Но не успела она договорить, как Запустение поднялось против них. Неистово захлестали деревья, стараясь дотянуться до путников, нисколько не озабоченные тем, касается ли Морейн Истинного Источника или нет.
Меч был уже в руках Ранда; он не помнил, когда выхватил клинок из ножен. Он рубил снова и снова, клинок с клеймом-цаплей рассекал гнилые сучья и ветки. Жаждущие ветви отдергивались обратно искромсанными, корчащимися обрубками, – Ранду мерещились пронзительные вопли, – но еще больше ветвей надвигались опять, извиваясь змеями, пытаясь обвить его руки, тело, шею. Оскалив зубы, рыча, Ранд искал пустоту и обрел ее в каменистой, неподатливой почве Двуречья.
– Манетерен!
Он кричал в ответ атакам деревьев, пока не запершило в горле. Отмеченная клеймом цапли сталь вспыхивала в бессильном солнечном свете.
– Манетерен! Манетерен!
Встав в стременах, Мэт выпускал в лес одну за другой мелькающие стрелы, поражая безобразные создания, что рычали и скрежетали несчетными зубами, грызя убивающие их стрелы, жаля в агонии других когтистых тварей, которые дрались между собой, стремясь выбраться вперед, в яростных бросках достать всадников. Мэт тоже утратил представление о настоящем.
– Карай ан Калдазар! – кричал он, подтягивая оперение к щеке и спуская тетиву. – Карай ан Эллисанде! Ал Эллисанде! Мордеро дагхайн пас дуэнте кьюбияр! Ал Эллисанде!
Перрин тоже стоял в стременах, безмолвный и свирепый. Теперь он был во главе отряда, и его топор прорубал тропу через лес и через гниющую плоть, что бы ни оказывалось у него на пути. Хлещущие деревья и воющие твари кидались прочь от коренастого воина с топором, шарахаясь в сторону, страшась и разъяренных золотых глаз, и свистящего топора. Лошадь Перрина, повинуясь непреклонной воле всадника, шла вперед шаг за шагом.
Огненные шары молний срывались с рук Морейн, и там, куда они ударяли, корчащееся дерево вспыхивало факелом, зубастая тварь вопила, махала и била себя человеческими руками, подставляя собственную пылающую плоть беспощадным когтям, и в конце концов умирала.
Раз за разом Страж направлял Мандарба на деревья, с клинка и латных рукавиц капала, пузырясь и дымясь, темная кровь. После стычек теперь все чаще в доспехах его появлялись прорехи, все чаще кровоточили раны Лана, а его боевой конь все чаще спотыкался, и из ран его все чаще текла кровь. Каждый раз Айз Седай выкраивала минутку, успевая наложить руки на раны, и, когда она убирала ладони, лишь запекшаяся кровь виднелась на плоти, не оставалось даже слабого шрама.
– Я зажгла для Полулюдей сигнальные огни, – с горечью заметила она. – Вперед! Поднажмем!
Так, шаг за шагом, отряд и продвигался вперед.
Если бы деревья не стегали по массе атакующей плоти столь же часто, как и по людям, если б эти твари, среди которых не было и двух похожих, не сражались бы с деревьями и друг с другом с той же яростью, с какой они рвались к верховым, то всадников – Ранд был убежден – очень скоро бы одолели. И он не чувствовал уверенности, что этого не произойдет. Потом позади отряда раздался мелодичный, похожий на ноты флейты зов. Отдаленный и слабый, он едва пробился сквозь рычание обитателей Запустения, беснующихся вокруг отряда.
В мгновение ока рев и рык смолкли, будто отсеченные ножом. Нападающие застыли; деревья замерли. Столь же внезапно, как и появились, многоногие твари растаяли, исчезли в перекрученном лесу.
Вновь раздался резкий и тонкий вопль, смахивающий на звуки треснувших пастушьих свирелей, и ему ответил хор таких же голосов. Их было с полдюжины, перекликающихся между собой далеко позади отряда.
– Черви, – мрачно заметил Лан, вызвав у Лойала стон. – Они дают нам отсрочку, если у нас есть время ею воспользоваться. – Глаза Стража промеряли расстояние, оставшееся до гор. – Не многие твари в Запустении рискнут столкнуться с червем, если этого можно избежать. – Он ударил каблуками в бока Мандарба. – Скачите!
Весь отряд устремился за Ланом через Запустение, которое вдруг показалось и вправду вымершим, не считая визгливо звучащих позади свирелей.
– Их испугали червяки? – недоверчиво произнес Мэт. Он подскакивал в седле, пытаясь повесить лук за спину.
– Червь, – то, как Страж произнес это слово, резко отличалось от тона Мэта, – может убить Исчезающего, если у Исчезающего не будет везения самого Темного. По нашему же следу идет целая стая. Скачите! Скачите!