Давно ж это было, ехал я куда то, делать было нечего, закинул к себе в мобилку несколько аудиокниг, чтобы подремать было под что. Попалась среди них и книга "Лед". Пошла она у меня со скрипом, но все же пошла, разные там эмоции повызывала, мнение об авторе сложила, а мнение получилось приблизительно такое: полная мутотень, наивно навязчивый алкоголичный параапокалиптический вброс промороженного мозга. Но, поскольку биографию автора предварительно пролистать я успел, а парень как бы из Сибири, отнесся ко всему снисходительно — там действительно у людей и философия другая, и образ жизни, да и отношение к ней. Вот скажите, какое мировозрение должно быть у человека, который с самого детства, большую часть года каждый раз выходя из хаты рискует себе отморозить яй...а и все что к ним вцеплено? А теперь скажите, сядет такой человек фантазировать, что у него должно повыпячиваться в первую очередь? — вот именно, эти самые страхи, которые наслояются на веселый такой, беззаботный образ сибиряка, которому все нипочем, если есть чем душу согреть, ну а быт... — дело десятое, не за бытом люди в Сибирь ехали. У меня много родственников и приятелей — сибиряков, и подумав, решил, что некоторым из них, будь они героями Приграничья не пришлось бы играть, а только оставаться собой. Таким вот образом успокоив свои эмоции, решил дальше почитать, чем наш Паша одержим. Оказалось, чем дальше, тем лучше. Не все сразу, конечно, и не оптом, но расписался писатель, к читателям, может прислушался, самому может надоело "бухать" и "мерзнуть" со страницы на страницу, но его персонажи стали на много интереснее, появились более четкие психологические портреты главных персон, мир Приграничья стал чуть живее и разнообразнее. Нет, конечно основа то осталась, все та же непонятная фигня, которую от части пытается осилить тамошняя наука, но это в принципе и есть фишкой цикла. На любителя фишка, конечно, но она есть, как и любители, тоже.
Подытожу. Приятно наблюдать, как из захолустного писаки на твоих глазах появляется интересный и своеобразный автор, сразу же, с первой же косокривой книги собравший аудиторию Своих читателей, продолжающий поддерживать и расширять аудиторию, и продолжающий свой писательский рост.