«Я включил транспондер, но перекинул тумблер не вправо, а влево … теперь он будет выдавать зарегистрированный, легальный сигнал, но не тот, что выдан на мое имя. Подобное усовершенствование стоило мне некоторого количества шекелей, которые мне все равно не нужны, зато с радостью были приняты одним молчаливым семьянином из Индио. Иногда бывает полезно пересекать границу штата, оставаясь неузнанным воздушными копами.
– Но мы не направляемся в Рино. Все эти ковбойские скачки я делал для того, чтобы обмануть глаз, радар и тепловые детекторы. Маневр уклонения от тепловых детекторов – тот резкий поворот, который мы сделали во время планирования – либо сработал, либо был излишним, если у нас на хвосте не было ракет. Скорее всего, излишним – люди, которые подкладывают в машину бомбу, вряд ли готовятся сбивать фибии на лету. Но я не был в этом уверен, поэтому я изобразил тот нырок. Наверняка считается, что мы погибли при взрыве или в пожаре, и эта версия продержится, пока там все не остынет и не рассветет достаточно для работы полиции. Возможно, она продержится еще какое-то время, поскольку копы могут воздержаться от заявлений, что они не сумели найти органические останки. Но я должен предположить, что «профессора Мориарти» мы не одурачили, что он наблюдает за экраном радара в секретной штаб-квартире и знает, что мы направляемся в Рино. И поэтому некие враждебные действия ожидают нас там. Отправимся мы туда? Нет. А теперь потише, пожалуйста, я должен объяснить этой малышке, куда лететь.
Компьютер-пилот моего автомобиля не умеет готовить, но то, что она умеет, она умеет делать хорошо. Я вызвал на дисплей карту, изменил масштаб, чтобы в поле зрения оказалась Юта, использовал световой карандаш, чтобы проложить маршрут – сложный, поскольку он закручивался вокруг Рино сначала на юг, потом обратно на север, дальше к востоку над пустынной территорией, и, оставив южнее базу ВВС в Хилл Рэндж, добирался до Логана. Я задал высоту над землей, предоставив ей самой делать поправки на рельеф местности, чтобы нас не трясло, и добавил к этому изменение скорости, как только мы окажемся вне досягаемости радаров Рино».
Роберт Хайнлайн. Погоня за панкерой
Этот роман был написан Хайнлайном в конце жизни. Вернее, даже не написан, а целиком вычеркнут из неудачной рукописи. История появления всего текста драматична – великий фантаст очень боялся возрастных недугов, прежде всего, деменции. И над рукописью романа «Panki-Barsoom», над которым Хайнлан начал работать в 1977 году, витала тень этого отчаяния пополам с ужасом. Сюжет получился местами хаотичным, и в целом напоминал фанфик к «марсианской серии» Эдгара Берроуза – собственно, Хайнлайн этого не скрывал
, отсюда и Барсум в названии.
Проблемы со здоровьем писателю удалось разрешить. Восстановившись после операции на сосудах мозга, он заново прочитал рукопись и нашел ее неудачной. Многое вычеркнул, оставшееся переделал и превратил в роман «Число зверя». Отвергнутые фрагменты остались лежать в архиве, хотя автор даже хотел их уничтожить. Их часть и была недавно опубликована, конечно, уже без участия Хайнлайна под чужой редактурой. Любители творчества Хайнлайна высказывают мнение, что лучше бы печатать подобную вещь не как самостоятельное произведение, а вместе с «Числом зверя» (начало двух романов во многом совпадает), как живое свидетельство этапов литературного труда, снабдив подробными комментариями и пояснениями.
«Погоня за панкерой» — история о попаданцах в литературную вселенную. Изначально герои, как водится, должны были спасти Землю от недобрых инопланетян-панкеров, но в итоге угодили в мир, придуманный Берроузом. Там же имеются элементы из миров Фрэнка Баума, Льюиса Кэрролла и «Дока» Смита, с которого вообще началась космоопера как жанр. Наибольший интерес книга представляет для любителей разгадывать литературные загадки и искать в тексте многочисленные аллюзии. И, само собой, для продвинутых ценителей творчества Хайнлайна.
«– Я же говорила, что это Барсум, – не утерпела тетя Хильда. – Но вы меня не слушали!
– Хильда, я прошу прощения. «Барсум». Второй пилот, занеси в бортовой журнал – новая планета, «Барсум», названа по праву первооткрывателя Хильдой Корнерс Берроуз, научным сотрудником континуумохода «Гэй Обманщица». Свидетели – З. Дж. Картер, капитан, Джейкоб Дж. Берроуз, первый помощник, Д. Т. Б. Картер… э-э-э, астронавигатор. Заверенные копии будут отправлены в Гарвардскую обсерваторию при первой возможности.
– Я не астронавигатор, Зебадия!
– Мятеж? Кто перепрограммировал эту небесную лошадку в настоящий континуумоход? Я останусь пилотом, пока не научу вас всех маленьким причудам Гэй. Джейк – второй пилот, пока не научит других работе с верньерами. Ты – астронавигатор, поскольку ни у кого больше нет твоих специальных знаний в программировании и навыков вычислений. Пожалуйста, без дерзостей, юная особа, и не пытайтесь спорить с Законом Космоса. Язва – наш научный сотрудник из-за обширности ее познаний. Она не только быстрее всех определила, что новая планета не является Марсом, она распластала того чужака с лишними коленками, как прирожденный мясник. Верно, Джейк?....
– Подозреваю, это нужно проверить по словарю.
– Безусловно, дорогая – после того, как сдашь вахту…
– Второй пилот, все занесено в бортовой журнал?
– Капитан, я не знал, что он у нас есть.
– Как нет? Даже капитан Вандердекен ведет журнал! Дити, ведение судового журнала на твою ответственность. Возьми заметки отца, добавь что нужно из данных Гэй и сделай все как надо. Пусть у нас будет образцовый корабль. Как только найдем торговый центр, купим настоящий журнал, и ты все перепишешь туда красивым почерком. А пока веди черновик.
– Есть, сэр. Тиран!
– «Сэр тиран», будьте любезны. А теперь воспользуемся биноклем и посмотрим, сумеем ли мы обнаружить ярких экзотических туземцев в ярких экзотических нарядах, поющих яркие экзотические песни, протягивая яркие экзотические руки за бакшишем. Первый, кто обнаружит признаки разумной жизни, отправится мыть посуду».
«Герцог Эзнельмский травил зверя. Охоты в Эстрегонской чаще, которые устраивал герцог, славились по всей северной марке. Как и балы в его замке. Как и его парадные выезды, лошади в которых были подобраны по масти – вороные, черные как смоль, или белые с черными гетрами на передних ногах… По всеобщему признанию, герцог имел самый блестящий двор, начиная от южных отрогов Баннелонских гор и до северного побережья Тенгенского моря. И хотя граф Таммельсмейна и герцог Жадкейский готовы были с этим поспорить, но все понимали, что больше из собственного гонора, чем из чувства справедливости. А по ту сторону Баннелонских гор никаких дворов и не было. Там места были дикие, опасные, регулярно подвергавшиеся опустошительным набегам диких варваров и горных людоедов, так что тамошние замки ничем не напоминали роскошный, сияющий множеством окон с зеркальными стеклами замок герцога Эзнельмского. Уже не столько замок, сколько дворец, в котором от замка остались разве что только внешняя стена с десятком башен, давно исполнявшая скорее обязанности дворцовой ограды, чем крепостной стены, да старый покосившийся донжон, после перестройки замка превратившийся из его сердца в его же задворки. Те же замки все еще оставались угрюмым гнездом суровых воинов, всегда готовых при малейшем признаке опасности вскочить в седло и выметнуть меч из ножен. Так что о каком дворе там могла идти речь?
Впрочем, охоты герцога славились не только из-за пышности одежд и тщательной разработанности церемоний, а еще и потому, что Эстрегонская чаща являлась не чем иным, как длинным языком Запретной пущи, несокрушимой стеной окружающей Башню Владетеля Ганиада. Поэтому зверья в ней всегда было неиссякаемо».
Роман Злотников. Прекрасный новый мир
Куда деваются обычные земные герои, сотворив кучу подвигов? Они получают второй шанс – на вторую жизнь, но уже в другом мире. Но этот факт переноса разума фиксирует таинственная организация – Орден. Стремясь любой ценой сохранить прежний порядок, она ведет охоту на чужаков. Но Грон, в прошлом – земной суперразведчик, ветеран двух мировых войн, никому не по зубам. Он переносится в тело искалеченного пажа, и тот, кого еще все недавно жалели, становится один из лучших воинов, удачливым командиром отряда наемников, способным в схватке одолеть любого врага. Но в этом мире основу верховной власти составляет магия. Помимо таинственных Властителей, чародейством обладают и жемчужники – маги, за них Властители платят золотом – по весу тела...
Коварный враг не выбирает средств, а Грон со всеми играет по своим правилам: "если принцесс похищают, не важно кто – драконы, злобные маги, разбойники или оперуполномоченные ОГПУ, рыцари должны идти за ними следом и возвращать обратно". Но враг – безжалостен и надо быть готовым ко всему.
«– Э-э-э, я не понял, господин граф, – спустя некоторое время подал голос мастре Эмилон, – вы считаете, что этот… ну… – запомнить столь громоздкое название, как «колонтель Исполнительной стражи Кулака возмездия Великого равноправного всемирного братства» с первого раза было выше его сил, – тот, кто носит имя Черного барона, будет использовать свое влияние, чтобы создавать препятствия торговле?
– Не только, – качнул головой Грон. – Он будет использовать все свои возможности, чтобы не только, как вы говорите, создавать препятствия, но и напрямую добраться, дотянуться до любого, кого посчитает моим другом или близким помощником. Либо просто некой ключевой фигурой, от которой зависит финансирование, подбор людей, уровень боеспособности и так далее оноты, графства или чего-то иного, к чему я буду иметь отношение. Именно поэтому я счел необходимым ознакомить вас с этой информацией. – Он обвел присутствующих взглядом.
Все смотрели на него серьезно, но в большинстве взглядов он не прочел понимания всей серьезности ситуации. Значит, он не был достаточно убедителен, и надо искать другие слова. Грон вздохнул и начал снова:
– Поймите, нам предстоит война, которую до сих пор не вел ни один из вас. И участие в ней отнюдь не подчиняется нашим собственным желаниям. Мы уже воюем, хочется нам этого или нет. И ждать удара нам нужно буквально отовсюду. Причем в первую очередь не от того, кто явно и недвусмысленно выкажет намерение убить нас, а буквально от любого вокруг нас. Причем не только от незнакомого, недавно нанятого, но и от того, кто служит нам годами и десятилетиями и кому мы не раз доверяли самое дорогое – деньги, жизнь, детей…»
«Допрос — это всегда неприятно. Особенно если арестанта выворачивает наизнанку не замученный рутиной стражник, а профессионал, твердо намеренный получить нужный ему результат. Юли не юли, все одно рано или поздно он выведет тебя на чистую воду. Нет, конечно, всегда есть возможность не отвечать на вопросы вообще, но — не советую. В этом случае придет черед специалиста несколько иного профиля, и, вполне может статься, клещи и раскаленное железо заставят рассказать даже то, до чего никогда не докопался бы обычный дознаватель.
Именно поэтому я и не думал отмалчиваться, благо на этот раз совесть была абсолютно чиста. Но вот убедить в этом следователя никак не получалось. Ну да работа у человека такая — никому не верить. Мне и самому на его месте оказываться не раз доводилось, прекрасно представляю, каких нервов стоит не сорваться на крик или не влепить затрещину. Что ни говори, далеко не каждый может без малого сутки сдерживать себя, получая на одни и те же вопросы одни и те же ответы. Нет, вру. Формулировки вопросов и их порядок постоянно менялись. Было бы мне что скрывать, давно бы уже попался на противоречиях; и так обойти пару скользких моментов удалось с величайшим трудом.
— Сколько наконечников вы привезли с острова? — делая какие-то пометки на лежавшем перед ним листе писчей бумаги, в очередной раз уточнил дознаватель.
— Двадцать семь. — Скользнув взглядом по невзрачному мужчине средних лет, я зажмурился и помассировал уставшие глаза.
— Другие наконечники на острове имеются?
— Нет. — Перед отплытием я по настоянию Рауля все же прошелся по лесу, выискивая остававшиеся в деревьях куски проклятого металла. — Но островитяне пообещали изготовить за зиму еще два…»
Павел Корнев. Жнец
В фэнтезийных мирах порядок наводят не герои и чудотворцы, а незаметные герои тайных служб, что наглядно показано в данном романе. Святые земли – это только название, на самом деле здесь постоянно идет война, тайная или явная. Вот только агенту тайной службы, случайно вляпавшемуся в чужую интригу, приходится иметь дело не только с обычными головорезами, но и с наделенными темной силой персонажами, в душе которых хозяйничают бесы. Казалось бы, обычное преступление – умыкнуть из охраняемой кареты пару вещиц при условии, что находящиеся внутри люди действуют с заказчиком акции заодно. Но предметы оказались совсем не простыми, а непосредственные исполнители заказа были кем-то ликвидированы. А на самого следователя было совершенно нападение, причем собственным двойником. Оказалось, для этого всего лишь надо найти зеркало, в которое перед этим смотрелась будущая жертва. К счастью, долго удерживать чужое обличье марионеткам бесов не под силу, да и память оригинала остается закрытой.
«А потом командующий армией странно дернулся и, выпустив руку невесты, ничком повалился в снег. Ее высочество ошеломленно уставилась на засевшую под лопаткой баронета стрелу, охнула и лишилась чувств. К счастью, стоявший поблизости Рауль Луринга успел подхватить девушку и, осторожно опустив ее на ближайшую скамью, закрыл своим телом. Тут же набежали гвардейцы, великую герцогиню окружила стена спин, а кладбище в один миг превратилось в растревоженный осиный улей.
– Колокольня, он на колокольне! – раздался неподалеку крик Пьера, и со всех сторон к часовне кинулись гвардейцы и посольские охранники.
Пусть бегут, Эдвард Рох стрелял с крыши монастыря. Но этого точно никто не заподозрит – слишком уж дистанция велика. Да и ветер переменчивый и порывистый. Лучник, правда, мог по дыму от костра ориентироваться, да только какой может быть дым, если надо быстрее часовню окружать?
Быстрей, быстрей, быстрей!
Всегда одно и то же. Нет бы остановиться и подумать…
А вскоре про костер и кладбищенского служку и вовсе позабудут. Стрелок-то вот он, в петле болтается. Баронет Огалис, собственной персоной. Мотив? Да полноте, какой еще мотив нужен фавориту прежней герцогини? Одни решат, что от несчастной любви умом тронулся, другие – что обделенным себя посчитал. Глубже копать не станет никто. Да и нечего там копать, все концы давно в воду спрятаны.
Тем временем командующего обступили ошарашенные случившимся вельможи, кто-то рванул ворот рубахи, кто-то принялся хлестать молодого человека по щекам. Их тут же растолкали ассистенты сопровождавшего герцогиню лейб-медика; убеленный сединами лекарь поспешил опуститься на колени и принялся оказывать баронету первую помощь, но тщетно – господин Юрниас уже отдал Святым душу.
Умер в самом расцвете сил. Не успев сделать так много!»
«Что такое Средневековье? Слово было придумано гуманистами XV в., которые, развивая мысль Петрарки об упадке общества, — в свою очередь позаимствовавшего ее у выдающихся античных мыслителей – пришли к заключению, прозвучавшему в то время ново, с силой откровения, что того мира великой культуры, чья наивысшая точка расцвета ознаменована эпохой Римской империи и рождением Христа, больше не существует…»
Франко Кардини. Путеводитель по Средневековью
Среди множества изданий, посвященных Средневековью, это выделяется не только фамилией автора (Кардини — известный историк, одни профессор Флорентийского университета, один из самых известных экспертов по той эпохе) и набору иллюстраций (старинные миниатюры, древние географические карты, фотографии исторических сооружений и предметов). Автор реконструирует не только быт самых разных слоев людей того времени, их привычки, занятия, но и позволяет читателю понять их взгляды, психологию. Несмотря на наличие современной техники, трудно представить нашего современника гением рядом с купцом, сиятельным князем или аббатом, жившим несколько веков назад. Эти далекие прапрапрапредки были любознательны, отправлялись в далекие заморские страны, не имея не путеводителей, ни антибиотиков, шли под парусами, переваливали горные перевалы. Торговали, сражались, проповедовали. Трудно перечислить, сколько идей и механизмов, используемых и поныне, были придумано людьми Средневековья. Достаточно вспомнить величественные готические соборы, могучие замки, по которым с восхищением ежегодно гуляют сотни туристов, первые университеты и городские корпорации, карнавалы и театры с многочисленными мистериями.
А что можно сказать о тогдашних суевериях? «Искусство некромантии, т.е. гадание посредством вызова духа усопших, принадлежало к ритуально-церемониальным магическим обрядам, к которым в Средние века прибегали для достижения темных или незаконных целей». Достаточно вспомнить историю легендарной Синей бороды, а во французской Средневековой реальности – Жиля де Рэ, барона, маршала Франции, верного сподвижника Жанны Д’Арк, Девы Орлеанской. Обладатель обширной библиотеки (что в те времена требовало немалых средств), заказавший «Орлеанскую мистерию» и десять лет исправно оплачивавший постановку мистерии в театре, Жиль, выйдя в отставку, потратил состояние на всевозможные алхимические опыты, целью которых было нахождение философского камня, эликсира вечной молодости, а также вполне нужных и незаменимых в хозяйстве снадобий, способных превращать неблагородные металлы в золото, делать свои доспехи несокрушимыми. Впрочем, если сравнить с суевериями, процветающими в нашем просвещенном XXI веке, то можно заметить, что поменялись лишь их формы, да и то – не всегда. Примером может служить астрология, присутствующая практически во всех массмедиа, кроме разве политических. Вспомним, как все начиналось: «при европейских дворах различные формы гадания, связанные в основном с астрологией, носили официальный характер: о «расположении звезд» беспрестанно справлялись до начала возведения городских стен или зданий, перед тем, как отправиться в путь или дать сражение. В XIV в. Карл V, король французский, пожелал учредить в Париже Колледж Астрологов для составления гороскопов и выполнения переводов на разговорный, народный, язык лучших текстов по этой теме. В следующем столетии Матьяш Корвин, король Венгрии, организовал подобный колледж при своем дворе в Буде…»
Чем же славилось Средневековье, не считая многочисленных чудес, позже отчасти разъясненных учеными, а отчасти перешедших в разряд сказок. Они были записаны в XIX веке, но при этой большей частью использовали типично средневековые архетипы.
В Средневековье обитали рыцари, многие из которых имели свои замки, сражались на турнирах и отправлялись в Крестовые походы. Но все оказалось не так просто: «если первые и наиболее показательные примеры рыцарской этики, настоящие образцы рыцарской идеологии, можно почерпнуть из церковных канонов XI века, то становится очевидным, что олицетворением вора, грабителя, разбойника, возмутителя порядка – в общем, нарушителя того мира и спокойствия, которые Церковь принесла в раздираемую спорами Европу, — стал рыцарь-разбойник, со временем превратившийся, со временем превратившийся в «антирыцаря» — противника христианского воина…. Демонизации рыцаря-разбойника способствовало воскрешение целого ряда духовных ценностей и идей, что обусловило новое прочтение легенд, уходящих корнями в кельтско-германскую мифологию, которые являлись неотъемлемой частью фольклорного наследия, распространившегося по всей Европе раннего Средневековья».
«Хронология описываемых в древних книгах событий, персонажей и авторов весьма размыта, следуя индийскому мировоззрению, не заостряющему внимание на течении времени. Например: в «Ведах» написано о днях «предшествующих времени», «проходящих во времени», «последующих» и «после времени». Есть понятие о «пуракальпа» — древнем времени («пура», «пурана» – «старое», в данном случае как аналог «давным-давно») и том, что было в тех временах. Уникальные трактаты, которыми мы сейчас располагаем для изучения, не столь давнего происхождения, как хотелось бы. Подлинных первоисточников V или X в. н.э. быть не может, не считая буддистских текстов, тщательно сохраняемых в монастырях и в особых условиях. Содержание рукописей многие поколения передавалось устно, дополнялось и переписывалось с поправками. Личности авторов трактатов и ученых тоже обрастали мифами. Биографии изменялись до принятого идеала и становились божественным воплощением, передающим людям знания в области искусства, философии, медицины, науки, йоги, алхимии, архитектуры и т.д. Например, грамматик Панини стал отшельником «риши», которому диктовал произведения сам Шива. «Патанджали чаритам» — жизнеописание Патанджали, автора «Йогасутры» (Учение йоги), было создано спустя 2000 лет после его смерти. Он появился на барельефах и в скульптурах как одно из воплощений Будды. Вьяса описывал события, текущие столетиями так, что либо он был бессмертен, либо его труд дописывали другие. Древние предания «Пураны» лучше рассматривать как собрание мифов, основой которых были несохранившиеся факты, чем саму историю, «Вишну пурана» считают самой старой из них, примерно V в.
«АРТХА ШАСТРА» — наука об устройстве государства. Автор Чанакья (Каутилья), советник, министр, и наставник Чандрагупты. Этот трактат также называют «Наука политики». Примерно в начале I тысячелетия до н. э., впервые появились трактаты, содержащие в себе своды различных правил и предписаний, используемых в жизни индийского общества. Большинство из них написано на языке санскрит, ими пользовались брахманы и правители, часть индийских царей принадлежали касте кшатриев. Подобные трактаты назывались по-разному, например — «Дхарма Сутра» или «Дхарма Шастра», слово «дхарма» в Индии понимается также в значении «долг», «закон». Дошедший до нас трактат «Артха Шастра», один из многих. Кстати, в нем описаны интересные методы нисколько не устаревшие и сегодня.
Интересные методы:
Часть IV, например, посвящена тому, как раджа должен выбирать министров, советников или военноначальников. Они обязаны иметь честность, интеллект, преданность и мужество. Все это следует из их профессиональной подготовленности или касты (брахманы и кшатрии). Умение этих людей (брахманов — советников) управлять народными массами (через кшатриев — воинов) должно – опираться на научные знания, несущие им власть и непобедимость. Наемники, работающие лишь за деньги, не могли служить радже и быть в его свите, им была отведена роль убийц-наемников.
Часть VIII посвящена искусству шпионажа. Они осуществляли слежку за потенциальными и реальными врагами своего повелителя и его страны. Причем враги эти разделялись на «внутренних» и «внешних». Шпионам, следящим за внешними врагами, предписывалось, внедряясь и адаптируясь в их стране, жить среди них и даже — за их счет. …
Кроме того, в трактате масса советов: по стратегии, расположению, содержанию, подготовке, видам войск, вооружению, дрессировке и обслуживанию боевых слонов, лошадей, колесниц, переправ, дорог, границ и многое другое…
Ночные воины (убийцы и шпионы), то же самое что ниндзя, были применяемы в Древней Индии, их методы тоже описаны в Артхашастре. Влияние музыки, песни и танца на людей разного типа, с психологической точки зрения и как инструмент, было изучено и описано еще древними исследователями».
Арти Д. Александер. Танцующие с Богами. Индийская энциклопедия
В большом красочном издании наглядно и доступно рассказывается об искусстве Индии, ее истории, эпосе и традициях. Среди тем: ювелирные украшения, старинное оружие, боевые искусства и психология красоты, костюмы и украшения, уникальные тексты из старинных трактатов, жизнь наследников великих династий.
Как теперь живут индийские раджи? Последние королевские привилегии, обещанные Индией за добровольное присоединение, упразднила Индира Ганди в 1975 г. Раджи, задушенные счетами, налоговыми штрафами и имущественными и земельными преследованиями, распродавали за бесценок оставшиеся ценности, обстановку и дома. Больше повезло тем, кто адаптировался и положил начало семейному бизнесу, как раджа Удайпура, превративший свой дворец в роскошный отель. Благодаря ему сегодня любой уважающий себя турист с нескучным счетом в банке, имеет шанс «почувствовать себя настоящим индийским раджой»... Озлобленные раджи образовали мафию и преступные синдикаты, став «плохими парнями» без которых немыслимы герои блокбастеров. Любители дикой природы пошли охранять заповедники и сохранили для нас жизнь исчезающей популяции тигров и самобытные племена. Удачливые политики стали первыми индийскими дипломатами…
Непомерная жадность и транжирство были присущи лишь раджам из детских сказок. Короли были хранителями сокровищ, накопленных в течение столетий. Даже колонизаторы не смогли отнять все. В 1947 году княжество Джайпур ожидало присоединение к Индии. Махараджа предложил хранителям-мина выбрать, кому передать сокровища — последним из клана раджей или государству. Чиновники, обыскавшие форт ничего не нашли, а семья бывшего махараджи и сейчас одна из самых обеспеченных.
В издание включено более 500 уникальных фотографий и рисунков, наглядно демонстрирующих позы и костюмы танца, украшения и этническую одежду, древнее оружие. Отдельные разделы посвящены впервые полностью приведенным древним трактам и истории доарийских богов.
В Индии существует так много богов и богинь с различными обязанностями, что для них нет проблемы работы с более чем миллиардным населением страны. Об Индии иногда говорят, что богов в ней больше, чем самих людей. Кроме обширного индуистского пантеона, с общеизвестными даже европейцам божествами, существуют Древние Боги многочисленных племен и народностей. Их помнят и почитают современные потомки аборигенов. Некоторые древние духи и боги были ассимилированы в современной религии, другие современные, наоборот приняты в ряды аборигенных божеств. Особенно это касается прекрасных богинь… Все имена защитниц, покровительниц, и покровителей перечислить невозможно. В каждом регионе, у каждого племени или семьи — могут быть собственные боги. В главе, посвященной народным стилям танца, даются более подробные описания племенных богов, их традиционные имена и обязанности. На краю индийской сцены артисты нередко ставят светильники или зажигают ароматные палочки «агарбатти», перед ними располагают благосклонных к искусству или к личным проявлениям таланта и духа божеств. Маленькие изображения и крошечные статуэтки иногда закрепляются на музыкальных инструментах. Например, в верхней части длинного грифа ситара. На барабаны вешают амулеты, на корпусах разных инструментов вырезают священные символы и силуэты богов, пишут их имена…
Отдельная глава посвящена сходству старинных традиций Индии и Японии, отношения к природе. Так одинаково божественны и почитаемы гора Фудзияма и Кайлас, их заснеженные вершины манят многочисленных паломников и пробуждают чувства обывателей. А философия круговорота жизни и смерти, самопожертвования и предназначения делает индийцев и японцев еще ближе.
«Сегуны и раджи, самураи и сикхи-ниханги. Исторически сложилось так, что несмотря на удаленность стран и распространение конфуцианства, существует множество общих черт. В феодальное время в Японии (как и в Индии) было 4 «касты». Высшей была каста воинов, которой управляли местные сегуны (аналог индийских раджей). Особое место в иерархии воинов занимали самураи (в Индии их можно сравнить с сикхами). Сегодня ниханги поддерживают свои традиции, сикхи заняли военные и правительственные посты, а традиция самураев нашла продолжение в якудза, часть которых действительно ведет свой род от воинов и правителей. Жизнь крестьян раньше полностью зависела от сегуна. Им было запрещено касаться оружия, рис, который они выращивали, считался священным и питались они в основном более простой пищей. Все было подчинено правилам, включающим дозволенные виды одежды, утвари, расходов и доходов, поведения и т.д. Эта система удерживала прочность вплоть до прихода иностранцев и вместе с ними — технического прогресса, влияющего на кастовость».
«После дождя выглянуло солнце, отразившееся в дождевых каплях. В тот день я впервые попала в Шартрский собор, по праву считающийся шедевром готической архитектуры. Правда, я не запомнила, как здание выглядело изнутри и снаружи, но зато даже сейчас, стоит закрыть глаза, и я снова и снова вижу картинку — солнечные зайчики, только не обычные, а красные и синие, пляшут на белых плитах. Отец вел меня за руку и рассказывал, что знаменитые витражи собора изготовили около восьми столетий назад и до сих пор никто не знает, как «повторить такой оттенок синего». Мне тогда было восемь, и слова отца ввели меня в ступор, ведь до этого памятного дня я искренне верила, что мир и мы вместе с ним двигаемся по пути прогресса. Мои взгляды на эволюцию истории в тот момент серьезно пошатнулись. Наверное, тогда-то в моем детском сознании и зародилась идея — в один прекрасный день узнать все о цветах.
Правда, вскоре я забыла о своем решении. Я не увлеклась стеклоделием и даже не стала искусствоведом, выбрав для себя совсем иную стезю — социальную антропологию. Затем я какое-то время занималась бизнесом, попробовала себя в журналистике, правда, постепенно отказалась от сбора новостей в пользу искусствоведческих обзоров. Всякий раз, услышав какую-нибудь забавную историю о красках, я вспоминала тот поход в Шартрский собор. А интересного было немало: рассказ археолога о том, насколько китайцы зависели от Персии, поставлявшей синюю краску (ибо без нее немыслимо было производство знаменитого фарфора эпохи династии Мин); шокирующая новость о том, что английские живописцы, оказывается, грунтовали холсты человеческими останками; или признание ханойских художников, что вьетнамская живопись кардинально изменилась вовсе не потому, что после того, как страна открылась миру, у них появились новые сюжеты, — объяснение более банально: да просто-напросто к ним извне хлынули новые, более совершенные и яркие краски.
Однажды я отправилась в командировку в Мельбурн, где проходил фестиваль искусств, чтобы написать статью для «Чайна морнинг пост». Свободное время я проводила в университетском книжном магазине. Открыв наугад толстенный том об истории искусств, я наткнулась на глоссарий и прочла: «Индийский желтый— вышедший из употребления лак из эксантиновой кислоты; его изготавливали в Индии путем выпаривания мочи коров, которых предварительно откармливали листьями манго». И еще: «Изумрудная зелень, или швейнфуртская зелень, — самый яркий оттенок зеленого. В настоящее время от данной краски повсеместно отказались в силу ее высокой токсичности. Используется как инсектицид». История искусства чаще рассказывает о художниках, но в этот момент я вдруг поняла, что можно рассказать многое и о тех людях, что производят краски, без которых художники не могли бы творить».
Виктория Финли. Тайная история красок: документальный роман
Автор этого необычного романа объехала полмира, собирая ранее никому неизвестные истории и факты о происхождении красок, которыми человечество пользуется, начиная с эпохи неолита и по сей день. Финли раскрывает тайну восприятия цветовой гаммы у представителей различных культур, племен и народов, связывая ее с растительным и минеральным прохождением тех или иных красок, а также их путей распространения по миру: «Отсюда, из долины Эсказер, ляпис-лазурь на осликах везли в Пакистан, а потом переправляли по рекам и дальше в Египет. Чуть позже возник еще один «транспортный поток»: лазурь везли на север в Сирию, а оттуда через Венецию она попадала на палитры европейских художников». Среди самых экзотических материалов – правдивое повествование о жизни и творчестве аутентичных художников – аборигенов австралийского племени, чьи картины теперь выставляются на международных аукционах. Отдельный раздел посвящен знаменитой коллекции китайского императорского фарфора династии Мин, отличающегося необычным цветом.
«В 1860-м, спустя четыре года после открытия Перкина, Наполеон III, как я уже упоминала, снарядил экспедицию в Тир, чтобы найти там следы финикийской культуры. Эрнест Ренан, руководитель этой экспедиции, написал, что «Тир можно назвать городом в руинах, возведенным из руин». Сегодня ситуация даже усугубилась, поскольку война и здесь оставила свои страшные метки, и теперь старые и новые руины наслаивались друг на дружку, создавая впечатление, что история движется по спирали. Ренан тогда сразу заявил, что раскопки провести невозможно, поскольку город слишком часто атаковали и подвергали осаде.
В итоге участники экспедиции, прихватив все, что можно, стали собираться в обратный путь, практически ничего не найдя, и тут им улыбнулась удача — они обнаружили каменные саркофаги VI века и византийскую церковь с мозаикой на полу. Однако, к разочарованию Ренана, не удалось отыскать никаких следов той эпохи, ради которой они, собственно, приехали, и покой того, римского, Тира никто не тревожил вплоть до XX века, зато потом археологи обнаружили целый город с триумфальной аркой, некрополем, ипподромом, и, разумеется, там было также и красильное производство. На второй день я попыталась поехать к месту раскопок, поскольку из-за шквалистого ветра поездка за мурексом снова откладывалась на неопределенный срок. Я тогда еще не догадывалась, что старинные красильные цеха притягивают туристов как магнит и доступ к ним ограничен».
«Для персидской классической поэзии периода расцвета характерно использование сложных риторических фигур и художественных приемов: метафор, сравнений, аллитерации, омонимов и омографов, гипербол, выражений, смысл которых можно истолковать двояко, и т. д. Все эти фигуры, подробно описанные в ряде средневековых теоретических трактатов по поэтике, призваны продемонстрировать поэтическое мастерство автора, дают пищу для размышлений читателю, но они же таят в себе и опасность: чрезмерная увлеченность технической стороной стиха может сделать произведение чересчур сложным для понимания, превратить его в ребус, лишить читателя радости спонтанного понимания зашифрованного в тексте образа. Мастерство Хафиза проявляется в удивительном чувстве баланса: с одной стороны, он использует весь технический арсенал, разработанный предшественниками, с другой – его метафоры и иносказания всегда свежи, не создают впечатления ученой надуманности и искусственности, не «тормозят» динамику стиха, но, скорее, «подталкивают» читателя».
Хафиз. Сто газелей
В сборнике представлен новый поэтический перевод первых ста газелей прославленного персидского поэта XIV века Хафиза Ширази. Авторы перевода — В. Жаркова и И. Абраменко — в своей работе опирались на филологический подстрочник, ставший итогом многолетнего труда видных российских иранистов Н.И. Пригариной, Н.Ю. Чалисовой и М.А. Русанова.
Газель как поэтический жанр появилась задолго до Хафиза, но в его творчестве она достигла вершины своего развития. Именно газели Хафиза стали образцом совершенства этой поэтической формы. Однако они настолько многослойны по смыслу и разнообразию примененных метафор, что их перевод является непростым делом. Хотя влияние этого поэта на литературу и культуру как самого Ирана, так и всех прилегающих стран, огромно. Но несмотря на существование и в русской поэзии тоже стихов в духе «Подражание Хафизу», полного перевода «Дивана» Хафиза на русский язык до настоящего времени не существовало.
Эта книга является первой частью полного издания русского перевода произведений Хафиза. Переводчики отказались от европейской традиции передавать его лирические стихи как восхваление прекрасной дамы. В оригинале адресатом может быть и «она», и «он», персидский язык это допускает. Более того, лирические стихи поэтов-суфиев по традиции обращены к духовному Абсолюту.
Слова души влюблённой ошибкой не зови.
Душа моя, ошибка – незнанье слов любви!
Ни в том, ни в этом мире чела я не склоню –
Что ж на челе смятенье? Творец, ответ яви!
Кто там во мне, печальном, беснуется внутри?
Молчу я – он скандалить, горланить норовит!
Не в лад забилось сердце, приди же, музыкант,
Пропой свои страданья и лад восстанови.
«У женщины были длинные ресницы, узкий нос и полные красиво очерченные губы. Щеку украшала родинка. О цвете волос монахини можно было лишь догадываться, но Сабине показалось, что она разглядела белоснежную прядь под головным покрывалом. Последнее было закреплено обручем для волос, благодаря которому, очевидно, лучше держалось и напоминало чепец.
— У вас есть адвокат? — спросила Сабина.
— Нет.
— Вы нуждаетесь в его услугах? Мы могли бы…
— Не беспокойтесь.
— Хорошо. — Так, это мы выяснили. — Меня зовут Сабина Немез, — представилась она. — Я криминалист-аналитик и судебный психолог
— Профайлер?
— Да, можно и так сказать. И работаю в отделе по расследованию убийств. Поэтому я здесь, — ответила Сабина. — Вы признались в семи убийствах?
— Нет, это неверно.
Сабина быстро взглянула на зеркальную стену, потом снова перевела глаза на монахиню. Та постукивала пальцами по столешнице. Как и сказал ван Нистельрой, на тыльной стороне ладоней, у запястья, были видны уродливые шрамы. В верхней части шеи тоже проглядывали шрамы, полуприкрытые воротником монашеского платья. Как глубоко они уходили, можно было только догадываться.
— Я всего лишь призналась, что буду совершать по одному преступлению следующие семь дней! Умрут семь человек.
— По вашей вине?
Монахиня кивнула.
— Зачем вам это делать? — спросила Сабина.
— В общей сложности у вас есть семь дней, чтобы это выяснить, — ответила монахиня».
Андреас Грубер. Метка смерти
В книгах Андреаса Грубера — самого популярного австрийского детективного писателя, автора с мировым именем расследование ведут полицейский комиссар из Висбадена Сабина Немез и Мартин С. Снейдер.
Снейдер — это мозг. И часто, как это бывает с невероятно умными людьми с развитым абстрактным мышлением, конкретный человек Снейдер — кошмар и для коллег, и для начальства. Он не склонен особо считаться ни с кем, в общении груб и неприятен, но всегда добивается результата. За это и ценит его Сабина, которую он всячески шпынял еще в те времена, когда она была его студенткой. Тем не менее оба прекрасно работают вместе, ценят друг друга и уважают. По крайней мере никто из них не проявлял желания разорвать тандем уже на протяжении пяти романов.
Названия всех книг о расследованиях Мартина Снейдера и Сабины Немез предыдущих романов имеют очевидное сходство: «Сказка о смерти», «Смертный приговор», «Смерть с уведомлением» и «Смертельный хоровод». Такое вот у Грубера пристрастие к мрачным названиям. Но по содержанию — это вовсе не какая-то готика с ужасами, а вполне себе современный полицейский детектив. С массой интересных подробностях и о полицейской системе по крайней мере нескольких европейских стран и социальной жизни общества. И позвольте вам сказать, что там множество интереснейших деталей о различных государственных и общественных институтов, о которых вам не расскажут ни европейские газеты, ни ТВ, ни блогеры.
«Теперь Сабине стало ясно, почему совещание проходило в бюро президента БКА.
— Кто руководит расследованием?
Коротким кивком ван Нистельрой передал слово Снейдеру. — БКА Висбадена, — пояснил он. — Ведомства в Берне и Линце у нас в подчинении.
Сабина кивнула. Значит, теперь у них к предыдущим шести жертвам убийств и акушерке в коме одним махом добавилось еще семьдесят четыре трупа.
— Что вы вчера выяснили? — спросила Сабина
Снейдер нажал большим пальцем на точку на тыльной стороне кисти и на мгновение зажмурился.
— БКА связалось со всеми информационными агентствами, газетами, телевизионными и радиостанциями — но нет ни одного намека на то, что Магдалена Энгельман пыталась когда-либо передать СМИ свою информацию об урсулинском монастыре.
— Значит, она солгала нам, когда утверждала, что обращалась в СМИ.
— Или они молчат об этом, потому что тема слишком острая, — предположил ван Нистельрой.
— Слишком острая? — повторила Сабина. — Сегодня пресса, как коршун, набрасывается на любой скандал, связанный с насилием в церкви. Для них это настоящая находка. По какой причине они отказались бы от такой темы?
— Предполагаю… — сказал Снейдер, — что в этом случае, несмотря на всю проделанную работу, мы стоим еще в самом начале и видим лишь вершину айсберга.
Возможно, он был прав, и речь шла о чем-то гораздо более масштабном, чем они думали».
«Справиться с капризами — это настоящий вызов для родителей, сделать этот не просто, но по крайней мере, в двух вещах вы должны быть уверенным: вы, взрослые, понимаете истинные потребности ребёнка, который находиться в истерике; капризы не должны быть способом быстро получить желаемое от папы и мамы».
Альберто Пеллай, Барбара Тамборини Подайте мне всё! Я король
Красочное издание рассказывает о том, родителям справиться с капризами и детскими истериками. В тексте есть и страницы, предназначенные для детей: это и забавное прекрасно проиллюстрированное стихотворение для ребенка, которое поможет ему посмотреть на себя со стороны. В книге — практические советы для родителей от ведущих психологов, как научить малыша спокойно принимать отказ и справляться с чувством гнева.
Есть такое явление – «кризис трех лет». Именно в этом возрасте милые малыши вдруг превращаются в капризных монстриков, которые требуют немедленного исполнения любых своих желаний. А еще постоянного родительского внимания. Скандалы около магазинных полок с игрушками или сладостями, яростные вспышки гнева в ответ на любое, даже самое невинное и разумное ограничение. А если в семье появился младший ребенок, то и ревность к этому младенцу…
Но это естественный этап развития и формирования человеческой психики. Чтобы в будущем нормально взрослеть, дети должны сейчас осознать, что мир не вертится вокруг них одних. Даже у любимых мамы и папы могут быть, кроме родительства, другие интересы и занятия. Так что ребенку придется освоить управление своими эмоциями. Научится самостоятельно есть, не обижаться на родителей, что они уделяют внимание младшему братику или сестрёнке. Но родители должны не просто говорить, раз за разом объясняя, а делать вместе всё, что возможно. Наглядно демонстрируя собственным примером именно то, что они обсуждают с ребёнком.
«Для ребёнка расти значит каждый день достигать маленьких целей. После первых лет жизни, когда каждая потребность малыша удовлетворялась ещё до того, как он успевал о ней подумать, наступает период (с 3 до лет), когда ребёнок учиться делать много вещей самостоятельно и испытывать удовольствие от этого.
«У меня получилось! Я могу!» — эта мысль, на которой будет основываться самооценка ребёнка. Основание того, что он что-то может, даёт маленькому человеку чувство силы. Однако не всё, чему вы хотите научить ребёнка, будет восприниматься им с радостью. Роль родителей заключается в том, чтобы объяснить, зачем это нужно, и сфокусировать внимание ребёнка на том, с чем он должен справиться».
Во время Книжного фестиваля «Красная площадь» состоялось награждение лауреатов Международной премии Terra Incognita Awards. Основатель премии Арти Д. Александер сказала: «Вручение премии в день открытия, на книжной выставке Красная Площадь, запомнится особой атмосферой этого исторического места. Время, наполненное событиями, в этом году потребовало больше усилий и энергии, а новые достижения лауреатов Terra Incognita, послужат достойным примером разума и воли».
Известный писатель и драматург Юрий Поляков был награжден в номинации «Запечатленная эпоха». Его произведения сохранили реалии непростой жизни нашей страны на протяжении последних десятилетий, оказались созвучны переживаниям и надеждам множества читателей и зрителей.
Вручая диплом и медаль Премии, председатель жюри Премии Алекс Громов сказал: «В наши дни сохранение культурной преемственности, наследия многих поколений творцов, столь же важно, как и отражение живых и ярких примет современности. Умение найти баланс между тем, чтобы сберечь и приумножить вечное, и одновременной запечатлеть неуловимое – вот истинное творческое мастерство».
В номинации «Путь к совершенству» был награжден летчик-космонавт, Герой России Антон Шкаплеров, участник четыре полетов к МКС. По словам Антона Николаевича, сотрудничество на Международной космической станции может служить реальным примером того, как люди из разных стран оказываются способны во всех смыслах слова выше земных разногласий и противоречий.
Антон Шкаплеров стал участником первых в истории и мире космических съемок художественного фильма "Вызов". Для этой работы известная актриса Юлия Пересильд и режиссер Клим Шипенко совершили космический полет на корабле, командиром которого был Шкаплеров.
В номинации «Просветительская деятельность» лауреатом стала Ольга Зиновьева – общественный деятель, хранитель творческого наследия великого русского мыслителя Александра Зиновьева. В 2022 году исполняется 100 лет со дня рождения этого выдающегося ученого – философа, социолога, логика. Празднованию юбилея Александра Зиновьева был посвящен особый указ Президента России Владимира Путина.
В своем выступлении Ольга Зиновьева сказала: «С большой благодарностью воспринимаю такую особенную награду, имеющую прямое отношение ко всем нам, членам Зиновейника, работающим на гигантском интеллектуальном пространстве по имени Александр Зиновьев. Особенно дорого, что вручение диплома состоялось на Красной площади в год 100-летия великого русского мыслителя, человека на все времена».
Книга Александра Зиновьева «Зияющие высоты» была в свое время отмечена Премией Медичи и премией Еврокона за лучший роман.
— Я согласи-илась, — протянула она слово с сарказмом, — потому что понимала, что не мытьем так катаньем меня заставят за тебя выйти. Я подумала, лучше уж я пойду на это добровольно и заодно вытрясу из твоего отца все приданое до последней монетки. И быть может, однажды уговорю тебя его свергнуть.
Пожалуй, это было не самое мудрое решение, но Нари все меньше и меньше волновало, что о ней думает новоиспеченный супруг.
Мунтадир вмиг побелел как полотно. Сглотнув, он допил остатки вина, после чего развернулся и пересек комнату. Открыв дверь, он на гезирийском обратился к кому-то за ее порогом. Нари мысленно отругала себя за несдержанность языка. Она могла чувствовать к Мунтадиру что угодно, но Гасан был решительно настроен поженить их, и если Нари испортит ему планы, король, несомненно, придумает для нее какое-нибудь страшное наказание.
— Что ты сделал? — спросила она, когда он вернулся, с нарастающей тревогой в голосе.
— Заказал тебе стакан этого странного цветочного чая.
Нари удивленно захлопала глазами.
— Это было вовсе не обязательно.
— Мне захотелось. — Он встретился с ней взглядом. — Потому что, жена, откровенно говоря, ты наводишь на меня страх, и я не прочь завоевать твое расположение».
Шеннон А. Чакраборти. Медное королевство
Восточное фэнтези – но не для Востока, а для Запада. Вторая книга трилогии о государстве джиннов и девочке Нари, которая долго жила на улицах Каира времен французского завоевания, промышляя то целительством, то мелким мошенничеством. А потом случайным образом произнесла заклинание, взбудоражившее весь тот мир, который даже на Востоке обычно существует только в сказках. Она оказалась отнюдь не человеческого рода, отсюда ее удивительные способности. Но и они не могут защитить Нари
от тиранической власти короля джиннов, желающего связать свой род с семейством предыдущих древних властителей Нахид. Нари, как кажется всем, единственная, в ком течет их кровь.
Вот только ей совсем не хочется быть игрушкой в династических интригах. Пусть ей и запрещено покидать дворец правителя одной, порадоваться свободе она может только украдкой, сопровождая мужа – наследника престола. Впрочем, у сестры принца тоже есть склонность к тайным вылазкам в город, и однажды она зовет Нари с собой, вовсе не представляя, чем это кончится…
«Она мягко приземлилась на ноги и очутилась в длинном крытом коридоре: галерея арок из песчаника отделяла ряд дверей от заросшего внутреннего сада. Коридор выглядел намного лучше, чем парадная: пол был чисто выметен, стена — оштукатурена и выкрашена цветастыми загогулинами.
Выругавшись, Зейнаб последовала за ней.
— Может, я давно об этом не напоминала, но кажется, я тебя ненавижу.
— Знаешь, для существа из волшебного мира тебе катастрофически недостает духа авантюризма, — ответила Нари, дотрагиваясь до нарисованного завитка голубой краски, по форме напоминающего волну. На голубом фоне была изображена черная лодочка. Под пальцами Нари волна всколыхнулась, как живая, отправив лодочку в плавание вниз по стене.
Она улыбнулась. Ужасно заинтригованная, она пошла по коридору, попутно заглядывая во все двери. Комнаты, за исключением пары сломанных полок и догнивающих ошметков ковра, были совершенно пустыми.
Но не все. На пороге последней комнаты Нари остановилась как вкопанная. Стены были заставлены кедровыми книжными полками, которые ломились от свитков и фолиантов, под самый высоченный потолок. Еще больше книг скопилось на полу в опасно покосившихся стопках».
«Не всем приходится на кусок хлеба в поте лица зарабатывать, кто-то себе и тупо прожигать жизнь позволить может. В этом плане Приграничье от обычного мира ровным счетом ничем не отличается…
"…Сразу не погнались, теперь боятся нечего, — возразил Напалм и достал из кармана чарофон. – И что тут у нас? Ошибка "278-2-р"? "Неизвестное энергетическое воздействие"? И ведь сигнала не подал...
"Дырокол" — изготавливаемый обычно в виде короткого деревянного жезла боевой амулет, расщепляющий материю узконаправленным лучом. Получил широкое распространение в первую очередь в связи с тем, что для его использования не нужны какие-то способности к колдовству. Недостатки – дороговизна подзарядки и ограниченная дальность действия. Сертифицированные амулеты разрешены для ношения в Форте…
"Прозванный "магистром" препарат, резко усиливавший на короткое время магические способности, уники и в самом деле уважали. Да и колдуны им тоже не брезговали. Все бы ничего, но подсаживались на "магистр" обычно с двух-трех доз, вот новый глава Гимназии и решил положить этому безобразию конец. До производителей, правда, добраться, по слухам, так и не удалось. Дилеров похватали, и только...»
Павел Корнев: Ледяная Цитадель
Странное место – Приграничье, поэтому здесь встречаются странные люди и происходят странные дела. В одно них нечаянно вляпался Евгений Апостол, торговец на грани закона, обладающий даром ясновидения, не раз спасавшим ему жизнь.
Все это началось в романе " Лед" — оказалось, что рядом с нашим, обыденным и цивилизованным миром существует Приграничье, этакая промерзшая композиция из кусков миров. В его состав входит провалившийся в межмирье город из средней полосы России, бывшая военная база с Дальнего Востока и т.д. По ту сторону живут бывшие наши соотечественники, попавшие в этот мир, но именно здесь магия – оружие, способное исцелить от болезней и защитить от всякой нечисти. Поэтому помимо многочисленных техноартефактов (как разрешенных, так и нелегальных), колдунов, магов и ведьм (в данном случае – феминистских Сестер Холода) существуют уники (люди, обладающие уникальными узконаправленными сверхъестественными способностями), к которым относится не только главный герой, но и один из спутников. Евгению нужно найти одного специалиста, произведшего в кустарных условиях некие таблетки. Но это только начало. Впереди – встреча с колдовскими Исчадиями Стужи, до зубов вооруженными недругами, участие в попытке продажи бесценного артефакта-пирамиды, и одновременно – мелкие торговые делишки и даже полезные знакомства. Именно такая "деловитость" героя подчеркивает "натуральность" окружающих его чудес. Как можно назвать несуществующим то, за обладание чем тебя могут убить или озолотить? Для создания правдоподобности к тексту романа прилагается глоссарий.
«- Это что за жертва генной инженерии?
— Не генной, магической… Наши агромаги на рынок только начинают продвигать. Яблоко, апельсин и снежная ягода в одном флаконе. Морозоустойчивое, неприхотливое, плодоносит круглый год. Посадил – и забыл. Никакого специального ухода не требует. Та же снежная ягода – один в один. И вредители не страшны…
"…если заглушить дар, человек умрет… Энергетика уника перестраивается таким образом, что становится невозможным абсолютно никакое точечное воздействие…
Пытаясь достичь нужного развития событий, уник действительно влияет на информационное-магическое поле. Соответственно происходит энергетический всплеск…»
«На самом деле Айзека звали вовсе не Айзек и даже не Исаак, и родился он за три тысячи световых лет от Святой Земли и от Земли вообще. Но психологи древней расы космических торговцев сочли, что имитация данной религиозно-этической группы будет способствовать процветанию уже их торговли в человеческом секторе Галактики.
Роджер Сакаи считал этих психологов идиотами. А еще подозревал, что сам Айзек придерживается схожего мнения, но тысячелетние традиции авшуров не позволяют его высказывать. — Айзек, у меня есть товар.
— Таки я знаю за ваш товар, капитан. – Разом посерьезнев, авшур подался вперед, опершись пузом на прилавок. – Да шо я – полгалактики знает за ваш товар! Ви, капитан, хотели сорвать большой куш, а в итоге крупно влипли…"
"Кабы у меня жены не было, я б крейсер купил. Как раз "Пираний" недавно списывали, зверь-машина! Представь: летят богатенькие туристы-толстопузы, на звезды глазеют, коньячок для храбрости выпивают, а тут ты на боевом крейсере, розовом в ромашки, — вжиг мимо иллюминатора! Небось вмиг протрезвеют…»
Ольга Громыко, Андрей Уланов. Космобиолухи
Жил-был на свете отставной космодесантник Станислав Федотович, который (по словам его лучшего друга) с детства мечтал водить космические корабли. И однажды он отправился в гости к жуликоватому, но дружескому интенданту. Посидели, выпили "Колевки", которая в конце концов забулькала от макушки к затылку. А поутру Станислав нашел на столе договор, который гласил, что он приобрел в собственность космический корабль "ЛПКВ-231" в рассрочку на пять лет. Для этого, как позже выяснилось, он заложил квартиру. Поручителем выступил лучший друг… После этого пребывающий в состоянии "колевки" Станислав нанял пилота и получил государственный заказ на доставку группы ученых-биологов на необитаемую планету № 245…
Остался только один выход, достойный настоящего мужчины – лететь навстречу неизвестности, чтобы и квартиру выкупить, и к прежней отставной жизни вернуться. Если, конечно, не будет других вариантов.
А тем временем Роджер Сакаи, бывший полицейский, а теперь — командир пиратского судна "Сигурэ", опять попал впросак – кому нужны в пограничных мирах пятьсот декоративных куриц, пятьсот бирюзовых клуш с Малой Медведицы? Этот товар стоит очень дорого, но только на внутренних планетах…
Такова завязка этого очень смешного романа, а точнее — веселой и порой совершенно непредсказуемой комедии положений. Диалоги, полные шуток, чтение инструкции к искусственной лисе, злодеи-неудачники, хитроумные торговцы и отчасти знакомые по недавнему советскому прошлому некоторые научные работники, загадочный киборг, которого необходимо найти, многочисленные нескрываемые отсылки к классике научной фантастики – этакое знакомое послевкусие прежних незатейливых времен.
«Чего мы там не видели? Обычная заправка, только космическая, — равнодушно пожал плечами пилот. – Магазинчик со всякой ерундой, цены выше планетарных, а срок годности в лучшем случае подходит к концу…. Стычка малотоннажных кораблей обычно начинается с того, что кто-то первым – интуитивно или за счет лучшей реакции – выпускает ракеты, за тем следует залп противника, обе команды начинают усиленно молиться всем известным богам, святым и просто "спруту" (системе противоракетной обороны) (последнее попахивает язычеством, но, как говорится, под ракетным прицелом даже среди роботов не бывает атеистов)…
Киборги способны усваивать любую мало-мальски пригодную органику. Это позволяет им выживать даже в самой дикой местности вроде пустынь и джунглей, питаясь змеями, насекомыми, травой и фирменными сапогами...Модель выпускается в двух полах, пяти биологических возрастах, пяти расовых типах и с вариабельной внешностью…
Но наш корабль все равно угодил в "черный список" неудачников, так что о государственных заказах можно забыть…»
«События, о которых пойдёт речь ниже, случились две тысячи лет назад, и если кто-либо из участников остался жив, то он давно умер. Тогда Средиземное море называлось Римским озером, что с бесхитростной прямотой говорило о необъятной мощи Великой империи. Это у крохотных стран лужа попадает в разряд «великих водоёмов». А у больших — океан кажется прудом.
Редкое повествование начинается со своего начала. Истоки реки всегда сокрыты в мелких ручейках. Только рассказчику ведомо, в каком месте слабый поток стал в его глазах полноводной рекой и когда невзрачное сделалось достойным описания.
Наша история тронулась вместе с кораблём, поспешно отплывшим из порта Яффы в 69 году от Рождества Христова.
На борту вместе со взрослыми с неизвестной миссией были отправлены два десятка детей. Среди которых оказался Марк. Он весьма радовался тому, что бегает по палубе, вместо того чтобы шляться по улицам бродячей собакой и изводить приёмных родителей».
Михаил Харит. Рыбари и виноградари. Рыбари и виноградари. Книга I. Королева принимает по субботам. Книга II. В начале перемен
С тех пор, как человечество задумалось об устройстве мироздания, оно начало тревожиться и о его возможной конечности. Предчувствие грядущего светопреставления посещало людей то на рубеже тысячелетий, то при виде особо хвостатой кометы. В этом красочном многослойном повествовании переплетены века и эпохи, страхи и надежды, воспоминания о прошлом и прозрения будущего.
…Ребенок так привязан к своей любимой игрушке, что считает повредившего ее отца – подменышем, злым духом, принявшем облик папы. Более того, он уверен, что и маму, пытавшуюся утешить сына и сгладить ситуацию, тоже подменили злонамеренные существа. Он вырос, привыкнув видеть в большинстве людей лишь оборотней и злодеев, и решил самостоятельно вершить правосудие.
Удивительным образом этот пугающий сюжет связан с далекой историей, когда с берегов Средиземного моря отправились в далекое странствие корабли, которые должны спасти от войны и гибели детей. А еще неведомую святыню, которая столь важны, что даже сами храбрые мореходы и суровые воины не посвящены в тайну, на каком из отправившихся в разные концы света кораблей она находится.
И это лишь малая часть мозаики, которую автор выкладывает фрагмент за фрагментом, переплетая житейское и вселенское, осязаемое и мистическое.
«Страшно залаял человек-гиена, рядом взвыла женщина-лиса с острыми мелкими зубами. Вокруг скалились жуткие морды диких зверей. Кабаны, гигантские рыбы, крысы, насекомые. Разверстые пасти, капающая слюна, глаза навыкате, зловонное дыхание.
Все они одержимы. Наш мир окончательно захвачен. Вокруг нет ничего, чему стоило бы доверять, лишь призраки, обман и иллюзия. И злом, как вирусом, заражено почти всё человечество. Иммунитет лишь у единиц.
Неожиданно в толпе зашевелились, пропускали вперёд тощего и долговязого орангутанга с человеческим детёнышем на руках. Роберто вжался в соседа, освобождая проход. Зачем Господь наказал невинного ребёнка, дав ему родиться в этом мире?
Детство — страшная пора жизни среди издевательств сверстников и учителей, бесконечных хворей и несправедливых наказаний. Именно тогда ты понимаешь, что попал в ад, который здесь, на земле, а не где-то в мифическом ином мире».
«В январе 1953 года, за несколько дней до инаугурации Эйзенхауэра, Уолтер Беделл Смит вызвал Кима Рузвельта в штаб ЦРУ и спросил: «Когда же начнут разрабатывать эту чертову операцию?»
За два месяца до этого, в начале ноября 1952 года, Рузвельт, шеф ближневосточных операций ЦРУ, отправился в Тегеран, чтобы уладить ситуацию для своих друзей из британской разведки.
Премьер-министр Ирана, Мухаммед Моссадык, схватил британцев, пытавшихся его свергнуть. Он выслал из страны всех членов посольства, в том числе и шпионов. Рузвельт прибыл сюда, чтобы сохранить и подкупить целую сеть иранских агентов, которые раньше работали на британцев, но были не прочь принять и от американских щедрот. По пути на родину он остановился в Лондоне, чтобы поделиться информацией с британскими коллегами.
А узнал он следующее. Премьер-министр Уинстон Черчилль хотел, чтобы ЦРУ помогло свергнуть иранское правительство. Иранская нефть в свое время помогла Черчиллю добиться власти и во многом способствовала его славе. Теперь сэр Уинстон захотел все.
Накануне Первой мировой войны Черчилль, как первый лорд британского Адмиралтейства, преобразовал Королевский флот переведя военные корабли с угольного топлива на нефть. Он отстаивал покупку британцами 51 процента новой Англо-персидской нефтяной компании, которая за пять лет до этого добыла первую иранскую нефть. Британцам досталась львиная доля. Иранская нефть не только служила топливом для новой армады Черчилля, но и обеспечивала надежный доход. Нефть стала жизненной основой британской казны».
Тим Вейнер. ЦРУ. Правдивая история
Автор, лауреат Пулитцеровской премии излагает более чем полувековую историю ЦРУ, опираясь на архивные документы и интервью сотрудников и те многочисленные публикации, которые были посвящены итогам их деяний, произошедших на Кубе, во Вьетнаме, Афганистане, Ираке и множестве других стран. Достаточно внимания посвящено взаимоотношениям многих американских президентов с руководством ЦРУ и попытками преобразовать эту организацию.
К началу 1950-х годов Британская империя, потеряв часть территорий и экономической мощи, уже была сама не в силах обеспечить Лондону грабеж других государств. Увядающая империя нуждалась в помощи могущественного союзника – США. И это сотрудничество наиболее ярко проявилось в борьбе против иранского народа за нефть, которая был нужна английской и американской элитам.
Англо-иранская нефтяная компания, контролируемая англичанами, владела после окончания Второй мировой войны, самыми большими в мире запасами «черного золота». Принадлежащий компании огромный нефтеперерабатывающий завод в Абадане являлся самым крупным в мире. Иранцы не понимали, почему их нефть стала собственностью англичан, и иностранцы оказались богачами, а иранские дети голодали, а их родители — крестьяне и нефтяники, получали за свой тяжелый труд гроши. Рабочие жили вместе с семьями в стоящих рядом с предприятием хибарах и трущобах. В этих местах не было ни водопровода, электричества и канализации, детских садов и школ, благоустроенных больниц с передовой медицинской техникой. Иранские рабочие за длительный рабочий день получали нищенскую зарплату (в переводе – меньше чем доллар в день), у их детей и родных была высокая смертность.
В тоже самое время британские управляющие и менеджеры, инженеры и техники, жили в Абадане в благоустроенных домах. Получая огромные зарплаты, английские специалисты весело проводили выходные дни и праздники в элитных частных клубах, владельцы которых принадлежали родне шахских министров, губернаторов и генералов.
Британские владельцы компании в борьбе за контроль нефтяных прибылей, получали от нефти вдвое больше дохода, чем сам шах и его правительство. Иранский премьер-министр Моссадык призывал парламент пересмотреть условия действий британской нефтяной концессией. Моссадык и его правительство потребовало от компании разделить все поровну. Компания отказалась.
«Иранский шах стал центральной фигурой американской внешней политики в исламском мире. В течение многих лет именно шеф местной резидентуры ЦРУ, а не американский посол обращался к шаху от имени Соединенных Штатов. ЦРУ внедрилось в политическую культуру Ирана, заключив его монарха в «страстные объятия», как выразился Эндрю Киллгор, сотрудник Госдепа при американском посольстве с 1972 по 1976 год.
Государственный переворот в Иране «был расценен как единственный самый громкий триумф ЦРУ, — сказал Киллгор. — В Америке о нем высказывались как о крупной национальной победе. Здесь мы целиком изменили государственный курс».
Выросло целое поколение иранцев, которые знали, что шах обрел власть благодаря ЦРУ. Со временем хаос, возникший с подачи агентства на улицах Тегерана, с болью отзовется в Соединенных Штатах…
Иллюзия о том, что ЦРУ способно ловко свергнуть неугодного правителя, оказалась слишком заманчивой. Она толкнула агентство в пучину сражений в Центральной Америке, которые продолжались в течение последующих сорока лет».
«На краю земли простирался далёкий океан. В его водах хранилась великая тайна напитка бессмертия — амриты. И боги и враждебные асуры жаждали бессмертия как высочайшего из благ. Того бессмертия, что избавляет от недугов и старости и от ухода во тьму. Всесветлый Вишну сказал:
— Все вы, и боги и асуры, перестаньте враждовать. Направляйтесь к тому океану и начинайте вместе сбивать мутовкой его воды. Так вы добудете амриту, скрытую в его недрах.
Вняв его словам, устремились все к океану. Но тут же сомнение одолело асуров — если они соединят силы с силами богов, то кому потом достанется амрита? Боги успокоили их, пообещав отдать половину волшебного напитка. Стали они все вместе думать — где же достать такую огромную мутовку? И снова дал им совет всемилостивый Вишну, пояснив, что нет мутовки лучшей, чем большая тяжёлая гора, и нет для такой мутовки лучшего шнура, чем великодлинный змей, известный всем как Шеша.
Общими усилиями оторвали они от земных корней огромную гору и обернули её змеиным телом. Но побоялись, что воспротивится океан и изольёт на землю свои обильные воды. Испросив его разрешения, узнали, что не будет он гневаться, если и ему уделят частицу амриты. Так с общего согласия взялись боги и асуры за хвост и голову змея и стали поочерёдно тянуть его, вращая гору, погружённую в океан.
Вращали они гору дни и ночи, сотни лет вращали непрестанно. Кипел океан, змей Шеша извергал из пасти огонь и дым, клубились тучи над водой, изливаясь обильными дождями на этот огонь. После прошествия срока побелели воды океана и стали молоком. А затем из этого молока сбилось масло. Из новых молочных вод вознёсся в небо ясный месяц, сияя холодным светом. Вослед за ним возникла богиня Лакшми в белоснежных одеждах. А затем — белый конь и много разных волшебных существ. И тут, где только белое возникало из белого, появился внезапно и сверкающий, как радуга, драгоценный камень…»
Н.Р. Гусева. Легенды и мифы Древней Индии
Написанная одним из лучших отечественных ученых-индологов, классиком индологии, издание содержит не только изысканный и достоверный пересказ древних великих поэм и мифов Индии, но и сведения о многочисленных индийских богах, истории доарийского общества и приходе племен ариев. Неслучайно санскритские эпосы «Махабхарата» и «Рамаяна», наиболее полно раскрывающие национальные особенности (в первую очередь Севера Индии), были переведены и адаптированы на большую часть индийских наречий.
Как и почему возникли (вернее будет сказать – оформились, сформировались) эти великие произведения? Народу нужны всегда герои. Особенно на заре своей истории, потому что именно в них народ запечатлевает свои идеалы. Постепенно из множества вариантов народных сказаний складывается и героический эпос. В Индии «Махабхарата» обозначается термином «итихаса» — история. По сути – это не только художественное произведение, но и энциклопедия древнеиндийской жизни. Ее содержание разнообразно и не только по тематике – ее отдельные компоненты принадлежат разным эпохам. В ее тексте органичным образом сочетаются героическая эпика с так называемой «дидактикой». Да и размеры поэмы поражают – «Махабхарата» включает в себя порядка 100 000 двустиший, намного превышая объем «Илиады» и «Одиссеи» вместе взятых. Авторство произведения традиционно приписывается легендарному мудрецу Вьясе. Помимо основной сюжетной линии – описания вражды между двумя ветвями правящей династии – Кауравами и Пандавами, поэма содержит философскую песнь («Бхагавадгиту»), диалоги, рассуждения богословского и хозяйственно-правового характера.
Интересен тот факт, что по мнению современных ученых, в основу великого эпоса легли реальные события, тысячелетия назад происходившие в Северной Индии, и связанные с войной союзов племен (хотя приводятся различные датировки решающего сражения). А ведь именно великая битва на Курукшетре ознаменует собой начало той эпохи, в которой мы все до сих пор живем – Кали-Юги, худшей из всего цикла человеческой истории.
Автором «Рамаяны» традиционно принято считать мудреца Вальмики. Поэма насчитывает 24 000 стихов, которые распределены на семь книг. Как в «Махабхарате», помимо фабулы (истории царевича Рамы, у которого владыка демонов Раван похитил жену), в «Рамаяне» содержатся рассуждения индийских мудрецов и изложение традиционных индийских нравственных категорий.
Этот эпос наполнен мифологическими мотивами – сам Рама, царь мифической Солнечной династии, является представителем более ранних владык, чем отпрыски Лунной династии из «Махабхараты». В основе «Рамаяны» могло лежать одно из множества племенных сказаний, из которого потом выросла великая эпопея, в которой, в отличие от «Махабхараты» именно преобладает сказочный вариант. На Шри Ланке существует иной вариант «Рамаяны», во всем обвиняющий Ситу. Снят даже фильм — «Сита-дьявол».В тамильском варианте Раван — не ракшас, а герой, полководец, возглавивший борьбу аборигенов-дравидов за свою землю — против арийского захватчика Рамы. Погиб же Раван не в честной борьбе, а из-за предательства своего брата, после этого ставшего наместником Рамы на Ланке.
Уже в Раннем Средневековье «Рамаяна» и «Махабхарата» перешагнули за границы Индостана – попав в Китай и Тибет, они веками оказывали свое влияние на развитие эпической поэзии стран Юго-Восточной Азии. Тысячелетия эти сказания служат источником вдохновения не только для поэтов – по их мотивам создаются удивительные шедевры искусства и архитектуры, причудливые рисунки на тканях и миниатюры. Эта летопись индуизма превратилась в бесценное культурное наследие нашей планеты. Неслучайно и доныне живы в тысячах книгах, спектаклях и фильмах многих стран прославленные герои и могучие боги вдохновенных индийских сказаний.
«Бессмертны боги и бессмертны горы — подножие небосвода.
Нет на земле ничего, что было бы ближе к небу, чем горы. Они священны как извечное прибежище богов. Поднимаясь в горы, люди приближаются к небесам. На высоких склонах гор и на их вершинах встречаются с богами те, кто земными своими подвигами, молитвами и послушанием заслужил милость небожителей. Горами взнесена к небу жизнь земной тверди — они слышат и видят дела и помыслы людей. И по воле богов, обитающих на их высотах, они могут карать всех земнорожденных за их грехи. Но они же изливают на равнины и благие дары божеств — реки, источники земного процветания и самой жизни.
В потаённых местах рождаются на горах реки, и их истоки достойны восхваления и почитания. Сюда поднимаются верующие, чтобы поклониться ключам и озёрам, принести им в дар земные плоды, цветы и ароматы. Здесь воздвигнуты храмы, и каждый из них облечён великой силой помогать молящимся и дарить их душам свет на долгие годы жизни. На чистых высотах гор боги ближе к людям, чем на грешных земных низинах.
И самая святая из всех гор, из всех вершин — это гора Кайласа. На ней, одетой серебряным светом, обитает бог грозный и милостивый — Шива, вместивший в себя все силы мироздания, порождающий жизнь земных тварей и истребляющий их…»
«Создание государственного гимна ”О Иран“ восходит к 1945 г. Голголаб, автор текста этого гимна, известный как отец естественных наук в Иране, много лет был проректором медицинской школы Тегеранского университета. Впервые гимн ”О Иран“ был исполнен Голамом Хосейном Бананом 18 октября 1958 г. в зале кадетской школы военного университета. Гимн произвёл настолько сильное впечатление, что публика требовала его повторения, и он был исполнен трижды. Тёплый приём гимна и его воздействие на людей заставили тогдашнего министра культуры пригласить музыкантов в Центр звукового вещания, чтобы записать трек и транслировать его каждый день по радио. Впоследствии это произведение исполнялось Голамом Хосейном Бананом в программе ”Пёстрые цветы“ в 1959–1964 гг. В 1972 г. была сделана радиозапись гимна, исполненного Эсфандийаром Карабаги совместно с Большим оркестром Национального радио и телевидения Ирана под управлением Фархада Фахреддини».
И.В. Абраменко. Современный Иран. Песенная культура
Эта книга наверняка заинтересует не только тех, кто изучает персидский язык, но и всех поклонников иранской культуры — современной и классической. В издании представлены и лингвистически проанализированы более 10 самых популярных песен Ирана. В предисловии автор отмечает, что произведения массовой культуры всегда отражают характерные черты своего времени, — эпохи, когда они были написаны и снискали признание публики. Среди этих черт – особенности менталитета, надежды народа, приметы повседневной жизни.
Так, самый первый национальный гимн Ирана появился еще в эпоху правления династии Каджаров. Музыку для него Насреддин-шах поручил написать французскому капельмейстеру Альфреду Жану Батисту Лемеру, преподававшему музыкальное искусство студентам первой Иранской высшей школы. Лемер сочинил энергичный марш, который исполнялся на торжественных официальных церемониях.
«Известный ныне как ”Родина, Родина“, при жизни Мозафереддин-шаха гимн был исполнен всего один раз, в Париже, и затем предан забвению. Последние годы правления Мозафереддин-шаха, также как и времена правления двух следующих шахов династии Каджаров, были сопряжены с массовыми волнениями и стычками между властью и сторонниками конституционного движения. В таких условиях просто не представлялось случая для официального исполнения национального гимна, а неофициально он исполнялся Лемером и военным оркестром всего несколько раз».
«Пандочке надо было успеть еще перевести через пешеходный переход семью кротов: дедушку, бабушку, маму, папу и пять маленьких кротят. По выходным кроты любят ходить в театр.
Бамбу переводит кротов по светофору и бежит к близнецам Мики и Рики. Они, как всегда, решили поплавать в озере. Вот только не могут надуть спасательные круги. Хорошо, что пандочка им помогает.
А вот днем пандочка идет на обед к черепахе Моли. Вся ее родня уезжает на ярмарку, и Моли остается дома одна. Больше всего на свете она не любит шумные места и обедать в одиночестве. Вот поэтому Бамбу составляет черепахе компанию. Моли угощает малышку сырным супом, а потом потчует какао с печеньями.
И хотя сидеть в беседке за чашкой горячего какао так приятно, Бамбу долго не засиживается…»
Анастасия Гундер. Панда Бамбу и добрые дела
В красочной детской книге рассказывается история маленькой панды Бамбу, которая всегда готова помочь близким, друзьям и знакомым, не жалея для этого ни своего времени, ни своих усилий. Поэтому все, кто знаком с Бамбу, скучают, когда милой и доброй неугомонной панде-непоседе нет рядом. Бамбу помогает всем, взрослым и детям. Так, Бамбу распутывает соседскому мальчишке воздушного змея, помогает кротам и делает многое другое!
По мнению автора книги, Анастасии Гундер, мамы троих детей, которой хорошо известно, как важно не только чем-то занять малыша, но и найти тему для общей беседы, эти увлекательные истории про Бамбу, — в первую очередь – напоминание о том, как здорово творить добрые дела просто так, а также о том, как важно быть благодарным и ценить заботу окружающих. И поэтому благодаря панде-непоседе Бамбу остальные герои не только учатся делать добрые дела, но и даже получают от этого радость.
Иллюстрации для книги нарисовала известный художник Татьяна Никитина, ученица классика книжной иллюстрации Бориса Диодорова, чьи рисунки участвовали во многих отечественных и зарубежных выставках в Болонье, Тегеране, Франкфурте-на-Майне.
А вечером Бамбу играет с ворчливыми старичками в домино. Каждый раз пандочка проигрывает, потому что они никогда не поддаются. Но Бамбу не расстраивается: ей нравится смотреть, как старички, забыв про ворчание, радуются и смеются, словно дети.
А хочешь научиться делать добрые дела по-настоящему? Составь вместе с родителями список добрых дел. Пусть добрые дела станут вашей семейной традицией».
«Инопланетных симбионтов не понимал никто – и мало кто этого хотел.
Мальчик застыл, потом расплылся в блаженной улыбке. Он сиял.
– Хватит! – сказала Мама Джонс. Она толкнула мужчину, тот едва не потерял равновесие. – Хватит! Что вы творите?
– Я…
Мужчина покачал головой. Постучал пальцем по аугу. Мальчик будто оттаял и растерянно посмотрел по сторонам, словно потерялся.
– У тебя нет родителей, – продолжил мужчина. – Тебя вырастили в лабе, здесь, схакнули из геномов общего пользования и битого нода с черного рынка. – Он сделал вдох. – Накаймас, – добавил он и отступил на шаг.
– Хватит! – повторила Мама Джонс бессильно. – Он вовсе не…
– Я знаю. – Мужчина вновь обрел спокойствие. – Простите. Он говорит напрямую с моим аугом. Без интерфейса. Выходит, я тогда сработал лучше, чем думал.
Что-то было в его лице, в его голосе; внезапно у Мамы Джонс сдавило грудь – давно забытое чувство, странное и беспокойное.
– Борис? – спросила она. – Борис Чонг?
– Что? – Он поднял голову и впервые удостоил ее вниманием. Теперь она видела его ясно: жесткие славянские черты, темные китайские глаза – всю его сборку, постаревшую, побитую пространством и временем, и все-таки это он…
– Мириам?
Тогда ее звали Мириам Джонс. Мириам – в честь бабушки. Она попыталась улыбнуться, не смогла.
– Это я, – сказала она.
– Но ты же…
– Я никуда не уехала, – сказала она. – В отличие от тебя»
Леви Тидхар. Центральная станция
Человечество веками мечтало о звездных странствиях, и вот мечты сбылись. В космосе существуют многочисленные колонии, жители которых уже не очень-то похожи на землян. А на самой Земле над большим и шумным городом возвышается Центральная станция – гигантский космический вокзал, давно растерявший большую часть космопортовской романтики. Вокруг него живут самые разные люди и существа — живет множество самых разнообразных людей. Многие из них – потомки мигрантов, живущие на грани земной поверхности и начала дороги к звездам. Тут же рядом рядом – Иные, цифровые представители постчеловечества, обитающие в Разговоре, глобальной сети.
Новые верования, новые приметы. Дети нового времени – рожденные благодаря краже геномов и хакерским ухищрениям. Зато со сверхспособностями, которые многих пугают.
Те, кто возвращается на родную Землю из космических далей, тоже изменились – и дело не в одних лишь технических усовершенствованиях. Только встретив прежнюю возлюбленную, герой осознает, от чего отказался, выбрав дорогу к звездам…
«Борис Чонг, некогда красавец; тогда и она была красавицей, давно это было, мягкими весенними ночами они лежали на крыше старого дома, набитого прислугой богатеев Севера; они свили гнездышко между солнечными батареями и ветроуловителями, маленькое прибежище из старых, выброшенных на помойку диванов и цветистого ситцевого навеса из Индии с политическими слоганами на языке, которым не владели ни она, ни он. Там они лежали, упиваясь своими нагими телами на высокой крыше, весной, когда воздух жарок и напоен ароматами сирени и кустов жасмина, поздно зацветшего внизу, благоухавшего по ночам, – под звездами и огнями космопорта».
«В любом случае Чужие не похожи на людей. Они больше смахивают на персонажей компьютерной игры, поэтому меня не покидает чувство нереальности всего происходящего.
Да и футуристическое оружие, которое я сжимаю в своих руках, не придает событиям реалистичности. Плюс джунгли с растениями, которые никогда не росли на моей родной планете…
Полное ощущение какого-нибудь «Анриала». Или «Крайзиса» вперемешку с «Думом».
А уж в шутерах от первого лица я всегда был настоящим профи…
Десантники Чужих не таятся. Они уже считают эту планету своей. Имеют право – местное подобие орбитальной обороны им удалось уничтожить меньше чем за пять часов. Рекордный срок для населенных планет земного типа.
Единственный космопорт был захвачен еще через час.
По большому счету туземную армию и армией-то сложно назвать. Народное ополчение, вооруженное по образцу позапрошлого века и действующее исключительно на голом энтузиазме. Нам говорили, что взвод пехоты Альянса способен выбить до нескольких батальонов местных вояк, при этом даже особенно не напрягаясь. Хотя я не особенно верю. Американцы в Афганистане имели едва не большее техническое превосходство, но малограмотные афганские крестьяне жарили их там вовсю. Как, впрочем, и советских десятилетием-двумя раньше. Но для моих соратников, детей улицы гиперурбанизированного мира, мысль, что техническое превосходство определяет все, – единственно верная. И даже единственно возможная. Мол, с технологическим превосходством не поспоришь. Крестьяне с вилами против закованных в панцирную броню рыцарей много не навоюют. Ну да пусть себе тешатся…»
Роман Злотников, Сергей Мусаниф. Вселенная неудачников
Отечественный безработный журналист, решив подзаработать переводчиком у «нового русского» в Латинской Америке, становится объектом пристального внимания агентов большинства мировых разведок. А что же они все делают в этом заштатном городишке? В джунглях неподалеку случился неведомый катаклизм – землетрясение, свечение. Попутно находят испанские дублоны времен Кортеса – только очень высокой пробы.
Дальше – больше: поход в горы с очередным Джеймсом Бондом (агентом М-5), нападение китайцев. Очнулся герой в каком-то неведомом месте, совсем не напоминающем больницу захудалой латиноамериканской страны. Таинственная «плантация», непонятные персонажи в странной одежде, проводящие над героем процедуру стирания памяти. Но Алексей оказывается уникумом, чья память не подвластна никакой технике.
Для изучения специалистами спецслужб его отправляют в отдаленное будущее.
В будущем существуют не только две ветви человечества, чьи дороги разошлись около тысячелетия назад, но ужасный потенциальный общий враг – скаари. А поэтому существуют сторонники идеи Слияния – Альянса (от спецслужб которого скрылся герой) и Империи (потомков религиозных фанатиков). Поодиночке основной и побочной ветвям человечества не выстоять против воинственных ящеров...
«А самое обидное, что у меня даже не было возможности правдоподобно соврать о каких-нибудь нелегальных молодежных тусовках и модных андеграундных течениях на территории Альянса, так как я понятия не имел, существуют ли такие течения в природе.
Из четверых присутствующих в этом кабинете я знал о жизни Альянса меньше всех. Хотя и был единственным, кто числился его гражданином.
Видимо, гамма овладевших мною эмоций отразилась у меня на лице, так как Реннер внезапно расхохотался и хлопнул меня по плечу. Так, что я аж чуть присел. Наверное, после этого дружеского хлопка у меня останется изрядный синяк.
– Расслабься, – посоветовал Реннер. – Вряд ли кто-то из нас донесет на тебя в полицию нравов…»
«Легионеры умолкли. Молча шли они рядом с телегой. В бледном лунном свете ландшафт менял свое лицо.
Дорога, вдоль которой рос низкий кустарник, стала постепенно подниматься. Неожиданно тишину нарушило блеяние овец. Стадо преградило путь. Принципал подал знак своим людям, и они остановились.
— Двое вперед, — тихо приказал он.
Оба легионера, которые стояли рядом с ослом, вышли вперед и обнажили мечи. Они насторожились, но как бы ни всматривались в округу, залитую бледным лунным светом, глаза их находили только овец, столпившихся на дороге. Внезапно воздух пронзило громкое шипение. И прежде чем легионеры успели среагировать, сверху на них посыпались камни. Крик пронзил темноту. Один из легионеров упал. Второму камень угодил в голову, и он выронил меч.
— Засада! — закричал принципал. — Сражайтесь, римляне, сражайтесь за свою жизнь!
Воздух снова разрезал каменный град. С гулким стуком булыжник попал в нагрудник принципала. Если бы тот не оперся о телегу, то рухнул бы на землю. Слышались громкие и резкие крики. Со всех сторон быстро приближались закутанные в развевающуюся одежду фигуры. Принципал испуганно смотрел на них. Нападающие размахивали посохами и топорами. Их превосходство было очевидным. И как бы отчаянно ни оборонялись легионеры, сраженные воины падали на землю здесь и там. В ночи раздавались предсмертные крики, хрип обрывался с булькающим звуком. По четыре, по пять человек нападающие бросались к принципалу. Он отразил мечом первый удар, однако уже второй удар посоха угодил ему в плечо…»
Ульрих Хефнер. Завет Христа
Как отмечает в своем предисловии автор романа, он ищет свои сюжеты там, где стирается грань между реальностью и вымыслом, чтобы проводить своих читателей из мира повседневности в манящие приключения, добавив при этом загадки истории и возможную взаимосвязь далеких времен, держав и искателей истины. «Они пришли после Первого крестового похода, после того, как христиане захватили Иерусалим. Их было всего девять. Девять рыцарей удачи, представителей обедневшего дворянства, которым ничего не светило… Они копали в запутанных коридорах Храмовой горы – так же, как шахтеры копают уголь. Девять лет. А затем некоторые из них вернулись в Рим. Как ни странно, после у аудиенции у Папы они получили широкие полномочия и стали необыкновенно богатым и могущественным орденом…». Что же могли обнаружить эти рыцари? Овеянное легендами сокровище Соломона, Ковчег Завета Моисея или свитки с записями о жизни Иисуса Христа? Роман повествует и том, как спустя почти тысячелетие спустя, во время раскопок в Святом городе было найдено римское оружие и инструменты, датируемые примерно временем рождения Христа. Следом археологи обнаружили тайную гробницу доблестного крестоносца, а в ней – древнеримскую тарелку с изображением мистерии об Иисусе. Какие еще загадки Прошлого хранит эта земля?
«Полная луна лила на долину к юго-западу от Обераммергау свой серебряный нереальный свет. В тени горы Ноткаршпитце, высотой почти в две тысячи метров, в обманчивом спокойствии ночи лежал большой монастырь бенедиктинцев. В обходной галерее раздались гулкие шаги. Торопливые шаги, шаги затравленного, шаги, которые заставляли страх беглеца резонировать в широком кругу стен монастыря. Подобно тени, темная фигура бежала сквозь ночь. Скрытая черной одеждой монаха, она сливалась с окрестностями, и только когда серебряный лунный свет касался разлетающейся сутаны, можно было догадаться, что под ней скрывается человек. Человек, гонимый страхом; человек, боящийся смерти, от которой нет спасения.
Лай собаки пронзил ночную тишину и затих в почтенных стенах. Дыхание идущего было прерывистым, сердце колотилось как бешеное, когда он забился в самый темный угол в тени капеллы. Силы его были на исходе. Он боязливо огляделся в темноте и прислушался. Удалось ли ему ускользнуть от преследователей?
Все вокруг спало, лишь два фонаря напротив больших ворот продолжали светить. Человек сделал глубокий вдох. Постепенно его дыхание восстановилось.
Несколько недель назад, когда он встретился со стариком недалеко от Гармиша, он и представить себе не мог, что скоро ему придется опасаться за свою жизнь. Бдительные водянисто-синие глаза старика, которые суетливо, а иногда и хитро бегали из стороны в сторону, говорили о том, что, несмотря на почтенный возраст, в нем еще достаточно сил и энергии. Он знал, что вмешался в опасную игру, однако в какой опасности действительно окажется, он не сознавал, когда присвоил себе оба фрагмента.
Уже в раннем возрасте он посвятил свою жизнь Богу и обменял мирскую одежду на сутану монаха-бенедиктинца. Бог и вера долго составляли смысл его жизни — до тех пор, пока годы, проведенные на богословском факультете в университете Эрлангена, не разбудили в нем неутолимую жажду истины, и одной только веры стало ему не хватать. Он хотел знания, знания о том, что произошло более двух тысяч лет назад на другом конце света…»
«Начало… Начало всех начал…
Это отсюда все пошло.
Здесь начиналась письменная история. Здесь родилась мифология. Здесь помещались истоки трех из числа самых могучих религий в истории человечества. Около двух миллиардов христиан, иудеев и мусульман во всех концах света узнают из своих священных книг, что именно это место выбрал их бог, чтобы даровать жизнь человечеству.
Две большие неторопливые реки сливаются здесь воедино, и место их встречи обозначено на всех картах мира. Однако на вид знаменитое слияние Тигра и Евфрата ничем не примечательно. Безмолвны, как сами реки, узкие шеренги финиковых пальм вдоль берегов. Солнце и луна хранят свои секреты, исправно навещая древний пустынный ландшафт и озаряя бликами дня и ночи тихие струи. Изредка проплывает лодка с людьми, забрасывающими рыболовные сети.
Здесь, полагает большинство человечества, находилась колыбель гомо сапиенс, находился утерянный рай.
Миновав последнюю зеленую полоску суши, разделяющую их, Тигр и Евфрат приветствуют друг друга плавными завихрениями и, соединясь, словно супруги, образуют великую реку Шатт-эль-Араб, которая тут же пропадает из виду за изгибом берега в пальмовой оторочке…
Сказочная атмосфера… А как же иначе! Ведь я прибыл на родину «Тысячи и одной ночи», «Волшебной лампы Аладдина», ковров-самолетов и Синдбада-Морехода. На этих берегах жили Али-Баба и сорок разбойников. Ниже по течению эти струи омывают остров Синдбад, названный в честь величайшего сочинителя морских небылиц, героя арабских сказок…»
Тур Хейердал. Экспедиция «Тигрис»
В ноябре 1977 года известный исследователь Хейердал во главе международной экспедиции отправился в путь на тростниковой лодке «Тигрис», построенной как точная копия древних шумерских судов, из деревни Эль-Курна – места, где сливаются легендарные реки Тигр и Евфрат. Тысячелетия назад здесь существовала одна из древнейших древних цивилизаций Земли, остававшаяся после себя множество загадок. В Ираке, возле Адамова древа изучив материалы музея и воспользовавшись советами местных жителей, и начали строительство лодки: «Пустыня, осаждающая со всех сторон весеннюю зелень болот, поглотила древний народ шумеров. Мерцающие волны сухого песка захлестнули воздвигнутые в честь забытых ныне богов огромные храмовые пирамиды, погребли заброшенные города, правители которых обратились в прах. Некогда благодатная земля нынче стала миром безмолвия, безжизненным, как Северный полюс на холсте в картинной галерее… Перед вами кладбище целой цивилизации, древнейшего предка нашей собственной культуры. Если вам дороги наши истоки, вы не пройдете безучастно мимо того, что открыли под здешними песками детективы от археологии…»
Перейдя через Аравийское море, «Тигрис» 30 марта 1978 года вошел в порт Джибути. По мнению Тура Хейердала, камышовая лодка показала превосходные мореходные качества, тем самым доказав, что тысячелетия назад жители Месопотамии могли на подобных судах совершать далекие путешествия, в том числе – к берегам Индостана, к Мохенджо-Даро, где располагалась другая древняя цивилизация, после которой тоже остались множество тайн, большинство из которых не разгаданы и поныне.
«Подобно заброшенным руинам Ура и Вавилона, Мохенджо-Даро ныне лежит далеко от воды. Развалины жилищ и лавок тянутся на полтора километра в сторону тихого Инда, который в прошлом был и жизненной артерией, и грозным бичом горожан. Раскопки показали, что город семь раз восстанавливался после наводнений, пока люди не оставили его по неизвестным причинам. Никто не знает, почему все городское население вдруг исчезло около 1500 г. до н.э. Мортимер Уилер и другие исследователи полагают, что климатические, экономические и политические неурядицы могли подорвать фундамент здешней культуры. А окончательно сокрушили ее вторгшиеся с севера арии. Плодородные равнины, тысячу лет кормившие Индскую цивилизацию, были захвачены племенами, которые пришли не по морю, а через горные перевалы внутри страны».
Оскар Мазен. Испанская Америка XVI-XVIII веков
Книга рассказывает о завоевании далеких земель, возникновении на них новых городов и «новых королевств» (точнее – вице-королевств, называемых «Западными Индиями», и возникновения латиноамериканской цивилизации. «Главой Империи, куда входили и Индии, был король Испании, находившийся в Мадриде. Ни один из королей Испании не ступал на землю своих американских владений. Следовательно, правление осуществлялось его представителями. Иллюзия присутствия короля в Мехико и Лиме усиливается тем фактом, что ни один чиновник и ни одно учреждение не обладают всей полнотой власти».
После открытия Колумба Южная и Центральная Америка вскоре стали главным золотодобывающим районом мира – так в XVI веке эти земли дали свыше трети мировой добычи золота, в XVII веке – больше половины, а в XVIII веке – две трети мирового золота... Золото, привезенное из Америки, положило начало фантастическому богатству прославленных знатных родов Испании. Это золото, перевернувшее всю судьбу до того нищей и «бесперспективной» Европы, сделало на короткий миг истории Испанию самой великой и богатой державой мира, хозяйкой Европы, а потом — уйдя к Англии, — бросило обратно в пропасть нищеты, скуки и периферийного забвения.
Вице-королевство Перу, одно из богатейших в Южной Америке, беспощадно эксплуатировало индейцев – ради любого вида деятельности, признанного местной властью полезным государству и королевской казне, использовался принудительный труд индейцев. Особенно тяжкие условия были в местных примитивных ткацких мастерских и на горных промыслах. Но самой страшной для индейцев была каторжная повинность на добыче драгоценных металлов…
В издании рассказывается о действиях колониальной администрации и инквизиции, смешанных браках между благородными донами и туземными принцессами. Отдельная глава посвящена языку и литературе, в том числе – литературным жанрам. «Жанр, известным под немного расплывчатым названием «хроника», преследует две цели: первая – увековечить деяния европейцев в Новом Свете и подкрепить рассказ их собственными свидетельствами. Вторая – исследовать историю и нравы местных племен. Долгое время эти рассказы остаются для Старого Света единственным способом познакомиться с Индиями». Из главы «Искусство» можно почерпнуть много информации об «очагах культуры», музыке, танце и ювелирном искусстве.
«В 1974 году Йост Браат убедил правительство Нидерландов обратиться с дипломатическим запросом к Советскому Союзу, предложив совместный проект по сохранению остатков зимовья Виллема Баренца – Благохранимого дома. В годы холодной войны такие усилия требовали хороших личных связей. Браат, который в то время был убежденным членом Нидерландской коммунистической партии, ранее встречался с Михаилом Беловым, заведующим отделом в Арктическом и антарктическом научно-исследовательском институте (ААНИИ). Браат сразу же поинтересовался у него, что в действительности сохранилось от Благохранимого дома. «Ничего... – последовал ответ. – Там ничего не осталось».
Тем не менее в 1977 году Белов организовал для Дмитрия Кравченко возможность посетить север Новой Земли и уточнить ответ на вопрос Браата. В тот год суровые погодные условия вынудили Кравченко вернуться в Архангельск раньше, чем планировалось, но двумя годами позже удача ему улыбнулась. Между 2 и 6 августа 1979 года, а затем в 1980-м Кравченко сумел найти и зарисовать остатки бревенчатого дома и еще около 130 объектов: куски кожи, черепки, железные гвозди, инструменты, оружие и одежду. В лежавшем на берегу большом,
4-метровом фрагменте борта корабля, ранее описанном Э. Карлсеном в 1871 и Б. В. Милорадовичем в 1933 годах, были обнаружены кованые гвозди, идентичные тем, что использовались при строительстве зимовья. На северной оконечности Новой Земли Кравченко нашел несколько сложенных из камней пирамид – гуриев, – а также вкопанный в землю деревянный столб с отчетливо читавшимися на нём буквами BAR. Как только информация об этих находках достигла Нидерландов, местные газеты вышли с заголовками «Могила Виллема Баренца обнаружена на Новой Земле» и «Русские энтузиасты нашли корабль Баренца».
Япъян Зеберг. В ледовитое море. Поиски следов Баренца на Новой Земле в российcко-голландских экспедициях
Вышедшая в новой серии «Современные экспедиции» книга описывает международные экспедиции на Новую Землю и остров Вайгач, занимавшиеся поисками следов последней экспедиции Виллема Баренца, (скончавшегося в 1597 году во время зимовки), в которых принимал участие автор. Голландский исследователь Виллем Баренц искал северный морской путь на Восток и руководил тремя арктическими экспедициями, открыв остров Медвежий, архипелаги Шпицберген и Новая Земля, скончавшись в 1597 году во время первой в истории Арктики зимовки. Место его могилы до сих пор остаётся загадкой.
Книга открывается двумя предисловиями: научного редактора Дениса Хотимского и автора. В первом из них рассказывается о путешествиях Виллема Баренца, в своих трех арктических экспедициях искавшего северный морской путь в Ост-Индию; сообщениях о нидерландских арктических плаваниях на русском языке; о портрете Баренца, и о том, как эта книга появилась на русском языке.
В издании органично сочетаются события двух времен: конца XVI – началу XVII веков, связанных с нидерландскими поисками Северо-Восточного прохода в Азию; и относительно недавнего прошлого, подробно задокументированных новоземельских экспедиции 1991, 1995, 1998, 2000 годов. В издание включены как старинные карты и портреты, так фотографии экспедиций XX века, многие из которых сделаны автором книги.
В первой главе описано, как утром 3 марта 1991 года известный исследователь Арктики Дмитрий Кравченко приехал в Амстердам с планом – завершить задуманное Виллемом Баренцем плаванье вокруг Евразийского континента. В том году М. Горбачев разрешил проход иностранных кораблей Северным морским путем, и Кравченко в разговоре с директором мореходной школы в Энкхаузене, древнем городе моряков, расположенном неподалеку от Амстердама, сказал, что хотели, «чтобы экипаж был из Нидерландов, как и сам Баренц».
Через три месяца двое курсантов школы уже в мурманских доках осматривали суда, на которых им вскоре предстояло отправиться в Арктику: «Аспол» и «Виллем Баренц». 15 июля суда вышли из Нарьян-Мара и 7 августа прибыли на остров Белый.
«Предметы, найденные на месте зимовки, вернулись в Нидерланды в мае 1872 года, через девять месяцев после их открытия Карлсеном на Новой Земле, и были немедленно выставлены на всеобщее обозрение в полноразмерной реконструкции Благохранимого дома, сооруженной в Департаменте военно-морского флота в Гааге. Среди экспонатов были экспериментальные навигационные инструменты, один из старейших дошедших до наших дней компасов, одежда XVI века, предметы домашнего обихода, плотницкий инструмент, алебарды, карты, руководство по навигации, книги по истории Нидерландов и Китая, книга псалмов, флейта и 400 ренессансных гравюр из издательского дома Корнелиса Класа в Амстердаме.
Для многих поколений нидерландцев новоземельская коллекция стала памятником холоду, лишениям и силе духа. Через четыре года после Карлсена место зимовки посетил капитан Мартен Гундерсен…»
«Мяч подпрыгнул около меня и покатился к сточной канаве.
Игроки кричали мне, стояли устало, руки на поясе. От их тел шел пар. Я подкатил мяч ногой, потом ударом вернул им его.
– Отлично, брат! Браво!
– Спасибо за мяч!
Я отсалютовал им рукой. Вратарь, который стоял, опираясь на перекладину, отсалютовал мне в ответ.
Я позвонил в дверной звонок и ждал. Меня поражает, как они могут играть в холодную погоду в одних тонких футболках. В доме послышались шаги матери. Она волочит ноги при ходьбе, и ее тапки шаркают так, будто она ходит с трудом. Я снова нажал на звонок, не отпуская его.
– Иду… иду. Что случилось там? Я иду.
Звуки шагов стихли. Она, должно быть, надевает чадру. Дверь открылась.
– Привет, мама!
В дверном проеме – лицо матери, как будто замерло в рамке. Позади нее во дворе качаются ветви деревьев, с которых осенние листья почти все облетели. Выцветший желтый платок выглядывает из-под чадры матери, и несколько прядей черных волос выбились на лоб.
– Да что с тобой? Не можешь звонить как нормальный человек?»
Ахмад Дехкан. Путешествие на высоту 270
Книга повествует об ирано-иракской войне, которую сами иранцы традиционно называют «Священной обороной». Начало ей положил президент Ирака и глава местной партии «Баас» Саддам Хуссейн; он надеялся на легкую победу и долгожданное приобретение —нефтеносные земли провинции Хузестан. Кроме того, багдадское правительство рассчитывало получить полный контроль над стратегически важной рекой Шатт-эль-Араб (перс. Эрвендруд), впадающей в Персидский залив — одной из важнейших транспортных артерий региона. Иракским лидерам эта судоходная река была жизненно необходима: ее воды могли бы компенсировать незначительную протяженность иракского берега в Персидском заливе. А значит, Ирак смог бы расширить торговлю нефтепродуктами...
Еще в 1937 году Ирак при активной поддержке Великобритании добился заключения с Ираном договора, по которому почти вся река Шатт-эль-Араб отошла к арабскому государству. Под официальной же юрисдикцией Ирана остались только небольшие ее участки возле городов Абадан и Хорремшехр. Но в 1969 году это соглашение было расторгнуто правителем Ирана – шахом Мохаммедом-Резой Пехлеви. В марте 1975 года шах и Саддам Хуссейн подписали новое соглашение, в котором Ирак признавал, что пограничная река принадлежит Ирану.
Однако Исламская революция 1979 года была воспринята иракцами как самый подходящий для реванша момент. Иракская армия, снабженная самым современным на тот момент западным оружием, напала на находившийся в изоляции Иран. Но иранцы дали противнику мужественный отпор и сумели отстоять свою землю. В книге живописуется повседневная жизнь мирных людей, — людей, в любой момент готовых отдать за родину собственную жизнь.
«– Все отпуска отменены, даже в город не дают. Вчера вечером разрешили мне съездить и быстро вернуться. Рано утром снабженцы сюда подкинули на своей машине.
Я смотрю в окно: насколько хватает взгляда, везде пустыня. Кое-где видна зелень. Рельеф плоский, и кажется, будто у горизонта земля пришита к небу. А с другой стороны, со стороны Хорремабада, сплошь холмы и горы, темная гряда их покрыта туманом.
Микроавтобус сворачивает с главной дороги в сторону моста через Керхе. Река Керхе всегда имеет цвет глины и песка: ни разу я ее воду не видел прозрачной. Асгар рассказывает:
– Хейдар уже два-три дня как уехал вперед. Там и будет, и амуницию, вещи свои забрал. Рюкзак отдал мне, чтобы я его сдал. По его разговору с Хусейном я понял, что он в лагерь не вернется.
Хейдар – заместитель командира нашей роты. Он очень толст и массивен, на его размер нет форменной одежды. Ему выдают материю, и он сам себе шьет. Носит курдские шаровары, и, когда идет, кажется: гора мяса двинулась в путь.
Мы прибыли и выходим из автобуса. Дальше частные машины не идут, только военные. По обеим сторонам шоссе женщины и мужчины в гражданской одежде сидят на разных подстилках и ждут, глядя на мост. Они приехали порой очень издалека и просят, и умоляют любого, кто идет в сторону фронта, передать бумажку с именами, сообщить солдатам, что они ждут здесь, на этой стороне реки. Обычно там написан и их адрес, по которому видно, что они издалека. Они ищут своих детей, отцов, женщины – мужей. Порой по многу дней так ожидают…»
«Потерянный Алмаз валялся на пути;
Случилось, наконец, купцу его найти.
Он от купца
Царю представлен,
Им куплен, в золоте оправлен,
И украшением стал царского венца.
Узнав про то, Булыжник развозился,
Блестящею судьбой Алмаза он прельстился
И, видя мужика, его он просит так:
«Пожалуйста, земляк,
Возьми меня в столицу ты с собою!
За что́ здесь под дождем и в слякоти я ною?
А наш Алмаз в чести, как говорят.
Не понимаю я, за что́ он в знать попался?
Со мною сколько лет здесь рядом он валялся;
Такой же камень он, и мне набитый брат.
Возьми ж меня. Как знать? Коль там я покажуся,
То также, может быть, на дело пригожуся».
Эзоп, Лафонтен, Крылов. Полное собрание басен в одном томе
«Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать» — это и многие другие крылатые выражения пришли в разговорный русский язык из басен. Самые первые дошедшие до наших дней записи басен древнегреческого поэта Эзопа относятся к V-IV вв. до н.э. Свою литературную обработку басни получили столетия спустя. Но сами басни возникли еще раньше – они встречаются в поэме Гесиода (VIII в. До н.э.) и ямбах Архилоха (VII до н.э.). Но именно от полулегендарного раба-мудреца пошел тот самый «эзопов язык», чьи аллегории до сих пор поражают людей глубиной подтекста.
Этот огромный том проиллюстрирован рисунками известных художников: английского анималиста Эрнеста Гризе, французского художника Жана Гранвиля, и российскими живописцами А.П. Сапожковым и К.А.Трутовским.
В послесловии подробно рассказывается об истории возникновения этого жанра и его великих классиках.
«В образе Эзопа соединились два традиционных типа слуги: слуга-плут, остроумный обманщик и мститель, и слуга – добрый, почти сказочный, помощник и даже спаситель».
«Если бы в то утро солнышко не заглянуло в окно Нюки, то он проспал бы до самого обеда. А все из-за того, что накануне Нюка увлекся рисованием и лег спать позже обычного. Поэтому, сколько ни старался будильник, сколько бы не звонил, Нюка все спал и спал. Ему снилось, что он рисует прекрасные картины, и просыпаться Нюке совсем не хотелось.
И лишь когда солнечный луч упал на его закрытые глазки, Нюка зашевелился. Луч был такой теплый и яркий, что поросенок во сне подумал: «Любопытно, что это такое?». И тут же проснулся.
— Солнышко, — улыбнулся Нюка.
Затем посмотрел на будильник и воскликнул:
— Я проспал! Наверное, все самое интересное уже началось!
Выскочив из постельки, он тут же помчался к окну…»
Дмитрий Дмитриев. Поросёнок Нюка. Однажды летом
В красочном издании (автор – автор многих книг для детей, сценарии к фильмам и передачам, таким как «Спокойной ночи, малыши!», «Шишкин лес», «Сказки и истории») рассказывается о том, как в Стране Придуманных историй живет забавный поросёнок Нюка, который любит повсюду совать свой носик-пятачок и при этом еще приговаривать: «Ню-ка, ню-ка поглядим. Ню-ка, ню-ка поглядим».
Однажды утром зазвонил будильник и разбудил Нюку, который больше всего на свете боялся проспать что-нибудь любопытное. А проснувшись, Нюка сразу бежал к окну, чтобы увидеть интересное. В этот раз под окном прогуливался гусь Гусь Гусич. Он напомнил Нюке, что вместе с Бернаром приглашали его на завтрак, где Нюку ждут чай и овсянка с изюмом. Прощаясь, Гусь Гусич напомнил поросенку, что приходить в гости с пустыми руками неприлично. И сказав: «Ага-га-гага-га…», удалился.
А Нюка полез в шкаф, а затем – под кровать, и даже в буфет, чтобы отыскать подарок. Но, увы, ничего подходящего и приличного так и не нашел. Подарка не было. И тогда Нюке пришла в голову замечательная мысль, что он сам – как подарок. Для того, чтобы в этом убедиться, поросенок решил посмотреть в зеркало, но увы – отражение оказалось не только неумытым, но и неопрятно одетым.
Надо было принимать меры – Нюка умылся, надел белоснежную рубашку, красивый бант, штанишки и превратился в хорошенького поросенка, который собрался к друзьям в гости.
По дороге он сочинил стал напевать про себя песенку. Но вот впереди оказалась огромная лужа, из которой выскочил Лягушонок, который поздоровался с Нюкой, а потом снова нырнул в воду. А Нюка решил узнать, стала ли лужа за последние дни глубже, что привело к новым приключениям неугомонного поросенка.
Однажды Нюка увидел небольшой домик с красной крышей, нарисованными окнами и маленьким крылечком. Внутри домика было темно и что-то жужжало.
«- Ух ты – сказал Нюка.
Ему стало так любопытно, что он даже решил не задумываться над тем, кто бы это мог жужжать. Он задумался совсем о другом – как бы поскорей заглянуть внутрь домика. Но почему-то ничего не приходило на ум. Одна маленькая щелка, — и все! Никаких дверей, входов и выходов, куда можно было бы просунуть голову и посмотреть, что там внутри.
— Эх, вздохнул Нюка и с досады толкнул крышу домика. А в домике зажужжало сильней.
«Некогда Гранд-канал, естественная протока среди илистых отмелей Лагуны, был укрощен людьми, но теперь вновь превратился в настоящую реку с сотнями «рукавов», с берегами из черепичных крыш да каменных стен дворцов. С рассветом вокруг закипела работа, строительство новых лачуг на крышах домов. Знакомые при виде Карло махали ему, не выпуская из рук кто веревки, кто молотка, кричали «привет», а Карло, проносясь мимо, салютовал в ответ приподнятым над бортом веслом. Глупость это, конечно, строиться у самого Гранд-канала: теперь ему вполне хватает силы сметать с пути старые здания, чем он нередко и пользуется… а впрочем — их дело. Если уж на то пошло, кто здесь, в Венеции, не дурак? Добравшись до Бачино-ди-Сан-Марко, он направил шлюпку через Пьяцетту, мимо Дворца дожей, величаво возвышавшегося над водой на целых два этажа, к Пьяцце. Лодок тут, как всегда, скопилось — не протолкнешься.
Только здесь, в этом месте, Венеция и оставалась по-прежнему многолюдной, а потому бывать у Сан-Марко Карло любил, однако шнырявшие под носом гондолы проклинал так же громогласно, как и всякий другой. Исхитрившись пробиться к окну базилики, он направил шлюпку внутрь. Гвалт под куполами, сверкавшими золотом и лазурью, царил ужасный. Большую часть воды в зале занимали наплавные мостки. Пришвартовавшись к ним, Карло выгрузил на настил четыре воздушных баллона для акваланга, выбрался из лодки сам, подхватил по паре баллонов в каждую руку и двинулся через причал, к рынку».
Ким Стэнли Робинсон. Черный воздух
В сборник включено порядка двух десятков рассказов именитого автора. Они относятся к теперь уже кажущемуся далеким времени с 1981 по 1991 год. Тогда Робинсон много путешествовал, поднимался в горы и одновременно с рассказами писал диссертацию, посвященную творчеству Филипа Дика. И читал отборно сложных классиков вроде Джойса, Кафки и Достоевского. Все впечатления он переплавлял в собственное творчество. Рассказы этого сборника балансируют между психологической драмой и магическим реализмом, притчами и альтернативной историей
«Венеция под водой» повествует о том, как легендарная Ла Серениссима действительно погрузилась под воду по самые крыши домов и купола своих знаменитых соборов. Теперь туристы не просто катаются на гондолах ради развлечения – лодки остались единственным способом передвижения над затопленными площадями и кладбищами былой «царицы морей». Более того, власти разрешают желающим забрать все, что они смогут поднять с глубины, и скульптуры, и мозаики. Не безвозмездно, надо полагать, и вполне законно. Но противоестественно для тех, кто считает даже ушедшую на дно Венецию своим родным городом.
Среди известных рассказов («Побег из Катманду», «Черный воздух» — принесший автору Всемирную премию фэнтези, «Лакки Страйк», «Перекраивая историю», «Чувствительность к начальным условиям», «Слепой геометр», отмеченный премией «Небьюла») в книге есть до сих пор не публиковавшийся рассказ «Литаврщик из Берлинской филармонии, 1942».
«Спустя день или два после этого «эм-пи» впустил к нему какого-то полковника, седоволосого, чопорного, едва не раздавившего Дженьюэри пальцы в железном рукопожатии. Глаза его отливали бледной, ледяной синевой. Всем существом своим гость излучал неприязнь.
– Полковник Дрэй, – представился он. – Мне приказано защищать вас перед военным судом. Для этого мне потребуются все имеющиеся у вас факты, до мелочей, так что давайте начнем.
– Я не стану ни с кем разговаривать, пока не увижу ученого-атомщика.
…К вечеру следующего дня полковник вернулся, сопровождаемый еще одним человеком.
– Вот это – доктор Форест.
– Участвовавший в разработке бомбы, – добавил Форест.
Стриженный «ежиком», в армейской рабочей робе, он походил на военного куда сильнее полковника. Подозревая подвох, Дженьюэри смерил обоих настороженным взглядом.
– Вы поручитесь за подлинность личности этого человека словом офицера? – спросил он Дрэя.
– Разумеется, – сухо ответил полковник, приняв оскорбленный вид.
– Итак, – заговорил доктор Форест, – у вас возникли проблемы со сбросом изделия в нужный момент. Расскажите, что вы наблюдали.
Дженьюэри перевел дух, набрал полную грудь воздуха. Настало время подписать себе приговор.
– Ничего я такого не наблюдал, – прямо ответил он. – Я хочу, чтобы вы передали от меня ученым следующее. Ребята, вы работали над этой штукой не один год, и у вас наверняка было время подумать, как вашу бомбу используют. Вы знали, что джапов можно принудить к сдаче, устроив им демонстрацию…»
«Кстати, я не упоминала, что есть тут тоже нечего, кроме асфоделей? Ну да что толку жаловаться! В темных гротах куда лучше. И разговоры там идут поинтереснее, особенно если попадется какой-нибудь мелкий негодяйчик — карманник, биржевой маклер, сутенер. Меня, как и многих девчонок-недотрог, всегда втайне тянуло к таким мужчинам.
Но слишком глубоко я обычно не забираюсь. Там наказывают настоящих злодеев, тех, кто не понес должного наказания при жизни. Слушать эти вопли — выше моих сил. Впрочем, муки здесь только мысленные, тел-то у нас больше нет. Так что боги развлекаются по-своему. Покажут какому-нибудь бедолаге целое пиршество — груды мяса, горы хлеба, целые лозы винограда, — а стоит ему протянуть руку, как тут же все исчезает. Или вот еще — заставят кого-нибудь вкатывать каменную глыбу на отвесный склон. Тоже их любимая шуточка. Меня иногда так и тянет туда, поглубже: вспомнить, что такое настоящий голод, настоящее изнеможение».
Маргарет Этвуд. Пенелопиада
Новая версия «Одиссеи» — глазами верной жены Пенелопы. И ее тайные мысли, которые супруга хитроумного царя Итаки была вынуждена таить от всех на свете. Маргарет Этвуд, автор знаменитых «Служанок», много внимания уделяет тому, сколь несправедлива женская судьба в античном мире. И немедленно проводит параллели с современностью, где тоже не все просто. Как и среди сумеречных полей асфоделевой страны, где скитаются души былых красавиц и воинов, жуликов и поэтов.
Что было делать Пенелопе, кроме как соглашаться и таиться, ведь иного способа выжить у нее не было. Не было даже красоты, сделавшей легендой ее сестру Елену Прекрасную. Легендой – и причиной падения великого города Трои. При этом Пенелопа неподдельно умна, именно это позволило ей благополучно дождаться возвращения Одиссея, не став жертвой алчных авантюристов. Вот только жертв оказалось намного больше, чем перебитые законным мужем претенденты на его жену и сокровищницу. Им, злополучным прислужницам Пенелопы, теперь уже не добиться справедливости, хотя автор даже устраивает пародийные судебные слушания.
«Слишком много было при итакийском дворе подводных течений, слишком много обид и затаенного недовольства со стороны мужчин и слишком много тягостных умолчаний в связи с моей свекровью. Если я пыталась заговорить с ней, она отвечала, но никогда не глядела мне в лицо, а обращалась к скамеечке для ног или к столу. И ответы ее неизменно были жесткими и рублеными, как и подобало при беседе с мебелью.
Вскоре я поняла, что благоразумнее будет держаться в стороне от дворцовой жизни и ограничиться заботами о Телемахе, насколько позволяла Эвриклея. «Вы и сами еще почитай что дитя, — говорила она, отнимая у меня младенца. — Дайте-ка я присмотрю за нашим милым малюткой. А вы ступайте, развлекитесь».
Но я не знала, чем мне развлечься. О том, чтобы бродить по скалам или по берегу в одиночестве, словно какая-нибудь девчонка из бедняков или рабыня, не могло быть и речи: выходя из дворца, я брала с собой двух служанок (мне нужно было поддерживать репутацию, а за репутацией жены царя всегда следили самым пристальным образом), но они держались в нескольких шагах позади меня, как того требовали приличия. Шествуя в своих разноцветных одеяниях, я чувствовала себя призовой лошадью на параде: моряки пялились на меня во все глаза, а горожанки перешептывались».
«Человеку сложно понять друида или вампира – слишком разные мы существа… изменники и недовольные, желающие поиграть в тайные общества, добровольно приносят себя на алтарь науки…
Как нетрудно было догадаться, в «Антимагии» принципиально не использовали никакого Ремесла или техномагических приспособлений».
Алекс Кош. Огненный орден
Любит наш народ всякое этакое, в том числе – вампирское, и в придачу – заговоры и тайны. «В Крайдолле все спокойно». Патрули патрулируют, Зло тихо копит силы и готовит очередные пакости. Действие начинается, как и положено, с первого акт, который носит авторское название «предательского». Среди порядочных Ремесленников (см. «Огненный факультет» и «Огненный патруль») существует тайное общество «Дети Дракона», в котором практикуют опасные техники, суть которых, как гласит легенда, поведал первому Ремесленнику настоящий дракон. И один похищенный отщепенцами Ремесленник узнает об том, какие приличные на вид персонажи участвуют в заговоре и гнуснейших экспериментах. Да к тому же появление незаконных боевых артефактов (неизвестной модификации) не понравилось Ассамблее Ремесленников.
Но это только начало приближающихся неприятностей – среди союзников главного героя Зака и его друзей (магов-первокурсников) оказываются скрытые отщепенцы – низшие вампиры («Мир против нас, значит, мы против всего мира!»), члены тайного общества «Свободных вампиров». Как спасти ни в чем не повинных (в смысле – не замешанных в вампирском заговоре или же раскаявшихся) низших вампиров от расправы Ремесленников? Надо всего-навсего создать свою гвардию, а точнее – орден. Среди немаловажных проблем: невнимание потенциальной девушки к Заку (нет в мире справедливости – не оценить такого героя!) и укус его вампиром и неизбежного заковское превращение в вампира. Если не убить того самого укусившего. Для чего нужно отправлять в дорогу дальнюю, в земли вампиров.
И в компании высшего вампира, которому все нипочем, даже совершение добрых дел («В этом веке я решил поиграть в добренького вампира»), у которого особые, не всегда «теплые» отношения с соотечественниками, в том числе экс-женой, Зак ищет укусившего злодея. Но для этого сначала нужно пройти через Великое Кладбище, кишащее ходящими мертвецами, многие из которых были подняты из могил магами-недоучками.
«Жизнь вампиров очень длинна. У нас море времени, чтобы совершать ошибки. Иногда одни и те же… За двадцать с лишним веков мы с Итанией сходились сорок семь раз…
В последнее время он все старался делать при помощи магии. Практиковался, ага. То еду подогревал на Огненном Столбе, то птиц от своих ненаглядных деревьев као фаерболами отгонял, а теперь вот стричь меня удумал. В качестве ножниц Чез использовал два воздушных клинка средних размеров – на большее у него сил все равно не хватало, — а отрезанные волосы сжигал еще до того, как они касались пола».
Д. Спарроу. История космических полетов. Люди, события, триумфы, катастрофы
Первые ракеты появились на Востоке, в Китае и после его завоевания монголами попали в Европу. В 1288 г. арабы использовали ракеты при осаде испанского города Валенсии. Инженер и теоретик Казимир Семенович (1600–1651) описал несколько видов ракет, иногда поразительно похожих на сегодняшние проекты – с длинным трубовидным корпусом, стабилизирующим оперением и даже с многоступенчатым строением. Роберт Годдард, мечтатель и преподаватель физики, в 1926 г. совершил настоящую революцию, запустив первую ракету на жидком топливе. 4 октября 1957 года Советский Союз поразил мир, запустив «Спутник-1» – первый искусственный космический объект, появившийся на околоземной орбите. Это событие возвестило начало нового этапа в истории человечества – Космической эры. В красочной книге (главный редактор издательства О. А. Дыдыкина; переводчик, научный консультант Ю. О. Соколов) — множество фотографий, которые наглядно показывают так достижения человеческой инженерной мысли, так и людей, уже шагнувших в Космос и на чужие планеты, которые когда-нибудь могут стать домом для наших далеких потомков.
Одна из глав издания посвящена космическим фантастам и их идеям. Другие – поединку сверхдержав за покорение космического пространства, путешествию собаки Лайки, почтовым маркам космической эпохи, станции «Мир», сьемкам из космоса, конструкции «Востока», 108 минутам первого космического полета человека, первому шагу на Луне, последующим высадкам астронавтов на Луне, лунному вездеходу, величайшим достижениям в ракетостроении.
«Сменивший убитого взбунтовавшимися солдатами Проба (282 г.) император Кар назначил своими соправителями-цезарями своих сыновей Карина и Нумериама. Вверив в управление Карина Иллирию, Галлию и Италию, Кар, взяв с собой Нумериана, отправился в поход на персов. Поход оказался чрезвычайно успешен и римляне, разгромив персидские войска, взяли город Ктесифон — столицу Сасанидской Персии. Однако, столь блистательно начатое правление Кара через год с небольшим (283 г.) внезапно завершилось, когда в лагере на берегу реки Тигр владыка Рима погиб от удара молнии. Нумериан, отличавшийся выдающимися способностями, по утверждению Евтропия, к несчастью своему, страдал глазной болезнью и потому ехал в закрытом паланкине. Этим и воспользовался тесть Нумериана префект претория Апр, сам возмечтавший о престоле. Убив Нумериана, префект пытался скрыть от войска его смерть, до поры до времени уверяя всех, что цезарь не покидает паланкина из-за болезни глаз. Однако, запах разлагающегося тела открыл преступление Апра.
Известие о гибели Нумериана взорвало войско, возвращавшееся из похода на Персию и достигшее уже Никомедии в Вифинии близ Мраморного моря. На сходке воинов 17 октября 284 г. Диокл, начальник дворцовых войск, поклялся, что никакого отношения к убийству Нумериана он не имеет, а поскольку рядом стоял истинный убийца — Апр, то он немедленно поразил его мечом. С этого мгновения он из Диокла превратился в Диоклетиана, точнее, в Цезаря Гая Аврелия Валерия Диоклетиана Августа, императора Рима.
Карин, правивший Западом, не сумел противостоять Диоклетиану и в большом сражении у Марги был разбит и погиб. Так Диоклетиан стал единодержавным владыкой Римской империи. Теперь он мог приступить к борьбе с сепаратистскими движениями в разных провинциях империи».
Игорь Князький. Император Диоклетиан и закат античного мира
Были и в стародавние времена управленческие гении, выбившиеся из самых низов к вершинам власти. Просто столетия были неспокойные, требующие особых, прочных и мудрых людей, готовых как править империей, так и вскапывать огород.
Казалось бы, не так уж много времени прошло со момента вынужденной смерти Юлия Цезаря, а количество проблем достигло критической отметки. Конец III века принес Римской империи тяжелейшие поражения во внешних войнах, развеявшие миф о непобедимости римского оружия, и грандиозные восстания, сотрясавшие целые провинции государства. Государственный строй, созданный Августом, нуждался в модернизации.
Начавший службу простым легионером, Диоклетиан своему возвышения был обязан выдающимся природным способностям и неудачам римской элиты в очередной схватке за власть. Источников, повествующих о его правлении, сохранилось не так много, и они в основном связаны с историей Церкви, поскольку Диоклетианом было предпринято последнее великое гонение на христиан: «политика руководителей христианского клира поставила церковь в такое положение, при котором она не могла не вызвать репрессий императорской власти». Среди этих работ – сочинение Лактанция, «христианского Цицерона» — «О смерти гонителей», в котором утверждалось, что Диоклетиан совершено разорил население и вызвал к себе всеобщую ненависть. Установление абсолютной монархии (в том числе и сакрализация императора) являлось для Диоклетиана необходимым условием для проведения в жизнь задуманных им преобразований.
Историк V века Зосим так оценил его правление: «Когда Римская империя благодаря предусмотрительности Диоклетиана повсюду по крайним границам была окружена поселениями, крепостями и укреплениями, в них жили войска, и не могло быть, чтобы варвары пересекли границы…»
Помимо успешных войн и подавление мятежей, Диоклетиан вошел историю император, позаботившийся о римлянах – в 298 г. в городе началось строительство терм Диоклетиана (они одновременно вмещали 3000 человек), а через три года он издал эдикт о ценах. Потом Диоклетиан официально отрекся от власти и отправился на покой.
Через два года тамошние правители позвали Диоклетиана вернуться к власти. По словам Аврелия Виктора, Диоклетиан, «точно отстраняясь от какой-то чумы, ответил им: «О, если бы вы могли посмотреть на овощи, выращенные моими руками в Салоне (совр. Сплит в Хорватии), вы бы сказали, что мне этого делать никогда не надо».
Прошло шесть лет и новые римские вожди отправили ему приглашение на свадебный пир. Бывший император отказался, ссылаясь на старость. Потом пришло новое угрожающее письмо, и Диоклетиан умер. Возможно, совершив самоубийство. Он оставался для пришедших к власти победоносных августов назойливой тенью прошлого…
Как говорят историки, в добровольном отречении от власти Диоклетиана римский народ увидел прежде всего величие его души…
«С того самого времени, когда в Риме установился Принципат Августа, начался и императорский культ, непременной частью которого было обожествление личности правителя империи. Уже само имя Август ("умножающий"), которое сенат пожаловал ему в 27 г. до н. э., имело значение некоей божественной силы (numen). Numen имело значение божества и выделяло Августа из числа простых смертных. Ведь раньше numen прилагалась только к богам и лишь в исключительных случаях его удостаивался римский народ (populus romanus) и сенат римского народа (senatus populusque romanum), то со времени Августа личность императора стала считаться носителем божественной мощи и силы, и, соответственно, всеобъемлющих функций божества. Теперь его деяния, воля, проявления власти расценивались как явления божественного характера, а сам принцепс выступал как носитель божественной власти.
Божественную природу император получал после смерти, после постановления сената о его обожествлении. Соответственно, каждый его преемник, будучи преемником "божественного" был или считался сыном, внуком, правнуком прочих божественных (кровное, действительное родство здесь, как известно, значения не имело)».
Арсен Ревазов. Одиночество-13. Метаферонты
После романа «Одиночество-12», сочетавшего в себе различные элементы постмодернизма, триллера, юмора и путевых очерков, но вышедшего в традиционном бумажном виде, Арсен Ревазов выпустил его продолжение. Уже в качестве выкладываемой поглавно видеокниги в авторском исполнении.
Новый роман представляет собой сплав нескольких жанров: это и (псевдо)-конспирологический боевик, и научная проза и романтический неонуар под одной обложкой, текст пропитан черно-белым юмором, гиперссылками и искренним желанием разобраться, как устроен наш странный мир. Начинается все с того, что ранним утром герой приходит в гости к другу. И замирает на пороге, повергая приятеля в недоумение. Вскоре выясняется, что у кого-то из них произошли серьезные изменения памяти. У одного появились новые воспоминания, в то время как у другого пропали старые. А потом на них обрушивается каскад странных, а порой и откровенно опасных событий.
«Появляется социология, но в пародийном аспекте, — говорит автор. — Также появится конспирология и политология. Ведь моя книга — это пародия на триллер, детектив и конспирологический роман. Что естественно, ведь, например, «Дон Кихот» — это тоже пародия на рыцарский роман. Никуда не деться и от всяких эпидемических историй, которые уже стали частью нашей жизни». Экшн, стеб и почти документальные научные мотивы тоже присутствуют в полной мере. По мнению писателя, эксперимент с превращением художественного текста сразу в начитываемый видеовариант еще сильнее выявил то, что для прозы ритм является одной из важнейших характеристик.
«Все очень удивились. Посмотрели на коней, которые словно горный поток неслись в долину, и один из спутников царя спросил: — Разве можно сесть на них верхом? Они же совсем дикие! Кто сможет приручить их? Царь Тахмурас бросил на него гневный взгляд и ответил: — Придётся приручить! Тогда мы сможем победить дэвов».
Мохаммад Реза Юсефи. Дикие кони
Свою новую книгу о «древних временах» современный иранский писатель посвятил одному из эпизодов поэмы «Шахнаме» прославленного Фирдоуси. По преданию, именно легендарный царь Тахмурас научил народ разводить овец, прясть нитки из их шерсти, делать ткани и шить одежду; ею люди заменили некогда облюбованные ими звериные шкуры. Однако благоденствие человеческого рода не понравилось владыке тьмы Ахриману, и он насылал на Тахмураса и его народ полчища злобных чудищ — дэвов.
Однажды царь отправился со свитой на охоту и увидел табун диких коней. Мудрый правитель тотчас же подумал: насколько легче было бы его воинам противостоять нашествию верхом на лошадях!.. Но изловить даже одно непокорное животное —непосильная для человека задача. Потерпев неудачу, царь догадался изготовить прочный аркан. Именно так, уверял своего читателя Фирдоуси, люди впервые оседлали коней, — и одолели многочисленных недругов.
«Царь и воины подкрались к коням и разом набросили на них арканы. Один конь рухнул на землю, другой затянул петлю, третий заржал. Пыль поднялась до самых небес. Царь Тахмурас выбрал белого скакуна. Когда он набросил свой аркан на коня, то сразу с грозным криком вскочил на него и натянул аркан, словно уздечку. Воины тоже вскочили на пойманных коней. Поднялся шум и гам, отовсюду доносились крики воинов и конское ржанье. Тут и царь Тахмурас вернулся к воинам — его конь успокоился и стал слушаться его. С тех пор они каждый день ходили ловить коней, пока не сбылась мечта царя Тахмураса, и у каждого воина не появился свой конь».
«Войдя вслед за Архимедом Кузьмичем, Ух оказался в захламленной каморке. Здесь пахло клеем, опилками и краской. У волчонка защекотало в носу, и он чихнул. Тут же висящий на стенке репродуктор старинного вида защелкал, захрипел и вежливо произнес: «Будьте здоровы!»
— Автоматический послечихатель, — пояснил Пифагоров голосом эскурсовода. — Сокращенно, по первым буквам, АП. Собран на базе квартирной радиоточки. Реагирует на любой неожиданный резкий звук. До появления шестиногих ко мне многие заходили полюбопытствовать, что я тут наизобретал. Кто ни попадёт в мастерскую – с непривычки чихает, а на каждый чих, как известно, не наздравствуешься. Вот и пришлось АП сконструировать. Но мы, собственно, не за тем сюда пришли. Прошу оценить МЧС, многофункциональные часы с кукушкой… Это ТС – сокращенное название разработки. По первым буквам. Полностью – туфли-самоходы».
Николай Голь. Волчонок Ух. Приключения юного сыщика
В красочной книге описаны приключения серого волчонка по имени Ух, проживавшего по адресу: Старое Логово, слева от Большой Черемухи, что на берегу Быстрого Ручья. Волчонок очень сильно мечтал сделать какое-нибудь доброе дело, что-нибудь расследовать и кому-нибудь помочь. И вот Уху повезло — он познакомился с Пифагоровым Архимедом Кузьмичем, изобретателем-самородком, жилище которого осаждали инопланетяне, причем непростые, а загадочные шестиногие.
Пифогоров показал Уху свои многочисленные изобретения, которые не могли помочь изобретателю победить инопланетян. Все потому, что рядом с Пифогоровым до появления Уха не было настоящих друзей, к которым можно было обратиться за помощью. А вот у Уха был приятель Кролик Морковкин. В книге описано множество забавных ситуаций, показанных на иллюстрациях художника Николая Воронцова.
«Туннелефон, как поведал автор-рационализатор, представляет собой новейшее средство подземной коммуникации. Слуховая труба, проложенная под слоем почвы, имеет два выхода: в стене мастерской и в пещере на склоне холма, который высится неподалеку от заболоченной поляны.
Оба отверстия снабжены микрофонами и приемниками-усилителями. Таким образом, находясь на одной стороне туннеле-телефона, можно передать любое устное сообщение на его другую сторону.
— Отлично! – воскликнул Ух. – Немедленно идем в мастерскую и передадим просьбу о помощи!
— Кому? – охладил его пыл Пифагоров».
«Матери хотелось, чтобы какой-то из сыновей остался в деревне и стал для нее опорой. Один из наших родственников стал ветеринаром. Хорошо зарабатывал. Пользовался уважением. Вот если бы я стал ветеринаром или агрономом, это была бы такая поддержка семье! Но установка на Москву все же пересилила. Школьный учитель настаивал на том, чтобы меня отправили в Москву. Он считал меня лучшим учеником за всю его учительскую деятельность. Он уверял мать, что я буду новым Ломоносовым. И наш священник говорил о том же. Он простил мне грех с крестиком. Он говорил матери, что во мне есть "искра Божия" и ее не загасит никакой атеизм. Скрепя сердце, мать согласилась отправить меня в Москву…
Чуть свет проснулась вся семья. Перед дальней дорогой по старому русскому обычаю мы молча посидели несколько минут. И я с чужими людьми покинул дом. Это была не просто временная поездка в чужие края. Это был переход в иное измерение бытия. И это было не просто переходом деревенского парня к городскому образу жизни — такой переход не был чем-то новым для наших мест. Это было началом скачка от самых глубоких основ разрушенного уклада народной жизни сразу на вершину современной тенденции человечества — скачка из прошлого в будущее. Сказанное не есть лишь сегодняшняя интерпретация прошлого события. Мы все на самом деле чувствовали тогда какой-то символический и даже мистический смысл происходившего. Предчувствие какого-то великого перелома было уже подготовлено долгими годами предшествующей истории».
Александр Зиновьев. Русская судьба, исповедь отщепенца
Книга известного философа, чье 100-летие отмечается в этом году, посвящена осмыслению масштаба тех перемен, которые произошли в нашей стране после Октябрьской революции. Отношения Александра Зиновьева с советской властью были совсем не безоблачными, недаром он характеризует себя как «отщепенца» в социалистическом обществе. Но при этом мыслитель безошибочно определяет, что именно позволило СССР сформироваться и устоять, несмотря на бедствия гражданской войны, разруху, жестокие потрясения коллективизации и другие испытания. Он пишет, что наша страна оказалась первооткрывателем путей в будущее, о стремительном преображении судеб великого множества бедных и угнетенных, не имевших никакой перспективы людей, перед которыми внезапно распахнулись двери к цивилизованной жизни.
Всеобщий доступ к образованию и культуре оказался тем, ради чего советские люди действительно готовы были терпеть лишения. Это был великий шанс – подняться из тьмы невежества, занять приличное положение в обществе. И когда шанс был практически у каждого, он стал тем, что стоило защищать. При этом о реальной советской повседневности философ пишет без всяких прикрас, органично сочетая глубокие размышления со множеством ярких житейских подробностей.
«Отменили карточную систему. Регулярно снижались цены на продукты питания. Появились предметы ширпотреба (одежда, обувь, кухонная утварь и т. д.). Жизнь становилась интересной и насыщенной. Мы ходили на демонстрации, участвовали в пионерских сборах и во всякого рода общественных мероприятиях (сбор металлического лома и макулатуры, посадка деревьев). Нам показывали новые фильмы, которые с пропагандистской точки зрения были сделаны превосходно. Они производили впечатление даже на Западе. А для нас они были праздниками. Я сам посмотрел раз двадцать фильм "Чапаев" и десять раз "Мы из Кронштадта". Нам устраивали чтение новых книг советских писателей. Книга Николая Островского "Как закалялась сталь" стала своего рода учебником коммунистического воспитания молодежи. Все важнейшие события в жизни страны становились событиями нашей личной жизни. Начавшаяся реконструкция Москвы воспринималась нами не как разрушение памятников старины и архитектурное обезображивание города, а как явное улучшение вида города и условий жизни в нем. При мне снесли знаменитую Сухареву башню и башни водопровода у Рижского вокзала, уничтожили бульвары Садового кольца и Первой Мещанской улицы. И даже это мы воспринимали как неслыханный прогресс. Около нашего дома сломали церковь. На ее месте построили здание художественно-промышленного училища. Одним словом, жизнь страны, преподносимая нам в героически-романтическом духе, становилась важнейшим элементом нашей личной жизни и оттесняла куда-то на задний план все реальные ужасы и трудности. И сталинские репрессии мы воспринимали как продолжение революции и Гражданской войны. Впрочем, моего окружения они тогда не коснулись почти совсем. В соседнем доме арестовали инженера, затем — его преемника. Но это никакого эффекта не имело. Политические процессы после убийства Кирова мы воспринимали как спектакли и ждали новых представлений такого рода».
облако тэгов
