|
Михайлова Л.Г. Новые тенденции в современной английской и американской научной фантастике (1960 1980). Дис. канд. фил. наук. М., 1980.
* * *
В настоящее время в зарубежном литературоведении сложилась тенденция выделять при характеристике этапов развития современной научной фантастики черты десятилетий, принимая их границы в качестве значимых вех. Не упуская из вида общественную атмосферу рассматриваемых периодов (что нередко наблюдается в работах английских и американских критиков), такое деление можно принять. Наиболее отчётливо характерные черты десятилетий выделены в предисловиях Брайана Олдисса и Гарри Гаррисона к антологиям серии "Декада" (пункты 217, 218, 219 в библиографии), а также во вводной главе книги Нейла Бэррона "Удивительное в разрезе" (95). 30-е и 40-е годы называют "эпохой Кэмбелла" по имени известного редактора научно-фантастических журналов, чьим кредо было: "Science fiction should he just that: a story wherein equal stress is placed on each of the two definitive words" (1).
________________
1. Famous Science-Fiction Stories. / Ed. by Raymond J. Healy and J. Francis McComas. — NY: Random House, 1957, p. xii.
Одним из главных в его редакторской деятельности было также требование тщательной деталировки повествования. Отмечается явное преобладание авантюрного сюжета, относительное пренебрежение к литературной форме. К концу 40-х годов сформировалась основная тематика, которую с блеском разрабатывали писатели в 50-е годы. Новый период характеризуется обоснованностью экстраполяций, сознательной работой над стилем; отмечается подъём интереса к проблематике, связанной с гуманитарными науками – психологией, социологией.
С приходом в научную фантастику в 60-е годы большой группы новых писателей наиболее активно развёртывается эксперимент в области формы, акцент перемещается на изображение внутреннего мира героев, идёт "атака" на прежде почти запретные для научной фантастики темы секса, религии, политики.
Как самую примечательную черту 70-х критики(2) отмечают необыкновенно возросший интерес академического литературоведения в научной фантастике (насчитывается более 1000 курсов по фантастике, читаемых в университетах и колледжах США, Великобритании, Канады и Австралии)(3). Среди авторов, впервые выступивших с научно-фантастическими произведениями в эти годы, значителен процент писательниц. В качестве основных тем исследователи выделяют энергетический кризис, проблему угрожающего перенаселения, терроризм.
Характеризуя авторскую позицию писателей перечисленных периодов, известный в США писатель и критик Элджис Бадрис писал: "We do tend to ideological stratification – the technocrat conservatives of the 1940s, the entrepreneurial faisseurs of the 1950s, the 1960 limousine liberals, and the activists of the 1970"(4).
_______________
2. Исследований, выделяющих и обобщающих новые черта научной фантастики 70-х, практически нет. Приведённые суждения разбросаны в рецензиях, предисловиях и т.п.
3. В Новосибирском университете также читаются лекции по фантастике. В школьные программы по литературе раздел фантастики у нас пока не включён, но в Детской Академии (г. Пущино-на-Оке) школьникам читается курс научной фантастики, работает семинар.
4. "The Magazine of Fantasy and Science Fiction" 1979, vol. 53, p. 36.
В целом это верно. Можно уточнить границы периодов становления и развития современной научной фантастики: 20-е – 40-е годы – первый период, внутри которого выделяются два этапа (первая треть века и 1935 – первая половина 40-х годов); конец 40-х – 50-е годы – второй период; конец 50-х – 60-е – третий; 70-е – четвертый.
...
В конце пятидесятых годов начинается третий период развития современной научной фантастики. К этому времени становятся особенно заметными сдвиги в простановке акцентов, привычная тематическая рубрикация делается невозможной, содержание не укладывается в привычные рамки. Жёстких и непререкаемых догм, нормативной поэтики у научной фантастики не было никогда. Это осложняет задачу исследователя в поисках законов её развития, но вместе с тем является залогом самого развития. Попытка (со стороны критиков) навязать особые, отличные от общелитературных, критерии эстетической оценки научно-фантастических произведений объективно лишь задерживали развитие этой ветви литературы.
Творчество многих писателей-фантастов пятидесятых годов, а особенно Артура Кларка, Айзека Азимова, Рэя Брэдбери и Джона Уиндема, показало, что литературно-критические уступки на деле не дают возможности для всестороннего анализа и оценки научно-фантастических произведений. К концу пятидесятых годов для большинства писателей и критиков стала очевидна опасность обособления в "уникальности" и "специфичности", они стремятся отменить границы искусственно созданного "гетто"(1), пребыванием в котором многие из них тяготятся.
_______________
1. Употребляя слово "гетто" для обозначения выделенного по отношению к литературе "главного потока" положения научной фантастики, английские и американские писатели-фантасты, а также критики и литературоведы, исследующие фантастику, недвусмысленно выражали своё отношение к отсутствию литературного равноправия. Аналогия с районами обездоленных в больших городах оказалась более полной чем могли предполагать те, кто впервые употребил слово "гетто" в связи с научной фантастикой, так как в обособившейся группе создателей и любителей фантастики изменилась шкала ценностей – цениться стали как раз те черты, которые отделяли научную фантастику от остальной литературы, в том числе и явно отрицательно сказывавшиеся на общем художественном уровне произведений.
В среде читателей научной фантастики также произошли значительные изменения. Фэндом 30-х – начала 50-х был своего рода инкубатором. В лице любителей фантастики – "фэнов", или, как их зачастую иронично называли – "aficionados", писатели встречали исключительно благодарную аудиторию. Но постепенно рамки этого уютного инкубатора становятся тесными для ищущих, наиболее интересных писателей, – в век НТР идеи научной фантастики предназначены всем и касаются каждого. В 1956 году известный американский писатель-фантаст и критик Деймон Найт основал организацию, получившую название Милфордской конференции писателей-фантастов. На ежегодных встречах в Милфорде (Пенсильвания) обсуждались вопросы писательского мастерства, наиболее актуальные проблемы развития научной фантастики, возможности для издания и распространения произведений. На встрече 1958 года общее мнение о необходимости расширения целевой установки было выражено одним из писателей следующим образом: "I want to say the same kind of thing, but I’m tired of saying it to the same people"(2).
_______________
2. The Year’s Greatest Science-Fiction and Fantasy. Fourth Annual Volume. / Ed. by Judith Merril. – NY: Dell, 1959, p. 251.
К концу пятидесятых годов, благодаря успехам НТР, начавшемуся исследованию космоса с помощью космических аппаратов, научная фантастика получила очень широкую аудиторию, что, в свою очередь, поставило перед писателями задачу видоизменения формы произведений.
Научная фантастика много сделала для того, чтобы мысль о неразрывной связи будущего человечества с освоением космоса вошла в общественное сознание. С наступлением космической эры, после запуска первого искусственного спутника Земли в 1957 году, многим казалось, что научная фантастика как бы уже выполнив свою миссию, — настолько прочно первые успехи в освоении космоса связывались в сознании массового читателя с "пророчествами" фантастов. Говорили о необходимости коренной перестройки, даже о гибели научной фантастики. Но споры о перестройке научной фантастики в связи со вторжением жизненной реальности космонавтики в её исконную сферу длились не очень долго и вскоре угасли, как в самом начале предсказывали те писатели и критики, кто глубже осознавал природу научной фантастики.
Айзек Азимов посвятил этому вопросу статью "Похитители грома" (1958), в которой противопоставил поверхностному представлению о научной фантастике своё понимание её функции, заключающейся не в предсказании тех или иных научных свершений, а в отражении присущими ей средствами изменений, несомых в мир людей наукой: "it is not to tie itself indissolubly to some particular type of plot — such as space exploration. Science fiction is, first and foremost, a branch of literature. It deals, first and foremost, with people. Its specialized character is the consideration of people in connection with scientific advance (or retreat). How do people respond to changes in their ways of life brought about by science; to the new hopes; to the new fears"(3). На основании этого, а также учитывая, что возможности развития познания безграничны, Азимов делает вывод, что возможности развития научной фантастики вдвойне безграничны. Французский писатель и критик Мишель Бютор столь же оптимистично писал: "L'anticipation a cree un langage а l'aide duquel on peut en principe tout exprimer"(4), а временные трудности, переживаемые фантастикой, называл "болезнью роста".
_______________
3. Isaac Asimov. The Thunder-Thieves. — Ibid., p. 246.
4. Michele Butor. La crise du croissance de la science fiction. — M. Butor. Essais sur les modernes. — Paris: Gallimard, 1957, p. 229.
И всё же следует отметить, что исторический запуск спутника в 1957 году ускорил наступление перемен в научной фантастике. Произведения, основанные лишь на конкретном научном или техническом гипотетическом достижении окончательно становятся вчерашним днём научной фантастики и воспринимаются читателями как безусловно устаревшие. Вследствие перемещения акцента с поверхностно-познавательных аспектов освоения мира на более глубинные, изменения оттенка вопроса, который авторы задают и на который пытаются ответить в своих произведениях (это не "кто", "когда", "как", "где", а сущностные "зачем" и "почему"), а также углубления художественного мастерства в изображении взаимоотношений людей происходит обогащение научной фантастики. Но, парадоксальным образом, в гуще всех этих изменений возникает сомнение в аутентичности самого литературного явления этого периода. Аббревиатура "SF" расшифровывается теперь гораздо большим количеством понятий(5), что приводит к тому, что многие критики заменяют в самом наименовании научной фантастики более точное "science" на "speculative". Наблюдаются попытки разграничить "science fiction" и "speculative fiction" как две различные области литературы. Тем не менее сколько-нибудь значительных различий в результате выделено не было, поэтому, видимо, следует рассматривать терминологические споры того времени как один из показателей, обозначающий наступление нового периода в развитии современной английской и американской научной фантастики.
_______________
5. Judith Merril "Introduction" in "The Year's Greatest Science-Fiction and Fantasy. Fourth Annual volume" Ed. by Judith Merril NY, Dell Publishing Co., Inc., 1959, p.8.
"The name of this book is SF.
SF is an abbreviation for Science Fiction (or Science Fantasy). Science Fantasy (or Science Fiction) is really an abbreviation too. Here are some things it stands for...
S is for Science, Space, Satellites, Starships, and Solar exploring; also for semantics and Sociology, Satire, Spoofing, Suspense, and good old Serendipity. (But not Spelling, without which I could have added Psychology, Civilizations, and Psi without parentheses).
F is for Fantasy, Fiction and Fable, Folklore, Fairy-tale and Farce; also for Fission and Fusion; for Firmament, Fireball, Future and Forecast; for Fate and Free-will; Figuring, Factseeking, and Fancy-free.
Mix well. The result is SF, or Speculative Fun."
|
цитировать
М.: 
New York: