Фотограф Гаркуша расстарался – отснял предков в лучшем виде. Родители в больничных пижамах сидели на террасе санатория «Вьюнки», до пояса скрытые пледами, улыбаясь плаксиво и укоризненно. Они забормотали, уставившись в камеру, как зомби, временами вздыхая со всхлипами и утирая глаза. Говорили на сменках, словно хорошо сыгранный дуэт: папа-мама, папа-мама, папа-мама.

– Владик, здравствуй! Где ты там, далеко? Очень давно мы от тебя не получали ничего… Может, тебя и в живых нет? Говорят, у вас там тихо, спокойно. Значит, много свободного времени. Пиши нам чаще или снимись на камеру, чтобы мы на тебя посмотрели, какой ты у нас хороший. Прошлый раз ты очень давно написал, мы всегда перечитываем. Как вас там кормят, не болеешь ли? А у нас лекарства дорогие, всё дорогое, уход дорогой. Мы экономим, сберегаем. Наверно, вам должны прибавить. Это нам на старость. А то кружку воды некому будет подать. Ты вспоминай нас, Владик. Мы молимся, чтобы тебя не ранило, чтобы ты стал полковником. У нас никого больше нет, только ты.

Влад чуть не разинул рот возразить: «Как никого? А дядя Паша, Клава, Жаткины?.. Они что, вымерли?»

Но спорить с изображением бесполезно. Предки наболтали полную катушку, и пока не выговорятся, их не остановишь. Разве что «стоп» нажать?

Он застопил льющиеся речи. Мама замерла, широко растянув рот и заведя глаза под лоб, а батя подался вперёд, будто с намерением что-то откусить.

«Нет, так нехорошо. Они готовились, из Клинцов Гаркушу вызвали. Но хоть на запись не тратились. Вон, сколько компаний скинулось, даже юнармейцев подключили и «Тыл – фронту». Со всех по десятке – пенсионерам облегчение».

Устыдившись, Влад пустил запись дальше.

– У дяди Паши нашли в мозгу прионы!.. – радостно поведал батя.

«Так, Паша отпадает, кружку не подаст».

– …он поехал в Брянск, хлопотать насчёт инвалидной карточки. С работы уволился. Если пробу подтвердят, получит льготы, как жертва инопланетной агрессии, и триста рублей в месяц на лекарства. Клава плачет – у неё прионов не нашли.

«Кучеряво живут!.. За такие деньги одной спирулиной обожраться можно».

– Наш-то папа плох, – загорюнилась мама, проливая слёзы. – Третью стадию поставили. Ноги-руки отказывают. Весь худой!

– Ничего, мать, держись! – ободрил её батя. – Впереди ещё две стадии, поковыляем как-нибудь. У нас сын есть, наша подмога.

Тут Гаркуша вставил сцены из домашней жизни. Старики порой наезжали из «Вьюнков» домой, проверить, как собес содержит их жильё. Батя носился по двору, как лось, перепрыгивая через медлительных служак собеса, кричал, веселился и плясал на веранде, а потом наворачивал щи прямо половником из кастрюли. Третья стадия – это болезненный аппетит, неадекватное веселье с оптимизмом, рассеянность и забывчивость. Все симптомы налицо.

«По-моему, он всегда таким был… – критически подумал Влад. – Врачам виднее! Пробы, вытяжки из мозга… Скоро дядя Паша в санаторий вселится, будут вместе зажигать, а мама плакать, как они на танцах выкаблучивают с инвалидками».

– Есть китайское лекарство, – в лоб намекнул батя, поглядев поверх развёрнутой бумажки-памятки. Прионы щадили в голове то место, где гнездились забота о здоровье и желание прожить сто лет без импотенции. – Лазурь Ши-цзя-чжу-ан, замедляет третью стадию на десять лет. Надо пить постоянно. Для начала хватит упаковок семь-восемь. Я попробую, потом мама. Не поможешь ли с приобретением, Владик? Будем ждать ответа.

– Пусть он попьёт, – подпевала мама. – Оно его поддержит. Иногда он как молоденький! Это ремиссия, врачи сказали. Пока что болезнь отпускает порой, а потом уже никак. Пусть он порадуется!

Предки переглянулись, улыбнулись и стали смеяться. Они всё смеялись и смеялись. Про камеру и Гаркушу забыли. По санаторной террасе позади них шастали не шибко старые и вполне бодрые на вид жертвы инопланетной агрессии, подмигивая Владу, гримасничая и показывая языки. Кто-то ходил с кульком на голове, другой говорил с потолком и ловил что-то в воздухе. Батя стал стучать себя ладонью по макушке, будто хотел отключить смех, а мать взялась за мочки ушей и вновь заплакала. Гаркуша для разнообразия и утешения вклеил кадры, снятые дома – батя облапил служаку и поднял на стол, а бедный кибер тревожно пищал, суча ножками.

Влад начал злиться.

«Косили под идиотов – и докосились. В образ вжились!.. Зачем России вспомогательная раса? Мы сами как овцы. Полстраны на полоумных льготах, другая половина вкалывает за себя и за все стадии маразма. Найдут прионы – радуйся, работать не надо! Мать моя, да за кого мы тут воюем? Всех, кто годен, «Поиск» загрёб в армию. А стоит попасть в санаторий, как впадаешь в дурь, кишащую кругом. Или ты на прицеле, или на игле, третьего не дано».

– Владик, мы подружились с поляками!

«Как, и вы?»

– Они семейная пара, тоже инвалиды по маразму.

«Господи, только не Кучинские!»

– Очень приличные люди. Пан Новак и пани Новакова. Они нас приглашают погостить в свой санаторий. Там уникальная программа угнетения прионов. Дорога стоит…

«Надо срочно заработать третий орден. На вырученные деньги переведу своих в нормальное место. Хоть в Польшу. Лишь бы вокруг не бродили свихнутые. Среди них день потрёшься – сам закукарекаешь».

– …а у них знакомые в Финляндии. Их сын служил на Кальяне, бедный, он разбился и сгорел. Но он был предусмотрительный мальчик, оставил запас в гено-банке. Они наняли овечку, теперь у них растёт новый сынок. Вот, погляди, какой хорошенький.

Гаркуша вмонтировал финские кадры. Рыхлые супруги, лет по шестьдесят, сюсюкали вокруг конопатого мальчишки. Рядом маячила грустная женщина средних лет и какой-то горлявый подросток.

– Они предлагали вдове выносить клоника, та отказалась, но дала денег на овцу. Клоник узнаёт вдову! К нему память возвращается. Он играет со своим сыном. Про них писали в новостях…

«Бред собачий, так нельзя делать. Поколения все на фиг перепутаются – вдова мужа родила, сын старше папочки! Неэтично это. Финны с ума съехали на семейных чувствах…»

– …всегда предлагали отложить запас. Война – страшная вещь. Никто не знает, что случится завтра. Подумай хорошенько, Владик. Запас нужен. Нам указали хороший центр маток, где берут недорого.

– В таком деле ждать нельзя! Лучше уж заплатить, но иметь надежду. Если заложить сразу двух клонов, скидка двадцать процентов. Можно в рассрочку. Главное, ты получи майора! сразу и заложим. Имена мы придумали.

Влада охватил озноб. Уже имена подобрали! Две штуки разом – Владислав-2a и Владислав-2b!

«Почему не дюжину? Глядишь, такой рекорд проплатит нацпроект «Материнство-Плюс».

Вслед за этим явилось холодное, тёмное подозрение. В голове зазвучал вкрадчивый, обволакивающий голос Локса: «Не всегда просьбы исходят от тех, чьим именем подписано письмо».

«Вот подлая душа! Накапал на мозги, всему верить перестанешь… Сиди и сомневайся, кто это кино снимал – Гаркуша или сириане? Пока в Клинцах не побываю, сам не выясню – ни куска от себя в гено-банк не отдам».

С этими чувствами Влад завершил просмотр. В сердце осталось чёрное, давящее ощущение неправды, а кто виноват? Локс! Если б он промолчал тогда, при встрече, всё могло выйти иначе.

«Короче – мне надо было это знать, или я обошёлся бы без этого? Меньше знаешь – крепче спишь!»

Но что-то подсказывало: «Кто предупреждён, тот вооружён».

Всё-таки Локс – гадюка.

И предки хороши – две копии готовы впрок заквасить, словно оригинал сгинул.

Что ни говори, а письма с Земли вызывают одно раздражение!

И мы создали локальную альтернативную реальность, отнюдь не вовсе фантастическую, предположив, что в прошлом русины смогли создать своё небольшое княжество Вершана в северных Карпатах и чуть к западу, сохранив и язык, и греческую веру, и независимость. Разумеется, вечно это длится не могло, и в 1720-ом (аккурат через сотню лет после Белогорской битвы и поглощения Богемии) австрийцы аннексировали и Вершану (мирно, по давнему договору), превратив её в маркграфство Шайтель, после чего принялись страну усердно онемечивать и окатоличивать.

Но вот настал 1918 год, империи посыпались, а прежде угнетённые воспряли. И к власти в возрождённой Вершане пришли клерикальные националисты — люди образованные, целеустремлённые, мотивированные, злопамятные и жестокие. И немцы, и австрийцы, и католики поплатились за всё прошлое — за чванство и высокомерие, за презрение к славянам, за насаждение немецкости, за униатство, за Талергоф и Терезин.

Если вы полагаете, что греческое православие автоматически означает какую-то имманентную доброту, вы очень сильно ошибаетесь. Поищите по «Словакия» и «Глинкова гвардия», и вы узнаете, что могут наворотить клерикальные националисты всего за семь лет, если им дать волю. А если вас заинтересует именно бойцовский потенциал православия, то есть румынская Железная гвардия, которую пришлось унимать соратнику Гитлера Иону Антонеску. И наконец, вам слово «черносотенцы» ничего не говорит?

Возможно, в подходящее время и в удачном месте потенциалы названных объединений сработали бы на пользу обществу. Или сработают в дальнейшем; мы не в состоянии предвидеть всех поворотов будущего и того, как будут называться новоявленные стражи консервативной революции. Но т.н. «республиканцы» Вершаны в промежутке 1918-1945 г.г. как правящая группировка могли выбрать только форму подчинения нацизму — или быть съеденными. И Гитлер охотно принял их оммаж, потому что ему было всё равно, с кем вступить в союз — с исламистами, с индуистами, с японцами, итальянцами, тибетскими ламами, албанцами, да хоть с дьяволом. Есть мнение, что при разгроме Польши Вершане-союзнице тоже кусочек достался. «Республиканцы» любезно выдали нацистам всех своих евреев, а сектантов с коммунистами пересажали сами. Я уверен, что ни возвращения евреев в Вершану, ни реституции еврейской собственности не случилось посейчас. Малые страны Европы удивительно тверды в своём упрямстве. Причём аргумент у них железный — «Мы евреев не убивали, а просто мирно депортировали».

Но потом пришли русские, и теперь уже республиканцам пришлось занимать места на нарах, а кому и на эшафоте. Причём русские этим не занимались — хватало своих мстителей, захвативших властную верхушку.

Так и накопились у Вершаны исторические стигмы — реликтовая память о мадьярах и хазарах (эти живорезы кого только не грабили), да как бы не о монголах (ну, эти шли просто за исчадий ада), потом о чехах в версии гуситов (жгли Вершану не единожды), об австрияках, о республиканцах, о социалистах (правили в эпоху СЭВ и Варшавского договора), и всё это вместе. Пожалуй, только с венграми взаимная ассимиляция умеренно сложилась, хотя их мало кто любил; имена и фамилии у части персонажей явно венгерские.

Есть и любопытный момент — наверняка во время WWI русские войска Вершану захватывали. И как тогда складывались отношения между Карпаторуссией и Великороссией, если учитывать, что эту последнюю вершанцы в целом воспринимали скорее как сказочную восточную страну, где не надо кланяться немцам и говорить в присутственных местах «по-швабски»? Хотя нет сомнений, что из Вершаны в Россию паломники хаживали, книжники езживали, гастарбайтеры бывали, да и шпионы шныряли.

Занятно было бы также изучить историю пана Подсокольского, он же величайший национальный колдун Кожа-да-Кости (aka Костак, Сухотел, Мертварь или Мумияш) — сдаётся мне, этот региональный аристократический лидер, твёрдо выступавший с оружием в руках за землю и веру, претерпел ту же эволюцию, что и Влад III Басараб (вне Румынии больше известный как Дракула и Колосажатель) — для своих остался героем, хоть бы и с оттенком чёрной магии, а для внешних хроникёров — чудищем-страшидлом.