скрытый текст

Книгу пишет Ян. Именно он рассказчик в первой и девятнадцатой главе. И от его же лица идёт повествование в остальных главах.
Одиссей — это его прозвище. Но он его не любит. Он не Одиссей, он не вернулся из своего путешествия домой, предпочёл остаться.

Синхронная физика при всех заявляемых благих целях — не твёрдая наука и не физика. Скорее философия, но с доступом к ресурсам и склонностью к странным экспериментам. Немного от религии, немного от фанатизма. Впрочем, порой она и правда привлекает крайне одаренных людей.

Показанное общество — не утопия. Удивительные по нашим меркам технологии вроде синтезатора, репликатора, регулирования погоды и межзвёздных полётов. Но общество инфантильно, люди в массе своей потеряли глобальные мечты и желание осваивать новые миры. Популярны отказ от электронной связи, автопилота, искусственных животных, тех же самых регуляторов природы. Многие исследования под запретом Мирового Совета (и вокруг этих исследований ходят пугающие слухи, чтобы уж наверняка отвадить любопытных). Энтузиасты, мечтающие о большем, идут в синхронную физику, но результаты как правило бессмысленны, а то и трагичны. А ещё есть проект «Мельница», направляющий силы молодых студентов и аспирантов на заведомо бессмысленную превдонаучную деятельность. Короче, Мировой Совет бдит и ограничивает развитие человечества. Ради чего — не известно, но хотя бы отчасти — ради власти.

Мария — агент (а то и действующий член) Мирового Совета. Никакой она не библиотекарь, до лунной базы и старта к Регену она успела преодолеть ещё как минимум девять векторов (отсюда её плохое самочувствие в сочетании с отсутствием необходимости в акклиматизации).

Соответственно маленькие наноботы из её банки — вовсе не средство борьбы с книжным червём. Они нужны для шпионажа (не зря же многие периодически чесались как от блох) и для взломки Барсика (на всякий случай).

Барсик — что-то вроде киборга. Биологическая основа, скорректированная его создателями в части регенерации и подавления инстинктов. И что-то вроде чипа, обеспечивающего действие стоп-слова и соблюдение поведенческих схем. Но он живой, у него есть кровь и животные эмоции.

Странное поведение Барсика, его «поломки», «глупость» и «побеги» — результат конфликта двух программ: изначальной и наведённой нанороботами Марии. В финале на своего хозяина он нападает по той же причине — приказ наведённой программы, защита Марии.

В тексте присутствует ряд нестыковок, «перезапусков реальности». Вроде решения Яна не лететь на Реген, а потом сразу же сам полёт (и Ян летит на Реген). Три главы, три похода к актуатору — как ярчайший пример.

На мой взгляд это объясняется искаженными воспоминаниями Яна. Приём ненадежного рассказчика. Влияние актуатора, а возможно и не только его.

Другой аспект влияния актуатора — Ян умнеет. Все-таки синхронные физики с их безумными идеями и невообразимыми экспериментами порой способны создать нечто необычное, с непредсказуемыми свойствами. Вроде недостроенного актуатора.

Рассказы вроде бабушки-удава и медведей не стоит понимать буквально. Они нужны для параллелей и ассоциаций.

Вещество ЛС существует, хотя его происхождение и принцип действия явно отличаются от слухов и страшилок. Кассини что-то знал, о чём-то догадывался.

Большое жюри должно было собраться не по поводу применения фермента ЛС. А возможно и вообще не должно было прилетать на Реген. А вот Ян там был нужен — как спасатель, как человек с особенностями психики и как тот, кто не видит сову во время космического полёта. Кассини вероятно прилетел во многом случайно и вопреки большому плану.

Большой план, он же сюжет. Уистлер ещё с «Тощего дрозда» был под действием фермента ЛС. Не знал об этом, он испытуемый, лабораторная мышка и скаковая лошадь одновременно. Цель — добиться озарения, прорыва, но в контролируемых условиях. Штайнер и доктор Уэзерс курировали этот эксперимент. Мировой Совет был в курсе (присутствие Марии было нужно в том числе и поэтому, хотя она не обязательно была посвящена во все детали). Странности в поведении Уистлера, колебания настроения, отрезанный палец, жестокий срыв на Барсике — всё это звенья одной цепи, последствия применения фермента. Как я уже говорила, истории про «сгоревших за пару дней ученых» — всего лишь слухи, действие фермента растянуто во времени, однако и правда постепенно разрушает психику и приводит к неминуемому печальному финалу. К озарениям тоже приводит, если повезёт. Но их ещё надо отделить от бреда и простых фантазий.

Сами озарения Уистлера. Если максимально коротко: прорыв нужен, но человечество к нему ещё не готово.

Рассуждения про зло и гравитацию не стоит понимать буквально (пускай и очень хочется).

Рассказ «Пряхи» — задел на продолжение, анонс нового рассказа или нового романа.

А сияли в финале последней главы (и рассказа Пряхи) человеческие души. Которые то ли подвиг, то ли жертва — и которые способны растопить лёд неба. Мировой Совет этого боится и желает одновременно, ведь это нужно, это желанный прорыв, но заодно ещё и потеря контроля.