«Доказательство человека» — фантастическая книга для обычного читателя.

Чем меньше вы сталкивались с фантастикой, смотрели или слышали про искусственный интеллект, будущее, роботов, оцифровку сознания, тем интересней вам будет.

Я бы сказал, что это даже не фантастика, человек интересует Гончукова больше, чем сложные технологии и странные миры победившего ИИ.

Сквозь мембраны навороченного мира будущего проступают вечные истории про память, подвиг, спасение своей души, творчество, предательство и тд.

Берет верх жажда Гончукова творить сюжеты-гвозди, попадать в нерв, цеплять, тревожить.

«Доказательство человека» — максимально простой и широкий жанр, картины будущего для читателя, незнакомого с Гибсоном и Стивенсоном.

У Гончукова другой прицел и цели как автора, он — анатом и хроникер.

Искушенного в НФ и видах фантдопа читателя предупреждаю сразу: вас ждет еще один роман про будущее, и здесь придирок не избежать.

Любители фантастики нередко клюют авторов за «заклепки» и оригинальность, но это потому, что ценителям фантастики подавай микс из нового и необычного, а Гончуков делает ставку на драму и пронзительность, то, как повсеместная киборгизация, цифровторжение изменит биологический мир, свергнет с трона Homo Sapiens.

Или только подвинет? Попросит уступить краешек сидушки?

Видно, что автору очень важна дискуссия, вынесенная в название романа. Чем докажешь, что ты человек? Как ответишь перед вечностью?

Ценители реализма, напротив, найдут в романе мелкие нюансы и аспекты, с которыми не сталкивались, если не погружались в мир вымысла и фантастики.

Для внимательного читателя в этом романе мир может быть незнаком, а переживания героев напротив — понятны: вот страх перед цифровым бессмертием, а вот последствия контроля искусственным интеллектом сознания, вот восторг от грандиозных перспектив, типа слияния всего человечества в один разум, а вот драма бесконечного долгого полета в космосе.

Арсений Гончуков будто специально работает максимально классическими киберпанк и НФ сюжетами, разворачивая картины далекого будущего, не так уж отличного от наших дней.

«Доказательство человека» — роман в рассказах, есть сильные, есть более проходные. Есть красивые картинки. Есть беглый пересказ длинной истории — типа рассказа, где без героев описывается хроника нарастания конфликта с Цифрой (ИИ-государство с общим распределенным цифровым разумом). Хватает в «Доказательстве человека» шероховатостей, например, меня не порадовало, что самые сильные рассказы идут в центре романа: история про зарождение цифрового дитя, космическая Одиссея клонов Федорова, история про попытку спасения ребенка на поле боя, к финальной трети драма идет на спад.

Все авторы хотят быть замеченными.

Арсений Гончуков свое слово сказал, а уж с большой оно буквы или стоит где-то в центре предложения — решать читателю.

Я прочел роман быстро и не без любопытства.

В мае 2022 года я попал в больницу, со мной были все три с половиной тысячи книг в читалке, но я нацелился строго на одну:

«Сиротки» Марии Вой.

Я видел ее иллюстрации в Инсте, слышал восторженные отзывы, читал, что это «эталонное» темное фэнтези.

Три суждения навскидку:

Это не темное, а каноническое средневековое фэнтези, каким я его себе представляю: грязь и роскошь, необразованность и ученость, магия и сталь, свобода и власть.

Это легко, правдоподобно, стильно написанный роман.

Это рельефные, обоснованные, дышащие эмоциями герои.

Сюжет описывает гражданскую войну в королевстве Бракадия. Конфликт несколько раз взрывался: с одной стороны король и его верный маг Свортек (мы увидим его живым только раз и в самом начале книги, но он — красная нить, сшивающая здесь все, мозг войны и проклятье практически всех героев), с другой религиозный лидер, его собрат полководец и много простых горячих людей.

Из этой руды можно было выковать, что угодно.

Мария превратила «Сироток» в павильон из ажурной, где-то вороненой, декоративной, где-то хирургической, но, по большей части, оружейной стали:

Свортек и его женщины.

Свортек и его друзей.

Свортек и король.

Свортек и его настоящие планы.

А далее, когда Свортек погиб:

Король и его дети

Верный слуга короля и дети короля

Первая колдунья королевства

Первый генерал

Последняя шлюха

Немой брат этой шлюхи

Возлюбленный сын восстания

Их много — героев и мотивов. Они не подвешены в воздухе, они — плоть от плоти художественного мира (который уверенно опирается на историю гуситских войн и берет лучшее от крестьянских восстаний и религиозных бунтов). На все вопросы найдутся ответы.

«Сиротки» меня откровенно порадовали, но удивили угловатостью, дискретностью событий, когда сюжет понятен, но постоянно опирается на некую тайную, тело айсберга, историю. У всех персонажей есть не просто камень за пазухой — черная дыра в душе, из которой веет смертным хладом, у всех событий есть корни, у всех поступков — обман, горечь или ошибки, совершенные в прошлом.

Поэтому я не выдержал и тут же попросил у Марии второй том — «Отцеубийцы», чтобы закрыть ноющий гештальт. И стало мне круто, ведь второй книгой роман окончательно и плотно закрывается, по сути являясь задней обложкой не дилогии, а одного большого тома.

«Отцеубийцы» отвечают на вопросы, «Отцеубийцы» полны разрешения, смертей, выборов, мизерикордии.

Война набирает обороты, перестает быть волнением на воде, превращается в ураган, подминает под себя страну, повстанцы движутся 4 столице, оставляя за собой победу за победой

Но слишком простой была бы история, слишком наивно смотрелась бы, если бы за все не нужно было платить. И здесь Мария берет мои аплодисменты честностью:

В средневековье битва чаще всего оборачивалась полем павших тел и небом, черным от воронья.

Лихие герои находили свой конец в благородном поединке или были закиданы пехотным мясом.

Магия не спасала от коварства или жестокости.

Короли роняли корону, если не были поддержаны своими подданными.

Восставшие умирали от ран или расходились по домам, опустошенные и глухие от криков.

Бракадия пережила Сироток. Они оставили ей глубокие шрамы. Магия свернулась змеей в душах тех, кто смог ее спрятать. Герои обрели покой.

Но Свортек, мертвый маг, кукольник, жертва, честный грязный человек, не ушел.

Кому читать:

Любителям натуралистичной/жесткой/темной фэнтези (Мартин, Сапковский, Кук, Аберкромби), гуситских войн, Чехии, стильных и неоднозначных героев, сюжетного тропа «из грязи в князи», обоснованного сюжета, четкости в сочетании с глубиной.

Кому не читать:

Любителям «чистого» фэнтези (романтическое/сказочное), противникам натурализма в описании боев, ранений, нелюбителям мата (его здесь дозировано, но герои не стесняются крепкого словца), ценителям хеппи-эндов (финал здесь уместно-грустный, но справедливый).

Отдельно советую приглядеться к Марие Вой и ее новым работам, она не только классная писательница, но и крутой иллюстратор и татуировщик.

Видит Бог, я весьма толерантен к работам начинающих, а это сборник первых, непрофессиональных работ мангаки, но я бы предостерег всех, кто взял в руки этот сборник:

Здесь море бессвязных новелл

Это нарисовано без особых изысков

Читайте сборник только, если вы фанат Цуруты

Не ищите здесь красоты сюжета

Нарисован стильно, сюжет простоват, не хватает какого-то вот этоповорота.

Комикс рассказывает про знаменитую историю построения безумного дома Винчестеров — вдова наследника ружейной империи возводит его, чтобы прятаться там от призраков. В дом, на стройке которого день и ночь должны стучать молотки, приезжает стрелок Пек.

У них с вдовой Винчестер много общего, и это красочно показывает комикс

Я хочу рассказать о настоящей женской прозе.

Мне кажется, ее назначение и сила — рассказывать глазами женщин всех возрастов о чем-то таком, что мужчины понять могут, а пережить, собой, поступками и кожей, пройти лабиринта и тоннелями чисто женский инициаций — только через пересказ.

«Отсутствие Анны» — это короткий роман, состоящий из двух частей:

В первой однажды днем Анна не возвращается домой из школы, и ее мама Марина начинает по длинной спирали спускаться в персональный ад, переживая: отчаяние от пропажи дочери, злость на мир, изучение себя, поиски ответов в своей памяти, пока не находит дневник дочери. И тогда Марина понимает, что…

Здесь показывает чешуйчатый хвост моя первая полу претензия: большинству из нас жизнь Марины, ее брак, муж, рассуждения о дочери — и ответные претензии, взгляды, страдания взрослеющей Анны будут знакомы.

В этом и плюс, и царапина подхода — close to home.

Во второй части Марина, совершив ритуальный переход (практически войдя в Нарнию через шкаф), оказывается в магическом мире, который вполне достоин отдельной книги. Ее спутником становится некто Э.А.П (ведь если ворон каркнул, то что-то гле-то никогда не закончится), и путь Марины лежит через очередные тоннели Кармы, откуда вылезают новые полу претензии: мне хочется упиваться сказочным миром дальше, изучать его, радоваться и пугаться, но автор велел героине двигаться точно к цели, север намагничивает Марину и тянет к себе, волшебные предметы тратятся за кадром, хлоп!

Развязка.

Роман не разочаровывает, но оставляет легкое недоумение. А поцеловать?

На мой взгляд, идея в развязке победила художественность, но не убила достоинств текста. А их в количестве: книга легко читается (твержу это, как мантру, легкость — великое достоинство для меня), я мгновенно испытываю море сочувствия к Марине, мечущейся по серому городу и собственной памяти в поисках пропавшей дочери и, настолько же просто и искренне, желаю искать ее еще дольше среди волшебных существ и странных правил иного мира.

Мне нравятся книги, где я сопереживаю герою на темы иного гендера, это расширяет мою чувственную и событийную палитру.

Это по-настоящему важная книга.

Она про то, что один автор под одной обложкой может собрать десяток отменных — и очень разных рассказов.

Это литература идей, в ней есть острый сюжет, но ждать бездумного приключалова не стоит. Читать — это временами работать: соучаствовать героям, изучать мир их глазами, строить догадки и гипотезы, соотносить со своим интеллектуальным и чувственным опытом.

Это весьма разные истории, прокатиться на одном полюбившемся трамвайчике не получится. Мне очень понравилось, что сборник играет на всех регистрах, переключает внимание, работает контрастами.

Это малая проза, некоторые рассказы закончатся быстрее, чем вы успеет загуглить, что такое «китайская комната». А она, поверьте, важна и имеет отношение к одному из рассказов.

Чтобы это не казалось пустой похвалой, я скажу сразу:

Да, придется включать голову.

Да, не все рассказы одинаково легки в понимании и восприятии.

Да, некоторые рассказы лучше выглядели бы повестями или даже романами.

Но именно такая фантастика и является литературой. Она удивляет, задает вопросы, оставляет послевкусие.

Я несколько раз слышал, что любой из мэтров, наш или забугорный, не постеснялся бы такого сборника рассказов. Но мне он дорог не только потому, что это особенные, отобранные рассказы. Мне он дорог, потому что такой сборник — явление. Концептуальная единица. Показатель силы и таланта нашего, русскоязычного автора. Моего современника.

Особенно Катя удивительно крута в миротворчестве, в выращивании невероятных картин из крохотного зернышка идеи, подсмотренной детали, вычитанного парадокса. Это увлекательно — читать ее рассказы и исследовать себя: а что я из этого знал? Какие во мне это будит ассоциации? Я бы так смог?

«Фарбрика» — это друза, корона драгоценных камней.

Это сборник взрослой мастерской прозы, где взрослый — определение, присущее всем частям: стилю (он выпуклый и крайне уместный), настроению и атмосфере (они погружают, берут за живое), деталям и фишкам (Катя умеет найти оригинальный ракурс и изящно его подать), самим историям (они цельные и меткие, ван шот — хэдшот), а где-то иронией (в этом плане, особенно, хорош пентакль про Мурзыкина).

Меня чарует насколько подвластны автору разные истории:

Одесса начала XX века — «Качибейская опера»

Карибский магический реализм — «Никто не покидает Порт-Анри»

Драматическая повседневность с ощущением чуда — «Бес названия»

Альтернативный стимпанк — «Крозельчикюс»

Советский постапокалипсис — «Фатаморгана»

Криминальный история материальных воспоминаний — «Лед»

Жесткая НФ про обитателей нервной системы — «Ханки-дори»

И НФ менее жесткая, но не менее крутая — «Оловянный лётчик», «Я, Крейслауф»

Безумный и сдвинутый мир красок, фантасмагория, подчиненная строгим законам мира — заглавная «Фарбрика»

А зарисовки, крохотные, на один зубок, сюрные и ажурные, цветные и терпкие — ультра короткий жанр удивительно хорошо удается Кате.

Это очень древняя история — подкидыш, дитя Рока, девочка с совершенно особенной Судьбой вырастет в удивительном месте.

Здесь Дом и его хозяйка — Матушка Ночи. Ее шесть рук не знают пощады и усталости.

С одной стороны Дома — Большой Лес. Его обитатели — страшные и волшебные.

С другой стороны Дома — скала. За ней иные миры.

Невдалеке, но и дня не хватит, чтобы дойти — озеро с черной водой, там ждет рыба с женским лицом.

Дима Колодан написал универсальную современную сказку.

Насколько сложно отрешиться от сравнений!

Я соткан из того, что читал и смотрел, чужие тексты и образы проросли сквозь меня, как терновник сквозь всеми забытый скелет. Я повожу слепым черепом. Из моей шкуры торчат острые шляпки светящихся грибов. Я неутомим. Я — охотник на аллюзии и отсылки.

Не терпится написать что-то в стиле: «В «Доме ночи» Рони — дочь разбойника встречает свое отражение — Коралину, они подсматриваю за Великими из «Принцессы Мононоке» и прячутся от кое-кого из «Истории с кладбищем».

Или: «Эталонное готическое фэнтези от молодого мастера странных миров».

Все так, да не так.

«Дом ночи» вскрывает наш культурный код, деконструирует не чужие истории, а самого читателя. За чем пришел сюда? Кто ты в этой истории? Какие слои тебе по душе, а какие пробегаешь глазами, быстрей-быстрей? Почему эта сказка с первых страниц кажется тебе настолько родной? Чему ты готов удивиться?

Я удивился легкости, с которой Дима сочетает свои любимые предметы, существ, мотивы. Он берет первозданную глину культуры, с которой до него вдоволь наигрались Гейман, Линдгрен, Миядзаки, Блейлок, Беннет, Киплинг, даже любимый Колоданов Даррелл и сотни других, но Дима лепит из нее свою реальность, узнаваемую, но отдельную.

Так работает талантливый ученик, превосходя учителя.

Так появляется музыка, которую узнаешь с трех нот, но удивляешься ее самостоятельности и легкости.

Главное слово этого романа Димы Колодана — прозрачность.

Читаешь, как пьешь прохладную воду.

Смотришь сквозь волшебные очки, и они убирают туман, рассекают дымку.

Обоняешь страницы (а книга очень приятно издана) и чуешь запах осени. Ты узнаешь ее вмиг, так пахнет только она.

Девочка Ива растет в волшебном доме вместе с призраками, чудовищами и героями, пришедшими сюда умирать. Мир недобр к ней. Мир хочет ее костей (коооосточки) и крови. Мир жаждет описать ее, встроить в свою систему координат. Миру плевать. Но ей — небольшой, но бойкой девчонке, никогда не плевать. Она ищет и лезет, прет на рожон и дерется, проигрывает и плачет, спасает и понимает.

За все придется платить.

Кое-что оплатит мать, родная или волшебная.

Кое-что (берегись клятв, они — ржавое железо) ты отдашь чужое.

Кое за что придется платить самой.

Закон сказки нерушим:

Зло существует, и оно сильно. Его невозможно победить насовсем.

Добро — это поступки и природа человека. Герой — тот, кто встает наперекор.

Современная сказка лишает добро и зло границ.

Они перевиты, проникли друг в друга, как мои сравнения, так плющ скрадывает мозаику древних стен, так мы наполняем прочитанное собой, наделяем буквы духом своего знания, книжного и жизненного опыта.

Ты написал отличную книгу.

Теперь придется дописать вторую.

Иначе Ива останется там, в Доме, а Кати никогда не узнает, что прячет тот черный камушек, а вкрадчивый джентльмен не встретит достойного противника, а Охотник не встретится с Первозверем лицом к лицу, а…

Я могу продолжать так долго.

Скорей бегите за «Домом ночи», чтобы мы могли уже поговорить на одном языке.

В любой деятельности больше всего я люблю упоение, с головой нырнуть в поток. Так и с чтением: то, что в детстве случалось со мной значительно чаще — пропасть в книге, на время целиком раствориться в чтении, с годами стало редкостью, и тем сильнее я ценю подобное.

За последние годы это происходило со мной буквально несколько раз:

«Город лестниц» (культурное пост-колониальниальное фэнтези про богов), «Заххок» (безжалостный реализм про Таджикистан 90-х), «Проблема с миром» (новейший, пока не вышел конец трилогии, Аберкромби), «Мерзкие дела на Норт-Гансон стрит» (брутальный до чернухи полицейский триллер).

И вот «Невеста ветра».

Я очень долго подступался к этой книге — меня пугают объемы текста, а трилогия «Дети Великого Шторма» тянет аж на 1800 страниц в iBooks. Беспокоило не качество текста — здесь я в Наташе Осояну был тотально уверен, скорее я не верил в себя, мне сложно не убегать/не отвлекаться из таких огромных романов.

Все сомнения развеял морской ветер.

Я провалился в книгу, как в лучшие времена, ухнул в мир Великого Шторма с восторгом и радостью. Я попытаюсь выделить, какие именно свойства текста сделали его для меня настолько привлекательными:

Это роман-поиск, самая суть восхитительных приключений, когда герои постоянно балансируют по краю, идут ва-банк, все время интересно, что дальше, почему так, какие еще тайны вылезут из пучин прошлого героев или потайных карманов мира?

Здесь ясные, знакомые и, в то же время, самостоятельные герои, раздвигающие рамки своих типажей: герой и красавец капитан, таящий в себе невероятную мощь и столь же огромную боль рода, милая дева-целительница, которая спрятала часть своих и чужих воспоминаний в [сундук], который явно преподнесет еще сюрпризов, верный и ироничный крылан — человек-птица, обрученный со смертью — набор персонажей, которые замечательно смотрелись бы во взрослом аниме с небанальным сюжетом (роману очень нужен свой аниме-сериал, очень!). И у всех героев есть своя, выстраданная, порой скрытая, но обоснованная, мотивация.

Мир — у романа роскошный сеттинг (говоря родным мне языком игр): прочитав первую книгу, я убежден, что «Дети Великого Шторма» — НФ, а вовсе не фэнтези, вселенная (а это явно больше, чем одна планета) логично и глубоко продумана. Но особенно крута морская фауна: личинки, из которых вырастают живые и полуразумные лодки, из них могут вырасти и более крупные суда.

Особенно хороши фрегаты, несмотря на то, что Наташа не первая, кто пишет про живые корабли, у нее они абсолютно самостоятельные. Фрегаты-ментаты, связанные с навигатором самыми крепкими узами, фрегаты-ежи, ощетинивающиеся иглами и абордажными крючьями, фрегаты, выращивающие себе мачты и новые борта, фрегаты с характером и историей, фрегаты-загадки.

Роман начинается с покоев принцессы, которая вынужденно правит из тени своего умирающего отца-императора, и постепенно, штрихами и намеками, здесь строка — там картинка, мы понимаем, что мир стоит на пороге коренного перелома: в морях появились черные корабли, никто не верит, но они способны на такое, чего живой фрегат никогда не позволил бы делать с собой, капитан Звездочет находит древнюю карту и задумывает откровенно зловещее, главный герой Кристобаль Крейн добровольно становится частью его плана, а с ним и весь экипаж «Невесты ветра».

Теперь о том, почему роман может не понравится:

Морская, пиратская и внешне фэнтези обертка — кто-то этим объелся в детстве, кого-то это не цепляет. Я в кайфе.

Некоторая неторопливость — по мне, роман — чистый pageturner, я проглотил его дня за четыре, но слышал отзывы, что «Невеста ветра» никуда не спешит, много флэшбеков, деталей, фактуры.

Знакомые герои и сюжеты — роман действительно собран из знакомых кубиков, но их сочетание, особенно, помноженное на мир и стиль, которым написан, дает совершенно самостоятельно звучание.

Огромная трилогия — я прочел только первую книгу, но с удовольствием смотрю на еще два тома. Это то самое обещание, которое делает мой читательский мир интереснее и лучше.

Главное, за что я благодарен автору — возвращение в детство, тот истинный интерес к книгам, который вообще сделал меня мной. Это в высшей степени игровая книга, как бы я мечтал в такое сыграть живьем! Очень качественное и приятное чтение для моей ролевой и парусной души.

Книг вокруг великое множество, разобраться, какая мне точно придется по вкусу, попадет в нерв, запомнится, заставит переживать и восхищаться – сложная задача. Особенно, когда в тысячный раз я слышу: “Это отменная книга. Лучший русский хоррор! Стивен Кинг (а его поминают в каждом втором отзывена ужастики) вертится в кровати от зависти” – я с опаской открываю такую книгу, потому что боюсь обмануть ожидания.

Есть книги, которые тащат тебя за шиворот, и ты рад подчиниться этому дикому полету вперед.

А есть книги, которые смакуешь и не желаешь, чтобы они кончались.

«С ключом на шее» из второй категории, но я пронесся по сюжету так, словно эта книга-ураган.

Сразу уясните три вещи:

Здесь очень осязаемый позднесоветский быт. Крохотный городок О на севере Сахалина (посмотрите карту, там один такой, нефтяной, затертый озерами, сопками и стлаником). Дефицит. Глубинка. От этого все происходящее только выигрывает. Настоящий ужас гнездится там, где ничего не меняется.

Здесь очень родные герои. Все. Даже родители. Даже дядя Юра. Среди героев есть ровно одно чернильное пятно — портал в ад. Голодный Мальчик.

Здесь много необъяснимого, но все соткано из такой живой и прочной материи, что тайны ощущаются кожей. Вы тоже сможете. Ныряйте.

«С ключом на шее» уникален тем, что это роман взрослого автора, который пишет о городе своего детства, но вживляет в него совершенно жуткую историю: пропавшие дети, а после добавляет: но пропали они вовсе не так и не из-за того, как вам кажется. Один камешек стронул лавину, тогда, много лет назад. И даже, если ты убежал

Я хочу рассказать, кому читать эту конкретную книгу (чем больше пунктов в вас попало, тем быстрее надо бежать за этой книгой):

Фанатам страшных историй со смыслом и деталями

Тем, кого цепляет психологизм

Выросшим странным детям и вообще искателям странного

Любителям отточенного и образного стиля

Формула Стругацких: чудо тайна достоверность – отлично работает в «С ключом на шее».

Чудо – страшный Мальчик, потусторонний сосед, пришелец, страж и напротив отец Фильки, человек-Ворона

Тайна – перевитые змеями сомнений, недоговорок, пассивной агрессии и прямого насилия семьи главных героев, двойники сквозь время, спутанные отцы и дети, которые заставляют действие двигаться

Достоверность – густая фактурная реальность города над нефтяной бездной, вечно осенняя природа, низкорослые стланики.

Я нырнул в эту книгу всем собой, почувствовал босыми ногами холод песка на том самом пляже, блуждал в том самом тумане, стрелял в него, слышал жажду в голосе Мальчика. Я встретился с чудовищами и выжил.

Теперь – ваша очередь.

Семи монахам является во сне Будда.

На семи священных горах открываются Купола.

В каждом лежит кармограф.

Прошло около пятисот лет.

На дворе 24 век, альтернативная Россия, намертво спаянная с буддизмом.

Главный герой не помнит своих прошлых воплощений и чует приближающуюся смерть, поэтому работает реинкарнатором — пытается успеть снять слепок Кармы с человека, который вот-вот умрет.

Реинкарнатор — профессия из сферы социальной защиты, аналог «Скорой», весь букет фактуры из «Аритмии» присутствует по-полной, только он умножен на местную специфику: шоферы с красными от недосыпа глазами, скверное оснащение техникой и средствами, свинцовый равнодушный быт, дермантин, запах подворотен, тусклые лампочки, грязный МКАД — и прокачанные кунг-фу реинкарнаторы, которые должны и родственников утихомирить, и слепок Кармы в ничтожно коротки срок снять.

Вся книга — это постоянное бытовое столкновения со смертью. Сначала истории, типа молодой парень неизбежно умрет через 20-25 минут, пугают. Потом привыкаешь. И терпишь, как умеет держать удар реинкарнатор. Он чует, и никогда ничего не может изменить. Только успеть записать Карму.

С одной стороны, «Реинканатор» — детектив с несколько плавным расследованием (мне отдельно импонирует, что события и действия логичны, все части головоломки сойдутся и получат свои ответы), с другой — производственный роман, который иногда взрывается понятными драматическими событиями (сцена со «Скорой» на МКАДе), а порой просто бьет поддых (история с Князем Смерти, меня она впечатлила особо).

В книге реально любопытный мир:

Много буддийско-бурятско-кармической фактуры, названий (станция метро «Лхасская»), уроборосы на полу и ритуальной одежде, кругом дацаны, чай с подробностями, готовка сложных ведических блюд, легенды и притчи, лотосы, Ивановский деревянный Будда (и вообще идея про разность городов и местной духовно-светской политики) — и, в то же время, Россия, хрущевки, бомжи, откровенно пост-советский малоразвитый быт, и Скорая, Скорая, Скорая.

Много крутых, метких деталей, типа плачущей девочки, в прошлом офицера, мужчины, запертого в теле ребенка. Здесь не могу не отметить, что парадокс перерождения и памяти о прошлых жизнях отработан недурно, но без резких поворотов (а они напрашиваются). В главах про стирателя воспоминаний Борецкого есть набор быстрых, штрихами, историй: был мужчина стал женщиной, убийца в теле ребёнка, кошмары из прошлых жизней, но тема явно стоит более ярких и драматичных сюжетов.

Отдельно хочу сказать по аспекты, которые могут раздражать читателя:

История в актуальном антураже, но не про современность.

Это совершенно отдельный, пусть и похожий на наш, мир, с другими заботами.

Кстати, это мягкая НФ, где законы Кармы и Будда носят характер объективных физических законов.

Кульминация вокруг музея и Кучина, за которым всю книгу ведется охота — ну такое.

Знаю многих, кто взбесится, мне скорее было интересно, хоть я и не люблю воттакиеповороты, слишком силен удар, слишком мощное существо его наносит.

Круто, что книга, которая начинается, как:

«Ты лишь свое место в прошлом. Выше не прыгнуть. Ниже не умереть».

Заканчивается как: «Впереди много работы, надевай нарукавники, бери лопату. Что дальше, Будда его знает».

В битве литературы и жанра, чаще всего побеждает жанр.

Я очень ценю Кабира, как рассказчика. Он — серьезный мастер малой прозы.

Особенно мне импонируют его эксперименты, а на них он сильнее горазд в малой форме.

«Мухи» тоже производят впечатление чего-то свежего и сильного.

Поначалу.

Их не портит ни типовая постсоветская реальность — это дань жанру.

Ни не менее классические развороты сюжета — черты жанра.

Ни герои — плоть от плоти набивные манекены тру хоррора (хотя я ждал, реально надеялся и верил, что внук и дед — тоже креатуры или хотя бы слуги).

Ни историческая проработка — эрудиция Кабира, как обычно, на высоте, а уж все эти термины, от архитектурных особенностей дома до церковно-славянских ритуалов.

«Мухи» — именно то, чем кажутся: крепкий и умелый ужастик.

И я (большой фанат и поклонник жанра) страдаю от двух вещей:

Я ничему не удивляюсь (а зачин и имя Кабира как бы обещают вотэтоповороты), хотя история и антураж мне нравятся.

Жанр пожирает сам себя (финальная треть романа двигается по настолько устоявшимся рельсам, что аааааа).

Итого:

Надежный, как подростковый стояк, хоррор на материале родной культуры.

Ясный и легкий стиль, прочел мгновенно.

Классная идея.

Сильные эпизоды.

Чуть более, чем хотелось бы, шаблонное завершение всего.

Несомненно, буду рекомендовать любителям ужасного.

Очень уютный и милый комикс, одновременно похожий на фростпанк «Раннюю пташку» Джаспера Ффорде и серию про «Скотта Пилигрима».

Всем любителям странных, но совершенно добрых историй — мастрид

Очень проникновенная и пристрастно личная книга.

Рассказ о жизни и смерти, изучении собственной сексуальности и вопросах к сексуальности чужой.

Самообман и каминг-аут.

«Гей/не гей —все смешалось» (с)

Прочел с огромным удовольствием и неловкостью, что говорит в пользу книги

Отличный рассказ, к которому я имею набор претензий чисто ремесленного свойства.

Но, как бы то ни было, у рассказа не отнять:

- отменной фактуры и всего этого подводно-антарктического антуража

- глубокого погружения в технику

- логичного и нарастающего саспенса

- ясного стиля изложения

- метких деталей

Получил искреннее удовольствие

Прежде, чем возьметесь за эту книгу, поверьте всем аннотациям и предупреждениям, которые говорят: «Это ад, кровь, сперма, матюги, бессмысленное и беспощадное насилие».

«Западня» — сборник комиксов в жанре экстремальный хоррор. Это перегной сплаттерпанка. Красиво не будет. Будет мерзко, дико, неожиданно, абсурдно. 


Только для фанатов/исследователей жанра. Приятно не будет точно.

Очень стильно и своеобразно нарисованный, комикс потрясает тупостью сюжета и абсолютно лобовым раскрытием темы.

Диалоги местами радуют, но рекомендовать этот комикс серьезным, вдумчивым читателям, если они не фанаты хоррора, как я, не стал бы.

Мясное

Яркое

Беспощадное

Рассуждение на тему вампиризма

«Теория песчинки» — черно-белая история о городе Брюзеле, 700-ых годах, дирижаблях и ар-деко, фантазия об альтернативной Европе, в которую приходит бородатый варвар из малоизвестной мистической страны, и это сопряжение миров и сфер рождает круги на воде реальности: все, кто повстречался с варваром, меняются. Свет, который он принес с собой, несет с собой песок и камни, ресторатор теряет связь с гравитацией, а женщина, пытающаяся нажиться на амулете варвара, оказывается в доме со странными призраками.

Чем-то этот комикс неуловимо похож на «Никополь» Энки Билала, такое же внимание к деталям, легкость фантазии и строгость к тому, что показывает история.

Книга отлично нарисована, история интригует (и хоть весьма банально заканчивается, но удерживается в едином настроении до финала). Впечатляет история реального дома Орта в настоящем Броюсселе, которой замыкается повествование.

Читайте, если любите weird и сюр. Отличный подарок для ищущих странного.

Есть ожидаемые, предсказанные, намоленные сарафанным радио или стрекотом сотни телетайпов-критиков, книги.

Есть продолжение хитов.

Есть чудесные открытия, внезапные как подземный ядерный взрыв.

Есть неоправданно облитые славой проходные, но трендовые истории, здесь и сейчас расковырявшие нерв публики.

А есть самородки, алмазы по сто карат, оставшиеся незамеченными.

Не сказать, чтобы «Библиотеку на Обугленной горе» никак не продвигали. О ней писали Артём Киселик и Жанна Пояркова (Мор), ей поставили хорошие оценки в «Мире фантастики». Но книга не стала народным хитом, хотя все слагаемые для коронации и трона в наличии.

История:

Падчерица-маг Кэролайн задумывает убить своего Отца (именно так, с Заглавной буквы), который обладает силой практически Бога. Вместе с другими приемными детьми она разбирается, как же вернуться в дом — Библиотеку из названия, где Отец хранил свои секреты.

Сюжет книги пересказывать преступно, твисты и повороты не раз заставят, если не подобрать с пола челюсть, то кивнуть: «Автор — молоток». Это очень динамичный роман, здесь постоянно что-то происходит.

Герои:

Странные и жуткие.

Мастер убийств и насилия Дэвид, с окровавленной шевелюрой и в балетной пачке, выходящий против танка чуть ли не с голыми руками.

Подгнившая Маргарет, умеющая ходить долиной смертной тени.

Майкл — забывший язык людей, но идеально общающийся с животными.

И другие, и прочие, от президента США до царя-льва в заточении.

Нюансы:

Беспощадность и стиль, кровавость и авторская смелость. Без спойлеров, но здесь есть девочка, которую Отец намеренно убивал много раз, превращая в подлинную хозяйку собственной смерти, обучая общаться с мертвыми.

На что похоже:

Взболтать и расстрелять в упор «Американскими богами», приправить серией «В финале Джон умрет», подавать на блюде из растерзанного Хогвартса.

Веркин — такой автор, что или бьет тебя навылет, швыряет навзничь, что ни вздохнуть, ни крикнуть, или морщишься, о строки спотыкаешься, кривишься кисло, не те слова в горсти перебираешь, разочарование и кефир.

Меня просто сбило поездом этого текста.

Все в нем ладно и уместно. Все опрокидывает, крутит, бьет поддых, кладет пулю к пуле.

Вот Психоз отучает Ульку от скверноты.

Вот Ульяна отколупывает с Ивана коросты.

Рука в руке, после школы, тяжелый портфель.

Чугун, Тюлька, Гиляй, автомат, свинец, колодец.

Вот ожидание, липкая судорога весны, день от дня, сон как спасение.

Вот старшие классы, Аксён не ходит, Ульяна уходит за горизонт.

Не знаю, что сказать.

Лежу, сбитый товарным, щека к холодной банке — вывалилась из приоткрытого вагона.

Что внутри? Каша? Канифоль? Патроны?

Читайте.

Равнодушие не про Веркина.

Или плюнете, или ляжете со мной рядом.

Рассказ/повесть, который вполне органично вписался бы в «Опоздавших к лету» Лазарчука: манипуляции сознанием, конспирология, тайная игра, технические устройства, планы внутри планов

«Стазис»:

Нервный и рваный

Содержательно-дерзкий

Неприятно-достоверный

Печальный

Пронзительный

Реактивный

Ироничный до боли

Знакомые и жуткие детали

Бытовой апокалипсис

Смелая подача

Отменно написан

Строки, как песня

Россия после безумия

Кукольный холокост

Отцы и мертвые дети

Откровение Вадима Картушова

Слова, как стигматы

Кто понесёт дальше ношу, если нести некому

Самый неожиданный Апокриф России, впавшей в кому

Зима надежды нашей

Соль и пепел

Почему звенит колокол

Что ты будешь делать, если дом твой в плену врага, неясного, зыбкого, смертельно опасного, поющего, принимающего облик кукол, боящегося колокольного звона и обветшалых, но стойких ещё христианских основ

Куда ты пойдёшь, если кругом — новое средневековье, боярская Русь с автоматами и гранатомётами, а между небольшими островками света человеческого, мутные слепые пятна вражеского Стазиса

Кем ты станешь: шпионом, иноком, воеводой — гнилые сплошь, неверные, слепые слова, когда стать ты можешь или жертвой, или рабом, или учеником гада, или жалкой попыткой героя

Как ты умрешь, со стволом в руках, от яда на пиру, затоптанный паникующей толпой, пробираясь в глубоком тылу кукол и эмиссаров Стазиса, нажимая на заржавленную ядерную кнопку, проклиная своих, спасая чужих, бия в колокол

Книга написана бесподобным ажурным, четким, сильным, бесстрашным стилем.

Резкая, как обрыв, равнодушная к читательскому желанию читать дальше, концовка.

Отличный, отличающийся, различающий нюансы главный герой.

Знаковые, вырубленные, очищенные от случайной пестроты, доведенные до зеркального правдоподобия, герои.

Внезапность и органичность темы.

Парадокс закрытия.

Стон.

Затопленное дерево.

Три вырванных зуба.

Подобный сборник — явление выдающееся, что печально.

Потому что именно такими должны быть сборники рассказов. Много их должно быть, оригинальных и ярких, презентующих автора с разных сторон, дающих свободу и плацдарм для выпаса танков, артиллерии и разнокалиберной пехоты.

Зеркало рассекает авторов этого сборника, но оно же соединяет их в неком общем сиянии, так призма собирает свет в луч, так ручей собирается по капле в единый поток.

Проза Игнатьева исключительно самоценна. Это бесконечное смакование, фейерверки вкуса, оммажи теням, цитаты и копипаста из плейлистов автора.

Километраж описаний настолько велик, что можно трижды объехать верхом вокруг московской области только на еде, запахах, прикосновениях сукна к коже, кокардах, нюансах опохмелки коньяком, выделки кож и приготовления мидий в беконе.

Сергея в меньшей степени интересует история.

Его чаруют герои и их вписанность в сиюминутный пир красок.

Даже если это серая хмарь дождливого Лангедока или бытовые прописи изобретателя Зильбермана.

Игнатьев непоседлив, как щенок, и дотошен, как профессор криминалистики.

Погружение, нет, утопление в тексте — вот его творческая марка.

Сергей жаждет опрокинуть читателя в мире страстей и ощущений.

Герой — удобная перчатка для этого, фантастическое допущение — идеальный способ вырвать обыденность из-под читателя ловко и без монтажных склеек.

Это рассказы-феерии, Игнатьев — запойный писатель-алкоголик, где градус — это экзотичность идеи, а вкус — ее интимная близость к читателю, вкрадчивый или внезапный удар по всем органам чувств, чтобы напоследок, нокаутом, рассказать что-то особенное, иногда мелкое, деталь, виньетку, но точное, будто коронный выстрел снайпера.

Сюжеты у Сергея зачастую предельно просты, действие лишь салазки, чтобы доставить главное блюдо — чувства самого автора. Кажется порой, что Игнатьев пишет лишь для того, чтобы распахнуть перед читателем свою душу, закутать его в свой богатейший внутренний мир, как ребенка в тулуп, и не отпускать, тискать, рассказывать свои героиновые сказки с неизменным патриотическим вкусом.

Жанр, в котором творит Сергей я описал бы, как эмигрантский стон по восторженному советскому будущему. Прочтите «Корни» (Эру садовода), от нее я в самом бесконечном восторге — все поймете сами.

Софья — совсем иной автор.

Ее истории — аккуратное кружево, тонкая строчка, классические па, приятная мелодика. Которая может внезапно взорваться сценой неожиданного насилия, или сказка, в которой уверовал, что все будет хорошо, приведет к неизбывно острому краю: жена убита, ребенок растерзан, но есть шанс на спасение, и ты, ты должен решиться на рывок, но он не вернет утраченного, зато позволит отомстить.

Мне кажется, что рука Сони настолько привыкла к крупной форме, что рассказы ее тянутся туда же, требует продолжения, кричат: «Эй, я только затравка, глянь, еще 500 страниц, как с куста!»

Сергей — декадент, юноша с болезненным румянцем, нет-нет, сдерживающий чахоточный кашель. Кокаин и абсент. Шестиногие механические кони с тавро Советский БиоМех Завод. Кружево судеб и футбольные кричалки. Его проза срощена, спаяна, вбита в набор несовместимых, казалось бы, вещей и мирозданий: набор советского хрусталя: салатница, рюмки, ладья для конфет — бьет в калейдоскоп дикую мешанину из Белой Гвардии, Мьевилля, Дуги Бримсона и обожаемого Сергеем Бротигана.

Соня — совсем иной автор, нежный, вдумчивый, бариста с чашкой редкого кофе, леди в сером охотничьем костюме, высматривающая в изумрудной пучине леса высверк оранжевой шерсти, девушка с волшебным ножом, вынет кишки наружу и отправится дальше, отправлять письмо в неведомые страны, не запачкать бы брюки, по пути свернет во двор детства, очертит мелом забытую игру, посмотрит, как играют, веселясь, другие.

Оба автора не фанаты сюжетов.

Обоих тянет вынуть из ситуации шило, уколоть читателя, украсить его бег по лугам и подворотням приличными описаниями, порадовать чистотой стиля (у Сони более классический, у Сергея — кипящая бездна вывертов и оборотов).

Оба тяготеют к сюжетам про отношения, иногда без второй половинки, но с явной его нехваткой.

Оба — профи, но играют в разных стилях.

Оба — хорошая боевая пара, которой не тесно под одной обложкой.

Оба знают, каково это — скользить по зеркалу воды.

Оба умеют уводить на Ту Сторону.

Дзынь, это я стучу вам с этой стороны зеркала.

Дзынь, я зову на свет ваши истории.

Роскошная и корявая повесть, наживо спаянная из трех рассказов.

Барочный слог, завитки и тентакли, уголь и пороховой загар, клешни и табачный стон.

Ничего не поняли?

Здесь так принято.

В Яр-Инфернополисе правит декаданс и черный кокаин с нотками яда.

Некрократия, футбол оторванной головой, посттравматический синдром готического спецназа, святые шлюхи под лауданумом, местные Иван Грозный мутирует в Петра Великого, оставаясь Владом Цепешем.

Такой текст нельзя воспринимать вне контекста, а тот — жгучий и шевелящийся перегной всего, что смотрели, курили в чатах, щупали в мечтах несколько озабоченных литературой и собственным эго творцов. Криэйторы, сами помните.

Строго рекомендуется любителя словесного дамаска и тем, кто плачет, что на Родине нет своего Мьевилля.

Приятная романтическая повесть, испорченная все тем же — потенциалом на роман, длинное приключение в духе аниме, с кучей деталей, конфликтов, драмы.

Получил удовольствие от легкого стиля и узнаваемых переживаний, связанных со знакомством и легкой влюбленностью

Тот случай, когда весь цикл производит более сильное впечатление, имеет более любопытное звучание, чем отдельные романы.

Для меня цикл пошел по нисходящей, сильнее всего впечатлила первая часть, а, если говорить о линиях, то больше соучастия вызвала линия Тенджарука.

Не хочу говорить о сюжете, его много кто пнул, а кое-кто превознес, остановлюсь на нескольких моментах, которые делают цикл подлинно стоящим:

- повороты сюжета, Гжендович умеет обрывать и переворачивать повествование

- драма — иногда сильно сопереживаешь героям

- боевые сцены (массовые и локальные) — описаны сочно и драйвово

- детали мира

- стреляющие ружья — похоже, Гжендович ничего не забывает и вводит в текст только то, что потом использует в сюжете

Немного расстроил объем:

- иногда сильно много текста уходит на второстепенные сюжеты, а главная линия провисает

- не всем понравится развязка, по мне, больно простая

- переходы от одной логики (это очень остро чувствуется во втором томе) к другой

Рекомендую этот цикл всем любителям нестандартной, прилично написанной и переведенной, боевой и атмосферной фэнтези

Еще один рассказ Софьи, который расстроил меня, что не повесть или даже больше — роман.

У рассказа отличный зачин: одинокий мужчина находит глаз, тот совсем, как живой, но главное — с его появлением с мужчиной начинают происходить таинственные и удивительные дела.

Особо хочу отметить волшебную атмосферу, город, в котором живет герой, преображается исподволь, выступает из тумана, демонстрирует трещины и складки, полосатых арестантов, мусорные кучи, чутких кукол и кошек.

С удовольствием прочел бы про этот мир еще.

Этот рассказ прекрасно иллюстрирует мой тезис о карнавальной природе текстов Сергея Игнатьева.

Литературный «алкоголик» впал в запой с кабаре и фейерверками.

Встречайте:

Русскай застольнай пир и некро бурлеск.

Мертвыя песики пляшут канканъ, а мальчонка (с виду нормальный, но вы не верьте-с, то ж Ичеткин) отправляется в овраг за пауками да поганками.

Нечисть и Россия.

Вампирский Комитет.

Грузди да вареники, сласти да сома запеченного на углях завезли.

Или небесная то рыбина из-за облаков собою Рось-матушку освещает?

Пять поколений знатного рода съезжаются в родовое поместье.

Серебряная кость, самые, что ни на есть столбовые перевертни.

Ичеткины — запомните эту фамилию!

И слова, словеса, словули, заковыристые и подъелдыкивающие, сочные и сморщенные, висящие и торчащие, идущие в пляс, и в комнате свет погас.

Концентрированный Игнатьев.

90 градусов.

На березовых почках.

В хромовых сапожках.

В красной опояске.

В доброй новорусской сказке.

Бросай ты, Сережа, глупости всякие.

Жаждет душа твоя говорить о человеках, ну, к чему тебе фантастика, особенно, если фантдопом пользуешься ты небрежно, служит он скорее подпоркой твоему лирическому замыслу, а писать ты хочешь про:

- детство и его корни

- родню и сложные извивы отношений с тех, с кем мы связаны кровно, а не бытийно

- повседневность и маркеры городского одиночества

- судьбы и столкновения

- всепобеждающую силу чувства

Хороший рассказ, которому фантастика помогает чуть-чуть, а можно и вовсе без нее.

ЗЫ: хорошо, что ты помнишь свои детские игрушки, они платят тебе тем же.

Влажные подростковые грезы.

На этом можно было бы закрыть отзыв, но рассказ заведомо больше и многогранней.

Здесь и магия каждой личности, и умение открываться, и бесшабашная самотреченность юности, и пьянки, дым коромыслом, вызываю кошмар на себя.

Но главное — это лиричный и легких текст о страданиях юного Вертера, принявшего свою природу, но еще не научившегося подавать ее другим.

Необычность — не дар, а работа.

Когда автор фанатеет за эпоху и при этом умеет словами передать ее тактильность, что веришь всем этим запахам и прикосновениям к коже, это подкупает.

Здесь простая и горькая история: дерзкому вольноопределяющемуся ставят боевую задачу: вместе с профессором отбить у красных некий агрегат — машину, чья ценность для всего Белого движения крайне велика. Дальнейший ход сюжета не столь уж банален и содержит некоторые вотэтоповороты.

От души не понравились лишь манифесты, которые автор вложил в уста героев, они мало общаются просто, скорее декламируют, рубят глаголом.

Финал тоже оставляет привкус недоумения, хотя центральная идея русофила Игнатьева считывается без малейших сложностей.

Это не рассказ — отсеченная ветвь эпохи, гадание по годовым кольцам

Это не история — скорострельная исповедь людей-шестеренок

Это не драма — бытовые подробности и язык настолько близки и понятны, что в пору только вздохнуть и выпить

Это не плоско — даже если не жил в 90-ые, но нюхал Россию, эти запахи неистребимы

Это не сложно — любой может примерить на себя погоны героев

Это цепочка, звено к звену

Это наша Родина

Приятный рассказ, но это не похвала автору, Софья отлично выучила науку, как писать приятно.

Рассказ очень хорош, как обещание, замочная скважина, в которую можно подсмотреть куда большую, замысловатую, сильную, дерзкую историю.

Здесь есть все, что нужно для запала и выстрела:

Отличная героиня с историей и характером

Таинственный спутник-хранитель

Артефакты

История мира и периферийные герои, которые рассказывают свои истории мимолетно, но терпко

Даже боевка описана, заставляя верить — героиня еще будет сражаться

Роман бы вырастить из этакого зерна.

Или хотя бы повесть

Игнатьева практически никогда не подводит чувство языка, стиль кипит в его крови, бурлит и бьет в голову честным сорокоградусным молотом, а вот чувство меры порой Сергею изменяет.

Альтернативный мир, в котором люди прекрасно сосуществуют с легендариумом Лавкрафта. Юный спецагент отправляется на поиски девушки, в которую давно влюблен. Она — дочь таинственного изобретателя и мечтает об Атлантиде. Всем известно, что оттуда нет возврата.

В рассказе хорошо все, чем славна проза Игнатьев:

Вкус, запах и цвет

Барочно-роскошные описания всего

Искусно измышленный мир

Легкость повествования

Сочные детали и быт

В рассказе дурно:

Все действие где-то за кадром, нас знакомят лишь с перемещением героя и последствиями чужих выборов

Смазана развязка, но есть явный финал

Для фанатов Колодана и немного Лазарчука

Беспредельно чудесный текст, одновременно программный и максимально четко презентующий читателю Автора:

- красота и уместность слога

- отличная альтернативная история

- искренняя любовь к Родине

- трогательные и душевные отсылки к десятку книг, фильмов и персоналий

- сильный патриотический пафос без фальши

Очень жаль, что этот текст незнаком широкому кругу читателей.

Выйди такой рассказ в 80 — мгновенно сделал бы автора величиной в фэндоме.

Восхищен.

Безупречно написанный текст.

Передача вкусовых, тактильных ощущений прямой наводкой.

Драма, разведенная абсентом.

Дым и кружево прогорающей жизни.

Очень иммерсионистки.

Досыпать сюжета и сразу высшие баллы.

Рассказ для тех, кому важнее, как и о чем, а не лестничные пролеты истории.

Эта книга — радость фаната.

Большинство может отпугнуть форма и подача материала, все эти бесконечные, одинаковые или очень похожие имена, спирали поражений и побед, но истинный любитель ПЛИО отыщет в хрониках массу интересного, а, главное — неповторимый вкус и фактуру Мартиновского мира, сам подход автора к истории и героям.

Безусловно стоящая, но тотально необязательная широкому кругу читателей книга.

Слишком много уже сказано про эту книгу, примерно все рецензенты честны в своих похвалах, хуле или заблуждениях. Не отстану от них и я.

Почему НЕ надо читать эту книгу:

- все оригинальное в ней рассыпано таким аптекарским песком, что даже не хрустит на зубах

- словесное изобилие глушит

- главный герой малосимпатичен

- хвосты интриг туго стянуты, но веревка подгнила

- стилистика и проблематика — манная каша суточной выдержки с упругими комочками

Почему вас может зацепить сей опус:

- эпоха передана любопытно

- «временные» парадоксы сочинения Герберта Уэллса поданы любопытно

- второстепенным героям сочувствуешь

- история

- некоторые эпизоды интригуют, что же дальше

Вердикт: любовно надутая муха

Игнатьев — Дьявол.

Ничем иным не могу объяснить я той легкости и коварства, с которой овладевают мною его тексты.

Идите прочь, бесы!

Ну, что мне история жизни еврея-авиамоделиста? Умер Исаак и усы с ним.

Но они приходят ко мне, жалостливые бесы, скулят под окном, пьют молоко из миски кота, катаются со ската ванны, болтаются на маятнике бабушкиных часов.

«Почиииииитааааай ещееееееоооооо», — дудят бесы, трубят в фановую трубу, брякают дверной цепочкой.

И я читаю и читаю, и читаю вновь, проклинаю этого журавля Игнатьева, чертов халиф-аист, чего пишешь? Ну, разбился твой Кулибин, сдох, да и вообще был он из этих, заднеприводных, или не был, ой, соседи-сучаги, и слежка за ним, оказывается, была, да что же он там изобрел, твой Зильберман?

Утро красит окна лаком для ногтей.

Я невыспавшийся, всклокоченный, но тихий.

Унялись бесы, спят, рассовавшись по карманам халата.

Выхожу на балкон.

Мороз выхватывает изо рта голос, скрипит на зубах пересказом игнатьевских сонетов.

Я залезаю на перила. Ветер рукоплещет полами халата, бесы сонно кряхтят.

Делаю шаг.

И по небу, как по ступеням, иду ввысь.

Зильберман жив.

Не могу не отметить безумно качественный русский язык, которым пишет Александр.

Стиль — лучшее блюдо автора, уже за то, как написано, тексту можно простить легкую скомканность финала.

Этот роман, как прекрасного собеседника, которого с первого разговора мечтаешь зачислить в добрые друзья, подставляет сразу несколько вещей:

- желание автора оказаться умнее, чем он есть = все мои друзья, что читали этот роман, ясно выразились: «перемудрил с интригой, кто чему кого куда + грубо сшил несколько несвязанных линий в один лоскут»

- переход от кибер-нуара к брутальному боевику на стероидах = от стильного детектива, где мы все узнаем и понимаем вместе с героем, к закрытому сюжету класса: «и тут Такеси обо всем догадался, подготовился, о чем-то сговорился со всеми за кадром, мул Такеси и проективен, всех порвет, удивишься как, но сперва глянь, как он ногой рукой гранатой бластером пиу пиу тратататата ааааа, а теперь вот, в чем разгадка, офигел, да? Все один к одному»

- некоторой чрезмерно сладкой инфантильностью в финале = да, мы поняли, что герой — анимешный страдалец с разогнанными рефлексами и матерой чуйкой, но где же неоднозначность? Чем он сам заплатил за все мракобесие и смертоубийство, что учинил? Как он хотя бы изменился? Ааааа, мужики не стареют и не плачут, ну-ну.

Несмотря на минусы, огрехи и шероховатости, в своем классе (Гибсон-Чандлер на спидах) роман смотрится хорошо, это ловкое, цельное, азартное НФ-чтиво без претензий на глубину или изысканность.

Стиль и детали многое искупают.

С удовольствием зачту продолжения.

Вадим Картушов наделен особым хирургическим даром — ярко и беспощадно шутить.

У него ясный и уместный стиль.

Он выбирает классические источники, как платформу для своих ироничных острот.

Да, Вадим — плоть от плоти — поколение Интернет, бог погонного ЖЖ метра, повелитель Твиттера, но это не портит его прозу, напротив — делает еще более цепкой, ядовитой, меткой.

Остроумие — владение темой и словом, как оружием, инструментом отделения истинного от ложного.

Тем сильнее удручает какой-то ханжеский подход критиков к сатире/намеренному ироническому искажению базовых текстов, которое использует Картушов. Я не понимаю, как можно не видеть, что автор приглашает читателя к совместному пробегу по классике. Испытайте же уже сарказм, ну!

Удивительно, как важно порой сбрасывать лягушачью шкуру серьезности и поднимать бокал с игристой иронией.

Не для Высокого смысла, чтобы посмеяться и поцыкать зубом: ай да автор, ай да щучий пес!

Есть целый набор слов, с которыми явно незнакомы нижеокопавшиеся рецензенты:

Сарказм

Сатира

Самоирония

Согласен, каждому овощу — свой салат, а в слишком серьезных головах даже черви роятся в пенсне и с томиком Брокгауза-Ефрона подмышкой. Могу лишь предположить, что многие читатели пришли на вечер бретерско-литературного чтения матерных пересказов классики, пренебрегли авторским предуведомлением, отведали сабжа, перекосились от оскомины, укусили себя за щеку, а после скорчили козью морду: беееееее, постомодернизм — отхожее ведро Чистого Сияния Вечных Текстов.

Драгоценные, учитесь внимать Warningу и не идти туда, где можете быть уколотыми в зад шпагой собственного вкуса.

Этот сборник — явление особого порядка.

Есть Закрывающие книги, они как бы обрубают тему или подводят итог работы Мастера, а здесь книга Открывающая.

Тем, кто незнаком с работами К.А., она откроет подлинно сложившегося автора, мастера и ювелира.

Грелочникам (так зовутся участники небезызвестного сетевого конкурса «Рваная Грелка», где уверенные и не очень авторы соревнуются в написании рассказа за ограниченное время и на заданную тему) задаст планку, и она, черт побери, высока!

Простому читателю, ищущему ярких впечатлений, подарит высокоградусный кайф.

Эстету и разборчивому фанату нереалистического жанра — горсть жемчуга на любой вкус: эмоциональная мистика «Бес названия», твердая НФ «Ханки-дори», безупречно-стильный «Крозельчикюс», едкая, как серия «Черного зеркала», «Медуза», терпкая и атмосферная «Качибейская опера» и странная, выпуклая и одновременно вогнутая, транслирующая себя внутрь и наружу, «Фарбрика» — финал и заглавный текст сборника.

Тем важнее этот сборник, что он — сплав фантазии и опыта, таланта и усидчивости. К.А. не просто сложившийся, устойчивый, въедливый автор, она берет захваченную ею высоту раз за разом. Это не случайный спринт. Это марафон по чек-пойнтам. Передохнула и снова интеллектуальный удар. Снова суть и форма. Снова блестящая идея.

Это антуражная фантастика, но она глубоко и обоснованно идейна. Тем отличается «Фарбрика», что отвечает за свои буквы, содержание рассказов выверено и уместно. Автор не использует слова-ярлыки, он ныряет в материал и живет им, отдавая тексту эту живость и красоту. К.А. пишет сочно, но гладко.

Бесстрашие — вот за что К.А. можно смело давать первые места как на конкурсах, так и за их пределам. Автор не боится ни темы, ни сложных миров, ни новой стилистики. Верность себе и отвага.

Удивительно, насколько легко сборник читается за пределами фантастического гетто. Он понятен и красив. Тем важнее «Фарбрика» для всего нашего российского мира фантастики: вызревшая, адекватная, современная, стильная.

«Покупайте наших сов и енотов. У них есть, что вам рассказать» (с)

Текст — это небанально, нехило, непросто

Текст заставляет: скрипеть зубами, кривиться, тужиться

Текст нелеп

Текст осмыслен

Текст угрожающе сер

Текст — вычурный витраж лабиринта слов

Текст вызывает, выкликает из толпы

Текст прячется в складках

Текст прост и упорен

Текст бесит и физически напрягает, особенно, ближе к финалу

Текст пронзителен, местами гадок

Текст приличен для подростков и тех, кто не застыл мрамором или бронзой

Текст злобен и гневен

Текст не стоит судить, но сам снисходителен к критике

Текст неуклюж, местами

Текст беспощаден

Текст витиеват и заморочен

Текст довольно правдив и лжет тоже умело, из-за плеча, исподтишка, в спину, в лицо

Текст тягуч

Текст прыгает и откусывает половину лица

Текст неприятен, как несвоевременно оторванная короста

Текст глушит

Текст слушает, как ты его читаешь

Текст агрессивен

Текст неслучаен

Текст стоит читать, но не надо себя заставлять

Текст — сводный брат Головоломке Гарроса-Евдокимова

Текст увлекает

Текст дает осечки

Текст честен

Текст уместен

Я бешено впечатлён.

Никогда прежде я не читал столь тонко и уместно сшитых текстов: орбитальная НФ, библейская притча, магический реализм, жаркая взрослая проза со вкусом фильмов Педро Альмодовара.

Не стоит доверять названию, здесь нет пошлости, но много откровенной телесности. Здесь секс называют

Это безупречно личная лиричная история.

Эта история дала мне почувствовать, как и что в ней происходит.

Среди всех печальных историй особенно выделяются истории поражения.

Считать ли эту таковой? Правда — в глазах смотрящего.

Здесь есть несколько миров: семейный, бытовой, такой же заводной, как и прочий мир, но с неизменным привкусом тления, гниения и тайны — здесь тебя ненавидит собственная кошка, а за женой надо присматривать, не сбилась ли ее программа, не шипят ли прохудившиеся шланги, погружающие в законный остужающий сон.

Этот мир непрочен, не стоит заглядывать в его трещины, потому что можешь обнаружить, что в твои перфоленты кто-то лез, завод, куда ходит супруга, вовсе не такой, как ты привык, и небо, перекосившись, сперва поедет тебе навстречу, чтобы перерубить пополам, отсечь ложную истину от искренней, придется даже убить, о вскрытых головах нет и речи — разговор пойдет о десятках, сотнях раскрытых, как шкатулки, головах. Ты падешь, признаешь поражение, у него знакомое мужское лицо, ты увидишь его рядом с сияющим лицом возлюбленной. Поймешь кошку. Вспомнишь зиму. Очертишь умом свой подлинный замысел. Оценишь жертвы, на которые обрек себя и мир. Одумаешься.

И попытаешься все исправить.

Будет ли печален финал этой истории? Пусть ответят твои глаза.

Книга по имени «Интерес»:

- для любого читателя найдется своя история

- разнообразии качественных авторов

- срез писателей поколения Интернет-2010-ые

- любовно задуманная и собранная

- сквозная постмодернистская игла, сшивающая Бестиарий и «Бестиарий»

- милые и уместные иллюстрации

- игра с читателем

- честная бумага и электронка

- собрана на средства всех желающих увидеть ее книгой

- добрая и жестокая

Шизоидная книга

Такие называют — не для всех

Я бы сказал: целиком — ни для кого

Очень сложный конструкт, тотально испорченный авторской вседозволенностью

Когда Барикко надоедает играет с потоком созания, он выдает отменные сюжетные куски про бокс и вестерн

Лабиринтное чтиво

Потоковый роман

Блестящие находки ранены бредовыми мыслями странных героев

Сложно представить себе более противоречивое произведение, оно:

Отталкивающее

Притягательное

Спорное

Истинное

Свежее до безумия

Протухшее

Мерзкое

Чистое

Это гимн творческой олигофрении, беспощадной в своей талантливости

Здесь все перетекает одно в другое

Здесь нет верха и низа, времени и пространства, зерна и ростка

Это бунт

Это кесарево сечение, где чревом выступает сознание читателя

Это омерзительно скучно — местами

Это безупречно филигранно — стилем

Это бессистемно — эпизодами и поступками

Это грешно — переводом строк на пустоту

Это восхитительно — вязью сюжета, фрагментами, лабиринтом арабского кошмара, где сон и явь — тлен, а нож Кэрни — запятая, отделяющая плоть от веры

Здесь все неслучайно

Здесь случайно все

Это вызов для читателя

Это сев для автора

Бейтесь до конца, убивайте страницы, но сделайте это

Мне понадобился год, чтобы дойти

На самом деле, этой книге тесна любая оценка.

В действительности, она — удар в лицо нереалистической литературе, нанести который, точно, внезапно, сокрушительно, может только настоящий Мастер, даже задыхаясь, умирая в бессилии и грязи, выкашливая легкие.

Здесь гудят провода от тяжести и боли.

Мир мертв.

Каждая страница наполнена незримым присутствием Бога, каждый диалог, каждое упоминание полиэтилена, ночевки, спутанных волос — о Нем.

Здесь все катится под откос, с каждой страницей все быстрее, перемалывая кости оступившегося, убивая, но даруя надежду.

Здесь стиль и форма Большой Литературы — о ком и о чем плачут строки.

Здесь человек и его страх, переживания, пророки из-под мостов и одноэтажные гоморры, соскребенная до костей интрига в противовес телесному же — кожей верю! — духовному страданию героев.

Это не пространство идей или сюжетов, они вторичны, грязь под ногтями, въевшаяся зола, корки спекшегося мирового гноя.

Это книга о Человеке и его Дороге.

О беспрестанном путанном диалоге с тем, кого нет, мертв, исчах, но солнце лезет, цепляется за трупный небосклон, море сгнило, но все еще плещет о берег, чудеса — только в новой банке консерв: «Иди, ты сможешь, ты выживешь, нам везло, нам всегда везло, тебе повезет»

Истинный роман.

Черное червивое золото.

Книга о сути борения за право быть хорошим.

Нести огонь.

Рассказывать простую историю

Заметно слабее первого цикла, очень много пустого текста, который ничего не добавляет ни драме, ни вселенной, ни работает на раскрытие характеров.

Есть интересные находки, временами Хауи даёт жести, но часть деталей пошла миру во вред, а часть зачем-то дословно повторяет события первого цикла.

Тем не менее, искренне жду финального романа на русском

Удивлен ли я?

О, нет.

Разочарован?

Ничуть.

Горю ли? Горюю?

Ни слезинки, ни ухмылки, ни страсти.

Китай написал добротный приключенческий роман в самом его классическом стиле.

На 9/10 здесь сплошной антураж, вырви из роман мир, и вуаля — Жюль Верн, Стивенсон — и никакой фантастики!

Это моя главная претензия к тексту — он предельно жанровый, тотально несамостоятельный.

Несколько обидно ждать такого от автора «Шрама» и «Посольского города».

Это просто история.

В ней нет Идеи и Пламени.

Меж тем, это добротная история: пираты, чудовища, дети-герои, взросление и становление, путешествие за Край мира, чудесные спасения и сообразительность.

Я советую: читайте этот роман, когда хотите необременительного, легкого, антуражно и сеттингово ажурного, сочного, истекающего нефтью, стуком колес и блеском утиля, чтива.

Здесь у героев все получается.

Здесь предсказуемо звонко звучат рельсы

Здесь, братья, такая заморочка.

Скажу даже, несрастуха!

Локшево! Куропяка! Сингулярность треснутая. Кобыла окотившаяся!

Простите, увлекся.

Ага!!!

Съели?!

Это книга бесконечно увлекшегося автора.

Он фанатеет за свой мир, он нашпиговал супер сложное повествование миллионом деталей и подробностей, ссылок, сносок, аллюзий, хиханек и баек.

«Горм» сложный?! Это вы «Разбоя» не нюхали.

Совершенно ядерная смесь из народов и верований, пулеметов и заводных боевых болгарок, ездовых мегацеросов, сбитых вертолетов, пиршеств, эскимосов, радистки Кэт, ждущей вестей от суженого, космической программы этих и тех, атомных реакторов, поездов, пиратов, вулканов, стрельбы из лука и всякого аутентичного огнестрельного мусора... и еще миллиарда ВСЕГО!!!

Автор обесоумел!

Автор пошел вразнос!

Автор ударился в тотальный разбой головного мозга!

Здесь опять крайне симпатичный протагонист. Самбор просто отменный парень.

Здесь нереально много промотки экшена. Герои увидели, что сейчас им настанет трында, напружинились, ощерились стволами — cut! — герои в таверне травят байки, как они наваляли врагам, проявили сметку и ловкоту мысли.

Здесь нереально много соленого воробьевского хумора, ржать писака горазд.

Здесь безумие и смелость того же писаки, просто вывалил в котел все, что нашел на полках: кисель, пельмени, баранью ногу, изюм, сухари, и кайенским перцем — погуще, погуще.

Эта книга не для пугливых.

Она длинная. У нее хищное многосуставчатое тело.

Она будет бесить. Ей не нравится быть простой.

Это шаг назад — по сравнению с «Гормом» в плане прозрачности (хотя и тот был норвежским рагу), но длииииииииинный прыжок вперед в плане развития мира, оторванной и бесстрашной авторской дичи.

Вива, Самбор!

Айе, Пит.

Лучшее, что я прочел у Джо, и вот, почему:

Лансдейл — мастер убойной простоты, и здесь она настолько уместная и фактурная, что я убежден: в этой истории живет Бог

Это, несомненно, брат-близнец «У края темных вод», только быстрее, обоснованнее, четче

Все здесь дышит художественной правдой

Когда догадываешься, кто убийца, это ничего не портит, напротив, ты убеждаешься — да, чую, верю, так оно!

Крепкое искреннее чтиво.

Спасибо, сэр!

Завязка этой истории весьма хороша: Дряхлый Элвис доживает деньки в доме престарелых. Он не умер, как известно из официальных источников, но вляпался в нелепую историю и столь же глупо дотлевает свой закат.

Ствол у Элвиса уже не тот (о эти страдания Короля-осеменителя!), шаркает он только с ходунками, соседи дохнут живописно и со всем набором физиологических подробностей (Джо не пропускает пердеж, рыгание и прочие организменные детали, держись своего стиля, мужик!), в палатах рядом — тотально сбрендившие огрызки человеков...

И вдруг по коридору ночью начинает шаркать мумия с явно зловещими целями.

У повести есть экранизация авторства Дона Коскарелли («Фантазм 1-4», «В финале Джон умрет»), в похожем взбаламошном стиле.

Фанаты Лансдейла прочтут повесть с приязнью, прочим она может показаться туповатой, но циничного шарма у этой героической истории отрицать нельзя.

Этому рассказу я готов простить ВСЕ (куцый сюжет, скомканный финал, штампы) за сцену на конкурсе талантов. Она настолько живая, юморная и искренняя, что я перечитывал ее несколько раз.

Цикл про Хэпа и Леонарда скорее заинтересовал, такие ироничные и скорые на расправу бэдэссы.

Изрядно похож Джо Лансдейл сам на себя.

Прочти тройку его историй и, кажется, что изучил их все.

Трубочное зелье мастер черного юмора и шотгана мешает из трех ингридиентов:

Крутые парни, крещеные 45 калибром, выпивкой и шлюхами

Крепкое словцо (вовсе и не матерное, а скорее тоже крутое, слово с бычьими яйцами)

Безжалостный, бесстыдный и беспощадный сюжет

Начало рассказа обещает куда больше, чем его кульминация.

Нам показывают такую крутую завязку, что кажется: вот сейчас будет шедевральный фейерверк из крутости, совпадений и джаза, но Джо верен формуле: крутость + простота, стиль ему важнее сюжета, поэтому тот разворачивается тупо и в лоб, но героям от того не легче.

И читателю тоже.

Немного разочарован резней в Диснейленде, зачин истории обещал намного больше ее развязки.

Не было в моей жизни книги проще и добрей, а теперь вот есть.

Здесь все люди — образ Бога, пусть и глазами отдельной семьи Маколеев, у детей которых не даром имена Гомер и Улисс, а живут все они в Итаке.

Это книга сердца.

Сароян настолько любил свою мать, что написал для нее эту историю и выложился весь, таким светом, смирением и любовью она согрета.

Здесь смешно и слезно, Заводной Человек остался по ту сторону стекла, и Гомеру пришлось принять бой со Смертью, но вместе — это важное, божественно-несерьезное слово — они отбили Итаку.

Солдат вернулся домой.

Живой.

Спасибо, Мастер, за это вновь подтвержденное знание: книга может иметь душу, не восхищать или удивлять, а говорить с тобой голосом Бога, и сам станешь подобен ему в любви к ближнему.

И еще это: это веселая и нерелигиозная книга, в ней классный юмор и отличные герои, она читается, как пьется теплый чай, без задержек и с удовольствием

Потрясен, с какой легкостью, расправлением мысли, чтоб не комкалась, ни за что не цеплялась, играючи, нанося удары на выдохе, расслабленным плечом, автор казнит и торчит перстами из ран.

Дикое, больное, как животное, беспринципно свободное произведение, которому нечем мстить и незачем притворяться.

Герои дышат бойней и сиюминутностью, истерики, окаменелости и убийцы.

История хороша, но слепа, поэтому нащупывает читателя не сразу, а потом и душит, и целует, и измывается.

У автора есть Идея, он волен ее преподнести тем слогом и маневром, которым выводит эскадрилью в море поперек шторма. Он не боится. Герои и текст все снесут. Они же герои.

Удивительной свободы книга.

Сложнее было не выпустить ее из себя, чем писать как-то иначе.

Когда б вы знали, из какого сора...

Когда б вы уважали это племя....

Когда фрегат с лохмотьем парусов...

Когда гробы раскрылись и на свет...

Когда альтисту демона дорога...

Когда?

Потрясающе понравилась московская линия и бесконечно отвратила сюжетная сумятица судилища Девяти Слоев.

Программное произведение эпохи, тончайше передающее ОЖИДАНИЕ от себя, от мира, от будущего, нервный поиск истины, рождающийся со скрипом мела по доске, когда кто-то зажимает уши и визжит, не в силах терпеть, кто-то упивается рисуемой спиралью, а кто-то мел, он крошится, мельчает, дохнет, но замыкает линии одним хлестким ударом.

Се Человек — лучше не скажешь.

Простить роману всю неловкость, нескладность, многобуквие, расплывчатость и железнодорожно-буфетность за Главное — здесь живет душа. У этого пути есть Сердце

Всунув нос промеж переплета, отвечаю строго по матери: глиной и песком смешано немало историй, но из них не каждая — Богова.

Даже нет мечты — подражать.

Есть желание спросить, отыскать вопросы на ответы жути, сути и торжества холодной смерти.

Не читайте от пустой минуты, отдалитесь, высморкайте неудобство и соль, здесь такой разговор меж губ пропускают.

Неохота пачкаться в тине, не желаю тонуть, забывать.

Платонов не сумел и тебе не велел.

Прежде встану на ноги, а потом уж за другие буквы его возьмусь.

Эти меня опрокинули в лежа.

Так и покемарю.

Отзывы и оценки таких книг заставляют меня мучительно подбирать слова:

Это не 8, но и не 7

Это не шедевр, но и не проходной роман

Это не пиршество стиля, он неуверенный и ломкий, намеренно, но от того не менее заметно

Это не история твоей жизни, но история смерти и осмысления

Это не боевик, но большая часть текста о сражении

Это не эпос, хоть показывает грандиозные картины

Это не психологическая драма, однако, характеры есть и отточены до блеска

Это не простая книга, но и не Питер Уоттс

Это не поделка, не подделка, не заметки на полях, не набросок, но и не цельная глыба смысла, помноженного на острый сюжет

Это не взрыв оригинальности, тертый читатель предугадает все или почти все

Это не вызов, но высказывание

Это не дебют, нет, гон, враки!

Это было просто — дочитать, но это чертовски сложно — оценить. Спокойно. Достойно. Адекватно

Это, действительно, особенный дар — уметь описывать быт, случайности и повседневные хлопоты (пусть даже это аукцион для хентаев или там высадка деревьев для НеоЭоцена) так, чтобы тебя захватывало и утягивало спиралью в сливное отверстие истории.

Американский Мураками (и впрямь повеяло ранним, но не начальным, Человеком-Овцой, Страной Чудес)

Японский Сэллинджер (и вновь по кассе, вдоль прибоя, мимо моря, кроем)

Канон Большой Литературы выдержан безупречно:

Сперва отсев равнодушных с помощью двухсот страниц трепа ни о чем, приятно, однако ж, трепа.

И шикарные двести страниц финала, в которых и накал, и драма, и Высшее!

А посередке — будто страницы из девичьего дневника в красной обложке из Пруста.

Ищи, читатель, здесь:

Переживания, но не острый сюжет

Милые детали, но не интригу

Квантовую физику, без дураков

69 миллиардов мгновений

Монахиню-феминистку-революционершу, отбивающую безупречные поклоны

Девочку и самоубийство

Отца и Падающего человека

Призрака подлинного камикадзе

И много писем, дневников и внимания джунглиевой вороны

Это был славный трип, спасибо Рут, что вспомнила, как писать

Заплачу мало, потому что аванс: первая часть новой трилогии дюже хороша (не считая перевода, который в пещерах

Чем крут Бэккер?

- ему не пофиг — герои живые, надорванные, души истерзаны, мехом наружу

- новые классные образы! Малыш Анасуримбор просто чудо! И верю — нас ждут сюрпризы от прочих детей, даже тщательно упрятанных за толстые двери

- развитие мировой истории и Пути Келлхуса

- безжалостностью

- поэтичностью

- желанием ставить непростые для Большой литературы вопросы

- поисками Бога

- жаль, без геронто-секса не обошлось, но уж автор такой, терпите

Жду-не-дождусь второго тома!

Голготтерат обязан нас удивить

Хауи бесстрашен и бесподобен.

Да, он сдает в конце пятой части, комкает, мнет, подставляет ладонь, тащит за волосы...

Но до этого он — просто языческий Бог!

Он правит токсичным миром ненадежного будущего.

Все здесь немного не то, чем притворяется.

Здесь нельзя проситься наружу — у тебя же есть благоустроенный, социально и технически удобный Бункер/Хранилище с правилами и — от детства до упокоения на гидропонной ферме — определенная жизнь.

Но ты — иной.

Ты споришь, спрашиваешь, ищешь стертые файлы, расследуешь тупиковое дело про любимого, карабкаешься вверх по лестнице и даже вымазываешься гнилым супом! Компрессор и термоодеяло!!!

В каждой части есть свой надрыв, герой, история, и они выдирают нас из кресел. У них там — бунт идей. Они там — решают вопросы мира. И неча в усы улыбаться.

Нужно смириться: Уоттс — гений. Мастер. Садо-Демиург.

Недобрый, педантичный ювелир слова и мысли.

Занятно, что большинство из нас сначала окунулось в «(с)Ложную слепоту», которая, по-моему, более вычурная, наглая, но рахитичная и дегенеративная, по сравнению с «МЗ». Лишь вернувшись в начало, к дебюту и первым несчастным героям Уоттса, понимаешь, что на старте он был проще и убедительней. Как кувалда.

«Звезды» лучше сюжетом, не уступают идеей и столь же хороши стилем, как «Слепота».

Нет сомнения, что Уоттса надо читать дальше, необходимо, обязательно.

Читая этот, бесспорно, безусловно, ноумаркет, выдающийся роман, я поймал себя на ключевом отличии жанровой развлекательной прозы от Большой Литературы:

- фикшн для фана любит стреляющие ружья, он пытается дать ответы на свои вопросы, ему важно закругление сюжета в себе самом, будто история — это шар, внутри она зачалась, внутри и обязана взорваться

- повести о настоящих чувствах как бы не имеют границ, сюжетные основания, крючки и наживки для них — лишь повод для разгона, пинок для придания субсветовой скорости, здесь нет шара истории, здесь рельсы, пересекающиеся в бесконечности души читателя

Эта книга хороша всем, кроме замыкания сюжетов.

Формально они есть:

Письма доставлены

Замок найден

Последние слова автоответчику сказаны

Но это поблажка, стряхивание с плеча соринки: Боже мой, зачем придумывать яркие хвосты сюжета, ведь вставные истории и чувства мальчика куда важнее! И не говорите мне, что это метафора жизни, текст настолько самобытен и исполнен странности, что мог бы позволить себе стать сверхновой, ударить из всех стволов, взорвать чертов шар!

Но для меня он этого делать не стал. Или виноват я со своими ожиданиями?!

И еще я как-то внезапно прозрел, как истории становятся мировыми хитами:

Нужна неадекватная сказка, невидаль, дичь, что-то из ряда вон

В нее должен быть втиснут очень понятный герой, чьи чувства дословно, потрохами, способен ощутить каждый

И она должна быть рассказана доступным языком

Мериканское наше светило, стимпауэр-викингос, многознатец и хохмач Пётр Воробьёв снова в деле!

Желание ознакомиться с этой краткой историей возникло, как шот, опрокинутый в баре в предвкушении длииииииного вечера, полного кутежа, блуда и алкоголя — грядет «Разбой» Новый фирмачный роман из жизни Хейма!

Ахой!

Что мы видим здесь:

- переполненный до бортов шпильками, названиями и терминами рассказ

- производственную бытовую драму мореходов

- кипящую от насилия шестую долю часа

- червленый юмор

- разогнанную (по сравнению с «Гормом») технологию, ускакавшую вперед века на два (видать, и «Разбой» упрыгал туда же)

- и столь обожаемую мной ЖИВУЮ культуру, представленную в финальной сцене суда

У истории слегка тяжелый взвод: термины и комментарии сбивают с рельс и заставляют спотыкаться, но когда машина повествования все-таки выход на разбег — пиши-спеши, одно слово: запой!

В том, что Максим умеет писать, никогда не сомневался, но именно в этом «глотке неба» он — гений момента.

Покоряет начало, оно настолько хтонически безупречно, что хочется завыть от восхищения и зависти:

«Под землей тихо и спокойно. Тепло, сыро и темно. Под землей черви, медведки, сороконожки, мокрицы, Муравьиная Королева, жабьи норы и кроты. Узловатые, искрученные артритом корни с тонкими бледными кончиками, природные камни там и сям, случайные человечьи скелеты в обнимку со смертельными тайнами и зарочными кладами. Ниже — черный горючий камень и бурая жирная нефть, почитаемая темными народами за кровь Земли; реки, текущие с ленивой, уверенной медлительностью неизбежной смерти — у них нет берегов, нет начала и конца и они полны черного песка; подземные горы, растущие к поверхности, словно новые зубы на смену отжившим и стертым о тучи и небо. Под ними — могилы старых богов, имен которых не помнят даже они сами, и пространства, принадлежащие сущностям, вовсе не имеющим имен. Еще ниже беззвучно бурлит сферическое море жидкого огня. У этого моря нет дна, но есть центр. Там, в раскаленной пульпе планеты, неизменная миллиарды лет, безразличная к жизни, смерти и времени, пребывает, не ведая снов и не зная горя, крупица космической пыли. Соринка, вокруг которой выросла жемчужина Земли.

Так под землей. На земле убивали Птицу».

А после идет простая история смерти, возвращающей жизни долги, сор и кровь, пыль и пепел.

Воссоединяющей человека и долг, превращающей песчинку космической пыли, лепленную из подвига и чести, в жемчужину.

Спасибо, Макс!

Всех авторов можно разделить на несколько типов:

Герои, купающиеся в фонтанах крови

Мудрецы, ломающие копья диспутов внутри собственной головы

Императоры роскошного слога

Хитрецы плетеного сюжета

Животные, чешущиеся о стволы гигантских Истин

Жуки, катящие вперед навозный шарик своих паскудных мыслишек

Философы, кусающие себя за хвост парадоксами и апориями

Кузнецы, в поте выбивающие из заготовки личность героя

Колдуны, варящие галлюцинаторное зелье

Физики, ломающие квантовую теорию об колено и предлагающие свое темное излучение

Воеводы, сталкивающие армии и жующие соломинку на холме

Кровопийцы, утешающиеся бокалом четвертой отрицательной

Псы, жрущие кости врагов

Свидетели, чертящие имя Бога ножом на песке

Р. Скотт Бэккер — таков!

«Князь пустоты» — кровоточащий срез отличной истории, кричащей, живой и ждущей.

Не бойтесь испачкаться. Истина вопит и воняет.

Но лучший рассказ — про смерть и воскресение Бога, осаждаемый город, раскаявшуюся шлюху, изнасилованного мыслью мужа, низвержение в золотой Ад в поисках любимой и прочее, о чем еще забыл Борхес, но вспомнил и нашептал нам Бэккер.

Навострим же уши!

Кем бы мы ни были, что бы ни утверждали, нам придется сталкиваться с одним и тем же вопросом: Кто над нами?!

Есть ли Высшая Сила?

Всеблага ли? Всеведуща? Всемогуща?

Точки расставлены, этот переплет захлопнут. Хотелось бы сказать, застегнут, зашнурован, но — к огромной моей радости! — нет!

Третьему тому тяжело. Он слишком мал в тени второго, громогласного, величественного, оглушающего.

Нам ведомо, что Шайме падет. Мы не знаем, как развернется драма отца и сына, но уверены — будет круто!

И это лишь наполовину так.

Бэккер не разочаровывает, но ему нечем крыть Кругораспятие.

Тысячекратная мысль оказывается подыгрышем автора. Или же сияние Келлхуса истинно?!

Линии аккуратно подвязаны. Герои бережно перерезаны.

У всякой истории есть конец.

Последние слова.

Скобки.

Занавес.

Актеры вышли на поклон, и я говорю им спасибо!

Я аплодирую режиссеру. К черту идеал, ты сваял отменное зрелище, густое и умное.

Я жажду вернуться сюда, потому что ответы лишь распалили похоть вопросов.

Мы ждем

Это роман из тех, что нужно читать незрелым, но уже жадным фанатом вымысла.

Попадись он мне (о, этот восхитительный штамп неофита, тоннами поглощающего ВСЮ фантастику, до которой может дотянуться, восхитительные 80-ые на исходе, 90-ые вот-вот грянут дикими валами «С-З» фэнтези, и мне станет не до НФ аж до 98 года, когда бароны-драконы, пузырясь, полезут из ушей, книги соседей пахнут табаком, романы Жюля Верна источены ветвистыми ходами жуков, а я страница за страницей мечтаю с Беляевым и Казанцевым, что переминаются с ноги на ногу за моею спиной и глядят через плечо) в 12 лет — я был бы поражен!

Здесь есть Главное — ось, болт, скрепляющий Бога и Человека — ЗАМЫСЕЛ!

Насколько многим книгам недостает его, но в этом романе его даже с избытком.

Не объяснения, не финального твиста, комкающего чудо, «Опрокинутый мир» — серьезен и целостен.

Все сущее служит Городу!

Текст сух, временами тотально невыразителен, как подстрочник, газетная хроника.

Маловато эмоций. Блеклые герои.

Но юг! Прошлое! Север! Будущее! Сплюснутые тела! Парабола!!!

Как прекрасно быть ребенком и познавать скрытое.

Как грустно опережать текст, написанный прежде твоего рождения, ровно потому, что рельсы остались где-то позади, и возвращение домой иногда находит его дряхлым, щелястым, но подлинно родным.

Неправильно, дурно, скверно оценивать цикл после двух романов первой трилогии, однако Р. Скотт Бэккер уделал меня!

Хорошая двойка в челюсть — хуками с обеих сторон, а потом еще прямой поддых.

Таранный удар автора кроется в коронной паре: ясный фигурный стиль и отличная, тугая пружина сюжета.

Отлично переосмыслена и дополнена история Крестового похода, а уж про

В этом томе меня сильнее прочего тронула драма отношений:

Келлхус

Друз Акхеймион плутает лабиринтами своей души

Эсменет идет законным путем

А юная и пробитая Верой до дна души Серве обретает то, что должно

Исключительное удовольствие доставляет Найюр урс Скиота

Из тех романов, что прочитавши, долго еще не можешь придти в себя от глубокой соучастности, кожной притертости к метаниям и тяготам героя. Вся многословность, помноженная на сугубый реализм пружин, торчащих из дивана, и безумолчной осенней тоски без рубля и ветрил, с запоздалым нахождением себя на дне города-могилы.

И вспышка — афиша! Имена! Звонкое обещанье чуда — с тем, чтобы дальше топить и награждать редкими вдохами, вроде бы надежды, вот-вот повезет, уже ставят, репетиции, пусть с дуэлью, но не может не повезти! Случится!

Да вот начало подводит: головою вперед с Цепного моста.

Оттого и «Записки покойника», что правды нет и выше

Никак, убей Бог, не врублюсь, зачем автор пересказал всю книгу на первых сорока страницах?

Что нового и неожиданного поведал потом?

Покрой самодельных доспехов из автомобильных шин?

Гипсовых воинов?

Назначение Великого Чтеца?

Впрочем, чего я вредничаю, книга легкая, язвительная, угарная, боевитая и лихая.

Читайте книги, меняйтесь и взрывайтесь.

Спи спокойно, Родина, за твой покой шелестит страницами одинокий чтец

Нечего добавить к словам Fiametta, прошлое должно принадлежать детям или мертвецам.

Так и Нан-Мадол — стерт, разрушен, забыт.

Спасибо за хорошее детство, автор

Из лучшего, что написано на русском в последние голы в условном жанре: соберу осколки детских впечатлений во взрослую, беспощадную сказку о предназначении любви.

Именно о смысле и назначении любви все эти страницы, куда ее девать, как вытравить из сердца, чем заменить, какими буквами назвать, какими клинком выколоть, в каком Аду сгноить.

Здесь танцуют и пьют, рушат, взрывают, топчут, стирают в порошок, целуются, ненавидят, не в силах найти не то, что подходящих слов, БУКВ! Но находят, пусть обдирая душу до костей. Находят.

Второй удар по сетчатке и нейронам!

Это уже не скальпель, это суп, магматическое сказание, в котором временами теряешь не просто нить повествования, но себя.

К финалу текст послушно исправляется, берет себя за волосы и мощным рывком выкидывает в сингулярность, сюжет, наконец, собирается в углублениях и застывает, прекращает кипеть и обжигаться.

Роскошная Земля и ее арабско-сказочный обвес.

Недурная спираль истории Миели и ее контракта с Жозефиной.

Закономерный финал, и возвращение Принца-Цветка.

Дикий код.

Зоку.

Одержимость и предначертанность.

Дальше только густота

Из всех искусств в темной фэнтези меня сильнее прочего занимает глубина и оригинальность.

Признаться, первые сто страниц шли надрывно и чудес не обещали, однако, вместе со срыванием покровов с деталей мира, несомненным узнаванием истории Крестовых походов и смачными боевыми сценами, внезапно пришло, а впоследствии и углубилось понимание, что автор — изрядный террорист, и немало сюжетных бомб припасено у него.

Второй и третий тома ждут.

Верю, Келлхус изменит эту Войну, но не он один.

Это Сссссссс — неспроста.

Это ссссвист и ссссскрежет, это мачты кумачовый закат рвут по касательной, необязательный к исполнению гимн трубит и брякает оркестровой медью. Так славят Родины кривоватый, но родной абрис, оскал и стать. Так гордятся нелепостью и шумом, производимым машинами и каблуками, когда экипаж спускается на берег, сам не ведая: кутить или наказывать.

Это Ввввв — ввввроде бы для дела.

Это Ввввверевка и ввввввинт, нарвалий твист и осьминожий спурт, здесь с мертвыми идет иной базар, и с лиц чумазость расползается ручьями. Тут строгость сочетается с задором. Здесь лепят маски и стреляют по щекам. Когда бы вы не чуяли позора, здесь все нормально — на мостике капитан!

Это Лавр, у него с отчеством порядок. Это старпом, у него в руках лебеда. Это Хренов, с ним мы едва знакомы. Это я — автор беглая строка.

Потом многие скажут: такой книги давно недоставало, гляньте, как круто, глубоко, просто и обоснованно.

Потом будет фильм, и еще тысячи после прочтут эту книгу.

Потом будут слова, хвальбы и ярлыки: НФ, реализм, твердый ближний прицел.

Потом будут подражатели, хотя поди, подстройся под сухую и четкую манеру автора, знающего свой Марс до долей процента СО2, до пятигранной шляпки винта, до финтов с самодельными бомбами и замороженной в вакууме картошкой.

Потом будет еще книга, другая, возможно, потому что жаль талант автора, если он вырос одним деревом, а не подарил нам лес.

Потом.

А пока Марк Уотни очухивается один на Марсе и понимает, что он в полной заднице.

Я был с ним, он парень, что надо.

А диско и впрямь отстой!

Это песня.

Это неспроста.

Это праздник.

Это пылесос.

Это иллюзион.

Это шпион.

Это карнавал.

Это человеческая кожа.

Это смех.

Это выпивка.

Это горечь.

Это совпадение.

Это яд.

Это умысел.

Это поражение.

Это истина.

Это триумф.

Это самообман.

Это награда.

Это ссылка.

Это заслуженно!

Не люблю сорить высшими баллами, но это именно Он — Большой Роман из рода НФ.

Уильям Гибсон стронул лавину.

Ее подхватили, как сумели, в основном, заигрывая с десятком архетипов, сноровисто упакованных в «Нейроманте» (да-да, Стерлинг тоже гуру и Отец, но Гибсон, на мой вкус, лучше, как писатель, и для вживления мир эстетики и стиля киберпанка сделал больше; прости, Брюс!).

Но мало кто выдавил экстракт киберпанка (и его проблематику, а не чистой воды триаду: корпорации-Вирт-кибер-ковбои) на реально оригинальную почву.

Макдональд смог.

Он вообще без обиняков говорит о понятных и логичных вещах: что ИИ никогда не будет похож на человека (ни сознанием, ни потребностями, ни оценками), что культура детерминирует выбор между честью и выигрышем, что, как бы люди ни боялись, что машины их сожрут, вытопчут и уничтожат, но человеку свойственно самоубийственно лезть за кулисы и обнаруживать там приводы и шестерни вселенной.

Отменный роман.

Книга для таких, как я.

Спасибо!

Подлинным откровением для меня некогда стало, что книга может открывать в тебе не двери-вопросы, а усаживать за столы-ответы, где вести с тобой дремучие настольные игры из фигур соли, конского волоса и зубов с коронками из плохого серебра.

Павич, как и Маркес, которого тут уже поминали, не лукавит.

Ему вообще не нужен читатель. У него баталия с Богом. С языком. С естеством, всю полноту которого надо выплеснуть на бумагу. И это именно бумажная книга, хотя современный экранный гипер-текст ей куда сильнее к лицу, но хазары прочнопрописались во снах всего мира и там не спрашивают, а призывают к строгости: «Богу важны не твои дела, а намерения».

И я сыт этими ответами, я спокоен, я приготовлен к ритуальному жертвоприношению, и когда веки мои скует сон, проколет их двузубой вилкой, нанижет мужской и женский глаз на одну слезу, я пошире раскрою рот и приготовлюсь ловить свою пулю

Нельзя быть настолько похожим на себя.

Не стоит.

Вредно.

Минус.

Мало кто не плюнул в сторону, куда дует ветер мастеровитого Патрика.

Он крут, бесспорно! Пользуясь краснонитевой метафорой эпопеи, хочется сравнить треволнения Квоута с музыкой.

Первая — имени ветра, мальчишечья и искренняя, была симфоническим полотном, с уместными и ловкими цыганскими скрипками и деревенской волынкой, академическими струнными и щипковыми Университета, громовой медью драк и симпатических побед над драккусом, лиричными колокольцами подлинного чувства и хрустальной капелью вовсе неземных инструментов, когда разговор заходил о тайнах. Их здесь во множестве!

На второй круг маэстро зашел ровно с той же партитурой. Расклад тот же. Квоут примеряет лучшие платьишки Мэри Сью. И нет-нет да грянет неожиданный рэп из-за угла, или завоют перченые-на-суку верченые блэк-металлисты, или раздолбасит текст мощный техно-бит (особенно круты во второй книге интермедии из настоящего, облезающая кожа с человека, который ждет смерти!).

Но песня, мелодика, ритмический квадрат — все те же!

Но самое ужасное — текст едва продвинулся вперед!!!

Полторы тысячи страниц, чтобы охватить ГОД!

Редкостная расточительность и многословие!!!

Даешь мощные потрясения в третьем томе!

Квоута в президенты!

Я ныряю в фэнтези, соискуя удара ностальгией.

Я жажду Чуда — возвращения в свои 10-14 лет, дикого и острого чувства Сказки, погружения в книгу, которую хочу читать днем и ночью. Запоем.

«Имя ветра» — именно оно!

Настоящее фэнтези, замок, сложенный из традиционного камня, построенный по лучшим чертежам, населенный подлинными рыцарями, безумными роковыми красавицами и глубокими тайнами.

Здесь мир пронизан духом и мифом.

Легенды спят и ждут, когда герой их разбудит.

Какое счастье, что впереди есть продолжение!

Та же ложка, та же компания, да вот варево подкачало!

Марк Лоуренс затейливо и лихо продолжает подростковое восхождение Йорга Анкрата к вершинам Трона из Терний.

Но чем второй том лучше первого, стремительного, резкого и весьма оригинального?!

А вот чем

Объем книги уверенно больше.

Композиция — тайна, сокрытая унутри героя — знакомая по первой книги.

Бесконечная пруха — с Йоргом.

Избранность и высочайшая изворотливость (кое-где сам справляется, но по большей части, автор магией помогает) — с Йоргом.

И даже все успешные находки первой части по-прежнему с ним.

Малец подрос, проблематика вроде бы тоже скакнула ввысь, да вот заблудилась в рыхлости сюжета и некоторых обещаниях, что все будет иначе , чем в «Принце».

Фигушки!

Король-пацан имеет три козыря в рукаве и

Приятное подростковое чтиво про последствия и неуемную страсть к мести и самоутверждению.

Широкому кругу лиц, смакующим дарк/грим-дарк/и пр кровь-тайна-магией поправ

Грешновато, смешняво и корявственно оценивать, а тем более — рецензировать книгу, в которой ты не просто читатель, а демиургическим произволом автора — прототип главненького геройца. Однако ж, положение того-с.

Черепаха, которая подлежит замыслу и кою стоит ощупать первым делом непроперченому читателю:

Это книга для подростков.

Угарная, шустрая и лихая. Но заведомо легкая и развлекательная.

Слоны замысла:

Мифологическая Греция, открученная в нонешний век.

Юмор.

Приключения.

Земная твердь — плутовской роман. Есть такой особый жанр, живописующий страдания и треволнения йуного неточтоб Вертера, но шута-ворора-и-пройдоху.

Небесна твердина — удобная для расслабона и смеха история с интригой и моралью!

(а в конце я едва не расплакался от умиления, но то я, мне положено)

Назидание потомкам:

Коли ищете книгу для досуга, полного пиратов, нелепых толстяков и пианых жриц, пророчеств и их исполнений, паровозов до Дельф, пароходов до Крита, вредного Януса, поединка крутых мошенников, подводных лодок и позолоченного порося — велкам в оранжевую книжечку, где вам приоткроют занавес над истинным значением слова «Люпусоларий».

Простите, судари, но я — за чистоту жанра.

Понимаю, снисходительно/понимающе/гневно кивнете: не врубился читатель в сокровенную нить романа, нервом проходящую сквозь анатомичность, макабричность, триллерность, детективность, сатиричность, остро (так уж ли?!) социальность романа.

На это у меня есть свой ответ:

Наверняка Александр затевал сварить суп, заварил отменный мясной бульон на потрошках да косточках, изумительно (на жанрового любителя бескомпромиссного пыточного хоррора/Exploitation), начал крошить туда овощи да коренья... И промахнулся?!

Намеренно сыпанул туда инжира?! Ментов?! Разборки на мета-уровне. ЗК какое-то?!

А, разбушевавшись, еще и киселя сухого — получите изнанку господина Неживого!!!

И, если первая половина книги логична, композиционно упруга, дана в развитии — тугая пружина распрямляется от заложенных в нее джоулей, раскидывает по сторонам героев, жжет читателя, палит ему пятки, гонит вперед, то последняя треть власы на голове топорщит.

ЗАЧЕМ?!!

На кой черт еще сто страниц лишнего погонного текста?!

Так хорошо все было!

И намеки Ваши драгоценные, автор, и гротеск, и плевок в кого надо.

Все было.

Только мне, читателю, Вы отчего-то не доверились, распоркой рот расчехлили и жеваной своей воронятины, которую я уже и рассмотрел, и понюхал, и лизнул даже, все-таки прямо в пищевод протолкнули.

Зря Вы так!

А книга меня увлекла.

Отборный образчик жести

Фактура, государики, не просто решает, а бесновато заруливает!

Это явно не тот роман, чтобы писать по нему диссертацию, или с лупой сверять отсылки и аллюзии на Люботворителя и прочих авторов Неупобных Дряхлых.

Просто верьте — книга, как хороший удар по носу, надежно и весомо.

История старика задает тон.

Здесь Кин бесподобно достоверен. Ах, этот табак! До чего он доведет тебя, старый, ближе к финалу.

Культисты-серфингисты и месть Левиафана пролетает пулей. Сочно, стремительно, драматично.

Авантюрный этот кусок как бы склеивает две половинки разрубленного уже черепа.

И финал!

Как вам одержимец?!

А Бегемот?!

Может, обогреватель вам не по вкусу?!

Книга из тех, что перечитывать не буду, но просмаковал с большиииим удовольствием.

С этим романом стоит разобраться по-взрослому!

Он меня не щадил, и я ему не снисходительный хмыкарь.

Начну с финала — он ровно тот, что заслужили герои, снежный, звучный, один на двоих.

Именно так и стоит умирать.

Тело романа найдено, располосованным на части, разными людьми, каждый приложил руку к его печальному, но абсолютно заслуженному финалу. И цирк, будь он проклят и благословлен, и зеркала, темная пропасть, светлое безумие, правда и ложь крупными мазками, и мотоциклы (напрокат, но все мощные, строптивые), и любовь посреди хлебного поля, и в Канаде, Европе, роскошных номерах и в мансарде под крышей, и духовые инструменты в мельчайших подробностях, и вафельные крошки.

Да, чего мазать хлеб гуталином бессвязного пересказа.

Книга про правду. Читаешь, и жаждешь ощутить все описанное сам.

Проверяйте страховочные лонжи, не садитесь в одиночку в фуникулеры, исчезающие в тумане, берегите свои гипсовые маски.

Целую.

Увидимся на этой стороне зеркала

Кино-роман.

Долго замахивался на, и только обрушившаяся летом премьера одноименного фильма Мишеля Гондри (сам мастер из редких: «Наука сна», «Перемотка», «Вечное сияние чистого разума») заставила-таки прильнуть к роднику исходного текста.

Уровень визионерства — сейчас смешаю в пианококтейль два взаимонеуместных, но подкрепляющих друг друга понятия: провидчество и визуализация — просто запредельный.

Несомненно, стоит добавить еще глубочайшую кинестетичность (опять-таки в двух слоях: трогательность и гадливость в прикосновении) и легкость. Виан не пишет, он курит и выписывает этот текст тончайшими перьями ароматного табачного дыма.

Именно на примере сего труда пера Вианова смог сформулировать для себя разницу между фантастической и человеческой литературой:

- первая коленопреклонена перед идеей (тот самый принцип: вырви корень фантдопущения, и весь росток исчахнет)

- вторая может сколько угодно заигрывать с нереалистичными деталями, но повествует о человеке, чувствах и взаимоотношениях, рассказывая по сути некую прото-историю, навроде изгнания Адама и Евы из Эдема

Тот Ффорде, нонетот!

Книга, попервоначалу искушающая легкостью и фирменной буффонадой, в финале пришпиливает не хуже булавки в альбоме энтомолога.

Отличный мир, маэстро классически в ударе!

Чудесный мир, конструктор собрал его системно и обосновал (не бесспорно, но логично) все скрипы на чердаке, не говоря о всепроникновенности цвета.

Дивный мир, хихикало распялило улыбакру и щедро иронизирует.

Новый мир, провидец выжигает клейма и не щадит ни добряков, ни корыстолюбцев.

Жестокий мир, это вам не Британь книголюбов, здесь поезд движется к станции Мост, а мы-то знаем, что тот взорван, рядом скелет фашиста, прикованного к пулемету.

Читайте, не обманитесь, мой любимец написал новую СВОЮ книгу, нонету!

Говорят, «Эйфельхайм» — гибрид «Имени розы» с инопланетянами.

И так, да найн!

Я уж сморщился было на подобный маркетинг, поди, сравняйся с Эко!

К счастью, это совсем иная книга!

Автор уверенно играет на двух полях: культурно-исторический пласт средневековой Германии (это современному человеку надо толмачить, что Германия, там такой нано-феодализм, что сосед на горе — субъект почище заокеанского врага!) и современные теории пространства и времени (жена-астрофизик говорит, что масса спорных гипотез!), однако, водит нас по этим полям слишком уж дергано:

- современная линия напоминает трехлетний сухарь, который безуспешно пытаются вымочить в виски (а не в чем больше!) и хоть так сгрызть — сухо, концентрированно, ходульно, герои-гики (если не нерды), отношения пунктирны, Истину вообще вытаскивает Бог-сами-знаете-откуда.

- исторический пласт роскошен, инопланетяне в нем местами слишком выпирают, но погружение в материал естественное и ненатужное + уровень переживаний, особенно, к хвосту истории пастора Дитриха — отменные

Вкатила линия с Оккамом, Буриданом и восстанием «кожаных рук».

Безумно понравилось, как Вера и воцерковление изменили крэнков!

Отлично показаны бытовые и экономические подробности средневековой деревни, все эти брачные налоги, десятины и прочее.

Искренне рад, что не повелся на «Имя розы» + инопланетяне и решил прочесть сам.

А что, друзья, по душе ли вам искренний анти-военный пафос?!

Когда наглядно и живо (Джо не гнушается gore, он им ставит вензеля и расписывается), во всех дурнопахнущих подробностях вам задают один простой вопрос: Нуууу?! И чего вы своей #%^ной войной добились?!

«Герои» круче «Красной страны» и на уровне «Лучше подавать холодным».

Дело в том, что здесь автор искренне наслаждается раскрытием образов, и они не настолько ходульны, как в омлето-вестерне.

Наконец-то вернулись парни с внутренним моральным стержнем, я скучал!

Мой фаворит, несомненно, Кернден Утроба, настоящий правильный мужик, прямой, как стрела. Прочие тянутся к нему именно из-за его принципов, временами анти-эффективных, но крепких. Даже Черный Доу нуждается в том, в кого может безоговорочно верить, а не покупать его душу золотом.

Бремер Дан Горст — вишенка на торте. Его внутренние диалоги — классическое зеркало, рефлексия с привкусом самообмана, он так жалеет себя, так уверен в своей чистоте, преданности и непогрешимости, что ему проще делать (отлично тренированный субъект, спросите Скейла или Виррана из Блая), чем признаться в истинном положении вещей.

Роман понравился своей продуманностью и верностью внутренней логике, растущей еще из «ПЗ»:

Мужики дерутся, бабы плачут и интригуют, Байяз — лысый черт, Йору Сульфур примеряет излюбленное платье, Север суров, Союз надменен, Кхалюль далеко.

Ну, что, забьемся на десятку фунтов, что еще увидим Девять Смертей, Коля Трясучку и пару знакомых рыл, когда Джо отработает на подростковых полу-галерах?!

Хорошая, ясная книга... которую я просто устал читать.

Несомненно Ольга гладко и красиво пишет.

Но безумно длинно и многословно.

Безусловно, есть оригинальный и цельный мир, в котором живет, дышит и борется Алей Обереж.

Но предсказуемость сюжетных ходов съедает интригу.

Бесспорно, весьма замысловато и оригинально вьется-развивается ствол сюжета.

Но конец

Не могу не подтвердить мнение ряда читателей, которые говорят:

- тем, кто любит мягкую, гуманитарную фантастику (первая третья очень напоминала работы супругов Дяченко)

- отличная фактура (IT/моноголы)

- необычная идея Предела и лайфхакинга

- легкость и прозрачность авторского стиля

Тем, кто жаждет несюжетных спойлеров:

Я не люблю книг Джо Абекромби.

Они меня периодически бесят!

Но я читаю каждую, как только та появляется в доступе.

Потому что, начиная с «Первого закона», Джо меня зацепил.

Разбираясь между Бесит и Зацепил я очень четко понимаю, что главная претензия к его романам = мои завышенные ожидания: жажда оригинальных сюжетов, глубоких героев и резких поворотов темы.

Да, мистер Откушенные носы и кровькишкипокустамразбросало — знатный мастак нагнетать чернуху, отличный спец набросать углем харизматичных гадов и интересных подонков, он недурно замешивает интригу, НО (на мой взгляд!!!):

- Джо ВСЕГДА профачивает финал (я не читал только «Героев», во всех прочих книгах разрубание центрального сюжета меня разочаровало)

- если вы читали одну его книгу, вы знакомы со всеми его типажами

- что бы ни говорили прочие ценители — Джо ваяет огромный сериал (схожий с современными брутальными теле-постановками), все его книги про Земной Круг стоит читать последовательно, т.к. Образы героев прирастают последовательно, а интриги дополняются и накручиваются, читая книги непоследовательно, рискуешь упустить часть игры автора с читателями

Присмотримся к «Красной стране», кою впитал в бутлеге минхерца bydloman (за что земной поклон ему в пол!):

- мой фаворит, однозначно, Никомо Коска — этот червь еще покажет вам, как прикуривать пальцами на ноге! У персонажа есть развитие, я ему верю

- Темпл — тот ярчайший вид соплежуя, который так мил Джо, чтобы показать неудачника в кубе, к финалу обретает подобие мужского характера, но до кульминации производит жалкое и жалостное зрелище

- Ламб — без комментариев, сам за себя все скажет

- бесит, что по сравнению с «Первым законом» нет НИ одного персонажа с претензией на моральную твердость, были же: Ищейка, Рудда Тридуба, Коллем Вест.

- Джо, неужели ты веришь, что лабаешь неоднозначных персонажей?! В Рэд кантри все либо слабовольные засранцы, либо роковые ублюдки. А, да, Савиан. Этот просто бэд мазафакер.

- сюжет. Одно слово — слаб. Завязка убивает длиннотами и серостью, должно быть, погружения в тяготы для. Я люблю вестерны и мечтал, чтобы Джо — талантливый и резкий сукин сын — взял и рванул жанр в клочья. Но нет! Мы следуем канону до буквы. Безумно жаль!

- камео. Удались! Люблю развитие и продолжение историй старых друзей.

- сопли. В количестве. Особенно, финальная дуэль.

- смерти. До жопы. Но из ключевиков — всего один. ОДИН, мать твою, Джо!!! Это честно?! Это дарк или, как-там-его, грим-дарк?! Ты чего опять жалеешь своих громил?! Тьфу!

Если доползли до этой точки вроде бы хулительной рецензии, знайте:

- читал взахлеб

- читайте сами

- Джо — мужик!

- «Героев» жду и немедля кинусь читать

- просто хочу от чувака большего!!!

Есть книги вокруг которых ломают копья, другие, за которые скрещивают мечи, а эта — оружие сама по себе.

Я — ролевик из замшелых 90-х, Толкиеновский миф даром, что не набит у меня по всему телу картами, рунами и прочими эпиками о Турине и Фродо.

Я, поморщившись, ознакомился с апокрифом Ника Перумова и с данной книгой отчетливо не спешил, подозревая подляну.

Однако ж!

0. Мне нравится стиль Еськова. Он уместный и внятный. Я совершенно против упреков, де, книга написана суконным и шепелявым слогом. Горите в саду! Кирилл — молоток!

1. Меня очень увлекла завязка, забегая вперед, настолько же, как разочаровал финал.

2. Умбарский гамбит — из лучших шпионо-баек, что я наблюдал. Повеяло Лазарчуком времен «Жестяного Бора», коего я люблю безмерно. Респект и поклоны в пояс.

3. Чрезвычайно пришлась по душе естественно-научно-экономическая база Средиземья. Ничуть не разрушительно для официального корпуса текстов ДжРРТ, а скорее полемично и в развитие сеттинга.

4. Герои. Очень сочувствовал барону Тангорну и — внезапно! — мертвецам-комитетчикам Арагорна. Последний тоже крайне лаком и внятен.

5. Безумно жалею, что автор отстранился от художественной литературы, хотя и могу, пожалуй, его понять. Взрослая наука ничуть не менее креативное и увлекательное дело.

Какое счастье, что я — не учитель литературы, а это — не школьное сочинение!

Моя оценка в процессе чтения взлетала до небес и рушилась в бездну.

Здесь мир.

Вместе со всеми, кого покорил колорит и крайне уместное использование национальной мифологии, кланяюсь в пол.

Безумно, бесконечно понравились практически все находки с нечистью и обрядово-магической частью книги!

История виляет, как хвост у нерешительной собаки:

Настроение мое в процессе чтения сделало полный оборот: от восхищения и разгона до полного вытормаживания и тупых вопросов в стиле: «Что это было?!»

Книга, несомненно, крайне незаурядная.

Яркая, стилистически битая (то витраж, то кокнутая бутылка из-под пива), безумно многословная, кинематографичная, со сложной корневой системой из мифа и быта, авторская.

Вторую читать непременно!

Автору пожимаю руку.

И вот опять льдины разошлись у меня под ногами, доспехи повлекли в бездонную глубину, а жар истинного пламени, воющее желание жить и читать — Ещеещеещееще!!!! — стало нестерпимым, пока я не вывалился на ту сторону переплета, обессилено хватая ртом воздух.

Мартин — Дьявол!

Присягаю в том, святой отец!!!

Как иначе объяснить наваждение, греховной желание влезть в шкуру каждого из его героев, биться, предавать, интриговать, выдирая зубами титулы и наделы, обманом и доблестью завоевывая трон или могилу.

Вновь Дунк с Эггом на турнире.

Но это вовсе не то роковое ристалище, которое перевернуло жизнь Семи Королевств.

Здесь зреет семя пожара.

Из этих стен вылупится дракон.

Как я завидую тем, кто еще не читал эту повесть.

И да, карлики рулят!

Мало, кто ожидал такого от Бигла.

Хотя... Ничего удивительного в тексте нет.

Упорная, слегка кровавая, очень личная, слоями лиричная небыль про девушку-защитницу.

Если в городе страдает дитя, мать отыщет его и защитит. Ценой сломанных рук и выпущенных внутренностей.

Хватит! «И гора говорит: Нет!»

У всего есть причина. У мстителя есть яйцо, из которого он вылупился. У силы есть предел, даже если он в руках самой силы, сжимающей матери горло.

Мне искренне жаль лишь одного — той неслучившейся связи, робкой химии, которая назревала — или это все мои горячечные домыслы?! — между безымянной и полицейским.

Уж одного поцелуя достойна даже Фемида

Пра песика.

Тут пишут, де, реализм!

Не верьте! Сказка, как она есть.

Трогательная, жесткая в подробностях, но совершенно детская по сути сказка.

Украли собаку с хорошей родословной, воспитали из нее убийцу, ошиблись, поплатились, собака прокрутила колесо Сансары, и в финале все получают по заслугам.

Респектую Клеменсу!

Необычный герой, мускулистый текст, качественное давление на слезотоки.

Правда, хорошая сказка

Мне по кайфу Лансдейл!

Да, это мужицкое (привет, Джо Аберкромби!), пахнущее потом и портянками, чтиво.

В таких книгах жопу всегда называют жопой, а не придумывают ей обтягивающих эвфемизмов.

Пара негров, кучка апачей, дохлые кони, липкие срезы на месте кучерявых скальпов, повседневная ругань в военном лагере и дьяволов конь, который случается кстати.

Война пахнет правдой.

Дерьмом, случаем и самоиронией.

История поражения.

Меня потрясала та достойная степенность, неторопливость, основательность, с которой грузные мужчины XIX века, видавшие войну, крушение личных империй и вампиров, принимали свою Судьбу. Крах. Проигрыш. Окончательную точку, за которой только надгробие на холме над рекой. Красивый вид, прицел на вечность, и столь же долгоживущие гости на погосте.

Правы те, кто говорит, будто бы Эбнер Марш важнее и выпуклее харизматичных упырей.

Он — алфавит этой истории. Его потом и кровью пишут маршрут по Миссисипи. Его грезы исполняет трубный глас «Грез Февра», ему побратим Байрон после смерти.

И свитой тугому, медвежутистому капитану идут трое:

Джошуа Йорк — заводила этой пластинки — слишком интеллигентен, чрезмерно гуманистичен. Вампир, опередивший собственное племя на сотни лет. Бледный король, без сомнения!!!

Деймон Джулиан — восхитительное животное, Царь зверей в его предельной, искушающе больной и ослепительно-смертоносной форме. Дракула, изможденный своим бессилием перед желанием сдаться. Страд, наслаждающийся вечной жаждой. Валек, всегда встающий против любого силы!

Мрачный Билли Типтон — гиена при дворе повелителя крови, согбенный слуга, убийца, ловкач, иуда своего биологического вида, тошнотный гурман и спаситель в финале.

Для кого эта книга?

Для знатоков и ценителей американского мифа, любителей серебра и пара, гонок на пароходах, любопытствующих о клоаке и роскошествах Нового Орлеана, мифологии и физиологии вампиризма без толики пошлости, адептов верности и упрямства, неудобных героев и честного финала.

О пароходах не сказал ленивый.

Здесь им воздают должное во всех лакомых подробностях.

Сэмюэль Клеменс может спать спокойно.

Пока Эбнер Марш идет полным курсом, всегда есть кому крикнуть: «Марк три».

Начало и завязка этой истории на голову превосходила то, во что она вылилась в финале. У мира Огранды был некислый потенциал вылиться в нечто большее, чем бесконечное мочилово и порево (да-да, намеренно употребляю эти эпитеты!), но тестостероновый беспредел захлестнул автора, связная мысль потонула в органических жидкостях и метафизических коллизиях, сломав хребет сюжету и обрушив мозаику мироздания.

Множество моих друзей, будучи мальчишками, жадными до книг, прочтя очередную фэнтезятину с харизматичным героем и резким, как перебитая артерия, сюжетом, загорались: «Щас сяду и сам фигану что-нибудь подобное! Чтоб дерзко, сочно, необычно!»

И фигачили. Страниц пять-десять-двадцать, в лучшем случае. Перечитывали, кривились, убирали писанину в дальний ящик. И так до новой книги, нового Хокмуна, Фродо, Каркуна, Волкодава. Не вставали слова в замки и интриги, не ложились герои в масть, не собирались миры и тайны из детских кубиков.

То ли у Марка Лоуренса кубики были получше, то ли терпячки больше, то ли Боженька насыпал ему пороха покруче туда, откуда черпают писатели, но его мальчишеский — с самых лучших сторон! — роман обладает всеми коронными качествами, за которые я люблю азартное фэнтези:

- герой — дерзкий, везучий, как дьявол, и отмороженный = с таким не заскучаешь

- сюжет летит, «как смазанная жиром молния» (с) Юрий Никитин — временами бредово, подчас рояли побренькивают в терновниках у дороги, но стремительно мчит, без провисов и колебаний

- мир не без странностей, но с потайными карманцами

- интрига в лучших традициях, с кукловодами и подводными течениями

- задел на будущее изрядный, продолжение беру, не глядя

- любовная линия — бонусом

Не выйдет обозвать «Принца» новым Мартином, хотя на поле, где пасется Аберкромби, Лоуренс играет смело, быстрее, четче, но схематичнее. Лоуренс написал отличную книгу для поезда, прекрасный таймкиллер!

Есть ли за душой Йорга нечто большее, чем умение бить первым и мыслить небанально, покажут продолжения.

Мой мальчишка предвкушает.

Расставляя оценки, я, в первую очередь, прикидываю, сколько нового или приятного подарила мне книга.

Ричард Лаймон немало меня развлек.

Первой сотней страниц.

Весьма заинтриговал.

Еще сотней.

Утомил.

Сотней.

С половины книги я начал бы отрезать от нее ломтями и скармливать одноглазой бешеной суке на Поле Янкса.

Почикал бы ее впополам.

Кастрировал бесконечные пустопорожние препирательства подростков.

Что было приятно:

Лаймон ощутимо вернул меня в мои 14, с сиськами, стояками, бесконечными мечтами о тугой женской плоти, подглядыванием за чужими трусиками и мечтами о том, с кем бы оказаться в ванной. Голым. И дальше...

Он запудрил мне мозг кучей ложных путей и намеков, каждый раз обманывая и поворачивая сюжет не так, как я рассчитывал.

Это и в плюс роману, и на плаху.

Что дурно, скучно и занудно:

Автор заставил меня скучать, когда я добрался до самого шоу.

Лаймон расстроил меня простотой и банальностью развязки.

Несколько линий повисла в воздухе неотстрелявшимися членами.

Ай-яй-яй.

Но при прочих равных, мне было по пути с его героями, я сопел с ними вместе на пыльных жарких дорогах, пугался и переживал.

Но не вынес из этих страниц ничего нового.

Только пачку приятного.

Безумно порадовало издание.

Настоящий коллекционерский кайф!!!

За фактуру именно бумажной книги ей прощаешь очень многое!

Неадекват рулит!

Замечали, что все прорывные идеи воспринимались современниками, как бред, или, мягко говоря, милая причуда?

«Набла квадрат» — бред в кубе.

Козырной, перченый, технически подкованный, как блоха на реактивной тяге, ехидный, саркастический, зубастый.

Крутой, как Горм, и верный, как Кукылин.

Возьмите Пелевина, покрошите об Жарковского, приправьте салатом из толченого «Обитаемого острова» и присыпкой из «Последней войны», уделайте соусом из Manowar и «Старшей Эдды», плюньте, разотрите, высыпьте на пол, подберите, вотрите себе в плешь, а после, рассуждая о природе квантовой неопределенности, приступите к шинковке зомби.

Отменное литературное хулиганство, которому до истинного блеска не хватает убойной концовки.

Кожей верю!

Начну издалека:

В конце 80-х — начале 90-х нашу Родину захлестнула волна живых ролевых игр (да-да, тех самых, с мечами, в занавесках, со светом Амана в глазах, с палатками, авторской песней и в лесу). Игры эти множились, менялись и крепли и к настоящему моменту представляют из себя полноценное творческое движение с профессионалами-ремесленниками-кузнецами-швеями-строителями и авторами-мастерами, описанными методиками, собственными премиями-конвентами, «звездами», мифологией и историей.

Как человек, который по уши варится в этом котле 21 год, позволю себе некоторое обобщение:

«Горм, сын Хёрдакнута» — лучшее, что могло произойти с живыми ролевыми играми.

Это высококачественная, хитроумно сплетенная, обоснованная, но главное глубоко культурная книга.

Жирнейший слой традиций, верований и отношений выражен здесь в деятельности.

Живо каждое слово.

Отвечаешь за каждый поступок, но не только по совести, но и в соответствии с каноном и требованиями общества.

Как бы пошло это не прозвучало, здесь все живут «по понятиям». Каждый занимает свое место, имеет родом, богом и своей головой выданную позицию и живет по ней.

Жаль, что книги — не игры.

Им тоже необходима правда и искренность, смысл за каждым поступком, история за каждой фамилией.

Пейте эту книгу, закусывайте ею, пляшите с ней вместе, режьте руны, складывайте висы, бейтесь вместе с нею.

Здесь все по правде!

Люблю беспощадные книги.

В них герои погибают не потому, что так придумалось автору, они не могут иначе.

В них мир строг, жесток и логичен — предупреждаю, первые сто страниц могут стать суровым испытанием, погружая в детали пузырчатой ржи, мегадонтов, калорийщиков и странности поведения белых кителей.

Потерпите!

История стоит каждой буквы.

Люблю книги про обоснованное насилие.

Закрывая их, искренне радуешься, что все это довелось пережить не тебе!

Нет-нет, сопереживание этому тексту — непременный атрибут чтения «Заводной».

Вот только никого не жалко, никого, ни тебя, ни меня, ни его!

Люблю книги с живыми героями.

Каждый выберет своего бодхисатву и потащится вслед ему, кто к гибели и обращению в пхи, а кто к беседе в сумерках — о волосах и фертильности наследственной поросли.

Вот только мой герой — лейтенант Канья.

Имхо, через смотровую щель этого молчаливого, грязного внутри и белого снаружи, выстраданного персонажа, вовне прет, лезет, сочится, как кровь из раны, пес войны и боль мира.

Как же я был счастлив, услышав от нее: «Делай, как я!»

Люблю книги с сочным, вышибающим дух, колоритом.

Эта — сестра-двойняшка «Реки богов» Макдональда. У них разная речь, походка, фигура.

Но они прилипчиво-одинаковы в главном — их экзотический мир живет, даже когда вы про него не читаете. Он сам по себе. Он искренне горд своим происхождением, глубиной и деталями.

Он гобелен руки мастера

Это любовь!

Нет, книга не лишена недостатков: она изрыта оспинам, болезненно бледна, хромает и сутулится.

Это уже не тот блеск хирургической стали доктора Кернса. Здесь слишком много отчаяния, ревности, разбитой и спекшейся любви.

Совершенно иной коленкор!

Но это, по-прежнему, ОН — эксклюзивно жестокий в деталях и анатомически безжалостный к героям хоррор, притворяющийся приключенческой литературой для подростков.

Вновь скрипят ступени на Харрингтон Лейн.

Снова этот вопль: «Пошевеливайся, Уилл Генри!»

Но все иначе.

Прошлое тянется к доктору монстрологии Пеллинору Уортропу, тащит его из ледяного Дуная, швыряет через снежную пустыню (о, белое безмолвие! ты раздираешь кожу и разум не хуже, чем в «Терроре» Симмонса!) в клоаку подворотен Большого Яблока, ходы и закоулки Монструмариума, спальни Абрахама Фон Хельрунга (что-то знакомое мерещится в этом имени?!).

Нас познакомят с Желтым Глазом и прокатят на ветре.

Уилл не подведет.

Доктор не поверит.

Любовь поведет себя традиционно.

А ведь хорошо живем!

Подобный внутренний возглас давит из меня любое талантливое произведение с отчетливым душком реалистичной безнадеги.

Куда там современные проблемы мегаполисов?!

Когда нечего есть, твою дочь норовит потискать, а там и чего покруче, отец, когда сходишь с ума от невозможности изменить себя — и прыгаешь вниз ногами с ветки, когда штука баксов — реальные деньги, когда труп вовсе не страшен, просто воняет и столкнуть его в реку или прикопать и забыть — лучший способ забыть докуку. Да, мы так не живем, и слава Богу!

Лансдейл рассказывает смачно, будто пыхает крепленым ароматным табаком, хрустит гренками и наклоняется поближе — в особо напряженные моменты. Вымысел, жуткий, бренчащий высушенными костями из-за деревьев, стучит в его дорожной повести о зарисовки про реку, змей, педиков и револьверы.

Хороших героев нет, только живые.

Хэппи U-turn, не верить же всерьез, что у героев все сложится под уклон да намаслено.

Читать любителям американской глубинки со вкусом хоррора.

И да, Гек Финн справлялся с подобной ерундой.

Справитесь и вы

Прочел знаменитый «Педро Парамо» Хуана Рульфо.

Безумно титулованный автор середины XX века, писал по-испански, источник вдохновения Маркеса.

Очень странный роман.

Если «Сто лет одиночества» я назвал некогда «романом ответов», то тут сплошная череда вопросов и иллюзий.

Хороша история тирана и сумасброда Педро Парамо. Яркие, сухие и жесткие сцены из жизни мексиканской высокогорной провинции. Жара, голод, изнуряющая беднота, повседневное, понятное всем насилие, бессмысленные — без осознания причин и требований — революционеры.

И мистика.

Очень бытовая. Крайне обыденная.

Мертвецы по соседству. Разговоры в гробах. Когда сам ты не ведаешь уже, жив ли мертв?! И кто говорит с тобой, только что отошедшая мать или неведомая живая женщина, которой ты явился в жаркий полдень и отвлекаешь от стирки и готовки.

Дочитал сборник Хуана Рульфо «Равнина в огне».

Прекрасные рассказы! Действительно, по мне, заметно интереснее и ярче его же единственного романа «Педро Парамо». Простота, некоторая даже скупость как в изобразительных средствах, так и в историях, драма обычного до мозга костей человека, страх, смерть, бессмысленность и безыдейность существования, месть, восстание, война, попытка к бегству, приземленный цинизм. Легко рассуждать о морали и нравственности, не думая каждодневно о выживания и семье. Герои местами удивительны своей искренне, природной философичностью и трезвостью.

Очень честная книга.

Начну с гильотины: Джо, ну что за $%^&*?!

Все так круто начиналось, стремительно развивалось и вылилось вот в ТАКОЕ?!!

Убейте себя об стену, фанаты непредсказуемых концовок. По мне, так финал слит и беспомощно болтается под хвостом, как непоймичто.

Теперь к хорошему-доброму-светлому, т.е. резкому-злому-кровавому.

О, мастер откушенных носов и вываленных кишок, а также продуманных и обоснованных интриг вполне себе прибавил со времен «Первого Закона».

0. В романе есть четкая история, и она отрабатывается автором от и до. Нет холостых ружей. Но часть из них заряжена даже не солью — соломой:

1. Герои «BSC» (по-нашински «ЛПХ») — старательная калька с «ПЗ». Несомненно лидируют Кастор Морвеер и Никомо Коска. Дружелюбный вполне. Монза слишком шаблон. Трясучка — содран с Логена.

2. Был захвачен бешеной динамикой текста вплоть до осады Виссерина, после очень порадовался ловкости Коски и участии Тысячи Мечей в осаде Осприи, но начиная со смерти Ганмарка интерес к книге начал падать.

3. Читал в самостийно-матерном переводе. Стиль яркий. Сравнения убойные.

4. Совершенно не представляю себя, ЧТО и КАК понял бы, не зная про Едоков («ПЗ»), кто такой Йору Сульфур, в чем соль конфликта Байяза с Кхалюлем, кто такой Калека, и каковы его отношения с Королем Союза. Считаю, что для самостоятельной книги здесь слишком много кивков в сторону глобальной политики и истории Земного Круга.

5. Мата, внутренностей и секса местами перебор. Эпатаж хорош в меру. Тем более, не все описания даются Джо одинаково бойко. Его подробности сражений веселят любого, кто хоть раз бился на мечах = быстро-больно-брутально, вместо его долго-изобретательно-щадяще.

6. Некоторых героев жалеет, гадюка!

7. Поймал себя на странном ощущении: Скотт Линч — Патрик Ротфусс — Джо Аберкромби = текущие сокрушители канона. Короли Фэнтези начала XXI века? Хм, почему нет?! Мне норм!

8. Качественная развлекательная книга с кровищей, повсеместно вываленными потрохами и выкрошенными зубами. Поклонники «ПЗ» падут в неминуемом восторге.

9. «Героев» и «Красную страну» гарантированно прочту. «ЛПХ» обязательно куплю в бумаге, дабы поддержать инициативу издания зубастого Джо в Russia!

Бывает, автор настолько влюблен в свой мир, что не прибегает к помощи коллег по цеху или фанатов, а сам фигачит фанфики на свое же произведение. Разумеется, Джо не таков!

Встав по утру, он просто-напросто решил сготовить завтрак.

Взял пяток проверенных яиц-головорезов, будто прямиком из «ПЗ», взломал их о борт сковороды, накидав предварительно бекона, зелени, кровавых подробностей, суровой природы, ножей, топоров, безумных ухмылок и гнилых зубов, вломил поверх всего этого сыром из диких северян, а напоследок решил не жрать все это варево, а опрокинул на стул жены — посушить зубы, когда она на все это великолепие сядет.

Иными словами: короткий гэг из мир брутальной фэнтези имени Джо Аберкромби.

Сурово, морозно, грязно.

Все, как мы любим!

Только очень-очень мало!!!

Самая моя стабильная оценка у старика Суэнвика.

И ведь хорош, писака!

Люблю его больше всего даже не за оригинальность идей и кислотную, выжигающую сетчатку и целые участки мозга, насыщенность действия.

Майкл — король короткой формы.

Все его ключ-романы нашпигованы отборными байками, сказами, анекдотцами, застольными враками и погребальными ноктюрнами.

Он разбрасывает их, как шулер отработанную колоду, чтоб не мозолила глаз и не мстила.

Россыпью, калейдоскопом, брызгами.

Читайте «Путь прилива» порциями, отгрызайте кусочки басни про чиновника, который умеет все, но притворяется, даже с неба упал неспроста и туда же вывалится в финале, но вовсе не собой, только тссссссссссссс, это тайна, доверьтесь чемодану, он вывезет, и не такое вытаскивал на своих суставчатых лапах.

Замри, читатель, Грегорьян на цыпочках скользит за твоей спиной, сжимая двумя пальцами черное воронье перо.

Оглянись!

Неужто ты сам, отраженный в зеркале, пишешь эту книгу?!

Крайне выпуклая и визуально богатая идея.

Скомканное, разорванное на флаги и декларации, действие.

Отрубленный от центральной истории хвост сюжета.

И при этом — яркость и необычность, традиционно присущие Врочеку.

Океан, просоленный драмой.

Бремя фаната — ждать!

6 лет с момента выхода «Пира ворон», обещания, размытые сроки... и бутлег, переведенный старательными Дозорными с crows.ru.

Не разочарован!

Тирион слишком долго едет и справляет малую нужду с борта, размышляет о том, куда отправляются шлюхи, Теон видит семь сороков кругов ада, как и положено предателям, Джон Сноу ворочает цивилизационными рычагами и является Мелисандре в видениях, Манс, о, Манс опять исполняет любимый фокус, некоторые умирают, прилично дождавшись почти финала, кое-кто воскресает, фигуры на доске смешаны и взболтаны, Виктарион обретает черного жреца или тот успешно залезает кракену за пазуху? Дейенерис мучительно рефлексирует и мучается девичьей нереализованностью, драконы злопыхают и хищничают, Дорн ведет себя последовательно и подковерно, Серсея искренне плачет, Джейме уезжает отвечать за слова и поступки, семейство Болтонов мочит и свежует, Виман Мандерли говорит честно и лжет, Давос Сиворт отправляется в ад...

Хотел бы поставить меньше, да рука не поворачивается.

Книги, о конце которых жалеешь с каждой перевернутой страницей, великая редкость.

Спасибо, Джордж!

Мы ждем.

Есть книги, которые получается только обожать.

Вот я читаю Ффорде и пью его романы, как волшебную амброзию.

Хотя, казалось бы, первые 200 страниц в нас пуляют тем же, что и четырьмя книгами ранее, кормят овсянкой Книгомирья и угощают угольками мамаши Нонетот и уже поднимают острые ухи сердитые мысли, неужто ффсё? Ни сюжета, ни драмы, ни трагифарса?!!

Какой там!

Божественный производственный роман на передовой.

Прекрасная, тонкая интрига, заложенная с первых страниц.

Смачный клиффхэнгер — при этом тычок в бок, де, к продолжению обязывает! — не раздражает, а разжужает читательский зуд! Кто же там

Мечта, а не книга!

Любовь!

И как этому валлийцу только удается писать все лучше и лучше?!!

Фанатам — рекомендуется строжайше, под грифом «Иначе сам себя поедом схарчишь».

Прочим — бегом к первому тому и оттуда, глотками, перебежками и накатом — к светлой пятой книжице.

Боевое гадание на «Дао Песдын»:

«Стоит помнить, что если ты открыл книгу, в которой все время поминают п*дарасов, пусть даже в качестве заводил музыки за рекой, это вовсе не значит, что автор желал с помощью письменного слова отоварить тебя под хвост, однако, к таким строкам надлежит относиться с подозрением и неприязнью. Ментальное очко надлежит держать в строгости, и если слово еще не есть сам п*дарас, то мысль, пришедшая за ней следом, как блоха на собаке, способна поиметь очко твоего духа, оставив его в смятении: п*дарас ли теперь я сам, и кто мог сотворить со мной такое, ведь с автором я знаком опосредованно, и может ли оскорбиться Маниту столь изощренным актом мужеложства, если любой снаф ему в кайф. Не стоит засирать мозговую мембрану глубокими мыслями. Удел орка — умирать в Цирке. Карма пилота — выбирать удобный ракурс и вылизывать кадр, а также класть бомбы с идеальным упреждением, дабы не зацепить кагана осколками. С предубеждением советуем отнестись лишь к дорогим сурам. Умный пупарас дерет мешок с картошкой, имитируя вагину банкой из-под тушенки».

Глупая книга, детская книга, дерзкая книга, важная книга.

Дуализм — конек Тима Скоренко.

Писательский его талант велик, но никак не усидит в одном стакане.

Так и хочется разразиться отзывом в зеркальном духе на «Сад Иеронима Босха», но не люблю повторяться.

Автор вырос в моих глазах.

Окреп текстом. Еще более расцвел слогом. Стиль обнажен и сияет.

Очень впечатлила проблематика, харАктерность персонажей, выпуклые, болящие, дерзновенные.

По-прежнему удручает навязчивое морализаторство и рояли-в-кустах.

Крайне восхищает эрудиция автора и острые, кинематографичные повороты сюжета.

Бесит самолюбование главной героини.

Печалит скомканный финал.

Импонирует фигура доктора Морозова.

Хороший текст.

Есть, за что любить и ненавидеть.

За вас, автор!

Под обложкой не «бревно».

Говорящие с призраками.

Для меня было настоящим испытанием продраться сквозь снег и тоску этого — признаюсь! — вполне любопытного романа.

Прочие рецензенты уже рассказали о завязке местного действия:

Детройт, 70-ые и 90-ые, детство и осознанные годы трех друзей, маньяк, более похожий на сказочного персонажа из мрачных, но притягательных историй братьев Гримм, серый от страха и снега город, душевная болезнь, двое, взявшиеся за руки, чьи ноги обтекают тиной в озеро.

И скука.

Это неверное слово.

Не то, не звучит, но именно им я определил бы грех, в который впадает этот отличный стилистически и эпизодически роман.

Так плывут против волн из жидкой резины. Вязнут и захлебываются каучуком.

Иногда взлетая над гребнем на серфе блестящего сюжетного поворота.

Здесь живут.

Здесь не развлекают.

Впрочем, рекомендовал бы.

Читайте!

Если любите психологизм, сочные сравнения, погружение и детализацию.

Бегите прочь, если каменеете от скуки и предпочитаете экшен — любой, лишь бы двигалось! — эмо/физика/интеллект — сталкивались идеи, бушевал конфликт, взрывались идеологические позиции.

Здесь — велосипедная экскурсия по городу детства, заставленному гробами и шкафами со скелетами на пружинках.

Бегите!

Снеговик за вашим плечом.

Но обернуться вам просто не дадут.

Блестящий роман ужасов, разве что слово «блеск» применимо к нему ровно в той же степени, как сверкает хирургическая сталь, покрытая кровью и мозгами.

Приключение высокой пробы.

Экшен уровня мастера.

Детали рельефны до осязаемости.

Легкие неловкости в области гранат и антибиотиков.

Классические места, где прячутся монстры: в подвале, на кладбище, под кроватью, в викторианском дурдоме, среди африканских джунглей и в сердце утратившего мораль, но обретшего безукоризненную логику охотника, человека.

Прочти я такую книгу лет в 14, не смог бы спать неделю.

Боюсь, слишком велик контраст между отменными приключениями и концентрированной плотскостью происходящего.

Гной здесь зовется гноем, и герой вынужден от него отплевываться.

Особый поклон за железную логичность происходящего и постоянные реверансы в сторону науки и монстро-реалистичности.

Врублюсь с претензий:

- тянет, но не увлекает

- за развязкой следует порядка 30 совершенно необязательных «разжевывательных» страниц

Откуда 8 баллов?!

Это же Мьевилль!

Взять 800 страниц банальностей, стальной стружки, сырого мяса, насекомых жвал, циферблатов, секса, обмана и манипуляций, экономической теории, морских сражений и восстания масс. Выдавить в герметичный котел. Нагнать давления до предела. Взорвать. Собрать из ошметков гомункулуса. Таким образным рецептом я описал бы «Шрам».

Мир, герои, логичная и экономически обоснованная подоплека — на традиционно высоком уровне.

Очень порадовало, что центральная интрига, помимо крепкого авантюрного сюжета, уверенно стоит на ногах стратегической и торговой логики. Чайна был бы сам не свой, не засунь в роман чего-то подобного.

Безбрежный полет авторской фантазии.

Респект и уважуха, как говорится!

Читать всем, кому интересен выход нереализма за свои рамки.

Мьевилль не стесняется быть разным: узнаваемым, тошнотворно подробным, внимательным, наблюдательным, тонким, грубым, откровенным и упрямым. Эта книга оставила после себя меньше вопросов и желаний копаться в подбрюшии Бас-Лага, но «Железный совет» я прочту.

Ностальгия — ключевое чувство, которое я испытываю, вспоминая этот сборник.

Для нас — его авторов — событие уникальное!

После 2002 «Роскона» каждый из нас вложил толику своего труда в эту тонкую брошюру.

Поклон в пояс составителям — Андрею Петрову и Артему Белевичу.

По содержанию могу сказать лишь одно — это ученический сборник.

Разброс тем и стилей — наличествует.

Рассказов из высшей лиги, пожалуй, не присутствует.

Здесь нет явных лидеров или «звезд», однако, можно посмотреть, кого и в какие дебри унесло за прошедшие годы.

Представляет интерес для изучающих историю фэндома после 00-х.

Как-никак выпускники первых росконовских мастер-классов.

Всегда преклонялся перед скромным величием.

Перед замыслом, который не выпячивает себя, не кричит: «Эй, я гениален!» — а просто делает свою работу.

Говорит с нами о Главном.

Говорит о том, что есть человек

Рассказывает правду.

Пусть даже над могилой.

Есть несколько книг, прочитав которые я могу лишь глубоко поклониться автору.

Их развязка и финал заканчивают витраж. Последняя разноцветная деталь — и ты видишь всю картину в необычайной резкости и красоте.

Такая «Глубина в Небе» Вернора Винджа или «Имя Розы» Умберто Эко.

Их побратим — «Голос тех, кого нет» — вторая по логике повествования книга после «Игры Эндера».

3000 лет после Ксеноцида.

Эндер Виггин жив и Королева Улья по-прежнему с ним.

Имя Эндера стало нарицательным, равно как и прозвище Голос Тех, Кого Нет.

Убийца и Основатель новой религии.

Всего двое существ знают, что это — одно лицо.

Новая Лузитания.

Рядом с колонией людей живут свинксы — разумная, но нечеловечески странная раса.

Обжегшись на контакте с жукерами, земляне пытаются блюсти строжайшую контактную гигиену.

Никакого обмена знаниями и технологиями.

Но человеческое сердце выбирает иначе.

И вот уже Пипо — исследователь свинксов, добрейший человек, отец, учитель лежит на холме, распоротый от горла до таза, умерщвленный явно ритуальный образом.

Голосу Тех, Кого Нет приходит сигнал.

Девочка, которую отогрел теплом своей души Пипо, просит Говорить над его телом.

И Эндер понимает, что настало время поступков: идти, Говорить, решать.

Книга — из лучших!

Высокая книга.

Настолько, что с вершины своего роста могла бы надменно взирать на попытки хотя бы дотянуться до нее.

Но она милосердна.

Как может быть гуманно только произведение, заканчивающееся Голосом Тех, Кого Нет.

Миф об Убийце Эндере.

Летопись Ксеноцида.

Досье Эндрю Виггина.

Искренние до запятой, реальные до точки — строки.

Плакал, когда шел вместе с Эндером долиной смертной тени к зеркалу, за которым ждало величайшее прощение из всех, которые он мог заслужить.

Побудьте с мальчиком и вы.

Он достоин.

Обещаю!

Серая хероик-фантазия в самом соку.

Легчайший узорчатый слог.

Адекватный перевод.

Острые, как обрыв, окончания глав.

Нарочито искаженные (в области половых предпочтений — уж точно!) герои.

Мудреная оригами-интрига, разрываемая героями одной лишь кровопускательной дракой.

И при всем при этом:

Отличное развлекательное чтиво!

Самостоятельное, в меру оригинальное, в меру жестокое, ничуть не дарк или там блек.

Сумеречное.

С трупами, содомией, уничтоженными городами.

Звезд с неба роман не хватает, но в своей ложе: развлекать! — играет добросовестно.

Откровенно веселит желание автора показать нам, какой он весь из себя прогрессивный и нестандартный, вон, что он героям наворотил.

Ориентация Рингила и Аркет местами выглядит натянуто и излишне старательно поддерживаться их якобы похотью.

Бодрое, незамысловатое, незамыленное фэнтези, стряхивающее классических блох с дырявой шкуры жанра.

Там, где Аберкромби рубит топором и показывает фактурных героев, Морган отпускает шуточки, кормит сценами анального доминирования, берет сюжетным драйвом и ладно скроенным миром.

С удовольствием окунусь во вторую часть.

«Как хотите, а я — с жопником!»

У успеха много лиц.

У книг много секретов.

Секретов успеха не счесть.

Но «Спин» рубит по самому тонкому месту: имея богатый научно-фантастический бэкграунд, этот роман про людей.

Пожалуй, мне давненько не доводилось читать книг, пронизанных столь чуткой и внимательной любовью к своему герою.

Личная драма, слоеный пирог отношений и бытовых переживаний, растянутых на десятки лет на фоне таймопокалипсиса и расцветающего Марса.

Маленький черный человечек.

Четвертый возраст и приходящие с ним перемены.

Роскошные сцены религиозного фанатизма и попыток окончить историю царским жертвоприношением.

Распухшее в пол неба Солнце.

Разбитые зеркала глаз.

Арка.

Очень личная история разыгрывалась сегодня во вселенной.

Декорации пылали и грозились рухнуть.

Но врач не боялся.

Он должен был успеть к пациенту.

Самому важному.

Единственному в мире.

Каша бывает разная.

И эта, хоть и сварена в одном огромном котле, похожа сразу на десяток каш, сваренных вместе.

Жалуете героику и оторванные конечности — пожалуйста, наша каша с мяском да потрошками.

Уважаете ярких живых героев — в нашей каше и куриные головы, и морепродукты, и кукуруза, и прочей шикарной дряни густо.

Ищете острого авантюрного сюжета — наша каша идет слоями, сверху воздушная, взбитая, гламурная, прямо-таки каша, а внутри бурлит потаенными ходами и интригами.

Нравится читать долго, с наслаждением — котла на всех хватит!

Джо — ловкий повар.

Вы даже не заметили, а он сварил вместе и кашу, и суп, и пельмени, даже кисель и тот опрокинул сюда.

Настоящее солдатское варево.

Каша подлинного вояки.

Правда, ко дну пригорела и горчит.

Но голод утоляет отлично.

Конец.

Нет более важного момента для книги.

Это последний стежок на ужасающей ране.

Это признание в Допросном Доме.

Это подпись.

Точка.

Венец истории.

Или это — Начало, вынесенное за скобки финала?

Разочарован.

Джо дотянул свою баржу до дока.

Мертвые приняли в свои объятья тех, кого указал автор.

Война скомкала Агрионт.

Тысяча Слов поспорила с ветром.

Ферро ушла.

Логен увидел отражение в зеркале.

Ищейка сумел.

Джезаль стал мужчиной, но согнул спину.

Глокта — самый говорливый, с бесконечным «Зачем» и внутренним неостановимым диалогом, дошел до края доски и взял по росту.

Пайк открыл лицо.

Ки попытался.

Черный Доу усмехнулся в лицо.

И только в третьей книге меня догнал объем.

Пустой, надутый лишними словами и описаниями.

Комкающий сюжеты.

Закрывающий истории, но тускло, без остроты и роскоши.

Мои претензии к финальной книге:

1. Развязка накрывает текст за 100 страниц до финиша. В остатке автор дожевывает нам хвосты и нотации.

2. Есть любопытные взрывы сюжетных нарывов и тайн, но они не шокируют.

3. Драматически не выдержан масштаб. Где эпос?! Локальная война с гурками и пара взрывов?! Апокалипсис в Агрионте?

4. Потеря ярких образов = герои превращаются в функции со скелетами в шкафу. Джезаль в развитии, Логен в раскрытии мрачного нутра, Байяз — в омрачении образа, Глокта — реактивный (а не активный) болванчик с рефлексией.

5. Автор подвзял множество линий, дал объяснение десятку деталей, но грубовато ободрал гобелен с ряда сюжетов. Искренне жаль.

* неровный, но не катастрофический перевод

Эти 700 страниц были мне другом.

Пусть горбатым и малодушным, кровавым и душным, резким и вонючим, неожиданным и банальным, но я был им рад.

Буду прицельно субъективен.

Читайте этот текст, если вы — друг автора.

Не читайте этот текст, если вы не любите самолюбование, постоянные повторы и нудное пережевывание второстепенных сюжетных линий.

Читайте роман, если вам интересна тема Мессии, христианства, реформации церкви и превращение оной в Мировую.

Не читайте, если вас оскорбляют банальности и пафос.

Читайте, отрывайте с руками, если вам нравятся вкрапления исторических фактов, цитат, переосмысления фильмов, демонстрирующих эрудицию и ловкость суждений автора.

Бросьте, ну его, этот текст, если вам противен онанизм, грубость, постоянные нападки на американцев (пардон, пиндосов), смакование минетов и перепихонов.

Немедля впивайтесь в страницы, если вы любите книги Чака Паланика.

Это не ваше, если вас бесит, когда автор поучает вас, тыкает вам в лицо заезженные, но исполненные вселенского философского смысла истины.

Читайте, если вам нравится самокритика — автор одергивает себя после каждой главы — в письмах-вставках.

Отложите, если вам не нравятся самовлюбленные пафосные книги. Я повторяюсь?! Не беда, автор ПОСТОЯННО так делает.

Летите между строк, если вам нравятся путешествия, книга протащит вас от Америки до Ватикана. Африка, Россия, Афганистан — тоже там.

Может, не стоит, если вы любитель книг, где события показывают, а не рассказывают о них?

Да, твердое да, если вам по душе книги с финальным перевертышем/сюжетным твистом/неожиданной развязкой в конце (хотя меня она не тронула ни на сантиграммометр и не показалась оригинальной).

Строго без вас, если вам (как и мне) кажется, что автор выплеснул в текст слишком много словесного гноя, комплексов и нагнал откровенного лишнего (отрезать страниц 260 из 360 = честные 100 — хорошая могла бы получиться повесть!).

+ — вам нравятся хорошо написанные книги. У автора есть стиль и он владеет им, как оружием.

аут — автор настолько смакует телесное и низкое, что кажется, будто он мечтал бы все это примерить/поглотить/трахнуть и размазать по себе.

Голосуйте «за» ! — если почитали все это и вам до сих пор хочется узнать эту книгу изнутри.

Проходите мимо, если чураетесь капитан-очевидностей на поле Библии.

7,5.

Не больше, но и не меньше.

Мне, в принципе, не жалко.

Я бы с радостью отсыпал славному парню Кори щепоть десяток.

Вереница НО душит, тянет за щиколотки и требует справедливой расправы над текстом.

Все уши прожужжали, что тема для подростков.

Кое-кто даже укорял автора в излишнем смаковании семнадцатилетнего секса, но я-то вовсе о другом!

Не подумайте чего — справный, яркий, гудный роман.

Отличная завязка, превосходные технические и бытовые детали, азартный сюжет.

И обрыв.

Скомканный, взрывно неправдоподобный финал, ободранные нити, типа:

Расстраивает даже не это.

Читается влет.

Самобытная техно-фантастика ближнего прицела.

Высокий уровень сопереживания героям.

И злость.

Желание большего правдоподобия:

Также бесконечно веселят рассуждения о коварности/жестокости/беспринципности спецслужб и прочих акторов нацбезопасности. Если у тебя мерило успеха = эффективности, о какой морали может идти речь?!

Брюзжу.

Понравилась книга, но так хочется не карамели, а полноценный торт!

Больно автор хочет, чтобы герой выиграл.

Что же, твой текст — твои правила!

Рекомендую, кстати.

Часы, проведенные за этой книгой, явно станут приятными.

Джо по-прежнему зубаст и ухватист.

Герои откусывают носы и убивают шанка пачками, трахаются, но не позволяют себе любить, пытают и мучаются от перекошенной шрамами хари.

Первый том увлек меня, будто водоворот.

Я захлебывался страницами, несмотря на понимание, что книга:

1. попсовая

2. прицельной критики не выдерживает

Но все равно, «Кровь и железо» была для меня, как боевая лихорадка, как глоток воды для умирающего от жажды.

Второй роман нес меня, как бурлящая река.

Однако я уже не задыхался от бешеной гонки. И наружу неизбежно полезли нитки и лоскуты.

Слишком многословный и пустой на события квест на Край Света.

Слишком банальные переживания ряда персонажей.

Слишком простые ответы на некоторые сюжетные загадки.

И при все при этом:

отличный будни осажденной Дагоски

мрак и безысходность северной компании

история Свирепого

Я несомненно дочитаю эту трилогию, но, забегая вперед, мне несколько тревожно.

Сможет ли? Вытянет?

Мнения дробятся на десятки противоположных.

Некоторых третий том возвращает прямиком в грязь.

От восторга.

Других макает туда же, заставляя отплеваться в разочаровании.

Захлопнул обложку.

Закрыт переплет.

Этот сюжет обрел достойнейшую эпитафию.

Четыре книги рассказывал мистер Ффорде свою замысловатую историю и только непереведенные пока заголовки еще двух томов про Четверг Нонетот обещают нам возвращение в Книгомирье и альтернативную Британию.

Однако эта история закончилась — самым нежным и трогательным образом. У ложа Четверг, с самой занудной книгой и десятком провожающих.

Доброта, юмор, легкость, безумное количество литературных теней и оттисков, авторская интонация, прозрачный до самого дна мир — за все это я обожаю Ффорде.

Меня слегка царапает, что главная героиня выходит из любой передряги несомненной победительницей, но на то она и Главный Герой, что не может погибнуть до конца истории, и даже после смерти мы пойдем с ней долиной смертной тени.

Откройте эту книгу.

Будьте к ней бережны и внимательны, а уж она не заставит вас скучать.

Третья книга — глубокобуквенное погружение в глубины Книгомирья.

Четверг работает в беллетриции и попутно решает свои насущные проблемы.

Градус повествования несколько упал, но читать по-прежнему задорно, и персонажи настолько милы и фактурны, что ты не можешь их не любить.

Если тебе, конечно, пришлись по нраву две первые книги. В противном случае, рискуешь: не понять/разочароваться/плюнуть и махнуть рукой на — без малого! — ЛУЧШИЙ цикл литературно-иронической альтернативно-хулиганской фантазии нашего времени.

Чего только стоит идея с генератами и прочими граммазитами.

Ключевое достоинство третьей книги — очередной слой/уровень смыслов.

Ффорде не точит верхний мир термитными ходами новых сюжетов — в каждой книге он добавляет что-то новое, углубляет и выворачивает наизнанку.

За это и люблю!

Вперед, читатель, нас ждет четвертая книга.

(а за ней еще две, пока не переведенные на русский!!!)

Четверг Нонетот наносит ответный удар!

Тьфу ты!

По Четверг Нонетот наносят ответный удар!

Или — скрытая угроза?!

Короче, вторая книга про прекрасную и удивительную Четверг — может быть уже в ваших руках.

Здесь все так же круто, как в первой части. Разве что прелесть первого знакомства с альтерантивной Британией и всем этим сумасшествием вокруг книг-литературы-клонированных неандертальцев и воюющего с Хроностражей отца Нонетот — превратилась в горячее желание: «еще-еще-еще«!

История продолжается и закидывает Четверг в новые книги и более лихие передряги, чем прежде.

Тем более, что ее семейное счастье с Лондон Парк-Лейном длилось так недолго.

Какой-то сумбур лезет и восторженные мыльные пузыри.

Короче, понравилась первая часть — бегом за второй!

У каждого заядлого книгочея есть любимые авторы.

Опытные книголюбы способны выделить жанры и стили, которых их наиболее впечатляют.

Я скажу проще: есть книги, которые я мечтал бы написать сам.

«Дело Джен» — несомненно, одна из них.

Она, как волшебный кубик Рубика, сложена из чистейших искренних элементов: доброта, юмор, бриллиантовая фантазия, тончайшие детали, вавилонская башня цитат и аллюзий и отличный сюжет!

Читатель, не медли, если тебе нравится:

- задорная литературная игра с десятком классических и не очень произведений

- альтернативная Британия

- война с Крымом

- дронты

- демонический злодей Ахерон Аид

- организация с названием ТИПА

- и харизматичная героиня по имени Четверг

Редчайший, не побоюсь громких слов, уникальный случай, когда весьма скупая на эмоции книга меня искренне порадовала и где-то даже поразила.

Рассказы и повести Чана = гранаты.

ОТЛИЧНАЯ идея, фасованная в крайне емкую форму.

В большинстве случаев, бьют наповал.

Любителей НФ еще и воскрешают после убийства, чтобы те могли насладиться следующей гранатой от Чана.

«История твоей жизни» — вершина.

Эталон литературной и идейной манеры Чана = отличная научная идея + тонкая лиричная история.

«Ад — это отсутствие Бога» — окно в прекрасный/ужасный мир оживших теологических парадоксов. Браво!

«72 буквы» — внезапный и четкий взгляд на тему Торы/ДНК/викторианского големпанка.

«Тебе нравится то, что ты видишь» — резко, неожиданно объемно и разносторонне о простом и вечном, красоте человеческих лиц и тел.

«Понимай» — вдумчивый — это слово вообще идет Чану, как фрак потомственному аристократу, прогноз сверчеловеческих мотивов и действий.

Ценителям НФ Чан строго показан в неумеренных дозах!

Любой отзыв для меня = концентрированное и четкое высказывание, суть которого: стоит читать/нет.

Отвечу кратко: да!

Для тех, кому нужны объяснения:

- притемненная фэнтези

- много жанровых штампов, но книгу они не портят

- яркая, дерзкая, безобразно мужицкая книга = маскулинность можно мерить литражом

- кровища!

- изрядное кол-во развешанных ружей для последующих томов

- фэнтезийный доктор Хаус — инквизитор Глокта

- Конан XXI — Логен Девятипалый

- гламурный д'Артаньян на вырост — Джезаль

Эта книга — несомненная попса, но качественная, самой высшей развлекательной пробы.

Не ищите здесь мыслей и откровений.

Пожалуй, стоит сравнивать «Кровь и железо» с современными западными сериалами: броско, захватывающе, предельно доступно.

Сопли (отношения и судьбы) + тайна (интриги/магия/завихрения сюжета) ="Кровь и железо».

Тогда я еще не был знаком с фирменной манерой Пелевина — отдирать коросту с глаз читателя и ставить его мир с ног на жвалы.

Здесь я был поражен силой и красотой Пелевинской фантазии.

Сейчас я смакую детали и тасую образы: выход в свет муравьев в Магадане и комариные страсти, дао навозного жука и тараканий рай.

Роман (повесть?) — откровение.

Будто лицом ткнули в грязное, заиндевевшее окно толстого стекла, изнутри которого на тебя посмотрела ИСТИННАЯ реальность.

Сногсшибательный замысел.

Роскошные, черствые пост-советские детали быта.

Идеально заточенные под подвиг — тронешь, обрежешься — герои.

И фирменная ирония.

По зрелому размышлению, после 3-4 беглых перечитываний, я осознал то, о чем хором кричали умники и пустословы:

«Generation «П» — ключ к творчеству Пелевина тогда, как остальные его романы = замочные скважины, в которые читатель заглядывает и каждый раз под новым углом видит одну и ту же комнату.

Сочный, наглый, живой, детальный до тактильности — этот роман не покорил меня в первый раз.

И только вернувшись к нему раз-два-три, я понял — цепляет.

Задором, как говорится, искрой Божьей.

Сюжетом и юмором.

Поп-эзотерикой и сюр-креативом.

Героями.

Паленым запахом 90-х, когда мне было 13-15 лет.

Крючками и запорами.

Если до «ДжиП» Пелевин только откапывал томагавк своей художественной фишки, тот здесь вломил ею со всей дури.

Люблю.

Году в 1998, когда Пелевин был немыслимо популярен на нашем факультете журналистики, мой добрый друг отсоветовал мне читать «Чапаева и пустоту».

«Когда все вокруг пищат от восторга, ты накручиваешь себя, и твои ожидания превышают любой, даже самый внушительный замысел, — предсказал он мою реакцию. — А это ЛУЧШИЙ роман Пелевина».

И я повременил.

В 2011 после всех прочих романов Виктора П, читать «Чапаева», безусловно, занятно.

Именно в этом дзен-психиатрическом исследовании ничего/нигде/никто автор оттачивает свой коронный прием — практически, как у Филипа Дика.

Скверно, что читать о похождениях Петра Пустоты вокруг станции Лозовая ПОСЛЕ венценосной «Generation П» (которая сочнее/гуще/ядреней), заметно скучно.

Чем хорош «ЧиП»:

- первой петербуржской главой

- вставками-пациентами

- отдельными сюжетно-абсурдными вспышками из чапаевского мифа

- строгой композицией текста

- афоризмами

Не понра:

- мысль глупым мотыльком все время кружится вокруг засиженной лампочки ОДНОЙ идеи

- слабая кульминация/развязка

- сюжет выходит на спираль

Начну с хвоста.

Эту книгу крайне сложно оценить в десятибалльной системе.

До 9 не дотягивает буквально пядь, а в восьмерках ходит, как в разодранном смокинге: понт-н-стыд.

8,7 — моя оценка «Драконам Вавилона».

Умастил мощный старик Суэнвик, с козырей зашел.

Роман будут неизбежно сравнивать с лестницей Джейн («Дочь железного дракона»), хотя невооруженным взглядом видно, что в новых «Драконах»:

- драма пожиже

- картины не настолько вычурные/неожиданные/дерзкие/сексуальнозависимые

- нет того исступленного погружения в героя

- больше однозначности

«ДВ» — плутовской роман тогда, как «ДЖД» — драма взросления.

Ух, пафосу-то нагнал.

И при всем при этом «ДВ» — ВЕЩЬ.

Яркая. Живая. Слоеная.

На ум отчего приходят книги Геймана, который тоже мастак тасовать мифологические мотивы с нуаром и ребрами современности, но в «ДВ» Суэнвик уделывает его, не глядя: превосходными историями (из каждой ряд писателей вырастили бы роман, а то и парочку), которые десятками роятся в пучине текста, уместностью всех этих тильвит-тегов и хайнтов, сплавом/инкрустацией пистолетов и амулетов (сплавом органичным и глубоко внутренне обоснованным).

Особенно порадовали отсылки к уральским каменным цветам, ведь о них Суэнвик узнал, когда приезжал к нам, в Екатеринбург на «Аэлиту» и рассказывал, что вынашивает план романа про мир «ДЖД».

Бесконечный история.

Перелистывая страницы, я был уверен, что текст может вечно тащить меня за собой.

Временами он меня утомлял.

Но и восхищал — неизменно!

Книга ответов.

Роман-ДНК.

Колыбель.

Путь

Могила.

Современные Дяченко практически, как никто другой, умеют лихо развешивать ружья по стенам, да так, что те в самые драматические моменты начинают бахать и лупить читателя влет.

Почти.

Финалы книг украинско-московского дуэта — традиционно НЕ сильное место.

Вроде и прицел верный и бьют пулей, а наповал не кладут.

Хвалить книгу можно за отличную динамику, цепляющий, несущий с дикой скоростью и вовлечением стиль, ломовую увлекательность, какую припоминаю в былых удачах Лукьяненко...

и ругать стоит за некоторые композиционные самоповторы, Бога-из-Машины (божежтымой, как я расстроился, когда откопал его Здесь!) и слишком уж очевидный хэппи-энд (впрочем, суровой правды цифровой жизни мы нанюхались в конце прошлого тома «Метаморфоз»).

Обнаружил для себя занятную штуку:

прежде супруги строили свои романы от пары: он немолод, когтист и мудр, она — юна, в проблемах и летает.

Ныне коленкор иной: Ученик (он-она — возможны вариации, но типаж примерно один и тот же во всех 3 томах «Метаморфоз») и Учитель (сквозной персонаж всех трех томов).

Проблематика взаимоотношений и даже динамика их развития — практически синхронная.

Что ж, следующие книги покажут, куда вильнет прихотливая мысль Мастеров.

Резюме: очень достойный роман мягкой НФ, которому — в моем случае — не хватило едва-едва, чтобы войти в личный золотой фонд.

P.S. «Vita Nostra» понравилась сильнее, но «Мигрант» тоже очень недурен.

Эта книга — альтернативна не только по отношению к фантастике, но и к жанру «романа», как такового.

Без начала, без конца, Уроборос, пожирающий собственную голову и грезящий прошлым и будущим кубик-рубик-героя.

Сбитая, как лестница Эшера, композиция.

Pop-up герои, всплывающие по ходу пьесы на пути героя.

Герой Северьян — музыкальная шкатулка с сотней секретных мелодий, не знающий, кем является на самом деле, но ищущий и обретающий.

Блестящие сказки-имплантанты, к примеру, об острове Хлебных Дев и поединке с Великаном.

НЕ роман — шитый вручную ковер, гобелен, висящий на стене замка, изгрызенный собаками, траченный молью, забрызганный кровью, соусом и мочой.

Картина с умирающим солнцем и героем с воздетым в руке мечом.

Культ.

Витраж.

Кость в горле.

Нудятина.

Сокровище.

Каждому — свое!

Книга не для всех — причем, в данном случае, сие не похвала.

Рекомендую только тем, кому интересна неспешная детализированная фантастическая проза с небанальным миром и героем.

Вызывает неподдельное уважение позиция автора.

Пишу, о чем хочу, и ровно так, как решил — это в огромной степени про Вулфа.

Книга лишена бешеной динамики, азарта, взрывов событий.

Но уравновешена: плотным слоеным героем, оригинальным миром, отличными эпизодами, острыми, как удар ножа, деталями.

Понравилось:

- время ученичества Северьяна и история с Теклой

- внезапные судьбоносные появления спутников героя

- интрига вокруг аверна

- доктор Талос и его представление

- мир

Не понравилось:

- один день в Саду

- переломные моменты в сюжете: застревание в городе на пути в Тракс

- некоторые провисы в динамике

- отсутствие даже промежуточной точки в финале

Честно говоря, всегда поражался тому, что этот роман написан после «Посмотри в глаза чудовищ».

Зачем?!

Неужели чего-то недосказал?

Потому то нового (окей, для меня нового и ценного) этот роман в себе не несет.

Пауки? Рах.

Оборотка III Рейха? В ПВГЧ ворохом, россыпью куда более четких и ярких идей.

Роман лучше последних фантастических работ автора, но рядом с прочими его книгами — бледен.

Отличное начало, сбитая середина, размазанная, как тесто под блин, концовка.

Приятные персонажи, будто писанные для авантюрной прозы а ля Жюль Верн, да пущенные под молотки брутальной истории о сопряжении советской реальности и утопии американского разлива.

Лазарчук, как он есть.

Ровный стиль, безжалостность в изображении войны и боев, мужчины с прямой спиной и хорошей реакцией, красивые стальные девы, беготня-стрельба-страдания.

И неоднократно — впоследствии — катанная идея о дубль-мирах (Кесаревна Отрада, Штурмфогель).

Книга, которой я зачитывался даже на улице в 30 градусный мороз.

Редкой чистоты передача эмоций героев, такой абсурдной и, вместе с тем, сверхреальной ситуации, в которую попали люди, военные люди, идущие строить, снимать и убивать. Люди правды. Несвободные. Подприказные.

Прямая трансляция чужой жизни в душу.

Лучшая книга Лазарчука. Имхо.

Почти «фэнтези» от Лазарчука.

Кровный брат «Транквиллиума».

Отличный роман — в обоих смыслах этого слова:

- отличается от книг коллег по цеху (но, справедливости ради, по уши плавает в тренде самого Лазарчука, впрочем, блестяще плавает, стильно, разнообразно)

- захватывающая книга

Претензии классические:

сюжет понятен только автору, витраж виден всем, но загадочен донельзя, отдельные картины витража блестящи до дрожи, детали мира вкуснющие, массовые батальные сцены рулят!

Сильнейший цикл в русскоязычном нереализме.

Глыба. Монумент. Евангелие.

Авторский замысел — как это и должно быть в подлинной литературе — точен и искреннен.

Драма высшей пробы — кусками, не в каждом произведении цикла, но осязаемая, прочная, связующая своей настоящестью все мир от Алеф и дальше.

Бесподобные «Мост Ватерлоо» и «Солдаты Вавилона».

Жесткие, неуютные, взрывоопасные тексты.

Богоискательство и богостроительство.

Жертвенность.

Холодное равнодушие пульта над Ошеровым.

Текст-кодон, меняющий читателя так, что тот сам не понимает, кем он теперь стал.

Героем фильма? Оператором? Режиссером?

«Никого не жалко, никого, ни тебя, ни меня, ни его».

Повезло, что первой в цикле, прочел именно ее.

Блестящая завязка, отличные герои

спорое, динамичное развитие сюжета

недурное глубинное обоснование сюжетных перипетий = финальное объяснение всего

НО:

ближе к середине пьесы действие начинает лихорадить — что-то похожее с легкостью обнаруживается в более ранних сольниках Лазарчука (Солдаты Вавилона, Кесаревна Отрада, Транквиллиум), события сплетаются в клубок, почище десятка спаривающихся змей, причинно-следственные связи надрываются, герои дублируются, «драма-сопли-вырви мозг»

ПВГЧ впечатлило заметно сильней именно стройностью замысла и его реализации.

Книга, к которой я и несколько моих друзей, постоянно возвращаемся время от времени.

Объемный, многомерный замысел.

Дерзкие идеи.

Тонкая литературная игра.

Нешаблонные вопросы.

Острые ответы.

Юмор.

Глобальность.

Азарт.

Несомненный вклад в русскую нереалистическую литературную традицию, тем более важный, что продолжения заведомо проигрывают оригиналу.

Читал в распечатке на мклассе Лукьяненко на «Росконе-2010».

Слишком много текста, виньеток, стилистических украшений.

Простой сюжет без сколько-нибудь глубоких или оригинальных фант-идей.

Весьма атмосферный рассказ, но проходной.

Ужасающий своей эмоциональной силой роман.

Чистый взрослый стиль.

Простой чужой мир.

Немыслимые, грязные до дна души, персонажи.

И Катенька.

Святая или идиотка, что в масштабах текста — практически синонимы.

Не могу припомнить случая, когда я бы так горячо и полно ненавидел книжных героев.

Ионыч с Феденькой справились. Сжимать, стискивать пальцы, пока не хрустнут ненавистные шеи!

В тексте все крайне уместно.

Кроме концовки.

Она сера и безлика.

Надрыв, нерв, душерзадирание первых двух частей уступают потным разборкам и замыканию сюжета в кружочек.

Ружья дают залп и вроде как даже попадают в цель.

Но — «не верю!» (с)

Потрясающая книга.

Вливаюсь в хор восторженных голосов и твержу им вслед:

язык формирует сознание! реальность кроется в деталях!

Живой фактурный взрослый правдоподобный космос.

Произведение отчетливо теряет в тонусе примерно в середине романа, переходя из великолепной производственной драмы в сюжетную.

И всему виной до сих пор недописанные вторая и третья часть.

Желание прочесть продолжение едва ли не физиологически непреодолимое.

Разочарован.

Никогда еще я ТАК сильно не покупался на рецензии. Не мальчик вроде, а поверил в книгу на 10 баллов.

Субъективные минусы:

1. Тяжеловесный и в итоге обесценивающий всю историю сюжет. Этакая Конина, где главный герой супер-тетка, погибшая без цели и смысла, но ставшая легендой.

2. Раздутый объем = бесконечные повторы, описательные и смысловые (о крепостях, Лошаднике, дожде и пр.). Однообразно и тоскливо.

3. Загубленная композиция. Видно, что автор нашел свой стиль и форму. Когда я сталкиваюсь с тем, что ключевое событие происходит за кадром — один раз — я согласен — стильная фишка, но когда ВЕСЬ текст построен на этом: смерти ключевых персонажей, битвы, ради которых действуют герои, важные действия — все это НЕ существенно для Креса, он показывает нам, что стало ПОТОМ. И полностью выхолащивает текст, лишает его упругости, динамики, азарта.

4. Повисшие линии — к примеру, линия Барсергорба-Крагдоба и его друга-кота. Все говорило в пользу того, что они обязаны появится в финале, включиться в борьбу Охотницы и погибнуть. Но нет.

5. Казнь персонажей. О, это НЕ реализм Мартина, у которого каждая смерть ключевого персонажа — драма! Это даже не натурализм. Это просто казнь. Крес убивает просто так, не доводя линию ни до какого пика.

6. Чудовищный финал!!! Если кому-то кажется оригинальным просто показать тщету всего сущего — бэнг вам Библию в помощь! Все стремно, все сдохли, все планы завалились в мусор. О чем должен нам поведать такой финал? Чему научить? Какие эмоции вызвать? И да — я вовсе не шокирован, имхо, Крес просто НЕ сумел создать яркую драматическую концовку, в своем стиле, лишив персонажей силы и сгноив их в тоске и безвестности.

7. Шаблонная речь героев. ВСЕ герои, без исключения, говорят на одном и том же языке, единым корпусом фраз и речевых конструкций. Особенно, когда злятся и угрожают друг другу/показывают свою власть. Такая клонированность и заштампованность речи тупо бесит.

Попытка найти плюсы:

1. Понравились коты и линия со стервятниками.

2. Противостояние Алера и Шерни.

Унылая книга. Нет огня. Нет страсти. Нет яркости. Нет жизни. Нет высказывания.

Есть свое лицо. Есть смерть. Есть тоска. Есть обвал всех надежд. Есть ветер и дождь.

Тщательно листайте перед покупкой/чтением.

Очень порадовали монстры в третьей части: совиный медведь, стервятники с головами оленей, Шанту — телепортирующаяся пантера с щупальцами из спины.

Отличная детская черная фэнтези.

Полностью поддерживаю предыдущий отзыв.

Книга из детства.

Мрачная, местами жестокая, с яркими кровавыми подробностями.

Характеры топорные, приключения весьма банальные, если сравнивать с современными аналогами, но тогда, в середине 90-х, «Темные силы над Муншаез» были глотком настоящей авантюрно-героической фэнтези. Похожим образом я перся по первым двум томам «Dragon Lance».

Отзыв про две беды и один жирный плюс.

Беда №1: молодые авторы не сдерживают свою фантазию не то, что рамками, вообще ничем, и читатель тихо офигевает от спазмов и конвульсий сюжета = иногда кажется, что дуэт Зонис/Шакилов вообще не продумывали, что в их тексте будет творится дальше = слишком много сюжетных выбросов в стиле: «что придумалось, то спелось/мне так захотелось/а вот так я вижу».

Поясню, плохо не то, что фантазия не сдержана какими-то классическими рамками, а то, что на выходе текст выглядит чудовищно рыхлым, рваным, лоскутным.

Беда №2: разрыв в стиле и общем повествовании. Куски, посвященные Старлею ЗАМЕТНО отличаются от (обзову их так) Кулюторных осколков. Это очень раздражает, причем на каком-то органическом уровне. Читаешь солянку из причесанных пост-модд упражнений и вдруг вываливаешь в сюр-мод-бред с падонческим слэнгом и нарочито физиологическими мытарствами героя Старлея.

Жирный плюс: есть отличные эпизоды и детали. Сочные, яркие, свежие. Например, пролог.

За них тексту можно простить почти все.

Несомненно выдающаяся вещь Мастера.

Из достоинств отмечу:

- живые и выпуклые характеры

- резкие, нервные повороты сюжета

- гениальное погружение в материал

- огромное кол-во фактологической информации

- фантасмагорические сцены

Из недостатков:

- странный конец

- лобовое решение с чудовищем

- некоторые длинноты, раздувающие объем и так немаленького текста

Рекомендовал бы этот роман всем, кто интересуется:

- исследованиями Арктики

- историей судоходства и флота

- проработанными мистическими историями

- психологической прозой

- подлинной драмой отношений и преодолений

- проработанными характерами героев

- эволюцией героя

Оценка вызвана тем, что несколько раз терял интерес к тексту и тянул его буквально полгода с перерывами.

Несомненно роман является крайне достойным образчиком Литературы вообще.

Небольшой роман относится к той самой Большой Литературе с ярким фантастическим элементом.

После Курской Дуги из взорванного танка достают тотального обгоревшего человека.

Не жилец! — твердят все, но некая сила, которая приготовила для обугленного героя особую миссию, не дает ему умереть.

Танатос, Череп, Ванька Смерть — все это имена одного человека, танкиста от Бога.

Война в самом разгаре.

На позициях появляется танк-призрак, бесконечно удачливое и смертоносное чудовище.

«Белый тигр».

Он косит Т-34 десятками, закусывая пушками и самоходками.

Лишь иная Смерть — обгоревший русский Иван Найденов — может его остановить.

Так начинается противоборство длиной в Войну.

По факту:

- малый объем текста

- отличный метафоричный язык

- бездна информации по танкам и танковым операциям ВОВ

- глубокая погруженность автора в вопрос

- мало диалогов

- реальные исторические личности

- два фрика-спутника героя

- батальные сцены

- эпический мифо-поединок между двумя антагонистами

- слабый смазанный конец

Крайне рекомендую всем, кому интересны танки и история Второй Мировой.

Сборник оставляет крайне двойственное впечатление:

1. Заглавная повесть не оправдала множества громких слов в свой адрес, но прочесть ее, безусловно, стоило, чтобы самому оценить масштаб/сюжет/авторские мысли.

2. «Ключ к свободе» — вторая повесть — не более чем развлекательное чтение. Ознакомился в междугороднем автобусе — помогла скрасить время.

3. Рассказы приятные, но обычные. Мне кажется, что у большинства постоянно пишущих авторов есть некий стабильный корпус текстов не ниже, а то и выше качеством.

Таким образом, художественная часть сборника оставила меня условно равнодушным.

А вот публицистическая часть произвела впечатление!

4. Статьи — самое ценное для меня в этом сборнике, т.к. в них наиболее ярко, аргументированно и четко показана авторская позиция. Именно за статьи я более всего благодарен данному сборнику.

Удалось посмотреть на НФ чужими глазами. Ценю!

Развернутый до рассказа фант анекдот в духе Шекли.

Прочесть и забыть.

Ощущения приятные, но не более.

Читал сразу после «Операции Вирус», на фоне последней «Ключ к свободе» выглядит более цельно, но, по-прежнему, будит во мне все тот же вопрос: Зачем?

Что авторы пытались рассказать/донести? Просто повеселить меня? Окей. Недурно, но абсолютно вторично + полное отсутствие катарсиса (пусть даже чернушного — мир-то суровый, всякое может быть). Местами царапал стиль, но общее впечатление ровно.

Сейчас уже сложно отделить «Операцию Вирус» от ее пиара. Пожалуй, и не стоит.

Однако веское «но» нуждается в оценке — утверждаю, если бы авторы так напористо и тяжеловесно не пиарили свое произведение (тут много слов сработало не в плюс: и «нф-возрождение», и «максим камерер в сердце островной империи» и т.д. и т.п. и пр.) = текст был бы воспринят более благосклонно.

По одежке встречают = издано отлично.

По первому впечатлению судят = пиар жирноват и претенциозен.

По уму провожают = см. мнение ниже.

Комментарии к пройденному:

1. Ценю Стругацких сильнее всего за вопросы — «Операция Вирус» дает нам ОТВЕТЫ, ворохом, блистающей кучей (увы, на поверку, не бриллиантов):

- как выжили на Радуге

- куда делись люди с Надежды

- в чем странность и величие Островной Империи

- кем были подкидыши и сам Абалкин

- как перепрыгнул из прошлого Саул

Причем ответы, увязанные авторами в единую, вполне непротиворечивую, но чудовищно банальную концепцию, суть которой (без спойлеров) укладывается в гениальную по своей скудости логику: «Эксперимент Странников».

Занавес.

Оценка личной значимости текста для меня – 2 балла.

Оценка идей – 2 балла.

Оценка авторского замысла – 4 балла.

Пиар — 8 баллов.

Дерзость авторов — 10 баллов.

2. Неизбежно сравниваю типажи и мотивацию героев АБС — и то, что вижу на страницах «ОВ» — НЕ ВЕРЮ!

Если в поведение Сикорски/Бромберга поверить могу легко, ничего принципиально нового нам не рассказали, то Максим (а также Саул, чья линия вообще существует в тексте непонятно зачем) действует, как мне кажется, вне логики своего характера — особенно остро меня это резануло на финальной сцене в сердце Островной Империи.

Махровейшее имхо, но не мог Мак так себя повести. Не в его характере удариться в рефлексию/страдания/слезы — и НИЧЕГО не сделать, опустить руки

Оценка героев/типажей – 5 балла.

3. Стиль авторов.

Здесь особых нареканий у меня нет, хотя очень сильно чувствуется разница, когда пишет один или другой соавтор. Шероховатости случаются, ну да от них ни один мэтр изящной словесности не застрахован.

Приличный русский язык. Не более, но и не менее.

Стиль – 7 баллов.

4. Сюжет.

Здесь претензий многовато, но все они ровно об одном (повторюсь):

здешний сюжет = размашистая пробежка по куче феноменов оригинального мира Полдня.

Бодро, совершенно НЕ занудно, но малоосмысленно, с точки зрения пра-текстов.

Главная проблема сюжета для меня:

- нет ничего нового, ни единого нового вопроса, ни одного подлинно оригинального ответа, все, что дано в «ОВ» многократно обсуждалось/описывалось/разыгрывалось на живых ролевых играх по Стругацким и пр. Т.е. непонятно, ЗАЧЕМ написан текст. Чтобы что?

Сюжет – 3 балла.

При этом я не жалею времени, потраченного на чтение.

Более того, всем, кто заинтересован темой либо ужален пиаром – весьма рекомендую ознакомиться лично.

Достойный сборник.

Автор развивается в рамках своего стиля и художественного направления.

«ВБ» — сюрреалистический снарк-триллер.

«ЗЦ» — проникновение за кулисы цивилизованного мира, «Король-рыбак, фотограф-чудак».

«СС» — о скитаниях вечных и о любви.

С немалым удовольствием прочел новую повесть Димы.

Вкратце:

гладко и оригинально

По сути:

- 180 + страниц

- четкий, ровный стиль

- глубокие Кэролловские мотивы = произвдение построено вокруг событий/мира/нюансов «Алисы» и «Снарка»

- авторское видение

- четкая композиция

Отсебятина:

Как любой текст с претензией на интеллектуальность будит во мне различные отсылки к другим произведениям, начну с книг, на которые эта показалась мне похожей:

- начало = повеяло духом и где-то даже буквой Джаспера Ффорде

- конец = что-то безотчетно Нуновское, причем разлива «Вирта»

Резюме:

- широкому кругу читателей-интеллектуалов

- Колодан стал зримо лучше писать

- все сюжеты и фишки стали еще более осязаемыми и уместными

- кровища очень гармонична

- не понял, что случилось в финале с Человеком-Устрицей (он как-то пропал для меня)

Роман-зеркало.

Он произвел на меня крайне двойственное впечатление:

1. что было прежде роман или фильм?

2. почему первые две трети романа отданы глубоким внутренним диалогам главного героя, а весь экшен галопом, скорострельным подстрочником летит вдаль на жалких 90 страницах?

Отличный слог и жуткие многостраничные размышление про цифры и буквы.

Прекрасное погружение в шкуру зэка на пожизненном и скомканный, будто жеванная бумага финал.

Я рекомендую эту книгу тем:

- кому понравился фильм (хотите прочесть — прежде посмотрите кино, книга лишь углубляет сюжетную канву, но в развитии сюжета фильм богаче и ярче)

- кто интересуется тюрьмами/зэка/тяготами и испытаниями

- кто любит истории о крахе и преодолении, о кровавых и грубых драмах, о выживании вопреки всему

- кому интересна социальная выдумка (назвать фант допущение «фантастикой» язык не поворачивается) ближнего прицела

В очередной раз попытался проникнуться работами Ди Филиппо и вновь испытал разочарование.

Да, «Рибофанк» (для меня) оказался полюбопытней «Потерянных страниц» и «Стимпанка», но он тоже крайне плосок.

Идеи — отличные, литература — шлак.

Есть пара недурных рассказов, но общее впечатление: НФ-шизо-детсад.

Литературная составляющая — на 3, идейная на 9.

Парадоксальное и едкое.

Неприятное, резкое, мутное, странное, драматическое, черствое, правдивое, ложное, короткое, языкозаплетное, словодерное, тупосоциальное, остромистическое.

Любопытное произведение.

Строго на любителей неформата.

Магический реализм со вкусом мяты и тухлого мяса.

Читал всего два романа из межавторского цикла «Мир Асты».

Показалось, что Мазинский текст — лучше всего вписался в рамки мира, заполнил их, упруго и весомо — оживил мироздание.

Приятное сочетание небанальной мифологии, боевика и откровенного эротизма.

Мне кажется, что книга, в первую очередь ориентирована на подростков-мальчиков.

У меня лет в 16 пошла на ура!

При всем моем безусловном уважении к Диме и его творчеству, роман показался мне весьма обычным.

Как уже было сказано ниже — практически полная калька с «Бумажного Грааля» Блейлока.

Ничего нового, категорически ничего неожиданного.

+ 2 балла за сцену на кладбище.

Впрочем, читается роман легко, в чем его несомненное достоинство.

Порой автор, являясь безраздельным собственником своего замысла, казнит текст.

Продолжениями.

Являясь большим поклонником «ПВГЧ» и несомненным ценителем «ГЧ», был чудовищно разочарован «МЭ».

Не вижу в книге ни глубины, ни замысла, ни красоты.

Сие, безусловно, мои проблемы.

Поставил книги какие-то баллы ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО за восточную линию дервиша-монаха.

Имхо — лучшая русскоязычная космическая опера начала XXI века.

Глубина + авторская идея + живые герои + слоеные аллюзии = сочный, прочувствованный, драматический текст.

С большим нетерпением жду «Мятежного дома» на бумаге.

P.S. по сумме текстов считаю, что Чигиринская/Брилева — один из откровенных лидеров «умной» российской фантастики.

Написано твердой рукой матерого автора.

Что-что, а руку Сергей набить успел.

Что, впрочем, никак не сказывается на художественных достоинствах текста.

Проходняк.

Воображение авторов — самое сильное воспоминание, которое есть у меня от подросткового прочтения романа.

Самобытный, вымороченный мир.

И какие-то неизбежные, пусть и непринципиальные параллели с «Многоярусным миром» Фармера.

Крайне досадно, что автору пришлось вновь обратиться к этому миру и этим героям.

История не рассказывает ничего принципиального нового, но ставит своих геров в значительно более жестокие и мрачные обстоятельства.

Герои принимают удары Судьбы, выживают, но если в первой книге им удалось сохранить себя, чистоту своих сердец, то здесь они уже уже истерзаны, полны муки, и даже победа не дает им покоя.

Стоит родиться, чтобы написать такую книгу.

Стоило научиться читать, чтобы поселиться в ней.

Иногда кажется, что ее портит количество слов, страниц, описаний, множество ненужных ситуаций.

Потом понимаешь, что все уместно.

Такие книги нужно читать в детстве.

Если роман вам не понравился, значит вы просто живете в другом Доме.

Оригинальный рассказ, с присущими Лехе Андрееву, киберпанк-идеями, про толпу зомби/не-зомби, штурмующих подводную базу и пытающихся подобрать код в виду хокку. Понимаю, звучит бредово.

Приятный текст, впрочем, уступающий, на мой взгляд «Укусу ангела», хотя и продолжающий его традиции.

Рекомендую всем, кто любит: изысканный и цветистый (но не навязчивый и тяжеловесный) стиль, оригинальные сюжеты, альтернативную историю (если этот жанр можно соотнести с Крусановскими текстами), сочные детали, отличные микро-истории.

Сюжет книги описывает несколько поколений Норушкиных, кои имеют доступ и вышнею обязанность «звонить» в некоей «чертовой башне».

Каждый такой бом-бом пробуждает глобальное потрясение в России: бунты, кризисы, восстания.

Звонарем может быть только мужчина, оставивший после себя наследника. Желание «отзвонить по Руси» приходит словно бы извне, отзываясь на некую глобальную нужду страны.

Очень любопытны описания жизни различных поколений.

В мелочах книга напоминает романы Павича.

Имхо, не для широкого круга читателей, но для гурмэ, эстетов всех мастей, «ищущих странного» и литературных хулиганов с широким кругозором.

Адские тормоза в начале.

Сюжет едва раскачивается, но со второй половины здорово увлекает.

Оригинальный СВОЙ мир.

Софт-порно, с плавным переходом в любовь вечную.

Сборник заметно слабее первого — «Все это очень странно». Впрочем, возможно, из-за того, что знакомиться с творчеством Линк начал с него.

Рассказы, в большинстве своем, еще более путанные и сбивчивые, в плане сюжета, чем в «ВЭОС».

Стиль, по-прежнему, на высоте.

Погружение в подбрюшие масс-культуры и коллективные мифы и бредни — на 10+

Сюжет — сбитые сливки, 1/3 попкорна и не забудьте присыпать перчиком.

Ощущения от этого сборника Линк, будто пьешь очень необычный коктейль: идет легко, крайне необычные образы и стилистические находки, невидимые, но очень контрастные перепады сюжета — и в итоге — странное бурление в животе.

Рекомендую: читателям, ищущим интересную форму и крайне небанальное, но НЕразвитое содержание. Очень часто конце просто криво пришит чудовищными нитками.

Не рекомендую: тем, кто плюется от слова «постмодернизм» и ценителям жанровой чистоты.

Охарактеризую кратко — фигня.

Сказал бы грубее — дрянь, но в таком случае, кто тогда я, если прочел это до конца?

Первая повесть — «Виктория» хотя бы вписана в стимпанковый антураж. «Готтентоты» — глупые и безыскусные прыжки на могиле Лавкрафта, 2Уолт и Эмми» — просто слабо.

Резюме: не тратьте время.

Прочел без сожаления. Ожидал в разы большего.

Сад пересекающихся строк из терминов и спрессованной авторской мысли.

Имхо, полностью провалена как драматургия, так и вообще художественность текста.

Ни красивого сюжета, ни развития многообещающих образов.

Впрочем, любопытная центральная идея + хороший блок пояснений — после основного текста.

Резюме: на любителя наукообразной НФ без ложки приличной литературы.

* Сразу вслед за «ЛС» перечел Винджа «Глубину в небе». Вот уж точно, небо и земля. Есть ТИТАНЫ!