Павел Поляков Жизнь и ...

Издательства

загрузка списка...


Вы здесь: Форумы test.fantlab.ru > Форум «Другие окололитературные темы» > Тема «Павел Поляков. Жизнь и творчество»

Павел Поляков. Жизнь и творчество

 автор  сообщение


философ
Ссылка на сообщение 26 сентября 2020 г. 17:24  
цитировать   |    [  ] 
БОЛЬШАЯ СТРУГАЦКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

Д
«ДАЛЕКАЯ РАДУГА» (1963). Повесть о безответственных ученых, поставивших некий опыт, поставивший тем самым некую планету на грань гибели. Повесть, поставившая подростка Славу Рыбакова (ныне лауреата Госпремии, драбанта — см. Драбант) перед необходимостью письменно сообщить Б.Стругацкому: «Борис, ты не прав!» (См. Воспоминания)*
ДВЕНАДЦАТЬ — не поэма, а роковой возраст, в котором чаще всего происходило знакомство с книгами АБС. «Когда мне было 12 лет, по совету дяди прочитала «Трудно быть богом». Это было потрясение, откровение. После этого я резко почувствовала себя взрослым человеком. С тех пор и пошло» (Юлия Садчикова. Понедельник, 1992, № 73. См. Понедельник). «Первой книгой был «Обитаемый остров». Но увлечение творчеством Стругацких началось у меня не с этой книги. Я даже авторов тогда не запомнил. Пару лет спустя я прочитал «Трудно быть богом», и именно эта повесть «произвела в моем сознании ту подвижку, которая и привела меня в конце концов к Большому Откровению» (Виктор Ефремов. Понедельник, 1992, № 92).
ДИССЕР (сленг студ.) — научный труд по проблеме (животрепещущий или не очень). Обычно знакомство с автором заменяет чтение автореферата. Но бывают исключения. И с к л ю ч е н и е:
Ивонна Хауэлл (США): «...Борис Стругацкий, когда я недавно была у него в гостях, показал мне ваши «Понедельники», а также и «АБС-панораму». Мне бы очень хотелось читать все, что группа Люденов пишет о Стругацких, и по возможности участвовать в вашей деятельности. Дело в том, что я недавно защитила докторскую (так называемый у нас «PhD») диссертацию по теме «Апокалиптический реализм в творчестве Братьев Стругацких». Смысл, разумеется, таковой: ход всяких «реализмов» в русской литературе — психологический, критический, не говоря уже о «социалистическом» — достигает сегодня в творчестве Стругацких как бы следующего этапа. Итак: апокалиптический реализм (а отнюдь не науч.-фант.)... В диссертации очень много подробностей, на которых я как бы не настаиваю. Надеюсь, что это не звучит парадоксально (если не настаиваешь, почему так пишешь?..), но я скорее всего заразилась атмосферой ОЗ, ГО, ХС, когда писала, и начала немножко играть, выдумывать... ну, вам-то, люденам, понятно. Так что я не сомневаюсь, что там вы найдете много спорного. Главное остается главным: я хотела подчеркнуть, что Стругацкие — 1) это сугубо русские писатели, их надо понять в контексте русской литературы и культуры; 2) для них фантастика — не просто хитрый фокус, чтобы обманывать цензоров (для западного человека, как Potts, самое очевидное толкование), а наоборот, эта самая фантастика лучше всего отражает реальный «совдеповский??» мир 70-80-х годов. Я увлеклась тем, как весьма реалистическое описание советского быта, в сочетании с вполне реалистическим описанием научной, интеллектуальной и духовной культуры «героев-интеллигенции»... превращается в нечто фантастическое (тут, может быть, действительно общий подход с Булгаковым).
(П., 1991, № 35; П., 1992, № 63).
ДОМ. Обычный дом, на Выборгской стороне. Сампсониевский проспект (К.Маркса), 4. Семья Стругацких жила в нем до войны и в блокаду. БНС: «Я должен был умереть в блокаду — это было ежу ясно, я умирал, мама мне об этом рассказывала... меня спасла соседка, у которой каким-то чудом оказался бактериофаг... Мне дали ложку этого лекарства, и я выжил, как видите» (Даугава, 1987, № 8).
Март 93 г. Дом на ремонте. А.М., дворник:
...Я сорок третий год здесь работаю.
...Стругацкого... знаю! Слыхала эту фамилию.
...Нет, лично не знакома. Я ведь у Медицинской академии мету.
...Да, в этом доме люди хорошие жили все: стены-то какие — метровой толщины.
...Чего там строят? Не знаю, вроде гостиницу «Ленинград».
...А чего это вы все тут расспрашиваете? Для нас, дворников, гласности нет! Мы все втихомолку метем!
С.Ф.
ДРАБАНТ. Действительный член семинара Б.Стругацкого в Доме писателя, который (не Дом, а член) почему-то обозван руководителем драбантом. Более полную характеристику Д. см. Портрет обобщенный, как, впрочем, и более полную характеристику руководителя.*

ДУБУЛТЫ. ПостМалеевка. Ныне Зарубежье. Дом отдыха, где ежегодно трудились молодые фантасты, выбирая лучших из лучших, в число коих неизбежно попадал кто-либо из драбантов (см. Драбант).

«ДЬЯВОЛИАДА». По оценке некоторых воспоминателей, первая книга М.А.Булгакова, прочитанная БНС: «Мы несколько раз обсуждали с Борисом Натановичем ранние повести Булгакова — это было в 1967 году. Первый разговор я запомнил хорошо, потому что двадцать раз пересказывал его приятелям. Мы встретились с Б.Н. на площади Мира: он приехал по филателистическим делам, а я жил недалеко, и мы договорились, что я перехвачу у него книгу, которую я давал ему почитать. Это был сборник Булгакова «Дьяволиада», «недровское», если я не ошибаюсь, издание 1926 года. Там были «Дьяволиада», «Роковые яйца» и четыре или пять рассказов...
Я стал расспрашивать Б.Н. — ну как? И принялся, смакуя, перебирать запомнившиеся мне шутки, смешные фразы и, среди прочего, вспомнил Чрезвычайную комиссию в составе наркомов таких-то, профессоров таких-то и товарища Рабиновича (это в «Роковых яйцах»).
«Знаете, Миша, — сказал Б.Н., — мы только что закончили в черновике повесть, там тоже нечто подобное — тройка из четырех человек».
В те поры совпадение показалось мне очень забавным, а через месяц-полтора, когда я «Тройку» прочитал, я принялся всем приятелям рассказывать — вот, Стругацкие придумали такую штуку, не читая Булгакова.
Признаюсь, нынче сходство не кажется мне таким уж острым, но, во всяком случае, благодаря этому я зафиксировал время, когда Б.Н. познакомился с книжкой Булгакова». (Михаил Лемхин. П., 1992, № 83).
Е
ЕДИНСТВЕННАЯ БУКВА, на которую не нашлось ничего имеющего отношения к братьям Стругацким. Ну не Ельцина же поминать, в самом-то деле!*
Ё
Ё. Тем более! См. Е...
Ж
ЖЕНОФОБИЯ. Профзаболевание исповедующих фантастический реализм. Пример:
Как-то в феврале 93-го зашли децимэтры Измайлов и Рыбаков к мэтру Стругацкому по делам. Сначала побеседовали о проблемах издательских, причем Измайлов уверял, что все замечательно, а потом заговорили о прочей ерунде. «Да, кстати, — вспомнил Стругацкий, — прочитал я, Славочка, ваш новый роман. Я вас поздравляю, хотя и не в обнимку. Вы произвели на меня сильное впечатление. Но оно было бы куда сильнее, если бы вы вырезали оттуда всех женщин». А не читавший романа децимэтр Измайлов деликатно отвернулся, но, зная Рыбакова, несколько раз кивнул.
Так Рыбаков и поступил. Текст, правда, трогать не стал, поленился — но женщин вырезал.
А что оставалось делать? Старший приказал!
В.Рыбаков
ЖЕНЩИНА В ЗАПАДНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ. Рубрика.
«Русский лес братьев Стругацких». Название статьи Иланы Гомель, напечатанной под этой рубрикой. Цитата из статьи: «Кандид, герой романа, оглушенный, напуганный, импотентный, блуждает в дебрях женской топографии. И не нужно быть психоаналитиком, чтобы осознать значение орудия, которое частично возвращает ему силу и уверенность в себе — скальпель» (с. 50). И еще одна цитата: «Отношение Стругацких к женщинам — это брюзгливое недоверие. Что на женщин нельзя полагаться, знают все. Хорошо бы от них избавиться. И в самой откровенно-мечтательной фантазии Стругацких «Понедельник начинается в субботу» их нет вообще» (с. 59). Литкритик Р.Арбитман (Саратов), обнаруживший «Русский лес...» в израильском журнале «Портрет», считает, что «такой взгляд на мир Стругацких... весьма любопытен». (П., 1992, № 56).
«ЖИДЫ ГОРОДА ПИТЕРА» — см. в Тульском драматическом театре им. Горького «Мученики города Питера, или Невеселые беседы при свечах»(также см.).
«ЖУК В МУРАВЕЙНИКЕ» (1980). Повесть, взахлеб читаемая и расхваливаемая в свое время компетентными органами, решившими было, что братья Стругацкие перековались и наконец-то пишут, что надо. См. Компетентные органы.*


философ
Ссылка на сообщение 27 сентября 2020 г. 14:56  
цитировать   |    [  ] 
БОЛЬШАЯ СТРУГАЦКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
З
ЗУРЗМАНСОР. Знаменитая фамилия. «Очкарик» из «Гадких лебедей», не родственник и даже не однофамилец Павлу Зурзмансору, социологу.*
«ЗА МИЛЛИАРД ЛЕТ ДО КОНЦА СВЕТА» (1974). Повесть, в которой правдиво отображено, что будет за миллиард лет до конца света, если через миллиард лет настанет конец света, вызванный тем, что будет за миллиард лет до конца света.*
ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ МЫСЛИ. Специальный приз Всемирной организации НФ. Вручен Стругацким в 1987 г. 45-м Конвентом научной фантастики в Брайтоне (Великобритания). В отличие от многих других литераторов АБС никогда не были особенно жалованы так называемыми «правительственными наградами». Их знаки почета — иного происхождения. Ведь настоящая и единственно важная оценка заслуг писателя — читательская. Постараюсь дать некоторое (далеко не полное) представление о такой оценке:
1977. Специальное жюри Ассоциации «Научные фантасты США» за лучшее произведение года, опубликованное на английском языке (повесть «Пикник на обочине»), удостоило А. и Б. Стругацких второй Кэмпбелловской мемориальной премии.
1978. С формулировкой «за выдающийся вклад в мировую литературу» братья Стругацкие приняты в почетные члены «Общества Марка Твена». Этого весьма почетного отличия они удостоены после публикации в США «Пикника на обочине».
1979. На Скандинавском конгрессе научной фантастики повесть «Пикник на обочине» удостоена премии имени Жюля Верна «за лучшее НФ произведение, вышедшее в Швеции».
1981. На Шестом фестивале французской фантастики в Метце Стругацкие удостоены приза за лучшую иностранную книгу года («Пикник на обочине»).
1985. Международный центр по малым планетам (Кембридж, США) в специальном циркуляре утвердил за новой малой планетой название (3-54) Strugatskia-1977 RE7. Планета открыта 11 сентября 1977 года сотрудником Крымской астрофизической обсерватории Н.С.Черных.
1987. На 11-м Конгрессе Еврокона в Монпелье братьям Стругацким присуждена международная премия 1987 года за вклад в фантастику.
1959. Повесть «Страна багровых туч» получила (по рукописи) третью премию на конкурсе лучшей книги о науке и технике для школьников, проведенном Министерством просвещения РСФСР. (Первая премия присуждена «Туманности Андромеды» И.А.Ефремова).
1976. Учрежден любительский приз КЛФ «Фант» (Хабаровск) — вероятно, первый приз такого рода в нашей стране. Его первые лауреаты — братья Стругацкие за повесть «За миллиард лет до конца света».
1980. Лауреаты приза «Фант-80» — вновь братья Стругацкие. На этот раз лучшим произведением советской фантастики предыдущего года названа повесть «Жук в муравейнике».
1981. Стругацкие стали первыми лауреатами премии «Аэлита», присуждаемой редакцией журнала «Уральский следопыт» и Советом по приключенческой и НФ литературе СП РСФСР. Лучшим произведением советской фантастики двух предшествующих лет названа повесть «Жук в муравейнике».
1985. За выдающийся вклад в мировую фантастику и в связи с шестидесятилетием А.Н.Стругацкому вручена Большая юбилейная медаль КЛФ «Отражение» (Саратов).
1988. По итогам межклубного анкетирования («Лучшие произведения, опубликованные в 1986 году») КЛФ «Алькор» (Омск) назвал лауреатов приза читательских симпатий. По разделу «Большая форма» (роман, повесть) лауреатами стали А. и Б. Стругацкие за повесть «Волны гасят ветер».
1988. КЛФ «Комкон-3» учредил почетное звание члена-корреспондента клуба. А.Н.Стругацкому это звание присвоено «за создание произведений, породивших клуб, и за участие в его работе».
1989. КЛФ «Алькор» объявил имена новых лауреатов приза читательских симпатий. По итогам литературного 1987 года названа лучшая советская фантастическая повесть — «Время дождя» («Гадкие лебеди»).
1990. Учредители литературной премии имени А.Беляева — секция научно-художественной, приключенческой и фантастической литературы Ленинградской писательской организации и книголюбы Ленинградского НПО «Буревестник» назвали первых лауреатов. Братья Стругацкие удостоены «Премии читательских симпатий» за выдающийся вклад в советскую фантастику.
1990. На празднике фантастики «Аэлита-90» объявлено, что лауреатами приза читательских симпатий «Великое кольцо» в «большой форме» вновь стали А. и Б. Стругацкие — за повесть «Улитка на склоне».
Подготовил В.Казаков («Измерение-Ф», 1990, № 3)
«ЗА ТРУДОВУЮ ДОБЛЕСТЬ». Единственная правительственная награда, которой был удостоен Б.Стругацкий. В наградных документах удостоившийся попросил расписаться А.Измайлова, бывшего в ту пору неподалеку от наградного отдела и навострившегося подражать Б.Стругацкому (но только по части автографа) — чем спровоцировалась восторженная реакция: «Девочки! Сейчас приходил Стругацкий! Он та-акой молодой!» (что справедливо — см. Юбилей).*


философ
Ссылка на сообщение 27 сентября 2020 г. 15:00  
цитировать   |    [  ] 
И
ИНТЕРВЬЮ. — Борис Натанович, я открыл сегодня «Улитку на склоне», стал перечитывать, и меня поразил уже третий абзац: «Если бросать по камешку каждые полторы минуты; и если правда то, что рассказывала одноногая повариха по прозвищу Казалунья и предполагала мадам Бардо, начальница группы Помощи местному населению; и если неправда то, о чем шептались шофер Тузик с Неизвестным из группы Инженерного проникновения; и если чего-нибудь стоит человеческая интуиция; и если исполняются хоть раз в жизни ожидания — тогда на седьмом камешке кусты позади с треском раздвинутся, и на полянку, на мятую траву, седую от росы, ступит директор, голый по пояс, в серых габардиновых брюках с лиловым кантом, шумно дышащий, лоснящийся, желто-розовый, мохнатый, и ни на что не глядя, ни на лес под собой, ни на небо над собой, пойдет сгибаться, погружая широкие ладони в траву, и разгибаться, поднимая ветер размахами широких ладоней, и каждый раз мощная складка на его животе будет накатывать сверху на брюки, а воздух, насыщенный углекислотой и никотином, будет со свистом и клокотанием вырываться из разинутого рта. Как подводная лодка, продувающая цистерны. Как сернистый гейзер на Парамушире...»
— Помню, да. Я помню даже, как это сочинялось. Но ведь вас, наверное, не это интересует. Вас интересует не «как», а, скорее, «почему». Почему авторы выбрали здесь именно такой прием сослагательного наклонения? Зачем им это понадобилось? Откуда выскочила сама идея? На этот вопрос нет ответа и, увы, быть не может.
Если же вас интересует, как мы работали вдвоем... Аркадий Натанович, как правило, сидел за машинкой. Я либо валялся рядом на диване, либо ходил по комнате — в зависимости от того, насколько экспрессивным был эпизод.
План повести мы расписывали заранее и достаточно подробно. Ну а дальше: сидят два человека и сочиняют фразу. 90% всех текстов написаны именно в процессе диалога. Фраза перебрасывается от одного автора к другому — дополняясь, изменяясь, искажаясь, увеличиваясь в размерах, уменьшаясь. Одни слова появляются, другие исчезают. Может вообще стилистика фразы измениться. Может быть, она задумывалась как медленная, плавная, длинная, а в процессе обработки, по взаимному согласию, она сокращается до лаконичной, хэмингуэевской.
Почему мы очень любили писать диалоги? Потому что один брал на себя функции героя А, другой — героя Б. И каждый стремился вжиться в своего героя...
— У вас было удивительное взаимопонимание...
— Иногда кто-то из соавторов морщил лоб и говорил: «Слушай, на кой хрен это тебе нужно!» — такие случаи бывали, но это было скорее исключение. Как правило, мы действительно очень хорошо понимали друг друга: мысль, суть, идея, вкус предлагаемого варианта второму соавтору становились понятны мгновенно. Другое дело, что он мог с этим не согласиться...
— А вы всегда начинали работу над текстом, придумав заранее концовку?
— Мы быстро поняли, что до тех пор, пока мы не знаем концовки вещи, садиться за нее нельзя. Несколько раз мы обожглись, когда нам казалось, что содержание первых трех-четырех глав мы понимаем. «Давай сядем, их быстренько наколотим, а по мере продвижения поймем, что будет в шестой главе, что в седьмой...»
Помню, такой прокол у нас получился с «Гадкими лебедями». Сначала мы придумали историю о том, как в некой стране, на побережье служит капитан пограничных войск. Он знает, что тут издавна живет какое-то странное племя. Постепенно он входит с ними в контакт и понимает, что это не первобытное племя, а как раз наоборот — супермены, сверхлюди, следующий этап развития человечества. Вот на этом была построена повесть. Мы написали две или три главы. Что же будет происходить дальше, нам было непонятно... И дальше третьей главы дело не пошло.
Кстати, всегда довольно быстро замечаешь, когда ты оказываешься на ложном пути. Материал становится все более вязким, тяжелым, непроворотным, как будто ты идешь сначала по воде, потом по болоту, потом уже вообще по какому-то вару — ноги не выдернуть. И тут ты понимаешь, что да! — не туда заехали, здесь дороги нет. И начинается все сначала.
— Начиная работу, вы идете обычно от ситуации или от героя?
— Мы идем, как правило, от ситуации. Хотя у нас было несколько вещей, в которых мы пытались идти от героя. В «Стажерах», например. В «Граде обреченном» огромную роль играла судьба главного героя. Нам надо было показать, как комсомолец-сталинист под ударами судьбы и истории превращается в человека, с одной стороны, возмужавшего, поумневшего, но, с другой стороны, потерявшего идеологическую почву под ногами. Мы писали здесь, по сути дела, собственную судьбу, тех людей, которые в конце 50-х — начале 60-х выступали как активные борцы за коммунизм, а уже в 70-х оказались сидящими по шею в вонючем болоте без всякой дороги куда бы то ни было.
В большинстве же наших вещей мы идем, конечно, от ситуации. Причем, повторяю, чрезвычайно важно понимать, чем все кончится. До тех пор, пока концовки нет, мы вообще не принимались за работу.
— Тем не менее по ходу работы концовка могла измениться.
— Совершенно верно. Если в процессе отработки сюжета и даже уже в процессе писания вдруг возникала какая-то светлая, красивая идея, которая, возможно, не вписывалась в первоначальный замысел, черт побери, мы отбрасывали концовку, писали то светлое, что пришло в голову, а потом заново начинали придумывать.
— Интересно, в романе «Трудно быть богом», например, концовка менялась?
— Нет. Но добавилась целая глава, которой изначально не было. Вот, между прочим, тот случай, когда влияние редакторов сыграло свою положительную роль. Я помню, Белла Григорьевна Клюева, наш редактор, замечательный человек, человек с тонким вкусом, прочла тот вариант, который мы принесли, и, надо сказать, отнеслась к нему достаточно холодно. Она сказала: «Ребята, вещь мне не очень нравится, но вы имеете право на эксперимент. Ради Бога! Но хорошо бы еще что-нибудь такое, чем я могла бы заткнуть пасть начальству. У вас тут, например, нет никаких народно-революционных движений, коммунары работают в полном вакууме, опираться им совершенно не на кого...» Нам идея эта сначала очень не понравилась, как и все сказанное. Но раз хороший человек просит — надо подумать. И мы придумали Арату Горбатого, крестьянского вождя. Мы обратили внимание, что в истории все крестьянские вожди оказывались обреченными на поражение. Они никогда не могли повернуть историю. Наоборот, она влекла их за собой, превращая в таких же отвратительных тиранов и кровопийц народных, против которых они боролись. Эта мысль нам очень понравилась, и появилась целая глава, посвященная Арате Горбатому.
— Имеют ли прототипы герои ваших книг?
— Подавляющее большинство наших героев имеют прототипы. Причем у нас не так редок случай, когда несколько героев имеют один и тот же прототип.
— Как реагировали люди, узнавшие себя в тех или иных героях?
— А у нас ведь противных людей нет. Я помню, один из критиков, правда, в устной беседе, упрекал нас в том, что мы, видимо, неспособны написать неприятного человека. Речь шла о «Втором нашествии марсиан». Критик сказал, что мы пытались написать мещанина, обывателя, человека с чрезвычайно узким кругозором — т.е. мы хотели написать отрицательный персонаж, но у нас не получилось. Все равно этот человек вызывает определенное сочувствие. И мы с ним согласились. Не знаю, найдутся ли у нас такие персонажи, которые бы вызывали однозначное отвращение. Поэтому если мы кого и брали прототипом, то ему не за что было на нас обижаться.
Константин Селиверстов
«ИНТЕРОКО» — издательство в СПб, выпустившее к Ю. (см.) книгу АБС, куда вошли «Понедельник начинается в субботу» и «Сказка о тройке». Предисловие — эссе О.Хрусталевой и А.Кузнецова, о котором БНС сказал: «Так о нас еще не писали». Иллюстрации Е.Мигунова (см.).
ИТРЧ. Имя собственное. Носитель — щекн из повести «Волны гасят ветер» («Ветер гасит волны?»). По мнению некоторых экстравагантных литературоведов, ИТРЧ — аббревиатура, расшифровка которой — Истинно Русский Человек. В тесном семейном кругу Б.Стругацкого решено указать на неполность расшифровки, а полнее — Истинно Таки Русский Человек. Если угодно...*


философ
Ссылка на сообщение 28 сентября 2020 г. 13:24  
цитировать   |    [  ] 
БОЛЬШАЯ СТРУГАЦКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
К
КАБЕСТАН (фр. cabestan) — лебедка с вертикальным валом, используется на судах, например — для подъема якорей. Загадочное это слово смутило многих исследователей и слушателей. См. Песня.

КАЛЯМ. Личный кот Б.Стругацкого. В ближнезарубежном журнале «Родник», где опубликовано эссе А.Кузнецова и О.Хрусталевой «Сказка о двойке», личный кот Калям назван как «алчный кот Калям», что не соответствует. Вина не авторов эссе, а редакции. Что с них, с ближнезарубежных, взять!*
КИНО. По словам Б.Стругацкого, «мы писатели и к кино никакого отношения не имеем». Тем самым братья-писатели отмежевываются (и правильно делают!) от творческих неудач кинематографистов, пытавшихся перевести на язык кино чуть ли не каждую творческую удачу А. и Б. Стругацких.*
КЛФ — Клуб Любителей Фантастики. Названия многих из них взяты из произведений АБС: «Странник» (Магнитогорск, Новосибирск), «Странники» (Казань, Кемерово), «Стажеры» (Краснодар, Москва, Тбилиси), «Сталкер» (Таллинн, Каргополь Архангельской обл., Мелеуз, Норильск, Севастополь), «Изнакурнож» (Московское Сверд. обл.), «Массаракш» (Пермь), «НИИЧАВО» (Петрозаводск), «Золотой шар» (Асбест Свердл. обл.), «Комкон-3» (Владивосток), «Прогрессор» (Семипалатинск), «Чародеи» (Екатеринбург).
Ю.Флейшман
КНИГОИЗДАТЕЛЬСКОЕ ДЕЛО. Разговор покупателя с книгопродавцом о фантастике:
— А это фантастика?
— Это Стругацкие!!!
— Понял. Но это фантастика? Или как?
Теза Андрея Битова, высказанная пару лет назад:
— Сейчас не время писать, время — печатать написанное.
Антитеза Бориса Стругацкого, высказанная полгода назад с присущим ему до-обрым сарказмом:
— Сейчас время торговать книгами, которые успели напечатать.
МОНОЛОГ БОРИСА СТРУГАЦКОГО, ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА (на общественных началах) ИЗДАТЕЛЬСТВА, О НАЗВАНИИ КОТОРОГО ОН ПОКА УМАЛЧИВАЕТ. (Монолог изредка заглушается и прерывается «белым шумом», который можно смело игнорировать):
Чисто коммерческий издатель ставит себе задачу выколачивать деньгу, с него и спроса нет иного. Издатель-меценат ставит целью облагодетельствовать читающее человечество. Первый в природе существовать может. А второй — нет. Культуртрегерское издание убыточно всегда. И если вы хотите нести в мир разумное-доброе-вечное и только разумное-доброе-вечное, то должны найти где-то источник дополнительного дохода. Например, можно выращивать парниковые овощи — это выгодное занятие в нашу эпоху дефицита, а особенно дефицита продовольствия. Это занятие принесет миллионы, и часть этих миллионов можно выделить на публикацию разумного-доброго-вечного.
Таким образом, занимаясь ТОЛЬКО книгоиздательством, вы будете вынуждены, наряду с тем, что вы полагаете разумным-добрым-вечным, выпускать «парниковые овощи», расхватываемые как... горячие пирожки.
Кто виноват? Авторы, пытающиеся писать в меру собственного вкуса, в меру собственных представлений о том, что такое хорошо? Конечно, нет! Может быть, виноваты издатели, вынужденные выколачивать деньгу? Тоже нет! Виноваты читатели в конечном итоге, если слово «виноваты» применимо в таком контексте. Читатели, предпочитающие за свои кровные рубли получить ту книгу, которую ему интересно читать, и никакую другую.
(БЕЛЫЙ ШУМ: А читатель доподлинно знает, какую книгу ему БУДЕТ интересно читать? Он ведь СНАЧАЛА получает (покупает) ее и только потом листает. Приобретает-то он ее в прямой зависимости от шума, поднятого вокруг и около нового издания!)
На Западе книгу «раскручивают». У нас писателя имярек не «раскручивают» по одной простой причине — у нас не умеют этого делать. Единственную попытку подобной «раскрутки» на миллион читателей предпринял сам с собой вот этот вот... псевдописатель, «фантаст»... Господи, как же его фамилия!.. Но попытка не удалась.
(БЕЛЫЙ ШУМ: Это потому, что упомянутый автор бездарен по определению. Было бы что «раскручивать». Мыльный пузырь при раскрутке лопнет, а мячик еще попрыгает и даже в ворота влетит. Мы по-прежнему живем в стране, где скромность почитается если не доблестью, то признаком ума. Но, по Ларошфуко, скромность — лучший путь к неизвестности. Когда слесарь говорит: «Я высококвалифицированный слесарь, золотые


философ
Ссылка на сообщение 28 сентября 2020 г. 13:28  
цитировать   |    [  ] 
руки!», ему отвечают: «Ты-то нам и нужен!» Когда же писатель заявляет: «Я замечательный писатель»...), то тут же, по Хармсу, появляется тот же слесарь и говорит: «А по-моему, ты...» (лакуна в записи, см. Хармса), и писателя тут же уносят. Я человек старого закала. Да, вероятно, это у меня отрыжка социалистического прошлого. Я считаю, что писатель, как и любой другой представитель творческого труда, не должен говорить о себе, пока его не спросят. А когда и если его спросят, он должен быть взвешен в своих высказываниях. Пусть за него говорят сами книги. Или, по крайней мере, кто-либо другой.
(БЕЛЫЙ ШУМ: Ну так говорите! Говорите!)
Я уверен, что такие наши авторы, как Михаил Веллер, Андрей Измайлов, Виктор Пелевин, Вячеслав Рыбаков, Андрей Столяров, Александр Тюрин, Михаил Успенский, Борис Штерн, Александр Щеголев... еще дюжина имен... сочетают высокий литературный талант и коммерческую выгоду.
(БЕЛЫЙ ШУМ: Н-ну?!)
Я глубоко убежден, и пока меня никто убедительно не опроверг, что книги всех вышеназванных разойдутся стотысячным тиражом и принесут верные двадцать процентов прибыли. Издатели же говорят: «Мы даже спорить с вами не будем, но что такое прибыль в двадцать процентов на протяжении полугода? Это — убыток в сорок!». Второе соображение: помимо проблемы издания, существует проблема сбыта. Нынешний спрос на книги в твердых обложках — бредовый спрос. Книгоиздатель выпускает ведь не обложки, а текст. А при существующем положении вещей цена текста уходит в такой ничтожный процент, о котором и говорить нечего.
(БЕЛЫЙ ШУМ: Авторам что, остается только «ждать и надеяться», по завету графа Монте-Кристо, тезки убийцы Пушкина? Вольно ему было советовать, имея миллионы!)
Эдмон Дантес свое отмучился, он ждал и надеялся. И доказал, что имеет смысл это делать.
(БЕЛЫЙ ШУМ: Справедливо для бизнесменов! Золото не стареет, жди и надейся. А литературное произведение — увы... Оно, конечно, вечно, однако только в случае своевременного выхода в свет. Нет?)
Лет двадцать пять назад я притащил к Даниилу Александровичу Гранину «Гадких лебедей», которые к тому времени были уже всюду отвергнуты. И сказал: «Может, вы посоветуете, что можно с ней, с повестью, сделать?» И он ответил: «Ну что я могу посоветовать, кроме каких-то банальных вещей». И помнится, я сказал с тоской: «Ведь устаревает же все на глазах!» И Даниил Александрович просто развел руками. Не знаю, что он имел в виду, но я понял этот жест таким образом: «А что ж вы такую вещь написали, которая стареет на глазах! Надо было писать вещь, которая хотя бы десятилетия продержалась!» Писать надо стараться такие произведения, которые не устаревают хотя бы НА ПРОТЯЖЕНИИ СТАБИЛИЗАЦИИ РУБЛЯ. Это года два-три, по моему скромному разумению.
(БЕЛЫЙ ШУМ: подавленно безмолвствует).
Издательство, в котором я имею честь состоять главным редактором на общественных началах, задумывалось замечательно: коммерческая задача решалась выпуском малоизвестной англоязычной фантастики на достаточно высоком уровне; культуртрегерская задача — несколькими сериями фантастики отечественной, чтобы плеяда молодых талантливых писателей имела пристанище и могла покорить читателя своими опусами — чтобы, как говорят англичане, «не давать супу остыть в горшке». Серия «Петербург. XXI век», посвященная остросюжетной и остраненной прозе, то есть фантастике чрезвычайно широкого профиля: фантастическому реализму или, если угодно, реалистической фантастике. Серия «Предостережение», посвященная ближайшему будущему...
(БЕЛЫЙ ШУМ — удрученный жизненным опытом: усиливается, но стихает-стихает и смолкает, в ожидании и надежде).
Шумел Измаил Андреев
КНИЖНОЕ ЛОТО. Второй выпуск. Победителей ждут Собрание сочинений А. и Б. Стругацких и книги участников семинара Бориса Стругацкого: 1. «Час треф» и «Русский транзит-3» Андрея Измайлова, 2. «Ненайденный клад» Дмитрия Каралиса, 3. «Малый апокриф» Андрея Столярова, 4. «Каменный век» Александра Тюрина, 5. «Мания ничтожности» Александра Щеголева, 6. «Свое оружие» Вячеслава Рыбакова. С автографами.
[Карточка «Книжное лото: 5 из 20» здесь не приводится].
КОМПЕТЕНТНЫЕ ОРГАНЫ. Названы так в народе с истинно-таки русской человечной усмешкой. Ибо нужно быть клиническим идиотом, чтобы истолковать повесть «Жук в муравейнике» (см.) подобно компетентным органам.


философ
Ссылка на сообщение 29 сентября 2020 г. 17:05  
цитировать   |    [  ] 
БОЛЬШАЯ СТРУГАЦКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
Л
ЛЕМ СТАНИСЛАВ. Великий писатель и философ. Посвятил 32 страницы творчеству АБС. В качестве послесловия к польскому изданию «Пикника на обочине». Малая толика из этого, впервые переведенная на русский язык, включена в БСЭ:
Стратегия сохранения тайны, будучи оптимальной, требует точной конкретизации. Нельзя использовать ее так, как делает это в своей области теология, оперируя противоположностями. Следовательно, нельзя приписывать пришельцам явно взаимоисключающие намерения — например, что они одновременно и хотят, и не хотят нас завоевать. Однако можно создавать в и д и м о с т ь такого противоречия — например, когда пришельцы, по их собственному мнению, нам помогают, но мы воспринимаем их воздействие как вредное; здесь открывается сфера происшествий, которые многообещающи, с точки зрения драматургии, как недоразумения, вызванные резкими отличиями цивилизаций обеих сторон. Попытки такого рода можно найти в сайенс-фикшн, но что в этом проку, если межцивилизационные недоразумения в ней всегда прямо-таки по-детски примитивны и не стоят серьезного рассмотрения. Интеллектуальный вклад автора в конструкцию qui pro quo, которая мешает встрече двух отличных друг от друга культур, не может быть несерьезным. Чем больше самых разнородных факторов участвует в таком «недоразумении», тем лучше. Следует также осознать, что такая встреча — это не поединок двух героев, а весьма сложная и запутанная игра, в которой участвуют радикально отличающиеся друг от друга структуры, а смыслом и целями действий является — групповая организация. Огромное число произведений сайенс-фикшн могут служить здесь наглядными пособиями при обучении тому, как н е   с л е д у е т приниматься за тему инвазии (нашествия). Тем большее удовлетворение мы получаем от произведения, которое с честью вышло из этого труднейшего задания. Тактику сохранения тайны с отличным результатом применили братья Стругацкие в данной повести, которая тем самым выходит как за канон, определенный Уэллсом, так и за традиции сайенс-фикшн.
«Пикник на обочине» основан на двух концепциях. Первая уже названа нами стратегией неразглашения тайны пришельцев. Не известно, как они выглядят, не известно, к чему стремятся, не известно, зачем они прибыли на Землю, каковы их намерения по отношению к людям. И это «не известно» до такой степени здорово, что начинаешь сомневаться, высадились ли они вообще на Землю, а если и высадились, то не покинули ли они ее уже...
Второй концепцией является отличающейся от принятой в сайенс-фикшн реакция людей на Посещение. Ибо ч т о — т о приземлилось или, осторожней говоря, упало с неба. Жители Хармонта испытали это на себе. В одних районах они слепли, в других заболевали загадочными болезнями, в просторечии называемыми чумой, а когда город обезлюдел, из него образовалась Зона, резко отделенная от внешнего мира своими столь же грозными, сколь и непонятными свойствами. Собственно говоря, само Посещение не было особым физическим катаклизмом: дома от него не разваливались, даже оконные стекла не везде вылетели. О том, что происходило в первый момент возникновения Зоны, нам мало известно. Однако мы узнаем достаточно много, чтобы понять, что эти события и их последствия нам не удастся поместить в какую-то известную нам классификационную схему. Люди, которые унесли ноги из Хармонта и поселились в других местах, становились средоточием непонятных событий, крайних проявлений даже с точки зрения статистики (90 процентов клиентов парикмахера, который покинул Хармонт, погибает в течение года, хотя и совершенно «обычно» — от покушений гангстеров, в автомобильных авариях; там, где эмигрантов было больше, там пропорционально увеличивалось число стихийных бедствий, как об этом говорит доктор Пильман Нунану). То есть мы имеем дело с нарушением причинно-следственных связей непонятного свойства. Это прекрасный эффект для повествования: он не имеет ничего общего с фантасмагориями типа «одержимости злыми духами», ведь ничего сверхъестественного не происходит, а все-таки перед нами тайна «куда более невероятная, чем загадка воскрешенного мертвеца» (как говорит доктор Пильман). Если бы кто-либо уперся и захотел выдвинуть гипотезу, объясняющую такие эффекты, что в принципе возможно (предположим, что речь идет о локальных искажениях неких физических постоянных, ответственных за типичные в статистических процессах нормальные схемы вероятности; это самое простое объяснение, хотя, конечно, только как набросок, как обозначение направления дальнейших исследований, а не как решение проблемы), окажется, что даже разработав концепцию такого физического процесса, который рационально объяснит механизм этих необычных явлений, он не приблизится ни на волос к сути дела, то есть к природе самих пришельцев. А поэтому оптимальная стратегия основана на том, чтобы отдельные действия пришельцев были такими загадками, решение которых либо вовсе не объясняет нам природы самих пришельцев, либо делает ее еще более непостижимой! Это все не высосано из пальца, не придумано ad hoc для пользы фантастического романа, как могло бы показаться, поскольку обычно именно таков наш характер познания мира: познавая некие его законы и свойства, мы не только не уменьшаем тем самым числа проблем, которые ждут своего решения, но и в ходе свершения открытий начинаем убеждаться в существовании все новых и новых тайн и дилемм, о которых до того не имели представления. Как видим, ход научного познания может оказаться сокровищницей чудес куда более «фантастических», чем детские чудеса сказочного репертуара.
Таким образом, в «Пикнике» все идет совершенно иначе, чем у Уэллса. У него нашествие марсиан — это кошмарный, но и одновременно монументальный крах мира людей, это ощутимый раскол цивилизации и ее порядка под явными, ощутимыми ударами. Известно, кто является противником, известно, как он действует, известны также его конечные цели (трудно было бы об этом не догадаться!). Ничего подобного нет у Стругацких. Нашествие фактически в р о д е   б ы произошло, следы его в виде Зоны стереть невозможно, его последствия Земля не в состоянии ассимилировать, но в то же время людская жизнь течет по-прежнему. Опасные чудеса, которые космическим дождем выпали в шести местах на планете, становятся центрами разнообразной деятельности людей — легальной и нелегальной — также, как и любой, пусть даже очень рискованный, источник доходов. Стратегию сохранения тайны Стругацкие реализуют при помощи очень коварной тактики — это почти микроскопические приближения. О том, что в каких-то лабораториях производят опыты с найденными в Зоне «магнитными ловушками», о том, что где-то работают Ксенологические Институты, занимающиеся природой Приземления, мы в повести только слышим. О том же, что по поводу Зон думают правительства, как их возникновение повлияло на мировую политику, мы не узнаем ничего. Однако мы подробно наблюдаем фрагменты жизни сталкера, контрабандиста нового типа, который по ночам выносит из Зоны различные найденные там предметы, поскольку на них существует спрос. В повести мелькают отдельные эпизоды, показывающие, как Зона, подобно инородному телу, проникшему в организм, обрастает тканью противоположных интересов, поскольку там действует и официальный патронат ООН, и полиция, и контрабандисты, и ученые, не без участия бизнеса развлечений. Это обрастание Зоны кольцом лихорадочной деятельности показано с большой социологической меткостью. В воле авторов было направить объективы на персонажей, деятельность которых с особой интенсивностью и совершенно естественным образом противопоставляется схематизму сайенс-фикшн. Восхищение и уныние, которые пробуждают у читателя «сцены из жизни сталкера» и являющиеся стержнем повести — это результат сознательно ограниченного поля зрения. Несомненно, научная и ненаучная литература, возникшая в результате Посещения, должна была быть полем яростных противоречий. Это неизбежно привело к возникновению неких новых точек зрения и научных течений, видимо, коснулось и искусства, и религии, но для нас все ограничивается отрывочными эпизодами из жизни несчастливца, который в драме столкновения цивилизаций играет буквально роль человеческого муравья. Однако хорошо было бы осознать более широкий аспект дела. Любой согласится со словами доктора Пильмана о том, что нашествие является переломным моментом в человеческой истории. Так вот, переломных моментов, пусть и не вызванных космическим нашествием, было в истории много, и каждый из них отличался усилением крайностей в человеческой природе. У каждого такого переломного момента были свои монументальные фигуры и свои несчастные жертвы. Чем более резким был поворот в человеческой истории, тем более отчаянным в нем был разрыв между большим и малым, достоинством и низостью человеческих судеб. Величественные морские битвы, которые некогда решали судьбы империй, обладали батальной красотой на расстоянии, но были отвратительны при самом ближайшем рассмотрении — достаточно осознать, что гребцы, прикованные к скамьям на галерах, должны были сами себе класть в рот специальные приспособления, которые не позволяли им подавать голос. Ведь их вопли отрицательным образом сказались бы на боевом духе воинов. Даже такое, скажем, корректное и честное открытие, как рентгеновское излучение, имело свое чудовищное проявление, поскольку первооткрыватели, не зная его свойств, в результате поплатились тем, что потеряли конечности, их нужно было ампутировать.
Сегодня дети, умирающие медленно от лейкемии, являются жертвами одного из побочных результатов промышленного развития мира, о чем мы прекрасно знаем. Я хочу сказать, что ужасы судьбы сталкеров это не какое-нибудь отклонение, вызванное космическим Посещением, а именно закономерность «переломных моментов истории», которую неизбежно конкретизирует всегда один и тот же неизбежный союз живописного величия и отвратительной нужды. Таким образом, Стругацкие оказались прежде всего — реалистами в фантастике, поскольку реализм в ней — это последовательность, как и точность в извлечении выводов из принятых предпосылок. Даже эта дикая индустрия развлечений, которой обрастает Зона, кажется вполне правдоподобной и даже необходимой, то есть составные человеческого поведения в этой повести такие же, как и всегда, разве что внимание авторов сосредоточилось здесь как бы на «самом дне космического контакта» — а конкретная фигура направляет события так, что они вторгаются в пределы общества п о т р е б л е н и я. Оно не является, как иногда считают, формацией, которая всего лишь быстрее, чем другие, производит наиболее привлекательные продукты потребления. Это формация, которая пытается сделать предметом потребительского наслаждения в с е в своих пределах, то есть не только автомобили, холодильники, духи, но и пол, и кровь, и умерщвление; которая любой предмет сдабривает приправами по вкусу. В эпоху Средневековья Зоны неизбежно стали бы средоточием паники, бегства, миграционных движений, а потом, кто знает, может быть, возникновения новых религий, реакций из-под знака Апокалипсиса, рассадником пророчеств и откровений. В нашем мире они были бы реабилитированы — ведь то, чего мы не можем ни понять, ни ликвидировать, можно хотя бы суррогатным образом п о т р е б и т ь. Поэтому Зоны являются не предметом эсхатологических размышлений, а целью автобусных экскурсий. Ведь именно а п п е т и т о м на явления, которые считались всего лишь отвратительными, можно объяснить форсируемую сегодня популярность искусства, заменяющего красоту мерзостью. Таков дух времени, которому в повести Стругацких подчиняется то, что — в качестве тайны «иных» — оказывает полное неповиновение человеку. Взятое в целом, говорит нам повесть Стругацких, Посещение прошло для 99% людей без следа, и в этом она противопоставляется всей традиции сайенс-фикшн. Это не банальное противопоставление. Доктор Пильман называет человечество «стационарной системой», поскольку он привык использовать термины из физики; в переводе на язык историка слова эти означают, что контакт с «иными», если он не равен глобальной катастрофе, не в состоянии резко изменить ход человеческой истории, поскольку человечество не в состоянии неожиданно «выскочить» из своей истории и войти, при помощи космической интервенции, в совершенно другую историю. Такое понимание, которое я считаю верным, сайенс-фикшн, жаждущая сенсации, проигнорировала. Таким образом, Посещение в «Пикнике» — это не причуда для причуды, а установление исходных условий для интеллектуального эксперимента в области «опытной историософии», и в этом заключена ценность этой книги.
Перевел с польского В.И.Ермола.
ЛЕТАЮЩАЯ ПОСУДА. НЛО. УФО. Тарелки и пр. То, во что Б.Стругацкий не верит.*

«ЛИТЕРАТОР» — см. «Петербургский литератор».
ЛОХ-НЕСС. Озеро, где обитает чудовище Несси, во что Б.Стругацкий склонен верить.*


ЛЮГЕР — пистолет, впервые сконструированный Г.Борхардом и переработанный Г.Люгером. В модернизированном виде получил обозначение «люгер», но более известен как «парабеллум». Имеет две модификации по калибрам — 7,65 и 9 мм. Братья Стругацкие создали «люгер калибра 0,45» (дюйма) и вручили одному из героев «Отеля «У погибшего альпиниста» некоему Хинкусу.
Пистолет был изъят у героя люденом К.Рублевым при поддержке В.Казакова и В.Курильского и подвергнут экспертизе. Обобщенно ее выводы таковы: 1. Не обнаружено сведений о том, что пистолеты конструкции Георга Люгера выпускались с кольтовским калибром 0,45 или «с удлиненной рукоятью», что адекватно увеличенному магазину. Емкость магазина же была неизменной — 8 патронов. 2. Не соотносятся с известными моделями «парабеллума» описанные в «Отеле...» достоинства пистолета Хинкуса: «приспособление для установки оптического прицела» и «рычажок перевода на автоматическую стрельбу». 3. Подражания системе Люгера практически отсутствуют (за исключением разве что германской модели «Эрма» КГП-68, которая, по существу, есть все тот же люгер с теми же данными, но с меньшим числом патронов и с укороченной, а не удлиненной, как в повести Стругацких, рукоятью).
Из сказанного следует: 1. Маркировка люгеров по американской номенклатуре (т.е. в сотых дюйма) — нонсенс. 2. Следовательно, дважды упомянутый в «Отеле...» «люгер калибра 0,45» есть явление достаточно фантастическое даже для фантастической повести.
Опрошенный по делу Б.Н.Стругацкий заявил, что против изъятия люгера не возражает (что можно рассматривать как добровольную сдачу). Ознакомившись с протоколом, заверил уважаемых экспертов, что замена пистолета Хинкуса в соответствии с их рекомендациями будет им произведена. (По материалам П.)
ЛЮДЕНЫ — группа любителей фантастики, серьезно занимающихся изучением творчества АБС.


философ
Ссылка на сообщение 30 сентября 2020 г. 13:43  
цитировать   |    [  ] 
БОЛЬШАЯ СТРУГАЦКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
М
«МАВРИКИЙ». Марка. Не финская, не немецкая, но тоже очень дорого стоит. У Б.Стругацкого ее нет, но очень хочется. Маленькая слабость большого писателя — филателия. Намек всем почитателям накануне Юбилея (см. Ю) — надо же что-то дарить...*

МЕМУАР. Повествование о событии, имевшем место. Или не имевшем.
П р и м е р:
Как-то в ноябре 83-го зашел децимэтр Рыбаков к мэтру Стругацкому в гости. А Стругацкий сидит и не нашей электроникой балуется. «Вот, — говорит, — Славочка, какой полезный предмет у меня появился. Например, очень удобно придумывать инопланетные имена. Составляем программу, чтобы в слове было, скажем, не более семи букв, чтобы не повторялось более двух согласных подряд, включаем — и внутри начинается стохастический процесс, а вот тут каждые три секунды высвечивается абсолютно инопланетное имя методом случайного выбора букв». Децимэтр аж дыхание затаил. И действительно, не прошло и трех секунд, как высветилось первое имя: «Мудакез». Латинскими буквами, конечно.
Переглянулись мэтр с децимэтром, хмыкнули — и не стали смотреть дальше.
А что оставалось делать? Не нужна российскому писателю ихняя электроника. Бедная у ней фантазия.
В.Рыбаков
МИГУНОВ Евгений Тихонович. Художник, по поводу работ которого герой повести «Понедельник начинается в субботу» заявил: «Иллюстрации обладают высокой достоверностью и выглядят очень убедительно... Это свидетельствует о том, что истинный талант, даже будучи дезинформирован, не способен на полный отрыв от действительности». Справедливо и для иллюстраций к «Сказке о тройке», сделанных тем же Мигуновым. См. издание АО «Интероко», вышедшее чуть ли не нарочно к Ю. (см. Ю.).*
МУДАКЕЗ. Инопланетное имя, которое Б.Стругацкий извлек из недр компьютерной памяти; после чего перестал доверять компьютеру при подборе имен. Предпочтительней иной путь (см. Ятуркеынженсирхив). Подробнее о М. см. Мемуар В.Рыбакова.*

«МУЧЕНИКИ ГОРОДА ПИТЕРА». См. «Жиды города Питера».
МЫ — беседа с БНС. Естественно, о творчестве:
— Борис Натанович, когда произошел поворот судьбы, благодаря которому вы начали заниматься творчеством?
— Поворот судьбы... Хотя он и произошел в 1955 году, но подготовлен был многими предшествовавшими годами. Во-первых, Аркадий Натанович, еще будучи школьником, видимо, уже питал какие-то творческие амбиции. Вместе с несколькими школьными друзьями он выпускал литературный журнал, написанный от руки в обычных школьных тетрадках. У него была написана повесть «Находка майора Ковалева», которую он собственной рукой иллюстрировал.
У нас была прекрасная, по тем временам, библиотека. Помню, как во время блокады я читал «Войну миров» Уэллса. У меня от блокады не много осталось воспоминаний такого рода. Но это сохранилось. Уэллс, Беляев, Конан-Дойл — всех их мы уже знали в то время...
Аркадий Натанович был офицером, служил в Канске, потом на Камчатке. Я уже был студентом. И мы оба продолжали азартно читать и перечитывать фантастику.
Аркадий Натанович, к тому же, продолжал писать. Он написал фантастическую повесть «Четвертое царство», которую пытался опубликовать в каких-то военных газетах. А я свой первый фантастический рассказ написал в 9-м классе, когда было задано сочинение на вольную тему.
— И какую оценку вы получили?
— Отличную. Учительница была потрясена...
Ну а дальше... Аркадий Натанович продолжал писать, а я, главным образом, критиковал. Хотя, нет, конечно, я больше хвалил, потому что мне все это страшно нравилось.


философ
Ссылка на сообщение 30 сентября 2020 г. 13:44  
цитировать   |    [  ] 
Но опубликовать свою фантастику он нигде не мог. И тогда со своим другом Левой Петровым они написали публицистическую повесть «Пепел Бикини». Ее удалось напечатать. Это было в середине 50-х. Я, помню, тогда говорил своей любимой девушке: «Мне бы один рассказик только опубликовать. Больше мне ничего не надо. Только один рассказик!»
Впервые мы начали работать вдвоем в 55-м году над «Страной багровых туч». Причем случилось это не без некой провокации со стороны Елены Ильиничны, жены Аркадия Натановича. Ей надоели наши злобно-критические вопли по поводу существующей фантастики. «Все горазды критиковать, — сказала она. — Раз такие умные, сели бы да написали». Было заключено даже некое пари...
Самое смешное, что огромную роль во всей этой истории сыграло и еще одно обстоятельство: то ли я, то ли мама где-то по случаю купили пишущую машинку. Это было старинное, очень странное, вертикальное устройство, похожее по виду на довоенный радиоприемник. Сам процесс печатания на ней уже доставлял нам наслаждение. Если бы не это, не знаю, стали ли бы мы писателями...
— Как вы работали над «Страной багровых туч»?
— Самым, наверное, нерациональным способом. Аркадий Натанович пишет свой вариант, Борис Натанович пишет свой, а потом они обмениваются вариантами, производят необходимые изменения, снова обмениваются вариантами и, наконец, собираются и состыковывают все вместе. Это было нерационально по многим причинам. Главное состояло в том, что Аркадий Натанович работал быстро, а Борис Натанович был жуткий лентяй — ему всегда казалось, что он еще успеет, что время есть. К тому моменту, когда Аркадий Натанович написал уже вторую часть, Борис Натанович с огромным трудом и скрипом закончил первую главу первой части.
Я помню, Аркадий Натанович приехал, привез вторую часть, прочитал с отвращением то, что я написал и сказал: «Ну все! Я беру четыре тома «Войны и мира», ложусь на диван читать, а ты садишься за машинку, и пока не напишешь третью часть, я с тебя не слезу». Так я написал 3-ю часть. Потом мы уже, сидя рядом, проходились по всем трем частям, вместе написали эпилог...
Затем я носил этот роман в «Неву». Ничего не вышло. Аркадий Натанович носил в «Юность». Тоже ничего не вышло. В общем, мы довольно долго мыкались с этим произведением. Это была толстая вещь — 15 или 16 листов.
Почему-то подавляющее большинство молодых авторов воображают, что начинать надо именно с романа. Нет, чтоб рассказик написать. Обязательно сразу роман!
Потом Аркадий Натанович отнес эту вещь в Детгиз. И там она зацепилась. Но мурыжили ее необычайно долго. Писались рецензии, совершенно идиотские. Где они брали таких идиотов рецензентов? Это же ни в сказке сказать, ни пером описать...
А потом на нашем горизонте появился Кирилл Андреев, ныне незаслуженно забытый, а в то время очень авторитетный знаток научно-фантастической литературы. Ему пришла в голову прекрасная мысль. Он дал нашу повесть Ефремову. Иван Антонович величественно начертал вполне одобрительную рецензию, и после этого гора сдвинулась. Книжка пошла в производство. И, по-моему, в 59-м или 60-м году она вышла.
— Если бы «Страна багровых туч» не была опубликована, это вас бы не остановило?
— Нет. Мы уже встали на этот путь. К моменту выхода «Страны...» у нас уже было опубликовано четыре или пять рассказов в журналах.
В 56-м году я поехал со своими друзьями в археологическую экспедицию, и там мне пришла в голову идея фантастического рассказа. Я написал черновой вариант, показал Аркаше, ему понравилось. Мы доработали окончательный вариант, и получился рассказ, который мы назвали «Пришельцы». Но под этим названием и в этом виде он, конечно, в «Технике — молодежи» не прошел, его заставили очень сильно исковеркать и изменить название.
— Почему название-то не понравилось?
— Представления не имею. Может быть, потому, что слово «пришельцы» в то время звучало таинственно, странно. Такого понятия ведь не существовало тогда — «пришелец из космоса».
Поставили дурацкое название «Извне». По этому поводу моя знакомая, Лидочка Камионко, написала эпиграмму:
Писатель Стругацкий с фантастикой дружен,
Научно подкован вполне.
Блистает мыслями внутри и снаружи
Бессмертная повесть «Извне».
— В то время вы еще и работали по специальности?


философ
Ссылка на сообщение 30 сентября 2020 г. 13:49  
цитировать   |    [  ] 
7




БОЛЬШАЯ СТРУГАЦКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
М
«МАВРИКИЙ». Марка. Не финская, не немецкая, но тоже очень дорого стоит. У Б.Стругацкого ее нет, но очень хочется. Маленькая слабость большого писателя — филателия. Намек всем почитателям накануне Юбилея (см. Ю) — надо же что-то дарить...*

МЕМУАР. Повествование о событии, имевшем место. Или не имевшем.
П р и м е р:
Как-то в ноябре 83-го зашел децимэтр Рыбаков к мэтру Стругацкому в гости. А Стругацкий сидит и не нашей электроникой балуется. «Вот, — говорит, — Славочка, какой полезный предмет у меня появился. Например, очень удобно придумывать инопланетные имена. Составляем программу, чтобы в слове было, скажем, не более семи букв, чтобы не повторялось более двух согласных подряд, включаем — и внутри начинается стохастический процесс, а вот тут каждые три секунды высвечивается абсолютно инопланетное имя методом случайного выбора букв». Децимэтр аж дыхание затаил. И действительно, не прошло и трех секунд, как высветилось первое имя: «Мудакез». Латинскими буквами, конечно.
Переглянулись мэтр с децимэтром, хмыкнули — и не стали смотреть дальше.
А что оставалось делать? Не нужна российскому писателю ихняя электроника. Бедная у ней фантазия.
В.Рыбаков
МИГУНОВ Евгений Тихонович. Художник, по поводу работ которого герой повести «Понедельник начинается в субботу» заявил: «Иллюстрации обладают высокой достоверностью и выглядят очень убедительно... Это свидетельствует о том, что истинный талант, даже будучи дезинформирован, не способен на полный отрыв от действительности». Справедливо и для иллюстраций к «Сказке о тройке», сделанных тем же Мигуновым. См. издание АО «Интероко», вышедшее чуть ли не нарочно к Ю. (см. Ю.).*
МУДАКЕЗ. Инопланетное имя, которое Б.Стругацкий извлек из недр компьютерной памяти; после чего перестал доверять компьютеру при подборе имен. Предпочтительней иной путь (см. Ятуркеынженсирхив). Подробнее о М. см. Мемуар В.Рыбакова.*

«МУЧЕНИКИ ГОРОДА ПИТЕРА». См. «Жиды города Питера».
МЫ — беседа с БНС. Естественно, о творчестве:
— Борис Натанович, когда произошел поворот судьбы, благодаря которому вы начали заниматься творчеством?
— Поворот судьбы... Хотя он и произошел в 1955 году, но подготовлен был многими предшествовавшими годами. Во-первых, Аркадий Натанович, еще будучи школьником, видимо, уже питал какие-то творческие амбиции. Вместе с несколькими школьными друзьями он выпускал литературный журнал, написанный от руки в обычных школьных тетрадках. У него была написана повесть «Находка майора Ковалева», которую он собственной рукой иллюстрировал.
У нас была прекрасная, по тем временам, библиотека. Помню, как во время блокады я читал «Войну миров» Уэллса. У меня от блокады не много осталось воспоминаний такого рода. Но это сохранилось. Уэллс, Беляев, Конан-Дойл — всех их мы уже знали в то время...
Аркадий Натанович был офицером, служил в Канске, потом на Камчатке. Я уже был студентом. И мы оба продолжали азартно читать и перечитывать фантастику.
Аркадий Натанович, к тому же, продолжал писать. Он написал фантастическую повесть «Четвертое царство», которую пытался опубликовать в каких-то военных газетах. А я свой первый фантастический рассказ написал в 9-м классе, когда было задано сочинение на вольную тему.
— И какую оценку вы получили?
— Отличную. Учительница была потрясена...
Ну а дальше... Аркадий Натанович продолжал писать, а я, главным образом, критиковал. Хотя, нет, конечно, я больше хвалил, потому что мне все это страшно нравилось.
Но опубликовать свою фантастику он нигде не мог. И тогда со своим другом Левой Петровым они написали публицистическую повесть «Пепел Бикини». Ее удалось напечатать. Это было в середине 50-х. Я, помню, тогда говорил своей любимой девушке: «Мне бы один рассказик только опубликовать. Больше мне ничего не надо. Только один рассказик!»
Впервые мы начали работать вдвоем в 55-м году над «Страной багровых туч». Причем случилось это не без некой провокации со стороны Елены Ильиничны, жены Аркадия Натановича. Ей надоели наши злобно-критические вопли по поводу существующей фантастики. «Все горазды критиковать, — сказала она. — Раз такие умные, сели бы да написали». Было заключено даже некое пари...
Самое смешное, что огромную роль во всей этой истории сыграло и еще одно обстоятельство: то ли я, то ли мама где-то по случаю купили пишущую машинку. Это было старинное, очень странное, вертикальное устройство, похожее по виду на довоенный радиоприемник. Сам процесс печатания на ней уже доставлял нам наслаждение. Если бы не это, не знаю, стали ли бы мы писателями...
— Как вы работали над «Страной багровых туч»?
— Самым, наверное, нерациональным способом. Аркадий Натанович пишет свой вариант, Борис Натанович пишет свой, а потом они обмениваются вариантами, производят необходимые изменения, снова обмениваются вариантами и, наконец, собираются и состыковывают все вместе. Это было нерационально по многим причинам. Главное состояло в том, что Аркадий Натанович работал быстро, а Борис Натанович был жуткий лентяй — ему всегда казалось, что он еще успеет, что время есть. К тому моменту, когда Аркадий Натанович написал уже вторую часть, Борис Натанович с огромным трудом и скрипом закончил первую главу первой части.
Я помню, Аркадий Натанович приехал, привез вторую часть, прочитал с отвращением то, что я написал и сказал: «Ну все! Я беру четыре тома «Войны и мира», ложусь на диван читать, а ты садишься за машинку, и пока не напишешь третью часть, я с тебя не слезу». Так я написал 3-ю часть. Потом мы уже, сидя рядом, проходились по всем трем частям, вместе написали эпилог...
Затем я носил этот роман в «Неву». Ничего не вышло. Аркадий Натанович носил в «Юность». Тоже ничего не вышло. В общем, мы довольно долго мыкались с этим произведением. Это была толстая вещь — 15 или 16 листов.
Почему-то подавляющее большинство молодых авторов воображают, что начинать надо именно с романа. Нет, чтоб рассказик написать. Обязательно сразу роман!
Потом Аркадий Натанович отнес эту вещь в Детгиз. И там она зацепилась. Но мурыжили ее необычайно долго. Писались рецензии, совершенно идиотские. Где они брали таких идиотов рецензентов? Это же ни в сказке сказать, ни пером описать...
А потом на нашем горизонте появился Кирилл Андреев, ныне незаслуженно забытый, а в то время очень авторитетный знаток научно-фантастической литературы. Ему пришла в голову прекрасная мысль. Он дал нашу повесть Ефремову. Иван Антонович величественно начертал вполне одобрительную рецензию, и после этого гора сдвинулась. Книжка пошла в производство. И, по-моему, в 59-м или 60-м году она вышла.
— Если бы «Страна багровых туч» не была опубликована, это вас бы не остановило?
— Нет. Мы уже встали на этот путь. К моменту выхода «Страны...» у нас уже было опубликовано четыре или пять рассказов в журналах.
В 56-м году я поехал со своими друзьями в археологическую экспедицию, и там мне пришла в голову идея фантастического рассказа. Я написал черновой вариант, показал Аркаше, ему понравилось. Мы доработали окончательный вариант, и получился рассказ, который мы назвали «Пришельцы». Но под этим названием и в этом виде он, конечно, в «Технике — молодежи» не прошел, его заставили очень сильно исковеркать и изменить название.
— Почему название-то не понравилось?
— Представления не имею. Может быть, потому, что слово «пришельцы» в то время звучало таинственно, странно. Такого понятия ведь не существовало тогда — «пришелец из космоса».
Поставили дурацкое название «Извне». По этому поводу моя знакомая, Лидочка Камионко, написала эпиграмму:
Писатель Стругацкий с фантастикой дружен,
Научно подкован вполне.
Блистает мыслями внутри и снаружи
Бессмертная повесть «Извне».
— В то время вы еще и работали по специальности?
— Конечно. Аркадий Натанович сначала работал в Институте информации, потом он перешел работать то ли в Детгиз, то ли в «Художественную литературу» редактором.
Я кончал аспирантуру. В 58-м году поступил в Пулковскую обсерваторию. Первые 5-6 лет мы просто не ходили в отпуск. Вместо отпуска собирались у мамы или я приезжал к Аркадию Натановичу. И вкалывали...
— Может быть, из-за того, что вы с Аркадием Натановичем жили в разных городах, вам не удалось написать какое-то количество вещей?
— Нет. Мы всегда устраивались таким образом, чтобы во главе всего была литературная работа. Когда припирало, когда мы понимали, что — все, пора: надо начинать писать, — мы всегда находили время.
После публикации наших первых рассказов ко мне подходили седовласые профессора в Пулковской обсерватории и говорили: «Э-э-э, Борис, знаете, я прочел вашу научно-фантастическую статью. Это любопытно, любопытно...» Стало гораздо легче. Я просил отпуск за свой счет и, как правило, мне его давали.
— То есть у вас не возникало ощущения, что на работе вы теряете время?
— Нет, у меня никогда такого не было. Да и Аркадий Натанович любил свою работу. Более того, занятия математикой мне всегда доставляли гораздо большее удовольствие, чем литературный процесс. Радости в нем очень мало. Только графоманы радуются возможности написать что-нибудь эдакое. Литературная работа — вещь очень трудная, очень утомляющая, я бы сказал — изматывающая.
Результат работы, как правило, доставляет радость и удовольствие. Аркадий Натанович, бывало, возьмет кипу листков исписанных, взвесит на руке и этак строго и значительно на меня посмотрит... Это ощущение очень сильное — ощущение не зря проведенного времени. Но вот сам процесс работы — это, конечно, мучительно. И чем дальше, тем труднее. Вот в чем беда.
— Заканчивая ту или иную вещь, вы испытываете ощущение пустоты, ощущение: «а вдруг эта вещь последняя»?..
— Нет. Такие ощущения появились уже в самом конце. Да и то они появились не после того, как вещь заканчивалась. Наоборот, когда ты кончил вещь, ты находишься в состоянии воодушевления, что еще не все погибло, есть еще порох в пороховницах и не гнутся казаки. Это вот потом, когда проходит месяц, три, пять, а желание снова сесть за работу ну совершенно не появляется, вот тут возникают неприятные предположения по поводу того, что же нас ждет дальше... Конец? Тупик?
Константин Селиверстов
Н
«НЕВЕСЕЛЫЕ БЕСЕДЫ ПРИ СВЕЧАХ». Пьеса не на букву Ж, ибо иное ее название «Жиды города Питера» вызвало неадекватную реакцию на ближнезарубежной Украине, где, прочтя афишу, ближнезарубежное чиновничество порешило, что автор А. и Б. Стругацкий, истинно-таки русский человек, оскорбляет чувства меньшинств.*
НЕОБЪЯСНИМОЕ ЯВЛЕНИЕ. Вероятнее всего — явление книг АБС народу. Во всяком случае, к этой мысли подводят нас людены, назвав свой вопросник «Анкета необъясненного явления». Вот как объясняет этот феномен писатель Владлен Бахнов:
Меня настолько тронуло то, что в далеком Абакане интересуются судьбой нашей фантастики, что я счел необходимым ответить хотя бы кратко на все вопросы. Вначале творчество Стругацких было выдержано в строгих рамках соцреализма. Это как-то успокоило критиков, и они, слава Богу, не заметили, как появились настоящие Стругацкие, которых я считаю одними из самых интересных фантастов мира. А если учесть условия, в которых они работали, то самыми лучшими. Но в литературе условия — не в счет. В счет только — конечные результаты. Я думаю, что Стругацких подстрелили, когда они были на взлете. Им перекрыли кислород, перестав их печатать. И я убежден, что не будь этого, мы бы имели писателей-фантастов на порядок сильней, потому что вместе со Стругацкими уничтожили и всю их плеяду всех социальных фантастов. И это как с виноградниками: вырубить их легко, а чтобы вырастить новые — нужны десятилетия. Что же касается замечания критика В.Бондаренко, то пишет он не с горечью, а со злорадством, и радуется неудачам талантливых людей. Я же считаю, что Стругацкие по-прежнему лидируют в нашей фантастике... (П., 1991,


философ
Ссылка на сообщение 1 октября 2020 г. 15:08  
цитировать   |    [  ] 
БОЛЬШАЯ СТРУГАЦКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
О
О — «Отель «У погибшего альпиниста», «Обитаемый остров», «Отягощенные злом». Буква, с которой братья Стругацкие, казалось бы, предпочитают называть свои повести, если бы не было буквы П (см. П).*
ОВЕН. Довольно сильный знак (стихия огня). Достался БНС по случаю (15 апреля). За составление досье Овна ни один КЛФ и ни один драбант 7ответственности не взял. Поэтому скорей всего это — НФ (народная фантастика). Характер сильный, натура властная, честолюбив, несколько импульсивен и склонен к преувеличению, отличается агрессивностью и отсутствием такта. Достигнув цели, скоро теряет к ней интерес. Обостренная любовь к справедливости. Главный смысл жизни — работа. Наделенный большой силой воли, смелостью и быстротой реакции, может быть великолепным хирургом или врачом-диагностом, талантливым полководцем и журналистом, администратором и государственным деятелем. Но тут ему мешают отсутствие тонкости, деспотичность и высокомерие. Имеет успех у женщин. Но он, как правило, плохой семьянин, так как ревнив, вспыльчив и груб. Больше любит друзей, чем семью. (См. все другие статьи БСЭ. См. внимательно!)
ОБРАЗЕЦ. «Мой брат, Аркадий Натанович Стругацкий, был для меня образцом поведения и носителем единственно верного мировоззрения на протяжении всего моего детства и отрочества. Увлечение математикой и астрономией (которые я сохранил на всю жизнь) я перенял у него. Любовь к фантастике — в конечном счете тоже. Даже и самое желание «бумагу марать под треск свечи» тоже от него, только он начинал с прозы, а я со стихов...» БНС.
АНС утверждал: «Вероятно, десятимиллионную (или больше?) армию любителей фантастики интересуют три главных проблемы:
1. Отражение в литературе страхов и отчаяния человечества в наше страшное время.
2. Попытки воссоздать в литературных образах те общественно-политические идеалы, к которым нам надлежит устремляться.
3. Простое, незамысловатое удовольствие».
АНС завещал: «Тысячелетия глядят на нас с надеждой, что мы не озвереем, не станем сволочью, рабами паханов и фюреров».
ОПРОСНЫЙ ЛИСТ. Заполнен Б.Стругацким по просьбе редакции газеты «Петербургский литератор».
1. Страна, к которой Вы относитесь с симпатией? Великобритания.
2. Самая замечательная историческая личность? Януш Корчак.
3. Историческая личность, вызывающая у Вас отвращение? Е.Ярославский.
4. Самый выдающийся человек современности? Солженицын.
5. За что Вы любите своего друга? За все.
6. Ваши отличительные черты? Рациональность, склонность к рефлексии.
7. За что Вы любите жизнь? За все.
8. Что бы Вы подарили любимому человеку, если бы Вы были всемогущи? Здоровье.
9. Чего Вам недостает? Бытового оптимизма.
10. Чего Вы хотите добиться в жизни? Свободы.
11. Ваш идеал женщины? Верность + доброта + ум.
12. Какое событие было для Вас самым радостным? Какое — трагедией? —
13. Ваш любимый афоризм, изречение? «Все проходит».
14. Выражение, характерное для Вас? —
15. Что бы Вы сделали в первую очередь будучи главой государства? Обеспечил бы свободу свободным духом.


философ
Ссылка на сообщение 1 октября 2020 г. 15:09  
цитировать   |    [  ] 
16. Ваша мечта? «Они жили долго и умерли в один день».
17. Вы счастливы? Почему? —
18. Хотите ли Вы быть великим и почему? —
П
П — «Путь на Амальтею», «Понедельник начинается в субботу», «Попытка к бегству», «Полдень, XXII век», «Пикник на обочине», «Парень из преисподней». Буква, с которой братья Стругацкие действительно почему-то предпочитают называть свои повести.
ПАТРИОТИЗМ. По словам одного из классиков, последнее прибежище негодяев.*
ПАРАБЕЛЛУМ — см. Люгер.
«ПЕТЕРБУРГСКИЙ ЛИТЕРАТОР». Газета Союза писателей СПБ, где БНС выступает с реалистическими комментариями по актуальным проблемам современности. Член редколлегии газеты.
ПЕСНЯ. Владимир Туриянский положил на музыку стихотворение из повести АБС «Страна багровых туч», написанное БНС. Так и родилась песня.
ДЕТИ ТУМАНА
Муз. В.Туриянского
Стихи Б.Стругацкого
Ты слышишь печальный напев кабестана?
Не слышишь? Ну что ж — не беда...
Уходят из гавани дети тумана,
Уходят. Надолго? Куда?
Ты слышишь, как чайка и стонет, и плачет,
Свинцовую зыбь бороздя?
Скрываются строгие черные мачты
За серой завесой дождя...
В предутренний ветер, в ненастное море,
Где белая пена бурлит,
Спокойные люди в неясные зори
Уводят свои корабли.
Их ждут штормовые часы у штурвала,
Прибой у неведомых скал,
И бешеный грохот девятого вала,
И рифов голодный оскал.
И жаркие ночи, и влажные сети,
И шелест сухих парусов,
И ласковый теплый целующий ветер
Далеких прибрежных лесов.
Их ждут берега четырех океанов —
Там плещет чужая вода...
Уходят из гавани дети тумана.
Вернутся не скоро... Когда?
ПОЛИФЕМ. Якобы древний грек (см. «Второе нашествие марсиан»), о котором в повести сказано: «Этот Полифем жить не может без патриотизма. Без ноги он жить может, а без патриотизма у него не получается». Цитата, приведенная в докладе на Третьем съезде писателей РСФСР неким М.Алексеевым, дабы заявить: «Литераторы должны бы знать, что вкладывать такие святотатственные слова в уста даже крайне отрицательных героев весьма рискованно... Без патриотизма вообще ничего не получится, не напишется без этого возвышающего чувства и хорошая, честная и нужная народу книга!» (1970 г.).*
ПОНЕДЕЛЬНИК. Еженедельный ньюслеттер (информационное письмо — англ.) группы «Людены». Выходит в Абакане. Тираж 50 экз. Посвящен исключительно творчеству АБС. Издатель и редактор Владимир Борисов, программист, президент КЛФ «Центавр». Постоянные рубрики П.: «От людена слышу», «Раскопай своих подвалов», «От мэтра слышу», «Анкета необъясненного явления» и др. Авторы выступают преимущественно в эпистолярном жанре. П. содержит интереснейший материал. Один из новообращенных фэнов оценил это уникальное издание так: «Понедельник» прочел с удовольствием. Во всяком случае, это ничуть не хуже «булгаковедения» с бесконечными поисками источников и потаенных смыслов...» (П., 1992, № 45).
ПОРТРЕТ ОБОБЩЕННЫЙ.
А) Обобщенный портрет руководителя Ленинградского семинара фантастики Б.Н.Стругацкого (составлен по высказываниям членов семинара): 1. Безгранично умен. 2. Ничего не понимает в литературе. 3. Ничего не понимает в фантастике. 4. Абсолютно лишен чувства юмора. 5. Законченный альтруист. 6. Не воспринимает элементарной логики. 7. Учит какой-то ерунде. 8. Резко недооценивает творчество действительных членов семинара.
Б) Обобщенный портрет действительного члена Ленинградского семинара фантастики (составлен по высказываниям Б.Н.Стругацкого): 1. Круглый дурак. 2. Ничего не понимает в литературе. 3. Ничего не понимает в фантастике. 4. Абсолютно лишен чувства юмора. 5. Законченный эгоист. 6. Не воспринимает элементарной логики. 7. Ни хрена не делает. 8. Пишет какую-то мазню. 9. Давно уже утратил последние крохи рассудка.


философ
Ссылка на сообщение 1 октября 2020 г. 15:16  
цитировать   |    [  ] 
Портреты составил действительный член семинара Андрей Столяров.
ПРОГНОЗ (НА 100 ЛЕТ). Такой прогноз решила получить редакция «Понедельника», обратившись к люденам и не-люденам с вопросом «Как вы думаете, будут ли читать книги Стругацких через 100 лет?». Ответы: «Я думаю, будут» (В.Ефремов, П., 1992, № 39). «Не знаю. Думаю, что нет. Разве что юношество, как мы читаем Стивенсона» (Нудельман, П., 1992, № 36). «Думаю, будет так. Перечислю классиков русской литературы через 100 лет: Л.Толстой, Ф.Достоевский, Н.Гоголь, А. и Б.Стругацкие, А.Чехов... (не обязательно в таком порядке)» (Игорь Евсеев, П., 1990, № 23).
«Отвечу устами Бориса Натановича на аналогичный вопрос с моей стороны: «С сожалением думаю, что через два поколения, то есть лет через пятьдесят-шестьдесят, о Стругацких будут помнить лишь самые отъявленные фэны да профессиональные литературоведы, специализирующиеся на русской литературе второй половины XX века. Возможен, правда, и другой, менее обидный вариант: помнить будут, но читать не будут. Многие ли сейчас читают и перечитывают Чапека, Конан-Дойла, Уэллса? Современный молодой читатель считает, что все это безнадежно устарело. Он не прав, конечно, но ничего не поделаешь...» (Юрий Илков, П., 1991, № 36).
ПРОГРЕССОРЫ. Агенты коммунистической земной цивилизации в книгах АБС, старательно доводящие все иные цивилизации до уровня. Вопрос «Понедельника»: «Как вы относитесь к миссии Прогрессоров и проблеме вмешательства в развитие других цивилизаций?». Ответы:
1. Мне кажется, эта проблема относится к разряду неразрешимых для человечества. Вмешиваться — значит «подменять одно человечество другим». А не вмешиваться, идти своей дорогой — «сердце мое полно жалости, я не могу этого сделать». (В.Ефремов, П., 1992, № 39).
2. Поскольку мы (человечество) еще не вступили в контакт с другими цивилизациями, то ответ очевиден. (Р.Нудельман, П., 1992, № 36).
3. С сочувствием. Перед Прогрессорами выбор из двух зол, и даже меньшее из них — зло, но ведь кто-то должен взять на себя ответственность выбрать. (Ю.Садчикова, П., 1992, № 36).
4. На этот глобальный вопрос можно (и нужно) написать целый трактат. Ответ неоднозначен и многомерен, особенно если иметь в виду, что прогрессорство в творчестве АБС — это одно, а реальное прогрессорство, которым человечество занимается в последних тысячелетиях, далеко не исчерпывается простыми аналогиями, взятыми только из XX века... (Ю.Илков, П., 1991, № 36).
5. К миссии Прогрессоров отношусь отрицательно и к вмешательству в развитие других цивилизаций (тем более тайному) тоже. Могут быть контакты, может быть сотрудничество, может быть помощь, но Прогрессорство — увольте. Хотя Прогрессоров (безотносительно к их миссии) могу уважать и любить. (Н.Калашников, П., 1991, № 35).
ПСИХОТИП. Писатель не может позволить себе принадлежать к одному П. БНС в этом убежден:
«Нужно быть оптимистом, — утверждает он. — Как бы плохо вы ни написали вашу повесть, у вас обязательно найдутся читатели, тысяча читателей, которые сочтут ее шедевром.
Нужно быть скептиком. Как бы хорошо вы ни написали свою повесть, обязательно найдутся читатели, и это будут тысячи читателей, которые сочтут ее сущим барахлом.
Нужно просто трезво относиться к своей работе. Как бы хорошо и как бы плохо вы ни написали свою повесть, всегда найдутся миллионы людей, которые останутся к ней совершенно равнодушны».


философ
Ссылка на сообщение 2 октября 2020 г. 15:56  
цитировать   |    [  ] 
БОЛЬШАЯ СТРУГАЦКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
Р
РУКОПОЖАТИЕ. Чаще всего вполне заурядное, не фиксируемое памятью событие. Но иногда обретает мистический или, как теперь говорят, судьбоносный смысл. П р и м е р:
Как-то в марте 74-го года пришел сантимэтр Рыбаков на военную кафедру с приподнятой рукой. И даже по стойке «смирно» встать не мог — не опускалось. А дело в том, что вечером накануне Андрей Балабуха, первый живой децимэтр, с которым Рыбакова свела судьба, привел его в семинар. И один из сидевших за столиком в кафе, с сантимэтром знакомясь, не в пример всем остальным улыбнулся умно и добро, пожал сантимэтру руку и произнес сакральную фразу: «Борис Стругацкий». Поэтому Рыбаков и ходил по военке надувшись и всем говорил: «Эту руку вчера пожимал Борис Стругацкий. Я ее теперь никогда мыть не буду».
И началась для сантимэтра совершенно новая жизнь. Чего только в этой жизни не было! И спорил Рыбаков со Стругацким о Стругацких и о Рыбакове — и часто даже не соглашался. И врали Рыбакову о том, что Стругацкий использует его как слепое орудие в каких-то интригах — например, против Андрея Балабухи. И врал Рыбаков дяденьке чекисту о том, что произведения Рыбакова Стругацкому не нравятся — дескать, если антисоветскую повесть Рыбакова Стругацкий раскритиковал на семинаре, может, это отведет возможную угрозу от Стругацкого и от семинара... Много чего было. И Брежнев был, и Андропов был, и Черненко был, и Горбачев был, и Ельцин... блин.
Жаль только — руку пришлось помыть. А что оставалось делать? После военной кафедры садиться обедать с немытыми руками очень рискованно.
В.Рыбаков
РУМАТА. Эсторский. Дон. По разумению кинематографистов, экспортер революции. На самом деле — абсолютно ничего подобного! Впрочем, что с них взять, с кинематографистов. (См. Кино).*
С
СИТУАЦИЯ. Удачно придуманная ситуация — это зачастую половина дела: сцена готова, декорации расставлены, пусть теперь герои входят и начинают здесь жить... Я помню, как мы придумали ситуацию нашей повесть «Пикник на обочине». Это было в Комарове под Ленинградом. Мы прогуливались по лесу и наткнулись на остатки автомобильного пикника: консервные банки, кострище, какие-то тряпки, использованный масляный фильтр, бутыли, батарейки от фонарика, сломанная вилка... И мы попытались представить себе, как все это должна воспринимать лесная живность? Что они думают об этом, если, конечно, способны думать? Так возникла ситуация «Пикника...» — человечество, пытающееся разобраться в том, что оставила после своей кратковременной стоянки на Земле могучая сверхцивилизация. (БНС. ЛГ. 7.08.85).
«СКАЗКА О ТРОЙКЕ». (1967). Повесть, якобы безобидное продолжение «Понедельника», сильно обидевшее пеняющих на зеркало в период социалистического реализма.*
«СТАЛКЕР». Фильм А.Тарковского, очень мало общего имеющий с первоисточником (т.е. с «Пикником на обочине»). Тем не менее (или как раз поэтому) большинство зарубежных издательств выпускает книгу «Пикник на обочине» под названием «Сталкер»... Все-то у них не как у людей!* (Андрей Измайлов).
Фильм хороший. Фильм именно Тарковского. Я хотел бы увидеть фильм по повести, но это уже не для Тарковского. (И.Евсеев. П., 1990, № 23).
Считаю, что «Пикник на обочине» гораздо сильней и ярче фильма «Сталкер». Сами Стругацкие, кажется, уверены, что все наоборот, недооценивая самих себя. (Сергей Снегов. П., 1990, № 23).
СТРУВЕ Василий Яковлевич — выдающийся ученый астроном и геодезист. Родился 15.04.1793 г., т.е. в тот же день, но по старому стилю, что и БНС, только на 140 лет раньше. Тост на юбилее последнего явно заслужил. В честь 200-летия. И в качестве первого директора Пулковской обсерватории, где БНС имел честь спустя век служить.


философ
Ссылка на сообщение 2 октября 2020 г. 15:58  
цитировать   |    [  ] 
Т
ТЕРРА ИНКОГНИТА. Мир фантастического произведения — это обязательно терра инкогнита, мир, который никто никогда не видел, мир, лежащий за пределами человеческого опыта. Мир, отличающийся присутствием небывалого или вовсе невозможного... Автор должен все детали этого мира, все его, так сказать, закоулки ясно представлять себе в любой момент работы. Иначе будет утрачена достоверность описываемых событий, а фантастическое произведение, лишенное достоверности, немногого стоит... Достоверность описываемого мира зиждется на деталях. Писатель-реалист эти детали берет из собственного опыта, он их просто вспоминает. Писатель-фантаст должен эти детали вообразить. (БНС. ЛГ, 1985, 7.08).
ТЕРРА ФАНТАСТИКА. Terra fantastica МГП «Корвус» — издательство в СПб, выпустившее к Ю. (см.) книгу АБС, в которую вошли «Понедельник начинается в субботу» и «Сказка о тройке». Иллюстрации А.Карапетяна (см. «Интероко»). Контакт 315-89-54.
ТРОЯНСКИЙ КОНЬ. Мы никогда не забываем про троянского коня и позолоту на пилюле. Если ты хочешь сообщить мысли, кажущиеся тебе новыми и необычными, читателю неподготовленному, приходится строить острый сюжет. За ним-то он, свеженький читатель, побежит, а мы ему и вложим философский борщ с трагическими выводами в легкой и удобочитаемой форме... Слово «развлекательность» для нас не ругательство, как раз ее нашей литературе очень не хватает. (АНС. «Даугава», 1987, № 8).
«ТРУДНО БЫТЬ БОГОМ». (1963). Повесть, в которой Румата (см. Р.) убеждается, что трудно быть богом.*
«ТУЧА». Хороший сценарий братьев Стругацких по повести братьев Стругацких «Гадкие лебеди», за который (сценарий) еще не взялись, хотя и пытались, кинематографисты. И наверное, к лучшему. (см. КИНО).*
У
УЛИТКА БРОНЗОВАЯ. Личная премия БНС. Он сам ежегодно определяет лауреатов, собственноручно вручает победителям по трем номинациям: крупная форма (роман, повесть), малая (рассказ), а также критика и публицистика. Подобное личное мероприятие проходило уже дважды. На тусовке фэнов «Интерпресскон-92», сказав речь, приступил к раздаче бронзы. Ее получили Михаил Успенский (крупную), Михаил Веллер (малую) и Сергей Переслегин (критико-публицистическую). А потом грянул и «Интерпресскон-93», где раздача бронзовых моллюсков была продолжена. Чести обладать ими удостоились Андрей Столяров (роман), Виктор Пелевин (повесть), Кир Булычев (рассказ), Роман Арбитман (критика).
Что и как пишут лауреаты? П р и м е р:
Михаил УСПЕНСКИЙ
КАК НАУМ ЕВСТИГНЕИЧУ ПОДБРОСИЛИ КИКИМОРУ

С икоткой, не будь ладна, управились. Наум Евстигнеич на симпозиум по форуму пленума съездил, наградил жену ценным подарком из московской гостиницы.
Но вот новая беда. Любил Наум Евстигнеич после обеда вздремнуть часика два. Ему для этого диванчик поставили, а он по старой привычке за столом предпочитал. И вот как-то спит и видит: из-за сейфа японской ручной работы выходит мужичок невысокого ростика, в галифе, во френчике, с усиками, невзрачный, рябенький, изо рта трубочка торчит. Глазами Наум Евстигнеича дерзко буровит и говорит:
— Товарищ Дрянных! Вы мои «Вопросы языкознания» законспектировали, нет ли? Ну, я тебя сейчас задавлю-ка!
И ручищи вытянул на три метра двадцать два сантиметра, добрался до шеи, давит Наум Евстигнеича, ругается по-нерусски. Наум Евстигнеич вырывается, кричит. Секретарша дверь открыла — он шмыг за сейф, как не бывши.
— Что такое, Наум Евстигнеич?
— Да так, скверно во сне видел...
— А что это у вас на шейке?
Стал Наум Евстигнеич в кабинете с охранником сидеть. Ну, пообедал, стал его сон долить. Снова выходит из-за сейфа рябенький с трубочкой. Охранник же, вместо того чтобы огонь открыть, встал по стойке смирно, ладошку к пустой голове прикладывает. Рябенький ухмыльнулся и спрашивает:
— Товарищ Дрянных, мы решили, что у вас головокружение от успехов. Поможем вам его преодолеть: я тебя задавлю-ка!
И давит, старается. Охранник пистолет в зубах держит, а руками изображает бурные, продолжительные аплодисменты. Ну, секретарша в кабинет. А рябенький ее почему-то стеснялся, снова за сейф оттянулся... Наум Евстигнеич глупого охранника присудил к высшей мере — с пайкового довольствия снял, и говорит:
— Вы это, мне после обеда спать-то не давайте — пусть в телефончик звонят, некоторые даже так заходят, анекдоты рассказывают... А то еще задавит этот-то! Рябенький!
Неделю без дневного сна продержался — более не может. А чуть задремлет — лезет из-за сейфа рябенький, дымит в лицо, угрожает, а под конец — давит. Позвали Семеновну, приехала с лаборантами.
— Кикимору тебе подложили, Наум Евстигнеич. Ищи!
— Ищите! — Наум Евстигнеич кричит. Все перерыли, стенки по кирпичику перебрали. Семеновна объясняет:
— Кикимору в дом под нехороший день подбрасывают: либо на Онуфрия-мужеложца, либо на Мелентия-мздоимца, либо на Лукьяна-спидоносца, либо на Варвару-валютчицу. Ее как найдешь, скорее швыряй наотмашь в огонь, притом левой рукой...
— Так нету же ничего!
— Плохо ищут! А не хочешь — в другой дом переезжай!
— Другой-то дом еще в той пятилетке намечен... Ищите кикимору, а нет — другое место работы!
Семеновна говорит:
— А под сундуком-то глядели? (Это она на японский сейф.)
— Что ты! Его отродясь никто с места стронуть не мог!
— Так смотрите!
Делать нечего. Принесли блоки, тросы, домкраты, лазер — кое-как приподняли сейф. Семеновна туда нырь рукой.
— Вот она, голубушка!
А в руке у нее куколка маленькая. Пригляделись — это простая папироска в тряпочку замотана. Называется папироска «Герцеговина Флор».
Наверное, так рябенького звали.
(Из Быличек конца XX века «Как у нас в номенклатуре». Енисей, 1988, № 4)
«УЛИТКА НА СКЛОНЕ» (1965). Очень тихо ползет по склону Фудзи. Но зато вверх, до самых высот. Повесть, которой предшествовал, по словам Б.Стругацкого, творческий кризис, и который (кризис) кончился, как только братья осенились и крупно записали в дневнике: «ВСЕ ВРУТ!». Что справедливо и сегодня не только для персонажей повести...*


философ
Ссылка на сообщение 3 октября 2020 г. 18:26  
цитировать   |    [  ] 
БОЛЬШАЯ СТРУГАЦКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
Ф
ФАЙЛ ТЕКСТОВОЙ. Специальное отделение компьютерной памяти. Еще один пример применения достижений электроники в губернском городе СПб: «Чтение «Понедельников» так вдохновило меня, что я завел, наконец, текстовой файл, куда отныне намерен вносить НЕОБХОДИМЫЕ ИСПРАВЛЕНИЯ — для будущего экстраполного и супервыверенного Собрания сочинений в -надцати томах. По поводу чего и выражаю свою искреннюю признательность досточтимому В.Казакову и неподражаемому Александру Милинскому! Ибо они воистину подвигли меня на эту акцию, необходимость которой я смутно ощущаю уже давно. На месте же люденов (пусть не всех, а только тех из них, кто интересуется теоретическим литературоведением) я обязательно составил бы полный «СПИСОК СПОТЫКОВ, ЛЯПОВ И ПРОКОЛОВ» и проанализировал бы его. Опытный психоаналитик способен многое узнать о своем пациенте, исследовав систему оговорок его, описок и прочих лингвистических несоответствий. А на что способен опытный люден?» БНС. (П., 1991, № 26.)
ФАНТАСТИКА — литература. Утверждение братьев Стругацких, справедливое, как тридцать лет назад, так и ныне и впредь и вовеки веков для любого, кто хоть однажды читал братьев Стругацких. Обратное утверждение, собственно говоря, тоже верно применительно к творчеству братьев Стругацких.*
ФАНТАСТИКА СОВЕТСКАЯ. Национальная традиция в России очень сильна: поколение или два назад в деревнях еще рассказывали сказки. Лично мне кажется, что у этой традиции есть сильные стороны, особенно когда ее используют иронически, как Стругацкие. Но она и очень опасна, ведь сказка — это старший жанр, и если вы хотите писать сказки, вы не будете писать НФ. Так что это главное направление в хорошей советской НФ после 1968 года мне не нравится: по-моему, она делает НФ безобидной. Под хорошей НФ я имею в виду Биленкина, Гора, Варшавского, Стругацких, Шефнера, Ларионову, Булычева и других. Это направление держало ее в состоянии, которое я называю нонкогнитивным. Следует добавить, что в СССР по идеологическим причинам опубликована масса чудовищно плохой НФ, потому что комитету нравились свои наемные писаки. Думаю, теперь этому придет конец. Не знаю, но надеюсь на это. Затем им придется терпеть массу плохой коммерческой НФ: рынок, без сомнения, тоже найдет своих наемных писак (часто это те самые, кто писал для комитетов, эта порода вынослива).
Дарко Сувин,
(американский историк и теоретик НФ)
ФОРМУЛА ВРЕМЕНИ. У каждого своя. И с точки зрения вечности, и в житейском плане. У Бориса Стругацкого тоже:
— Тогда, Борис Натанович, я вам через пять минут перезвоню!
— Нет, именно через пять минут — не очень удачно. Я как раз сейчас бреюсь, чтобы идти за хлебом. А через час — пожалуйста!

— Тогда, Борис Натанович, я вам через пять минут перезвоню!
— Нет, именно через пять минут — не очень удачно. Мне буквально сейчас должен звонить Славочка Рыбаков. А через час — пожалуйста!

— Тогда, Борис Натанович, я вам через пять минут перезвоню.
— Нет, именно через пять минут — не очень удачно. Я как раз через пять минут должен буду срочно уезжать. Так что если у вас очень коротко, то давайте сейчас.
— Очень коротко. На полчасика.
— Валяйте!

— Тогда, Борис Натанович, я вам через пять минут перезвоню!
— Хорошо. Только обязательно напомните, когда будете звонить, о чем мы с вами...
А.И.
Х
ХАУЭЛЛ ИВОННА — см. Диссер.
ХИТ-ПАРАД (депутатский). Эксклюзивно для БСЭ ряд депутатов Санкт-Петербургского городского Совета ответили на два вопроса: 1. Ваше любимое произведение у братьев Стругацких? 2. Что из творчества этих писателей наиболее актуально сегодня?
Юрий ГЛАДКОВ, член малого Совета: 1. «Улитка на склоне». 2. Затрудняюсь назвать конкретно, но воздействие книг Стругацких на подготовку умов, которые сегодня что-то делают, было колоссально. То, что я сейчас здесь, — в какой-то степени связано с творчеством Стругацких.
Алексей КОВАЛЕВ: 1. «Понедельник начинается в субботу» и «Улитка на склоне». 2. «Улитка...» затрагивает наиболее глубинные основы нашего мировоззрения, как и «Жук в муравейнике». Думаю, 70-80 процентов нашей молодой интеллигенции «росли» вместе с книгами Стругацких, и в этом смысле их влияние огромно.
Виталий СКОЙБЕДА: 1. «Сказка о тройке». 2. «Сказка о тройке».
— А что бы ты делал, если был прогрессором, заброшенным на Землю?
— Я бы немедленно отсюда смылся.
Александр БЕЛЯЕВ, председатель горсовета: 1. «Пикник на обочине». 2. «Понедельник начинается в субботу». Сегодняшний окружающий нас «дурдом» очень похож на тот, который изображен в этой книге.
Михаил ГОРНЫЙ, член малого Совета: 1. «Страна багровых туч» (первое, что я прочитал у Стругацких), «Понедельник...», «Трудно быть богом», «Хищные вещи века». 2. «Обитаемый остров». Острейший философско-политический прогноз!
Виктор НОВОСЕЛОВ, председатель Московского райсовета: 1. «Гадкие лебеди». 2. «Отягощенные злом».
Сергей ЕГОРОВ, председатель комитета по вопросам собственности: 1. Они все мне нравятся! Ни одного «слабого» назвать не могу! Самые любимые (по «убывающей») — «Обитаемый остров», «Пикник на обочине», «Трудно быть богом». И вообще это — мои любимые писатели-фантасты, я вырос и сформировался как человек в большей части на их произведениях. 2. «Обитаемый остров» сегодня ОЧЕНЬ актуален! Нет того излучения, нет башен, но психологическое излучение очень сильно, и большая часть населения находится под интенсивным его воздействием. Не все, как Максим Каммерер, защищены от него... «Град обреченный», конечно. И «Улитка на склоне»: сейчас каждый человек, мне кажется, находится в состоянии Кандида. Кто-то это осознает, кто-то — нет, но каждый должен понять — что же все-таки происходит вокруг?
Борис Вишневский
«ХИЩНЫЕ ВЕЩИ ВЕКА» (1965). Повесть, в которой авторы убедительно (однако умозрительно) демонстрируют, что люди с жиру обычно бесятся. В настоящее время, когда не до жиру, проверить опытным путем в России не представляется возможным. Отчего повесть скорее выиграла, а не проиграла, преобразовавшись из фантастики ближнего прицела в фантастику ну о-о-очень дальнего прицела.*
ХОРОШАЯ КНИГА — всегда некий импульс к работе. Она вызывает так называемую «белую зависть» — хочется написать что-нибудь в этом же роде и еще лучше. Я, впрочем, не помню ни одного случая, когда прочитанная книга бросила бы меня за письменный стол, к пишущей машинке, к бумаге... Нет, так не бывает. Но вот что я заметил: есть книги, которые особенно хорошо читать именно в процессе работы — вечером, когда дневная ее порция закончена. Вне работы я перечитываю их редко. Это, например, «Помпадуры и помпадурши» Салтыкова-Щедрина или «Современная идиллия» его же, или (не странно ли?) трилогия Дюма о мушкетерах. Почему именно эти книги? Почему именно во время работы? Не знаю. Сравнил бы вот с чем: как больная собака по неконкретным приметам разыскивает нужную ей травку, так и моя рука тянется к книжной полке и достает именно то, что нужно. БНС, «Вечерний Ленинград», 1985, 18.12.
Ц
ЦУРЭН. Стихотворец из повести «Трудно быть богом» (см. Т.). Знаменит строчкой «Как лист увядший падает на душу». На вопрос Б.Стругацкому, чьи это стихи, Б.Стругацкий скромно ответил: «Ну, мои».*
Ч
«ЧАРОДЕИ». Двухсерийное кино. Самое яркое свидетельство творческой неудачи кинематографистов, сотворенное по отдаленным мотивам творческой удачи писателей (см. Кино).*
Ш
ШЕКСПИР. Стихотворец. Знаменит, среди всего прочего, монологом «Быть или не быть?». На вопрос Румате Эсторскому (см. Р), чьи это стихи, Румата скромно ответил: «Мои».

ШКОЛА. Выборгская ул., 3. Акимова Лариса Ивановна, завуч школы № 107: «И Борис, и Аркадий заканчивали нашу школу. Легенд о их пребывании в этих стенах не осталось, но учителя, которые их помнят, говорили, что это были хорошие ребята. На моей памяти Борис Натанович в школу не приходил, но его мама (Александра Ивановна Литвиничева, заслуженный учитель РСФСР. — Прим. ред. БСЭ) — она раньше работала завучем в этой школе и преподавала литературу — все время поддерживала с нами связь, когда была жива. Через нее мы узнавали об успехах сыновей. Стругацкими школе было подарено несколько книг, они есть в школьной библиотеке».
С.Ф.
Щ
ЩЕКН — (см. Итрч, см. ИТРЧ).*
Ы
Ы — голый вепрь, свирепое животное из повести «Трудно быть богом». В России давно не водится, ибо по сути (голый вепрь) является свининой. Съеден свирепым населением. Переварен.*
Э
ЭКСЕЛЕНЦ. Расхожее обозначение Б.Стругацкого членами семинара (драбантами, см. Д.) Б.Стругацкого. Подразумевается большое уважение, а не портретное сходство с Рудольфом Сикорски (см. «Жук в муравейнике», «Обитаемый остров», «Волны гасят ветер»), называемым так же из большого уважения.*
ЭПИГРАФ. Фантастика без тайны — скучна. Фантастика без достоверности — фальшива, напыщенна и назойливо дидактична. А фантастика без чуда — и не фантастика вовсе. БНС. (см. Лем).
Ю
ЮБИЛЕЙ. Пора. Ура. См. З. «За трудовую доблесть»: «Он та-а-кой молодой!». В одной из частных бесед драбант А.Измайлов осмелился заявить Б.Стругацкому: «Вы уж меня послушайте! Мне уже почти сорок, а вам еще и шестидесяти нет!». А.Измайлов уже не прав. Уже — есть!*
Я
ЯРОСЛАВЦЕВ С. Писатель. По уклончивым утверждениям братьев Стругацких, никакого отношения к братьям Стругацким не имеет, даже не однофамилец. Особенно не имеет отношения к А.Стругацкому.*
ЯТУРКЕЫНЖЕНСИРХИВ. Имя собственное из сказки «Путешествие в преисподнюю». Придумано С.Ярославцевым путем, отличным от компьютерных изысканий Б.Стругацкого (см. М — Мудакез). Читай наоборот: Ятуркеынженсирхив...*

________________________________________
Большая Стругацкая Энциклопедия
Условные обозначения:
АНС — Аркадий Натанович Стругацкий.
БНС — Борис Натанович Стругацкий.
АБС — Аркадий и Борис Стругацкие.
Произведения АБС:
ВНМ — «Второе нашествие марсиан»
ГО — «Град обреченный»
ЗМЛДКС — «За миллиард лет до конца света»
ПНВС — «Понедельник начинается в субботу»
ПНО — «Пикник на обочине»
ОЗ — «Отягощенные злом»
ТББ — «Трудно быть богом»
УНС — «Улитка на склоне»
ХС — «Хромая судьба»

П. — «Понедельник» (ньюслеттер группы «Людены»).
* * *
Над БСЭ работали:
Идея, составление и оформление — Константин Молох, Геннадий Кабалкин.
Автор (44 статьи БСЭ — отмечены * ) — Андрей Измайлов.
Редакторская группа: Константин Селиверстов, Валерий Прохватилов, Сергей Федоров.
Фото — Сергей Подгорков, Дмитрий Григорьев.
Дружеские шаржи (на 1-й и 5-й стр.) — Евгений Мигунов.
Верстка и набор — Алексей Иванович, Александр Лебедев, Ольга Иванович, Мария Черняева, Вера Хайкович.
* * *
Редакция «ПЛ» выражает благодарность группе «Людены» (координатор Юрий Флейшман) за помощь в подготовке БСЭ и предоставленные материалы.
________________________________________
// Петербургский литератор. — 1993. — № 4 (10).
________________________________________
Главный редактор Валерий Прохватилов
Мнение редакции и авторов не обязательно совпадает.

Редколлегия:
Юрий АЛЕКСАНДРОВ (главный художник), Владимир АРРО, Александр ЖИТИНСКИЙ, Виктор КРИВУЛИН, Валерий ПОПОВ, Константин СЕЛИВЕРСТОВ (заместитель главного редактора), Борис СТРУГАЦКИЙ, Владимир УФЛЯНД, Сергей ФЕДОРОВ (редактор отдела литературы), Юрий ШМИДТ.


философ
Ссылка на сообщение 4 октября 2020 г. 15:20  
цитировать   |    [  ] 
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий Бедные злые люди
Царь сидел голый. Как нищий дурак на базаре, он сидел, втянув синие пупырчатые ноги, прислонясь спиной к холодной стене. Он дрожал, не открывая глаз, и все время прислушивался, но было тихо.
В полночь он проснулся от кошмара и сразу же понял, что ему конец. Кто-то хрипел и бился под дверью спальни, слышались шаги, позвякивание железа и пьяное бормотание дядюшки Бата, его высочества: «А ну, пусти… А ну, дай я… Да ломай ее, стерву, чего там…» Мокрый от ледяного пота, он бесшумно скатился с постели, нырнул в потайной шкаф и, не помня себя, побежал по подземному коридору. Под босыми ногами хлюпало, шарахались крысы, но тогда он ничего не замечал и только сейчас, сидя у стены, вспомнил все: и темноту, и осклизлые стены, и боль от удара головой об окованные двери храма, и свой невыносимо высокий визг.
Сюда им не войти, подумал он. Сюда никому не войти. Только если царь прикажет. А царь-то не прикажет… Он истерически хихикнул. Нет уж, царь не прикажет! Он осторожно разжмурился и увидел свои синие безволосые ноги с ободранными коленками. Жив еще, подумал он. И буду жив, потому что сюда им не войти.
Все в храме было синеватое от холодного света лампад — длинных светящихся трубок, протянутых под потолком. Посередине стоял на возвышении Бог, большой, тяжелый, с блестящими мертвыми глазами. Царь долго и тупо смотрел, пока Бога не заслонил вдруг плюгавый служка, совсем еще сопляк. Раскрыв рот и почесываясь, он стоял и глазел на голого царя. Царь снова прикрыл глаза. Сволочь, подумал он, гаденыш вшивый, скрутить ублюдка — и собакам, чтобы жрали… Он сообразил, что не запомнил хама как следует, но служки уже не было. Сопливый такой, хлипкий… Ладно, вспомним. Все вспомним, дядюшка Бат, ваше высочество. При отце небось сидел в уголке, пил себе потихоньку да помалкивал, на глаза боялся попасть, знал, что царь Простяга подлого предательства твоего не забыл…
Велик был отец, с привычной завистью подумал царь. Будешь великим, если у тебя в советниках ангелы Божьи во плоти. Все знают, все их видели: лики страшные, белые как молоко, а одежды такие, что не поймешь, голые они или как… И стрелы у них были огненные, как бы молнии, кочевников отгоняли этими стрелами, и хотя метали в небо, половина орды покалечилась со страху. Дядюшка Бат, его высочество, шептал как-то, пьяно отрыгивая, что стрелы те метать может каждый, нужны лишь особые пращи, которые у ангелов есть и которые у них хорошо бы взять. А он еще тогда сказал — тоже был пьяный, — что раз хорошо взять, то и надо взять, чего там… И вскоре после этого застольного разговора один ангел упал со стены в ров, поскользнулся, наверное. Рядом с ним во рву нашли дядюшкиного телохранителя с дротиком между лопаток. Темное это было дело, темное… Хорошо, что народ ангелов никогда не жаловал, страшно было на них глядеть, хотя и не понять, почему страшно, — ангелы были люди приветливые, веселые. Вот только глаза у них были страшные. Маленькие, блестящие, и все бегают да бегают… нечеловеческие глаза, немирные. Так народ и промолчал, хотя и дал ему отец, царь Простяга, такую волю, что вспомнить стыдно… и то сказать, отец до Переворота, говорят, шорником был. За такие разговоры я потом самолично глаза вырывал и в уши зашивал. Но помню, сядет он, бывало, под вечер на пороге Хрустальной Башни, примется кожу кроить — смотреть приятно. А я рядом примощусь, прижмусь к его боку, тепло, уютно… Из комнат ангелы поют, тихо так, слаженно, отец им подтягивает — он их речь знал, — а вокруг просторно, никого нет… не то что сейчас, стражников на каждом углу понатыкано, а толку никакого…
Царь горестно всхлипнул. Да, отец хороший был, только слишком долго не помирал. Нельзя же так при живом сыне… Сын ведь тоже царь, сыну тоже хочется… А Простяга все не стареет, мне уже за пятьдесят перевалило, а он все на вид моложе меня… Ангелы, видно, за него Бога просили… За него просили, а за себя забыли. Второго, говорят, прижали в отцовской комнате, в руках у него было по праще, но биться он не стал, перед смертью, говорят, кинул обе пращи за окно, лопнули они синим огнем, и пыли не осталось… Жалко было пращей… А Простяга, говорят, плакал и упился тогда до полусмерти — первый раз за свое царствование — искал все меня, рассказывают, любил меня, верил…
Царь подтянул колени к подбородку, обхватил ноги руками. Ну и что ж, что верил? Меру надо было знать, отречься, как другие делают… да и не знаю я ничего, и знать не желаю. Был только разговор с дядюшкой, с его высочеством. «Не стареет, — говорит, — Простяга». — «Да, — говорю, — а что поделаешь, ангелы за него просили». Дядюшка тогда осклабился, сволочь, и шепчет: «Ангелы, — говорит, — нынче песенки уже не здесь поют». А я возьми и ляпни: «Уж это верно, и на них управа нашлась, не только на человеков». Дядюшка посмотрел на меня трезво и сразу ушел… Я ведь ничего такого и не сказал… Простые слова, без умысла… А через неделю помер Простяга от сердечного удара. Ну и что? И пора ему было. Казался только молодым, а на самом деле за сто перешел. Все помрем…
Царь встрепенулся и, прикрываясь, неловко поднялся на корточки. В храм вошел верховный жрец Агар, служки вели его под руки. На царя он не взглянул, приблизился к Богу и склонился перед возвышением, длинный, горбатый, с грязно-белыми волосами до пояса. Царь злорадно подумал: «Конец тебе, ваше высочество, не успел, я тебе не Простяга, нынче же свои кишки жрать будешь, пьяная сволочь…» Агар проговорил густым голосом:
— Бог! Царь хочет говорить с тобой! Прости его и выслушай!
Стало тихо, никто не смел вздохнуть. Царь соображал: когда случился великий потоп и лопнула земля, Простяга просил Бога помочь, и Бог явился с неба комом огня в тот же вечер, и в ту же ночь земля закрылась, и не стало потопа. Значит, и сегодня так будет. Не успел дядюшка, ваше высочество, не успел! Никто тебе теперь не поможет…
Агар выпрямился. Служки, поддерживавшие его, отскочили и повернулись к Богу спиной, пряча головы руками. Царь увидел, как Агар протянул сложенные ладони и положил на грудь Бога. У Бога тотчас загорелись глаза. От страха царь стукнул зубами: глаза были большие и разные — один ядовито-зеленый, другой белый, яркий, как свет. Было слышно, как Бог задышал, тяжело, с потрескиванием, словно чахоточный. Агар попятился.
— Говори, — прошептал он. Ему, видно, тоже было не по себе.
Царь опустился на четвереньки и пополз к возвышению. Он не знал, что делать и как поступать. И он не знал, с чего начинать и говорить ли всю правду. Бог тяжело дышал, похрипывая грудью, а потом вдруг затянул тихонько и тоненько — жутко.
— Я сын Простяги, — с отчаянием сказал царь, уткнувшись лицом в холодный камень. — Простяга умер. Я прошу защиты от заговорщиков. Простяга совершал ошибки. Он не ведал, что делал. Я все исправил: смирил народ, стал велик и недоступен, как ты, я собрал войско… А подлый Бат мешает мне начать завоевание мира… Он хочет убить меня! Помоги!
Он поднял голову. Бог, не мигая, глядел ему в лицо зеленым и белым. Бог молчал.
— Помоги… — повторил царь. — Помоги! Помоги! — Он вдруг подумал, что делает что-то не так и Бог равнодушен к нему, и совсем некстати вспомнил: ведь говорили, что отец его, царь Простяга, умер вовсе не от удара, а был убит здесь, в храме, когда убийцы вошли, никого не спросясь. — Помоги! — отчаянно закричал он. — Я боюсь умереть сегодня! Помоги! Помоги!
Он скрючился на каменных плитах, кусая руки от нестерпимого ужаса. Разноглазый Бог хрипло дышал над его головой.
— Старая гадюка, — сказал Толя. Эрнст молчал.
На экране сквозь искры помех черным уродливым пятном расплылся человек, прижавшийся к полу.
— Когда я думаю, — снова заговорил Толя, — что, не будь его, Аллан и Дерек остались бы живы, мне хочется сделать что-то такое, чего я никогда не хотел делать.
Эрнст пожал плечами и отошел к столу.
— И я всегда думаю, — продолжал Толя, — почему Дерек не стрелял? Он мог бы перебить всех…
— Он не мог, — сказал Эрнст.
— Почему не мог?
— Ты пробовал когда-нибудь стрелять в человека?
Толя сморщился, но ничего не сказал.
— В том-то и дело, — сказал Эрнст. — Попробуй хоть представить. Это почти так же противно.
Из репродуктора донесся жалобный вой. «ПОМОГИ ПОМОГИ Я БОЮСЬ ПОМОГИ…» — печатал автомат-переводчик.
— Бедные злые люди… — сказал Толя.
АБС ПАНОРАМА 3


философ
Ссылка на сообщение 5 октября 2020 г. 15:26  
цитировать   |    [  ] 
Абэ Кобо. Тоталоскоп
Перевод С.Бережкова
Есть пословица: за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь. Но я, вероятно, жаден от природы, я не мог примириться с тем, что нельзя поймать сразу двух зайцев, а потому придумал способ слить двух зайцев в одного. Уж одного-то зайца поймать не так трудно. Но поскольку этот мой заяц состоит все-таки из двух, тело его как бы сшито из двух частей, причем шов сам бросается в глаза. На вид мой заяц неказист, да с этим уж ничего не поделаешь. Впрочем, если разрезать его по шву, то каждая половина в качестве отдельного зайца могла бы с успехом иметь самостоятельное хождение. Таким образом, моего сборного зайца можно использовать дважды. Например, при переписке двух корреспондентов. Один пошлет другому первую половину, другой в ответ пошлет вторую. Все равно хуже, чем при погоне за двумя зайцами, не будет.
Итак, намереваясь, по пословице, сбить одним камнем двух птиц, я презентую переднюю часть своего составного зайца любителям научной фантастики, а заднюю часть – любителям детектива.
Прошу вас, Кимура-сан, мы ждем вашего рассказа... Да, одну минуту! Пока вы будете излагать первую, научно-фантастическую половину рассказа, вам, пожалуй, лучше не говорить, кто вы такой... До второй половины будьте простым, незаинтересованным рассказчиком.
Понятно. Итак, господа, по желанию автора я не стану представляться вам, пока не подойду ко второй, детективной части рассказа. Заметьте, однако, что рассказ этот странен и удивителен, какова бы ни была моя профессия. Мало того, соль первой половины рассказа не имеет никакого отношения к моему существованию... Вернее, мое существование можно совершенно игнорировать... Впрочем, довольно предисловий. Э-э... Коротко говоря, вся эта история... Если рассказывать все по порядку... Э-э... Скажите, приходилось ли вам слышать когда-либо о «Плане Т»? Нет? Ну, тогда о плане «Тотаско»? Тоже не слыхали? Ну, а если я скажу, что «Тотаско» – это сокращение от слова «Тоталоскоп»? Уж теперь-то вы должны вспомнить... Что? Объемное кино? Нет, нет, ничего подобного. Сказать так – это все равно, что вообще ничего не сказать... Идея тоталоскопа на сто голов выше первобытной идеи объемного кино.
Начнем с того, что изображение в объемном кино, как бы реалистично оно ни выглядело, проецируется на экран, который всегда находится вне зрителя. Это всего лишь развитие идеи старинного плоского кино. Другое дело – тоталоскоп. Тут экран создается внутри зрителя. Понимаете? Внутри! Тоталоскоп коренным образом отличен от кино, воздействующего на элементарные органы чувств: на зрение, слух, обоняние. И если уж говорить о кино, то слово «объемное» следует заменить словом «совершенное» или «абсолютное».
Дело в том, что тоталоскоп одновременно и всесторонне воздействует на всю сенсорную систему человека, на все его нервы, ведающие ощущениями и восприятиями. В тоталоскопе зритель не просто слушает и смотрит то, что ему демонстрируют, он воспринимает действие как участник его. В тоталоскопе изображение передается не светом и не звуком, а электрической стимуляцией непосредственно клеток головного мозга и нервов. А кинопленку в нем заменяет род магнитной записи, которая переводит изображение на язык напряжений, частот и интенсивностей.
«План Т» можно было бы назвать квинтэссенцией последних достижений науки. Он предусматривал использование всех новейших открытий в области нейрофизиологии и электроники. Компания «Тоё-эйга» вложила в него деньги и вот за три года до описываемых событий начала его осуществлять. Работы велись в строжайшем секрете. Но полностью тайну соблюсти не удалось. Да это и понятно. Разве можно сохранить в тайне создание чудодейственного средства, воскрешающего кинопромышленность, которая погибает в конкурентной борьбе с телевидением? И не удивительно, что «План Т» вскоре подвергся всевозможным давлениям извне. Особенно тяжело было с капиталовложениями. Чтобы выйти из тупика, президент компании «Тоё-эйга» господин Куяма решил основать отдельное акционерное общество «Т», во главе которого он поставил некоего господина Уэду, одного из преданных ему директоров-распорядителей.
Ну вот, такова в общих чертах подоплека... А теперь я расскажу о необычайных происшествиях, имевших место во время первого пробного просмотра первых тоталоскопических фильмов после того, как «План Т» был осуществлен. Впрочем, сначала, пожалуй, следовало бы вкратце изложить историю создания этих фильмов.
Если конструирование аппаратуры оказалось невероятно трудным делом, то и проблема сценария не была пустячком. Ведь какая-нибудь обычная история, где кто-то входит, а кто-то выходит, для тоталоскопического фильма не имела никакого смысла. И вот группа специально подобранных писателей дни и ночи напролет обсуждала вопрос, как лучше использовать в сценарии все возможности тоталоскопа.
В чем главная особенность тоталосконического сценария? Само собой, зритель тоталоскопического фильма – не стороннее, третье лицо по отношению к действию, он – непосредственный участник действия, причем не наблюдатель, а главный персонаж.
Из этого и старались исходить, работая над сценарием. Сценарная комиссия пришла к выводу, что тоталоскопические ленты могут быть трех типов:
А. Запись осуществленных желаний.
Б. Запись необычайных приключений в пространстве.
В. Запись необычайных приключений во времени.
Попробую вкратце объяснить, что здесь имелось в виду.


философ
Ссылка на сообщение 6 октября 2020 г. 15:39  
цитировать   |    [  ] 
Абэ Кобо. Тоталоскоп (продолжение)

А – это, например, счастливая любовь. Жизнь в качестве императора. Перевоплощение в красавца или красавицу, в полновластного диктатора и осуществление всех желаний. Перевоплощение в миллионера... и тому подобное.
Что касается Б, то здесь речь идет, например, о том, чтобы летать по воздуху, стать невидимкой. Совершить путешествие на Марс. Испытать ужас при встрече с чудовищем. Совершить убийство, ограбление, другое какое-нибудь преступление... и прочее.
Относительно В мнения членов комиссии разделились. Одни считали, что передать сжатый опыт долгой жизни невозможно. Другие возражали. Соображения первых сводились к следующему. В обычном кино сжатие времени не более чем внешний прием, когда временные интервалы минуются посредством психологического скачка. В тоталоскопе, где зритель все должен пережить на личном опыте, такой скачок совершенно невозможен. Но возражавшие опровергали эти доводы, указывая на относительность времени. Действительно, если магнитофонную запись игры оркестра, продолжавшейся час, прокрутить за десять минут, обыкновенный человек не услышит ее. Но если этот человек будет двигаться во времени со скоростью, соответствующей темпу воспроизведения, он воспримет игру оркестра так же, как если бы она продолжалась час. Рассмотрев доклад комиссии, правление решило:
1. Записи типов А и Б можно, по-видимому, сочетать в одном сценарии.
2. Принимая во внимание, что председатель правления господин Уэда проявил к записи типа В особый интерес, следует попытаться в виде эксперимента создать сценарий на основе такой записи.
Что ж, это было разумно. Ведь если бы эксперимент удался и оказалось возможным передавать опыт пятичасового бытия за пять минут, это дало бы колоссальный выигрыш даже с точки зрения коммерческой...
И вот, руководствуясь указаниями правления, сценарная комиссия быстро состряпала два проекта экспериментальных сценариев: один – на основе сочетания записей А и Б, другой – на основе В.
Сценарий на основе А и Б сочетал приключения при встрече с чудовищем и счастье разделенной любви. Но первоначальный вариант сюжета имел несколько иной вид.
Некий юноша заполучает карту острова сокровищ – какого-то островка в Южных морях. Прибыв на остров, он обнаруживает, что там живет доисторическое чудовище Дзогаба. Юноша несколько раз попадает в опасные ситуации, однако с честью выходит из них, находит в конце концов сокровища и становится мультимиллиардером.
– Не хватает женщины! – тут же заявил один из членов комиссии.
– И потом нужно, чтобы герой защищался от чудовища каким-нибудь остроумным способом, – добавил другой.
Проект сценария передали на доработку второму писателю. В измененном виде сюжет выглядел так.
Некий юноша заполучает карту острова сокровищ. Это островок в Южных морях, и юноша попадает на пего после долгого путешествия на корабле. Вместе с ним на берег высаживается влюбленная в него девушка, плывшая на корабле зайцем. Вдобавок на острове проживает первобытное чудовище Дзогаба. Девица беспомощна и ничего не умеет делать. Юноша ее бранит, и она горько плачет. Но вот нападения Дзогабы ставят юношу в очень стесненные обстоятельства. И тут именно девушка обнаруживает у чудовища слабое место. Дзогаба начисто лишен обоняния! И он решительно не способен отличить человека от чучела. Молодые люди совместными усилиями изготовляют чучело, подсовывают его Дзогабе и, пока чудовище отвлечено, благополучно отыскивают сокровище. Юноша преисполнен благодарности к девушке, и они счастливо соединяются...
Члены комиссии животы надорвали от смеха. Они признали, что это самая нелепая история, какую им приходилось слышать, и она, несомненно, отвечает вкусам публики. А когда проект был утвержден (после нескольких мелких поправок и уточнений; так, решили сделать юношу молодым ученым, а девушку взять самую сексуальную, какую можно найти), один из членов комиссии, специалист по психологии кино, задал чрезвычайно важный вопрос:
– Простите, господа, а кто в этом сценарии главное действующее лицо? В кого будет перевоплощаться зритель?
– Ну, разумеется, молодой ученый... А, вот что вы имеете в виду! Вы думаете, что когда зрителем будет женщина, это может вызвать затруднения?
– Вовсе нет. Как раз это не имеет никакого значения. Ведь известно, что самое большое желание любой женщины – это стать мужчиной... Нет, дело не в этом. Вот у меня сложилось впечатление, что сюжет этот уж слишком похож на сюжеты фильмов обычного кино.
– Что же вы предлагаете?
– Видите ли... Короче говоря, по моему глубокому убеждению, главным действующим лицом следует сделать это самое чудовище.
– Чудовище?! – в один голос вскричали все члены комиссии. – Дзогаба – главное действующее лицо! Да это эпохальная идея!.. Да это потрясающе!.. Гениальная мысль!
– Одну минуту, дайте мне договорить. Вовсе это не счастливое озарение, а просто логическое умозаключение. Почему фильмы о чудовищах одно время так притягивали публику? Потому что это рассказы о победе разума над грубой силой? Чушь! Публику привлекала свирепость чудовищ! И это легко доказать. В тех фильмах, где самые ужасные чудовища оказывались смирными, как статуи Будды, публика не была заинтересована. На такие фильмы ходило вдвое меньше зрителей. Да, публику притягивало именно сверхзверство монстра... совершенно так же, как ее притягивают жестокие фильмы о войне... ее бесчеловечность! И именно поэтому даже в старых, обычных фильмах чудовищ старались делать главным действующим лицом. Разумеется, пока экран находился вне зрителя, переместить ощущения чудовища в зрителя было невозможно, и мне кажется, только поэтому продюсерам приходилось идти на идею победы человека над зверем.
– Действительно! Тоталоскоп дает возможность переместить в зрителя ощущения любого существа, и нам не стоит стесняться чудовища – главного героя, не так ли?
– Совершенно верно. А какая это полировка крови – в наш просвещенный век превратиться на часок в свирепое непобедимое чудовище и всласть побуйствовать!
– Да, да! Не говоря уже о том, что, сделав чудовище главным действующим лицом, мы сразу удовлетворяем и требованию типа А – осуществление желания и требованию типа Б – необычайные приключения в пространстве... Великолепно! Дух захватывает, как представишь себе это!
– Вот только как быть с любовью? – тихонько сказал один из членов комиссии. – Она у нас выпала...
– Ничего подобного! Вставим в сценарий самку Дзогабы, и все будет в порядке. Любовь в первозданном виде. Колоссальная любовь! Ну, не прекрасно ли это?
– Замечательно! Колоссальная любовь?
Члены комиссии ржали, утирая слезы. Так благополучно закончилось обсуждение проекта первого экспериментального сценария.


философ
Ссылка на сообщение 7 октября 2020 г. 06:15  
цитировать   |    [  ] 
Абэ Кобо. Тоталоскоп (продолжение)3
Со вторым сценарием – о необычайном опыте во времени – дело обстояло сложнее. Слишком уж четко была определена задача. Между тем длительность временных промежутков сама по себе создавала ощущение монотонности, что неизбежно вело к скуке. Сразу же решили, что сценарий должен быть биографическим, жизнеописательным и называться «Жизнь такого-то». Но вот кого взять субъектом кинобиографии? Долго перебирали разные возможности, но остановиться на какой-либо так и не смогли. Тогда список претендентов сократили до четырех человек и решили предоставить все случаю – вытянуть жизнеописание по жребию. Вот этот список:
ЖИЗНЬ НАПОЛЕОНА.
ЖИЗНЬ ТОЁТОМИ ХИДЭЁСИ*.
* Один из военных диктаторов феодальной Японии. (Прим. перев.)
ЖИЗНЬ БЕТХОВЕНА.
ЖИЗНЬ ЛЕДИ ЧАТТЕРЛЕЙ.
Жребий пал на «Жизнь Наполеона».
Когда сценарий был готов, приступили к изготовлению тоталоскопических лент. Сначала перевели сценарий на язык электронной машины. Затем вложили его в электронную машину. Ни актеров, ни декораций не требовалось. В машину уже были заложены всевозможные элементы актерской игры, различные чувства, пейзажи. Правда, совершенно уникальные представления, как, например, облик Дзогабы, пришлось моделировать специально и вводить в программу машины дополнительно...
Ленты были готовы.
Несколькими днями позже закончился монтаж тоталоскопического оборудования. Решено было произвести пробный просмотр. Были приглашены дельцы и работники кино, а также корреспонденты газет.
Гостей собрали в подвале здания лаборатории, помещении несколько убогом. Но в тот день там царила атмосфера необыкновенного волнения и жадного любопытства. И недаром. Ведь если эксперимент увенчается успехом, это будет не только революция в киноделе. Это будет означать, что кино вновь займет королевское положение в промышленности развлечений...
Люди настороженно оглядывались, переговаривались вполголоса:
– А где же экран?
– Говорят, экран им не нужен. Фильм демонстрируется прямо в мозгу зрителя или что-то в этом роде...
– Ну и ну! Но тогда каждому зрителю надо придать какой-то аппарат...
– А вот он, смотрите... Видите, эта камера...
– Хо-хо-хо! И туда нужно входить? Да, это нечто совсем новое...
Все с любопытством смотрели на сверкающий металлический ящик величиной с телефонную будку. Затем перед ящиком появился президент «Тоё-эйга» господин Куяма.
– Позвольте, господа, – начал он, – поблагодарить вас всех за то, что вы в такой радостный для нас день почтили нас своим присутствием. Вы, должно быть, уже знаете из пригласительных билетов, что самоотверженные усилия председателя правления акционерного общества «Т» господина Уэды увенчались, наконец, успехом. Тоталоскоп, это чудо нашего века, создан. Древний западный философ Аристотель как-то сказал, что жизнь человека есть его опыт. Изобретение тоталоскопа безгранично обогащает этот опыт, широко раздвигает рамки человеческой жизни. Отныне оказывается возможно за небольшую плату пережить биографию любого великого человека. И вот о чем я подумал, когда господин Уэда доложил об окончании работ. Жизнь прожита недаром! Наш замысел осуществился. И те, кто вложил капитал в это дело, несомненно, удовлетворены. А почему? Дело в том, что то-талоскоп – это не просто новый вид кинематографа. В отличие от всех других видов искусства он создает неслыханно тесную связь со зрителем. Ведь старое кино и телевидение были для зрителя всего-навсего источником мимолетных удовольствий. Другое дело – тоталоскоп. С его появлением людям нечего будет ворчать на скуку и однообразие существования. Они смогут выбирать себе биографии по вкусу. Мне думается, если позволят им средства, они всю жизнь будут торчать в тоталоскопических боксах. Да возьмите хотя бы меня. Я стар и последние годы своей жизни хотел бы провести при помощи тоталоскопа веселым юношей, так и умереть во сне... А потому... Это, конечно, пока только мое личное мнение, но в ближайшем будущем разумно будет учредить нечто вроде «Т-страхования». Пока человек молод, он вносит деньги, а к старости, когда наберется установленная сумма, он получает в свое распоряжение тоталоскопический бокс и живет жизнью других людей. Тогда исчезнет это чудовищное противоречие нашего существования: пока мы молоды, мы вынуждены работать, а едва успеваем обеспечить себя, как наступает старость. Подумайте, каждый старик сможет встретить свой последний день веселым, прекрасным юношей... Поистине ничего лучше еще не было. Разве это не благодеяние для всего рода людского? Нет, это великолепно. Я уверен, что идея «Т-страхования» будет всеми встречена с восторгом. Уже теперь не приходится сомневаться, что тоталоскопическая промышленность станет самой процветающей отраслью производства...
Он с торжеством оглядел собравшихся. Многие гости удовлетворенно кивали, другие, словно побитые, отводили глаза и упорно глядели на кончики носков своей обуви. Среди этих унылых и подавленных были не только руководители других кинокомпаний и держатели акций телевизионных фирм, но и бывшие члены руководства «Тоё-эйга», те, кто всеми силами противился выделению «Т» в качестве дочерней компании. Ничего не поделаешь, приходилось делать вид, будто только и ждешь случая приобрести на деньги, полученные при выходе из дела, тоталоскопическое оборудование...
После приветственного слова господина Куямы поднялся главный технический руководитель и коротко объяснил принцип действия аппаратуры.
– Поскольку тоталоскоп в отличие от обычного кино не имеет внешнего экрана, а создает внутренний, этих экранов, естественно, должно быть столько же, сколько зрителей. Вот этот бокс, который вы, господа, видите перед собой, и содержит необходимые устройства для создания у зрителя внутреннего экрана. Зритель входит сюда, садится на стул и по указанию служителя, передаваемому по телефону, производит манипуляции с кнопками и верньерами на пульте перед собой. Вот и все. Далее аппаратура автоматически настраивается на индивидуальные характеристики зрителя и сама пускает в ход демонстрационное устройство. В нынешней модели приемопередатчик работает на проводной связи, но в будущем мы перейдем на радио и надеемся, что со временем тоталоскопические боксы станут достоянием любой семьи... Но пора начинать демонстрацию. К сожалению, за один раз мы можем показывать фильм только одному зрителю. Но мы постараемся удовлетворить всех желающих одного за другим, насколько нам позволит время. Первым же зрителем тоталоскопа по нашему решению будет ведущий киноартист компании «Тоё-эйга», звезда экрана господин Оэ Куниёси. Вторым зрителем по праву будет практический руководитель работ над тоталоскопом, председатель акционерной компании «Т» господин Уэда... Господин Оэ, прошу вас. Первый тоталоскопический фильм называется «Дзогаба в Токио».
Продолжительные аплодисменты. Оэ нарочито беспечно, со всем известной ослепительной улыбкой пожимает руку господину Куяме и при помощи служителя забирается в бокс. Дверь бокса закрывается. Вспыхивает красная лампа, затем ее сменяет зеленая.
– Настройка закончена, – объясняет техник.


философ
Ссылка на сообщение 8 октября 2020 г. 16:22  
цитировать   |    [  ] 
Абэ Кобо. Тоталоскоп (продолжение)
Фильм начинается. Гости освежаются пивом и коктейлями и переговариваются между собой:
– А что это такое «Дзогаба в Токио»?
– Говорят, что зритель в этом фильме перевоплощается в доисторическое чудовище...
– Ха! Это самая подходящая роль для господина Оэ...
Зеленая лампа гаснет, снова зажигается красная.
– Демонстрация закончена, – объявляет техник. – Сейчас господин Оэ расскажет нам, что он перечувствовал и пережил... Между прочим, господа, извините меня, но прошу вас на время отойти подальше, вон в тот угол. Есть основания опасаться, что господин Оэ в настоящий момент все еще сильно возбужден. Имейте в виду, он только что был чудовищем Дзогабой, минуту назад он сеял в Токио смерть и разрушения, стремясь освободить из зоопарка свою самку Дзорэру, закованную в цепи толщиной в десять сантиметров...
Взрыв хохота. В ту же секунду дверь бокса распахивается, и оттуда, потрясая скрюченными, как когти, пальцами и скрипя зубами, вылетает господин Оэ. Он издаст страшный рев и бросается на служителя. Тот с визгом кидается бежать. Господин Оэ мчится за ним. Фотокорреспонденты мчатся за Оэ. Гостей охватывает паника.
– Господин Оэ! – кричит другой служитель. – Господин Оэ! Фильм закончен!
Оэ поворачивается и набрасывается на него. Он хорошо вошел в эту роль, как и подобает опытному актеру. Лицо его ужасно, движения хищные и угрожающие. Свирепость Дзогабы так и выпирает из него. И страшно то, что он все никак не может прийти в себя. Среди приглашенных несколько дам, визг и шум поднимаются не на шутку. Наконец четверо или пятеро наиболее сильных мужчин набрасываются па господина Оэ, одолевают его и выволакивают из помещения.
– Спокойствие, господа! – кричит технический руководитель. – Все уже в порядке! Ему сейчас дадут успокоительного, и он очнется... Но каков эффект! Успех выше всяких ожиданий!.. Видимо, зрителям в порядке профилактики придется перед демонстрацией давать что-нибудь... Нет-нет, разумеется, только в тех случаях, когда фильмы такие острые и впечатляющие... Нужно будет рассмотреть этот вопрос... Э-э... Однако перейдем к следующему фильму. Он называется «Жизнь Наполеона». Впрочем, не знаю... Господии Уэда, как вы, не отказываетесь?
– Я готов... Я готов .. Я не так молод, как господин Оэ... и темперамент у меня не тот... Я гарантирован...
В напряженной атмосфере еще не остывшего волнения вспыхивает смех. Господин Уэда, дергаясь всем своим маленьким туловищем на коротких ножках, скрывается в боксе.
Красная лампа... Зеленая лампа.
– Да, вот это успех!
– Прямо-таки потрясающий... При неосторожном обращении с этой машиной можно таких дров наломать...
– Но если применять ее умело, подумайте, какие возможности в воспитании добродетельного человека...
– Как бы то ни было, ясно, что это величайшее изобретение века...
– Да, старое кино и телевидение уходят в безвозвратное прошлое...
– Между прочим, жизнь Наполеона в этом фильме показывают от рождения до самой смерти?
– Вряд ли...
– Но ведь говорили же о сокращении опыта во времени...
– Нет, просто переживания, связанные со смертью, неприятны... Скорее всего фильм доводится до того момента, когда он становится императором и находится в зените могущества...
– Гм... Могу себе представить, каким надутым выйдет из бокса господин Уэда...
Зеленый огонь гаснет. Зажигается красный. Гости ждут затаив дыхание. Дверь открывается.
Но господин Уэда не выходит. В чем дело? Переволновался? Не выдержало сердце?
Взволнованный служитель боязливо заглядывает в бокс и вдруг кричит:
– Беда! Он исчез!
Исчез? Что за чепуха? Гости обступают бокс. Да, как это ни странно, служитель прав. Господин Уэда исчез.
Под стулом валяются брюки и пиджак, сорочка осталась – рукава в рукавах пиджака, пуговицы застегнуты, галстук завязан. Невероятно! Господин Уэда не снимал одежды, он просто исчез внутри нее!
– Что же произошло в конце концов?
Все разом повернулись к техническому руководителю. Тот, бледнея под обвиняющими взглядами десятка пар глаз, говорит, запинаясь:
– Невероятно... И тем не менее факт... Страшный факт... Я человек науки, и я не могу не признать, что факт есть факт... Не могу обманывать вас, ссылаясь на сверхъестественные обстоятельства... Видимо, это наша вина. Объяснить исчезновение господина Уэды можно только так... Фильм «Жизнь Наполеона» включает в себя сжатый опыт примерно двенадцати лет жизни. Но, как видно, абсолютность тоталоскопа не ограничена просто психологическим опытом, она включает и физиологический опыт. А если это так, то картина ясна. За двенадцать лет жизни Наполеона господин Уэда не принял ни грамма реальной пищи, он держался исключительно на электрической стимуляции. Клетки его организма постепенно замещались электромагнитными импульсами, и едва фильм закончился, его тело исчезло... Я виноват... Готов нести заслуженную кару... Вся ответственность на мне...
Пораженные гости не успевают усвоить сказанное, как приходит сообщение от врача, пользующего господина Оэ. Это страшное сообщение полностью подтверждает догадку технического руководителя. За несколько десятков минут, проведенных в боксе, организм господина Оэ претерпел огромные изменения. Странно развилась мускулатура.
Появились дикие, свирепые рефлексы...
Страницы: 123...3536373839...545556    🔍 поиск

Вы здесь: Форумы test.fantlab.ru > Форум «Другие окололитературные темы» > Тема «Павел Поляков. Жизнь и творчество»

 
  Новое сообщение по теме «Павел Поляков. Жизнь и творчество»
Инструменты   
Сообщение:
 

Внимание! Чтобы общаться на форуме, Вам нужно пройти авторизацию:

   Авторизация

логин:
пароль:
регистрация | забыли пароль?



⇓ ⇑ Наверх