Александр Покровский «Корабль отстоя», Санкт-Петербург, ИНАПРЕСС, 2003 год.
«Дело не только и даже не столько в собственно литературных достоинствах этого произведения, хотя и они, безусловно, заслуживают всяческих похвал. Дело прежде всего в том ощущении искренности и силы, которое исходит от «Корабля отстоя». Думаю, каждый может привести не один пример того, как при чтении той или иной книги приходило огорчительное недоверие к ее автору. Или человек факты безбожно переврал, или солонку спер неуклюже передал чужие мысли а-ля испорченный телефон, или еще что-нибудь...
Но когда читаешь Покровского, понимаешь — вот оно! настоящее! без обмана! Человек не одно десятилетие провел в рядах ВМФ, видел, кажется, все на свете, пережил развал, коррупцию и расхищение всего и вся — и при этом ничего не утратил. Не растерял ни понятий об офицерской чести, ни чувства долга, ни любви к Родине, ни чувства юмора — ИМХО, все это достойно огромного уважения.»
Из отзыва неизвестного читателя
Согласен почти по всем пунктам кроме всяческих похвал литературным достоинствам. Эпиграфом (что такое Родина; звучит, как дополнение к стихам Матусовского, положенным на музыку Баснером) к своему отзыву неизвестный взял слова одного из героев книги, старпома Андрея Антоновича Переверзиева. В сборник «Корабль отстоя» целиком (кроме рассказа о его возвращении на родину, в дом отца) вошла книга «Старпом», где рассказывается об этом неординарном человеке, одном их тех, благодаря кому флот не был окончательно похоронен в девяностые годы. О людях, работавших в противоположном направлении, тоже немало сказано в книге. Например, вот это: «Один хрен, они ведь потом сдохнут бесславно, а так хоть дачу себе выстроят, и детям своим передадут. С сауной. Дальше сауны у них воображение не пляшет. Они мыться любят.» (микрорассказ «Командующий»). И рассказ «ПДСС» тоже о многом говорит. А прототипом его героя контр-адмирала Котопятова Казимира Антоньевича послужил не кто-то конкретный, это собирательный образ.
В «Корабле отстоя» мне было очень интересно читать* микрорассказы с политическим не подтекстом даже, а открытым текстом. «Расширение на восток», например. Или «Путч». Старпом мыслит слегка парадоксально, но логично вплоть до полной неопровержимости. И ведь он всегда так мыслит. Поразительный человек! «Расширение на восток» заканчивается следующей фразой: »... старпом рассказал мне о том, как сажали Томмазо Кампанеллу нажали на кол.» Слово «нажали» явно не автору принадлежит, это, конечно, вклад петербургской типографии «Печатный двор», и я его зачеркнул. Но самое интересное здесь не это (такого в книге вагон и маленькая тележка), а то, что Кампанеллу на кол по-настоящему не сажали. Вот что он сам об этом пишет:
«В течение сорока часов я был вздёрнут на дыбу с вывернутыми руками, и верёвки рассекали мне тело до костей, и острый кол пожирал, и сверлил, и раздирал мне зад и пил мою кровь, чтобы вынудить меня произнести перед судьями одно только слово, а я не пожелал его сказать, доказав, что воля моя свободна.»
Кампанелла перенёс за свои убеждения страшнейшие пытки, но не отступил от них. К расширению на восток это имеет прямое отношение. Во времена, описываемые в рассказе, дело обстояло ещё «по божески», инквизиция (без кавычек) во всю развернулась только теперь.
Вернусь к вагону и маленькой тележке.
Рассказ «Кремовые рубашки». Цитата: »... жили мы в вдвоём».
Ещё цитата: »... а эти постирать, для чего положили в их небольшой тазик».
Такого мусора, затрудняющего чтение, тут полно.
Рассказ «Компьютерные игры». Цитата: «Я хочу видеть, во что вы одеты. Если мне это понравится, будИте строиться каждый день.»
Ещё одна: «Служба обеспечения! Это вы меня будИте обеспечивать ...»
Глагол «будИте» в смысле «будете» встречается в книге я сбился со счёта, сколько раз. Что тут наследила типография, не верю. Очень похоже на авторскую орфографию. Как и вот это: » После землетрясения, случившегося здесь в шестЕдесятых годах ...» (рассказ «Каджаран», кстати, лучше этого об Армении ничего не читал).
В повести «Жилой» (замечательно написано о детстве и юности, ставлю рядом с повестями Толстого и Горького) тоже очень много подобных перлов. Просто пЕрловая каша, а не литературное произведение.
Про осетра: «Он варенный очень вкусный. Да и жаренный тоже.»
Автор (мальчик) лепил из пластилина литературных персонажей — Маниловых и «Чадских». Это написано человеком, читавшим «Горе от ума», или тут могут быть разные мнения? Синбада (Синдбада) мальчик (?) называет Симбад (!).
Кошка ... оказалась жутко игручей и в конец загоняла старика Кота.»
«Ни дай Бог кто-то изрежет парту ...».
«Ни приведи Господь сломают дверь в туалете ...»
А частицу «не» однажды встретил там, где её не должно быть, такой ляп меняет смысл фразы на противоположный.
«Он выскочил изо стола, в один миг оказался рядом ...» (Такое чудо встретил впервые в жизни. Коллекционная ошибка.)
Змея гюрза называется здесь «гюрьзой». Может быть, так было принято в Азербайджане?
«Хорошо, если вы вообще будИте разговаривать». Любимое слово автора, на втором месте отсутствие мягкого знака между «т» и «ся» там, где он должен стоять и наоборот (присутствие, где не должен).
Это был почти весь вагон. Маленькую тележку приводить не буду, да и не такая уж она маленькая. Интересно, что на стр. 4 есть фамилия редактора (Н. Кононов).
Мне кажется, это липовый редактор. Некто, получивший деньги, но не державший в руках т. н. готовых диапозитивов. Настоящий редактор не мог бы пропустить столь огромное количество грубейших ошибок, пропусков и описок.
На хороших книгах люди учатся читать. Они доверяют писателям, считая их грамотными людьми, авторитетами в области правописания. Но писатель не может много читать, откуда у него время на это? Свои литературные (историю мировой литературы) познания писатель получает в литературном институте, где преподают так, что потом кажется, что человек в самом деле всё это прочитал сам. Для таких писателей (а это талантливые люди, я этого и не отрицаю) и существуют (необходимы) редакторы. Известно, что в среднем те, кто больше читает, правильнее и пишет. Мне читать такое уже не страшно, а, кому пока страшно, тех я сейчас предупреждаю по поводу одной конкретной книги.
В заключение ещё об одной неприятной ошибке в рассказе «Без названия». В нём дважды упомянут однокашник старпома, назначенный начальником штаба флота. Этому нельзя верить. Старпом, якобы набил ему морду и т. п. Начальник штаба флота в такую дыру, где стоит лодка отстоя, никогда бы не приехал, если бы там не произошло какое-нибудь выдающееся ЧП. Это вице-адмирал, очень большая шишка. В рассказе речь идёт о скромном командующем флотилией подводных лодок, только что получившем контр-адмирала.
*) Читаю Покровского давно и с неослабевающим интересом. Сам служил на ДКСФ, к счастью, раньше, когда ещё был порядок, хотя и не такой, как в танковых войсках. Служил не очень далеко от места службы Александра, на другой стороне Кольского залива, а где стояла его лодка, из книги легко понять. Демобилизовался старшим лейтенантом.