Данная рубрика представляет собой «уголок страшного» на сайте FantLab. В первую очередь рубрика ориентируется на соответствующие книги и фильмы, но в поле ее зрения будет попадать все мрачное искусство: живопись, комиксы, игры, музыка и т.д.
Здесь планируются анонсы жанровых новинок, рецензии на мировые бестселлеры и произведения, которые известны лишь в узких кругах любителей ужасов. Вы сможете найти информацию об интересных проектах, конкурсах, новых именах и незаслуженно забытых авторах.
Приглашаем к сотрудничеству:
— писателей, работающих в данных направлениях;
— издательства, выпускающие соответствующие книги и журналы;
— рецензентов и авторов статей и материалов для нашей рубрики.
Обратите внимание на облако тегов: используйте выборку по соответствующему тегу.
«Вампирские хроники» Энн Райс – крайне непривычное и необычное для меня чтение. Я, как и большинство несовременных мужчин, преступно нетолерантен и плохо переношу даже платонические и высокохудожественные описания любви двух партнёров одного с собой пола, а в этих книгах такие отношения стали нормой. Как же хорошо, что сериал открывается почти целомудренным по сравнению с остальными романами «Интервью с вампиром»! Как и в случае с группой «Queen» времён Фредди Меркьюри, сначала я втянулся, а когда узнал – было уже поздно. Я закусился, стиснул зубы и стоически продолжил начатое. Признаюсь, что даже после всех душевных мук и терзаний нисколько не жалею ни о том, ни об этом случае. Я до сих пор слушаю хорошую музыку, слушаю её прямо сейчас, во время написания этого эссе, и знаком теперь с одной из ярчайших представителей «Серебряного века» литературы о вампирах. Усилия действительно того стоили.
Энн Райс не просто восхитительна в своих безудержных фантазиях, она профессионально работает с текстом и сюжетом, цепко удерживает читательский интерес. Цикл с каждой книгой лишь раздвигает горизонт её художественного мира дальше и дальше по принципу всё увеличивающихся концентрических кругов. Как именно? Странами и целыми континентами осваиваются новые географические зоны. Всё глубже и глубже становятся экскурсы в прошлое как всего человечества, так и отдельных героев. Расширяется знакомство с её собственным, пусть бедным, но оригинально организованным бестиарием: собственно вампиры, монструозные и безмозглые упыри, природные и стихийные духи, привидения и души умерших, лесные ведьмы и городские маги, экстрасенсы и спириты, падшие ангелы и кровавые древние боги, неканонические Иисус Христос и Господь Бог, а также некоторые другие существа и сущности. Авторская мифология Энн Райс ненавязчиво и органично вплетается в историю, легенды и мифы народов мира, вживляется в современную культуру. Возникают, уходят в тень и снова появляются на сцене всё новые и действительно интересные персонажи, отличные друг от друга. Постепенно и ступенчато, как в масонском ордене, раскрываются тайна появления в этом мире вампиров, их сверхъестественные умения и способности. От книги к книге значительно меняются даже жанровые особенности и внешний стиль повествования. Например, легко узнаются элементы исторического и любовного романа, мистики, романтизма, сентиментализма, новеллистического повествования, авантюрного приключения, «божественной драмеди», городского фэнтези… Всего не перечесть без раскрытия конкретных сюжетов. Читайте, и вы увидите сами!
Меня, как и многих других, отталкивают (и всегда будут вызывать во мне брезгливость вплоть до отвращения) некоторые не вполне пристойные сцены и отдельные мерзкие моменты вампирского цикла, обыкновенно имеющие здесь сексуальную подоплёку. Помимо уже отмеченного и откровенно навязчивого мужеложства, в повествовании имеются педофилия и геронтофилия, эдипов комплекс, детская проституция, ритуальный каннибализм и (вот они, корни анекдота о старом беззубом вампире!) то, что, не желая подробно описывать само действие, можно назвать «менструальным вампиризмом». Согласно шкале оценки допустимости Джошуа Тревиньо («окно Овертона»), местами зашкаливает от «радикально» до «немыслимо» в сторону «большей свободы». Границы допустимого расшатываются основательно, но желания «бросить ЭТО немедленно» почему-то не возникает. Возможно потому, что страдают стены и кровля, а не фундамент нормы. Предлагаю не зацикливаться на этом, как и сама Энн Райс. Что есть, то есть, и от этого не отказаться. В многочисленных вариациях жанра «хоррор» конкретные страхи, бытовая чернуха, насилие, убийства, секс, половые извращения, психические отклонения, мифологемы, архетипы, религия и мистический ужас идут рука об руку. Набор и степень детализации этих составляющих разнится в зависимости от автора, но общее правило не меняется никогда. Желаешь действительно поразить читателя – сначала выведи его из равновесия, лиши душевного покоя, поставь вне привычной (и приличной) зоны комфорта.
Основная и общая претензия, неоднократно высказанная в основном мужской аудиторией «Вампирских хроник» – это, естественно, многочисленные описания гомосексуальных любовных игр. Что также никого не удивляет, недовольство вызывает отнюдь не женский их вариант. Действительно, здесь и мне видится явный перебор. Не вдаваясь в подробности, отмечу, что присутствуют описания сцен от почти дружеских объятий до недоговорённой, иносказательной и, в редких случаях, откровенной порнографии. «Танцуют» все, от вампиров до людей, но не всё так страшно, как может показаться. Не стоит сгущать краски. Главное, на что следует обратить внимание – это то, что гомосексуализм в книгах Энн Райс не самоцель. Это лишь малая часть её мира, никак не пропаганда, не воинствующий вызов общественной морали и семейным традициям. Он есть, но особого и пристального внимания не заслуживает. Покувыркались и забыли. Следующий момент, о котором стоит знать, это отсутствие самой физической возможности полового акта у вампиров ввиду их полной импотенции. Они мертвы и, как ни крути, их удел – бессильная бисексуальность. Путь к «вратам наслаждения» открывается для них лишь через клыки, горло и желудок. Особо ушлые индивиды предпочитают дружить с живыми партнёрами и работать руками и губами, но всё равно всегда заканчивают кровопусканием. Таким образом, вся сексуальная гиперактивность вампиров в основном происходит от осознания невозможности получить желаемое, и чаще всего случается лишь на словах. «Сосут и плачут, плачут, но сосут», как верно подметил Ник Перумов в «Охотники. Пророчества Разрушения». Выдохнули. Вдохнули. Успокоились. Можно продолжать дальше?
Рискну высказать предположение, что такой род «свободной любви» в творчестве Энн Райс появился не только из-за взрыва общей распущенности, вызванной сексуальной революцией шестидесятых-семидесятых годов двадцатого века (как мы помним, год её рождения 1941-й). Не обошлось и без этого, конечно. Но всё же, по-моему, истинная причина кроется в омутах и подводных течениях гендерной психологии. Как мужчине никогда не удастся понять или, переодевшись, изобразить женщину – так и у Энн Райс, каким бы талантливым автором она ни была, не получилось полностью войти в образ и создать полноценных героев противоположного ей пола на том уровне достоверности, чтобы в их правдоподобие поверили читатели-мужчины. Приведу ниже всего три показательных примера из её текстов и свои комментарии к ним, судите сами.
Пункт первый. Абсолютно все описания нежной мальчишеской влюблённости, неистовой юношеской страсти и зрелого мужского желания – от эмоциональных их проявлений до физиологических – практически полностью не соответствуют действительности. Их будто записали с чьих-то слов и исковеркали, желая приукрасить, а не взяли из своего личного опыта. Читал, смеялся и плакал.
Пункт второй. Образ Старшего Мужчины (Учителя, Наставника, Отца, Вожака) у мальчиков и юношей действительно священен, присутствует даже некоторая доля влюблённости. Но мы не влюбляемся в него, как девочки, так, как это описано в сериале, и тем более не испытываем желания и потребности недвусмысленно лечь под него и по-женски «отдаться ему и его сильным твёрдым рукам». Это я считаю уже серьёзным проколом со стороны Энн Райс. Поясню свою мысль специально для въедливых дам, имеющих полное право спросить: «Почём мне знать, какие чувства испытывают девушки к Старшему Мужчине?» Отвечаю: «И не могу знать, лишь предполагаю, но отношение мужчин к этому образу совсем другое». Мы видим в нём будущего себя, идеального самца для подражания. Мы учимся у него и ждём одобрения и похвал, как божественной милости. Набравшись сил и опыта, мы бросаем ему вызов и боремся с ним, чтобы превзойти его и занять его место. Всё просто до примитивности, и никаких сладких слёз в подушку.
Пункт третий. Чрезвычайно важный момент, который, вероятно, может вызвать приступ бурного веселья у женщин. Ну не способен ни один здоровый мужчина в своём уме относиться к собственному пенису, как к чему-то «непонятному», «ненужному» и совершенно «лишнему», как к «ничтожному кусочку мягкой плоти», «жалкому», «мокрому», «липкому» и «вонючему». Это наш идол, наш кумир, отдельное самостоятельное существо со своими специфическими и зачастую неконтролируемыми желаниями, а также предмет нашей тайной гордости. Вам смешно, милые дамы? А мы так живём. Уже привыкли ходить с Ним, как со своенравным кобелём на поводке, холить его и лелеять.
Думаю, на этом пора заканчивать. Повеселились достаточно, даже устали. Обобщая всё сказанное выше, утверждаю, что мужские персонажи Энн Райс – это женщины, неловко и со смешным неистовством изображающие мужчин. Замечателен в связи с этим персонаж Габриэль де Лионкур, мать Лестата (появляется уже во второй книге цикла), и её диалоги с сыном. Личное моё мнение состоит в том, что американская «Гусарская баллада» не удалась, поскольку на целый батальон «шурочек» Энн Райс не удалось изобразить ни одного поручика Ржевского. Поэтому имеем то, что имеем, а именно – женский мистический любовный роман-эпопею с чёрными нарисованными усиками и мягким бюстом внушительного размера. Те немногие из мужчин, что способны отстраниться и удержать на расстоянии многочисленные трансгендерные подробности, получат удовольствие от чтения. Я смог, хотя и, признаюсь, с огромным трудом. Всем остальным категорически не советую заходить дальше «Интервью с вампиром». "Show Must Go On!"
Мелодраматичная экранизация романа Стефани Майер "Сумерки"не вошла в список самых крутых фильмов про вампиров всех времен, составленный журналом Esquire. В топ-20 также нет"Дневников вампиров", сериала "Настоящая кровь" и прочих "Вампирских засосов". Зато есть настоящая классика.
Первое место эксперты отвели хиту 1996 года Роберта Родригеса"От заката до рассвета" с Джорджем Клуни, Квентином Тарантино и Сальмой Хайек. Этот комедийный боевик по сценарию Тарантино принес своим создателям "Золотую малину", пару "Сатурнов" и 91-е место в списке 500 лучших фильмов ужасов всех времен по мнению пользователей IMDb.
Второе место досталось хоррору 1992 года "Дракула" по роману Брэма Стокера с Гари Олдманом, Вайноной Райдер, Энтони Хопкинсом, Киану Ривзом и Ричардом Грантом. На счету готического шедевра Фрэнсиса Форда Копполы три "Оскара" и пять "Сатурнов", а также номинация на MTV Movie Awards за лучший поцелуй.
Третью строку в рейтинге занял фильм Нила Джордана"Интервью с вампиром", ставший энциклопедией неврозов бессмертных кровососов. Esquire называет драму с Томом Крузом, Брэдом Питтом и Антонио Бандерасом одним из самых гомоэротичных фильмов всех времен.
В первую десятку также вошли "Впусти меня" шведского режиссера Томаса Альфренсона, "Хронос"Гильермо дель Торо, романтический хоррор "Девушка возвращается одна ночью домой"Аны Лили Амирпур, "Носферату — призрак ночи"Вернера Херцога, "Голод"Тони Скотта с великолепными Дэвидом Боуи и Катрин Денев, смешные "Пропащие ребята"Джоэла Шумахера и "Выживут только любовники"Джима Джармуша с Тильдой Суинтон и Томом Хиддлстоном.
Места во второй десятке поделили картины "Почти стемнело", "Блэйд", "Бал вампиров", "Тень вампира", "Реальные упыри", "Кровь для Дракулы", "Баффи — истребительница вампиров" и "Поцелуй вампира". Замыкает список фильм "30 дней ночи".
Как и обещал вчера, предлагаю вашему вниманию мой перевод истории создания романа Ричарда Лаймона "Кол", взятой из документального произведения этого писателя, носящего название "A Writer's Tale".
Приятного чтения!
КОЛ
Я начал писать "Кол" 28-го марта 1988-го года через два дня после того как закончил "Луна-парк". Хотя моя карьера развивалась довольно хорошо по обе стороны Атлантики я продолжал работать в адвокатской конторе (вы не сможете так легко бросить работу во второй раз). Парень по имени Боб Фиппс в то время трудился в одном офисе вместе со мной. Иногда он спрашивал меня как продвигается моя книга.
Этой книгой был "Кол". Когда Боб спрашивал о ней, я отвечал "Точно не знаю. Кажется, что в ней ничего не происходит". Я часто называл "Кол" "книгой, в которой ничего не происходит". Всегда когда я говорил так — я улыбался.
На самом деле, в "Коле" происходит многое. Но я пытался написать мой самый мейнстримовый роман на тот момент и поэтому потратил много времени на проработку "промежуточных сцен", которые происходят между сценами насилия.
Я считал, что "Кол" обладал огромным потенциалом, чтобы стать моим "прорывным" романом.
Мне казалось, что это мой лучший замысел: писатель ужасов, странствуя по городу-призраку, находит мумифицированное тело прекрасной женщины с осиновым колом в сердце.
Кто она? Кто убил ее? Она — вампир? Будучи очарованный красоткой, писатель прячет ее тело на чердаке своего гаража. Он планирует написать книгу о ней и в конечном итоге вытащить кол из ее груди.
Казалось, это была самая лучшая идея в моей жизни.
Почему я так считал? Наверное, потому, что это было просто и необычно, но что-то такое, что действительно может случиться в реальной жизни. В сюжете не было ничего нелепого. Ничего сверхъестественного – за исключением того, что труп и правда мог оказаться вампиром.
Насколько я знал, подобной вампирской истории еще не было.
Идея казалась настолько удачной, что я решил не растрачивать ее впустую, безоглядно перебегая от сцены к сцене. Я хотел замедлиться и проработать каждый ее аспект. Люди, их окружение и действия должны были выглядеть не как простенькие наброски, как это часто случалось в моих предыдущих работах. В "Коле" они должны были быть нарисованы насыщенными цветными красками.
Я включил в роман некоторые сцены – например, долгий день Ларри и его ночную попойку, когда он занимался книгой – просто потому что хотел написать что-то интересное. А не потому что эти сцены должны были стремительно закончиться шокирующими актами насилия.
Я играл с историей.
Я делал ее утонченной.
Я писал мой первый по-настоящему мейнстримовый роман.
Я стремился к этому в течение долгого времени. И с "Колом" я наконец-то совершил прорыв. Каким-то образом я достиг такого состояния уверенности в себе, которое позволило мне расслабиться в работе над материалом, помедлить с ним, создать полные и красочные описания, исследовать все его возможности, "прозвонить во все колокола".
Так что, несмотря на то, что "Кол" не попал в списки бестселлеров, это был прорыв для меня как для писателя. Он стал континентальным водоразделом в моем творчестве. С одной стороны вы сможете найти у меня около десятка романов, которые полны шокирующего содержания, безумных сюжетов и бешеного темпа, но с другой стороны там не будет подробной проработки либо персонажей, либо их окружения, либо самой темы произведения. Но все это есть в "Коле". Почти каждый роман, выпущенный после него, сильно отличается от моих ранних работ. В них все также случаются странные и отвратительные события. В них все также выдержан темп повествования, который не позволит читателям заскучать. Но теперь у них стало более богатое содержание.
Это почти как если бы я достиг своего рода зрелости как раз в то время когда начал писать "Кол".
Не то чтобы я четко осознавал это. Я знал только то, что чувствовал себя очень спокойно, создавая эту книгу. И еще то, что каким-то образом обязан притормозить, сделать все непринужденно, позволить истории расти медленно и естественно.
Я так привык "гнать лошадей", что медленный темп "Кола" казался чем-то очень странным для меня.
И постепенно "книга, в которой ничего не происходит" превратилась в книгу, в которой происходит многое и делает это органично, напоминая этим почти что магию.
В августе 1988-го года после пяти месяцев работы над "Колом" я наконец-то бросил работу в адвокатской конторе и вновь стал уделять все свое время писательству.
Еще не закончив "Кол", в период с 6-го ноября по 11-е декабря я подготовил новый материал для антологии "Night Visions VII"[1] издательства "Dark Harvest". Также я написал рассказ "Запруда Динкера" для антологии "Razored Saddles" Джо Р. Лансдэйла. И еще я потратил много времени на работу над новыми идеями для сюжетов, частично по просьбе Джона Силберсака[2], который был уверен, что под чутким руководством я мог бы придумать свой "прорывной" роман.
Кроме того, примерно за два месяца до завершения "Кола" я вместе с женой Энн и дочкой Келли, а также нашими друзьями по фамилии Де Ларатта, совершил путешествие в Долину Смерти[3], о котором вы можете прочитать ниже в статье, опубликованной в журнале "Mystery Scene"[4] (выпуск №30, июль/август 1991 г.).
КОЛ
(статья из журнала "Mystery Scene", выпуск №30, июль/август 1991 г.)
Для меня город-призрак находится на одном уровне с домом с привидениями, пещерой и старым захудалым парком развлечений. Это место, которое меня интригует, вызывает у меня нервную дрожь и идеи для сюжетов.
Мы как раз искали одну в то серое ноябрьское утро.
Фрэнк был за рулем. Я сидел на пассажирском сиденье его багги. Наши жены и дочери ехали следом за нами в фургоне. Неоднократно я желал оказаться рядом с ними.
В Долине Смерти было приятно тепло, когда мы выехали. И мы были одеты по погоде, но не для холодного ветра, который ревел вокруг нас, пока мы держали наш путь вверх по горной дороге. Вскоре я уже дрожал от холода. Фляга Фрэнка с горячительным помогла, но не достаточно.
Мы шутили по поводу замерзания. Мы много смеялись. Я подумал, что в конечном итоге мы могли бы кончить так же плохо, как и леопард Хемингуэя на Килиманджаро[5].
Впрочем, мы не могли повернуть назад.
Фрэнк хотел показать мне город-призрак. Он не читал моих книг, но знал о них. Он и его жена Кэти всегда жаждали отвезти меня в какое-нибудь странное место.
Так что, невзирая на погоду, мы наконец-то добрались до руин Риолита[6], расположенного на высоком горном хребте над Долиной Смерти. Это не был туристический город-призрак. Это был реальный город-призрак — пустынный, мрачный, с главной улицей, вдоль которой выстроились безоконные руины разрушенных зданий начала ХХ века.
Мы с Фрэнком воссоединились с нашими семьями и начали согреваться, обследуя окрестности. Дети забрались на руины. Моя жена подняла сухую оболочку перекати-поля, решив, что прихватит ее для нашего домашнего сада. Мы с Фрэнком поднялись на развалины, пролезли через дверные проемы внутрь и обнаружили там, в темноте, мусор и трухлявые одеяла.
Мы нашли достаточно, чтобы понять, что город не был полностью заброшен. Нашли то, что осталось от тех, кто жил в руинах. Периодически.
Пол был завален мусором. Стены были исписаны граффити.
На фасаде здания в нагромождении белых букв, которые усеивали большую часть каменной стены, была нацарапана эта своеобразная надпись: "LEAVE RYLIGHT COST FACE UP OR THEREE FACE YOU DOWEN"[7].
Вскоре после ее прочтения мы нашли тело.
Я немного нервничал пока мы брели вверх по грунтовой дороге по направлению к старым зданиям: лачугам; ветхим жилищам, выглядевшим обитаемыми; и бутылочному дому. Все они были окружены ржавыми остовами старых легковых и грузовых автомобилей, холодильниками, ваннами, шинами и всяким хламом. Из людей мы никого не увидели.
Руины РиолитаМестный магазинчикБутылочный дом
Хотя Фрэнк уверил нас, что город заброшен, он все же прокричал "Привет!" полтора десятка раз. Никто ему не ответил и не появился.
Если бы я был только с женой и дочкой, мой страх столкнуться с незнакомцами остановил бы нас. Но мы были с друзьями. С друзьями легче быть храбрым.
Пока дамы осматривали окрестности Фрэнк и я пошли к бутылочному дому. Его стены были построены во времена расцвета Риолита из бутылок от виски из местного салуна. Горлышки бутылок были обращены внутрь здания, поэтому они не могли свистеть на ветру.
Мы поднялись на крыльцо. Входная дверь была открыта. Фрэнк крикнул "Привет!" еще несколько раз. Затем мы вошли. Внутри было прохладно, сыро и темно, за исключением мутного дневного света, который проникал через дверь и окна.
Мы бродили из комнаты в комнату по темным коридорам. Нашли несколько вещей, оставленных кем-то: разбросанную мебель, журнальные картинки на стенах, несколько бутылок и "розочек", и даже картонную коробку, полную старых музыкальных альбомов.
Мы не задержались там.
Я был рад уйти.
Возвращаясь к серому дневному свету, мы брели и рассматривали различные обноски, которыми был завален пол. Когда мы вышли наружу, наши жены и дочери вошли в дом.
Дик! — закричала Кэти. — Дик! Иди сюда быстро!
По тону ее голоса я сначала подумал, что кто-то пострадал.
Фрэнк и я бросились в бутылочный дом. Мы нашли наших жен и дочерей в маленькой, полутемной комнате, стоящих над гробом.
Каким-то образом Фрэнк и я пропустили его.
Черный гроб покоился на полу в углу комнаты. У него была стеклянная крышка. Под ней — плечи плотно прижаты к стенкам узкого гроба — лежал человеческий скелет.
Мы были очень удивлены и напуганы.
Мы сфотографировали его. Записали на видео. Кэти отодвинула крышку в сторону и ткнула скелет железнодорожным костылем между ребер. Это не был осиновый кол, но выглядело похоже на него.
Мы принялись ломать голову. Кем был этот мертвый человек?
Что он или она делает здесь в одиночестве в пустом бутылочном доме в городе-призраке?
Должны ли мы уведомить власти?
Должны ли мы забрать скелет с собой?
Мы оставили его там же, где и нашли — костыль был вытащен из груди, а стеклянная крышка возвращена на свое место.
Возможно скелет все еще там. Когда-нибудь, я полагаю, мы вернемся и проверим это.
Американское издание моего нового романа "Кол" в твердом переплете появится в июне от издательства "Thomas Dunne of St. Martin's Press". В нем рассказывается о писателе ужасов, его жене и их двух друзьях, которые все вместе отправляются исследовать город-призрак. Осматривая заброшенный отель, они находят мумифицированное тело женщины в гробу. С осиновым колом в груди.
Кто она? Кто оставил там ее тело? Должны ли они сообщить властям о своем мрачном открытии? Должны ли они взять ее с собой?
Она — вампир?
Что будет если вытащить кол из ее груди?
Писатель решает создать документальную книгу об их находке.
В итоге труп попадает к нему домой. Его расследование дает много материала для книги. Он узнает кто она. Он подозревает, что стало причиной ее смерти. Но его книга не будет полной, пока он не вытащит кол.
Все, за исключением последних страниц "Кола", было написано прежде, чем мы отправились в Риолит и нашли скелет.
На этом моя статья для журнала "Mystery Scene" заканчивается. Странно, да? Странно то, что поездка в начале "Кола" (когда персонажи находят труп) очень похожа на путешествие, которое моя семья вместе с Фрэнком, Кэти и Ли совершили в феврале 1987-го года. Правда мы, осмотрев развалины в пустыне, не нашли никакого тела. Герой Ларри Данбара во многом похож на меня. Его друг Пит – практически Фрэнк Де Ларатта. Персонажи жены Пита и жены и дочки Ларри, впрочем, не основаны на членах наших с Фрэнком семей. Несмотря на это, они на меня здорово разозлились из-за моего описания жены Пита — Барбары — и того, как к ней относится Ларри. Мне до сих пор напоминают об этом.
Так как Фрэнк стал прототипом персонажа в книге, он собственно прочитал ее. "Кол" стал его первым и единственным романом, который он прочитал после окончания старшей школы. И он уверил меня, что прочтет и вторую книгу, если я напишу продолжение "Кола".
Поскольку многое в романе было вдохновлено нашими давнишними вылазками в пустыню и в нем есть несколько персонажей, основанных на нас самих, находка настоящего скелета в городе-призраке удивительным образом совпала с тем, что я уже написал в книге. Часть диалогов также совпала.
Позже мы пожалели, что не взяли скелет с собой.
Потому что несколько лет спустя мы совершили повторный визит в Риолит. К тому времени бутылочный дом уже окружили забором из сетки рабицы. И там был смотритель/кассир. Платишь ему — и он проводит для тебя экскурсию[8].
На протяжении многих лет посетители (вандалы) забирали оттуда сувениры для себя. И все что осталось от скелета – это одна единственная бедренная кость.
Я полностью закончил "Кол" 19-го января 1989-го года. Примерно десять месяцев спустя после начала работы над ним.
Издательство "W.H. Allen" заключило со мной контракт сразу на "Кол" и еще одну пока неназванную (и ненаписанную) книгу на общую сумму 36000 фунтов (или около 54000 долларов). От издательства "Thomas Dunne of St. Martin's Press" я получил аванс в размере 15000 долларов.
Однако, перед тем как издательство "W.H. Allen" опубликовало "Кол", оно было поглощено более крупной компанией и перестало существовать. На некоторое время сложилась печальная ситуация для моей карьеры. Но издательство "Headline" пришло на помощь и спасло положение. Оно взяло на себя обязательства по контракту с "W.H. Allen" и выпустило "Кол" в твердом переплете в 1990-м году.
Здесь, в Соединенных Штатах, книга в твердом переплете от "Thomas Dunne of St. Martin's Press" появилась в 1991-м году.
Позже это издательство (без моего ведома, согласия и т.п.) продало права на издание романа в мягкой обложке издательству "Zebra" за 2000 долларов, половина из которых составила мой невыплаченный гонорар. Весьма расстроившись, узнав, что романы "Кол" и "Midnight's Lair" были проданы в "Zebra" за такие ничтожные суммы, я пришел к выводу, что все-таки доволен, что эти две книги попали к ним в руки. В "Zebra" действительно проделали очень хорошую работу по доставке моих книг до прилавков магазинов.
За последние годы поступало много предложений экранизировать "Кол" от представителей теле- и кино-индустрии. Были предприняты, по меньшей мере, три различные попытки адаптации романа. Какие-то типы в Голливуде даже написали сценарии к этим экранизациям. Однако история так и не добралась ни до больших, ни до малых экранов.
Но при этом в виде книги добралась до Италии, Испании (и Латинской Америки) и России. А издательство "Headline" сейчас выпускает ее 12-й тираж в мягкой обложке.
Многие мои поклонники считают "Кол" своей любимой книгой в моем творчестве. Некоторые из них говорят, что больше всего им понравился изображенный в романе портрет писателя с описанием всех тех вещей, которые происходят в жизни реального романиста. "Кол" — это единственная книга, насколько я помню, которая углубилась в такие подробности. И которая нанесла так много "ударов" по издателям.
Но я не слышал, чтобы кто-то из них обиделся на меня за это. Те подколки в "Коле" в их сторону казались весьма забавными и веселили меня.
Так или иначе, книга не стала бестселлером. Не в Соединенных Штатах, во всяком случае. Но она заслужила большое признание среди моих поклонников и коллег-писателей.
И она все еще остается, возможно, моей самой мейнстримовой книгой. Она наименее шокирующая и агрессивная и является одним из моих лучших достижений. Именно эту книгу я, скорее всего, порекомендовал бы читателю для начала знакомства с моим творчеством.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] В антологию "Night Visions VII" вошли следующие произведения Лаймона: повесть "Mop-Up"; рассказы "Wishbone", "Bad News" ("Дурные вести") и "Madman Stan" ("Полоумный Стэн"); а также интервью ("After-Words"), данное писателем редактору антологии Стэнли Уайтеру.
[2] Джон Силберсак — литературный редактор, работавший над романами Лаймона, выпускавшимися в издательстве "The New American Library (NAL)".
[3] Долина Смерти — межгорная впадина в районе пустыни Мохаве и Большого Бассейна на западе США в штате Калифорния, к юго-востоку от горного хребта Сьерра-Невада. В долине расположена самая низкая точка Северной Америки. Долина также включает в себя бо́льшую часть Национального парка "Долина Смерти" — наиболее засушливого национального парка США.
[4] "Mystery Scene" — американский журнал, издающийся с 1985-го года и рассказывающий о произведениях в жанрах мистики и детектива и их авторах.
[5] "Снега Килиманджаро" — рассказ Эрнеста Хемингуэя, вышедший в 1936-м году, который начинается так: "Килиманджаро — покрытый вечными снегами горный массив высотой в 19710 футов, как говорят, высшая точка Африки. Племя масаи называет его западный пик "Нгайэ-Нгайя", что значит "Дом бога". Почти у самой вершины западного пика лежит иссохший мерзлый труп леопарда. Что понадобилось леопарду на такой высоте, никто объяснить не может".
[6] Риолит — небольшой заброшенный город в округе Най, в южной части американского штата Невада, в 190 км на северо-запад от Лас-Вегаса. Город начал строиться в 1905-м году как шахтерский поселок для обслуживания шахт, построенных в округе прилегающих холмов в годы золотой лихорадки. Но уже вскоре, начиная с 1906-го года, ввиду панических ожиданий населения в связи с землетрясением в Сан-Франциско, город практически перестал расти. А после спада золотой лихорадки и истощения запасов к 1920-му году был полностью покинут жителями.
Также Риолит — это вулканическая горная порода, являющаяся вулканическим аналогом гранита.
[7] "LEAVE RYLIGHT COST FACE UP OR THEREE FACE YOU DOWEN" — фраза на стене дома написана с ошибками. На русский язык ее можно перевести так: "Уезжай из Риолита с высоко поднятой головой или сложи ее там" или "Проваливай из Риолита, пока живой".
[8] Посмотреть на современный внешний вид бутылочного дома можно по этому адресу.
БЛАГОДАРНОСТИ
Спасибо лаборантке penelope, а также сайтам rlk.stevegerlach.com, omyworld.ru и nightmares.ru, за помощь в подготовке данной статьи.
облако тэгов
