Геннадий Прашкевич Последний карантин: Новые рассказы о пространстве и времени Издательство: М.: Престиж Бук, 2021 год, Формат: 84x108/32, твёрдая обложка, 432 стр. ISBN: 978-5-4459-0151-8 Серия: Ретро библиотека приключений и научной фантастики часть собрания сочинений Комментарий: Том 3. Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации Екатерины Бренчугиной.

Сборник так назван по одному из вошедших в него произведений — повести "Последний карантин", написанной в 2021 году. Вот моё впечатление от её прочтения.

На дворе 22-й век. «Революция умников победила.» Общаются теперь телепатически, как у Рыбакова в повести «Вода и кораблики». Но есть чрезвычайно существенное отличие — мозг ГГ (столетнего старика) для умников недоступен. Да и проблемы у этого старика-епифана совсем не те, что у Коля Кречмара. Они куда более глобальны. Старик не может смириться с отношением умников к искусству. Всё культурное достояние человечества теперь свалено и продолжает скапливаться в «каких-то больших заброшенных карьерах» в виде «мраморного и гранитного (художественного) лома». «Битые венеры, раздробленные на куски адонисы, неведомые герои, неведомые красавицы, — именно лом.» «Хватит медуз и лаокоонов, хватит гнилой мифологии, размывающей дух, отнимающей силы. Хватит ангелов и чертей, обаятельных преступников на портретах. Епифан тёмен. Епифан, задумывающийся о танцах Матисса, несёт угрозу новому миру» — примерно таков теперь образ мыслей окружающих, т. е. всего общества. «Служители Пальмиры* прислушивались к любым предложениям: правильный поиск, грамотный транспорт, способы выгрузки, даже методика поиска ранее намеренно спрятанного**. Кому, как не нам, бывшим мастерам***, предлагать подобную помощь? Яснее ясного, что внезапно увиденный Матисс может смутить какой-нибудь неокрепший ум, а не вовремя увиденный Модильяни — повлиять на поступки. К тому же полезные подсказки могли ускорить выдачу иммунного паспорта, это все знали, говорят, такое даже случалось. Подтверждённый иммунитет к художественному выводил счастливчиков в большой мир.»

Среди умников, которые сплошь доброжелательные, улыбчивые люди****, существуют в небольшом количестве т. н. активисты. Эти особенно отзывчивы и стараются помочь не словами, а действием. Один из таких, одетый, как средневековый то ли ландскнехт, то ли клоун (на нём синие штаны и жёлтая куртка — кое-что проясняется), в городском кафе плюёт старику в стакан с чаем, что одобряется другими присутствующими в кафе посетителями. «К тому же он знал, что его глазами сейчас видят меня тысячи и тысячи людей — все, кто находится с ним на мысленной связи. Уважительно наклонившись, он плюнул в мою чашку с чаем. Хорошо, что половину я уже выпил.»

Похоже это всё на антиутопию. Кажется, вот какая замечательная безоблачная жизнь наступила после пандемии. «Все и во всём открыты. В первые годы торжества умников кто-то ещё пытался утаивать некие неопрятные мысли, но это ушло само собой, как исчезают перепонки с лап морских тварей, вышедших наконец на сушу». Кругом одно сплошное «благорастворение воздухов». Наступило, наконец, единомыслие в мире. Теперь все — гении. Зачем им старое искусство!? "Классическое искусство (мнение умников) густо замешано на зависти и невежестве."***** Да, чуть не забыл, — там и книги пошли в помойки (и уж тем более книги и альбомы с иллюстрациями), их, кажется, только не сжигают особые пожарные команды, их просто сваливают в бывшие подземные нефтехранилища (нефть не используется, изобретён какой-то холодный термояд, в общем, нечто неисчерпаемое). Чем не утопия! Для многих, но, слава богу, не для всех. И на тебе — такой плевок в душу читателю: какая-то сволочь плюёт человеку в чай просто потому, что он не такой, как все! И эта идея всеми признаётся "опрятной"! Так они гении или дегенераты?

Молодец Прашкевич! Этак-то фейсом да об тейбл! Нельзя отказываться от прошлого, нельзя хоронить культуру! Общество может превратиться в сборище чертей в ангельских масках. А это путь в преисподнюю.

*) В Пальмире находится последний карантин для людей с отсутствующим иммунитетом к художественному. Автор взял это название, по-моему, из-за событий в сирийской Пальмире, когда люди с прочным иммунитетом к художественному уничтожали остатки тамошней архитектуры. Умники Прашкевича продолжили эту работу и близки к её завершению на всей планете.

**) Вот именно — то, что когда-то было художественными ценностями, разыскивается людьми 22 века с целью уничтожения.

***) Старик (это его мысли) был в молодые годы неплохим скульптором.

****) Ещё одна мысль старика: «Новым людям скрывать ничего не надо и доказывать ничего не надо. Они не приукрашивают, не преувеличивают, в их глазах — искреннее желание помочь. Понятно, что их беспокоит моё нечитаемое сознание.»

*****) Такое мнение может возникнуть только под сильно съехавшей крышей. Видимо, это тоже результат пандемии.

Эдвард Ли Свинья Уиджи Издательство: М.: Клуб КЛФ, 2024 год, Формат: 60x90/16, твёрдая обложка, 834 стр. Серия: КЛФ Комментарий: Издание № 080. Внецикловый роман, трилогия «Дом»; избранные рассказы. Художник не указан.

"Этот дом был свалкой для трупов итальянской мафии. Туда привозили неугодных и скармливали животным!"

Ли "Дом" (Ширли)

До какого же плинтуса докатилась американская фантастика! Середина века — Отцы Основатели с лучшими произведениями жанра. Конец века — Роберт Блох с его частенько за уши притянутой чертовщиной и Эдвард Ли с извращениями сорокинского масштаба. Но Ли писатель талантливый, просто ему не хочется работать в классических традициях, так мне кажется.

В повести «Дом», написанной в 1998 году, мы видим двух современных молодых американок, находящихся на противоположных социальных полюсах. Чокнутая Ширли, простая девчонка из низов общества, которая вовсе не чокнутая, а несчастная настолько, насколько это вообще возможно. Вся её жизнь это постоянная борьба за то, чтобы она (жизнь) ещё немного продлилась. Ли сумел так её изобразить, что она вызывает у читателя два примерно равных чувства — жалость и уважение. А как она разговаривает! Эта манера наверняка не сочинена автором, а записана им на диктофон, когда он сам подвозил на машине нечто подобное. Приведу небольшую цитату, — я ведь пишу это всё не для тех, кто читал эту повесть, а для тех, кто, скорее всего, её никогда не прочитает (и я никому не советую её читать):

«... начался их разговор, и теперь эта неопределённого возраста особа с трупным цветом кожи, грязными засаленными волосами и крайне неприятным запахом сидела рядом с ним в машине, поедая из мешка какие-то креветочные бутерброды, набивая при этом щёки, как бурундук или белка, по крайней мере, так показалось Мелвину, когда он спросил:

— Как тебя зовут?

Она ответила очень быстро:

— Ну, блин, моё настоящее имя Ширли, но все зовут меня Чокнутой, потому что я немного того, понимаешь? Это ещё с детского сада так повелось, а потом мои родители сдохли, и нас с сестрой отправили в приёмную семью. Чёрт, чувак, если у тебя, когда-нибудь будут дети, не умирай, потому что тогда какие-нибудь извращенцы из приёмной семьи обязательно будут трахать их в задницу и учить сосать член, когда им будет шесть лет. Вот что случилось со мной и моей сестрой. Грёбаный папаша однажды сел за руль бухой и ё----ся с моста в реку Мохок, а с этим дол----ом к тому же была и моя мама! Они даже не смогли выбраться из тачки, так там и утонули, чувак, мне было пять, а моей сестре — семь, и для нас это было началом ада. А чёрт, а о чём я вообще говорила? Ах да, моё имя Чокнутая Ширли, зови меня так.»

Ширли грязная и до уродливости худая, ужасно вульгарная и с неприятным запахом, но очень добрая и всегда готова отплатить добром на добро так, как она может. Ничего общего с ней не имеет мачеха Мелвина Гвинет. Она кажется интеллигентной, у неё талант художника ("мозаика и иконография из кости" написано в её визитке), и она не просто красавица, а ... "Фанк смотрел на Гвинет, потом перевёл взгляд на Мелвина, а потом снова на неё.

— Хочу сказать вам , мистер Парадай, это самая красивая женщина, которую я когда-либо видел в своей жизни, надеюсь, вы не против, что я это сказал." Но душа у неё поганая и мысли такие же, она самка, почти нисколько не отличающаяся от животных и её присутствие притягивает зло, которое легко начинает управлять её поведением. А в страшном доме, где мир адский может проникнуть и проникает в обычный человеческий мир, весь дьявольский потенциал Гвинет претворяется в жизнь. И эти сцены не для слабонервных и не для брезгливых с крепкими нервами.

В этом противопоставлении, на мой взгляд, заключается самый главный смысл повести. А средства для раскрытия этого смысла Ли выбрал страшнее некуда, зато доходчиво получилось.

Кончается повесть на довольно тревожной ноте. Мелвину и Гвинет удалось живыми выбраться из дома-прохода в мир зла. Но в багажнике незамеченным остался топор, а на этом топоре остались отпечатки пальцев Мелвина (не просто так голос призрака отправил Мелвина на чердак). Этим топором были убиты три байкера и Ширли. Шериф далёк от мысли, что убийцы — пара, покинувшая это место неделю назад. Очень уж они не похожи на преступников. Но шериф не прочь докопаться до истины и если он для очистки совести приедет к Мелвину с ордером на обыск, то жизнь Мелвина может сильно измениться.

Невозможно не привести несколько образцов перевода, они того стоят.

1.Солнце, голубое небо и упоённо зелёные холмы.

2.У него были каштановые волосы, сутулые плечи и тонкая шея, которая была, если угодно, длиннее, чем у Мелвина.

3.Как Микеланджело, рисующий руку Бога на полотне Сикстинской капеллы.

4.Его нехарактерный крик содрогнулся.

5.Мелвин чувствовал, как кровь прильнула к лицу.

6. ... он схватил проигрыватель и выдернул его вместе со шнуром питания из стены

7. У него были крысиные глаза, опустившиеся ниже лба, гнилые зубы, ...

А ещё и опечаток полно.

Но это терпимо и для изданий КЛФ привычно. А может быть такая литература и должна получать дерьмовый перевод, соответствующий количеству в ней этой субстанции.

Дж. П. Ландау Мировые океаны Издательство: СПб.: Эксплорер Букс, 2025 год, 1000 экз. Формат: 60x90/16, твёрдая обложка, 512 стр. ISBN: 978-5-6051922-2-0 Аннотация: 7 сентября 2030 года. День миссии 1179. Поздно ночью внутри двухместного космического корабля «Дракон», покоящегося на замерзшей поверхности спутника Сатурна Энцелада, Дерья Терзи надел наушники и стал первым землянином, услышавшим плеск огромного подземного океана под его ногами. Опьяненный обещанием открытия, он мог бы поклясться, что это был шепот между непостижимыми созданиями глубин. Он был убежден, что до разгадки самой глубокой и экзистенциальной тайны, известной человечеству, осталось несколько дней: одни ли мы во Вселенной? Но это было 10 дней назад, до того, как случилась катастрофа. Теперь, оказавшись в миллиарде миль от дома, то, через что предстоит пройти выжившей команде, разрушит границы дружбы, мужества и человеческого духа. «В дополнение к рассказу действительно захватывающей истории – настолько реалистичной, что ставки всегда кажутся заоблачными – Дж. П. Ландау продолжает традицию научной фантастики, призванную стимулировать не только воображение, но и действия, направленные на лучшее будущее. Он просит читателей не просто серьезно задуматься о полезности освоения космоса, но также помнить, насколько опасным будет это путешествие – и насколько оно важно для человеческого существования». Комментарий: Иллюстрация на обложке Д. Валленштайна.

В книге есть и места, читаемые с большим интересом, отрывки, на которых отдыхаешь от слишком напряжённой авторской манеры изложения. Таково, например, описание атмосферы Сатурна (и его самого с его кольцами), видимой глазами падающего на планету человека. Не хуже описана природа Энцелада и Титана. Не так уж и мало. Вот бы автор и ограничился этими завораживающими пейзажами, которым дал бы высшую оценку такой мастер внеземных ландшафтов, как Станислав Лем. И почему это не пришло ему в голову?))

Читая описание трагического конца командира экспедиции Джеймса Эггера, я не мог избавиться от мыслей о причинах этой катастрофы. Сам же командир свои последние слова адресовал своей жене, ожидающей его на Земле. Он ничего не сказал о слишком коротком, всего 2,5 метра, страховочном тросе (для работ в открытом космосе), и ничего о расположении топливного бака вне прочного корпуса корабля, прямо под открытыми звёздами, что сильно увеличивало вероятность поражения бака микрометеоритами (что и произошло). В итоге Джеймс, устранив протечку* топлива, дал команду включить двигатель, до того, как прицепился к отцепленной чуть раньше страховке, и пальцы не удержали поручень. Дальше идёт красочное описание падения человека на Сатурн. Но дело-то не в этих технических ляпах, а в авторе, который не позаботился о более убедительных обоснованиях этой крупной неудачи. Ну, ладно, трос короток, это ещё куда ни шло, но топливный бак (и всего один — все яйца в одной корзине!) без малейшей защиты! Это что за ересь такая?!

Трагедии с Джеймсом посвящены две главы — 57 и 58. Впереди ещё порядочно страниц, и теперь я уже не сомневался, что эта техническая неряшливость есть неотъемлемое свойство читаемой уже так долго книги. И не ошибся. Но назвать то, о чём сейчас расскажу неряшливостью чисто технической нельзя. Эта глупость куда более всеобъемлюща. Вот её краткое изложение.

"Шеклтон" потерял много топлива, но, благодаря подвигу командира, его ещё хватало для посадки на спутнике Сатурна Титане, где есть метановые природные резервуары (моря и озёра). Там — дозаправка, означающая возможность долететь до Земли. Это невозможно себе представить (автор "глубоко" непредсказуем), но вопрос: "Разрешить ли "Шеклтону" посадку на Титане?" выносится не только на Совбез, но и на общеземной референдум (первый в истории, причём, члены Совбеза не в курсе!), проводится он на Фейсбуке и идёт со скоростью 13 миллионов голосов в минуту. Но это мелочи, не в них дело. Даже и не знаю, нужен ли комментарий, но всё же пару слов скажу. Сам вопрос удивителен. Ведь ситуация такова — либо гибель при попытке дозаправки (но при удаче сильно возрастает вероятность возвращения домой), либо просто гибель (от голода, например) без надежды на возвращение (но почему-то не обсуждается возможность отправки спасательной экспедиции, т. е. второго "Шеклтона"). Тут любой скажет — надо попробовать. Но есть и другая странность в этом референдуме. Стоит представить, что вопрос, например, выбора места посадки первой марсианской экспедиции, будет решаться на подобном референдуме. Хотел написать, что так и до абсурда недалеко, но это ведь уже абсурд. А что же ещё?

Буду читать до конца (пока писал отзыв, дочитал до главы 74). Как они долетят до дома, не знаю, не заглядывал. Два члена экспедиции погибли медленной и крайне неприятной смертью, по-разному, конечно, т. к. один в атмосфере Сатурна, а другой ... не буду сообщать, где и как. Повторю только народную мудрость, очень много значащую для людей, которые пойдут когда-нибудь "по пыльным тропинкам далёких планет", — не зная броду, не суйся в воду, ... но это не совсем подходит, т. к. всё равно придётся это делать, поэтому скажу проще, — будьте осторожны, продумывайте каждый свой шаг. И тут надо отдать должное автору книги — он "всю дорогу" предупреждает об этом. Как умеет. Ну, как тот пианист, в которого просят не стрелять.

*) Здесь, кажется, самое время (и место) для ещё одного важного замечания. Командир устраняет протечку жидкого метана в открытом космосе. Метан при температуре ниже -182,5 градуса находится в твёрдом состоянии. Тратим энергию на подогрев бака? Вместо того, чтобы поместить бак внутри корабля. Мы идиоты? Ну, зачем же так резко. Давайте расположим бак внутри корабля. Но метан кипит при    -162 градусах (приблизительно) и становится газом. Тратим энергию на охлаждение бака, соорудив холодильник? Опять тот же вопрос — мы ... кто?

Роберт Блох Поезд, идущий в ад Издательство: М.: Клуб КЛФ, 2022 год, Формат: 60x90/16, твёрдая обложка, 832 стр. Серия: КЛФ Комментарий: Издание № 043d. Иллюстрированный сборникмалой прозы. Иллюстрация на обложке Ж.-М. Николле (в издании не указан); внутренние иллюстрации Р. Рута, Э. Святека, Ч. Кеннеди, М. Фокса, В. Финлея и других (в издании не указаны).

Эдвард Ли Свинья Уиджи Издательство: М.: Клуб КЛФ, 2024 год, Формат: 60x90/16, твёрдая обложка, 834 стр. Серия: КЛФ Комментарий: Издание № 080. Внецикловый роман, трилогия «Дом»; избранные рассказы. Художник не указан.

Объединяю в одну статью два моих рассказа о двух (не моих) рассказах :), прочитанных подряд

1. Роберт Блох «Записки, найденные в пустом доме»

Сразу стало понятно, что мне не повезло с этим рассказом, т.к. переводчик не читал произведение, которое он якобы переводил. Название «Тетрадь найденная в заброшенном доме» дано по причине плохой информированности. Пропавших людей разумеется быстро начали искать, хотя бы потому, что исчез почтальон, государственный служащий. Ясно, что дом, в котором только что жили фермеры (муж и жена) не успел стать заброшенным, он был просто пустым, и так оно и есть в другом переводе.

Приходится пользоваться тем, что имею. А имею набор из очень туманно прописанной нечистой силы, удивительного места, где около вокзала нет ни одного дома (а где живут путевой обходчик, телеграфист, станционный буфетчик и их семьи?*), дремучего леса, где не водятся ни звери, ни птицы (?!) и невероятно бесстрашного мальчика Вилли Осборна, который перед смертью (буквально перед, за минуты до) записывает всё, что происходило в доме и вокруг него в последние дни и происходит сейчас. И свою жизнь заодно описывает. Он умеет преодолевать страх как взрослый боец спецподразделения, не бывает таких двенадцатилетних мальчиков.

Интересный факт. Если верить переводу, а тут ему нельзя не верить, т. к. описана, если так можно выразиться, специальная подготовка Вилли, проведённая в своё время умершей недавно бабушкой, так вот, если верить, — Вилли очень хорошо разбирается в нечистой силе, знаком с мифологией, много знает о друидах, и даже высказывает гипотезу о том, как они попали в Америку (!). И знает, кто на самом деле первооткрыватель американского континента. До приезда Вилли на ферму дяди Фреда, нечистая сила почему-то никому особо не мешала жить и работать и по лесу ездить, а вскоре после появления Вилли «энти самые» заметно активизировались. Мне показалось (у автора нет этого прямым текстом, скорее всего, он так не думал, но этот вывод напрашивается), что эти «мифические» существа почувствовали исходящую от мальчика опасность. В чём заключается эта опасность, они и сами не понимают, просто испытывают дискомфорт от появления человека, знающего о них слишком много. И переходят в контрнаступ. Похищают четверых взрослых, оставляя Вилли в одиночестве, и подсылают к нему своего агента в образе незнакомого ему родственника (которого умный Вилли очень быстро раскалывает). Нечисть явно боится мальчика. Чтобы расправиться с ним она (нечисть) долго готовится и после этого начинает решительный штурм, взламывая входную дверь.

В целом рассказ слабый, наивный, и кажется недоработанным, но тут, возможно, дело в переводе.

От рекомендации к прочтению воздержусь. Читайте Лавкрафта, он лучший.

*) Начальник станции живёт в её помещении, исполняет обязанности кассира (но, вероятнее всего, билеты продаются в поезде), принимает и отправляет почту (это мои домыслы, но примерно так оно было и есть по сей день на захолустных железнодорожных ветках в любой стране).

2. Эдвард Ли "Ужас Чамберса"

После прочтения рассказа у меня постепенно сложилось точное определение чувства им вызванного. Это было то же самое чувство, которое вызвал у меня прочитанный за 20 минут до этого (так получилось случайно) рассказ Роберта Блоха «Тетрадь, найденная в заброшенном доме». Чувство жалости к автору. Рассказ Блоха производит впечатление беспомощности своими совершенно нестрашными ужасами. Особенно усиливается это ощущение из-за того, что описывает эти ужасы двенадцатилетний мальчик, понимающий, что он скоро умрёт, и даже представляющий, каким образом. Не было, не бывает и никогда не будет таких мальчиков, которые ведут себя перед смертью, как герои, подобные одному из воспитанников Анъюдинского интерната Стругацких.* Предсмертные записки Вилли Осборна настолько нереальное явление, что все старания автора напугать читателя пропадают втуне, — ведь мальчик-то не боится, старается предупредить людей об опасности и очень толково и связно описывает историю последних дней своей жизни.

Рассказ Эдварда Ли ещё слабее из-за надоевших уже до чёртиков ходячих мертвецов**, которых невозможно застрелить, а из дырки в голове начинает бить фонтан «ужасной жидкости» полной трупных червей. Как может показаться, в рассказе содержится намёк на то, что особенно талантливое литературное произведение может свести с ума читателя, но я не верю, что это Ли так задумал, просто я увидел в рассказе то, чего в нём нет. А идея о падшем Ангеле, который, сделавшись врагом Сатаны и будучи низвергнут им на Землю, служит изгнавшему его Сатане (чамберсовскому Королю в жёлтом) не выдерживает, на мой взгляд, критики от слова совсем.

Ли сочинял этот свой ранний рассказ под впечатлением «Короля в жёлтом» Роберта Чамберса. Мне эти рассказы пока не попадались, но косвенно об ужастиках Чамберса можно судить по тому печальному факту, что этой книгой, изданной разными издательствами, вот прямо сию минуту завалены (кто-то додумался до сумасбродного тиража в 20 тысяч!) ОЗОН и Вайлдберриз. Не произведёт ли на меня Чамберс такое же впечатление, какое произвели вышеупомянутые авторы?

Но Лавкрафта я читаю с удовольствием. Значит, не безнадёжен :)

*) Это Вальтер Саронян, если кто забыл, но, к моменту смерти он был уже вполне взрослым молодым человеком.

**) Со времени написания рассказа прошло около 75 лет. Тогда он наверняка воспринимался иначе. Сейчас такая литература имеет чисто исторический интерес.

Рифмы Матушки Гусыни Издательство: М.: Содействие, 1993 год, 100000 экз. Формат: 70x90/16, твёрдая обложка, 272 стр. ISBN: 5-7603-0010-5 Комментарий: Английский фольклор для детей. Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации А. Рэкема.

Об одном фольклорном шедевре из большой хорошей книжки для детей

"Мне б отыскать тот ручей у янтарной сосны ..."

Что здесь остроумно (просто шикарное фантастическое допущение), так это невероятное паломничество разных находящихся на первобытно-общинной стадии развития народов (предполагаю, что многие папуасы и пигмеи проделывали свой путь способом Тура Хейердала, т. е. на бальсовых плотах) к "высоченной сосне", где живёт учёный индеец Тутуми, соблюдающий диету. Но ещё остроумнее вот что. "Он жил на такой высоченной сосне, Что мог бы свободно гулять по Луне" (тоже, кстати, хорошая шутка), а люди, желавшие на такое чудо ("Не ел ничего, кроме спаржи печёной") посмотреть, шли "из далёких земель" вовсе не к высоченной сосне, а к "высоченной старой ели". От сосны до ели семь строк (!), с такой быстротой в этом стихотворении одно хвойное дерево превращается в другое, мало похожее на первое, но, слава богу, всё-таки тоже хвойное.

Если детей так предостерегать от шуток с желудком, то они точно не поверят предостерегателю.

И ел старый Тутуми "из серебряной ложки" (?). Не ложкой из миски, а именно из ложки. Совсем плохо дело с сервировкой стола на высокой сосноели. А только ли с сервировкой стола тут швах?

Даже если в оригинале вся перечисленная ахинея есть в наличии, то будь я переводчиком, не стал бы подводить сочинителей из заморской страны с древнейшей культурой под такой монастырь, и не превращал бы дуб в берёзу, ложку в вилку, куницу в лисицу и т. п.

А если в оригинале всё нормально, остроумие не принимает облик умия с противоположной приставкой, то ... у меня заканчиваются допустимые цензурой деепричастные обороты и вспомогательные глаголы.

Как говаривал когда-то Кола Бельды — "Их фольклор — ничего, наш фольклор — хорошо, ну а Визбор лучше!"