|
Ну вот так как-то примерно...
Постояв немного в тамбуре, глядя невидяще в грязное дверное стекло, разрезанное наискосок трещиной, Пётр Сергеевич отдышался и, прижимая к животу портфель, ввалился в вагон. Будний день и разгар рабочего времени обеспечили ему богатый выбор свободных мест. Выбрав скамейку помягче, с сохранившейся после набегов вандалов обивкой, Петр Сергеевич уселся, вытянув облегченно подмёрзшие ноги.
Негромко стучали колёса. Попутчики мирно переговаривались о чем-то своём. Снег, обильно заполнивший складки куртки, начал подтаивать, уступая жарящей из-под сиденья печке. Тонкие струйки воды потекли на сиденье, наглядно демонстрируя «чистоту» придорожной атмосферы. Пётр Сергеевич ничего не замечал, погруженный в размышления. Только когда подмякший шмат снега съехал с шапки прямо ему на нос, он очнулся, неловко вскочил, чуть не уронив мокрый портфель: тонкой ледяной иглой кольнуло сердце. «Проклятие, нельзя же так» — стараясь не суетиться, Прянишников начал стряхивать одной рукой снег и брызги на пол. Портфель в другой руке ходил из стороны в сторону, будто пытаясь выдернуть мокрую ручку из сжатых пальцев. «Ну в самом же деле, спокойнее надо!». Протянувшись, Пётр Сергеевич аккуратно уместил поклажу на полку; намокшая куртка потянулась за руками, засвербело между лопатками, будто в спину смотрел кто-то недружелюбный и угрюмый, ищущий разборок. Усаживаясь, Пётр Сергеевич опасливо скосил глаза направо; на скамейке, через проход напротив, сидела, уткнувшись в толстую тетрадь, молодая девушка в выпуклых некрасивых очках. «Студентка, наверное. Конспект?» — отбросив опасения, Прянишников уселся ближе к окну, прямо под полкой, героически решив не обращать внимания на срывающиеся с портфеля последние талые капли. Привалившись к стенке, он поглядывал время от времени наверх, поэтому не заметил промелькнувшую в противоположном окне стремительную тень.
Стайка подростков озабоченно протопала мимо Прянишникова в сторону близкого тамбура, вырвав его из созерцательной полудрёмы.
- Проездные документы, билетики предъявляем! – контролеры двигались с противоположных сторон вагона, тесня к центру вагона незадачливых зайцев, тормоша заснувших, проклакивая куцые талончики компостерами. Народ зашевелился, кто-то лихорадочно рылся в карманах, кто-то уже сидел с зажатыми в руках билетами, безучастно глядя в окно.
- Билет предъявляем, — рослый детина, глядя мимо Прянишникова мутным глазом, требовательно протягивал руку.
- Да, да, конечно, сейчас, — Пётр Сергеевич вложил волглую бумажку в широкую ладонь.
- Куда едем? – осведомился контролёр, рассматривая билет.
- А что, собственно?..
- Беречь нужно проездные документики, гражданин, — детина крутил талончик так и эдак: — И зона у вас тут размазавшись, и штрих-код подозрительный какой-то…
«…ся! В ГубЧеКа попадешь» — Хриплый прокуренный баритон всплыл внезапно в голове Петра Сергеевича…
- Что вы, право, какой подозрительный, вот только полчаса как, в Редкино брал, снег же, мокро, — Прянишников ощутил противный холодок в животе. Нет хуже мелкого начальника – пронеслось у него в голове. Чем человечишко ниже по служебной лестнице, тем с большим удовольствием придирается ко всяким мелочам.
- Ладно. Некогда мне тут с тобой разбираться, держи, — уже протягивая билет обратно, контролёр поднял глаза на полку с портфелем: — Эээ… брат, да ты, никак, злостный нарушитель! Краску не закупоренную везешь!
- Какую краску, что вы позволяете…
- А это что?!
Следуя глазами за толстым, обветренным, с серой каймой под ногтем пальцем контролера, Пётр Сергеевич с ужасом увидел маслянистую красную каплю, что набухала в уголке стоявшего над его головой портфеля. Потом капля оторвалась и неторопливо, нехотя, как показалось Прянишникову, шлёпнулась на пол, в маленькую липкую лужицу.
«… — не воротишься!» — Закончил голос в голове.
|
цитировать
Я чего-то тогда не понимаю, наверное 
