|
так сказать во внекс без внекса.
Оно
Планета напоминала гигантскую песочницу, брошенную детьми. Днем — палящее солнце, ночью — ледяной ветер, а между ними — пыль, везде пыль.
— «Почему я здесь?» — бубнил Зино, разглядывая потолок своего купола-хаты. Ему было ровно сорок пять, борода росла клочьями, а взгляд выражал философскую усталость человека, который слишком много знал о жизни и еще больше — о дешевом самогоне.
— «Потому что на Земле ты развелся, спился и проиграл в покер все до последнего цента», — ответил ему голос из угла. Это был Борк — единственный друг Зино, робот-грузчик с глючащей системой распознавания речи, он упорно считал себя психотерапевтом и был железно уверен в том, что «Надежда-7» была последним местом во Вселенной, куда стоило лететь, если у тебя закончились деньги, друзья и варианты.
— «Спасибо, напомнил. Может, еще скажешь, что я старый и никому не нужен?»
— «Ты старый и никому не нужен», — честно ответил Борк.
Зино вздохнул и потянулся за бутылкой.
А что еще оставалось делать в перерывах между копанием марсианской (точнее, «надеждинской») глины, тщетными попытками выращивать картошку в гидропонике и ожиданием следующего корабля с Земли – надежды увидеть хотя бы пару новых лиц и пару ящиков нормального виски всё ещё не угасали.
Но однажды из глубин пустыни приползло «Оно» — гигантское желеобразное существо, похожее на помесь медузы и испорченного холодца. Оно светилось нежным голубым светом и издавало звуки, напоминающие саксофон, играющий под водой.
Колония впала в панику. Одни кричали, что это инопланетное вторжение, другие — что это галлюцинация от местного спирта-сырца. А Зино… Зино просто сидел на пороге и смотрел, как «Оно» медленно плывет по пустыне, оставляя за собой сверкающий след.
— «Ты чего, не боишься?» — спросил мэр колонии, дрожа за его спиной.
— «Боюсь. Но мне больше сорока. Если это конец света, то хотя бы будет что-то новенькое», — ответил Зино и отхлебнул из пузатой бутылки.
Но оказалось, «Оно» не собиралось никого убивать. Оно просто хотело поговорить.
Проблема была в том, что никто, кроме Зино, не понимал его «речь» — вибрации, переливы цвета, странные звуки. А Зино… Зино вдруг осознал, что почему-то понимает.
— «Ты… грустишь?» — спросил он, глядя на мерцающее существо.
Существо пульсировало в ответ, и в голове Зино всплыли образы: бескрайние океаны, города из света, потом — тьма, одиночество, потеря.
— «Ты тоже одинок», — пробормотал Зино.
На следующий день «Оно» куда-то исчезло. Колонисты вздохнули с облегчением, решив, что это был массовый психоз.
Но Зино знал. Он сидел на дюне, смотрел на звезды и пил. Но теперь в его голове звучал саксофонный голос «Оно», которое сказало ему перед уходом:
— «Ты не один. Просто нужно научиться слушать».
— «Да ну?» — усмехнулся Зино вслух, сделав очередной весомый глоток.
— «Ну да», — ответил Борк, который, конечно, ничего не слышал, но всегда был готов поддержать беседу.
Зино опять приложился к бутылке, закусил местной картошкой (на вкус — как пенопласт с мёдом) и вдруг рассмеялся.
Мир был огромным, странным и бессмысленным. Но иногда в нем появлялись существа, которые понимали тебя без слов.
А это уже что-то.
|
цитировать
Я ж пьяный пиво пью сейчас.