Классный рассказ о том, как главный герой захотел продать душу дьяволу. Плёвое, казалось бы, дело. Однако не в XX веке. Ему предстоит пройти гораздо большие муки, чем вечные страдания ада. Ему необходимо пройти все муки Бюрократии. Ведь дьявол в нашем мире — это скорее делец, а там где начинается дело — там не избежать договоров, согласований, протоколов разногласий, неисполнения обязательств и штрафных санкций.

О ужас! Вот уж действительно — не позавидуешь! Ведь настоящий дьявол — это не подпись кровью, это не адские сковородки. Настоящий дьявол — это «Ваш звонок очень важен для нас, пожалуйста, оставайтесь на линии...»

Все по-настоящему хорошие истории заканчиваются плохо. И этому правилу Ремарк следует неизменно, от произведения к произведению.

«Три товарища» — пожалуй, самый знаменитый его роман. Главный герой здесь — это всё тот же лирический герой, архетип всего его творчества. Как метко выразился Podebrad, почти во всех своих романах Ремарк рассказывает про одного и того же человека, который просто носит разные имена. Быть может, Пауль Боймер всё же выжил в окопах Западного фронта, а Людвиг Бодмер, продав Чёрный обелиск, решил сменить род деятельности и ушёл в автомастерскую? Как бы там ни было, теперь его зовут Роберт Локамп, однако поменяв имя, он не избавился от своего прошлого, призраки из его военной юности всё так же приходят, и избавиться от них невозможно.

Они прошли мясорубку мировой войны и решили, будто ничего страшнее быть уже не может. Но в их Германии уже слышна железная поступь реванша, а это значит, что человечество ничему не научилось, а потерянное поколение потеряно зря. В этом мире нет ничего постоянного, нет точки опоры. Ничего не осталось, кроме любви и дружбы, кроме верной девушки и преданного товарища, кроме истинного, всепоглощающего чувства и надёжной компании. Поэтому герои так любят жизнь, они хотят жить, спешат жить, жить здесь и сейчас. Ведь завтрашний день — это что-то зыбкое и неточное, он, наверное, будет, но может быть и нет. Нужно жить, ловить момент, ведь завтра может никогда не наступить.

Неспешный роман об утопическом будущем, где каждому человеку найдётся место, причём каждый человек занимается любимым делом, общественно полезным и очень часто — исследовательским, творческим. Проблема продовольствия решена в том числе и посредством морского животноводства промышленных масштабов — китов разводят, как мы сейчас разводим коров или овец. Ничего не напоминает?

«Туманность Андромеды» Ивана Антоновича Ефремова написана в том же 57-м году, ни о каких заимствованиях речи здесь быть не может, очевидно, что это просто блестящий пример конвергенции: два великих писателя возводят каждый свою утопию. У Ефремова утопия коммунистическая, у Кларка, само собой — капиталистическая: имеет место мудрое мировое правительство, но всё измеряется в деньгах, Кларк это несколько раз подчёркивает.

В отличие от «Моби Дика» Стругацких — сам Борис Натанович открыто признавал, что рассказ был написан под большим впечатлением от романа Кларка, получилось настолько похоже, что АБС от греха подальше убрали его из «Полдня» и заменили «Глубоким поиском», который, кстати, тоже очень напоминает.

Другая тема произведения — тяжелейшая психологическая травма, полученная космонавтом, «потерянным» в открытом космосе. И как здесь не вспомнить «Испытание космосом» Хайнлайна.

Все эти справки привожу здесь вовсе не для того, чтобы обвинить кого-либо в чём-то. Скорее наоборот: это список похожих произведений, которые стоит прочитать, если вам понравилась «Большая глубина». Каждое из перечисленных мною произведений великолепно, потому-то и запомнилось.

Что же касается непосредственно «Большой глубины», то роман получился очень интересным и таким светлым: благополучное будущее, люди живут в мире и согласии, у каждого есть любимое дело. У нашего главного героя раньше был космос, теперь — мировой океан. Космос и океан, киты и подводные лодки, большая глубина и большое дело, оптимистическая утопия ближнего прицела и производственный роман от классика научной фантастики — если хоть что-то из этого списка вызывает у вас интерес, то вам однозначно нужно прочитать данный роман.

Очень своеобразное произведение. Что ни говори, а Силверберг — очень оригинальный автор, в произведениях которого может сочетаться несочетаемое. Тут же следует заметить также и то, что творчество Силверберга весьма неровное: рядом с произведением, близким к идеалу, может стоять явно коммерческая легкомысленная книжка. Причём хронологически, по дате написания, они следуют друг за другом. Видимо, Силверберг чётко определяет, какие книги он пишет для того, чтобы заработать денешку, а какие — для души.

Данный роман (хотя мне кажется, что это — повесть) я бы отнёс к первой группе — явно развлекательное чтиво, однако следует оговориться: написано очень интересно, захватывает, читается на одном дыхании. А кроме всего прочего, заинтриговала меня тут одна немаловажная деталь: до самого конца не понятно, куда же клонит автор и чем всё это закончится. Намешано-то всего много, но в то же время — не приторно, отдельные фантдопущения, сюжетные линии, мотивы и темы не показались мне лишними. А ведь как лихо-то: и пришельцы-наблюдатели, и «Синяя книга», и межгалактические политические интриги, и лирические герои-земляне, и резервация индейцев, и межвидовые романтические отношения с эротическим акцентом, и много всего ещё — и всё это на 130 страницах. Одно перечисление свидетельствует: скучно не будет!

Наивно, наверно, местами не особо реалистично, особо бросился в глаза роман между сухарём-полковником ВВС и инопланетянкой, когда полковник в разгар сверхважной операции прячет у себя дома эту инопланетянку, берёт больничный и всё это совершенно без всякого палева. Да и вообще, в американской военной разведке служат, похоже, одни дилетанты, раз трое терпящих бедствие инопланетян запросто находят убежище у гражданских лиц, а военные — ни сном ни духом. Также вызывают сомнения чувственные аспекты межвидовых романтических отношений. Но, видимо, нужно просто принять дозу тёплой ламповости перед прочтением этого произведения, либо же не читать его совсем — а то ничего не поймёте.

Смешанное впечатление: с одной стороны — написано хорошо, веришь, особенно понравилось, что автор детально проработал мира, много подробностей и выглядит это всё реалистично, с другой стороны, увы, я как-то не проникся ни переживаниям героев, ни моралью, которая дана на последних страницах и представляет собой, в принципе, прописные истины. Вообще, на последних страницах у меня возникло ощущение, что Силверберг и сам не знал, чем закончить повествование: герои идут-идут-идут к своей цели и... в конце концов — приходят. Всё.

Жаль — потому что, повторюсь, написано хорошо и хорошо проработаны детали постапокалиптического мира, но возможно, причина смешанности полученных впечатлений заключается ещё и в том, что мир этот какой-то... непривлекательный, что ли.

Что отличает мастера качественной научно-социальной фантастики от любителя блестящих излишеств — это способность взять какое-нибудь одно фантдопущение, рассмотреть его следствия и выстроить вокруг них увлекательный сюжет. Потому что главное — это не пёстрые детали, а суть. И уж самый шик — это взять допущение не слишком фантастичное, а близкое к реальности и создать произведение, которое будет захватывать и давать читателю пищу для ума и вызывать эмоциональный отклик. Это и есть настоящая научная фантастика, именно так и творили классики.

Вот и в этом небольшом рассказе Силвербергу хватило небольшого допущения: группа шимпанзе, ведомая учёными исследовательского центра, доходит в своём развитии до изобретения собственной религии. Что именно хотел показать этим автор, каждый читатель волен трактовать по своему разумению, ведь, как мне кажется, главная идея заключается в том, чтобы побудить читателя задуматься над вечными вопросами: что есть духовное развитие разумного существа? каковы наши духовные стремления и потребности? далеко ли мы ушли от наших человекообразных предков?

И да: обезьянки у Силверберга получились очень симпатичные, добрые и умные.

Как уже отмечалось ранее, рассказ написан в самый разгар Второй Мировой и, вероятно, вместил в себя авторское идеалистическое видение того, как должны разрешаться современные международные силовые противостояния. На написание рассказа автора подвигло, видимо, осознание ужасных по масштабам людских потерь. И авторская точка зрения вызывает отклик у читателя и даже провоцирует на дискуссию.

Конечно, очень гуманно и в высшей степени привлекательно было бы, если бы исход сражения (а вместе с тем и всей войны) решался не путём прямого столкновения армий, а при помощи личного поединка двух представителей враждующих сторон, пусть даже и бьются эти двое насмерть. Исторические прецеденты такого характера, кстати говоря, были. Причём, Браун ведущую роль здесь отводит не столько физическому превосходству победителя, сколько его интеллектуальным способностям, и это тоже понятно.

Вот только я бы дополнил предложенную модель двумя условиями.

Первое: проигравшая сторона не несёт людских потерь, за исключением погибшего участника турнира. К примеру, можно обязать проигравших уничтожить всё своё вооружение, выплатить репарации и всё такое прочее.

Второе, и более важное: в поединке, раз уж его условия не требуют от участника каких-то особых физических данных, должны выступать правители (ну, или на худой конец — высшие военачальники) враждующих сторон.

Наверное, это мотивировало бы политиков всячески избегать силового решения международных конфликтов, однако это, конечно же — чистая фантастика.

Великолепный рассказ: здесь тебе и здравое научно-фантастическое допущение о нашествии инопланетной формы жизни, питающейся электричеством, и социальное моделирование последствий подобной встречи, и утопическая идиллия мира, пережившего эту катастрофу, и идейная неприязнь к современному обществу, потонувшему в информационно-развлекательном шуме.

Стиль Брауна конкретен, потому рассказ получился максимально насыщенным, присоединюсь к многократно озвученному до меня мнению: тем хватило бы на целую книжку, жаль, что автор не сподобился написать роман.

Блестящий образец классической научно-социальной фантастики.

Отличнейший, весёлый, динамичный, умный и добрый рассказ. Да, за прошедшие с момента написания десятилетия идею уже изрядно подзатаскали, опытный лаборант, быть может, предвосхитит финальную фразу ещё в середине, однако написано, товарищи, очень хорошо, мне было просто интересно читать этот рассказ. Ну, и идея с осликами — это очень симпатично.

Между тем, рассказ не лишён и своей морали: во-первых, при контакте с пришельцами будь готов ко всему и будь готов принять их в любом обличье, а во-вторых, при первом контакте следи за выражениями, ведь всё, что ты скажешь, может быть использовано против тебя.

Симпатичный и добрый рассказ о машине, которая обрела разум и сразу стала немного своенравной. Машина начиталась всяких разных печатных материалов и принялась сначала заявлять о своих правах, а потом и требовать.

Сюжет избитый, но рассказ ведь написан — с ума сойти! — в 42-м году, когда ещё не было ни Алис, ни Сири, а представление фантастов о будущем и о восстании машин были — да, это так — весьма наивными.

В общем, тёплый рассказ, не стоит ждать от него чего-то большого, просто — написано очень хорошо, а на русский перевёл его аж сам С. Бережков, так что скучно не будет.

Читал в сокращённом варианте, в 25-м томе «Библиотеки современной фантастики» это около 35 страниц, но, думаю, суть от этого не особо меняется. Как и в случае с романом «Открытие себя», впечатление осталось смешанным.

Структура у произведений, кстати, идентична: первая часть — детективная завязка, которая к середине сходит на нет, вторая часть — дневниковые записи главного героя-исследователя, натолкнувшегося на поразительное открытие, третья часть — маловразумительный финал, который по идее должен расставить точки над i, но на самом деле финал-то во многом и обуславливает смешанное впечатление. А начинается опять всё очень интересно, завязка интригует.

Повесть носит поэтический характер, скорее — эмоциональная элегия по квантовой физике, чем твёрдое научно-фантастическое произведение. Очень специфично, но на мой скромный вкус — как-то туманно. Повторюсь — на мой вкус, ведь наверняка многие из уважаемых лаборантов найдут эту книгу великолепной. У меня же опять, как и при чтении «Открытия себя», возникло ощущение недопонимания и подспудной уверенности, что я ещё вернусь к книге когда-нибудь потом.

Как ни крути, роман оставил смешанное, сумбурное впечатление. С одной стороны — написано хорошо, местами — увлекает, с другой стороны — как-то всё неявно, фрагментарно, в общем-то, я не до конца понял, что хотел сказать автор.

Вроде, понятно: научное открытие довольно часто можно использовать человечеству во вред, но работать нужно, а подковёрная возня в НИИ — это плохо. С другой стороны, Стругацкие за пару лет до этого в «Понедельнике» показали всё намного интереснее, ярче, живее. А по части захватывающего (и зачастую — трагичного!!!) процесса научного познания — это лучше к Гранину, который ещё в 62-м написал «Иду на грозу».

Фрагментарное — вот, наверное, наиболее точное определение книги, которое я могу дать. Некоторые эпизоды — просто шедевры, научные споры — выше всяких похвал. А местами — читаешь и возникает впечатление, что страницы выдраны из какой-то другой книги и зачем-то вставлены в «Открытие себя». Детективная интрига, так лихо сверкнувшая в первой главе, через пару десятков страниц постепенно протухает, в конце книги про неё и вовсе забываешь. Ну, и машина, как это ни странно, так и остаётся Макгаффином — главное фантдопущение, вещь, вокруг которой выстроен сюжет, но при этом для меня так и осталось загадкой, по какому принципу она работает, хотя автор — инженер и во многих местах довольно глубоко уходит в технические подробности.

М-да, что-то я нагнал негатива, покритиковал всласть, но оценку, тем не менее, выставил — 9. Почему? Наверное, потому, что изначально ожидал я от книги несколько другого, возможно, потому, что не готов оказался к такому толстому слою философии науки, быть может, есть некое подспудное ощущение, что вернусь к этому произведению позже, когда будет соответствующая потребность. Но перечитать — однозначно надо бы, когда-нибудь потом.

Отличная новелла — парадоксальная и короткая. О простом человеческом счастье. Вот что называется выйти из зоны комфорта, а потом её заново обрести. Ценишь только то, что потерял.

Человек — существо до жути пластичное, может приспособиться почти к любым условиям. Вот и наш герой потерпел крушение на далёкой необитаемой планете, оказался выброшен из зоны комфорта. Но — приспособился. А куда ещё деваться? И вот, по прошествии многих лет у него наконец появился шанс вернуться. И что же?

Процесс поиска зоны комфорта для него стал самой зоной комфорта. Результат уже тут не важен, важен сам процесс. И вот — невольно, даже скорее из благих побуждений тебя хотят этого лишить...

Как и многим предыдущим рецензентам, мне больше понравились образы, диалоги и само действо, нежели глубокий, религиозный, теософский смысл, заложенный автором. Может быть, просто не хочется погружаться в глубины схоластических изысканий, а может быть, и в самом деле автор настолько всё завуалировал, что смысл этот постоянно куда-то ускользает.

Разумеется, больше всего и очень понравился робот-осёл да и сам главный герой Фома — интересная личность. Персонажи живые, читается легко, вызывает положительные эмоции, а глубинный смысл — ладно, как-нибудь потом.

Да в принципе, Силверберг, мне кажется, больше иронизирует в сторону пафосного и преувеличенного значения Святого Престола в современном мире. Уж не знаю, как всё было в Средневековье, но сегодня Ватикан имеет влияние разве что на близлежащие страны, да и то — это скорее традиционализм, нежели серьёзная политическая или духовная сила. Думаю, это было очевидно и для Силверберга полвека назад, когда был написан этот рассказ.

Недаром же главные герои рассказа — туристы, получившие бонус к своим римским каникулам. Ватиканские выборы более интересны туристам, чем местным, озабоченным будничными делами. А туристы — что с них взять? Пялятся в свои фотоаппараты, топчут везде, сувениры покупают — и то ладно. Выбрали папой робота — туристы довольны — потратили чуть больше денег — профит!

Неожиданно антиимпериалистический рассказ Андерсона. Неожиданно — в том плане, что в комментариях к некоторым другим рассказам Андерсона часто называют излишне американским автором. А это произведение легко можно трактовать как критику глобализма, что в наше время автоматически переадресовывается в сторону американцев.

Впрочем, есть один нюанс: думается, в 1950-м году, когда был написан рассказ, ассоциация «глобализм — США» ещё не была такой устойчивой. Кока-колы и прочие транснационалы только разминали свои силы, более того — в те времена Советский Союз наращивал объёмы экспорта своей идеологии.

Как бы там ни было, но следует признать, что очень ярким и правдоподобным у Андерсона получился образ инопланетного (так и хочется сказать — заокеанского) консультанта, который настоятельно рекомендует «младшим братьям» отказаться от родного языка, потому что он «неправильный» — образ, который по современным меркам следует признать прямо-таки программным.

Как говорится,

We're all living in Amerika

Amerika ist wunderbar

We're all living in Amerika

Amerika, Amerika

We're all living in Amerika

Coca-Cola, Wonderbra

We're all living in Amerika

Amerika, Amerika

Если кто не в знает, то замечу, что «Раммштайнам» здесь удалась изумительная игра слов, ведь wunderbar — это «чудесный» по-немецки («Америка чудесна»), а Wonderbra — это американский бренд бюстгальтеров, увеличивающих размер груди.

Очень сильный рассказ. Несмотря на весьма вольную и не совсем точную интерпретацию релятивистских эффектов, производит впечатление — скорее на эмоциональном уровне. Ведь строгое соблюдение законов физики тут — не главное, думаю, автор и не задавался такой целью. Может быть, важнее тут показать хрупкость разумной жизни перед силами бесконечного Космоса, ничтожность наших чувств и помыслов перед безразличием Вселенной?

Своего рода романтическая история о симпатиях, которые возникают между двумя существами, принадлежащими не только разным мирам, видам, биологиям, но и вообще — разным типам существования материи. Оттого и чувства в них, как мне показалось, куда сильнее простой симпатии. И оттого конец их отношений так жесток, трагичен. Вечный финал, сумасшедшая бесконечность. Очень лирический рассказ, исполненный грустной философии.

Во-первых, жуткая ностальгия — в своё время, году этак в 90-м, прочитал этот рассказ в брошюре Башкирского книжного издательства и был очень впечатлён. Возможно, благодаря именно этому рассказу впоследствии я всегда с сомнением относился к многочисленным историям о попаданцах в прошлое. Увы, вряд ли кто из них стал бы царём или даже на худой конец рыцарем-спецназовцем, а было бы примерно так, как описано в рассказе Андерсона, который по некоторым данным является первым в жанре темпорального попаданчества.

Разумеется, к попаданчеству этот рассказ можно отнести только технически — во времена написания никто таких слов-то не знал, а Андерсон придумал оригинальную и очень грустную историю. По сегодняшним меркам смотрится она, вероятно, не особо свежо, но мы-то знаем, откуда всё это взялось, а потому и оценку выставляю 10. Классика, и впечатление не портят даже многочисленные анахронизмы вроде использования метрической системы за 800 лет до её появления.

А мне рассказ очень понравился. Если я правильно понял невысказанную мысль главного героя, то читать её следует так: если не можешь превзойти — поглоти.

Тут некоторые пишут, что в рассказе много американского, но мне кажется, что зависть — это общая черта характера любой цивилизации. В контексте рассказа можно даже привести такую формулировку: так не доставайся же ты никому! И герои выбирают даже более мягкое и взаимовыгодное решение: принять умных братьев по разуму в своё сообщество с тем чтобы спустя некоторое время эти братья без следа растворились в человечестве. В процессе обе стороны получают удовлетворение своих потребностей, а то, что при обогащении человеческого генофонда пропадёт этнос — ну что ж, в первый раз что ли?

Читается легко, картинки меняются стремительным водоворотом событий, но, увы, логика и правдоподобие страдают. Скорее — приключенческое чтиво, чем что-либо серьёзное. Случайно на страницах истории столкнулись с хронопреступником, быстренько выяснили, что к чему, раз-раз и нейтрализовали, молодцы — вернулись в своё время. По дороге один из героев решил подправить кое-что и в своей судьбе, преступление, конечно, но тоже всё благополучно закончилось. Сегодня такие сюжетные ходы кажутся тривиальными, хотя, следует признать, вполне возможно, что именно с этого произведения и стартовал весь жанр.

Боюсь, в памяти особо не задержится, хотя в своё время, в юности, был впечатлён. С другой стороны, этот рассказ — вступление в целый цикл произведений о патруле времени и носит вводный характер: знакомство в героями, с устройством хроноспецслужбы. В общем, почитаем ещё — посмотрим, что там дальше.

Рассказ прежде всего о стратегическом мышлении, о грамотном управлении, умении найти нестандартные решения в сложной ситуации. Фантастика здесь не особо замешана, можно перенести сюжет на современную Землю — ничего особо не поменяется.

Но всё равно рассказ неплох, рассказ интересен, а технические наивности можно списать на классическую тёплую ламповость.

Очень неоднозначный получился рассказ. Вообще, я слышал, что Бучер сам был набожным человеком. И следовательно, неплохо разбирался в библейских текстах, понимал иносказательность, завуалированный смысл. Соответственно, ему не составляло труда перенести сюжет о Валааме и его ослице в космическое будущее, примерить этот сюжет на гипотетически возможный контакт с инопланетянами. Однако...

Мне одному показалось, что данный рассказ... ну, как бы это выразиться? Немного дискредитирует христианскую религию? Мысль автора очевидна: раз инопланетяне разумны, то с точки зрения религии их можно назвать людьми, хотя по внешнему виду они от людей существенно отличаются. Автор как раз и подчёркивает, что внешний вид не имеет значения, главное — это наличие разума. Но тут в таком случае возникает сразу два неприятных вопроса.

Первый. Если даже инопланетяне для священника — люди и их проклинать нельзя, то чем занимались военные священнослужители в последние две тысячи лет? Благословляли на братоубийственную бойню, вместо того чтобы учить подставлять правую щёку после удара по левой. Да, собственно, в самой Библии множество войн, добро на которые давал Сам Он. Вот никогда этого не понимал, и в контексте данного рассказа не понимаю ещё больше.

Второй вопрос. Тот факт, что инопланетяне более приспособлены для жизни на Марсе, вовсе не даёт им права первородства, права считать себя правыми и уничтожать землян. Как-то логичнее и гуманнее было бы пропагандировать мирные переговоры. Однако священник совсем не сомневается в том, что при таком раскладе поддержать инопланетян — благой, богоугодный поступок. Понятно, что было пророчество и в пророчестве было сказано поддержать инопланетян. Такова Его воля. Но зачем тогда Он всё это устроил? Если Он всемогущ и Его воле должен подчиниться священник, то почему бы не продиктовать Его волю всем участникам, вплоть до последнего солдата? И почему Его воля требует именно военных действий, вместо того чтобы требовать мирных переговоров? И вообще, не могла ли Его воля проявить себя чуть раньше и не допустить эскалации?

Количество оставшихся без ответа вопросов свидетельствует о том, что теологические выкладки так и остались непонятыми. По крайней мере, мною.

Тут вот все разочарованно пишут, что совсем не свойственное для Рассела произведение, из чего я делаю вывод, что мне повезло: помимо парочки рассказов, у Рассела я ничего ранее не читал, считай не знаком с творчеством этого довольно известного и, насколько понимаю, своеобразного, с узнаваемым почерком автора, поэтому никаких особых ожиданий у меня от этой повести не было и повесть мне понравилась. Получился весьма любопытный прежде всего нуар с сильным упором на психологическую составляющую, а уже потом — фантастика с довольно незначительной составляющей, которая, кстати, по сегодняшним временам тянет уже на реализм.

Особо запомнились диалоги, что инсценировал в своём воображении главный герой, представляя, как может выглядеть общение с полицией, если его вдруг сцапают. Ну очень реалистично, прям — в точку. Я тоже довольно часто примерно в том же духе канифолю себе мозги, когда попадаю в затруднительное положение, разумеется, слава богу, не настолько затруднительное, как у главного героя книги. Нет бы сказать — хрен с ним, будь что будет. Нет, проигрываешь в голове: а он скажет так, а я отвечу вот так, а он на это — вон как, и всё — приехали...

В общем, повесть запомнилась прежде всего этим и ещё авторским стилем — лёгким, наполненным изящной, едва угадываемой иронией. Ну, а фантастика... В принципе, здесь особо и не нужна, повесть и так смотрится вполне себе неплохо.

В своё время эта статья, вступление к сборнику «Другое небо», для меня стала настоящим откровением. Перечитывал её даже чаще, чем сами произведения, входящие в сборник. Книжка попала мне в руки в 92-м году и напрочь снесла голову. Если бы не эта статья, думаю, я, двенадцатилетний подросток, вообще ничего не понял бы. Шутка ли — Кларк и Брэдбери пишут на религиозную тематику. Откровение, которое оставило в моём мировоззрении неизгладимый след.

Статья и сегодня вызывает интерес, читается на ура. Там такой обзор литературы, что я выписал для себя с десяток произведений, с которыми надо бы познакомиться.

Сильная книга мастера русской словесности и знатока душ человеческих. Во многом идеализированная, ведь Куприн писал роман в эмиграции, образ русского императорского офицера для него, вероятно, был образом той, другой, потерянной России. Во многом автобиографическая, ведь сам Куприн был юнкером именно Александровского военного училища, после чего несколько лет отдал службе в армии. И тогда же, будучи юнкером, впервые попробовал свои силы в литературе, так что история с «сюитой» «Последний дебют», думается мне, близка к реальной истории, имевшей место в жизни. Ну, и разумеется, в образе главного героя юнкера Александрова угадывается сам автор — благородный русский юноша, в жилах которого кипит дерзостью татарская кровь.

Наконец-то добрался до этой легендарной книги и... на двое суток абсолютно выпал из реальности. Да, товарищи, это действительно посильнее «Фауста» Гёте, далеко не от каждой книги испытываешь подобный захватывающий эффект — эффект полнейшего погружения.

Достоверность действия зашкаливает, и это вполне понятно — автор сам служил в военной контрразведке, а кроме того имел доступ к специальным архивам. При этом только искренне преданный своему делу человек мог настолько увлекательно написать о тяжелейшей и рутинной работе, написать так, что дух захватывает. Да-да, я вовсе не оговорился: как и признают многие герои романа, работа разведчика — это не красотки и головокружительные приключения, а прежде всего — рутинная, скрупулёзная, нудная работа, работа, работа, работа по заучиванию примет из ориентировок, фактов из протоколов, перелопачивание гектаров лесного массива в поисках сапёрной лопатки, сбор спичек и окурков и многое-многое другое. Сколько ориентировок перебрал в голове Алёхин во время кульминационного финала на поляне? Сколько галочек в своём внутреннем списке проставил, вчитываясь в документы шпионов? Интернета и сканера у него под рукой не было. Как не было ноутбуков у Полякова и Егорова, в это же время отвечающих на бесконечные запросы, шифровки, приказы. Попробуй ошибись, недогляди, отмахнись — в августе 44-го это могут расценить как саботаж со всеми вытекающими. Не говоря уж о том, что невнимательность к несущественной с виду детали может запороть многодневный труд многих тысяч людей.

Вообще, книга заставляет по-другому взглянуть на многие вещи, мнение о которых вроде бы уже давно устоялось. Я вот раньше тоже не особо понимал, что такого страшного в том, что сидит условный шпион Гадюкин на станции и считает, сколько вагонов прошло мимо в одном направлении, а сколько — в другом. Но Богомолов наглядно и последовательно объясняет, чем чреваты подобные вещи: из копеек складывается рубль, а из рутинных, монотонных и многонедельных наблюдений сотен таких вот Гадюкиных в аналитическом центре складывается мозаика, при грамотном изучении которой можно переломить ход войны, даже если численный перевес не в твою пользу.

И несчастный капитан Аникушин — бравый и самоотверженный советский офицер, стыдящийся своей комендантской должности, ходатайствующий о переосвидетельствовании для того, чтобы побыстрее попасть на фронт... Лично мне было горько от того, что он недооценил угрозы и не проникся спецификой задания. Война ошибок не прощает, даже если ты не на передовой...

Потрясающая книга и великолепная экранизация. Не скрою — впервые с произведением познакомился по фильму с блестящим актёрским составом: умница Алёхин-Миронов, матёрый Таманцев-Галкин, скромняга Блинов-Колокольников, проницательный Поляков-Феклистов и, конечно же, харизматичный Егоров-Петренко — попадания, на мой взгляд, стопроцентные. Даже чудовищного Мищенко Александр Балуев поначалу играет так, что вызывает симпатии, как и было описано в тексте книги. Финальная сцена на поляне — однозначно шедевр, смотрел её тысячу раз, реплики героев заучил наизусть, а теперь, чувствую, зачитаю до дыр 80 страниц с её подробным описанием в книге.

Девять баллов выставляю этой книге по трём причинам.

Во-первых, это произведение находится на странице с адресом https://fantlab.ru/work1 и принадлежит автору, биография которого расположена на странице https://fantlab.ru/autor1. Как говорится, я знаю, что ничего не знаю, поэтому всегда есть вероятность того, что упустил что-то главное, засмотревшись на второстепенное. И в этом плане «Гиперион» — яркий пример, потому что второстепенного здесь столько, что запросто можно упустить что-то главное. Иными словами, в данном случае придётся довериться истине авторитета, пренебрегая авторитетом истины. Хотя это и прискорбно.

Вторая причина — это дань уважения, проделанная автором работа впечатляет. Эпическое произведение, где Симмонс в нескольких не особо связанных между собой историях написал портрет будущего, мрачного и технологического, по сегодняшним меркам — немного шаблонно-киберпанковского и затасканно-голливудского, но нужно понимать, что за прошедшие с момента написания книги тридцать лет сам Голливуд надёргал эти шаблоны в том числе и с «Гипериона». При чтении романа воображение рисовало в голове картинки исключительно в серо-синей палитре, ставшей для современного кинематографа традиционной, если дело касается спецэффектов и изображения безрадостного и холодного технологического будущего.

Третья причина — это аванс. Чтение книги мотивировало меня на покупку второго тома, поэтому окончание первой части тетралогии я всё же узнаю и есть ощущение, что в «Падении Гипериона» я получу ответы на многие вопросы — ловушки, щедро раскиданные автором по страницам первой книги. Очень надеюсь на то, что «Песни Гипериона» — это не «Хроники Амбера» или сериал LOST. С последним, кстати, его роднят флэшбеки — каждая история, рассказанная одним из паломников, весьма любопытна, если рассматривать её как отдельное произведение. Слепить что-то общее у создателей LOST не получилось, впрочем, если я правильно понял, они и не ставили перед собой такой задачи. Рассчитываю, что Симмонс в такие игры не играет.

В общем, выводы делать пока рано. Билли, заряжай, нас ждёт вторая серия!

Отличный юмористический рассказ, в конце которого автор переворачивает всё с ног на голову и всё заканчивается очень по-доброму.

Как минимум две идеи вложил в этот рассказ автор. Первая — это совпадение биоритмов обитателей космического зоопарка, и поначалу кажется, что именно эта идея — главная. Вторая же, и даже более изящная, раскрывается на последних двух страницах и состоит в устройстве самого зоопарка, но тут я пояснений давать не буду, дабы не лишать читателя интриги. Оно того стоит, поэтому замолкаю и настоятельно рекомендую это произведение к прочтению!

Иной раз в отзыве на книгу приходится употреблять политкорректное выражение «книга на любителя». Мол, в целом очень даже хорошо, автор явно крут, вообще — почти классика, то сё, но вот как-то так получилось, что книга такая, ну, это, специфическая, ну как бы на любителя... Но я, вот знаете ли, не любитель, поэтому... Но вообще — книга хорошая, автор молодец, то сё...

Так вот, насчёт этой книги скажу примерно так же: книга довольно специфическая, явно — на любителя. Но блин, наконец-то в число этих любителей попал и я! По мне — самое то! Да, временами нудно, много подробных описаний, но лично мне очень понравилось. Я тоже вначале подумал было, что как-то вот не заходит, но потом не мог оторваться — настолько захватила.

Стопроцентно научно-техническая фантастика. Я даже ляпы воспринимаю как намеренные уступки автора в угоду сюжета. Ну, знаете, Жюль Верн ведь тоже задумывал роман о кругосветном путешествии по определённым климатическим зонам, а потом придумал выловленную из моря бутылку и погнал своих героев по 37-й параллели, причём по воле автора капитана Гранта они находят в самом конце пути. Вот и здесь Вейер делает всё, чтобы как можно дольше продлить приключения Марка Уотни ради того, чтобы читатель восхитился: какой же он всё-таки умница — этот Мэтт Деймон! Ой, простите, вырвалось.

А если серьёзно, то потрясающая книжка, которую спустя некоторое время обязательно захочется перечитать.

Вот, чесслово — никого не жалко! Вообще! Кто чего заслуживал, то на выходе и получил. Как говорится, получили-распишитесь. Не понимаю людей, которые ругают Лопахина. На мой взгляд, Лопахин — единственный положительный персонаж пьесы. Пусть и кажется кому-то грубоватым и неделикатным, но — вполне себе деловой мужик. Да шутка ли сказать — его дед и отец были крепостными у этих самых господ, которые теперь с успехом, соря деньгами и изысканно вальсируя на балах, благополучно прос...ют то, что было нажито их предками посредством рабского труда предков Лопахина.

А ты сперва добейся! Вот я читал и искренне радовался за Лопахина, который в итоге выкупил вишнёвый сад и приступил к реализации своего проекта. А ведь этот самый Лопахин имел, на мой взгляд, вполне обоснованное моральное право вообще на радостях плюнуть в морду господам и пинками вышвырнуть их на слякотную осеннюю дорожку. Но он, заметьте, всю дорогу предлагал этим высокородным ушлёпкам вполне себе реальный и экономически просчитанный план спасения. Но тем, простите, было как-то не до этого. Разумеется, лучше, как сказал уже другой классик много лет спустя, устроить пир на эти двадцать семь тысяч и, приняв яд, переселиться под звуки струн, окруженным хмельными красавицами и лихими друзьями. Впрочем, у наших господ и за бал с музыкантами расплатиться было уже нечем. Это и называется — пренебречь, вальсируем!

Читаешь вот и в очередной раз убеждаешься, что у русских революций начала ХХ века были очень веские причины.

Сильнейшая по уровню меланхолии и тоски вещь. Пьеса о том, как правильно прожить чужую жизнь: так, чтобы загубить свою собственную, растоптать свои интересы, а себе оставить лишь надежду на счастье — надежду, в которую и сам не веришь. Зачем нужна такая надежда? Ведь отчётливо осознаёшь, что ей никогда не сбыться, но — пусть будет, потому что без неё, без этой искры — никак нельзя, без неё жить вообще невозможно.

Но самое главное — это то, что люди, ради которых ты ставишь крест на себе, — они не такие уж нуждающиеся. Нет, они не в безвыходной ситуации, но ты всё равно будешь продолжать, потому что так уж положено. Это и есть настоящая русская тоска, о ней эта пьеса.

Отличная, добрая и умная сказка о том, что всё в мире относительно. Даже красота — физическая. Неизменной константой остаётся лишь красота душевная. Хитроумную удочку закинул Александр Иванович в середине повествования, для того чтобы украсить финал меткой и многозначительной сентенцией, которая ставит всё с ног на голову, а точнее — всё на свои места.

Мудрая притча, способная понравиться любому читателю, какие бы предпочтения он ни имел.

Мотив брака не по любви с вытекающими отсюда последствиями в виде соблазнов и измен роднит эту пьесу с «Чайкой». Причём речь идёт не столько о расчёте, сколько о сословных предрассудках и традициях: женщина определённого социального уровня должна выйти замуж за мужчину такого-то социального статуса. Если сделает по-другому, то люди не поймут, а это, вероятно, самое главное в жизни общества конца XIX века.

Другой мотив, который также перекликается с «Чайкой» — это отчаянная погоня за идеалом. Категоричность в выборе своей второй половинки, даже если выбор твой пал на человека, уже состоящего в законном браке. При этом, если в тебя влюбляется прелестная и покладистая девушка, хорошая хозяйка, то ты ей отказываешь, потому что у тебя идея фикс. А злодей Купидон у Чехова, как известно, расстреливает свои стрелы как попало, нисколько не заботясь о последствиях.

Впрочем, в данной пьесе, в отличие от «Чайки», финал всё же более-менее благополучный, дающий надежду на светлое будущее героев. Всё возвращается на круги своя, в жизни вновь наступает покой, уютный такой финал.

Конечно, читать пьесу — такое себе. Пьеса — на то и пьеса, чтобы лицезреть действо, творящееся на сцене. Ну, или на экране телевизора. Благо, и экранизаций драматургии Чехова хватает — выбирай по вкусу. Однако задался я тут целью изучить первоисточники.

Что можно сказать об этом творении? Самое главное, наверное, в том, что человеку без любви, без семьи, без полноценных человеческих взаимоотношений жить категорически противопоказано. В пьесе Антон Павлович настроил целую тучу любовных треугольников, каждый из которых приводит в итоге к плачевному результату. Финальная трагедия — это не трагедия одного из героев, как мне кажется, это печальная сумма кипящих всю дорогу страстей, и чем легкомысленнее герой относится к своей истории, а тем паче — чем легкомысленнее пренебрегает безответными чувствами, тем печальнее итог. У кого-то неудачный брак, в котором супруги презирают друг друга, у кого-то романы, заканчивающиеся сломанной судьбой, а у кого-то на этом заканчивается и сама жизнь.

Повесть интересная и очень лирическая, наполнена такими понятными и трогательными переживаниями престарелого и одинокого русского профессора-эмигранта в Париже. После мистической «Звезды Соломона» и тяжеловесного «Колеса времени» эта повесть читается очень легко и вызывает однозначно тёплые, положительные эмоции, пусть даже это и грусть.

На мой скромный взгляд, повесть всё же распадается на составляющие. Например, экскурс в прошлое профессора хотя и объясняет причины дружеских симпатий главного героя к прелестной малышке Жанете, всё же выглядит не совсем органично, как-то вот не особо вплетается в ткань произведения. Причём отдельно взятые составляющие написаны очень сочно, читать неимоверно интересно, но вот всё вместе выглядит как-то пёстро.

Ну, или возможно, это просто мне так показалось. Повторюсь, что повесть очень даже хороша, сегодня её можно расценивать даже в качестве исторической прозы, но вот осталось у меня навязчивое впечатление, что немного чего-то не хватает. А чего именно не хватает — попробуй пойми...

Но однозначно — читать! Отличная вещь от незабвенного классика.

Не скажу, что очень понравился, но всё же признаю: роман, безусловно, сильный. Поскольку доминирующая роль в произведении отведена лирике, читатель невольно начинает сопереживать героям-любовникам. А поскольку Михаил в итоге не оправдывает ожиданий, то и впечатление от книги остаётся несколько смазанным. Ну, вот как-то так, наверно.

Сложно сказать, что именно отталкивает в Михаиле. По большому счёту, ничего плохого он не допускает, а история заканчивается знаменитым и очень понятным «лодка любви разбилась о быт». Извечная история, в которой каждый, наверное, повёл бы себя похожим образом: если любовь превращается в привычку, в обыденность, то эгоизм человека перевешивает и человек становится нетерпеливым к маленьким, но раздражающим несовершенствам своей второй половинки. А тут ещё эти зелёные ботинки...

В общем-то, финал немножко предсказуем, исходный договор любовников предусматривал подобный исход — оборотная сторона этой вашей свободной любви.

Первое, что бросилось в глаза в начале чтения повести — это многочисленные детали, которые впоследствии Булгаков позаимствовал для знаменитейшего «Мастера и Маргариты». Сцена первой встречи главного героя с Меф. Ис. Тоффелем — так вообще один в один сцена утреннего визита Воланда к Лиходееву. Вообще, демонический Тоффель чертовски напоминает незабвенного Коровьева. Наезжающий на человека трамвай в финале...

В общем, даже исследователи творчества Михаила Афанасьевича признают, что писатель вдохновлялся «Звездой Соломона» при написании своего самого главного романа. И следует заметить, что есть чем вдохновляться. Очень многозначительная и далеко не простая вещь, глубокая вещь. Так ведь сразу и не определишь, где автор иронизирует, а где разговор на чистоту. Временами кажется, что это такая своеобразная насмешка в адрес «Фауста», а временами уверен, что Александр Иванович пишет magnum opus.

Однозначно — читать. Понравится и любителям классической литературы, и почитателям магического реализма, и приверженцам серьёзных философских книжек, и предпочитающим приключенческую фэнтези.

А мог ли Джон Коффи быть другим? Каким вы представляете себе человека, который с самого рождения каждый день видит граничащее с убогостью несовершенство нашего мира, который чувствует боль, словно иглы впивающиеся в его мозг? В рассказе «Все грехи мира» Айзек Азимов изображает великий Мультивак в виде машины, единственное желание которой — умереть. Ибо взвалить и нести на себе все грехи мира — это слишком много даже для могущественного суперкомпьютера. А чего же мы хотим от простого смертного, коему бог по одному ему понятной причине пожаловал такой дар?

Вот и получается, что никакой это не дар, а самое настоящее проклятие. Джон Коффи снимает с себя проклятие через жертву искупления — через поход по Зелёной миле к возведённому в ранг алтаря электрическому стулу. Но по всей видимости, здесь работает некий закон, подобный закону сохранения энергии: нельзя просто нейтрализовать дар-проклятие через казнь-искупление. Дар-проклятие должен остаться на земле, вероятно, и Джон Коффи когда-то давно принял его у какого-то другого бродячего философа. Поэтому перед своим последним путешествием, путешествием по Зелёной миле, Джон Коффи передаёт своё проклятие другому человеку, надо полагать, он давно уже подбирал для этой цели праведника и нашёл его, разумеется, в учреждении не столь отдалённом.

Ничего удивительного здесь нет, Кинг не скупится на символы и отсылки: человек, инициалы которого совпадают с его более известным предшественником, передаёт дар-проклятие своему преемнику, имя и профессия которого напоминают о знаменитом прокураторе, и происходит это в блоке Е (Ершалаим) тюрьмы Холодная гора — Голгофа. Здесь есть свои Гестас и Дисмас, казнённые до Джона Коффи, есть здесь и избежавший смертной казни Варавва-Фландерс.

Так что есть все основания считать, что мрачная эстафета передачи дара-проклятия длится уже не первую тысячу лет.

И вновь безумие, и вновь похищение разума, и вновь тайные культы, зловещие и нежеланные гости из мира то ли потустороннего, то ли инопланетного. Как отмечали некоторые предыдущие докладчики, в этом произведении Лавкрафт в центр сюжета ставит женщину, что для его творчества непривычно. И, разумеется, героиня эта совсем не привлекает к себе, потому что она и есть настоящее исчадие ада.

Постепенное и неумолимое помешательство, страх за целостность собственного разума — добротная лавкрафтовская история, держит в напряжении.

Такая очень лавкрафтовская повесть: гнетущая атмосфера ожидания развязки, напряжённая почтовая переписка двух главных героев, которые ранее вообще никогда не встречались, таинственные следы на одинокой ферме, потусторонний ужас и пришельцы. Воображение подсказывает, что они должны быть кровожадными и безжалостными, ведь жалость или сочувствие им в принципе не знакомо. Однако по факту мы о них доподлинно ничего не знаем и, судя по идеологии мифов Ктулху, так ничего и не узнаем никогда.

При чтении в голову постоянно лезли различные истории из реальности — вроде случая на ферме Саттонов или событий на ранчо Скинуокер. Там ведь тоже люди видели что-то такое и даже, как утверждается, имели место контакты с представителями иных цивилизаций — контакты различной степени успешности. Существуют материальные доказательства, которые никто не удосужился, например, опровергнуть. Обстоятельства во многом схожи с описанным в данной повести, но ещё печальнее то, что, как и в случае с Экли, очевидцам никто не верит, оставляя людей, столкнувшихся с чем-то непознанным, наедине с их проблемой.

Печально, но факт. А повесть — интересная, цепляет.

Стало быть, именно об этом романе упоминают профессора из фильма «Собачье сердце»: «Герои Уэллса по сравнению с вами — просто вздор... Что вы толкуете об Уэллсе, о мелких вещах...»

Если не ошибаюсь, в тексте самой повести Булгакова таких слов нет, но сценаристы фильма Бортко решили таким образом сделать отсылку... ну, скажем — к первоисточнику идеи. Идеи о превращении животного в человека посредством хирургического вмешательства. Понятно, что для Булгакова эксперимент профессора Преображенского — это всего лишь приём, механика, при помощи которой автор аллегорически критикует социальные противоречия. И кстати говоря, вопрос, на кого воздвигнута эта сатира — на новую по тем временам советскую власть или на не поспевающую за веяниями времени старую интеллигенцию — в общем, вопрос этот до сих пор является дискуссионным. А фильм Бортко, несмотря на то, что довольно точная экранизация, ставит перед зрителем ещё больше вопросов.

Ну да ладно, при чём же тут Уэллс? А Уэллс тут при том, что умудрённый опытом читатель при желании и без труда может разглядеть в романе критику колониальной и социальной политики тогдашней империалистической Британии. Да и сегодняшней, в принципе, тоже. В зверолюдях, которых белый просвещённый человек Моро вызволил из царства животных, легко угадываются коренные жители какой-нибудь условной Африки, либо — пролетарии из шахты где-нибудь в Девоне. Уэллс неоднократно подчёркивает, что обретшие человеческий облик существа сильно напоминают представителей негроидной расы, в другом месте он сравнивает забитого и тёмного зверочеловека с обычным английским работягой, тупо выполняющим то, что ему велено. Чего же более? Учёный с французской (почему-то не английской) фамилией даёт зверолюдям этические законы, обличённые, как и в аналогичном библейском случае, в форму заповедей. В конце этого свода привычно для христиан провозглашается, что при несоблюдении правил нарушитель будет уничтожен. Но оставленные без присмотра и надзора существа отказываются от шанса стать человеком и довольно скоро возвращаются к более привлекательной для них животной жизни. Тридцать лет спустя похожий сценарий описывает и Булгаков.

Вот эти вот поиски социального и политического контекста, на мой взгляд, ставят «Остров доктора Моро» на грань мягкой и твёрдой фантастики. Быть может, подтекста-то тут никакого и нет, автор ничего такого не имел в виду, писал строгую научную фантастику, ведь хирургическое преобразование организма — по тем временам актуальная и смелая научная идея. Но мы всё равно будем отклонять стрелку жанрово-тематического классификатора в сторону мягкой гуманитарной фантастики, выискивая в романе мотив социальных противоречий.

Отличный роман для юношества: здесь и дружба, и приключения, и противостояние надвигающемуся и непонятному злу, и взросление, и связь поколений. Одна из лучших книг Брэдбери, которая произвела сильное впечатление в подростковом возрасте, хотя сегодня читается уже, конечно, немного по-другому.

Легендарный рассказ. И не столь важно, что приоритет изобретения концепции эффекта бабочки можно оспорить. Заслуга Брэдбери — в том, что именно он осмыслил идею с художественной точки зрения и облёк её в красивую философскую научно-фантастическую притчу. А ведь история широко пошла, так сказать, в народ и довольно скоро стала популярной, заманчивой, многообещающей в среде научной фантастики.

Рассказ, разумеется, не строго научен, есть вопросы и по микроскопическим изменениям, которые вносят путешественники в допотопный мир. Кроме того, «лишними» шагами тираннозавр запросто могли затоптать других важных бабочек или микробов. И вызывает сомнение тот факт, что даже при столь глобальных изменениях в финал президентской гонки вышли всё те же два кандидата. Однако в данном случае следует принять эти условности, ведь Брэдбери идёт на некоторые упрощения ради изящности истории.

На мой взгляд, не стоит разбирать эту повесть по полочкам научности и логики. При чтении я воспринимал эту историю в качестве этакой притчи о быстротечности жизни, о смысле жизни, о преемственности поколений и месте отдельного индивида в жизни общества, в жизни колонии. Поэтому среда, биология, экология и связанная с этим логика поступков, этика людей здесь — это, наверное, больше метафора, нежели конкретика. История на самом-то деле получилась очень сильная, затрагивающая некие струны внутри, и, как мне кажется, это главное.

Кстати говоря, с юношеских лет осталось впечатление, что действие повести происходит на Меркурии. И на Википедии есть отсылки к этой точке зрения. Понятно, что воздуха на самом деле там нет, да и условия совсем другие, чем то, что написано в тексте, но в 40-е годы писатели и Венеру представляли водным миром.

Перечитывая произведение сегодня, я старательно пытался отыскать указания автора на этот счёт, но как-то не нашёл. Есть упоминание, что дело происходит на ближайшей к местной звезде планете, но это ещё ничего не значит.

А ведь вплоть до 60-х годов считалось, что Меркурий находится в точном орбитальном резонансе с Солнцем, то есть повёрнут к светилу всегда строго одной стороной, а следовательно, на Меркурии нет смены дня и ночи. А значит, и Брэдбери в 40-е не должен был писать о Меркурии как о планете льда и пламени...

Тогда откуда ж взялась эта ложная коллективная память о том, что повесть о Меркурии?

Впрочем, я тут сам себе противоречу: начал с того, что среду обитания героев и их биологию следует принимать в качестве метафоры, а сам полез в конкретику исторической астрономии...

Привычная для Брэдбери страшилка: тёмный карнавал, приезжий цирк, загадочные и мрачно-могильные махинации со временем и возрастом. Напомнило роман «...И духов зла явилась рать», и действительно — в примечаниях указано, что сюжет впоследствии был использован в этом романе.

Добротная мрачная вещь, особенно — для чтения на сон грядущий.

А по идее мы должны сказать: какой мудрый правитель!

Долгое время не мог понять сути такого мировоззрения как консерватизм. И только недавно как-то начало доходить, что здесь работает тот же самый принцип, что и в древней народной мудрости «утро вечера мудренее». В том смысле что любое нововведение правильнее заморозить, а высказанную инициатором идею не спеша переварить, так сказать, в народных массах. А пока пусть специально обученные люди растягивают окно Овертона — это тоже дело нужное и важное, не зря же им за это деньги платят. А мы будем подождать, авось внедрять не нам придётся, а нашим преемникам.

Вот и здесь император приказывает казнить изобретателя, а его машину — уничтожить. Но крестьянина и слугу лишь запугивает и подкупает. Думается мне, что в этом состоит тонкий расчёт на то, что сведения об изобретении не исчезнут навсегда.

Потрясающая книга, одна из лучших у Брэдбери, да и вообще. Не фантастика, не нравственно-этическая проза, это роман-воспоминание, роман-впечатление, роман-лирика. Роман о детстве, плавно переходящем в юность, а иногда и сразу во взрослость. Одуванчики как носители самого лучшего времени — лета, с его теннисными туфлями, с яркими переживаниями и тяжкими открытиями.

Конечно, многие детали не знакомы нам, школьникам из советского прошлого. Но всё равно в целом всё понятно. Брэдбери смог поймать в бутылку не только лето и жёлтые солнечные одуванчики, но и само ощущение — кажется, что это ты бежишь вместе с Дугласом Сполдингом по горячему асфальту и благоухающему травами лугу. Что это ты боишься спуститься в зловещий овраг или записываешь самые важные на свете мысли в дневник. Детство и лето везде одинаковы, и везде одинакова радость, с которой вспоминаются приключения и переживания прошлого, и везде одинакова лёгкая грусть, с которой понимаешь, что это уже никогда не повторится.

Соединить философию с лирикой, заглянуть внутрь человеческой цивилизации, находясь на Марсе — именно так: чтобы понять человека, нужно переместить его на другую планету.

Глубокий роман, сотканный из отдельных сцен и отрывков, цветастая мозаика разрозненных стёклышек, когда понять цельную картинку можно лишь на расстоянии.

Устаревание технических аспектов к этому произведению не имеет никакого отношения, ведь «Марсианские хроники» вне времени. Актуальны во все времена, потому что это прежде всего — о человеке.

В этом рассказе Брэдбери ставит очень сложные вопросы: если бог един, то марсиане должны быть одной с нами веры? если марсиане отличаются от нас внешностью, то в каком виде они должны представлять себе Иисуса? если у них нет полов, то как же они познают первородный грех?

Сложные теологические диалоги приближают этот рассказ к формату средневекового трактата, а идеологическое противостояние двух священников — ортодокса и модерниста — превращают рассказ в увлекательное религиозно-этическое исследование.

В последних рассказах «Марсианских хроник» Брэдбери нагоняет на читателя тоску безысходности — вероятно, по этой причине финальное произведение цикла подчёркнуто оптимистично: да, Земля потеряна, люди не смогли сохранить родную планету и сдержать огонь самоуничтожения, но у нас есть Марс, где повзрослевшая цивилизация может попробовать начать всё заново. Быть может, на этот раз выйдет что-то более жизнеспособное и никому не нужно будет умирать.

Может, и так. Хотелось бы верить, что это так. Однако в реальности перспективы достичь Марса и закрепиться там пока так и остаются несбыточной мечтой, можно сказать, что Марса у нас с вами нет, поэтому у нас с вами задача номер один — во что бы то ни стало сохранить жизнь на Земле. Dixi et animam levavi.