Рецензии на фантастические книги

Далее не обойтись без капельки спойлеров:

Автор в трилогии не сильно углубляется в местную экономику, религию и прочее, но в целом всё описано достаточно правдоподобно. Есть знать, духовенство и керлы (местные крестьяне), духовенство погрязло в пороках и лицемерно насаждает религию, знать угнетает керлов, те недовольны – и из всего этого возникают классовые и религиозные конфликты, которые гладко ложатся на сюжет. Проработка не такая глубокая, как, например, у Мартина, но на мой вкус вполне достаточная – многие авторы фэнтези ничем подобным себя не утруждают. Тут главное, что вроде бы вскользь описанные глубинные причины конфликтов, а именно экономические и религиозные, становятся основными источниками сюжетных завязок – таких как восстание Самозванца, Алундийский крестовый поход и в целом восхождение Эвадины, что придаёт всей этой фэнтезийной трилогии достоверности и реалистичности.

Конечно, хватает и забавного – мне вот смешно было читать про каэритов. Про их единение с природой, отсутствие вождей и рабства, и как это прекрасно, и какие они замечательные воины. Иногда кажется, что у западных авторов есть некий комплекс вины перед всевозможными туземцами, которых они веками порабощали и угнетали.

Но ещё забавнее смотреть на либеральные взгляды автора, например, когда Элвин пытается средневековую армию тренировать «без тирании» – к счастью, тут он быстро заметил, что подобные подходы заведут в тупик, и при помощи советов от пары вменяемых персонажей свернул тренировки в разумное русло – и к тому же наглядно продемонстрировал, что либеральничанье в армии неуместно. Впрочем, лучше бы сразу ерундой не занимался.

К счастью, подобные минусы, как и прочие обязательные элементы современной западной литературы, мелькают в книжке нечасто и где-то на заднем плане.

Сражения приближены к средневековым реалиям, но описаны не как в исторических хрониках, а с точки зрения Элвина, который принимает в них деятельное участие – это позволяет описывать их весьма бодро и при этом достаточно реалистично. А ещё интересно, что Элвин описывает их, будучи уже пожилым учёным, и потому на ходу делает экспресс-анализ на тему несоответствия исторических хроник реальным событиям.

Почти никакой магии в сражениях нет до самого конца, зато в финальной битве главные волшебные соперники этого мира сходится в эпичном противостоянии. Лично для меня сражения всегда не самая интересная часть в книгах, но здесь всё описано красочно и кинематографично.

Вообще, магия в этой трилогии плотно присутствует в умах людей, но мало проявляется в реальности. На мой вкус, так и должно быть. Однако к концу книжки становится ясно, насколько сильно вся эта мистика на самом деле влияет на мир – и это уже будет заделом на следующую трилогию, первая книжка из которой («Чёрный Прилив») на западе уже вышла. В ней магии уже намного больше, чем здесь, и экшена тоже.

Ссылки на перевод выложить не могу (оказалось, мои переводы "пиратские", и за ссылки на мой Яндекс-диск мне влепили предупреждение) — так что желающие пишите мне на почту tupoebydlo@yandex.ru

Эта часть романа вышла успокаивающе-медитативной, позволяющей проникнуться бытом протагонистки, ее отношением к жизни. Добавляют в блюдо остроты воспоминания о ярких периодах долгой жизни героини.

Но, как нетрудно догадаться, в одиночестве ГГ останется недолго, даже старина Дефо не обошелся без дикарей и пиратов.

Ожидание встречи с автохтонами. Напряжение, которое можно резать как кисель.

И, наконец, из робинзонады роман перерождается в историю контакта (на самом деле оставаясь рассказом о хорошем человеке). Попутно задев тему уместности передачи информации о передовых технологиях чужакам спорной дружелюбности.

Аборигены планеты («существа» как назвала их героиня) антропоморфны, но изрядно отличаются от гомо сапиенсов. И дело не в разном количестве пальцев или нюансах структуры тела. Разница в восприятии информации, способах обмена ею и получения знаний. И роли музыки в жизни здешних обитателей.

В наличии подглавки от лица «чужих», дающие некоторое представление о ходе их мысли. Жаль, этих самых подглавок преступно мало, хотелось бы гораздо больше, но Мун пишет не столько об аборигенах, сколько об Офелии.

Эта арка позволяет автору поговорить с нами об универсализме восприятия женского начала, терпения, мудрого наставничества, материнской заботы у разных рас. Будь ты хоть человеком, хоть существом неведомым с планеты Шелезяка.

В большинстве книг Элизабет героинями становятся представительницы прекрасного пола. «Население» не исключение. Но в этом романе Мун делает следующий шаг. Протагонистка романа не молодая, полная сил фемина. А вовсе даже 80-летняя старуха, находящаяся на склоне лет (но это не мешает ей жить полной жизнью, старость не приговор!). Больная, уставшая, нуждающаяся в долгом сне, часто бегающая в туалет и регулярно делающая передышки от трудов праведных. Но дело не в ее физических характеристиках, а в умственных и моральных качествах. Офелия взрастила несколько споногрызов, кучу времени за свою жизнь возилась с младенцами и детишками постарше, и уже давно перешла в разряд мудрых бабушек. К «существам» она также попервой относится как к детям (назвав их так про себя раз примерно с тысячу), тем паче что ведут они себя соответственно. Но спокойствие, уверенность и адекватное поведение, по мнению автора, способно помочь общению, что с Чужими, что с милыми детишками (и неизвестно, что сложнее).

Позднее автор подключает к делу третью сторону и дает еще один взгляд на контакт. На планете появляются уполномоченные правительством лица, и благолепие сосуществования Офелии и аборигенов резко нарушается (кто бы сомневался). Самомнение, гордыня, пренебрежительное отношение к «дикарям», стремление к силовым методам (да, автохтоны первыми песочком начали бросаться, но все же). Узнаю брата Колю. А эти еще из лучших.

Главная героиня вышла у Мун интересной, хотя и не без помарок. Неглупая, сообразительная бабушка, познавшая за свою долгую жизнь тяжелую работу, роды, смерть детей и супругов, старость и снисходительно-изменившееся отношение молодых сограждан. Не терпящая ханжества, вынужденная мириться с закидонами единственного выжившего сына, ставшего главой семьи, и его супружницы. А заодно с правилами общества, включая те, как себя вести и что надевать. Лишь оставшись в одиночестве, позволившая себе носить то, что хочется, и заниматься тем, что по душе. Не только домашней работой и огородом, но и творчеством. Вспомнить наслаждение игрой, давно позабытое с детских лет. Прожить последние годы так, как охота ей, а не окружающим. Наконец-то стать настоящей иллюстрацией тезиса: «дурному не скучно и самому».

Да, эксгибиционизма можно было бы и поменьше, но кто мы такие, чтобы мешать старой больной женщине радоваться жизни.

Без феминизма и тяжелой женской доли, как вы уже поняли, роман не обойдется. Патриархальный склад людского общества, ставящий женщину на заведомо подчиненную позицию, невзирая на все ее таланты. Тупость, самоуверенность мужиков. Необходимость применять «женскую мудрость» (впрочем, недурной тренинг на случай встречи с инопланетянами, как выясняется). Здешние пейзане даже образцово-показательно извели пришлую даму с передовыми взглядами. В буквальном смысле. Несколько нарочито, но Мун автор, она так видит.

Эрго. Робинзонада, превращающаяся в сагу о контакте. Размышляющая об универсализме положительных качеств у любого разумного существа.

Какого-то особого сюжетного стержня нет. Перед нами этакое роуд-стори в достаточно безумных декорациях. Сделано все это весьма небрежно. Сюжетные хвосты торчат в разные стороны, подвешенные ружья не стреляют, линии некоторых персонажей просто обрываются, есть некоторое количество намеков на то, что все тут гораздо сложней и даже мрачней, но Зимин ничего конкретного так и не узнает. Да, «Место Снов» не только первая по-настоящему крупная вещь Эдуарда Веркина, это еще и первая часть достаточно объемного цикла «Хроника Страны Мечты». Поэтому есть большой соблазн всю эту недосказанность повествования принять за разметку территории и подготовку читателя к глобальным событиям дальнейших книг, но, пожалуй, некоторая законченность этому тексту не помешала бы, только улучшила бы.

Стержня нет, но зато есть рост героя. Зимин взрослеет, мужает, учится подтягиваться, из ничего особо собой не представляющего среднестатического пацана, увлекающегося компьютерными играми, превращается в человека с определенными взглядами на жизнь. Все это неудивительно, жанр подросткового фэнтези обязывает, воспитательный момент должен присутствовать, вот Эдуард Веркин и отрабатывает. Ляжка тоже повзрослеет, он тут, пожалуй, второй по важности персонаж, но так, как не надо. Антипримеры тоже нужны, автор понимает, что только так и можно показать правильность пути главного героя. В общем, здесь все сделано верно, прямо-таки образцово.

Вообще, персонажи в «Месте Снов» гораздо сложней, чем кажется на первый взгляд. Эдуард Веркин в начале рисует их этакими типичными раздолбаями: Зимину, вон, ничего кроме компьютерных игр вроде бы и не нужно, а тот же Ляжка ведет себя, как абсолютно асоциальный элемент. А потом он же вдруг начинает цитировать (пусть и искаженно, в этом и задумка) всяких классиков от Шекспира до По. Да и Зимин порой проявляет поразительную эрудицию. Эффект от этого наступает странный, как-то не по себе становится. Но, согласитесь, ведь есть что-то прекрасное в том, что одна из девочек, встретившихся Зимину с Ляжкой, взяла себе имя Лара в честь «Доктора Живаго». Не в каждой подростковой книжке такое встретишь. Вероятно, только в «Месте Снов».

Более того, если внимательно вчитаться в текст, то окажется, что всяческих аллюзий и нетривиальных шуток тут предостаточно. Можно даже решить, что это такой хитрый ход, чтобы и взрослому читателю было интересно. В конце концов, подростковые книжки не только подростки читают, но и их родители. А порой только они. Но как-то не получается подозревать Эдуарда Веркина в такой расчетливости, все время кажется, что он просто так мыслит, это его манера построения текстов, хорошо, что она подходит читателям всех возрастов.

Вот этот вот путь считывания и расшифровки ассоциаций может завести далеко. Именно это и случилось со мной. В какой-то момент я понял, что «Место Снов» сильнейшим образом напоминает мне одну далеко не подростковую вещь, а именно «Град обреченный» братьев Стругацких. Ощущение это крепло по мере чтения, отвертеться не получалось. А в финале и вовсе достигло апогея. Возможно, это у Эдуарда Веркина получилось не нарочно, в конце концов, всякая история странствия, как пути к пониманию себя, архетипична, и тут не со Стругацких надо спрашивать, а с коллективного бессознательного. В любом случае сравните, сравнение это точно может привести к не самым однозначным выводам по поводу «Места Снов», а еще многое способно объяснить. Вот так вот странно, кружным путем высвечивается один текст за счет другого. По крайней мере, моя оптика не препятствует такому подходу в данном конкретном случае.

В целом «Место Снов» написано превосходно, читается легко, есть много смешного. И поразмышлять, как вы уже, думаю, поняли, есть над чем. Но все равно не получается назвать эту книгу творческой удачей. По одной простой причине: в ней есть по-настоящему ударные эпизоды, написанные с большой выдумкой, в техническом смысле весьма изобретательно, и вот эти вот эпизоды оттеняют, выделяют и как-то даже выпячивают эпизоды по сравнению с ними слабенькие. Основный изъян «Места Снов» в его неровности, и никакие достоинства не дают от этого отмахнуться, проигнорировать, сделать вид, что не заметил. Более того, если бы это была первая книга Эдуарда Веркина в моей читательской биографии, то, наверное, я вряд ли прямо захотел бы продолжить знакомства к творчеством этого автора. Но это не так. Я уже прочитал «ЧЯПа», «Кусателя ворон», «Герду» и «Пепел Анны», вот теперь и «Место Снов», потому, конечно, буду продолжать. Никуда не денусь.

«Когда он неуверенно шел к контрольному модулю, он увидел, что Норман, которого отправили с ним, чтобы его развлекать, тоже не спал. Кот медленно летал кругами, толкая когда-то утерянную ручку. «Странно, — подумал Бедфорд, — я думал, ты был без сознания, как и я». Он изучил сведения о курсе корабля. Невозможно! Он был за пять парсеков в направлении Сириуса, это плюс неделя к его полету. Мрачно, но все же аккуратно, он переустановил директивы, а потом послал сигнал на Мекнос III, его пункт назначения.

— У вас проблемы? — ответил мекносийский оператор. У него был один из тех сухих холодных расчетливых голосов, чья монотонность всегда наводила Бедфорда на мысль о змеях».

Элджернон Блэквуд. Огненная Немезида

В обстоятельной вступительной статье Андрея Васильева рассказывается о лучших мастерах Америки и Англии первой четверти прошлого века, и о социальном происхождении Элджернона Блэквуда, чьей мамой была вдовствующая герцогиня Манчестерская, а папа – нерядовой чиновник. Далее следует короткая биография искателя приключений и появление первых литературных произведений, в которых красочно описывает, как происходит столкновение обычных людей с разнообразным сверхъестественным, появление сборников рассказов и романов, в том числе – цикла с условным названием «Джон Сайленс».

В это издание вошли шесть повестей, посвященных этому герою, который представляет собой еще достаточно новый для тех времен персонаж – обычный английский доктор, который успешно специализируется на сверхъестественном. Вот так на литературный свет появился интеллектуальный частный детектив («врачеватель душ»), который разбирался со всяким аномальным и неопознанным, которое так или иначе мешало покою обычных граждан. Что-то, а уж в этом Элджернон Блэквуд знал толк! Поэтому с 1934 года в часовой радиопередаче зачитывал свои произведения, посвященные привидениям! А потом настала очередь телевидения, и можно сказать, что именно Элджернон Блэквуд стал предшественником множества сериалов о детективах, которые боролись с неведомым злом десятилетия спустя.

Ну а в этих шести повестях есть как неплохой сюжет, так и изысканный слог, ну и все необходимое для ужасов, от тайн старинного монастыря до сурового проклятия потревоженных мумий, и попыток получить возможность творить чудеса.

«Я был уже почти готов к появлению какого-нибудь египетского чудовища, бога гробниц или демона огня, но когда я увидел в песчаном проходе сначала смертельно бледное лицо, а затем и саму мисс Рэгги, ползущую на четвереньках, когда в желтом свете свечей блеснули ее выпученные глаза, первым моим намерением было повернуться и убежать, подобно испуганному животному… Лицо мисс Рэгги, охваченной животным ужасом, походило скорее на горгулью, чем на человеческий лик…».

Светлана Тюльбашева. Лес

Эта история начинается вполне обыденно. Героиню по имени Вика уволили с работы, о которой явно не хочется жалеть, но при этом у нее есть неожиданная финансовая подушка – небольшое наследство от бабушки. То есть, немедленно искать новое место острой необходимости нет, можно посвятить аномально жаркое столичное лето отдыху – с мороженым, чтением Брэдбери и прогулками в парках. И тут звонит подруга Лика, у которой нет проблем на тему, как заработать на жизнь, поскольку имеется обеспеченный папа-бизнесмен. А еще есть машина, на которой она и предлагает поехать в Карелию дикарями. Вика подозревает, что для нее самой это обернется необходимостью разруливать все возникающие проблемы. Но отказать подруге не может.

Проблемы оказываются куда серьезнее, чем обычные дорожные сложности. Лика вдруг проникается убеждением, что надо насобирать морошки. Обе городские барышни имеют о лесных ягодах весьма смутное представление, но начинают искать эту самую морошку, в процессе теряя представление о том, где находятся. Вокруг лес, угрюмый и молчаливый, всюду мерещатся жуткие тени, путь к дороге и оставленной на обочине машине никак не обнаруживается…

А потом повествование переключается на то, как в некую деревню примерно в тех же краях приезжает жить семейство из нескольких поколений. В том числе и мальчик Гриша, и собака, удивительно похожая на настоящего волка. Местные не принимают этих добродушных и непьющих чужаков, смотрят на них с подозрением. И вдруг оказывается, что у кого-то смутные подозрения вполне обоснованы. А семейство напрямую связано с судьбой когда-то потерявшихся в лесу городских девушек.

«Лес — страшное место для тех, кто не умеет по нему ходить. Лес умеет пугать, водить кругами, запутывать. Он может разговаривать чужими голосами, кричать как человек, звать по имени, показывать видения и уводить все глубже в чащу, чтобы столкнуть с обрыва, утопить в болоте, уморить голодом и холодом. Лес очень опасен, особенно если не воспринимать его всерьез…».

Кроме того, мы располагаем несколькими старинными легендарными сюжетами об альянсах между норвежскими мужчинами и саамскими женщинами из поэмы «Перечень Инглингов», записанной около 890 года».

Бергсвейн Биргиссон. Чёрный Викинг

Книга представляет собой серьезное научное издание, как отмечается в обстоятельном предисловии научного редактора издания, профессора А.А. Хлевова, которое называется «Путешествие в мир викингов». Издание повествует о необычном викинге, чья наружность была далека от наших современных представлений о типичной внешности скандинавов. Он был сыном конунга и носил имя Гейрмунд Хельярскинн, что означало — Гейрмунд Чёрная кожа. Он действительно был смуглым и с узкими раскосыми глазами. Впоследствии Гейрмунд сам стал конунгом и правил в Исландии. Но когда его не стало, наследники приложили усилия, чтобы предать забвению его имя.

Автор книги утверждает, что он сам является потомком Чёрного викинга в 26 колене. Он провел огромную исследовательскую работу, чтобы собрать и связать воедино обрывки информации о предке. Биргиссон анализировал исторические хроники, использовал новейшие данные из области генетики, совершил ряд научных экспедиций в интересующие его районы. Ему удалось выяснить, что мать Гейрмунда происходила из Сибири и в ее жилах текла монгольская кровь. Биргиссон даже написал настоящую оригинальную сагу о Чёрном викинге по всем правилам древнескандинавской поэзии и устроил литературную мистификацию, объявив поначалу, что обнаружил этот текст во время своих научных изысканий.

Также в книгу включено множество малоизвестных сведений об эпохе викингов.

«Существует старинное предание о странном чудовище, обитающем неподалеку от Хестэйри. Это чудовище, обозначавшееся под названием «Прибрежный бродяга», уникально как в древнескандинавской, так и исландской литературе.

Оно было величиной с человека, но имело только одну ногу, одну руку и один глаз посреди лба. По словам одного местного историка, это чудовище постоянно пыталось загнать палкой в море людей или скот.

Его появление предвещало кораблекрушения и смерти на Йёкульфирдир, а видели его по большей части в то время, когда с запада налетал настоящий штормовой ветер. Человек ни в коем случае не должен оказаться между этим получеловеком и морем. Чтобы наверняка спастись от него, надо повернуться к нему правой стороной и перекрестить его глаз. Такие чудовища редко встречаются в Европе».

Справа от шоссе за широкой полосой жнивья и кустарниковой порослью тянулся лес. Тот самый лес, откуда каких-нибудь одиннадцать часов назад велась радиопередача. Алехин в бинокль с полминуты рассматривал его, затем стал будить спавших в кузове офицеров».

Владимир Богомолов. Момент истины

Роман «Момент истины», он же «В августе сорок четвертого», давно стал классикой, а главное – он очень любим читателями. Потому и переиздается снова и снова. И очередная экранизация ожидается в ближайшем будущем.

Писатель работал над книгой тщательно. Сначала он поехал в места, которые планировал описать, подробно их изучал, ходил и осматривал. И даже лично попробовал выкопать в лесу тайник, подобный тому, который разыскивают его герои. В качестве «немецкой рации», которую по сюжету прячут диверсанты, был использован небольшой ящик из-под фруктов. В ходе той творческой поездки литератора даже задержали сотрудники милиции. В ответ Богомолов указал им сразу на две ошибки – во-первых, помешали писателю в сборе материала для книги, а во-вторых, слишком долго тянули с задержанием подозрительного субъекта.

Богомолов сам имел опыт работы в контрразведке по время войны. Поэтому и сам процесс поиска диверсантов, как и сопровождающую его работу огромного военного механизма, он представлял хорошо. При этом, несмотря на приказы с самого верха, и многочисленные распоряжения на других уровнях – доставить, обеспечить, организовать! – всё в конечном итоге зависит от нескольких человек, работающих на пределе сил. А часто и за ним… И времени им тоже отчаянно не хватает.

Книга состоит из нескольких смысловых пластов, дополняющих друг друга, что придает повествованию невероятную динамику и одновременно глубину. Прежде всего, это остросюжетная история о поиске и ликвидации агентуры противника. Сюжет дополняют размещенные по всему тексту официально звучащие и «строго секретные» документы, сочиненные и стилизованные самим автором, но так мастерски, что даже цензурные органы поначалу признали их подлинными. И еще один слой повествования – внутренние монологи и переживания самих главных героев.

«Вчера они выходили в эфир из этого леса, неделю назад — под Столбцами, а завтра могут появиться в любом месте: за Гродно, под Брестом или где-нибудь в Прибалтике. Кочующая рация — Фигаро здесь, Фигаро там... Обнаружить в таком лесу место выхода — все равно что отыскать иголку в стоге сена. Это тебе не мамочкина бахча, где каждый кавун знаком и лично симпатичен. И весь расчет, что будут следы, будет зацепка. Черта лысого — почему они должны наследить?.. Под Столбцами мы что, не старались?.. Землю носом рыли! Впятером, шестеро суток! А толку?.. Как говорится, две консервные банки плюс дыра от баранки! А этот массивчик побольше, поглуше и засорен изрядно. Сюда бы приехать с толковой псиной вроде Тигра, что был у меня перед войной. Но это тебе не на границе. При виде служебной собаки каждому становится ясно, что кого-то разыскивают, и начальство собак не жалует».

Ветер беспощадно хлестал тёмные бугристые стены, заросшие серым от времени мхом. Некогда довольно помпезное, а ныне обветшалое и окутанное паутиной владение принадлежало графу Зрински — одинокому, смурному старику, чье морщинистое лицо походило на печеное яблоко».

Галя Зинько. Зрински

Красочное издание, создатель которого — известный иллюстратор, впервые стала и автором текста к своим изображениям, поведав необычную занимательную сказку.

Последний Зрински доживал в замке, каждое утро просыпаясь ровно в семь, недовольно ворчал при умывании и после скудного завтрака отправлялся на прогулку. Жил вместе с ним в замке только подслеповатый дворецкий Никола, который был и поваром, и прачкой. Когда-то его, круглого сироту, нищего, подобрал на площади один из Зрински и взял на службу в замок. И теперь, спустя годы, Никола не мог бросить сварливого графа, поскольку у того тоже никого не было. Хотя граф в минуты крайнего раздражения и обещал лишить наследства своих родичей-дармоедов, которых, увы, не существовало.

Так тоскливо и безнадёжно проходили дни в замке, пока однажды во время утренней прогулки в пасмурный день граф не увидел маленькое розовое пятнышко. Это было прекрасная клубника. И с тех пор у потрясенного этой находкой (четыре листика вместо обычных трёх!) Зрински снова появился интерес к жизни. И его отношения с Николя стали тёплыми и дружескими. Жизнь обрела смысл, позволяя открывать новые горизонты и искать себя в творчестве.

«В день рождения Николы, который до сих пор никому и в голову не приходило отмечать, граф решил преподнести ему сюрприз — картину. Не просто картину, а портрет дворецкого в полный рост, написанный лично хозяйской рукой.

В нужный час он велел имениннику подойти к парадной лестнице и зажмуриться. Когда Никола открыл глаза, то увидел приличного размера полотно со своим собственным изображением среди фамильных портретов Зрински. Надо ли говорить, что для сироты-дворецкого это стало лучшим подарком — быть вписанным в историю такого выдающегося семейства, стать одним из них, пусть лишь в качестве экспоната в череде живописных холстов».

Данный сборник представляет собой научное издание, в котором собраны статьи и лекции видного иранского ученого, посвящённые вопросам осмысления коранических текстов с учётом актуальных вопросов и проблем современности. Традиция толкования Корана имеет глубокие корни, благодаря ей в прошлом были созданы многие произведения, входящие в золотой фонд философской мысли. Но в наши дни, как отмечает автор работ, представленных в сборнике, необходимо, чтобы эта мысль непрерывно развивалась «и чтобы результаты этого развития гармонировали с последними открытиями и знаниями, приобретенными человечеством».

Среди материалов, включенных в книгу, есть размышления о природе человека, характерных чертах человеческой натуры и важности того, чтобы они были обращены в сторону добра и справедливости. При этом следует помнить, как отмечает автор, что люди – живые, и при всём стремлении к нравственным вершинам не приходится рассчитывать, что безупречными и идеальными могут стать все без исключения. Также в книге говорится о важности творческих устремлений и о том, как они воплощались на протяжении веков.

«Нам остается отметить версию ал-Джахиза, о которой упоминалось выше, и сказать следующее: арабы не называли речения свои диваном. Это слово стало применяться для обозначения собрания стихотворений. Слово же это заимствовано из персидского языка – об этом сказано в арабском толковом словаре ал-Мунджид. Равным образом такие слова, как касида (лиро-эпическое стихотворение), стихотворная строка (байт) и рифма (ал-кафийа) касаются поэзии, а не прозы».

Любой психолог подтвердит, что общение в значительной степени определяет развитие личности и ее психическое состояние. Соответственно, технологии, внедряясь в нашу жизнь, исподволь начали менять саму основу формирования человеческого сознания. Когда телефон только начал входить в обиход в Америке, он считался чем-то вроде обмана, замены живого общения на звуковое представление человека. Оттуда и пошло слово phony, которым называли нечто поддельное, фальшивое. Выражение phony up стало использоваться для обозначения обмана или подмены».

Ярослав Соколов. Homo informaticus. Между реальностью и цифрой

В книге профессионального психотерапевта с многолетним опытом работы рассказывается о человеке разрушающем (1-я часть), человеке информационном (2-я часть) и человеке творческом (3-я часть). Чем же они отличаются друг от друга? К чему приводит приверженность тем или иным взглядам, фобиям, устремления?

Одна из глав книги посвящена эволюции взглядов, значению понятия души и тем переменам в идеологии, которые произошли в эпоху Просвещения, роли теории эволюции. В главе, посвященной дарам тайных сообществ, упоминается, что дед Чарльза Дарвина Эразм был не только известным врачом, изобретателем и физиком, но и мастером одной из старейших масонских лож. В другой главе дается анализ ряда альтернативных концепций появления жизни на Земле, в том числе – космической гипотезе происхождения человека и древним легендам о появлении небесных гостей. Также автор отдельно разбирает и анализирует теории о настоящих правителях мира и тайной элите, возникновение мифа о «мировом правительстве».

В главе «Цифровое слабоумие» приводятся данные о том, что в Южной Корее, где сейчас обладателями смартфонов являются более 80% населения, медики впервые зарегистрировали как расстройства внимания, так и проблемы с памятью и неврастению, спровоцированные постоянным использованием гаджетов. В 2012 году был введен термин «цифровая деменция», означающий потерю когнитивной функции. В тексте рассказывается и о том, как противостоять новым цифровым недугам.

«Природа вдохновения и его истоки остаются одними из самых захватывающих тем для исследований в области психологии искусства и творчества. Исследователи продолжают изучать, как различные состояния ума и физиологические изменения могут влиять на процесс создания произведений искусства. Это позволяет лучше понять, как устроен творческий процесс и как мы можем поддерживать и стимулировать творческие способности в себе и других».

Леонид Максименков. Шостакович. Маршал советской музыки

В тексте книги подробно описан не только творческий путь великого композитора, но уделено внимание его политической деятельности, которая имела и международное значение. В предисловии подробно описано, какое значение имело для ученых и творческих людей пребывание в рядах советской номенклатуры.

Леонид Максименков не обходит вниманием и тему отношения Сталина к произведениям Шостаковича, поскольку тот считался главным советским кинокомпозитором. Среди работ которого была и музыка в фильме «Юность Максима», который не раз смотрел вождь. «Сталина в киномузыке интересовали песни, и прежде всего марши. При просмотре в ночь с 29 на 30 января 1935 г. «Частного случая из жизни Петра Виноградова» (фильм о жизни молодого рабочего-балагура) он заявил: “Действительно хорошая штука. Песня вроде как марш, хорошая, бодрая. Ее будут петь, под нее маршировать. Это хорошо будет смотреться молодежью”».

В тексте книги уделено внимание родословной Шостаковича, значению революционных событий 1917 года в его жизни, знакомству в Москве в 1925 году восемнадцатилетнего Шостаковича с Михаилом Тухачевским и роли этого военачальника в борьбе за власть в Красной армии, ликвидации РАППа, который превратился в литературный отдел ОГПУ. В книге рассказывается о конкурсе Шопена в Варшаве, юбилее революции, работе над «Ленинградской симфонией», поездке в Америку и Ленинской премии, вступлении в 1960-м году в КПСС, вокальных циклах и музыке к фильму «Король Лир» в 1970-м году.

«Вольное или невольное, на протяжении многих десятилетий служение коммунистической идеологии неминуемо должно было в какой-то момент поставить дилемму... Оставаться «беспартийным большевиком» и «сочувствующим» или формально вступить в ряды членов ВКП(б)—КПСС…

При этом ради справедливости следует напомнить, что Сталин культивировал среди научной и художественной элиты советского общества сонм «непартийных большевиков». Это повышало градус доверия к ним среди беспартийной массы. Важной была и внешнеполитическая составляющая. За границей с бóльшим доверием относились к советским беспартийным гостям и делегатам съездов, конференций, форумов».

Алекс Громов. Советские коммуналки

М.: АСТ, 2025. — 288 с., серия "Мы — советские!". ISBN 978-5-17-174234-8

Аннотация:

Коммунальные квартиры – пожалуй, одно из самых ярких наследий Советского союза. Кто-то вспоминает их с ужасом, а кто-то с теплотой и ностальгией. Беззаботное детство, юность за тонкой шторкой, взрослость на общей кухне и старость на скамеечке у подъезда. Переживания и страхи, надежды, желания и мечты – о чем вспоминают те, кто провел годы в стенах коммуналок?

Давайте прислушаемся к их голосам. Книга Алекса Громова дает такую возможность. Ведь автор предлагает читателю познакомиться с мыслями и чувствами людей, живших в коммунальных квартирах!

Фрагмент книги:

«Общая кухня в доме с отдельными квартирами без кухонь, конечно, создавала бытовые сложности. Могло быть тесно, не хватать конфорок в кухонный «час пик». Часто приходилось следить за готовящимися блюдами непрерывно, поскольку недобросовестные соседи могли украсть, к примеру, мясо из супа или котлеты со сковородки.

Особенно богат такими историями студенческий фольклор. В них есть хитроумные персонажи, ставившие свою кастрюлю рядом с чужой и ловко перекладывавшие чужую же курицу к себе, пока законные владельцы суповой птички отсутствовали на кухне. Курицу не съесть, так хоть бульоном поживиться… Целый пласт историй посвящен изголодавшимся от безденежья студентам и студенткам, которые обнаруживали на общей кухне варящуюся чужую курицу и, сгорая от стыда, похищали ее. А потом к таким бедолагам приходили сконфуженные друзья и сообщали, мол, у тебя же день рожденья сегодня, мы скинулись и решили подарить тебе курицу. Но пока варили, ее кто-то спер прямо из кастрюли…

Но студенческие истории обычно окрашены юмором. А вот истории о кухнях коммунальных квартир намного чаще имеют мрачный оттенок. Студенческая бедность и неустроенность – конечны. Несколько лет, потом диплом, потом работа и карьерный рост. Да, было голодно, но студентам, вроде, так и положено, потом будет, что вспомнить. Голод и необходимость сторожить на общей кухне свою драгоценную курицу останется в прошлом.

Настроение жителей коммуналок могло быть совсем другим. Те, кто лишился своей отдельной и просторной квартиры, оставшись в одной комнате, редко испытывал по этому поводу положительные чувства. Конечно, те, кто переселялся в коммуналку из подвалов или землянок, радовались намного больше. Но если не сложились отношения с соседями, то с каждым днем могло нарастать ощущение безнадежности, а перспектива переселения маячила где-то очень далеко. Именно поэтому «хрущевки» стали для многих и многих воплощением сбывшейся мечты – квартира отдельная! С удобствами! Кухня маленькая, но своя!

Тем более, что маленькие кухни в первой половине ХХ века были прогрессивным явлением, облегчавшим труд хозяйки. Это уже после кухня стала восприниматься как еще одна комната. И возник настоящий культ больших кухонь, в значительной степени сохраняющийся и сейчас. С другой стороны современная тенденция близка к той, что господствовала сто лет назад и даже раньше. Наши современники заказывают готовую еду, как в доме Нирнзее, и часто обустраивают в своих небольших квартирах, тех самых евродвушках, только кухонный уголок в гостиной. Кстати, по документам, современные евродвушки проходят как однокомнатные с кухней – большой, словно заветная мечта тех, кто жил в хрущевках уже при Брежневе…».