставший священником и хозяин зверофермы, обратившийся к Церкви. При этом каждый персонаж аккуратно вылеплен, каждый интересен. Как это заведено у Елены Хаецкой, прекрасный русский язык многократно умножает удовольствие от чтения.

И послевкусие от повести остаётся сложное. С одной стороны — зло в мире неистребимо, а с другой — добро, любовь и вера каждый раз возобладают.

60-е годы XIX века. Иван Дмитриевич Путилин ещё не стал начальником столичной сыскной полиции, а служит всего лишь квартальным надзирателем Спасской части. Гостиница «Аркадия» свои гостеприимные двери открывала далеко не для туристов со всего света или же для деловых людей со всей империи. Обычными постояльцами «Аркадии» оказывались любители постельных утех со своими пассиями. Одним из завсегдатаев гостиницы, можно сказать — почётным гостем, являлся купец Яков Семёнович Куколев. Свою последнюю ночь Куколев также провёл в Аркадии, где его бездыханное тело и обнаружила под утро горничная. Расследование смерти купца поручили Путилину, благо, он лично был знаком с убитым.

«Все жанры хороши, кроме скучного.» Так говорил Вольтер, и с ним стоит согласиться. Ибо перед нами не совсем детектив. В узких жанровых рамках автору откровенно тесно. И расследование убийства тут не более чем шампур для шашлыка, на который нанизано сочнейшее литературное мясо, приправленное изысканнейшими стилистическими специями и вымоченное в нежнейшем соусе авторского юмора.

Читайте, скучно не будет, удовольствие от текста гарантировано.

В третьей книге цикла наш современник в теле Григория Распутина продолжает нелёгкое дело модернизации страны — создаёт КГБ, Ростех, развивает авиацию и подводный флот, между делом выигрывает Олимпийские игры. Короче, ни в чём себе не отказывает. Надо признать, что основного достоинства цикла «Я спас СССР», а именно лёгкой безуминки, в «Распутине» и близко нет, всё всерьёз. Прямо производственный роман. А вот основной недостаток — скомканный финал, похоже, оттуда смог просочиться. Нет, в авторских силах всё ещё переиграть. Но, видимо, Алексей Вязовский, который тащит ещё несколько циклов параллельно, от Распутина подустал.

Так что, если хотите от произведения про «попаданца» внятного финала (а в этом жанре он редкий гость), то держитесь от «Распутина» подальше. Ну или подождите, пока автор определится с тем, куда вывести историю.

Дерзко вернув с того света во второй раз Сергея Духарева, автор не даёт тому скучать и лениться. Многочисленные враги не дремлют, не менее многочисленные друзья каждую секунду готовы встать с Вартиславом в один строй и отправить за Кромку сотню-другую противников. Бешеная активность героя не остаётся незамеченной местными авторитетами — успевай только вежливо уклоняться от лестных предложений. Мимо одного из них Вартислав пройти никак не мог. Князь Олег собирает дружину, чтобы идти на Царьград (это тот самый поход 907 года, где «щит на врата» и колёса к ладьям). И пусть поход этот был не столь блистателен, как о том нам толкует Повесть Временных Лет, но без своей доли славы герой не ушёл. Следующий такой поход, если верить летописям, состоится через три года. Посмотрим, чем займёт автор героя и читателей в промежутке между ними. Пишет Александр Мазин крепко, насыщая сюжет действием, и при этом не забывая о необходимой лёгкости слога и о грамотно расставленных сюжетных поворотах. Буквально в каждой книге встречаются оборона или осада крепости (иногда и то и другое, а бывает, что крепость одна и та же), обретение сокровища, а то и нескольких, и не обязательно речь о материальных ценностях, это может быть и верный друг или большая любовь, ну и герой далеко не домосед, поэтому постоянно возвращается домой, встречая по пути множество сложностей и успешно их преодолевая.

Почему же оценка не столь высока, как могла бы быть? В-первых, анахронизмы. Речь конечно о временах былинно-легендарных, но всё же есть и проверяемые моменты. В «Сквозь огонь», допустим, вслед за Борисом Акуниным (в «Огненном персте» действие происходит на полсотни лет раньше) Мазин упоминает Керкинитиду (античная колония на месте нынешней Евпатории) как город Херсонской фемы. Но ко времени описываемых событий город сотни лет уже был разрушен и оставлен людьми. Во-вторых, огромная фора главного героя — он не просто «попаданец», а истинный профессионал от «попаданчества», окружающие рядом с ним кажутся детьми. Он как ворон среди воробьёв. И в-третьих, автора время от времени пробивает на смежные жанры. В глазах пестрит от «ведунов» и их сверспособностей.

В Солнечную систему прибывает корабль пришельцев. Чёрт возьми, это одна из сильнейших завязок в фантастике. Из неё может получиться «Свидание с Рамой», или «Ложная слепота», или «Врата». В любом случае нечто глубокое и захватывающее. А в «Чужих играх» автор разыграл поверхностную историю примерно как в фильме «День независимости». Но то фильм, там главное впечатляющая картинка.

Идея писать под псевдонимом полностью провалилась. Полностью.

Театр начинается с вешалки, а книга — с обложки. Обложка «Противостояния» должна была насторожить (розовая девушка с открытым ртом как бы тщится о чём-то предупредить потенциального читателя), но я смело её перевернул. Напомню, что в первой части дилогии группа одарённых или просто богатых подростков попадает на борт космического корабля пришельцев. Инопланетяне, а точнее их ИИ (корабль автоматический) в меру сил и возможностей создаёт для землян подходящие условия обитания. С Земли стартует спасательная экспедиция во главе с местным «Илоном Маском», который всячески хочет присвоить себе секреты чуждого разума. В группу подростков затесалась хакерша, как и положено самая лучшая на Земле, и ещё несколько мутных личностей. И вот весь этот недружный коллектив озабочен проблемой выживания и сопутствующими — кто кого любит и кто с кем когда переспал. Для придания винегрету современности автор или авторы (ау, Лидия и Мах) ввел в сюжет несколько любителей поискать нечто под хвостом у ласточки летом в пионерском лагере. Я так и не понял, почему бы не обойтись без них. Или это замах на импортную аудиторию?

А ещё во второй книге при минимуме действия какое-то невероятное количество диалогов. Как принято писать на Фантлабе «гораздо выше среднего». И ладно бы это были остроумные пикировки в стиле таковых из «Тайного города», но чего нет, того нет. Ну и концовка не подвела. Светлая подростковая сказка как она есть. Все друг друга любят, зло повержено, хорошие люди заслужили путь к звёздам.

Продолжение «Следака» получилось куда ближе к тому, что я изначально ожидал от цикла. Королько-Чапыра работает следователем в райотделе милиции, выезжает на дежурства, участвует в погоне, стреляет в грабителей и даже умудряется раскрыть полтора дела. Почему полтора? По второму делу он отпускает преступника, предварительно того ограбив. В промежутках между эпизодами защиты социалистической законности и повышения собственного благополучия (иногда это одни и те же эпизоды) главный герой ухитряется затаскивать в койку самых разнообразных советских женщин, те не могут устоять перед нездешним шармом гостя из будущего. Читается всё это довольно весело, иногда прям действительно смешно. Никакого прогрессорства, по крайней мере пока, не просматривается. А навязчивой идее главного героя о побеге на Запад не хватает главного — внятной мотивации

Наши дни. Студент юрфака Сергей Королько уже готовился к блестящей защите диплома, но его подвело пренебрежительное отношение к ПДД. В результате происшествия душа Сергея покинула его тело и переместилась в другое — Альберта Чапыры, который тоже собирался защищать диплом, но только в 1976 году.

Прочитать «Следака» меня побудил Алексей Вязовский, который давно и небезуспешно составляет «Энциклопедию попаданцев в прошлое». В «Энциклопедии» этой уже две с половиной тысячи книг и циклов, но только четырнадцать из них оценены в пять звёзд, в том числе и «Следак». К слову свои собственные книги Вязовский оценил только в четыре звезды:). Изначально я ожидал несколько иного — детектива в ретро-антураже, в котором наш современник, благодаря знаниям из будущего, раскрывает преступления одно за другим. Но не тут-то было. На службу в советскую милицию Альберт Чапыра попадает уже к концу книги, никаких раскрытий сделать не успевает, а всё больше пытается сохранить «стандарты жизни» из будущего в прошлом, для чего использует не совсем законные, а и то совсем незаконные, схемы. Хочу сказать пару слов в защиту героя. Да, он эгоист с весьма размытыми принципами. Плут, стремящийся выжить и преуспеть в непривычной среде. Но после «Михаила Карпова» Евгения Щепетнова он кажется если и не невинным младенцем, то уж точно честным пионером. К тому же оценивать авторский замысел стоит прочитав весь цикл. Вдруг он о морально-нравственной перековке оболтуса из будущего? Удивляет, что в райотделе милиции интриги затмевают таковые в Семи королевствах Вестероса. Но в целом всё это напоминает творчество Андрея Кивинова — милицейские байки но с «попаданцем» в главной роли.

Заинтересовало достаточно, чтобы продолжить чтение цикла.

Прошло два года со времён событий первой книги. Благодаря успешному участию в разоблачении заговора Лавлейса Джон Мэндрейк резво продвинулся по служебной лестнице. И пусть в нём ещё что-то сохранилось от славного мальчугана Натаниэля, но это что-то всё глубже и глубже тонет под давлением среды. В лесу будь зверем, в море — рыбой, а среди волшебников — ...волшебником.

С одной стороны книга про предопределённость. Про устав и монастырь. С другой же — автор даёт надежду. Пример Птолемея Александрийского показывает, что будучи волшебником, можно остаться человеком. У автора есть и контрпример, доказывающий, что вполне можно оказаться алчным беспринципным мерзавцем не только не будучи волшебником, а ежедневно бросая им вызов.

Ну и нельзя не отметить насыщенность жизни магической Британии различными заговорами. Жизнь так и искрит. Впрочем, есть намёки, что за всеми ими стоит некто один, весьма и весьма амбициозный. И я даже, кажется догадываюсь, кто это. В общем, без перерыва приходится приступать к третьей книге трилогии.

Альтернативная Британия, примерно на стыке веков. Вся власть у волшебников, их немного, так как детей они не заводят, а все навыки передаются от учителя к ученику. Последние в раннем возрасте выкупаются у родителей и передаются на воспитание к наставникам. Одним из таких учеников и был будущий маг Натаниэль, от массы себе подобных отличавшийся амбициозностью и склонностью к рефлексии. С наставником ему с одной стороны не повезло, им стал слабовольный неудачник мистер Андервуд, а с другой — очень даже повезло, так как в ином случае характер Натаниэля к 12 годам мог и пообломаться, и писать тогда было бы не о чем. Как бы то ни было, но однажды втайне от Андервуда Натаниэль призвал джинна, что по местным меркам весьма и весьма дерзко и очень талантливо особенно с учётом возраста призывателя. На счастье мальчика джинном этим оказался мудрый и весёлый Бартимеус. А дальше события понеслись вскачь галопом аж до самого финала.

В отличие от мира Поттерианы, где все волшебники разные, как впрочем и люди, у Джонатана Страуда они все мерзавцы, если и не настоящие, то потенциальные. А что вы хотите от людей, которых родные папа с мамой продают в шестилетнем возрасте? этот момент автору стоило бы копнуть поглубже, но тогда, боюсь, читательских восторгов бы поубавилось. Ситуацию спасают главы, посвященные Бартимеусу Урукскому, где повествование ведётся от первого лица, среди шуток встречаются действительно удачные, а джинну сопереживаешь, как ни странно это звучит, сильнее, чем лондонскому ребёнку — практически сироте.

В целом, оценку ставлю авансом, ибо потенциал в книге заложен, а уж удастся ли автору его использовать, можно будет судить по продолжениям.

Однажды в доме у Виктора Апфела зазвонил телефон. Странный голос попросил зайти к соседу и «сделать всё, что требуется». Никуда идти Виктору не хотелось, он вообще не из тех, кто куда-то готов сорваться по первому звонку. Но телефон названивал снова и снова. Делать нечего, пришлось идти. Сосед, как не трудно догадаться, находился в нежизнеспособном состоянии. С того дня размеренная жизнь Виктора совершила лихой разворот.

В 1989 году в маленьком крымском городке, в единственной школе которого я тогда учился, было не так много возможностей добраться до научной фантастики, тем более зарубежной. Городская библиотека, которая выписывала «Химию и жизнь», отчасти позволяла утолить голод. Повесть «Нажмите «ВВОД»» казалась порталом сразу в два мира — американской жизни с пиццей, Кока-колой и «Феррари» и компьютерный, где всемогущие хакеры могут запросто развязать ядерную войну или не оплачивать счета за электричество. Вообще, что в повести действительно отлично выполнено, так это переход от осознания главным героям возможностей техники к паранойе, фактически похоронившей его в 50 лет, хотя технически ему бы ещё жить да жить. Пусть и не новая мысль, что всё имеет свою цену подана весьма доходчиво. Триплет основных премий заслужен.

Судя по теме «Помогите вспомнить автора» на форуме Фантлаба не одному мне повесть Джона Варли надолго запала в память. Постоянно ищут.

Коллектив силён коллективным разумом

Советская поговорка

Довольно ловко автор в финальной книге серии раздал ответы на читательские вопросы. А их было много. Куда делись космониты? Что случилось с солярианами? Какова судьба Земли? Как теперь называется Бейлимир? И зачем нужен был План Селдона? Но это на поверхности.

По сути же вся книга есть описание паломничества к новому Богу Человечества. С непременным жертвоприношением в финале.

Грустно и жутко.

Прошло 500 лет с начала претворения в жизнь Плана Селдона. На Терминусе Второе Основание считается уничтоженным ещё 120 лет назад. Но очередное выступление Селдона в Склепе своего имени показало, что План актуален как никогда и работает как часы. Вот тогда-то многим в голову закралась мысль, что что-то здесь не так. Закралась многим, но вслух её произнести отважился только Советник Голан Тревиз. За что сразу же попал под каток политических репрессий. Сначала, по инициативе Мэра Терминуса Брано, Тревиза посадили под арест, а потом он был выслан с планеты с требованием разыскать Второе Основание и в противном случае даже не думать о возвращении. Планетарная защита своё дело знает крепко. В помощь Тревизу отрядили учёного историка Джена Пелората, одержимого идеей разыскать Землю, мифическую прародину человечества. В это же самое время «на другом конце Галактики», «там, где кончаются звёзды», т.е. на бывшей имперской столичной планете Трантор молодой, но дерзкий Оратор Стор Гендибаль усомнился в том, что План Селдона нуждался в существовании собственно Ораторов и всей структуры Второго Основания. Ибо некто таинственный помогал внедрению Плана в жизнь куда как эффективнее.

Завязка отличная. Загадочная планета, откуда не возвращаются, и которую никто не рискует завоевать. Путешествие в неизведанное с целью открыть все тайны прошлого и будущего. Человечные персонажи с внятной мотивацией. Но вот развязка скорее разочаровала. И дело не в обиде за План Селдона. В конце концов у любых планов есть границы применимости. Но сама идея Галаксии здорово напомнила «Конец детства» Артура Кларка. И, главное, обесценила все поступки всех людей от начала времён.

Ну а Гея в свою очередь заставляет задуматься об оригинальности кэмероновской Пандоры.

Во-первых, сразу должен сказать, что трилогия «Основание» — это одна из величайших вершин научно-фантастической прозы всех времён. После прочтения влюбляешься в НФ и сильно огорчаешься, что не вся она такого же уровня. Одна только концепция психоистории способна перевернуть сознание и заставить застыть в немом восхищении авторским гением. Во-вторых, хочу отмести претензии к «картонности персонажей», «нудности диалогов» и «общей скучности». Персонаж тут один — история Человечества, и по крайней мере первая половина Трилогии читается как исторические хроники, состоящие из изящных политологических этюдов и раз за разом описывающие триумф разума. Затем концепция резко меняется, и начинается история про то, как относительно небольшая группа людей тайно правит Галактикой. Что добавляет живости повествованию, но, полагаю все те известные люди, что отдали дань уважения автору «Основания» имели в виду именно первую часть. Ну может быть за исключением Осамы бин Ладена и Секу Асахары). В-третьих, претензии к антуражу, ко всем этим телевизорам, пневмопочте и принтерам имеют под собой основания. но мы всё же не на соревновании футурологов. В-четвёртых, без Трантора не было бы Корусанта. а без Мула ситхов. В «Звёздных войнах» события, конечно же, поживее развиваются.

Подводя итоги, хочу сказать, что «Основание» — умная, красивая и масштабнейшая книга, которая ещё долго будет влиять на весь жанр научно-фантастической прозы.

В третьей книге трилогии все ищут Второе Основание. Сначала поиском занят Мул с подручными, затем — группа заговорщиков с Терминуса во главе с сыном Байты Дарелл. У Первого Оратора с товарищами проблема. Нужно сделать так, чтобы «нашедшие» Второе Основание были убеждены в своём успехе и при этом сохранить организацию для последующей корректировки истории. Лес рубят — щепки летят. И поэтому для выполнения задачи подвергаются орбитальной бомбардировке планеты, и даже развязывается звёздная война. С одной стороны увлекательных приключений стало гораздо больше, а с другой — стройная концепция психоистории выродилась в банальную идею о могущественном тайном обществе, которое существует столетиями и управляет миром (в данном случае — Галактикой).

Пока Основание на Терминусе готовит приход Второй империи, Первая никуда не делась. И вот уже молодой и полный амбиций генерал Бел Риоз решает добыть немного славы, разгромив миры Основания. И только «мёртвая рука Гэри Селдона» способна остановить нашествие.

Роман состоит из двух частей. И присутствие их в составе одной книги кажется чьей-то шуткой. Часть первая, «Генерал», хорошо бы смотрелась в составе первой книги цикла. Историческая предопределённость, против которой нет шансов у обычного человека. А вот вторая показывает, что бывает, когда за дело берётся человек необычный. Грозный мутант Мул вскрывает как нож консервную банку все психоисторические построения Селдона, и вот уже череда политологических этюдов сменяется фантастическим детективом с финальным твистом и даже с историей обречённой любви. Полагаю, все читатели, что жаловались на скучность «Основания» и «картонных персонажей» остались довольны. Тут с ними всё в порядке, особенно хорош старый чудаковатый доктор Эблинг Мис и сам властелин Галактики Мул. Остаётся ждать, что же придумает Второе Основание для того, чтобы вернуть Галактику на предсказанный Селдоном путь.

Ну и невозможно отрицать влияние трилогии на дальнейшее развитие фантастического и не только жанра. Даже Вадим Панов аж через полвека до какой-то степени возродил Мула в образе Первого князя Тёмного двора Ярги.

По плану Гэри Селдона 150 тысяч человек отправились на задворки Галактики на планету Терминус, чтобы создавать Энциклопедию, которая аккумулирует все знания человечества и тем поможет сократить хаос грядущих Тёмных веков.

Красиво и грандиозно! Потрясающая вера в прогресс и торжество разума. Да, люди здесь скорее пешки, мазки кисти, ложащиеся на огромную картину, чтобы увидеть которую нужно отойти подальше. Действительно литература в общем и целом должна быть о людях. Но вот фантастика она ещё и об идеях. Через десятилетия после прочтения можно не помнить деталей сюжета, персонажей и даже того, чем всё закончилось. Но вот идеи откладываются в голове навечно. Те самые, которые когда-то заставили открыть рот от восхищения и гордиться тем фактом, что принадлежишь к одному биологическому виду с писателем.

Знаю, что многие не поймут такого подхода. Ну так они и красоту шахматной партии оценят только в том случае, если написать как дрожал от страха король, когда под стенами его замка вражеский боевой слон топтал королевского советника.

10 мая 1980 года. В Подмосковье случилась страшная авария, в которой погибли все пассажиры рейсового автобуса. Все, кроме двух. Сергей Дорин и Роберт Дарновский выжили, и не просто выжили, а получили Дары.

Если уж книга весьма прямолинейно называется «Фантастика», отражая содержимое на обложке, то её главы стоило назвать по тому же принципу:

Глава I. Увлекательная

Глава II. Увлекательная чушь

Глава III. Чушь

А то по всему выходит, что Борис Акунин любителей фантастики держит за людей, которые проглотят любой сюжет, в котором есть мистико-фантастический элемент, даже если бросить его на полдороге как фантик от конфеты. Я уж не говорю о том, что оба советских супергероя всю книгу занимались «поеданием чижиков», один использовал телепатию для построения карьеры и укладывания женщин в койку, другой — сверхскорость на ниве спорта и криминала.

Отдельно хочу отметить упоминание в тексте «правозащитницы Новодворской».

«Другой записной красавицей у Анны оказалась полоумная правозащитница Новодворская, экстремистских воззрений которой Роберт не разделял и объяснял их исключительно женской неустроенностью и внешней непривлекательностью. «Да ты что? — поразилась Анна. — Посмотри, какие у нее глаза, какая улыбка! Сразу видно, что она бескорыстна и верит в то, что говорит. На месте мужчины я влюбилась бы в нее без памяти».»

Да, незабвенная Валерия Ильинична в отличие от многих «людей с хорошими лицами» своих мыслей не скрывала, чем принесла стране определённую пользу. «Если бы США напали на Россию, для нас это было бы хорошо. Для России лучше быть штатом США. Но я думаю, что мы американцам не нужны. Поэтому нам надо готовиться к войне с тупостью, деградацией и реставрацией советских порядков.» Уж лучше так, чем поток пустых слов о демократии, правах человека и институтах. По крайней мере, честно.

Я всё же верю, что Борис Акунин не фантастику писал, а пародию на неё, но даже у пародии так смазывать финал — однозначно дурной тон.

В 2005 году Борис Акунин решил выпустить в свет свой проект «Жанры». Я, помнится, принёс из магазина сразу три книги с разными членистоногими на обложках. Одной из них и была «Детская книга». Хотя детского помимо главного героя-ребёнка там ничего не оказалось. И с тем же успехом её можно было бы назвать «Мистика-фантастика». Итак, главный герой книги, шестиклассник Эраст Фандорин, поддавшись на уговоры далёкого и очень странного родственника, отправляется в прошлое с целью раздобыть некий артефакт, потенциально угрожающий судьбам всего человечества. Изначально Ластик-Эраст попадает в 1914 год, а уже оттуда в год 1605-ый. Там встречает ещё одного пришельца из будущего, который вместе с польскими интервентами стремится в Москву.

Во-первых, книгу стоит держать от детей подальше, ибо знания истории у них ещё нет, а критическое мышление не развито. Поэтому увлекательный рассказ о том, как прогрессивные поляки во главе с Лжедмитрием, которого очень полюбил народ, противостояли косным и скотоподобным московским боярам, что даже поесть культурно не в состоянии, пресмыкаются перед сильными и вытирают ноги об слабых, скорее повредит, чем поможет понять всю сложную картину одной из величайших трагедий в истории русского народа, называемой Смутным временем.

Во-вторых, Борис Акунин не чурается самоповторов. Сцена смерти Бориса Годунова весьма похожа на сцену смерти Алексея Михайловича из «Алтын-толобаса», Василий Шуйский с Андрейкой Шарафутдиным позже повторились в парочке Автоном Зеркалов — Яшка Срамнов в «Девятном Спасе», алхимик Келли тоже имеет своего двойника в «Алтын-толобасе».

Таким образом книга получилась не детская и политически заряженная, хоть стилистически автор и пытался следовать образцам советской детской фантастики.

Валерий Николаевич Скопин, бизнесмен средней руки, вместо того чтобы проводить время праздно, любуясь западноевропейскими соборами, отправился в приволжский городок, где и встретил лихих людей, разделивших душу и тело Скопина. Однако успокаиваться душе Валерия Николаевича было рано. Очнулся он в теле царевича Дмитрия Углицкого, сына Ивана Грозного аккурат в 1591 году.

Обычно авторы литературы о «попаданцах» отправляют в прошлое своё alter ego, наделяя того собственными знаниями и умениями. Из близких примеров на ум приходят «Отрок» Евгения Красницкого и «Царёв врач» Александра Санфирова. У Дмитрия Дюкова вышло не так. Сам он, судя по всему прекрасно разбирается в истории описанного периода, картину даёт сложную и многообразную, явных анахронизмов не наблюдается. Герой же его историю знает в лучшем случае в пределах школьной программы, зато имеет медицинское образование и деловые навыки. Едва придя в себя в новом теле, Скопин разворачивает прогрессорство по всем фронтам — прикладная химия (ощутимо не хватает формул, я серьёзно), металлургия, оружейное дело, агрономия, машиностроение, ткацкое дело, вакцинация населения от оспы (хотя правильнее говорить о вариоляции в данном случае). При этом автору удаётся не уморить читателя скукой как ни странно, хоть никаких приключений со свистом пуль и звоном шпаг в книге нет. Ближайшим аналогом романа могут служить умиротворяющие экономические стратегии типа Settlers, где боевые действия не более чем элемент разнообразия игрового процесса, а никак не самоцель. Да ещё, текст намеренно насыщен архаизмами, что конечно же не делает его текстом XVI-XVII веков, это всего лишь авторская имитация.

К сожалению роман не закончен. Причём как в бумажном варианте (более жуткой обложки, не имеющей никакой связи с содержанием книги, сложно придумать), так и в сетевом варианте, хотя последний и длиннее бумажного едва ли не в два раза. Так что, если вы сторонитесь незаконченных книг, то я предупредил. Если же никаких предубеждений нет, и вам небезынтересны истории о «попаданцах» в прошлое, то ознакомиться с «Последним князем» однозначно стоит. Один из лучших образцов жанра.

В 1923 году в Голливуде появился на свет немой и чёрно-белый фильм «Остров потерянных кораблей» (The Isle of Lost Ships) режиссёра Мориса Турнера. Если верить порталу imdb, а верить приходится, ибо плёнки с фильмом не сохранилось, речь там шла о потерпевшем крушение корабле в Саргассовом море, жестокий капитан которого принуждал несчастную женщину в двадцать четыре часа выбрать себе пару из разношёрстной компании. Судя по этому синопсису трэшак был знатный. Не знаю, какими судьбами плёнка попала в Советскую Россию, но первая часть романа Александра Беляева оказалась именно «новеллизацией» этого фильма, о чём читатели «Всемирного следопыта» честно предупреждались. Отсюда и калейдоскопическое мелькание сцен, бедные характеры персонажей и общая неправдоподобность. А вот во второй части, которую можно было бы назвать «Возвращением на Остров» фантазию автора уже ничего не сдерживало, и он нам выдал привычного «русского Жюля Верна» с рассказами про океанские течения, морских обитателей и историю кораблестроения. Так что не спешите с обвинениями в плагиате.

Стоит сказать пару слов о советской экранизации «по мотивам». Довольно типичный перестроечный фильм с небольшой дозой эротики, низкопоклонством (Ларису Долину перекрасили в чёрный цвет ради песни на английском, сейчас бы за такое закидали тапками, а тогда прошло на ура) и простой моралью — цените то, что имеете. Сам фильм фактически «украл» Константин Райкин, персонажа которого у Беляева вообще не было. Посмотреть из любопытства стоит.

Первая книга цикла вышла отличной, чудеса и тайны фонтаном — Инсеки, Прежние, Продавцы, Высший. И с каждым из этих понятий связана целая горсть различных загадок. Которые, к чести писателя, довольно убедительно оказались разгаданы со временем. Третий том закрыл все темы, получил ударный финал. И вот тут бы стоило остановиться. Но видимо появилось желание удивить и сделать «не как всегда». И том четвёртый запомнился во-первых несколькими впечатляюще удачными описаниями сцен космического масштаба, а во-вторых авторским мнением о том, что в каждом продукте сингулярности сидит рептилия, что жаждет всё вокруг сожрать. Тогда как у классиков, что у Кларка, что у Стругацких оставалось пространство для принципиально непознаваемого обычным человеческим мозгом просто в силу фундаментальных ограничений. И в это как-то верилось лучше.

Трилогия «Изменённые» выглядела и являлась завершённой, загадки разгаданы, ответы получены, Земля отбита у пришельцев. Поэтому идея продолжения изначально выглядела сомнительной. Предчувствия не обманули. В «Лете волонтёра» рябит в глазах от сингулярных сверхсущностей, которые ведут себя совершенно антропно и легкопознаваемы. К сожалению, здесь Сергей Лукьяненко отступил от «заровского» принципа. Главный герой

Похоже, что в «Кваzи» Сергей Лукьяненко вспомнил полученную специальность. Дилогию можно рассматривать как сеанс психотерапии для читателей. Казалось бы, что всё просто ужасно. Катастрофа превратила большую часть человечества в восставших, которые охотятся за органикой, блуждая вокруг крупных городов. Заодно появился практически новый вид человека, перспективы сосуществования с которым у людей туманны и даже угрожающи. Но тут писатель сумел весьма и весьма ловко вывернуть реальность своей книги, и сумрачное будущее человечества вдруг обернулось сияющим грядущим. Такая вот порция надежды и ободрения из книжного магазина.

Что до сравнения частей дилогии, то его едва ли стоит производить. Это как с матрёшкой. Не в том смысле, что внутри деревянной куклы сидит другая, поменьше. А в том, что каждая матрёшка состоит из двух частей. И можно, конечно, сказать, что верхняя лучше, так как там голова. Но в то же время без нижней теряется целостность и завершённость.

2027 год. Десять лет назад на Земле разразилась Катастрофа. Люди перестали умирать. Точнее умирать-то они продолжили, но тут же восставали, чтобы превращать в себе подобных окружающее население. Часть из восставших сумели со временем возвыситься, став кваzи — особую форму разумной жизни. У дознавателя смертных дел Дениса Симонова собственные счёты с восставшими и с кваzи, поэтому необходимость совместной работы с одним из них он воспринял без особого восторга.

С одной стороны это довольно стандартная история про двух напарников-полицейских, абсолютно друг на друга непохожих, которым в силу обстоятельств приходится работать вместе. Точно так же стандартно общее дело приводит если не к дружбе, то к взаимному уважению. А с другой стороны это «фантастика Пути» Сергея Лукьяненко, где обычный человек постепенно получает если и не всемогущество, то ключ к самому существованию человечества и так же традиционно от него отказывается.

Так что важно не что, происходит в книге, а как. И вот тут всё как минимум неплохо. Автору удалось сказать новое слово в банальном зомби-постапокалипсисе. По крайней мере внятно объяснено, зачем безмозглым тварям людские мозги.) Читается всё традиционно запоем. Собственно из всех романов Лукьяненко такого не могу сказать только про «Конкурентов», «Заставу», «Лорда с планеты Земля» и совместных вещей.

Достойная перечитывания книга. Хотя понимаю, что в плане потенциального плюсования гораздо удачнее был бы отзыв про то, что «Лукьяненко уже не тот».

Сначала о хорошем. Сама идея рассказать об истории одного рода со времён становления Руси аж до начала XX века прекрасна и замечательна. Удивительно даже, что до Акунина к ней никто не пришёл. Ну или я об этом ничего не знаю.

Теперь о нехорошем. Сквозь весь цикл красной нитью проходит авторская тенденциозность. В угоду собственной концепции Борис Акунин расстался с намёками на беспристрастность. Концепция состоит в следующем. Есть замечательная Европа — обитель свобод и колыбель цивилизации, люди там приветливы и незлобливы. А есть Азия, где всё ровно наоборот, каждый лишь ступенька в общественной лестнице, в каждом в любую минуту может открыться нечто звериное и очень опасное. И вот на будущую русскую землю ступила нога европейца Дамианоса. Там он встретил прекрасную дикарку, которая тут же посчитала его богом и предложила себя без лишних слов. Согласившись, Дамианос обрёк своих потомков на бесконечные страдания из века в век. Сам аминтес так и не вернулся в родной Константинополь, приняв ужасную смерть от яда, а заодно утонув. С той поры род с характерными пятнами на лбу, мучаясь из века в век, начал свой путь на русской земле.

Так что Борис Акунин не «Историю» пишет, а внушает читателю свои и своих единомышленников идеи, пусть в развлекательном жанре. Отсюда и бесполезность критики исторических неточностей и подтасовок. Надо просто понимать, что именно вы читаете.

1206 год. Ингварь, князь Свиристельский, получил от своего брата Борислава, в своё время сбежавшего из дома, письмо. Тот пишет, что попал в плен к половцам, а те за свободу и жизнь князя требуют аж 400 гривен. И встал перед Ингварем непростой выбор — спасти брата, разорив княжество или же обречь того на гибель, сохранив казну и не влезая в долги.

А мне «Князь Клюква» понравился. Нет, все условности, конечно, видны. Но так ведь это не просто история. Это такая рыцарская баллада в прозе. Где честный и рачительный Ингварь оказывается куда как ближе к самой сути понятия «рыцарство» нежели харизматичный, но пустоватый Борислав. К тому же повесть сильно выигрывает в настроении на фоне остальной акунинской «Истории Российского государства», где относительно оптимистичными являются помимо неё разве что «Бох и Шельма», а также «Седмица Трёхглазого».

1051 год н.э. В Киев прибывает византийское посольство во главе с епископом Агафодором. Принял посольство в Вышгородском замке третий сын Великого князя Ярослава Мудрого Святослав Ярославич. Результатом посольства явился брак Всеволода, еще одного сына Ярослава, с Марией, дочерью императора Константина Мономаха, а также появление в княжеской люльке младенца с характерным пятном на лбу.

Древнерусская чернуха. За респектабельным фасадом древнерусского государства творятся различные злодейства и непотребства, так что в Вышгороде сложно будет пройти десяток шагов, не столкнувшись с тем или иным призраком.

Никакой независимости русской церкви от Константинополя в то время не появилось. Митрополиты как и раньше назначались патриархом. С датами Борис Акунин тоже что-то напутал. Зоя Порфирородная умерла в 1050 году. Упоминается, что поход русского флота под стены Константинополя случился семь лет назад (речь, очевидно, о Русско-Византийской войне 1043 года). Получается, что посольство случилось в 1050 году. Однако, первенец Святослава Ярославича Глеб Святославич родился в 1052 году. Соответственно и посольство должно относиться к 1051 году. Более того, брак Всеволода с Мономахиней уже состоялся за несколько лет до описываемых событий в 1046 году, а тут он описывается как дело будущего.

Я понимаю, что от художественного произведения требовать исторической точности неуместно. Но в данном случае писательская фантазия излишне вольно тасует факты в угоду авторскому видению русской истории.

855 год н.э. Князь северян Воислав отправляется с караваном кораблей по Бог-реке брать таврический город Керкинтий. Сопровождает дружину некто Гад, получивший сие прозвище не за то, о чём вы подумали, а за мудрость. Вот только Гад оказался настоящим гадом, а точнее аминтесом — византийским шпионом, завёл он в ловушку дружину бесхитростного Воислава. Умевший плавать, но не знавший Полярной звезды, князь сгинул в черноморских водах. А Гад отправился на отдых в Константинополь, ожидать нового задания от своего начальника пирофилакса.

Читать повесть проще всего при соблюдении одного из двух условий — ничего не знать об истории Византии, Руси, славянских племён либо относиться к чтению как к псевдоисторическому славянскому фэнтези в духе Семёновой-Дворецкой-Прозорова, где греческий ниндзя в сопровождении двух зомби и гейши защищает Огонь Империи от вождей дикарских племён. Ведь даже в небольшом прологе имеется куча грубых ошибок. Во-первых, северяне жили между Днепром и Доном. Соответственно по Бог-реке (она же Южный Буг) никак не могли спускаться к Чёрному морю. Во-вторых, Керкинтий, в котором легко угадывается Керкинитида (античная колония на месте нынешней Евпатории), к описываемому времени уже сотни лет как обезлюдел благодаря скифам. В-третьих, ориентироваться в пространстве воины должны были уметь по определению, по звёздам в том числе.

От легендарных основателей Киева остались только князь Кый и его конюх Хрив. Аскольд и Дир превратились в одного человека Хаскальда Дюра. Зачем плодить сущности? Сам Дамианос Лекос — это такой типичный акунинский герой, специалист по единоборствам, психолог, да ещё и лекарь. Финал тоже заставляет вспомнить сразу несколько акунинских вещей. В первую очередь, конечно, «Героя иного времени».

В итоге имеем типичное акунинское произведение, читающееся не без удовольствия. Всё же рассказчик он отменный. Но при этом упаси Бог вам по нему составлять своё представление об истоках русской истории.

P.S. А вот как раз претензии по поводу использования термина «миля» вместо «стадия» являются необоснованными. Речь ведь не об античных временах. Сами византийцы называли себя ромеями. И понятно, что шаги римских солдат им были ближе стопы Геракла.

Василий Иванович Гусев, чиновник Министерства внутренних дел, не смог отказать в помощи своей старой знакомой Алевтине Романовне Хвощовой, когда неизвестные похитили её маленькую дочь Дашеньку. Помимо Гусева Хвощова привлекла к поискам дочери американскую сыщицу Мари Ларр. Простое на первый взгляд дело с единственным подозреваемым со временем становилось всё запутаннее.

Уж и не знаю, что тому виной, но Борису Акунину наконец-то удалось написать книгу, сплошь состоящую из неприятных персонажей. Сам Гусев не только постоянно прощает, как говорят в народе, слабую на передок, супругу. Так ещё и бросает якобы любимую дочь в тот момент, когда жена окончательно выгоняет его из его же дома. О том, что получив огромную взятку, Гусев догадался выдать расписку на всю сумму, я уже молчу. Для остальных персонажей тоже сложно подобрать добрые слова.

Сам сюжет набран из запчастей, щедро позаимствованных из других романов автора. Похищение ребёнка («Коронация»), неверная супруга — служительница муз («Чёрный город»), беспринципный слуга закона на страже государства (ну таковых много, проще вспомнить где у Акунина таковых не было).

Для воссоздания атмосферы эпохи в книге мелькают поэт Маяковский, Распутин, Ида Рубинштейн и так далее. Но в одном месте при этом упоминается Тюменская губерния как родина Распутина, но такой в Российской империи не было, Тобольская, да, была.

То ли Борису Акунину надоел проект «История Российского государства», то ли оставило вдохновение писать о России и её истории вообще, то ли сказываются последствия перенесённого ковида, но только вот точка в истории древнего рода с характерными пятнами на лбу упала на бумагу бесформенной кляксой.

Это очень грустная книга. Жизнеописание Гэри Селдона не как бег по лестнице, где каждая ступенька — очередное достижение, кирпичик в здании Психоисторического Проекта, а как череда потерь и утрат человека, посвятившего жизнь работе и оттого не познавшего в достаточной мере простых, но столь необходимых радостей жизни с близкими людьми, и теряющего их одного за другим. Вероятно, настроение книги задаётся состоянием самого писателя, предвидевшего свою близкую смерть, но до последнего часа не утратившего литературного мастерства. Тот самый нерукотворный памятник великому, даже не американскому, а человеческому, фантасту Айзеку Азимову.

На Декадном математическом конгрессе Гэри Селдон, учёный с Геликона, делает свой доклад, доказывающий теоретическую возможность создания психоистории, науки, способной предсказывать будущее для человеческих сообществ. С этого момента Гэри становится интересен всем — Императору, его врагам и врагам его врагов.

«Фантастика Пути» задолго до Сергея Лукьяненко. Немного жаль, что маршрут проложен далеко не самим Селдоном. По сути его ведут из точки в точку, обогащая мозг встречами и впечатлениями, с одной единственной целью — заставить поверить в свою же идею. Поразительное разнообразие культур в разных секторах Трантора, нашлись даже потомки космонитов с Авроры. Удивительно, как при такой гетерогенности на столичной планете Империя умудряется управлять двадцатью пятью миллионами миров.

На выходе имеем довольно увлекательную приключенческую повесть, где «отец психоистории» не столько погружается в размышления, сколько бегает и дерётся. Никаких откровений в тексте также нет, про психоисторию и Нулевой закон было известно из более ранних произведений. Но в целом всё очень крепко слеплено, скучать не приходится, а встреча со старым знакомым «Дэ-ни, другом Бэй-ли» не могла не порадовать и не добавить книге очарования «золотого века НФ».

Подводное землетрясение в Атлантике пробудило древнее зло, и вот уже отдыхающие на пляже Заячьего острова в Ленинграде подверглись атаке из невских глубин.

Рассказ неверно воспринимается читателями как некий ужастик, аналогичный фильму «Челюсти» с многочисленными продолжениями, но только в советском Ленинграде. А «Стальная змея» никакого отношения к триллерам и прочим хоррорам не имеет. И не только потому, что рассказ этот написан задолго до сценария фильма Спилберга. Если бы Север Гансовский захотел нагнать ужаса и жути, то он легко бы это сделал. Достаточно вспомнить «Хозяина бухты» и «День гнева». Но здесь он засеял словами делянку чистого юмора. Недаром же в самом начале проясняется ситуация со счастливым финалом истории. А какие смачные типажи! Представительница «богемы» Анетта Михайловна, её сосед алкоголик-водопроводчик Матвей Фёдорович, студент-первокурсник на свидании с лимитчицей из Костромы, советский милиционер-фронтовик, бьющий гадину прямо в глаз из ТТ. Ну и наконец единственная жертва природной катастрофы, про которую всё становится ясно из короткого предложения: «В его карманах были обнаружены две пачки денег в сумме двадцать тысяч рублей и несколько незаполненных бланков 5-й мыловаренной артели с круглой печатью.»

Читая, прямо отдыхаешь душой.

Сколотивший состояние на мировой войне американский миллиардер Солли решает сделать подарок человечеству, а именно разыскать затонувшую Атлантиду. В поисках к нему присоединяется одержимый той же идеей учёный Ларисон. Несколько лет целая флотилия из малых подводных лодок прочёсывает дно Атлантики, и всё безрезультатно. Вот уже миллиарды Солли превратились в миллионы, он всё глубже погружается а в бездну отчаяния, и только энтузиазм Ларисона не убывает. Археолог пишет воззвание к нациям мира с просьбой о помощи в поиске древней цивилизации, и те откликаются на зов. Легендарная Атлантида обнаружена. По прошествии нескольких лет изучения того, что от неё осталось, Ларисон напишет книгу о последних днях Атлантиды.

Чувствуется, что при написании книги Александр Беляев играл не на своём поле. «Последний человек» — не фантастика, а мифологическая история. Чем всё закончится для многочисленных персонажей с труднопроизносимыми и труднозапоминаемыми именами ясно заранее. В молодого парня, который создал многокилометровый барельеф на скале, на руке которого помещается целый город (и это всё в бронзовом веке), вообще не верится. Ну а главное, в процессе чтения частенько приходится откровенно скучать.

Искупают недостатки два момента. Во-первых, впечатляюще выписана картина катастрофы. Литосферным плитам абсолютно безразличны страсти копошащихся на поверхности планеты людей. Они продолжат своё беспощадное движение миллиарды лет, меняя облик планеты. Во-вторых, показана ценность знания. Носители которого — последние атланты зажигают огоньки цивилизации по всему миру.

Профессор Берлинского университета Бройер ради скорейшего завершения дела всей своей жизни — решения проблемы голода на планете перебрался на остров Фёр, что в Северном море. Но совсем отрешиться от проблем внешнего мира не удалось, на острове профессор познакомился со старым Гансом, медленно умирающим от голода на своём маяке. Сочувствие к старику, а также необходимость испытать «вечный хлеб» на постороннем привели к тому, что секретный состав покинул лабораторию профессора. А как говорил «старина Мюллер»: «Что знают двое — то знает и свинья». С этого момента мир был обречён.

Повесть не столько про голод или революционное открытие, сколько про людей. О них и напишу. Профессор Бройер — однозначно преступник, виновен в халатности. Если уж хочешь накормить Ганса и узнать, чем закончится поедание твоего «хлеба», то приглашай его к себе ежедневно и корми. Тогда и целей достигнешь и секретность соблюдёшь. Что касается рыбаков, то их вины в произошедшем нет. Люди выросли в крайней бедности, у них просто нет умения обращаться с деньгами, отсюда и биллиардные шары, зубоврачебное кресло и труба. Собственно оттуда же и анекдоты про «новых русских» из 90-х годов прошлого века.

Что касается «биомассы» (Кто сказал Туранчокс?), то достаточно было хранить её в сосудах с изменяющейся площадью горлышка, чтобы регулировать скорость роста. Причём параметр этот можно подобрать так, что рост «хлеба» вообще прекратится.

Есть в повести нечто сродни антикварности (даже Северное море названо Немецким, а Фризские острова Фридландскими), что заставляет воспринимать её с почтением и не фокусироваться на недостатках.

Смешной одностраничный рассказ на примере Уотсона доказывающий, что дедуктивный метод — это не столько наука, сколько искусство. Мало проявлять чудеса наблюдательности, гораздо важнее правильно интерпретировать наблюдаемое.

Ну и в защиту дантиста Холмса хочу сказать, что современные его коллеги рассылают СМСки, напоминающие о времени и дате визита. Так почему бы борцу за здоровье зубов сотню лет назад не использовать доступный на тот момент метод? Гораздо проще разориться на конверт и марку, нежели впустую прождать забывчивого пациента.

Как детективный рассказ «Благотворительная ярмарка» не выдерживает никакой критики. Тут даже нет преступления. И не в том смысле как в «Человеке с рассечённой губой» или в «Знатном холостяке». «Угадывание мыслей» Уотсона куда как больше впечатляет в «Картонной коробке». Но зато своему прямому назначению рассказ соответствует идеально. С изящным остроумием Артур Конан Дойл позаботился о судьбе крикета в Эдинбургском университете. И если даже вопреки британской любви к традициям крикет будет позабыт, «Благотворительная ярмарка» всё равно будет читаться с удовольствием внезапной встречи с давно потерянным другом.

На удивление активный «попаданец». Вместо того, чтобы влиять на историю, вешая правильную «лапшу» на уши царскому семейству, создаёт партию, выигрывает с ней выборы в Думу, летает через Ла-Манш на детище весёлого галльского гения из фанеры и тряпок, строит заводы, ведёт переговоры с Ротшильдами и германским кайзером и между делом успевает «изобрести» бюстгальтер и даже взорвать британский броненосец прямо в Портсмуте.

Всё бы хорошо, но текст больше похож на беллетризацию «плана по спасению России» нежели на литературное произведение как таковое. У «спасателя СССР» Русина была некая внутренняя сумасшедшинка, которая и не давала читателю заскучать. Здесь же всё слишком всерьёз и излишне благолепно. Будто и не с живыми людьми имеет дело герой, а с настоящими винтиками. Где вкрутил, там и работает, не ломаясь. А при малейшей строптивости достаточно взглянуть на дерзеца «фирменным распутинским взглядом», и вот уже тот счастлив сделать всё возможное и невозможное для Григория Ефимовича.

Понимаю, что рассказ настолько древний, что Стругацкие на момент написания ещё не вывели свою формулу фантастики: «Чудо. Тайна. Достоверность». Чуда тут нет вообще. Главная тайна в том, как вообще эти люди вышли в космос. А достоверностью даже и не пахнет. «Не верю!» хочется повторять безостановочно до последней строки рассказа.

«Неумолимое уравнение» — слабый манипулятивный рассказ с проседающей логикой и разгулявшимся авторским произволом. В грузовой отсек космического челнока проникает посторонний, теперь по инструкции пилот обязан его убить. На двери отсека была надпись: «Не входить», примерно как на туалетной кабинке в парке, но в парке помимо надписи ещё и замок используется. Никакого инструктажа для пассажиров космических кораблей, очевидно, не происходит, и вследствие этого они расслаблены как отдыхающие на анапском пляже. Хотя даже во время речных круизов по Волге поначалу довольно долго и нудно объясняют где искать спасательные жилеты и как попасть на плот в случае разного рода неожиданностей. Я уже не говорю о том, что везде и всегда должен быть запас прочности. Ибо в противном случае космическая экспансия обречена на провал.

Хуже рассказ могло сделать только то обстоятельство, если бы зайцем оказался маленький мальчик дошкольного возраста, решивший поиграть в прятки и неудачно выбравший для этого место.

По ходу чтения появилось ощущение, что у нас «Неуловимое уравнение» перевели и напечатали с единственной целью — показать, какие всё же бездушные идиоты эти американцы.

«Формально правильно, а по сути издевательство.» Этой цитатой из Ленина рассказ характеризуется всецелостно. Лино Альдани удалось придумать дичайшую ситуацию, а затем найти из неё выход, который, положа руку на сердце, не устроит никого. Безумное положение экипажа космолёта «Ибис» обусловлено исключительно авторским волюнтаризмом, обрушившим на головы несчастных аж три «антирояля». Лучшей концовкой было бы фатальное столкновение космолёта с астероидом на обратном пути.

Но чего не отнять у рассказа, так это запоминаемости.

Хороший цикл, с таким, знаете ли, винтажным налётом. Если сильно не завышать ожидания, ориентируясь на имя автора, то можно получить немалое удовольствие от прочтения. Другое дело, что зарождение, рост и расцвет Транторианской империи заслуживают куда как более солидного отражения в литературе. Да что уж там теперь говорить. Несколько выбивается из трилогии роман «Звёзды как пыль», там и Трантора нет как такового даже в виде упоминания, и пропаганда достижений демократии лежит на поверхности, проповедуется грубо и навязчиво. Зато в «Гальке в небе» целая россыпь идей. Тут и улучшение мыслительных способностей любого индивидуума, и путешествие во времени, ну и столкновение культур в центре внимания. Ну а «Космические течения» — это просто красиво, даже на уровне идеи. Плюс довольно увлекательный детективный сюжет, который трудно расщёлкать вплоть до последних страниц романа.

Джозеф Шварц, портной из Чикаго на пенсии, совершал свою обычную прогулку по городскому парку. Но учёные из местного института ядерной физики уже приготовили необычный эксперимент, напрочь игнорируя требования техники безопасности. Так портной на пенсии отправился на тысячи лет вперёд, туда, где пенсионеров просто нет.

Понятно, что Азимов хотел отразить проблему расизма, которая в 50е годы прошлого века была в Америке куда как актуальна. Но всё же в такое будущее не верится и не только потому, что я как и многие воспитан на гуманистических традициях советской фантастики. У самого Айзека Азимова в той же «Транторианской трилогии» Трантор выкупает Флорину у Сарка, чтобы спасти и переселить всех жителей с планеты. А тут получается, что через много лет Империя в пору расцвета абсолютно иррационально издевается над своими подданными на одной из планет.

Для литературного дебюта получилось отлично, с лёгким сердцем хочется закрыть глаза на многочисленные совпадения в сюжете, обязательную любовную линию и неправдоподобное супермегаоружие с вирусами, умеющими разделять изотопы (что?!).

У нас принято сетовать на то, как советские идеологи гнобили отечественных фантастов, не давая тем развернуться во всю мощь фантазии и интеллекта и заставляя агитировать за светлое коммунистическое будущее. Но роман «Звёзды как пыль» одного из величайших фантастов всех времён также не лишён идеологического заряда, причём в таком количестве, чтобы проняло всех и каждого. Мирные Затуманные Королевства угнетаются планетой с говорящим названием Тирания. Спасти несчастных может только демократия, а понять, что же это за чудо, можно исключительно с помощью Конституции США.

Я редко обращаю внимания на перевод. Но тут особый случай. Я даже полез искать переводчика, некоего И.Ткача. Каково же было моё удивление, когда оказалось, что это не кто иной как, Генри Лайон Олди, т.е. Дмитрий Громов и Олег Ладыженский. Сказать по правде, роман переведён чрезвычайно небрежно. Чтобы не быть голословным приведу конкретные примеры.

«В Галактике насчитывается от одного до двух тысяч биллионов звезд, являющихся источниками света и тепла. Среди них есть пятьсот биллионов планет, где уровень гравитации в одних случаях составляет 120 процентов земного, а в других не достигает и шестидесяти. Некоторые из них слишком жаркие, другие — слишком холодные. Атмосфера многих ядовита, потому что состоит преимущественно или полностью из неона, метана, аммония, хлоридов, даже силиконового тетрафлуорида. На некоторых планетах нет воды, другие состоят почти сплошь из океанов, наполненных сульфатодиоксидами. На третьих нет углерода.» В русском языке нет биллионов, только миллиарды. Аммоний — это катион, т.е. положительно заряженный ион. Вероятно, речь об аммиаке. Силиконовый тетрафлуорид — это, видимо, тетрафторид кремния. А сульфатодиоксиды — двуокись серы.

«А вот по дороге назад нас сбил метеор.» Метеор — это исключительно атмосферное явление, сбить никого не может. Раньше метеорами называли вообще все атмосферные феномены. Отсюда и название такой области знаний как метеорология.

«Там в подробностях были описаны десятки тысяч звезд, и каждая изображалась в трех проекциях. Справочник состоял из сотен страниц этих проекций, обозначенных греческими буквами Р (ро), Q (тета), Ф (фи).» Зачем звёзды изображать в трёх проекциях? Очевидно, что речь о трёхмерных координатах.

«Потом я отбыл на Землю, потому что Земля – родной дом гуманизма.» Не гуманизма, хотя и его тоже, а человечества.

«Нету карбондиоксидов. Это совсем нехорошо!» Речь об углекислом газе. Потом они ещё таскают с собой «карбондиоксидные цилиндры». Но что это такое и зачем нужно, я так и не понял.

Сам роман получился наивной сказкой не столько для подростков, сколько для тех, кто помладше. Ну а издательствам, работающим с научно-фантастическими текстами, крайне потребен научный редактор.

Учёный с Земли из Межпланетного Космоаналитического Бюро обнаруживает страшную угрозу, нависшую над планетой Флорина, поставляющей в Галактику уникальный материал кырт. Вот только донести свою ужасную весть до флоринианцев ему не удаётся, некто стирает аналитику память. Так на плантациях Флорины оказался Рик, не помнящий себя и имеющий самое смутное представление об окружающем мире.

Считается хорошим тоном ругать «Транторианскую трилогию». Но если абстрагироваться от действительно великих вещей за авторством Айзека Азимова, то окажется, что это отличный роман с элементами детектива, политическими интригами, борьбой за свободу целой планеты, к тому же показывающий, как росла и крепла мощь Империи Трантора. Более того, читатели могут узнать о CNO-цикле, заставляющем гореть звёзды. Есть, правда, и небольшой минус. Механизм, обеспечивающий вспышки новых звёзд, к описанному в романе не имеет ни малейшего касательства. Ну а уж идею об уникальной планете, обладающей богатством, которого больше нет нигде, кто только не использовал в дальнейшем.