Данная рубрика представляет собой «уголок страшного» на сайте FantLab. В первую очередь рубрика ориентируется на соответствующие книги и фильмы, но в поле ее зрения будет попадать все мрачное искусство: живопись, комиксы, игры, музыка и т.д.
Здесь планируются анонсы жанровых новинок, рецензии на мировые бестселлеры и произведения, которые известны лишь в узких кругах любителей ужасов. Вы сможете найти информацию об интересных проектах, конкурсах, новых именах и незаслуженно забытых авторах.
Приглашаем к сотрудничеству:
— писателей, работающих в данных направлениях;
— издательства, выпускающие соответствующие книги и журналы;
— рецензентов и авторов статей и материалов для нашей рубрики.
Обратите внимание на облако тегов: используйте выборку по соответствующему тегу.
Нечасто в нашей стране ужастики получаются настолько удачными, что потом снимают продолжение. Пусть и непрямое, но всё же.
Во всём мире принято считать, что зачастую сиквел хуже оригинала. Мол, изначальная история хороша своей новизной, непредсказуемостью. Что любое или почти любое продолжение обречено на сравнение с частью первой и, естественно, не в пользу второй ленты. Конечно, исключения есть, и очень даже знаковые. Как в мире хоррора, так и в боевиках, фантастике и прочих жанрах. Тем не менее, успешный сиквел по сей день остаётся штучным товаром.
Попробуем разобраться, удался ли «Пиковая дама: Зазеркалье» или стал блеклой тенью первого фильма. Не смотря на не слишком высокие(зря, между прочим) сборы даже по сравнению с «Пиковая дама: Чёрный обряд», безусловно, по совокупности факторов фильм Александра Домогарова-младшего получился интереснее и целостнее. Остановимся поподробнее на сильных чертах сиквела.
Во-первых, крепко сбитая история, которая не ответвлялась в ненужные стороны, не отвлекала зрителя от действа, помогая сохранять концентрацию и интерес до самого финала. В то время как «Чёрный обряд» разделился на две части: хоррор и детективную составляющая, которая как раз сильно провисала, а может, ей попусту не хватило изюминки.
Во-вторых, в новых – Анастасия Талызина и просто не затёртых лицах. К примеру, очень хороша Ангелина Стречина – основное действующее лицо «Зазеркалья». Она в этом году уже в двух ужастиках проявила себя с лучшей стороны. Помимо нынешнего, речь идёт о фильме «Гости», который совершенно незаслуженно получил наинижайшие оценки по версии рецензентов Кинопоиска, но по факту, очень качественный, стильно снятый хоррор, о котором расскажу Вам в отдельной рецензии. Школьный учитель, а также ещё один персонаж-всезнайка, которому дали погоняло Добби, также пришёлся ко двору. За ним интересно было наблюдать и сопереживать. Сам факт, что актёрский ансамбль ещё не успел сильно примелькаться в других кинолентах, определённо пошёл на пользу истории. И всё же, справедливости ради, каст «Чёрного обряда» не менее хорош, так что по этому показателю у обоих фильмов равенство, может даже первая «Пиковая дама» чуть вперёд вырывается.
В-третьих, очень красивые декорации, эффектные локации, чувствуется атмосфера как в каком-нибудь знаковом западном ужастике. Это ли не показатель правильно выбранного вектора развития? Русский хоррор прогрессирует сейчас не только в литературе, но и на киноэкранах. Всё больше появляется новых фильмов ужасов, даже тематических сериалов, что каких-нибудь лет пять-десять назад казалось утопией. Не всегда, но стала проводиться работа над ошибками, а потому качественных творений становится значительно больше, что не может не обнадёживать.
Остановимся на картинке подробнее, поскольку она того всецело заслуживает. Визуальная составляющая вышла безупречной, можно сказать, сочной и прожаренной до хрустящей корочки. Уж простите подобную фривольность, но настолько было приятно наблюдать за слаженной работой тандема режиссёр-оператор. Планы, экспозиция, всё поставлено на солидном уровне, давая основания утверждать о превосходстве фильма «Пиковая дама: Зазеркалье» над «Пиковая дама: Чёрный обряд» по части съёмок.
В-четвёртых, сама хоррор-составляющая. Скримеры оказались весьма неплохими, иной раз и вовсе пробирающими до мурашек. Равно как и большой акцент на образе Пиковой дамы, мелькавшей то тут, то там, не давая смотрящим забывать о своём присутствии. По числу страшных моментов продолжение на голову превзошло фильм Святослава Подгаевского. За это спасибо сценаристам «Зазеркалья» и, разумеется, Домогарову-младшему, режиссёру проекта, сумевшему подать всё под острым соусом. Саспенса в фильме предостаточно. По сути, зритель в непрерывном напряжении находится минуты с десятой и до конца просмотра. Сюжет не назовёшь лихо закрученным, но при этом есть интересные находки и любопытные твисты, хотя, конечно, большинство из них излишне предсказуемы. Тем не менее, хуже кинолента от этого не стала. Хронометраж однозначно стоило сделать больше, улучшив мифологическую часть нарратива. Тем более, раз поднята тема была школьным учителем на одном из занятий, то стоило её развить, добавив фильму дополнительных штрихов. А так получился половинчатый эффект: вроде висящее ружье и выстрелило, но лишь из одного ствола, когда палить нужно из обоих одновременно.
В-пятых, отсылки к другим известным мировым хоррор-хитам. В некоторых случаях, это аллюзии, как например, с героиней, вместо плитки шоколада грызшей стекло, спрятанное в цветастой обёртке. Заметим вскользь, что «Окулус» где-то рядом. С точки зрения атмосферы и некоторых иных моментов сразу же вспоминается «Женщина в чёрном», где в главной роли выступил Дэниэл Рэдклифф. Также дух фильма «Зеркала» и щепотка эстетики «Сайлент Хилл» едва заметно улавливается. А сцена с ребёнком в воде, изящный реверанс в адрес экранизации Кинга «Оно», снятого в 1990.
Музыкальное сопровождение временами совсем незаметно, что, конечно же, большая ошибка и упущение композитора. Вероятно, Сергей Штерн сам до конца не понимал, каким должен выйти музыкальный фон фильма, потому зачастую слишком тихо было, что никоим образом не пошло на пользу «Пиковой даме: Зазеркалье». Тревожные мелодии способствуют большему погружению в фильме, давая возможность проникнуться общей нервной атмосферой, ощутить страх и волнение всеми фибрами души. Так что в этом аспекте уверенно лидирует «Пиковая дама: Чёрный обряд», в котором на славу развернулся Павел Руминов, известный, в первую очередь не как саунд-мастер, а как режиссёр.
Пару слов о режиссёре кинокартины. Александр Домогаров-младший – фигура малоизвестная в жанре, но уже первыми работами располагает к себе зрителя. Человек, по сути, делает первые весомые шаги в жанре, попутно набивая шишки и учась на ошибках, но уже сейчас можно смело рассуждать о его большом потенциале. Он не боится тяжёлых задач, не останавливаясь на достигнутом, делает уверенные шаги вперёд, в темноту, в конечном счёте выходя из неё победителем(или оставшимся в живых, если хотите). Тому наглядное подтверждение «Пустите детей», недавняя короткометражка по рассказу Стивена Кинга «Детки в клетке», которая, не сомневаюсь, ещё наделает немало шума на всём постсоветском пространстве.
Конечно, любые оценки – это, прежде всего субъективизм в чистом виде. Хотя бы по причине разнообразия зрительских предпочтений. В рассматриваемой рецензии постарался максимально непредвзято расписать плюсы и минусы нового ужастика, попутно проведя беглое сравнение с фильмом «Пиковая дама: Чёрный обряд». И вам самим решать, уважаемые поклонники хоррора, какая из частей пришлась больше по душе. Вот только «Пиковая дама: Зазеркалье» однозначно нуждается в просмотре.
Итак, у нас выкристаллизовалась вполне ясная картина. Фильм можно при желании пересмотреть, это не одноразовое кино, равно как и «Пиковая дама: Чёрный обряд», так что оба фильма стоит заслуженно похвалить. Если франшизе быть и «Зазеркальем» импровизированная кино-вселенная не завершится, лично я вижу именно команду Домогарова-младшего у руля проекта. Причём, стоит рискнуть и довериться полностью тому её составу, что трудился над короткометражкой по Стивену Кингу «Пустите детей».
«Монстры реальны, привидения тоже. Они живут внутри нас и иногда берут верх».
Стивен Кинг.
Короткометражный фильм "Пустите детей", не первый год будоражит умы той части общественности, что неравнодушна к жанру хоррор, в особенности, русскоязычного его сегмента. Ожидания на проект возлагались колоссальные, уже хотя бы потому, что на территории России ещё не снимались экранизации произведений Стивена Эдвина Кинга. Само по себе, подобное начинание смелое, дерзкое, нацелившееся на максимальную огласку. Результатом подобного проекта могут быть два диаметрально противоположных достижения: яркий всплеск, вольно или невольно приковывающий к себе внимание общественности, либо оглушительный провал, после которого может наступить крах в толком не начавшейся режиссёрской карьере любого, кто дерзнёт взяться за адаптацию рассказа знакового автора. Ведь при неудаче, только ленивый не станет кричать и тыкать пальцем: "Баа, смотрите-ка! Да это же тот самый чувак, сварганивший лютый шлак по Кингу!"
Люди всегда помнят твои успехи, но ещё чаще акцентируют особое внимание на провалах. Фиаско — как хлеб и зрелище в одном флаконе для страждущих, что многие века назад приходили для удовлетворения своих желаний в амфитеатр Колизея. Так уж повелось, но зрители и критики с особым смаком обсуждают неудачи режиссёров. В России очень едкий, зачастую необоснованно-придирчивый зритель. Уже предвижу, как в автора сего опуса полетят отнюдь не тапки от особенно радикально настроенных критиканов, но у меня есть веские аргументы в защиту высказанного мнения. Сравните оценки многих фильмов по шкале двух рейтингов: Кинопоиска и мирового за представительством IMDB. Знаете, что увидите? Их оценки в подавляющем преимуществе выше наших на одни и те же фильмы/сериалы/короткометражки.
Причём это относится не только к западным фильмам, но и к отечественным. И таких примеров — масса. Кто захочет, может написать мне в личку — список предоставлю внушительный.
Хейтеров везде хватает, но почему-то именно у нас в стране наибольшее количество озлобленных лиц собралось. Причём многие из них, определённо способны самоутверждаться исключительно таким образом, не имея возможности проявить себя в жизни иначе, потому, только и могут поливать дерьмом то, что делали другие. Вас всё не устраивает? В чём проблема? Возьмите и сделайте лучше, а мы все посмотрим, да обсудим. Что, чукча не писатель, чукча — читатель? Тогда не судите, да не судимы будете. На этом отнюдь нелирическое отступлением можно считать завершённым, вернёмся к рецензируемому материалу.
Неудивительно, что Александр Домогаров-младший вложил в работу над экранизацией рассказа "Страдания маленьких детей" не только свою, но и души тех, кто составил его смелую команду. То, что все участники грандиозной экранизации отдавались по максимуму, сомнению не подлежит. Тому прямое доказательство качественно выполненная работа всех действующих лиц. Сценарист, режиссёр, операторы, продюсеры, композитор, монтажёр, художники, и, конечно же, самые главные действующие лица — актёры. Каждый постарался на славу. Пусть речь сейчас идёт не о полном метре, так разве стал ли от того фильм "Пустите детей" хуже? Скорее наоборот, не растягивая хронометраж, детально воспроизведя рассказ, режиссёр не заполнил полчаса экранного времени ненужной водой или маловразумительной шелухой, коей нередко грешат как отечественные, так и западные киноделы. Соответственно, выжав максимум из минимума, на выходе получаем полновесное творение с большой буквы. Кинокартину, в которой всё находится на своём законном месте. Теоретически, можно придираться к некоторым незначительным штрихам, рассуждая, что, дескать, вот это можно убрать, а вот-то — добавить, да только зачем? Получится пустая демагогия или цитируя Устина — героя фильма "Тени исчезают в полдень": "С жиру беситесь?!"
Хочется заострить внимание на том, как эффектно работали лица, ответственные за грим, а именно, Светлана Мифтеева — художник по гриму и Юрий Жуков с Максимом Исаченко — спецы, занимавшиеся пластическим гримом. Уровень мастерства высокий у этой славной тройки. Выполнено всё качественно, чему также немало поспособствовал человек, занимавшийся графикой. Благодаря слаженной команде короткометражная лента избавлена от нелепостей, не создаёт ощущения дешевизны или дилетантства. И уж конечно, не вызывает нервного смеха, ввиду беспомощности специалистов, что должны были убедительно и реалистично показать метаморфозы детей. Напротив, не сведущий или мало интересующийся зритель вполне может посчитать, что над проектом "Пустите детей" трудились маститые профессионалы, за чьими плечами не один десяток снятых фильмов. Не по годам высокий уровень, продемонстрированный молодыми, но весьма энергичными представителями новой кино-волны, невозможно оставить без внимания.
Анализируя причины подобного успеха, сразу же понимаешь, насколько велико влияние, вернее его отсутствие со стороны продюсеров. Когда на тебя никто не оказывает давления, требуя в кратчайшие сроки предоставить годный материал, можно сколько угодно тратить времени(естественно, в пределах разумного) над созданием по-настоящему сильного материала, способного зацепить даже человека, не сильно увлекающегося тёмным жанром. Имея возможность делать проект, опираясь на собственное, никем не навязанное видение, шлифуя каждый фрагмент до ярчайшего блеска, как правило, получаешь именно тот результат, к которому стремился. В подобных свободах заключается сила независимого кино, чем не преминули воспользоваться Домогаров-младший и Ко. Как итог, фильм ни на минуту не выбивался из гнетущей, мрачной атмосферы, наполненной саспенсом, безумием и психологическим хоррором. Да и только ли психологическим? Не думаю.
Александру Домогарову-младшему хочется сказать большое человеческое спасибо за все старания, упорство, целеустремлённость, поспособствовавшим выходу в свет замечательного образца качественного кино. В процессе просмотра испытывал истинное удовольствие от постановки, операторской работы, музыкального оформления. Да зачем перечислять, от всего получил удовольствие!
С удивлением для себя обнаружил некий отдалённый музыкальный парафраз одной из ключевых композиций Эннио Морриконе в фильме "Нечто". Когда в одной из сцен "Пустите детей" зазвучали схожие нотки, мурашки ностальгии пробежали по спине. Не знаю, сознательным ли у Сергея Соловьёва получился сей реверанс в адрес живой легенды золотой итальянской плеяды композиторов или намеренный, в любом случае, кино от этого только выиграло. Сразу оговорюсь, может ничего подобного вовсе не было, и отдельные звуки композиции сугубо отдалённо напоминающие одну из культовых музыкальных тем "Нечто" Джона Карпентера в короткометражке несут лишь случайное сходство, то и тут нет абсолютно ничего криминального. Более того, тем самым саундтрек набирает мускулатуру на манер заправского бодибилдера.
Резюмируя общие впечатления, можно смело сказать: лента получилась без откровенно слабых сторон. Даже крайне скептически настроенные зрители, полагаю, испытали ощущения выше всяких ожиданий от качества материала.
Ещё одним дополнительным, да и пожалуй, самым главным поводом для радости стало бережное отношение к первоисточнику, позволившее максимально точную кинематографическую адаптацию создать. Дамы и господа, наслаждайтесь первой(!) российской экранизацией работ Короля Ужасов, пусть и пока в формате не полного метра. Тем не менее, это уже прорыв.
"Пустите детей" настоятельно рекомендую к просмотру всем неравнодушным к хоррорам. Не пожалеете, гарантирую!
"Когда-то, в незапамятные времена, мужчины отдавали девушек из своего племени в жертву леопардам. Так появились на свет люди-кошки. Внешне они ничем не отличаются от обычных людей, но время от времени превращаются в животных и склонны к насилию. Брат и сестра, чьи родители умерли странной смертью, встречаются в Нью-Орлеане после долгой разлуки. Девушка устраивается на работу в зоопарк и узнаёт, что в городе появился леопард-убийца…"
***
«Люди-кошки» 1982 года выпуска – всего лишь ремейк гораздо более старого одноимённого фильма. Ему не удалось превзойти оригинал Жака Турнёра ни сюжетом, ни интригой. Пожалуй, всё, что о нём можно сказать хорошего – это почти картина живописи с выразительной цветовой гаммой и действительно сильным музыкальным сопровождением от Джорджио Мородера. Отдельно стоит отметить театрализованный пролог, отсылающий к доисторическим жертвоприношениям зооморфным божествам, и современную женскую направленность. По «итого» – красивая и немного страшная городская сказка о влюблённой девушке-оборотне. Вроде бы ничего особенного, но смотрится на одном дыхании и чем-то задевает за живое.
Пусть главный герой здесь женщина, а сама история рассчитана на внимание прекрасной половины человечества, весь видеоряд почему-то нацелен на возбуждение мужского сексуального интереса. Не иначе, вмешалось коммерческое расширение зрительской аудитории. Ах, это стыдливо-неодолимое подглядывание за спящей взрослой сестрой!.. Обнажённые груди крупным планом: огромные, большие и маленькие, к месту и (чаще всего) не к месту. Художественное снятие сорочки. Скачки голышом по ночному лесу с провоцирующими замираниями в коленно-локтевой позе, невинно поглядывая при этом на камеру – бэмби, такая бэмби! Визит к проститутке — ну как без этого обойтись? Обязательная грязная драка из-за женщины. Привязывание любовницы к кровати при существующем фантастическом допущении — это вообще нечто. Воображение, конечно, будоражит, вот только не учли, что опрокинутая навзничь кошка становится гораздо опасней!
Странности и лакуны картины не просто бросаются в глаза – они способны вывести из себя. Любить можно, а сексом заниматься нельзя. Ещё и двойной инцест сюда вплетён. Зачем? Быть может, девственницы настолько боятся первого соития, что делающие им определённое предложение незнакомцы выглядят жадными до крови зверьми, а давние друзья – братьями? Неужели кто-то из девушек считает, что, поддавшись «запретному искушению», они тут же превратятся в хищных самок сами? Не слишком ли раздута эта тема? Для чего? Большинству дам в зрительном зале данная проблема давно перестала быть актуальной. И почему сюжет не пошёл в напрашивающемся направлении осознания родового проклятия, его принятия и возвращения на родину? Ожидания и предпосылки были рассыпаны тут и там. К примеру, предыстория, и некоторые высказывания служанки в доме Пола, и сон Ирен. Я не спорю, молодые холёные тела столь разнящихся между собой и действительно красивых – причём каждая по-своему – актрис куда как привлекательны, но ведь остаётся какая-то недосказанность в фильме, заставляющая ожидать чего-то большего! И знаете, глубоко копать не пришлось.
***
Мотив оборотничества традиционно теснейшим образом связан с пубертатным периодом. Оно и понятно – обряд инициации проводился у многих народов как раз в этом возрасте, и приобщение к духу животного-первопредка долгое время было частью обряда. При одном только упоминании этого архетипа у многих молодых (и не очень) людей до сих пор бессознательной эмоциональной волной поднимается внутри что-то древнее, дикое, могущественное… Что называется, «шерсть встаёт дыбом на загривке»: ночь, луна, сила, выть-орать, бежать-скакать, и драть-драть-драть! И абсолютно не важно, что, куда и кого.
Поп-культура новейшего времени значительно повлияла на мифологический образ оборотня. В своём «натуральном» виде человекозверь стал восприниматься излишне брутальным анахронизмом, потому достался и остался подросткам преимущественно мужского пола. Благовоспитанные юные девы не могут позволить себе столь дикое непотребство – да оно им обычно и вовсе неинтересно – и поэтому им был предложен новый продукт, «новый оборотень» – сладенький, загадочный, всегда чисто выбритый и изысканно одетый вампир с претензией на аристократичность.
Что может быть общего у столь разных изначально фольклорных персонажей – «одержимого духом зверя» и «заложного покойника»? Удивительно, но объединяющим звеном становится всё та же инициация, хотя теперь она значительно модернизирована эстетикой цивилизованных тайных обществ. Чем цементируется это странное двуединство образа «современного оборотня»? Древним, как мир, и вечным сексуальным желанием, поднятым нынче на флагшток личных свобод! Мальчики побойчее требуют глубокого проникновения здесь и прямо сейчас («не то сам возьму»), ревниво отстаивают свою «собственность», грубейшим образом готовы устранить любого соперника, и потому ассоциируются с животными, в нашем случае с «классическими» оборотнями. Девочки хотят «подождите», шлейф всепонимающих терпеливых воздыхателей, культурный петтинг, словеса и прочие ушные оральные ласки – и выбирают вампиров. Да здравствуют «Сумерки»! Подсекай!
***
В фильме «Завоевание» 1983 года Лучио Фульчи попытался воссоздать далёкую зарю человечества, эпоху рождения архетипов. Беззвёздные ночи, густые туманы, скалы и пещеры. Клыки, когти, горящие глаза, огромные волосатые чудовища. Хряск разрываемой плоти и хруст ломающихся костей во тьме. Огонь не спасает, ведь само солнце порабощено. Обнажённая безликая женщина в свете, жрица и богиня, требует человеческих жертв. Страх и покорность насилию ради спасения, дарение собственной крови, плоти, боли и смерти, поклонение и похоть от её паствы. Одинокий двуликий герой, сын и муж, мальчик и мужчина, жертва и охотник одновременно. Бунт, борьба как любовная игра, гнев, ярость, возбуждение – и пробуждение скрытой силы. Аполлон в ритуальной схватке побеждает могучего соперника-отца-титана, свергает-оплодотворяет стрелами света мать-волчицу-демоницу и спасает себя-мир-солнце. Этакое фрейдистское фэнтези с лёгким налётом эллинизма, в котором повергается предыдущая эпоха «тёмного» матриархата.
«Люди-кошки» Пола Шредера, возможно, пытаются авангардистски преодолеть классический маскулинный штамп в кинематографе, расшатанный ко времени работы над сценарием уже «второй волной» феминизма, когда женщины, получив избирательное и имущественное права, взялись устранять перекосы мужского сексизма в культуре и личной жизни сообразно своим вкусам. Именно для этого в фильме столкнули лбами точки зрения сестры и брата, представив мужское решение проблемы косным, несамостоятельным и по-скотски агрессивным. Манерные вампиры и странные полупарни в полукедах появятся в фильмах и книгах позже, но «на коне» уже тут не первобытный мачо Пол, а цивилизованный, мягкий и сравнительно беззащитный Оливер. Здесь по сцене мечется и бунтует женщина Ирен – оборотень с виду, но уже не волк, а кошка в душе. Её одинокий бунт, отстаивание личных интересов и отрицание посягательств патриархата прошли почти мирно и совершенно без пафоса «Завоевания». Ирен при этом не перестала быть женщиной, что выгодно отличает её от многих и многих героинь, превзошедших мужчин на их гендерном поприще, к примеру, от Эйлы из «Клана Пещерного Медведя» 1986 года, или известной ещё по комиксам сороковых годов двадцатого века Женщины-кошки. Неугодному самцу просто было отказано в спаривании, а всё остальное случилось с его подачи и полностью по его вине. Сам дурак, потому как кошки и женщины с незапамятных времён гуляют сами по себе и приходят когда им вздумается.
При поверхностном – или развлечения ради – чтении повесть Стивена Кинга «1922» кажется способной лишь вызывать тоску и навязчивое дежавю у поклонников: совсем-де исписался наш старикан… Снова американское захолустье, поля кукурузы, семейные дрязги и шекспировские трагедии формата мценского уезда. Надоело! Но не спешите, ведь старики никуда не торопятся. Они припоминают, пересказывают, оценивают и дают истолкование всей прожитой ими жизни. Не уходите, сядьте рядом, потратьте полдня и выслушайте патриарха. Честное слово, не пожалеете!
На иное, более глубокое восприятие всё тех же и знакомых фанатам до жути событий должна настраивать уже сама композиция сюжета, сначала поместившая всё происходящее в кольцо глубоко личного письменного признания, своего рода дневника выгоревшего изнутри преступника, а следом тут же отзеркалившая его исповедь в «документальных» отчётах прессы. Авторское обращение – «Тем, кого это заинтересует» – в очередной раз доказывает то, что Стивен Кинг с возрастом не утратил ни чувство собственного достоинства, ни способность к автоиронии. Хотите верьте, хотите нет – дело ваше. Автор не собирается настаивать на верности ни одного из вариантов возможного истолкования концовки, поэтому думайте сами, дорогие читатели.
Главный герой – мелкий землевладелец из Небраски, возделывающий кукурузу, человек без высшего образования, что неудивительно, но цитирующий Библию, разносторонне начитанный и с поражающими для деревенщины литературными предпочтениями и даже вкусом, позволившими ему позднее работать в городской библиотеке. Интригует, не правда ли? Земледелец и в то же время летописец, писатель и богослов. Он напоминает гордого «святого грешника» в русской культурной традиции, который, единожды совершив преступление, раскаялся и принял наказание свыше, но не простил себя сам и не принял Прощение от Бога.
Время и место повести также выбраны с вполне определённым смыслом, и Стивен Кинг недвусмысленно указывает на это в самом тексте: «Говорят, этот кризис, в котором мы находимся, начался в Чёрную пятницу … , но жители таких штатов, как Канзас, Айова и Небраска знают, что он начался в 1923 году, когда зерновые культуры, которые пережили ужасные штормы той весной, были убиты засухой, которая последовала после, засухой, которая длилась в течение двух лет». Речь идёт о Великой депрессии в США. Таким образом, описанная здесь единичная семейная трагедия предвосхищает события, наложившие отпечаток на всю страну, и лишь открывает длиннейшую череду личных катастроф. Капля, в которой отражается океан.
«В лето Господне 1922-е от Рождества Христова…» – так могло быть названо и начато это произведение. «Чёртовы методисты», в семье которых вырос будущий Король Ужасов, до отделения от Англиканской церкви призывали лишь к возвращению учения во времена раннего христианства. Фермер Уилфред всего лишь хотел послушную жену и кусок земли побольше, чтобы честно работать на нём и передать затем его своему сыну, но патриархальная идиллия не удалась. Люди грешны по своей природе, зло сидит глубоко в каждом из нас и разрастается буйным цветом при каждой возможности, при первой же допущенной слабости. Очень сложно владеть свободой воли и не грешить, почти невозможно осознать наличие зла внутри себя и предотвратить преступление. Не смог этого и Уилфред. Как и всегда, большая и непоправимая беда начинается с малой уступки совести, с понятия «меньшего зла», и обязательно из благих побуждений.
Зная о грядущей вскоре Великой депрессии, нельзя просто взять и ткнуть пальцем в одного из членов семьи Джеймс, назвав его и только его правым или виноватым, ведь по отдельности каждый из них является хорошим человеком. Уилфред мечтал о крепкой консервативной семье, живущей на своей земле, его жена Арлетт – о личной свободе и лавке дамского платья в городе, их сын Генри – о романтической любви с соседской дочкой. Сбылось бы хоть одно из этих мечтаний, войди семья в следующий год под знаком любви и понимания? Это остаётся неизвестным, ибо каждый позволил себе решить всё за другого и по-своему, дал волю внутреннему «Незнакомцу» и «Заговорщику» – своему личному дьяволу, собственной «тёмной половине». Сами вездесущие крысы – насколько они реальны в этой истории? Не вид ли это персонифицированного укора совести, «самоедства» циклических мыслей или, если хотите, божьей кары?
Откровение Иоанна Богослова закрепило в мировой культуре образ Апокалипсиса как нечто глобальное и всеобъемлющее, великое и великолепное, приходящее извне и накрывающее всех без исключения, подобно Потопу. Стивен Кинг в своей повести «1922» показал, что апокалипсис рождается в частном порядке, что он может возникнуть в каждой отдельной личности, в любой добропорядочной семье, что он должен сначала накопиться гноем и выплеснуться наружу, и лишь тогда сделать очередную попытку затопить весь мир. Запретные печати снимает отнюдь не Агнец, это делает человек перед тем, как стать преступником. Не поскачут всадники в небе, и не станут трубить ангелы. Будут мысли в голове, как крысы в стенах, будет цент за доллар, и каждый ручей будет бежать красный от крови после резни, что устроят наши мечтающие о любви и счастье дети, «влюблённые бандиты», Бонни и Клайд.
По традиции наименование «русская готика» применяется к мистическим произведениям отечественных писателей XIX — начала XX веков. Понятно, что «готикой», такой как у Анны Радклифф или Горация Уолпола, в большинстве таких текстов даже и не пахнет (чем ближе к нам — тем меньше и меньше «готики»), но традиция сложилась, и с нею приходится иметь дело. Как по мне, это вовсе неплохо, это лишь маркер, который позволяет довольно-таки чётко обрисовать круг текстов. Могу сравнить термины «русская готика» и «меч и магия» — и выяснится, что назначение обоих идентично. Но существуют читатели, резко не принимающие то или иное наименование (о протестах в адрес «русской готики», честно говоря, ещё слышать не доводилось).
Я попробовал составить десятку моих любимых повестей и рассказов русских писателей «золотого» и «серебряного» века литературы, в первую очередь имея в виду именно «страшность», чтоб продирало до мурашек! Попробовал — не получилось... Вышла только девятка, и пока что я к ней ничего добавить не могу, но не исключено, что в будущем наткнусь на что-нибудь не менее душещипательное.
Конечно, мнение об «ужасности» этой девятки — исключительно моё, по большей части давно сформированное и осмысленное. Сознаюсь, пару текстов я в список добавил за несколько иные достоинства, не всегда чётко соотносящиеся с «пугательным» эффектом. Тем не менее, и таким, не особенно «страшным» произведениям место нашлось — полагаю, в этом нет ничего страшного (простите за тавтологию).
Ну что ж, приступим...
9 место
Андрей Платонов «Мусорный ветер»
Мне как человеку, с отрочества знакомому с классикой русского рока, хотелось прочитать этот рассказ почти так же давно, как я услышал песню Армена Григоряна. Но вот знакомство с текстом Платонова случилось спустя много-много лет. Что же могу сказать о том, как мне понравился рассказ? — он мне не понравился. Но для меня это поистине страшное произведение. Сюрреализм, которым писатель щедро разбавил повествование, действительно пробирает до дрожи, от изображаемых диких и мерзких картин становится чуть ли не физически худо. А такого эффекта достичь весьма непросто! И хотя к «русской готике» «Мусорный ветер» причислить довольно-таки сложно — стилистика не та, сюжет тоже далёк от привычных, — тем не менее, он попадает в список. Будем считать это прощальным жестом страшно-мистической русской прозы (рассказ опубликован в 1934 году).
8 место
Осип Сенковский «Висящий гость»
Вот уже появляется один из рассказов, про которые я говорил выше: «Висящий гость» — не «ужасный». Да и вообще, это не хоррор, но триллер — напряжённый, наполненный довольно мрачной атмосферой, хоть и не без иронии. Сенковский вообще был литератор очень интересный — многое пробовал, многое ему удавалось (кое-что удавалось не ему лично, а каким-нибудь зарубежным писателям, а он потом издавал эти «удачи» как свои произведения). Разбойничья тема автору как-то не мила, о чём он честно заявляет в довольно обширном вступлении, но он отдаёт дань литературной моде — и получается блестяще! В XIX веке, думаю, второго такого триллера не найти, да и позднее, вероятно, тоже.
7 место
Александр Грин «Мат в три хода»
Ещё один рассказ, «страшность» которого может быть поставлена под сомнение. Здесь нет ужаса как такового, но есть его предощущение, переданное очень ярко и красочно. То есть «Мат в три хода» не проводит нас в комнату кошмаров, но оставляет на самом её пороге. Мы можем разве что попробовать заглянуть внутрь, однако там всюду клубится мрак, и не видно ни зги. А ведь это порой бывает ещё страшнее — так и не добраться до источника ужаса... В данном рассказе Грин в очередной раз показывает себя мастером мистической прозы.
6 место
Фёдор Сологуб «Собака»
Да, пожалуй, это мой самый любимый рассказ Сологуба. «Собака» завораживает и увлекает — тем более что произведение это, реалистическое вплоть до последних строк, в самом конце оборачивается сюрреалистическим кошмаром. И эта метаморфоза-то как раз и страшит больше всего: шаг от вполне обыденного, в общем, неблагополучия к инфернальному, непонятному и никак не объяснённому ужасу очень короток. Кто виноват и что делать? — совершенно неважно. Всё уже случилось, и от этого становится как-то жутко...
5 место
Николай Гоголь «Страшная месть»
А вот и самый классический текст из всей классики списка. Несмотря на большую популярность «Вия» как самого пугающего произведения Гоголя, я всё же отдаю предпочтение «Страшной мести». Очень ценю сцену свершения самого мщения — ведь она, на мой взгляд, поистине ужасна! Как мертвецы грызут мертвеца на дне глубочайшей пропасти — из года в год, из века в век!.. А сверху — сидит на коне своём застывший навечно мститель! Брр!..
4 место
Валерий Брюсов «Теперь, — когда я проснулся...»
Брюсов стал для меня одним из самых мощных открытий в русской не только «готике», но и фантастике. Есть у него замечательные мистические рассказы, первый среди которых для меня — «Теперь, — когда я проснулся...», история о сне и яви. Автор ведёт повествование от первого лица, от имени человека, овладевшего техникой управляемых сновидений. Интересен процесс освоения этих практик, интересны сами сны, которые генерирует себе герой, и интересен момент осознания, что сон и явь переплелись настолько, что он уже не может точно знать, спит или бодрствует. Отрезвляющий эффект совпадает с моментом пришествия волны ужаса.
3 место
Леонид Андреев «Красный смех»
Это произведение для меня — одно из самых страшных вообще, не только в русской литературе. Сюрреалистические кошмары, которые рисует Андреев, затрагивают потаённые глубины души, дотягиваются до подсознания. И ведь по прочтении «Красного смеха» осознаёшь, насколько ужасна, грязна, бесчестна, бесчеловечна война. Автор, безусловно, достигает своей цели: внушить читателю к ней отвращение. Рефрен «цветы и песни, цветы и песни» воспринимается на контрасте с основным содержанием текста как нечто омерзительное, чего от самого этого образа, казалось бы, никак ожидать нельзя.
2 место
Алексей Ремизов «Жертва»
Настоящая инфернальная жуть. Какой-то мистически-липкий текст, постепенно обволакивающий и погружающий в себя читателя. Уж на что иное, но на атмосферу Ремизов в «Жертве» не поскупился. Она уплотняется пошагово: сначала висит лёгкой, еле различимой дымкой, затем — обступает хлопьями тумана, а в итоге превращается в плотную стену, за которую не пробиться. Собственно, она и сама рассыпается, но не позже того, как в рассказе поставлена точка. Вроде бы всё здесь серьёзно и даже чопорно, но не дают покоя время от времени повторяющиеся слова: «вот было горе». Несмотря на их прямое значение, которое подтверждается контекстом, сам этот рефрен наводит на мысль, что ещё не всё в этом повествовании так беспросветно-кошмарно, а есть место хотя бы малой толике иронии, которая чуть-чуть разряжает обстановку. На мой взгляд, это добавляет произведению привлекательности.
1 место
Алексей К. Толстой «Семья вурдалака»
Первый среди лучших — рассказ о приключениях маркиза д'Юрфе в сербской деревушке. Толстой умело нагнетает атмосферу сгущающегося страха: то лицо, мелькающее за окном, то разговор деда с мальчиком, то повторение одних и тех же слов, но разными героями и в разных обстоятельствах — когда д'Юрфе общается со Зденкой... Очень много таких приятных «звоночков», когда читатель ощущает: вот-вот, ещё один шаг, скоро будет страх и ужас... Ну, и конечно, финальная погоня за главным героем и — особенно — роль в ней младенца. Аж дух захватывает! «Семья вурдалака» — настоящий, без скидок, хоррор, пожалуй что даже обогнавший своё время. Возможно, автор, написавший произведение в возрасте 21 года на французском языке, понимал это и не публиковал. Однако душещипательная (говорю без иронии) история пришла к читателям уже после смерти писателя. По моему мнению, это бесспорная вершина именно «ужасной», пугающей «готики» в русской литературе.
облако тэгов
