|
- Пиво берем, пиво берем, — раздалось вдруг от тамбура. Мужичок в поношенной цигейковой ушанке, в потрепанной дубленке, гордо нес перед собой сумку-холодильник и на все лады расхваливал свой товар.
- Пейте пиво пенное! Пузо будет здоровенное! Кто пиво пьет, тот сто лет живет!
Контролер раздраженно цыкнул.
- Васька, опять за старое? Высажу на ближайшей станции, будешь знать. Ну-ка давай сюды.
Петр Сергеевич только глянул на подошедшего Василия-пивоносца и немедленно понял, что похож он на давешнего матроса с гармошкой как две капли воды. Невероятное сходство усугубляло то, что из-под расстегнутой на верхних пуговицах дубленки проглядывали полоски тельняшки.
- Ладно, сегодня я добрый. Открывай свой сундучок, — сказал контролер, пошарил в Васиной сумке-холодильнике и вытащил две запотевших бутылки.
- Ну, я пошел. Ты, Василий, заканчивай свою торговлю, через полчасика вернусь, проверю, — и контролер ушел, небрежно засунув пиво в карманы пуховика.
- Наконец, этого надоедалу сплавили. Теперь и поговорим обстоятельно.
Василий уже уселся рядом с Прянишниковым и нагло смотрел ему в глаза.
- Он же обещал вернуться.
- Не воротится. Знаешь, с чем пивко в тех бутылках? Самый настоящий цианид натрия. Финита ля комедия, Петр Сергеевич.
Прянишников не знал, чем он удивлен более, либо откровенным признанием в отравлении, либо тем, что матрос — пивоноша знает его имя.
- За что ж вы его так, уважаемый… Простите, вы не представились.
- Можно и Василием, как назвал меня тот незадачливый служитель железных дорог. А почему я его отравил? А ля гер ком а ля гер, Петр Сергеевич. Уж мешался он сильно. Да и нездоровый интерес проявлял к вам. И к портфельчику вашему.
- Но я… А вы… Что вообще… происходит? – с трудом выдавил из себя Прянишников.
- Вижу, устали вы и не понимаете многого. Давайте за знакомство пива выпьем и в голове сразу же прояснится, — и Василий протянул Петру Сергеевичу бутылку.
- И меня желаете того… на тот свет отправить?
- Не бойтесь, я то уж знаю, что в моих бутылочках, уверяю вас — чистейшее пиво, и такого вкуса и свойства, что любой баварский пивовар за рецептик душу дьяволу продаст.
- И продавали? – вдруг спросила молчавшая до сих пор барышня в очках
- Продавали, — спокойно подтвердил Василий.
Пер Сергеевич и не заметил, как в его руке оказалась вдруг открытая бутылка. Пиво он никогда особо не любил, но, словно подчиняясь магнетическому взгляду торговца, отпил изрядный глоток. И вправду, пиво было вкуснейшее, оно приятно разливалось по рту, холодило пищевод и покалывало желудок пузырьками углекислого газа. В голове сразу же прояснилось и стало Прянишникову покойно на душе.
- Я же говорил, то, что доктор прописал, — продолжил Василий, — теперь к делу перейдем.
- Давно пора, — подтвердила девушка.
- Все-таки самое время посмотреть, что там у нас в портфельчике, — ласково произнес Василий.
- Самое время, — согласилась девушка. Она вытащила портфель из пакета, ловко освободила из газетного плена и поставила его на колени к Петру Сергеевичу.
- Понимаете, — сдавленно забормотал Прянишников, — я сотрудник НИИ, книжки вот везу научные… для работы надо…
- Ну-ну, и книжки, значит, у нас истекают кровью?
-Открывайте, Петр Сергеевич, посмотрим.
А барышня вдруг рявкнула:
- Открывай, зараза!
Прянишников испугался и открыл.
-Действительно, книга, — разочарованный Василий отодвинулся от Прянишникова, достал себе пиво и стал жадно пить.
- Это что же у нас такое? Превращение голов в книги и книг в головы. Вы, Петр Сергеевич, в Санкт-Петербурге в дом Смирдина на Невском недавно заходили? – спросила странная девушка.
- Не был я ни в каком Петербурге, — растерянный Прянишников уже совсем ничего не понимал в происходящем. – Отпустите меня, товарищи?
|
цитировать
И убивство заодно. Жалко, не удастся уже контролера оживить... Я так старался, его придумывая. Он мне виделся Азазеллой
