Маргарет Этвуд
Готовим отраву
Making Poison, 1983
Когда мне было лет пять, мы с братом готовили отраву. Жили мы в то время в городе, но, скорее всего, намутили бы яду в любом случае. Мы хранили его в банке из-под краски под чьим-то домом и добавляли туда всё ядовитое, что только могли придумать: поганки, дохлых мышей, ягоды рябины (они, может, и не ядовитые, но выглядели как чистая отрава), припасённую мочу, для пущей силы. К тому моменту, как банка наполнилась, её содержимое стало невероятно ядовитым.
Но возникла проблема — создав яд, мы не могли просто так его забросить. Нужно было что-то с ним сделать. Мы не хотели подлить его кому-нибудь в еду, но нам требовался результат, завершение. И у нас не нашлось никого, достойного нашей ненависти — вот ведь незадача.
Не могу вспомнить, что мы в итоге сделали с ядом. Оставили ли его под углом дома — деревянного, желтовато-коричневого? Вылили на какого-нибудь безобидного ребёнка? На взрослого точно не решились. Правдиво ли моё видение: маленькое лицо, всё в слезах и красных ягодах, внезапное осознание, что яд всё-таки получился настоящим? Или же мы его выбросили — мне кажется, я помню, как красные ягоды плывут по сточной канаве, уносятся в водосток… Неужели я невиновна?
Зачем мы вообще готовили отраву? Я помню, с каким восторгом мы помешивали и добавляли новые ингредиенты, ощущение волшебства и свершений. Делать яд — так же весело, как печь торт. Людям нравится готовить яд. Если вы этого не понимаете, вы никогда ничего не поймёте.
цитировать
свернуть ветку