Прошлый пост про аннотации вызвал некоторые обсуждения обложек. Я сейчас расскажу, как мы делали обложку к моей книге "Москау" в 2012 — это было совершенно феерично.
Почитав сюжет, директор издательства сказал — о, это класс. Сделаем красивую картинку — парад немцев на Красной площади. Это офигеть. Тираж сметут. "Неа, — грустно сказал я. — Не хочу". "Чего ж ты хочешь?" — резонно спросили меня. Я стал воодушевленно рассказывать — мол, хочу черную обложку без красок. В центре орел, подсвеченный какбэ лучом света издалека. Такое нечто стильное и простое, в общем.
Это предложение было встречено гробовым молчанием. Думаю, человек хотел мне прямо объяснить, что я идиот, но постеснялся. Затем настало время личной беседы с художником. Надо сказать, что художник у меня тогда был великолепный, и человек по натуре оч творческий. Вот сидишь иногда с ним, а он задумается и молчит. Ты протянешь руку, тронешь его аккуратно, он так — "А? Что?". Весь в искусстве. Обложки делал божественные. И тут мы встречаемся, и я ему рассказываю идею. И вижу, человек замирает просто.
Говорит — что, неужели и немцев на Красной площади не нарисуем? У меня как раз такая идея возникла, супер получится. Я звереть начинаю тихо. Нет, говорю. Тьма, орел и свет. И все? Да, и все. Вообще больше ничего? Вообще. Только орел? Нет, еще тьма и свет. Художник окончательно погружается в депрессию. Он не видит размаха для работы. Он видит, что получится какая-то
сообщение модератора
вырезано цензурой
. Ему грустно. И он начинает меня уговаривать. Мол, давайте попробуем. Ну вот вы увидите, и...
Но я уперся рогом. Я понимаю, что он нарисует красиво, и меня уговорят. А я не хочу. Я эту обложку хочу. И мы беседуем в кафе. И по телефону. И я все объясняю. Художник огорчается еще больше. Наконец, он произносит фразу, полную горечи: "Хорошо, Георгий. Я вас услышал". В его голосе — все страшное огорчение от того, что придется рисовать говно, и разочарование во мне, как в авторе. Я уже почти согласен на немцев на Красной площади. Но подавляю в себе это чувство.
Но тут вводится в бой тяжелая артиллерия. Меня круто берут в оборот. Звонит глава издательства, и пришедший в себя директор. Вместе они окружают меня, и давят доводами. Они объясняют, что с такой обложкой книгу никто не купит. Что оптовики испугаются. Надо поцветастее и красочнее. А тут же ужас. Она похоронная. И орел этот прям кошмар. Тираж будет семь тысяч максимум. Нет, даже пять. И объясняют ведь все очень доходчиво — ну последний идиот согласится.
Но только не я. Когда на меня давят, я идут на таран вопреки законам здравой логики. Я отказываюсь. А в контрактах у меня всегда пункт — что обложка принимается вместе автором и издательством. Ни я не могу свою обложку просто так поставить, ни издательство. И конкретно нашла коса на камень. А время идет. Книгу выпускать надо, ибо гонорар уже заплачен. И никто не уступает. Еще немного, и ее придется на полгода отложить, ибо летом народ книги не покупает, он ездит на курорты.
Издательство сдаётся. "Москау" выходит в продажу. Выдерживает три допечатки и два переиздания — с этой ужасной обложкой, где прям похоронные цвета, и зловредный орел. И это всё, что вам требуется знать о современном книгоиздании.
цитировать![8-]](/img/smiles/blush.gif)
Почти "зачистка"
одни сплошные изъятия))