цитата Ученик Дьявола

Похоже, в клубе действует тайное общество геронтофилов...

цитата vfvfhm

Дочь Самурая
04.10. — 31.10 — чтение, обсуждение, публикация дополнительных материалов по книге.

цитата Ученик Дьявола

Похоже, в клубе действует тайное общество геронтофилов...

цитата J0kerS

А так это больше похоже на продвижение издательских интересов!

цитата J0kerS

Вообще можно было бы все подряд книги обсуждать. А так это больше похоже на продвижение издательских интересов!

цитата

. К ежемесячному голосованию допускаются книги, впервые официально опубликованные на русском языке за последние 6 месяцев.

цитата Bonsai

Среди всего-прочего проголосовал за "Цифровую касту", потому что желаю всяческих успехов издательству "Эксплорер Букс".

цитата Дочь Самурая

Почему-то про это не пишется, а я сразу не поняла, хотя название как бы намекает. Думаю, все рассказы в Опасных видениях достаточно жестокие, то есть тут секс, насилие и прочее.

цитата acidAnn

опасность все понимают по-разному

цитата

На протяжении большей части своей истории жанры научная фантастика и фэнтези славились историями о могучих инопланетных цивилизациях, путешествиях в далеких галактиках, борьбе разношерстных команд против империй… а также нарочитой мягкостью и неизменной беззубостью. Исключения, конечно, есть, и среди них стоит отметить «1984» Джорджа Оруэлла, «Дивный новый мир» Олдоса Хаксли, «Заводной апельсин» Энтони Бёрджесса.

А еще стоит отметить, что все это британцы.

А американская фантастика сороковых, пятидесятых и начала шестидесятых склонялась к историям, не имевшим почти ничего общего с политикой, возмущением покоя, сексуальностью или тяготами обывателя, который пытается выжить в непостоянном хаотичном мире. Причины для этого многочисленны и в контексте своего времени вполне понятны. Все-таки в писатели, как правило, шли белые мужчины среднего класса, этакого патрицианского и патриархального происхождения, и им больше хотелось сохранить статус-кво, чем изменить. Но таков уж был американский цайтгайст тех десятилетий – времен политического консерватизма, принудительного консенсуса и стереотипного отношения к женщинам и цветным. То была эпоха пословицы: «Что хорошо для бизнеса, то хорошо и для Америки».

А для Америки хорошо, чтобы ты сел, заткнулся и не возникал, пока не спросят.

Не очень помогало и то, что Штаты только что пережили кровожадную истерию времен Красной Угрозы и маккартизма, когда сценаристов кино и телевидения, которые чуть отступали от консервативной линии, вызывали на ковер перед Конгрессом и заставляли отвечать на вопросы о политических убеждениях, после чего одни отправлялись в тюрьму, а другие – в черный список и оставались без работы на десятилетия.

Попали под прицел и прозаики, хотя и не с той публичностью, фанфарами и камерами, которые были присущи слушаниям сенатора Маккарти6 в Конгрессе. По всей стране запрещались и сжигались тысячи книг, признанных недостаточно патриотичными, нецензурными или в чем-нибудь еще да несовместимыми с консервативными политическими взглядами тех времен. А причины – неизбежно субъективные, случайные и, как видно по недавним годам, вполне себе вечные: один политик из Иллинойса раскритиковал известную книгу, потому что она якобы «понижала респектабельность и святость нашего института брака»7.

Отправился в огонь «Невидимый человек» Ральфа Эллисона, последовали за ним «Над пропастью во ржи» Дж. Д. Сэлинджера, «Гроздья гнева» Джона Стейнбека, «Великий Гэтсби» Фрэнсиса Скотта Фитцджеральда, «Убить пересмешника» Харпер Ли и многие-многие другие.

Не спаслась и музыкальная индустрия – радиостанциям пришлось отказаться от трансляции таких исполнителей, как Билли Холидэй, групп, считавшихся «левыми», и практически всего ритм-н-блюза.

Ломались карьеры, рассылались угрозы и обещания расправы. Закрытие магазинов и издательств и опустошение книжных полок раз за разом подчеркивало главную истину того времени: «Гвоздь, который торчит, забивают».

Вот авторы научной фантастики и фэнтези и научились не высовываться. «Хочешь жить, умей вертеться. Не нарывайся на неприятности. Пиши дальше про свои ракеты и жукоглазов, а не про волнения на улицах».

И вот ведь что самое жуткое: вся эта самоцензура опиралась на страх и экономику. В любом жанре хватало писателей, которым хотелось писать что-то злободневное, зубастое, то, что бросает вызов, провоцирует и прокладывает новые пути. Но еще они знали: если ты и напишешь такую вещь, ее никогда не купят, никогда не опубликуют, никогда не увидит мир. А при том, что большинство писателей что тогда, что сейчас жило от гонорара к гонорару, какой смысл тратить недели или месяцы на рассказ, который ты никогда-никогда не продашь? Уж лучше посвятить время и усилия безопасным и социально не важным историям, которые востребованы на рынке.

Но тот голод, та жажда делать больше, писать больше никуда не уходили.

И вот на этом фоне появляется Харлан Эллисон.

цитата Алексей121

И вот на этом фоне появляется Харлан Эллисон.