Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Ровно 52 года назад не стало одного из самых необычных и интересных европейских писателей. Сказать, что за свою продолжительную жизнь Жан Рэй, он же Джон Фландерс, он же Раймон Жан Мари де Кремер написал много — значит почти ничего не сказать. Он написал очень много. Даже исследователи его творчества до сих пор не могут разобраться в невероятно запутанной библиографии.
Русскоязычный читатель не имеет пока удовольствия в достаточной мере знать творчество писателя, хотя вроде и немало рассказов Рэя представлено на русском. И ключевые романы автора, как то: «Мальпертюи» и «Город великого страха» — давно известны, но это лишь капля в море.
Я интересуюсь автором уже давно, искал с переменным успехом сначала переводы его произведений на русском, затем и оригинальные тексты или переводы на другие языки — в общем, любые тексты Рэя, до которых была возможность дотянуться. Таким образом прочёл первые два сборника писателя, обзор на которые я и представляю.
Постоянные читатели DARKER вспомнят эти рецензии (они публиковались в 2014 и 2015 годах соответственно) и наверняка догадаются, почему я вспомнил о Рэе накануне выхода нового номера журнала. Да ещё так получилось с сегодняшней датой...
Раймон Жан Мари де Кремер
(8 июля 1887 — 18 сентября 1964)
Сказки виски / Les Contes du whisky (авторский сборник)
Автор: Жан Рэй
Жанр: мистика, хоррор
Издательство: La Renaissance du Livre (1925), Editions Atalante (1946), Marabout (1965) и др.
Год первого издания: 1925
Похожие произведения:
иронические мистические рассказы Эдгара По, Джона Кольера и других авторов
другие сборники рассказов Жана Рэя
Жан Рэй «Город Великого Страха» (роман)
Первый сборник рассказов Жана Рэя вышел довольно рано — в 1925 году. Оговоримся, что рано для Рэя именно как писателя — ведь тогда Раймону Жану Мари де Кремеру было 38 лет. Первые его прозаические публикации появились лишь в конце 1900-х или начале 1910-х годов. И публикации эти были очень немногочисленны до тех пор, пока за пять лет до появления сборника «Сказки виски» он не пристроил в различные бельгийские издания порядка двадцати рассказов. Это были короткие истории о жизни моряков, ростовщиков, миллионеров — в общем, разных по социальному положению людей, связывает которых, пожалуй, одно: врождённый авантюризм. Наибольшее влияние на эти произведения оказало творчество Эдгара Аллана По — знаменитый американец и сам был мастер иронических ужасов и мистики.
Под обложкой «Сказок виски» оказались двадцать семь рассказов, как публиковавшихся ранее в периодике, так и изданных впервые в сборнике. Книга была разделена на две части. Первая из них носит то же название, что и весь сборник и в общем и целом освещает мистическую сторону припортового Лондона, затянутого вечной пеленой тумана и населённого любителями выпивки. Образ горячительного напитка виски проходит красной нитью почти через все рассказы. Он и спасает, помогая героям не сойти с ума от той чертовщины, свидетелями которой волею судьбы они становятся, и дурманит, навевая кошмарные галлюцинации...
Первая часть книги буквально пропитана иронией. Запоминающиеся рассказы, как то: «Полночь», «Лосось Поппелрейтера», «Мой мёртвый друг» — все не без авторской улыбки. Хотя есть произведения и более серьёзные. Среди них — «Ирландский виски», один из героев которого пал жертвой страшной мести. Триллер «Ночь в Камбервелле» — вещь вполне реалистическая, с толикой чёрного юмора, гораздо более чёрного, чем в иных иронических мистических рассказах. «Месть» повествует о том, что ничто не остаётся безнаказанным, и даже если тот, кто мог отомстить, уже мёртв, это не повод ничего не бояться. В «Джошуа Гуллике, ростовщике» Рэй касается, по-видимому, одной из острых для него тем. Гуллик из-за своей жадности приобретает очередную дорогую вещицу. Он и не подозревает — точнее говоря, не хочет слышать о том, что выменянное им ацтекское кольцо обладает таинственной силой...
О ростовщиках в «Сказках виски» есть и ещё один рассказ. В «Картине» главный герой берёт в залог незаконченное полотно художника Уортона с условием, что тот найдёт деньги, чтобы выкупить через десять месяцев свою работу и другие заложенные вещи. По прошествии этого срока Уортон не смог выполнить обещание, и его имущество было продано, а картина осталась у ростовщика. Автор полотна назвал его «Месть» — как выясняется, вовсе неспроста...
Рассказ «Картина» входит во вторую часть сборника, озаглавленную: «...И несколько историй из тумана». Эти произведения явно серьёзнее, чем то, что вошло в первый раздел. Забавное, но как будто какое-то немного болезненное «Окно с уродцами»; сюрреалистически-мрачное полотно «Двадцать минут первого», представляющее собой сплошной диалог; документально изложенный (и нотариально заверенный), а потому жутковатый «Кладбищенский сторож»; детектив с разоблачением ужасов «Заброшенная обсерватория»; кошмарная фантазия на тему иных миров (с приветом Лавкрафту!) «Странные опыты доктора Паукеншлагера»... Рассказы разные по сюжетам, по стилю — они предвосхищают Рэя более зрелого, склонного к сюрреализму и действительно умеющего рисовать чёрными-чёрными красками.
«Сказки виски» были первым словом молодого писателя, начиная с которого он, собственно, и стал формироваться как «бельгийский Эдгар По» и «европейский Лавкрафт». Кое-какую известность книга всё-таки приобрела — несколько произведений, вошедших в сборник, были опубликованы в 1930-х годах в американских палп-журналах «Terror Tales» и «Weird Tales» под псевдонимом Джон Фландерс. Правда, в главном сборнике малой прозы Жана Рэя «25 лучших чёрных и фантастических историй» первая его книга представлена лишь двумя произведениями («Кладбищенский сторож» и «Ночь в Камбервелле»).
Да, по большей части эти коротенькие рассказы вовсе не страшны — они пропитаны иронией и чёрным юмором. Но те материи, с которыми писатель продолжит работать, видны невооружённым глазом: вампиры, призраки, живые мертвецы... Лондонский туман, холодные ночи; моряки, завсегдатаи припортовых таверн, пьющие виски и гораздые на различного рода авантюры и приключения — вот что интересует писателя. И будет интересовать ещё многие-многие годы после «Сказок виски»...
Круиз теней / La Croisière des ombres (авторский сборник)
Автор: Жан Рэй
Жанр: мистика, хоррор
Издательство: Les Éditions de Belgique (1932), Nouvelles Éditions Oswald (1984)
Первый сборник рассказов Жана Рэя вышел на семь лет раньше второго. Между 1925 и 1932 годом писатель опубликовал совсем ничего — и большая часть произведений, увидевших свет в этом интервале, вошла в сборник, названный «Круиз теней». Составляют его всего лишь семь рассказов.
Прошло несколько лет — и второй сборник разительно отличается от «Сказок виски». Если в прежней книге бал правила ирония с щепоткой призраков, то в «Круизе теней» всё куда серьёзнее. Сборник составляют странные, напонятные, сюрреалистические произведения. И именно для этой книги были отобраны два рассказа, которые стали самыми известными опытами Жана Рэя в малой прозе. Кстати говоря, «Марливекское кладбище», ещё одна из сильнейших работ писателя, к тому времени была написана и даже опубликована в периодике, но к остальным «теням» не присоединилась...
Но начнём по порядку. Открывается книга мощно и внушительно: первая же история, «Ужасающее присутствие», с головой окунает читателя в тягучую мрачную атмосферу неведомого ужаса. Обычно разговоры смолкают, когда в тёплую уютную компанию вторгается новый человек. Так же было и в таверне: в помещение из внешней тьмы, спасаясь от бури, вошёл незнакомец. Странный это был человек — он рассказал собравшимся свою жуткую историю. И хотя завсегдатаи таверны вовсе не сразу поверили ему, однако кое-что убедило их в том, что незнакомец не лжёт...
Второй рассказ, «Конец улицы», ещё более мистичен и непонятен. Действие разворачивается на борту грузового судна «Эндимион». С первых абзацев атмосфера морского путешествия — конечно, не без тайн и страха — охватывает читателя. Повествование скачет с пятого на десятое: это обычный стиль Жана Рэя, мастера создать этакий пазл, состоящий из отдельных фрагментов. Сложить их вместе и понять, что же вышло, он предлагает читателю.
И почти все рассказы в сборнике — именно такие. Следить за сюжетом таких произведений как «Этот идиот Дюрер» или «Mondschein-Dampfer» (что-то вроде: «Пароход «Лунный свет») представляется делом исключительно сложным. Первая из названных историй начинается весьма обычно: главный герой недолюбливает журналиста Дюрера, о чём и говорит без стеснения своему приятелю. Но разговор завершился, а вот что случается после... Калейдоскоп событий, достаточно мрачных, жутких — и в результате остаётся закономерный вопрос: «Ну и?..» Примерно так же обстоит дело и с «Пароходом».
И всё-таки, всё-таки... В книге есть ведь ещё «Последний пассажир» и два «ударных» рассказа в конце: «Переулок святой Берегонны» и «Майнцский псалтырь». Мистер Баттеркап, владелец отеля «Королева океана», из которого разъехались все гости, однажды ночью просыпается от ужаса: он слышит чьи-то шаги. Но сезон закончился, и внутри здания, кроме самого мистера Баттеркапа, никого не должно быть. Такова завязка рассказа «Последний пассажир».
Ну, а оставшиеся два произведения по праву стали не только жемчужинами в творчестве Жана Рэя, но и вошли в золотой фонд мистического рассказа ужасов XX столетия. К слову сказать, и «Переулок святой Берегонны», и «Майнцский псалтырь» вошли в объёмную антологию «вирда» под редакцией Джеффа и Энн Вандермейер.
Первому из этих рассказов зачастую даже неофициально отдаётся первое место. Действительно, «Переулок святой Берегонны» — место пугающее. Оно находится где-то между мирами, и путь туда однажды открыл главный герой. Ну, а как он туда попал, что он там нашёл — лучше узнать самостоятельно. «Майнцский псалтырь», впрочем, не слишком отстаёт от собрата. Это тоже рассказ о параллельных мирах, на один из которых натыкается команда мореплавателей на своём судне. Они проходят через странные воды и воочию наблюдают чуждые чудеса и кошмары. Рассказ вышел очень лавкрафтовским, хоть и написан европейцем на другой стороне Атлантики. Одна из излюбленных тем «бельгийского Эдгара По» — море и моряки — начатая в «Круизе теней» ещё во втором рассказе, получает в этом произведении достойное окончание.
Спустя семь лет после «Сказок виски» Жан Рэй заявляет: всё, баста! Хватит иронических страшилок, надо рубить мощный потусторонний хоррор! Это, конечно, преувеличение, так как до самых последних произведений «европейского Лавкрафта» никогда не оставляло чувство юмора. Но «Круиз теней» разительно отличается от первого сборника писателя соотношением страшного и смешного. Рэй подтверждает, что он умеет нагнать жути и очень чутко воспринимает Космический Ужас, о котором часто говорил Лавкрафт. И конечно, этот мрачный сюрреализм — он тоже становится визитной карточкой бельгийца начиная именно с «Круиза теней».
В оформлении рецензий использованы обложки книг Жана Рэя в серии «Fantastique / SF / Aventure» издателя «Nouvelles Éditions Oswald» (NéO). По моему мнению, шикарные обложки, если заинтересовались, поищите ещё в Интернете — очень стильная книжная серия.
Как известно, всё новое — это хорошо забытое старое. К сборнику, о котором пойдёт речь ниже, эта максима подходит как нельзя более кстати. Ведь всё это мы уже читали, знаем, слышали... И тем не менее, книга получилась долгожданная и своевременная, ведь ничего подобного на русском не было года этак с 2004-го.
Итак, «Безымянные культы» Роберта И. Говарда.
Имя Роберта И. Говарда связано прежде всего с жанром героического фэнтези, также известного как «меч и магия». Но техасский писатель оставил огромное наследие, в котором Конан и другие герои занимают, конечно, самое заметное, но не единственное место. Если мы расположим жанры, в которых работал автор, по степени популярности и востребованности читателем, то хоррор займёт вторую строчку после «меча и магии».
Но прежде чем определять, чем же хороша/плоха новая книга, сначала окунёмся в историю.
На русском языке «чистых» сборников хоррора Говарда, считайте, и не было. Впрочем, можно ли составить такой «чистый» сборник, чтобы он достаточно хорошо представлял творчество «техасского мечтателя»? Мне представляется, что нет. Зачастую у Говарда хоррор неотделим от фэнтези, а без некоторых особенно удачных мрачных фэнтези-историй подобная книга была бы ущербна.
Как бы то ни было, хоррор автора стал известен с первых же его книг на русском языке. Известный сборник «Час Дракона» содержал такие вещи как «Пламень Ашшурбанипала», «Тварь на крыше», «Крылья в ночи» и «Голуби из ада» — не только одни из лучших «страшных» историй Говарда, но — вообще жемчужины в его творчестве! Пару лет спустя в четырёхтомнике издательства «Эридан» вышел сборник «Голуби преисподней», куда также вошли вышеперечисленные рассказы, а также добавился условный «Пиктский цикл», весьма мрачный и атмосферный.
Следующие книги, в которых в основном были ужасы, вышли уже в рамках пятнадцатитомного собрания сочинений Говарда от «Северо-Запада». Первый же том «Чёрный камень» представил как уже ранее публиковавшиеся на русском, так и новые рассказы в жанре хоррор. Эта подборка была повторена почти полностью в серии «Имена ЗФ» в книге под названием «Чёрный Канаан» в 2001 году. Второй «северо-западный» том, «Ночь волка», тоже оказался достаточно мрачным: многие истории, вошедшие в него, представляют собой смесь ужасов и мистики с историко-приключенческой прозой и фэнтези. Заключительным мощным ударом по хоррору стал сборник «Гончие смерти», собравший под одной обложкой малоизвестные «ужасы» техасца.
В рамках восьмитомного собрания сочинений Роберта И. Говарда, предпринятого тем же «Северо-Западом» в 2003‒2004 годах, два заключительных сборника тоже «прошлись» по «мрачняку». В седьмой том «Воин снегов» вошла небольшая, но представительная подборка хоррор-рассказов, а восьмой том «Хозяин судьбы» представил истории так называемого жанра «сверхъестественной угрозы» и мрачные детективы.
И вот, с 2004 года хоррор Говарда не переиздавался массовыми тиражами.
Когда появилась новость о сборнике под названием «Безымянные культы», первым же предположением стало то, что это будет издание на русском оригинального сборника «Nameless Cults: The Cthulhu Mythos Fiction of Robert E. Howard» под редакцией Роберта М. Прайса. Однако эти надежды не оправдались. Кто-то (в том числе и я) мечтал об издании на русском книги «The Horror Stories of Robert E. Howard» под редакцией Расти Бёрка, но продолжает мечтать до сих пор. А «Безымянные культы» собрали под одной обложкой много хоррор-рассказов Говарда, как самых известных, так и нечасто упоминаемых — но уже известных русскоязычному читателю.
Теперь давайте взглянем на наполнение сборника. Открывают книгу хоррор- и мистические фэнтези-рассказы, как то: «Долина червя», «...Delenda Est», «Черви земли», «Долина сгинувших», «Дети тьмы»... Эти произведения сразу представляют фирменный приём Говарда: фэнтези + хоррор. Кроме того, три последние из вышеперечисленных обращаются к теме «маленьких людей», так любимой «техасским мечтателем». Начатые в «Детях тьмы» сказания об ужасах далёкого прошлого, прорывающихся в настоящее, продолжают следующие два рассказа: «Погибель Дермода» и «Каирн на мысу». Не раз переиздававшаяся у нас история «В лесу Виллефэр» служит своеобразным переходом к следующему корпусу текстов.
Иллюстрация Грэга Стейплза к рассказу «Перестук костей».
Соломон Кейн, известный путешественник и пуританин, Бич Божий, способный истоптать в поисках справедливости полсвета, вступает на книжные страницы. «Перестук костей» и «Десница судьбы» представляют нам два «европейских» приключения Кейна, не самых захватывающих, где герой становится, в общем-то, всего лишь пассивным наблюдателем творящихся ужасов. Но уж в «Крыльях в ночи», где действие разворачивается в Африке, пуританин представлен во всей красе.
Иллюстрация Грэга Стейплза к рассказу «Из глубины».
Далее следует небольшой цикл «морского» хоррора: «Проклятие моря» и «Из глубины». Это хоть и ранние рассказы ужасов Говарда, но в них уже чувствуется рука будущего мастера. Сюжет «Народа Чёрного побережья» тоже связан с океаном, притом в произведении ощущаются лавкрафтовские мотивы (правда, без Дагона и Глубоководных). Незатейливая «Последняя песнь Казонетто» стоит несколько особняком — источник ужаса в ней довольно оригинален, у Говарда больше ничего подобного нет.
Иллюстрация Грэга Стейплза к рассказу «Дети Ночи».
Цикл о Джоне Кироване и его друзьях представлен в книге почти полностью. «Дети Ночи», «Не рой мне могилу», «Повелитель кольца», «Дом, окружённый дубами» (в «посмертном соавторстве» с Августом Дерлетом) и «Живущие под усыпальницами» — это одни из лучших мрачных рассказов Роберта И. Говарда. И если первый рассказ в цикле вряд ли можно назвать отличным (это была первая попытка техасца писать «Мифы Ктулху», в которой, однако, больше подражания Джеку Лондону и собственных размышлений Говарда, чем Лавкрафта), то с течением времени автору удалось привнести в цикл замечательную мрачную атмосферу и мотивы Космического Ужаса (менее всего это заметно, пожалуй, в «Повелителе кольца»). Неудивительно поэтому, что далее в книге идут «Мифы Ктулху» Говарда.
Иллюстрация Грэга Стейплза к рассказу «Пламя Ашшурбанипала».
«Пламя Ашшурбанипала», «Чёрный камень» и «Тварь на крыше» — пожалуй, эти вещи техасца, написанные под бесспорным влиянием старшего коллеги Лавкрафта, стали самыми известным его вкладом в «ктулхиану». Стоит отметить, что бытует мнение, согласно которому «Чёрный камень» является лучшим нелавкрафтовским «Мифом Ктулху». Также интересно, что первоначально «Пламя Ашшурбанипала» было написано как чисто приключенческий рассказ, и никаких Тварей в этом тексте не было.
Иллюстрация Грэга Стейплза к рассказу «Чёрный Канаан».
Подхватывают эстафету страха истории, написанные в так называемом жанре «сверхъестественной угрозы»: «Пришелец из Тьмы», «Чёрный Канаан», «Луна Замбибве»... Первая посвящена египетской теме, действие остальных двух разворачивается среди тёмных сосновых лесов южных штатов Америки. О «Чёрном Канаане» восхищённо отзывался Лавкрафт — и вполне заслуженно! Жаль, что он не читал следующих далее в книге «Голубей ада» — это явный фаворит среди всего хоррора, написанного «техасским мечтателем». А по мнению автора этих строк, это вообще лучшее произведение, вышедшее из-под пера Говарда.
Иллюстрация Грэга Стейплза к рассказу «Голуби из ада».
Закрывающие книгу рассказы оказываются довольно-таки разными и по стилю, и по сюжетам. Первые два принадлежат к раннему этапу творческой биографии автора: «Тень Зверя» рассказывает ещё об одном ужасе, таящемся где-то среди тёмных сосновых лесов, а «Змея из ночного кошмара» переносит нас в африканское поместье белых. «Сердце старого Гарфилда» и «От любви к Барбаре Аллен» написаны позже и представляют собой своеобразные легенды Дикого Запада с налётом мистики.
Действительно, большая часть лучшего хоррора в «Безымянных культах» есть. Но за бортом остались не менее интересные истории. Например, коли уж есть «Долина червя», то неплохо было бы вспомнить и ещё один «страшный» рассказ о Джеймсе Эллисоне — «Сад страха» (в нём хоррора даже больше). «В лесу Виллефэр» «добить» бы вторым рассказом о де Монтуре «Когда восходит полная луна», а к двум историям о городе Фаринге присовокупить «Беспокойные воды». Забыты и детективы Говарда, а между тем в цикле о Стиве Харрисоне есть чем поживиться (хотя бы лучшим произведением под названием «Кладбищенские крысы»). Кроме того, без внимания остались не входящие в циклы интересные жуткие рассказы писателя, как то: «Прикосновение смерти» и «Голос Эль-Лила», «Ужас из кургана» и «Чёрные когти», «Человек на земле» и «Гончие смерти», «Мёртвые помнят» и «Дом Арабу»... Будем надеяться, что в будущем у нас будет возможность увидеть и эти произведения в подобном же сборнике.
Остаётся ещё только сказать о переводах. Некоторые тексты переведены заново, и, надо сказать, достаточно хорошо. Отдельные произведения вновь пересмотрены переводчиками и улучшены. Как самый яркий пример — «Голуби ада», во всех прежних изданиях которых (возможно, за исключением одного — один перевод я пока не нашёл и не сверил с оригиналом) был опущен один диалог персонажей; в данном издании он восстановлен. С другой стороны, перепроверка велась не слишком тщательно: в «Червях земли», переведённых Владимиром Карчевским, как и в начале 1990-х, до сих пор пять глав вместо шести. Но это, впрочем, мелочь — текст рассказа представлен всё-таки весь.
Так что сборник хоррор- и мистических рассказов Роберта И. Говарда «Безымянные культы: Мифы Ктулху и другие истории ужаса» можно охарактеризовать так — книга, которую давно ждали. И это отлично, что она вышла! Надеюсь, она заинтересует читателей, ибо «техасский мечтатель» совершенно точно достоин того, чтобы его знали не только как автора Конана.
Завершим же мы цитатой ещё одного известного техасского писателя, который очень любит и восхищается творчеством своего земляка и старшего коллеги:
У него [Роберта И. Говарда] всегда получалось лучше, когда он писал о... невидимых ужасах; вещи, которых мы боимся, могут находиться под кроватью, или в темноте, или за пределами нашего понимания. Хоррор-рассказы — мои абсолютные фавориты среди его работ... он привнёс элементы ужаса во многие другие истории, включая и самое известное своё творение — Конана. Его способность писать ужасы придала очень много другим его произведениям.
Джо Р. Лансдейл
В оформлении статьи использованы иллюстрации Грега Стэйплза, созданные для сборника «The Horror Stories of Robert E. Howard».
Наверное, о Зотове (буду без Z, ладно?, а то, уж, больно Zемфиру напоминает) я слышал и до этого, но впервые запомнил и отметил для себя после того, как мне порекомендовали его «Москау» в комментариях к отзыву о «http://e-bath.livejournal.com/578279.html">Человеке в Высоком замке». Дескать, это тоже альтернативная история с победившим Третьим Рейхом, прочтите, если тема интересна. Самого рекомендованного романа я пока так и не прочёл, но фамилию запомнил, а как только мне в руки попала другая книга автора, «Эль Дьябло», взялся за чтение, о чём ничуть не жалею.
Пока это единственная книга писателя, которую я прочёл. Текст можно разделить на три части: детектив, постмодернистские приключения в мире кино и сборник наполовину эссе наполовину фельетонов о состоянии современной киноиндустрии. Всё это гармонично сведено в единую историю, читается которая легко и с интересом. Не в последнюю очередь виноват в этом замечательный язык, живой, простой, но сочный, богатый на яркие, кинематографичные описания. При этом каждая из трёх, условно определённых мной составляющих книги (есть ещё и авторское деление конструкции романа на три части: cine pornografico, cine patriotero и cine commerciale), написана в своей, отличной от других, стилистике… Всё, остальное прячу под кат, чтобы не испортить случайным спойлером впечатление от романа тем, кто желает его прочесть.
Полагаю, никого, кто периодически меня читает, не удивит, что отзыв об «Эль Дьябло» я буду вести, сравнивая Зотова с Пелевином. Тем более что схожестей (есть, впрочем, и расхожести) у этих писателей много. Роман Георгия Александровича пришёл в нашу реальность из тех же степей, что и литературные трипы Виктора Олеговича, конечно, с оговорками и своими особенностями. Рассуждений о метафизике у Зотова поменьше, хотя самой ею сюжет просто переполнен: есть в наличие боги инков, шаманы, дурман-трава (пейот, там, или каннабис, не понятно, в общем, какая-то ядерная смесь), магические идолы, карнавал демонов, путешествия духа в разные миры (в том числе, в подземелья индейского Ада и в реальность, созданную кинематографом). Ещё с Пелевиным Зотова роднит чувство юмора и ироничный взгляд на мир, приключения героев разбавляются их суждениями на самые разные темы, в которых природа человека предстаёт достаточно непривлекательной, но, в то же время, и презабавной. А пространные дневниковые телеги одного из героев о природе современного кино местами вызывали у меня приступы безудержного веселья – так точно, узнаваемо и смешно описаны свойственные фильмам штампы и ляпы.
Надо понимать, что сравнивая двух писателей, я не говорю ни о каком эпигонстве или плагиате. Просто они играю на одном литературном поле, и оба делают это великолепно, притом что Зотов пишет настоящую остросюжетную литературу, чего за Пелевином не водится. «Эль Дьябло» — это и детектив, и квест, и мистический триллер, и комическая героика, и ещё куча всяких жанров, от ужастика до «байопика обычного человека» (определение взято из текста романа).
Немного о сюжете. Действие параллельно развивается в трёх реальностях: в прошлом, в мире кино и в нашем времени. Первая реальность – детективная, дело происходит в тридцатых годах XX столетия: 14 октября 1931 года капитана полиции города Лима (Республика Перу) Мигеля Мартинеса (он же – бывший белогвардейский офицер Михаил Мартынов, после поражения белого движения покинувший Россию) среди ночи будит телефонный звонок. Его вызывают на место страшного преступления – в городе появился маньяк, который из частей тел нескольких жертв сшивает кукол. Вторая глава открывает читателю существование кинореальности в самой бесстыдной её ипостаси. Пока ещё неизвестный персонаж отчаянно пытается выбраться из ненавистного ему города Секс-Сити, находящегося в измерении порно кинематографа, куда несчастный угодил прямиком из нашего мира, из 2015-го года. Как это всё в итоге увязывается в единую историю – читайте сами. Скажу лишь, что сделано это с большим мастерством и фантазией.
Напоследок об отличии двух авторов: Пелевин берёт голые идеи и вокруг них выстраивает какой-то (иногда совсем незатейливый) сюжет, Зотов же к сюжету относится с большим вниманием, остро и живо его выписывает (наверное, это тот самый случай, когда слово «живописует» пришлось бы весьма кстати, решись я его использовать), населяет созданные реальности персонажами, а «оставшиеся свободными места» виртуозно заполняет идеями, которых у него тоже предостаточно, но они являются лишь приправой ко всему остальному. Идея-перчинка (если угодно, изюминка), которая не тормозит действия, но, в то же время, и не теряется на фоне сюжета. Она обязательно будет замечена, поскольку прозвучит по теме в контексте происходящего. Смысловое наполнение, которое не выпячивается, а органично существуют внутри заданной сюжетной схемы, не мешая в первую очередь жанровому восприятию книги, как необычного, пусть постмодернистского, но детектива/экшна, а уже потом – как психоделической прозы.
В общем, я открыл для себя очень интересного автора. Это первый за долгие годы современный русскоязычный писатель, кроме Пелевина, книгу которого я прочитал с большим удовольствием, наслаждаясь каждой страницей.
Как и всякое направление литературы, «тёмная» проза (под этим зонтиком уютно разместились хоррор и родственные ему жанры) обросла изрядным количеством премий. Премия имени Ширли Джексон учреждена лишь в 2007 году, но уже зарекомендовала себя как одна из наиболее престижных в области «психологического саспенса, ужасов и мрачной фантастики».
Почему именно Джексон? В сравнении с другими мастерами жанра вроде Роберта Блоха или Фрица Лейбера, творившими в середине века, творческое наследие писательницы невелико, а её вклад в «тёмную» литературу ограничивается стопкой тоненьких романов да горсткой рассказов, в которых не то что Ктулху — и вампиров не найдётся. И всё же премия названа так не случайно. Одним из доказательств этого может послужить «Лотерея» — наиболее значимый сборник Джексон, теперь изданный и на русском языке.
В большинстве рассказов, собранных под этой обложкой, ничего фантастического как будто не происходит. Типичный герой Джексон — представитель (чаще представительница) среднего класса, по рукам и ногам скованный стереотипами — разумными ли, глупыми ли, но заведомо навязанными окружением и не вполне осознанными. Так, в рассказе «После вас, милейший Альфонс» героиня изо всех сил старается быть политкорректной — и сама не замечает, что впала в старый добрый расизм, только вывернутый наизнанку. Её сынишка и его темнокожий приятель, не успевшие еще нахвататься взрослых условностей, встречают её благоглупости непониманием. Дети у Джексон вообще показывают себя жизнеспособнее и смелее взрослых. К примеру, юная героиня «Званого полдника во льне», одарённая воображением и поэтическим талантом, отказывается играть роль учёной обезьянки при умиляющихся старших.
И всё же сопротивляемость детского ума не бесконечна. Некоторые мальчишки и девчонки, сами того не замечая, открывают душу злу в самом широком смысле. Девочка-подросток из «Опьянения», отказываясь принимать уродливый мир взрослых, грезит о его разрушении. Юный герой «Чарльза» в самом нежном возрасте вырабатывает в себе способность перекладывать вину на других — и с удовольствием ею пользуется. Малыши из «Ведьмы» и «Чужой» охотно впитывают уроки жестокости, которые преподносит им внешний мир.
Другие дети перенимают страхи у родителей — и вырастают их копиями, неспособными постоять за себя даже перед лицом откровенного хамства («Домашний рецепт», «Испытание схваткой»). Притеснения и неудобства пугают их намного меньше, чем риск не соблюсти приличия; на любое унижение они, как героиня одноименного рассказа, ответят словом «разумеется». Мир «Лотереи» — это мир предрассудков, лицемерия и застарелых комплексов. Титульный рассказ, символично размещенный в конце сборника, выносит приговор этому миру и предсказывает его будущее. Если обществом правят условности, то условиться можно о чем угодно — и даже традицию жертвоприношений возродить никогда не поздно.
цитата Ширли Джексон
Объяснить, что я хотела выразить в «Лотерее», крайне сложно. Полагаю, изобразив подчёркнуто жестокий древний ритуал, совершаемый в наше время, в моем собственном посёлке, я надеялась шокировать читателей наглядной картиной бессмысленного насилия и бесчеловечности, окружающих их самих.
Тонко чувствующие личности, не готовые смириться с правилами этого мира и бросающие — не всегда сознательно — ему вызов, обречены на поражение («Консультация»). Такова участь Маргарет из «Соляного столпа» — скромной провинциалки, за считанные дни раздавленной суетливым и недружелюбным Нью-Йорком. В финале рассказа город-монстр скидывает последнюю маску и являет свою подлинную, демоническую сущность, не приемлющую чужаков. Тот же фон представлен и в «Демоне-любовнике», где невеста ищет жениха, пропавшего в день свадьбы, но находит лишь враждебную пустоту городских кварталов. В «Зубе» банальная зубная боль становится пропуском в иную реальность, похожую и непохожую на нашу. Личность героини стирается и переписывается заново в адской мясорубке Нью-Йорка, а приглядывает за трансформацией таинственный незнакомец, в котором нетрудно узнать известного джентльмена на букву «Д».
И действительно, во многих рассказах фигурирует то некий мистер Харрис, то «Джим», то просто «мужчина в синем костюме»; дьявол то выступает на первый план, то прячется в тени. Функции его разнообразны, личин его не счесть, но одно остается неизменным: он всегда рядом. Подчеркивая это, Джексон предпосылает всем частям сборника цитаты из старинного демонологического трактата, а завершает его фрагментом из средневековой баллады «Джеймс Харрис, демон-любовник» (недаром в первых изданиях сборник имел подзаголовок «Приключения Джеймса Харриса»). Как ни хитри, а в дьявольской лотерее каждый получит то, что ему причитается.
Хотя славу «литературной ведьмы» Ширли Джексон принесли поздние романы (прежде всего «Призрак дома на холме»), уже в «Лотерее» проявился её талант к анатомически точному изображению человеческой души. На тонкой грани между реальным и фантастическим вырастают рассказы, способные будоражить читательские эмоции и в наши дни.
цитата "Зуб"
В зеркале она видела группу женщин, смотревших в её сторону или мимо неё; и ни одно из этих лиц не было ей знакомо, никто ей не улыбнулся и не подал виду, что её узнаёт. «Уж моё-то лицо должно бы знать само себя», — подумала она, чувствуя, что задыхается.
Рецензия впервые опубликована в журнале "Мир фантастики"
облако тэгов
