|
Вот этот кусок в новом переводе "Противостоянии" (так в рукописи, сданной в АСТ):
— Я и говорю, чем больше денег в обороте…
— Лучше отключи колонки, Хэп, — мягко вставил Стью.
— Колонки? Зачем?
Норм Бруэтт повернулся и посмотрел в окно.
— Христос на пони, — вырвалось у него.
Стью поднялся со стула, перегнулся через Томми Уэннамейкера и Хэнка Кармайкла и одновременно щелкнул всеми восемью переключателями, по четыре каждой рукой. Так что он оказался единственным, кто не видел, как «шеви» врезался в ряд заправочных колонок на верхнем бетонном островке и начал сшибать их одну за другой.
Проделывал это медленно, но неумолимо и даже величественно. На следующий день Томми Уэннамейкер божился в «Голове индейца», что тормозные огни ни разу не вспыхнули. «Шеви» продолжал ехать все с той же скоростью пятнадцать миль в час, словно направляющая машина во время Парада роз. Днище заскребло о бетонный островок, и когда колеса коснулись его, все, кроме Стью, увидели, что голова водителя болтается и бьется о ветровое стекло.
«Шеви» подпрыгнул, как старый пес, которому дали пинка, и сшиб колонку с высокооктановым бензином. Она свалилась с бетонного островка и откатилась в фонтане брызг. Заправочный пистолет вывалился из гнезда и лежал на асфальте, поблескивая под светом флуоресцентных ламп.
Все они заметили искры, которые вырывались из-под выхлопной трубы, цеплявшейся за бетон, и Хэп, видевший взрыв заправочной станции в Мексике, инстинктивно закрыл глаза в ожидании огненного шара. Вместо этого задняя часть «шеви» перевалилась через бетонный островок, свалившись с него со стороны здания заправочной станции. Передняя часть врезалась в колонку бензина с низким содержанием свинца и сшибла ее с гулким «бэнг».
Не без изящества «шевроле» закончил поворот на 360 градусов и вновь ударился о бетонный островок, на этот раз задней частью, теперь сбив колонку с обычным бензином. После чего остановился, задрав кверху ржавую выхлопную трубу. Автомобиль уничтожил все три колонки на ближнем к шоссе бетонном островке. Двигатель еще несколько секунд продолжал громыхать, потом сдох. Но повисшая над заправочной станцией тишина, похоже, била по ушам еще сильнее.
— Матерь Божья, — выдохнул Томми Уэннамейкер. — Она взлетит на воздух, Хэп?
— Если б собиралась, давно бы взорвалась, — Хэп поднялся с места, задел плечом ящик с картами, разбросав Техас, Нью-Мехико и Аризону во все стороны. Его охватывало осторожное ликование. Колонки он застраховал, взнос выплатил. Мэри настаивала на том, чтобы страховка оплачивалась в первую очередь.
— Парень, должно быть, крепко выпил, — заметил Норм.
— Я следил за тормозными огнями, — возбужденно воскликнул Томми. — Они ни разу не загорелись. Матерь Божья! Если бы он гнал со скоростью шестьдесят миль, мы бы уже отправились на тот свет.
Они быстро вышли из конторки, Хэп — впереди, Стью — замыкающим. Хэп, Томми и Норм добрались до автомобиля одновременно. В воздухе пахло бензином, слышалось пощелкивание остывающего двигателя «шеви». Хэп открыл водительскую дверцу, и человек, сидевший за рулем, выпал из нее, как куль с грязным бельем.
— Ё-мое! — крикнул Норм Бруэтт, едва не сорвавшись на визг. Он отвернулся, схватился за свой объемистый живот, и его вырвало.
Рвотный рефлекс вызвал не выпавший человек (Хэп подхватил его как раз вовремя, чтобы не дать удариться об асфальт), а тошнотворное зловоние, идущее из салона, в котором смешались запахи крови, фекалий, блевотины и разлагающегося человеческого тела. Из «шеви» густо дохнуло тяжелой болезнью и смертью.
Мгновением позже Хэп повернулся и потащил водителя от автомобиля, держа его под руки. Томми торопливо схватил волочащиеся ноги, и вместе они понесли его в конторку. В свете флуоресцентных потолочных ламп на побледневших лицах читалось отвращение. Хэп забыл о страховых выплатах.
Другие заглянули в салон, а потом Хэнк отвернулся, прикрывая рот рукой, оттопырив мизинец, словно поднял стакан вина, чтобы произнести тост. Бегом добрался до северной границы автозаправочной станции и расстался с ужином.
Вик и Стью посмотрели в машину, переглянулись, снова посмотрели. Справа от водителя сидела молодая женщина, ее цельнокроеное платье высоко задралось на бедрах. К ней привалился ребенок, мальчик или девочка, скорее, девочка, лет трех. Обе мертвые. Шеи распухли, а кожа стала лилово-черной, как один большой синяк. Кожа припухла и под глазами. Выглядели они, как потом скажет Вик, словно бейсболисты, которые мазали кожу под глазами ламповой сажей, чтобы яркий свет не так слепил. Выпученные глаза смотрели в никуда. Женщина сжимала руку девочки. Густая слизь, которая ранее текла из ноздрей обеих, теперь подсохла и застыла. Вокруг них жужжали мухи, время от времени опускаясь на корку слизи и вползая в открытые рты. Стью побывал на войне, но никогда ему не доводилось видеть более печального зрелища. Взгляд его постоянно возвращался к этим сцепленным рукам.
Квадратик — это абзац, как в прямой речи, так и в тексте.
|
цитировать
