21. В рубрике «Рецензии»:
Марцин Звешховский хвалит сборник произведений американского писателя Паоло Бачигалупи «Заводная девушка. Насос номер шесть» (Paolo Bacigalupi “Nakręcana dziewczyna. Pompa numer sześć”. Tłum. Wojciech Próchniewicz. “Mag”, 2011); «реализм созданных Бачигалупи утопий таков, что они воздействует на читателя с удвоенной силой. Угнетающее влияние на современную жизнь средств массовой информации, проблемы с природными ресурсами, регресс интеллекта, замедление вплоть до остановки развития мировой экономики, исчерпание источников энергии. Конечным этапом может стать взаимоуничтожение остатков человечества в уничтоженном уже мире или стирание в них последних признаков человечности. Среди описываемых американцем угроз мы находим: неконтролируемые генетические манипуляции, грабительскую сырьевую экономику, растущие и набирающиеся сил транснациональные корпорации и прогрессирующее уничтожение окружающей среды. Однако ключевым моментом является не тематика, а идея диалога с читателем. Впрямую показаны только результаты без какой-либо оценки – эта последняя оставлена на усмотрение читателей. <…> Сейчас трудно судить, но можно предположить, что это будет одна из самых важных книг научной фантастики, изданных в Польше в 2011 году»;
Иоанна Кулаковская представляет читателям журнала роман американского писателя Орсона Скотта Карда «Память Земли» (Orson Scott Card “Pamiеć Ziemi”.Tłum. Edward Szmigiel. “Prószyński Media”, 2011); «космическая притча. На планете Гармония люди больше не живут в гармонии с друг другом и окружающим миром. Развитие цивилизации выскальзывает из-под контроля суперкомпьютера, называемого Сверхдушой – на протяжении нескольких десятков миллионов лет он оберегал колонистов от самоуничтожения, но в конце концов поддался влиянию энтропии. Он нуждается в необходимом ремонте, поэтому должен связаться с теми людьми, которые могут этим заняться. Так начинается новый этап спокойной до тех пор жизни главного героя этого романа, открывающего цикл “Возвращение домой”. <…> Подросток Нафаи из города Базилика оказывается своего рода “пророком”, ибо он избран “богом» этого мира, дабы возвещает его волю и учить людей. Ассоциации религиозного характера не случайны -- в романе полным-полно библейских ссылок и мотивов из “Книги Мормона». Колонисты, впрочем, напоминают пропавшее племя Израиля. И у нас есть темы: исход, божественное обещание счастливой земли, возвращение в землю обетованную, неизбежная катастрофа, из которой только немногие выйдут невредимыми и т. д. Нафаи и его семья сочетают в себе черты библейских персонажей, таких как, например, Ной, Иосиф и его братья, или пророчица Дебора. Можно сказать, что автор заново рассказал нам соответствующие предания, насыщенные философскими отступлениями и дидактическими аллюзиями, только в одежках научной фантастики. <…> Фантастический антураж очень интересен. Писатель сотворил увлекательный мир, оснащенный множеством хорошо сочетающихся элементов из разных эпох (что и можно было бы ожидать от миллионов лет взлетов и падений цивилизации), который прямо-таки обольщает тревожной атмосферой. Повествование ведется без спешки, с незначительным количеством эмоций и художественных излишеств. <…> Для книги, создатель которой не уклоняется от морализаторства, “Память Земли» читается поразительно хорошо, впрочем любителям прозы автора “Игры Эндера» не нужно рекламировать очередную его книгу»;
Якуб Винярский советует обратить внимание на роман австрийского писателя Михаэля Маркуса Турнера «Путешествие Турила» (Michael Marcus Thurner “Podróż Turila”. Tłum. Katarzyna Sowa. “Prószyński Media”, 2011); «В будущем, где люди столкнулись с бесчисленными инопланетными расами, у Турила самая невозможная из всех профессий: он межзвездный гробовщик. Турил совершает последние таинства, произносит утешительные слова или даже организует пышные торжества – в зависимости от вида, от которого произошел умерший. Турил проводит свою жизнь, путешествуя с планеты на планету. Но самое удивительное путешествие еще впереди – потому что, сам того не подозревая, Турил несет в себе судьбу галактической цивилизации…» (Из издательской аннотации), «забавный, эмоционально насыщенный роман понравится любителям хорошей научной фантастики. Это классически красивое и оригинальное произведение»;
Ежи Жимовский сообщает о появлении на рынке великолепного справочника о кино польского журналиста и писателя Бартломея Пашилька «Словарь кинематографических жанров и явлений» (Bartłomiej Paszylk “Słownik gatunków I zjawisk filmowych”. “ParkEdukacja”, 2010); «Каждый из нас прекрасно знает основные жанры кино. Мы знаем, что такое комедия, ужас или криминал. Однако во второй половине двадцатого века жанровые разногласия начали размываться, и на экран вышли фильмы, которые трудно однозначно определить. Существует также много явлений, которые успешно функционировали в течение одного или двух десятилетий, а затем ушли в небытие. Именно такому кино посвящен этот справочник… <…> Книга, насчитывающая более 250 страниц, разделена на две части, и на каждое заглавное слово приходятся несколько страниц обсуждения. Первая часть, “Авторы” рисует силуэты двадцати деятелей кино, важных для развития кино. В основном это режиссеры, хотя в некоторых случаях аккурат эта деятельность имеет меньшее значение, чем другие заслуги обсуждаемых людей — речь идет о таких экранных оригиналах, как Брюс Кэмпбелл или Джеки Чан. Глядя на подбор фамилий, можно легко заметить, что критерий отбора измеряется не количеством “Оскаров”, а скорее новизной, характерным стилем, выразительностью влечения к нарушению условностей. Герои этого справочника, если можно использовать такое определение, творцы в первую очередь именно нетрадиционные. Вторая часть, “Жанры”, это почти сорок словарных статей, описывающих существующие в настоящее время или уже ушедшие тенденции, в каждой из которых мы находим характеристику, узнаем, какое значение имела сия жанровая тенденция для развития кино, и узнаем самые важные фильмы. Здесь можно найти довольно очевидные понятия, такие как дорожное кино, катастрофическое кино или комедия ужасов. Но есть и малоизвестные, такие, например, как “acid western” или “giallo”, есть популярные жанры, такие как романтическая комедия (то есть “ромком”) или боевик и с сильно ограниченным охватом (например, каннибалистическое кино). Особенно интересно читать о тех течениях, которые широкой аудитории не очень хорошо известны, но оказали значительное влияние на более поздних режиссеров, таких как Квентин Тарантино. Любитель фантастики найдет здесь для себя немало, потому что надо признать, что этот жанр прямо-таки создан для разрушения условностей. Около половины творцов (в т.ч. Бертон, Корман, Кроненберг, Жене) и многие явления (например, киберпанк, фэнтези) тесно связаны с фантастикой. Также ясно видно пристрастие, которое автор питает к «хоррору» -- его вариациям посвящено много места. Книга Пашилька адресована людям, которым недостаточно просто смотреть фильмы, но также хочется читать о них и углублять свои знания. В этом помогает богатая библиография и фильмография, размещенная при словарных статьях»;
Иоанна Кулаковская довольно высоко оценивает цикл «Братство Черного кинжала» американской писательницы Дж. Р. Уорд «Жертва крови», «Вечная любовь», «Сердце вампира», «Смертельное проклятие» (J.R. Ward “Bractwo Czarnego Sztyletu: Ofiara krwi, Wieczna miłość, Wampirze serce, Śmiertelna klątwa”. Tłum. Zuzanna Załęska I Krzysztof Uliszewski. “Videograf II”, 2010); «вполне успешный фантастико-эротический цикл о паронормальных явлениях, хоть и несколько раздражающий наивностью…»;
Якуб Винярский советует не пропустить новый роман польского писателя Ромуальда Павляка «Кабезано – король карликов» (Romuald Pawlak “Cabezano Król karłów”. “Videograf II”, 2010); «он необычен, и в этом его и сила, и слабость. Сила в том, что, попав в руки любящего странности человека, он его обрадует и очарует. Слабость – если книгу купит тот, то любит «только известные песни», он ее проигнорирует и со злостью отвергнет. Поэтому лучше заранее предупредить читателя о том, что его ждет, а именно фантастический и удивительный мир карликов, во всяком случае в прекрасном описании Ромуальда Павляка…»;
Яцек Осецкий называет «дневником эксцентрика» книгу чешского и американского психолога и психиатра Станислава Грофа «Когда невозможное становится возможным» (Stanislav Grof “Kiedy niemożliwe staje się możliwe”. Tłum. Macej Lorenc, Dariusz Misiuna. “Okultura”, 2010); «книга имеет мемуарный характер, потому что Гроф рассказывает истории, коренящиеся в личном, интимном опыте. Его описания опыта работы с психоактивными веществами, рассказы пациентов и размышления зачастую являются чем-то столь же вдохновляющим, как лучшая научная фантастика. Однако именно научной фантастики в этом нет, каждое путешествие внутрь себя, каждое такое красивое или страшное путешествие является частью исследования, научного проекта, которым ученый занимался десятилетиями. <…> Гроф пишет о материи и сознании, депрессии, НЛО, шаманских ритуалах, богах, гуру, карме, боли, табу, астрологии и многих других вопросах и, прежде всего, о голотропных состояниях. Но, прежде даже всего этого, он исследует тайну человечности, которая, по его мнению, скрывается близко, в нашем собственном мозгу. В любой момент готовом проснуться для познания»;
Войцех Хмеляж находит совершенно не удавшимся роман польского писателя Ярослава Блотного «Вергельд королей» (Jarosław Błotny “Wergeld królów”. “Fabryka Słów”, 2010); «писатель создает альтернативную версию истории, в которой император Коммод не погибает в результате заговора, а, опрокинутый наземь ударом гладиатора, испытывает озарение, благодаря которому становится величайшим и лучшим из римских цезарей. Он не только завоевывает новые земли, но и устраивает доподлинную промышленную революцию в Римской империи. Он вводит новые законы, заботится о развитии городов, обеспечивает легионы огнестрельным оружием. Главный герой романа -- Марк Лентивий Кателла, признанный вождь, который готовит, а затем руководит завоеванием остатков свободной Германии. Роман, однако, прямо скажем – не удался. А жаль – у него был потенциал, и книга обещала быть неплохой. Самый большой недостаток романа — скука. Скучен сюжет, скучен сам Кателла, совершенный до преувеличения, и все это оказывается невыносимо предсказуемым. Достаточно, чтобы читатель прочитал описание романа на обложке и таким образом узнал большую часть сюжета. Об остальном, к сожалению, без проблем можно догадаться»;
Люция Висьневская столь же строго судит роман польского писателя Мартина Леховича «Теория порталов» (Martin Lechowicz “Teoria portali”. “Digi-Tec”, 2010); «низкий поклон Дугласу Адамсу и группе Монти Пайтон. Книга только для их фанатов. <…> Представленный юмор сюрреалистичен и поливается досадным «фекальным» соусом. Люди с тонким интеллектуальным обонянием должны держаться подальше от этой книги. Роман состоит из скетчей и пародий, которые в не слишком завуалированной манере касаются польской реальности или к абсурдам, вытекающим из человеческого поведения. Обличают общественные институты, университетских светил и приверженцов корпоративной этики. <…> Жаль, однако, что автор, предлагая дистанцироваться от мира и взглядов, в то же время настойчиво подталкивает читателя к собственной точке зрения»;
Петр Пенькош листает сборник рассказов польского писателя Кшиштофа Т. Домбровского «Anima vilis» (Krzysztof T. Dąbrowski “Anima vilis”. “Initum”, 2010); «рассказы злободневные и на уровне. Среди них можно найти как гротеск, так и научную фантастику. <…> Таким образом, здесь нет разочаровывающих историй, но, тем не менее, каждому из семи рассказов не хватает того, что сделало бы его надолго запоминающимся. Рассказы, хотя и солидные, не выделяются среди десятков других подобных им. Эта книга просто хорошее, но одноразовое развлечение»;
Яцек Осецкий советует обратить внимание на странноватую книгу «Пропавшие: Потерянные и философия» (“Lost: Zagubieni I filozofia. Mroczna strona wispy”. Pod redakcją Sharon Kaye. Tłum. Bartosz Sałbut. „Helion”, 2010); это «квазимонографическая публикация, документирующая связь популярного сериала (в российском варианте “Остаться в живых”. W.) с философией. Отношения более тесные, чем это может показаться на первый взгляд. <…> Утилитаризм, интуиционизм, субъективизм и даже даосизм — широка палитра взглядов, присущих авторам отдельных глав, пытающимся уложить кинематографические ситуации в рамки проблематики, типичной для западной философии»;
Бартломей Пашильк в общем хвалит роман польского писателя Давида Каина «Рожа в небе» (Dawid Kain “Gęba w niebie”. “Nisza”, 2010); «Филипп, эмоционально неуравновешенный молодой человек, занимающийся продажей предметов религиозного культа, на одной из подкраковских свалок встречает харизматичного жулика и решает превратить его в нового религиозного лидера, что и делает это с помощью одержимого художника. Однако созданный ими Спаситель быстро выходит из-под контроля и превращает множество последователей в лишенных воли чудовищ. «Рожа в небе» — это доказательство того, что Каин все глубже погружается в языковые эксперименты. <…> Cюжетных игр здесь гораздо больше, чем в ранних произведениях Каина: автор то и дело к нам обращается и напоминает, что именно он выдумывает всю эту прекрасную историю и мы должны об этом помнить. То и дело нас также захлестывает стремительный поток сознания какого-либо из персонажей, и иногда случается, что сюжет отодвигается в сторону, чтобы мы могли выслушать писательский манифест Каина. <…> Но что-то за что-то. Сосредоточившись на втискивании слов в новые, удивительные формы, Каин оставляет читателя наедине подвешенным сюжетом и такими себе — хотя и забавно описанными — героями. В любом случае, роман — это чтение, к которому можно вернуться. В конце концов, интересно смотрятся все эти сумасшедшие небылицы, даже если в какой-то момент мы начинаем подозревать, что перед чтением кто-то приправит нам чай галлюциногенами»;
Рафал Сливяк сообщает о переиздании романа американского писателя Ларри Нивена «Строители мира-кольца» (Larry Niven “Budowniczowie Pierścienia”. Wyd. 2. Tłum. Patryk Sawicki. “Solaris”, 2011); «Роман переносит нас в известный мир, который иногда может удивлять. Он описывает экспедицию, аналогичную предыдущей, цель и ход которой, однако, отличаются. В конце романа он ставит героев перед разными выборами. И самый сложный из них: приговорить ли к смерти несколько человек, чтобы спасти в сто раз больше. Именно эта дилемма, наравне с духовной трансформацией героя, представляет собой “серьезный” противовес зрелищности, разыгранной в классической космической опере»;
Ян Ежевский без особого восторга представляет читателям журнала второй том цикла «Павшие» американского писателя Томаса Снегоского – роман «Левиафан» (Thomas E. Sniegoski “Lewiatan”. Tłum. Tomasz Illg. “Jaguar”, 2010); «второй том цикла немногим, но все же лучше первого – это смесь Лавкрафта с хайнлайновскими ”Марионетками”»;
Марцин Звешховский с некоторым замешательством разглядывает роман польского писателя Марека Хуберата «Ватран Аурайо» (Marek S. Huberath “Vatran Auraio”. “Wydawnictwo Literackie”, 2011); «писатель создал оригинальную версию другой планеты. Спрашивается только: а зачем он это сделал? <…> На первых десятках страниц мы посвящаем больше внимания расшифровыванию неологизмов, чем сюжету. В конце концов, однако, мы попадаем в правильный ритм и познаем чужой мир. Вот тут и приходит на ум поставленный выше вопрос. Разве новая среда -- это не всего лишь вызов, который автор бросил сам себе? Разве эта деревня, вместо чужой планеты, не могла быть расположена в недоступных земных горах? Имея в памяти предыдущие тексты Хуберата, я искал исследований человека в экстремальной ситуации, ответов на вопросы о природе человечности. И нашел, но не такие, какие ожидал. В романе “Ватран Аурайо” автор, вероятно, больше заботился о создании мира, чем о его содержании. Многие витки сюжета отбрасываются до того, как они полностью развиваются, им не хватает глубины. После прочтения в памяти остается только история странного чувства соединяющего титульного Ватрана Аурайо и его преемницу Алицию, в этих фрагментах есть эмоции, которых нет в остальной части романа. Это отнюдь не плохой роман, но от автора “Большей кары” я ожидал большего. После прочтения трудно даже сказать, о чем этот роман. Видения жизни человеческой колонии на чужой планете недостаточно, чтобы порадовать читателя. У нас есть интересные декорации и сложные персонажи, но нет достаточно интересной истории, которая заставила бы нас книгу перечитать»;
Ян Ежевский в общем хвалит роман английской писательницы Дженны Бартеншоу «Винтеркрафт» (Jenna Burtenshaw “Wintercraft” («Сила зимы» если дословно). Tłum. Agnieszka Sylwanowicz. “Prószyński Media”, 2011); «Действие романа разворачивается в Альбионе, единственной стране в мире, где рождаются Талантливые -- люди, наделенные сверхъестественными способностями. Самая мощная из них -- это способность преодолевать заслон, разделяющий мир живых и загробный мир. Знания об этой способности собраны в книге «Винтеркрафт», которую ищет жестокая советница Да'ру. У нее самой не хватает сил, поэтому она хочет использовать Кейт Уинтерс, чей Талант как раз только что проявился… <…> Это роман с простым сюжетом, действие разворачивается неторопливо, в ровном ритме, и от него трудно ожидать особенно резких и удивительных поворотов. Роман явно повторяет схему: вот еще одна наделенная непобедимой силой сирота и вот ее безжалостный противник, в данном случае советница, желающая овладеть этой силой. Сильной стороной книги является интересно нарисованное изображение Альбиона --страны, которая ведет многолетнюю войну, о причинах которой не говорят вслух; страны, сила которой оказывается одновременно проклятием. Представленный мир, герои, природа Таланта, составляющего суть сюжета -- все это делает роман темной фантазией, пусть и довольно-таки молодежной. Однако в каком направлении пойдет история, читатели узнают только в следующем томе»;
Агнешка Хаска продолжает знакомить читателей журнала с очередными томами цикла «Туннели» английских писателей Родерика Гордона и Брайана Уильямса – в этой рецензии речь идет о четвертом романе цикла «Туннели. Ближе» (Roderick Gordon, Brian Williams “Tunele: Bliżej”. Tłum. Janusz Ochab. “Wydawnictwo Wilga”, 2010); «С удовольствием следует сказать, что джентльмены не снизили высоту своего полета: это непрестанно увлекательный, извилистый сюжет, мрачная история, и эпилог намекает, что веселье только начинается…»;
Ежи Стахович с потрясающим терпением анализирует очередной роман американских писателей Дэвида Вебера и Эрика Флинта из бесконечной серии «Хонор Харрингтон» -- «Битва за Факел» (David Weber, Eric Flint “Bitwa o Torch” [это “Torch of Freedom”, 2009]. Tłum. Jarosław Kotarski. “Rebis”, 2010) и даже находит в нем определенные достоинства, благодаря которым рекомендует роман читателям;
Вальдемар Мяськевич советует обратить внимание на сборник интервью знаменитого английского писателя и сценариста комиксов Алана Мура под немудреным названием «Интервью» (Bill Baker, Alan Moore “Wywiady”. Tłum. Patryk Balawender. “Miligram & Viral”, 2010); «с обложки смотрит на нас ветхозаветный Моисей-пророк, проводник. Или, может быть, маг или шаман. То есть Творение и образ жизни? Или случайность? Кто он такой --человек, который создал современный комикс? Кто может позволить себе отказаться от миллионов гонораров и потребовать, чтобы его имя было снято с рекламных материалов? Чудак, инопланетянин, эксцентрик, отвратительно богатый парень или, может быть, как раз бог комического искусства? Ответы дают два интервью с Аланом Муром. Билл Бейкер, журналист-фрилансер и автор, пишущий о индустрии комиксов, дважды выспрашивает гуру комиксов. Использование терминов, связанных с борьбой, профессионализмом и экстрасенсорностью в отношении Мура неслучайно. Для создателя “Хранителей”, “Прямиком из ада” или “V как Вендетта”, творение есть и всегда было мистическим опытом. Количество интервью в сборнике исчисляется числом… два. Первое интервью (которое так и называется: “Начало”) затрагивает присутствие магии в творческой сфере, любовь Мура к музе комиксов, и ощущение владения этой материей и темой. В этой части, помимо мудрости, занимательно изложенной художником (многие высказывания представляют собой готовые главы к учебникам развития писательского мастерства), в разговор вступает его великое эго. Во втором интервью (ну разумеется “Конец”), проведенном сразу после расставания с DC Comics, чувствуется некоторое смирение и разочарование Мура в некоторых деловых отношениях. Писатель рассказывает о карьере, людях, связанных с его комиксами (вдохновителями, издателями, редакторами, приятелями), объясняет нежелание экранизировать свои произведения. Он предстает в своих высказываниях как человек доброжелательный и благородный. Очевидно, Бейкер тоже питает к мастеру восхищение и обожание, но это не мешает. Эти два связанных друг с другом интервью -- несколько сотен страниц действительно занимательного чтения. Это так хорошо, что после окончания чтения хочется продолжения»;
Камиль Лесев высказывает разочарование относительно второго тома романа чешского писателя Мирослава Жамбоха «Коньяш. Волк-одиночка» (Miroslav Žamboch “Koniasz. Wilk Samotnik, t. II”. “Fabryka Słów”, 2010); «мои ожидания не исполнились – второй том романа ничем не отличается от первого. Надо отдать должное Жамбоху, он хорошо пишет, переплетает сюжетные нити с беглостью опытного ткача, а мир творит богатый. Все было бы прекрасно, если бы не герой, который в очередной раз орудием и разумом творит чудеса. Он на километр ощущает угрозу, хотя бы ее носитель неподвижно лежал в высокой траве, доблестно противостоит каждому покушению на его жизнь, почти невредимым истребляет взвод отборного войска, а иногда носит сверхпрочную кольчугу, владеет мечом, режущим железо словно масло и пользуется волшебной стрелой-бумерангом. Тут я уже красноречиво промолчу. «... и больше он не вернется». Хорошо бы (стр. 68 – 73).
