477. Иллюстрированный Пушкин: Евгений Онегин (худ. А.Костин). Введение.

После безудержного абстракционизма чехословацкой художницы Гергелёвой, иллюстрировавшей «Онегина» в 1973 году (см.), уместно вспомнить пост-модернистскую сюиту к «Онегину» советского художника А.Костина. Мы его иллюстрации смотрели пять лет назад: https://fantlab.ru/blogarticle53494. Но появился новый повод: переиздание сюиты на новом полиграфическом уровне.

Принципы создания иллюстраций Костина: 1) Сюжет ни в коем случае не иллюстрировать; 2) Отсутствие единой стилистики графического сопровождения. Это естественный подход для художника-экспериментатора, который берётся за классику из школьной программы.

Вглядываясь в современные тенденции иллюстрирования классики, кажется мне, что для русского читателя «Онегина» не может быть удовлетворительной комиксная манера (как, например, в западных изданиях «Пиковой дамы» — см.). Перспективными могли бы быть применительно к «Онегину» опыты иллюстрирования Шаймардановым «Повестей Белкина» (см.), когда в стиле примитивизма идёт перепев русской академической живописи. Но сейчас Шаймарданов иллюстрирует Пушкина (чуть ли и не «Онегина») в карикатурном стиле.

В общем, напряжённый пост-модернизм Костина по-прежнему конгениален прочтению «Онегина» квалифицированным читателем. Хотя, должен признать: выхватывая при перелистывании томика что-то вроде «...Как я завидовал волнам, // Бегущим бурной чередою // С любовью лечь к ее ногам...», хочется отменить всех иллюстраторов (не только умных).

Костин создавал свою сюиту при вполне себе советской власти в 1986-1988 гг. Эту сюиту обязательно похвалили бы советские искусствоведы, воспроизвели бы в специальных журналах пару картинок — совсем необязательно, что сюиту напечатали бы. Но повезло: опубликовали в 1991 году в частном издательстве. Художник отобрал 50 листов, в книгу вошли 40. И вот теперь — переиздание на грант, с государственной поддержкой (М.: ABCdesing, 2022). Вот новое издание (слева, без суперобложки)

Качество воспроизведения, естественно, многократно превосходит неуклюжую кооперативную книгу 1991 года:

Но можно заметить, что в новом издании правый край рисунка немного обрезан. Иногда это «немного обрезан» существенно изменяет рисунок. Костин специально нагромождал детали, показывая, что «рамкам тесно» — и вот на этом, например, листе обрезание сорвало концепцию рисунка (кажется, что просто рамка проходит, отсекая лицо — а в оригинале показано, что лица-то вообще нет).

В новую книгу вошли все 50 первоначально отобранных самим художником иллюстраций (пишут, что отобранных из множества вариантов) — это включая изображения на суперобложке. Я посчитал с форзацем и нахзацем, так получилось аж 52 листа.

1) Вот они, картинки на суперобложке (лицевая и задняя стороны). Самое начало и самый конец книги:

Подписи и портреты второстепенных персонажей, а Онегин отвернулся. В этом вся суть сюиты — лица Онегина мы не увидим, следовать за романом будем по самым дальним перифериям.

2) Форзац и нахзац — естественные элементы, закольцовывающие книгу.

Форзац — свежие амурчики влекут по воздуху огромную стрелу любви. Нахзац — пост-апокалипсис, хотя потрёпанная стрела всё влачится амурчиками с отбитыми гипсовыми ножками и ручками.

3) И такое закольцовывание: первая (фронтиспис) и последняя иллюстрации в корпусе «Онегина»:

Самая первая иллюстрация — к Пушкину слетел Гений с характерными чертами неземного лица. Самая последняя иллюстрация — тот же Гений проверяет, что осталося после всего.

Первый лист после титульного листа — введение ко всему роману. Портрет Онегина. Слишком навязчивый символизм. Но больше этого у Костина не повторится. Дальше будет строго-геометрический пост-модернизм.

Советская критика о Костине:

цитата М.Чегодаева. Пути и итоги: русская книжная иллюстрация 1945-1980. — М.: Книга, 1989. С. 202-204, 208

В.Н.Ляхов характеризует творчество ещё одного молодого художника 70-х годов — А.Л.Костина, с которым связывает возможность исследования «тех новых, ещё не оформившихся художественных явлений, которые... не став ещё общепризнанной ценностью, таят в себе те или иные тенденции, важные для понимания происходящего на наших глазах процесса сложения искусства»...

«Экспрессивный рассказ, в котором фантастический сюжет сплетается с наивной аллегорией, а реальность житейского факта становится поводом для рассуждений о его значении»...

Новая, «нетрадиционная» иллюстрация празднует победу.

цитата Ю.Я.Герчук. Художественные миры книги. — М.: Книга, 1989. С. 228 и сл.

За несколько лет, прошедших с того времени, как он окончил в 1970 году Московский полиграфический институт, Костин выдвинулся в ряд тех художников, чьи работы определяют уровень и характер нашего сегодняшнего книжного искусства.