|
Посетитель вздохнул, хлопнул себя руками по коленям, и поднялся:
- Но, остальное, пожалуй, я расскажу вам после…или хотя бы по дороге…
Иван Петрович недоуменно уставился на странного человека. И вправду – тип какой-то, может еще и сумасшедший.
«Тип» тем временем довольно ловко заблокировал дверь ножкой стула, засунутой им между ручек. Стремительной молнией промчался к окну, поковырялся с задвижками, распахнул створку и, довольно бесцеремонно тряхнул решетку. Та, к еще большему удивлению Сысоева, тяжко засрежетав, вывалилась наружу, дребезгом обозначив столкновение с землей.
- Прошу, — черные очки уставились на Ивана Петровича.
- Да вы с ума сошли, — возмутился тот, — Второй же этаж! Что за бред!
Странно, его мало интересовало то, что ему предлагают бежать из больницы – в эту возможность сознание решительно не верило — …но второй этаж!
- Ага, а ваши высказывания о шедевре и выкинувших вас из книги ваших же созданий, это, надо понимать, аксиомы из учебника геометрии? – рассердился «тип». – Хватит говорить ерунду, сейчас тут будет полно санитаров…и как бы еще, кто похуже, не заявился. Не заставляйте меня выкидывать вас из окна!
Угроза показалась настоящей, поэтому Сысоев торопливо слез с кровати, подошел к окну и боязливо выглянул наружу. Солнца не было, по небу кружили довольно мрачные тучи. На абсолютно пустой улице – ни машины, ни человека.
«Даже помогите крикнуть некому», — с тоской подумал Иван Петрович.
- Ну же, не трусьте, — подтолкнул его посетитель. – Нас ждут великие дела. Давайте-ка мне руки, я вас подержу.
Тут, сначала в дверь, а потом и надеждой внутри груди, стукнуло. Раз, другой…
- Па-ма… — начал было Иван Петрович, и осекся: вместе с третьим стуком на двери вспыхнула багровым светом пентаграмма.
- Скорее! – крикнул, сдергивая темные очки, посетитель.– Если хотите жить!
Банальная и шаблонная (уж Сысоев, как писатель это знал наверняка) фраза стегнула по плечам, заставив похолодеть кишки, словно туда упал кусок льда. Иван Петрович с грацией трехногой кошки вспрыгнул на подоконник, вцепился в протянутые жесткие, сильные ладони, свесился, ободрав колени о стену. И через миг, не успев испугаться еще сильней, уже стоял на земле. Рядом приземлился «тип», подскочил, вцепился Ивану Петровичу в рукав пижамы и потащил его по улице. Изо рта лишившегося очков посетителя пугающе и грозно лился поток непонятной речи.
Завернув за угол, они столкнулись с парой рослых ребят в зеленоватой, на американский манер, униформе медработников, шагавших от входа прямиком им навстречу. Не останавливаясь ни на секунду, посетитель с Сысоевым на буксире протаранили их собой, разметав дюжих санитаров словно пластиковые манекены. И, не обращая внимания на полившуюся в их адрес русскую народную речь, понеслись дальше – как Иван Петрович смог предположить, к синему фургончику «Газели», затаившемуся под огромной липой напротив главного входа. Так оно и оказалось.
Добежав, посетитель впихнул Сысоева в открытую дверь, заскочил сам, с лязгом, пробравшим до корней зубов, захлопнул дверь и завопил:
- Ходу, Вася, ходу!
Невидимый Ивану Петровичу с пола Вася помянул чью-то маму, Газель хрипнула коробкой, взвизгнула покрышками и прыгнула вперед, набирая скорость.
Некоторое время внутри салона царила тревожная тишина, если можно так назвать смесь из воя мотора, бряцания всего чего только возможно на ухабах, шума колес и свиста ветра в приоткрытом окне. Потом некто («Вася», – подумал Сысоев) вновь вспомнил о родственниках и сказал:
- Кажись, ушли!
Иван Петрович поднялся с пола и встретился с тремя парами глаз, с интересом наблюдающими за его нехитрыми трюками. Серые принадлежали давешнему знакомцу – посетителю и «типу», карие – молодому крепкого сложения парню, с короткой прической и, наконец, зеленые – симпатичной девушке с взлохмаченными волосами, в которых застряли иголки и травинки.
- Добрый день, — от неожиданности выпалил Сысоев.
- Нда, — хмуро откликнулся крепкий парень. – Денек – что надо.
- Знакомьтесь, — галантно махнул рукой «тип», — Михаил и Евгения…
- Женя, — тут же поправила симпатичная девушка, — Не люблю свое полное… Женя, зовите так.
- Иван…э-э-э…Петрович, — в ответ сказал, присаживаясь на сиденье, Сысоев.
-Почти все в сборе, — кивнул головой «тип», — будем думать, что пацана уже нашли. И тогда…
- А что тогда? – спросила Женя.
- Тогда будем думать, как мы с вами сможем помешать кое-кому могущественному выиграть давний спор… кое с кем еще более могущественным…
- А тут замешаны книги?
- Вы абсолютно правы, — вновь кивнул «тип». – А вернее – всего одна, но очень страшная и сильная… Но я надеюсь мы сможем кое-что в ней поправить? Так, господин писатель? Создадим шедевр?
Иван Петрович вновь похолодел до кончиков пальцев.
- А, э-э-э, извините, как вас…
«Тип» шутовски приподнялся, раскланялся всем по очереди и, улыбнувшись, ответил:
- Звать меня Корнелиус, хотя можно просто – дядя Коля.
|
цитировать
. И Noan'y...
