|
SamAdness — специально для Вас, по Вашей просьбе:
Апология Толкина — II: Черное и Белое (Сергей Курий)
"…в сказках душа здорова, мир полон чудес. В реалистическом романе мир уныл и привычен, а душа корчится от боли. Сказка говорит о том, что делает здоровый человек в краю чудес; современный роман — о том, что делает безумец в мире скуки". (Г. К. Честертон)
"Оглядываясь назад, на события, последовавшие сразу за выходом книги из печати, я ловлю себя на странном ощущении: мне кажется, что испокон веку нависавшие над головой облака неожиданно разошлись, и на землю вновь хлынул почти забытый солнечный свет". (Д.Р.Р.Толкин)
"Предводитель назгулов, а это был именно он, — огромная черная тень в ореоле ужаса и отчаяния — въехал в пролом. Через мгновение площадь перед Воротами была пуста. Люди бежали, даже не думая о том, что бегут. Посреди площади Короля-Призрака ждал Гэндальф. Сполох под ним был похож на мраморное изваяние".
Итак, часть материалов "следствия" по делу Толкина мы разобрали. Настало время перейти к конкретным пунктам "обвинения". Один из них был метко выражен критиком Э. Мьюиром: "Мистер Толкин описывает грандиозный конфликт между добром и злом, от которого зависит будущее жизни на земле. Но все добрые у него неизменно добры, а все злодеи — злы до мозга костей; в его мире нет места фигуре злого и в то же время трагичного Сатаны".
Прежде, чем непосредственно перейти к защите, мне хотелось бы процитировать одного моего друга, который объяснял широкий успех "Властелина Колец" (далее — "ВК") тем, что "люди устали от мрака современной литературы". И это при том, что книгу Толкина слишком веселой тоже не назовешь. Но несмотря на это, мир "ВК" — это мир довольно четких позиций и ясных нравственных ориентиров, что собственно и раздражает не только недоброжелательных критиков, но и многих "толкинутых" поклонников.
С учетом литературной атмосферы ХХ века, подобная раздражительность вполне понятна. Лицемерное морализаторство сменила такая же показная аморальность. Одинаково невозмутимые эстеты, психопаты и супермены заполонили литературу "снизу доверху". В век, когда искусство с фрейдистской болезненной пронырливостью копалось пинцетом в не самых лучших уголках человеческой души,<1> разрушая моральные принципы (и ничего не давая взамен), когда добро и зло стали трактоваться настолько относительно, что лишились всяческого смысла, появляется сказка, которая возвращает нервному депрессивному человечеству первичную чистоту простых понятий и образов — чистоту того самого цельного восприятия мира, о котором писалось выше.
"Этот успех говорил им, что их время прошло. Они заняли ведущие позиции в литературе после Первой мировой войны и, несомненно, рассчитывали, что после Второй мировой их безразлично-циничное, нигилистическое мировоззрение восторжествует полностью. Hо вместо этого их убеждениям и их власти был брошен вызов, хотя я не думаю, что они потерпели полное поражение". (Т. Шиппи "Толкин как послевоенный писатель")
"Здоровье" и ясность эпопеи могут показаться "святой простотой" (как в положительном, так и отрицательном смысле). Даже юмор в "ВК" практически лишен язвительности и злорадности (что ныне встретишь не часто).<2> Однако знакомый со всем мифологическим циклом Профессора читатель скажет, что простота эта относительная. На том поле, в котором существует большинство нынешней литературы, "ВК" действительно проходит "вне конкурса".
Ведь простота — не всегда примитивность. К тому же, нравственные дилеммы книги далеко не просты, если отвлечься от требований "болезненной" литературы. Герои Толкина не всегда являются либо злобными чертями, либо блаженными ангелами. "И Саурон не был изначально сотворен злым", говорит маг Гэндальф.<3>
Кроме того, зло в "ВК" существует как "извне", так и "внутри". Критики чаще всего упорно не хотят видеть второго, иначе стоит признать, что книга не столь проста и архаична. Внешнее зло — Черный Властелин Саурон, орки, паучиха Шелоб, умертвия — безусловно ужасно и опасно. К тому же, внешнее зло далеко не однородно. Моргот из "Сильмариллиона" и Саурон из "ВК" — зло сознательно активное, стремящееся не к уничтожению мира, а к его "присвоению", подчинению своей воле. А вот в образе паучихи Унголианты (из того же "Сильмариллиона") воплощен другой тип зла — зла, как стремления "все пожрать", зла, ведущего к небытию.
Но Толкин не раз концентрирует внимание читателя, что более опасно зло внутреннее, которое "прорастает" среди народов и персонажей, "официально" не подчиненных Саурону. Это и "межрасовая" неприязнь (эльфы — гномы, энты — гномы, дунландцы — роханцы, харадцы — гондорцы), и знаменитый принцип "цель оправдывает средства" (Саруман Белый), и гордыня, приводящая к предательству (Денетор). Внешняя мощь Саурона — ничто, по сравнению с его умением обольщать, стравливать противников между собой, использовать их недостатки и слабости в своих целях.
"Три Кольца — высшим Эльфам под кровом светил, / Семь — властителям Гномов под кровом земли, / Девять — Смертным, чей жребий — молчанье могил, / И одно — Повелителю гибельных сил / В царстве Мордора мрачном, где тени легли. / Отыскать их, собрать их, предать их Ему, / Воедино сковать их и ввергнуть во тьму / В царстве Мордора мрачном, где тени легли".
Недаром центральным узлом эпопеи является Кольцо Всевластья — своеобразное "искушение злом", всесильный магический предмет, который "ломает" любого ВЛАДЕЛЬЦА<4> (исключая, разве что, Саурона — его создателя). Несмотря на все мифологические параллели, это целиком современный образ. Недаром некоторые критики сравнивали его то с атомной бомбой, то с наркотиками…
Кстати, немаловажно вспомнить и историю его создания. Причина возникновения всех Колец Власти — именно в "греховном" желании эльфов попытаться с помощью ВНЕШНЕЙ силы воздействовать на естественный ход вещей. Изменение и увядание "эльфийской среды обитания" в Средиземье они попытались остановить, "законсервировать", для чего и были созданы Кольца. Однако всем внешним, отчужденным, искусственным, противоестественным легко управлять. И искусивший эльфов Эрегиона на создание Колец Саурон выковывает на горе Ородруин более совершенный "аппарат", связывающий все Кольца в единое целое — Единое Кольцо, Кольцо Всевластья. Однако заключив в него большую часть своей силы, Саурон также совершает ошибку, становясь одновременно и могущественнее, и уязвимее. Потеря Единого Кольца ставит под удар и его собственную власть. Правда, Кольцо надежно защищено: любой нашедший его подпадает под его чары. Оно способно разжечь гордыню, возбудить самые потаенные желания, создать иллюзию всемогущества его владельца, в определенной степени это могущество дать. Но оно не способно изменить своей темной природе, потому что исходной целью его обладателя все равно будет тоталитарная власть, какими бы оправданиями для этого он не пользовался.
ГЭНДАЛЬФ: "Если наделить меня такой властью — в моих руках она сделается стократ могущественнее и страшнее! Но власть Кольца надо мною будет еще более крепкой. Более гибельной! …Я, конечно, не хочу уподобиться Черному Властелину. Но Кольцо знает путь к моему сердцу: оно будет действовать через жалость, жалость к слабым и желание обрести силу для благих дел. Не искушай меня. Я не смею взять его даже на хранение, даже если поклянусь никогда не пользоваться им. У меня не хватит сил сдержать обещание. Я буду в нем слишком нуждаться!".
"Никакая волчица не дралась бы яростней за своих детенышей, чем Сэм за труп своего друга. Крик его оторвал Шелоб от кровожадных мыслей, и на Сэма устремился тупой, свирепый взгляд. Несчетные годы ей не встречался такой противник".
САРУМАН: "Новая сила нарождается в мире. Наши прежние союзники, наша прежняя стратегия бессильны перед ней. Еще не поздно объединиться с этой Силой! ...Здесь вся наша надежда. …По мере того, как Сила эта будет возрастать, возрастет и могущество ее клевретов, а Мудрым, таким как ты и я, останется только запастись терпением и научиться со временем направлять эту Силу и руководить ею. Мы не будем спешить. Мы скроем наши замыслы в глубине сердца, оплакивая, быть может, зло, совершаемое попутно, но твердо придерживаясь высших, конечных целей — Знания, Закона, Порядка: всего того, что мы до сей поры тщетно пытались насадить в этом мире, покуда наши слабые и праздные друзья не столько помогали, сколько мешали. Цели и планы наши не изменятся. Изменятся только средства".
ГАЛАДРИЭЛЬ: "…если бы от моего желания была какая-то польза, я желала бы только одного: чтобы Единое никогда не было создано или чтобы оно навсегда пропало из Средиземья. …Не отрицаю, сердце мое горячо желает того, что ты предлагаешь. Сколько долгих лет я размышляла о том, как поступлю, если Великое Кольцо попадет ко мне… И вот оно само идет ко мне в руки. …Вместо Черного Властелина ты возводишь на трон Властительницу. Но я не буду Черной — о нет! Я буду дивной и грозной, как Утро и Ночь! Прекрасной, как Море и Солнце и снег на вершинах! Страшной, как буря и молния! Я стану сильнее оснований земли. Все будут любить меня и все лягут прахом у моих ног!".
БОРОМИР: "Все эти эльфы, полуэльфы, волшебники — они, наверное, и вправду бы плохо кончили, получи они Кольцо. …Другое дело — истинно твердый человек: его не совратишь с прямого пути! Мы, люди Минас Тирита, за долгие годы испытаний сделались тверже стали! Нам не нужна волшебная власть кудесников! Все, чего мы хотим, — это сила, сила, чтобы защитить себя, сила выстоять в справедливой войне. …Это же безумие — не использовать его, не обратить силу Врага против него самого! Только бесстрашные и беспощадные стяжают победу. Разве истинный богатырь, великий вождь своего народа, имеет право в такой час отступать перед пустяками? Разве Арагорн отступил бы? А если он отказывается — почему не Боромир? Кольцо дало бы мне такую власть! Как погнал бы я мордорские полчища! Все люди стеклись бы под мои знамена!…".
ДЭНЕТОР: "Боромир был послушным сыном! …Он вспомнил бы, как трудно приходится его отцу, и не бросил бы на ветер сокровище, которое дал ему в руки случай. Он принес бы этот могущественный дар мне! …Эту вещь надо было скрыть, глубоко и надежно, и беречь паче зеницы ока. Я уже сказал, что использовать ее мы не стали бы, разве что в самую тяжелую минуту".
ПРО СЭМА: "Чувствуя тяжесть на шее, Сэм ощущал себя словно одетым в огромную искаженную тень самого себя, зловещей угрозой нависшую над Мордором. Либо терпеть Кольцо, как бы оно ни терзало его, либо объявить своим и бросить вызов силе в мрачной крепости по ту сторону долины теней. Кольцо искушало его, подтачивая волю и разум, рождало безумные фантазии. Вот он, Сэм Скромби, Сэм Могучий, Герой Всего Мира, скачет с пламенным мечом в руке, собирает войска и ведет их на Барад-Дур, вот разошлись тучи, засияло солнце, и по велению Сэма Горгоратская долина зазеленела и оделась садами. Надо только надеть Кольцо, объявить себя его хозяином, и все сбудется! В этот роковой час Сэма спасла не только преданность другу и ответственность за судьбы Средиземья. Простой здравый смысл говорил, что он не годится для таких свершений, даже если бы они не были только приманкой Врага. Маленький садик вольного садовника, а не сад величиной с королевство — вот что ему нужно. Ему достаточно своих рук, он не привык полагаться на слуг".
ФРОДО: "Я пришел. Но мне угодно поступить по-иному, чем было задумано. Чужой замысел я отвергаю. Кольцо — мое!".
Дошедший до цели и отказавшийся уничтожить Кольцо Фродо, потерявший казалось бы все "человеческое" Голлум (без которого, тем не менее, миссия Фродо окончательно провалилась), надменный Наместник Гондора Денетор, так и не смогший побороть свой эгоизм и "национальную ограниченность", заносчивый вояка Боромир и хитрый глава Светлого Совета Саруман — перед каждым из них ставится выбор, больше того, — каждому предлагается понимание и прощение. История "падения" или "спасения" героев не предопределена заранее. "Падший" Боромир осознает вину и с честью гибнет, защищая хоббитов, а тот же бывший Белый маг Саруман не в состоянии побороть своей ненависти, и смерть его жалка и унизительна. Мерзкий Голлум, тем не менее, чуть было не раскаивается, а мешает ему в этом, как ни странно, Сэм — один из самых бескорыстных героев эпопеи.
"Горлум долго глядел на них. По его худому лицу прошла судорога. Глаза погасли и были теперь тусклыми, старыми и усталыми. …Он медленно протянул дрожащую руку и очень осторожно прикоснулся к колену Фродо; это прикосновение было почти лаской. На одно короткое мгновение он преобразился. Если бы спящие увидели его сейчас, то приняли бы за очень старого и усталого хоббита, иссушенного годами, унесенного далеко от друзей и дома, от полей и ручьев юности, превращенного в жалкую, дряхлую, голодную развалину. Но от его прикосновения Фродо шевельнулся и всхлипнул во сне. Сэм тотчас же проснулся. Первое, что он увидел, был Горлум, трогавший его друга.
"— Именем Элберет и прекрасной Лутиэн! — с трудом выговорил Фродо на последнем дыхании и высоко поднял меч. — Не видать вам вовеки ни Кольца, ни меня!".
— Эй ты! — сердито прикрикнул он. — Что ты тут делаешь?
— Ничего, — тихо ответил Горлум. — Славный хозяин.
— Ну конечно, — сказал Сэм. — А где ты был? Шнырял туда-сюда, старый негодяй?
Горлум отшатнулся, словно его ударили. Глаза снова вспыхнули зеленым светом. Сейчас он очень напоминал паука: сидел пригнувшись, высоко подняв тощие коленки, вытаращив глаза. Короткое мгновение исчезло бесследно, безвозвратно".
Добро и зло переплетены в этой книге не менее, чем в любой другой, но они именно ПЕРЕПЛЕТЕНЫ, а не смешаны. Мы всегда имеем возможность отличить одно от другого.
Толкин учит тому, о чем не раз напоминал Экзюпери: "…зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь". Именно нравственная зоркость — один из залогов успеха, казалось бы, безумных миссий героев. Ибо им не раз приходится почти "вслепую" доверять (или не доверять), принимать (или отвергать) помощь встретившихся на их пути. Как говорил Гама (телохранитель короля Теодена), "в сомнительных случаях истинно доблестный муж и воин должен поступать по своему разумению, а не ждать приказа". УМЕТЬ ДОВЕРЯТЬ и ЗНАТЬ КОМУ ДОВЕРЯТЬ — один из самых элементарных нравственных уроков "ВК". Но это возможно, лишь когда сердцу есть на что опереться.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 — Мне скажут, что и Достоевский копался в человеческой низости. Да, но не для того, чтобы ее оправдать. К тому же, низость у Федора Михайловича показана низостью, подлость — подлостью, а не сведена к театральной позе "по ту сторону добра и зла".
2 — "Юмор у меня простоватый, — писал Толкин, — и даже самые доброжелательные критики находят его утомительным". Несмотря на хоббитанскую простоту книжного юмора, забавы автора "Властелина Колец" были весьма специфичны: то он переодевался англосаксонским воином и гонялся с топором за ошарашенным соседом, то (в старости) любил подсовывать продавцам вместе с мелочью свою вставную челюсть.
3 — В этом плане не повезло только оркам — однозначно отрицательным существам. Впрочем, в "Сильмариллионе" высказывается догадка, что орки произошли от эльфов, пойманных Черным Властелином и лиходейски "искаженным".
4 — Например, загадочный персонаж "ВК", — Том Бомбадил — не подвержен влиянию Кольца потому, что оно ему просто не нужно, у него нет желания ВЛАДЕТЬ им.
|
цитировать
А у меня ссылка не отображается...
.
Ну, а тот кто это сделал — вобще непогрешим и свят по определению, типа как папа Римский, хе-хе.
.