Обратимся к двум недавним романам: "Грохоту снега" Нила
Стефенсона, бестселлеру, и "Альманаху мертвеца" Лесли Мар­
мон Силко. Оба романа очень впечатляют. Их читатели с полным
основанием могут считать нелепостью то, что американцы про­
должают гордиться своей страной.
"Грохот снега" повествует об Америке двадцать первого
века, когда стремления предпринимателей победили надежды
на свободное и эгалитарное общество. Страна поделена на не­
большие зоны влияния, внутри каждой из которых отдельная
корпорация — IВМ, Мафия, GепТесh — удерживает в своих ру_
ках право судие высшего и низшего уровня. Правительство США
занято только собственными делами и представляет собой еще
один корпоративный организм, руководящий своими собствен­
ными маленькими анклавами. Но правительство — даже не пер­
вое среди равных. Нет никакого всеобъемлющего политического
организма, не говоря уже о каком-то чувстве гражданственно­
сти, которое связывало бы воедино восточные и западные штаты
или хотя бы объединяло различные районы больших городов.
В "Грохоте снега" отношение Соединенных Штатов к ос­
тальному миру символически выражено в Пароме (the Raft),
самом пугающем создании Стефенсона. Это грандиозное скоп­
ление плотов, постоянно дрейфующих вдоль побережья Тихого
океана и населенных миллионами азиатов, надеющихся свалить
с корабля и переплыть в Северную Америку. Паром, своего рода
интернациональная трущоба, управляется жестокими и анархи­
стскими преступными бандами, совсем не похожими на органи­
зованные зоны влияния, управляемые доходными коммерче­
скими предприятиями, уважающими права и границы друг друга
в пределах страны, которая раньше называлась Соединенными
Штатами Америки. Гордость от ощущения себя американским
гражданином сменилась утешением, что ты находишься в боль­
шей безопасности и лучше питаешься, чем обитатели Парома.
Линкольн и Мартин Лютер Кинг беспокоят воображение этих
американцев не больше, чем Кромвель и Черчиль беспокоили
воображение британцев, описанных Оруэллом в "1984".
"Грохот снега" исходит из широко распространенного убе­
ждения, что все самые важные решения принимают корпорации
и закулисное теневое правительство, действующее как агент
этих корпораций. Это убеждение находит выражение в популяр­
ных триллерах вроде "Три дня Кондора" Ричарда Конгдона или
"Замороженные", а также и в более амбициозных произведе­
ниях, типа "Виноградного края" Томаса Пинчона и "Привидения
шлюхи" Нормана Мэйлера. Представление, что видимое прави­
тельство — всего лишь поддельный фасад, является правдопо­
добной экстраполяцией того обстоятельства, что мы живем в
эпоху Второго Позолоченного века: даже Марка Твена могло бы
напугать то бесстыдство, с которым сегодня наши политики
предлагают корпорациям купить себя, и то бездушное отноше­
ние, которое американский средний класс проявляет к бедным.