|
Примо деловито возился с костром. Если бы Ран был внимательнее, он бы заметил, как простоватое лицо стража границ преобразила ехидная усмешка. Короткой палочкой, выдернутой из костра, Пискля нарисовал в пепле несколько ломаных корявых линий, отчего яркие искры столпом взметнулись в воздух. Костер разгорелся ровно и жарко, словно был сложен не из жалких кустов, неизвестно как выросших на болоте, а из добротных березовых и сосновых поленьев. В воздухе поплыл пряный запах хвои, жимолости и почему то дурмана огнехвостого. Среди высоких языков пламени то и дело мелькали острые мордочки саламандр. Все это могло бы насторожить и менее опытного путешественника. Но не сегодня.
Ран засмотрелся в огонь, и не заметил, как Пискля вынул раскрытую книжицу из его рук и с любопытством принялся перелистывать страницы. Где то вдалеке заухала птица, пролетел по темнеющему небу дракон, на мгновенье заслонив луну. Костер догорал, Ран встрепенулся, словно стряхивая с себя наваждение и наткнулся взглядом на Писклю.
Заметив, что Лориэнгрин смотрит на него, Пискля радостно заулыбался и затараторил:
– А что? Ничего так написано! Неплохо я бы сказал. Я бы динамики добавил, «эшис ту эшис, даст ту даст», — народу нравится, чтобы бодренько было, живенько. Любовная линия совсем не прослеживается. Дельфины, русалки… Неее! Так ты это не издашь, дружище. И название простовато -«Откровения мертвого бога» — такой писанины теперь на каждом углу навалом. То Заратустра им говорит, то Малахов какой… Слишком патетично. «О Посейдон, владыка глубин невозможных!» — Никто даже даром не возьмет. Пискля пожал плечами и небрежным движением швырнул книжицу в костер, где в ее обложку яростно вцепились саламандры.
-Что ты наделал!?
-То, что должен сделать на моем месте каждый порядочный, образованный человек. Нет у тебя литературного таланта, братец. Не твое это. – Примо задумчиво уставился в костер, но взбешенный Ран видел, что краем глаза Примо внимательно и наблюдает за ним. Словно пелена спала с глаз Лоэнгрина – как он мог не видеть этого раньше! Рыжая грива, прозрачные, словно горная речушка, глаза, горькие складки в углах рта и смешливые – у глаз.
-Локи, твою мать! Черти тебя дери! – завопил Ран.
-Маму мою не трогай, – неожиданно строго сказал Локи, – Кто знает – может она не тронет тебя? Хотя… — Локи сокрушенно потряс головой – вряд ли. Нужно верить, братец. Верить – это святое.
Ран нахмурился. У рыжего наглеца под языком накопилось немало ядовитых колючек. Но Пискля все не унимался, -Кому нужен бог, в которого никто не верит? Вот ты так думаешь, и пытаешься смыть неблагодарных людишек в свой океан. Один раз даже почти получилось, признаю. Но столько можно то? Знаешь в чем твоя проблема, братец? Ты сам себе не нужен, вот и бесишься.
Ран поднялся на ноги и словно стал вдвое выше ростом. Над его головой грозно собирались тучи. Меч в руке сиял нестерпимым светом.
Локи с интересом наблюдал за метаморфозами попутчика.
|
цитировать
Интрига Фафнир — Посейдон не раскрыта! Рановато пока.
