|
Возможно кому-то будет интересна данная достаточно злободневная тема современного общества.
Переводная статья о политических и философско-теологических аспектах в творчестве Г.Ф. Лавкрафта.
------------------------------------------------------ ------------------------------------------------------ ------------------------------------------------------ ------------------------------------------------------ ----------------------------------------------
ЕВАНГЕЛИЧЕСКИЙ ЛАВКРАФТ:
ЛАВКРАФТ И МЕТАКРИЗИС ЛИБЕРАЛИЗМА.
Материал Инновационного интернет-форума Международных религий "Патеос".
автор статьи: Джон Эретт (американский блогер и колумнист), 28 сентября 2019.
====================================================================
Одним из наиболее значительных факторов, оказавших влияние на поп-культуру за последнее десятилетие, или около того, был Г.Ф. Лавкрафт (1890–1937), некогда малоизвестный писатель фантастического чтива, который в последнее время переживает нечто вроде возрождения. И я склонен думать, что причины его возросшей известности во многом связаны с современным философско-теологическим (богословским) духом времени.
Лавкрафт наиболее известен созданием «Мифов Ктулху», взаимосвязанной серии рассказов, в которых смешались научная фантастика, ужасы и социальные комментарии. Самая известная такая история рассказывает о том, как группа несчастных моряков обнаруживает Р'льех — древний город в далеком Тихом океане, где они случайно пробуждают первобытное существо:
"Это невозможно описать — нет языка для таких бездн вопиющего и незапамятного безумия, таких жутких противоречий всей материи, силы и космического порядка. Гора шла или спотыкалась. Боже! Что удивительного в том, что по всей Земле сошел с ума Великий Архитектор, а бедняга Уилкокс бредил лихорадкой в этот телепатический МиГ? Идоло-подобное существо, зеленое липкое порождение звезд, пробудилось, чтобы заявить о себе. Звезды снова оказались правы, и то, что древний культ не смог сделать намеренно, команда невинных моряков сделала случайно. Спустя несколько миллиардов лет Великий Ктулху снова был на свободе и жаждал наслаждения...".
Лавкрафтовский «космический ужас» построен на предпосылке, что Космос совершенно безразличен к людям. Но это не значит, что космос пуст. Скорее, самые могущественные силы в действительности — это древние богоподобные существа Хаоса — Великие Древние, чьи намерения непостижимы и которые не заботятся о человечестве. Этих Великих Древних невозможно постичь в рамках обычного человеческого опыта: даже кратковременного контакта с присутствием Великих Древних достаточно, чтобы свести человеческое сознание к невнятному безумию. В качестве грубого ориентира, когда в данной истории задействованы щупальца, пространство и безумие, можно с уверенностью сказать, что здесь действуют элементы Лавкрафта.
След Лавкрафта пронизывает всю индустрию современных развлечений — сразу приходит на ум, фильм 2004-го года «Хеллбой», первый сезон телесериала «Настоящий детектив» от студии "HBO" и роман Стивена Кинга «Возрождение» — все это в значительной степени опирается на темы Лавкрафта (даже психиатрическая "Клиника Аркхэм" из популярного фантастического телесериала "Готэм" — заведение, в котором находится галерея знаменитых преступников Бэтмена — берет свое название от вымышленного города Лавкрафта Аркхэм, штат Массачусетс). Однако, я сомневаюсь, что большинство поклонников Лавкрафта могут четко сформулировать, почему они находят его идеи такими убедительными и тревожащими.
Причина, на мой взгляд, на удивление проста: трудно найти писателя, который так полностью и основательно отвергал бы предпосылки либерально-демократической системы (и, в более широком смысле, предпосылки Западной богословской традиции). Таким образом, работы Лавкрафта мощно отражают великие страхи современности.
Рассказы Лавкрафта о космическом ужасе отражают мета-физическую картину, совершенно чуждую Христианству. Другие известные истории, такие как «Дракула», «Экзорцист» или даже «Горизонт событий», произростают из явной христианской среды. Злые силы в этих историях воспринимаются как Зло в силу того, чему они противостоят: Дракула восстает против Бога, Демон пытается завладеть душой невинной девушки, а древняя Сила Зла оскверняет образ Бога в Человеке. Иными словами, в этих и подобных им фантастических историях действует отчетливая моральная двойственность, которая позволяет правильно применить к ним дескриптор «Добро против Зла». Герои на стороне Бога, а злодеи — на стороне Дьявола.
Но рассказы Лавкрафта развиваются не так. «Зло» — непостижиме понятие в литературном мире Лавкрафта, потому что в нем не существует трансцендентного идеала, в борьбе против которого "Зло" могло бы определить себя. Нет ни Добра, ни Зла, только постижимая или непостижимая сила. Действительно, сама сущность Великих Древних — почти абсолютная принудительная власть, которая не чувствует необходимости оправдываться или легитимировать себя. Они будут делать то, что они будут делать, и будут теми, кем они будут, независимо от того, что могут подумать люди. В этих отношениях власти нет ничего демократического или совещательного; Космос Лавкрафта безжалостно, безжалостно иерархичен, а человеческий вид находится в самом низу этой лестницы. Главная цель любого человеческого персонажа в историях Лавкрафта проста: Бежать!
Растущая популярность лавкрафтианского хоррора, я думаю, прослеживает (по крайней мере частично) более широкий культурный сдвиг от концептуальной двойственности Добро и Зла. В безжалостном мире Лавкрафта традиционная диада «Добро/Зло» заменена диадой «Свобода/Угнетение», как это происходит в большинстве современных дискурсов.
Конечно, ни одна дискуссия о Лавкрафте не будет полной без признания его расизма, что наиболее ярко проявляется в произведении «Тень над Иннсмутом», притче против смешанных браков. Я давно верю, что то, что культура считает и воспринимает как ужас, отражает ее самые глубочайшие страхи и опасения, и работа Лавкрафта, безусловно, является прекрасным примером того, что современная либеральная культура рассматривает как максимально ненавистную — апологию неприкрытой расовой враждебности (недавний роман Мэтта Раффа "Страна Лавкрафта" противостоит этому в лоб). Поскольку расовая принадлежность становится все более заметной проблемой в обществе, работа Лавкрафта, несомненно, становится все более тревожной. И это согласуется с более широким обоснованием Лавкрафтом ужаса как факта абсолютной, неоправданной власти: расовое угнетение, в конце концов, предполагает использование принудительной силы против индивидов на основе каких-то произвольных характеристик, без учета нравственности или безнравственности их действий и личности.
Можно продолжить эту аргументацию ещё дальше и отметить, что сам Лавкрафт — давний житель Новой Англии — никогда бы не смог избавить свою работу от определенного гипер-кальвинистского влияния. Уже давно существуют направления Реформистской теологии, хотя и не являющиеся основными, которые отрицают какую-либо аналогичную связь между Божественной и Человеческой Добродетелью (то есть, когда Библия говорит о любви Бога ко всем людям, «любовь» Бога к тем, кто обречен на проклятие, на самом деле является ненавистью).
Но мир, в котором Бог может быть понят только как чистая, волюнтаристская Воля без ограничений или моральных границ — хотя и Всемогущая Воля, — это мир, который трудно отличить от лавкрафтовского мира Великих Древних. В самом деле, в своих описаниях встречи с Великими Древними Лавкрафт ниспровергает традиционное христианское утверждение о Блаженном Видении, то есть о последнем моменте, когда люди созерцают Бога в Его Славе в конце времен. Для Лавкрафта встреча с «божественным» может быть воспринята только как встреча с ужасающей, безумной, непостижимой силой, совершенно чуждой нашему опыту. Это единственный способ, которым Лавкрафт может охарактеризовать «божественность», которая не имеет никакого отношения, даже аналогичного отношения, к тому, что мы называем Добром.
Итак, мы подходим к самой сути вопроса: то, чего действительно боится современный человек, даже глубже, чем часто могут сформулировать, — это абсолютная неоправданная власть, требующая подчинения. Короче говоря, Ктулху Лавкрафта — это Левиафан Гоббса. Разворачивающийся «метакризис либерализма» (позаимствуем термин у Джона Милбэнка) является результатом этого страха, ярким примером которого являются работы Лавкрафта. Вопрос, стоящий сейчас перед Западом, очень стар: на чем основана, так называемая законная власть? Что является ее основой?
Как христианин, я бы сказал, что легитимация власти (в самом глубоком смысле) начинается с фундаментальной онтологической иерархии, вписанной в саму ткань творения: бесконечный Бог вызывает к бытию порядок конечных вещей. Эту основополагающую иерархию невозможно превзойти, как бы мы ни старались. Но лютеранская традиция идет еще дальше: Божья Сила раскрывается в смерти Иисуса на кресте и Его последующем Воскресении, а не через проявления взрывных демонстраций суверенной Воли, которые разрушают человеческие категории. И на кресте соответственно ниспровергаются категории властных отношений: настоящий, истинный и лучший лидер — это тот, кто добровольно умирает за свой народ. Короче говоря, Божья Сила проявляется как Любовь.
У Лавкрафта нет концептуального понятия такого «единства трансцендентального», то есть идеи о том, что творческий акт Бога также может быть и излиянием любви, и проявлением красоты, и так далее. Для Лавкрафта власть (в каком бы обличии она не была) — это низменная аморальность и порождение первобытного страха. Но это не обязательно так — и в философско-богословской традиции так было не всегда.
Ответ на метакризис либерализма, как мне кажется, должен заключаться в лучшем понимании власти. Как именно выглядит это объяснение, еще предстоит разработать. Неоднократно обсуждаемая теория интегрализма, не кажется мне удовлетворительным ответом, поскольку католический интегрализм и его варианты самонадеянно предполагают исчерпывающее знание Божьих Заповедей, отрицающее всякую возможность «неопределенности по эту сторону небес», и придает неоспоримый «божественный мандат» воле одного единственного Папского суверена. Но я почти не сомневаюсь, что теоретический путь выхода за пределы Р'льеха появится в нашем поле зрения раньше, чем мы думаем.
********************************************
Lovecraft and the Metacrisis of Liberalism
September 28, 2019, By John Ehrett.
Copyright (c) 2008-2020, PATHEOS (US).
перевод: ZaverLast.
|
цитировать
Они во всяком случае больше в мифологию вписаны.
Впрочем, поскольку сонеты — плод разнообразных видений под воздействием эзотерической книги, то вполне уместен и переносный смысл.