Сегодня — День защиты детей. В связи с этом — мой рассказ про любимого героя детства. Надеюсь, вы его помните.
КАРЛСОНЧИК ВЕРНУЛСЯ!
В окно постучали. Сванте Свантесон оторвал тяжелый, мутный взгляд от телевизора и повернул голову – кто-то настойчиво барабанил в стекло. Снаружи. На высоте пятого этажа. Сванте неохотно поднялся и подошел к окну. Постоял, подумал – наверное, показалось. И собрался уже вернуться в кресло, как стук повторился.
Сванте негромко выругался и распахнул створки: в комнату тут же ворвался холодный, мокрый воздух (а что вы хотите – ноябрь же!), а вместе с ним – и маленький толстенький человечек с шумным пропеллером за спиной.
— Привет, Малыш, — жизнерадостно произнес гость, — как поживаешь? Пролетал вот мимо и подумал: дай загляну к другу!
— Карлсончик… — Сванте от неожиданности попятился и тяжело опустился в кресло.
— Да, я вернулся! — торжественно провозгласил Карлсон. – Слушай, а почему ты мне не рад? И что у тебя такой кислый вид? Да и вообще – ты, Малыш, выглядишь как-то… очень странно. Вроде бы раньше ты не был таким толстым и пузатым. И таким старым. Да еще лицо… Почему оно у тебя такое серое и оплывшее?
— А чего ты хотел? – хмыкнул Сванте, которого действительно когда-то звали Малышом. – Тридцать лет прошло, с лишним! Ты улетел, но обещал вернуться. И я ждал. Но не знал, что это продлится так долго…
Сванте открыл бутылку пива и сделал большой, жадный глоток.
— Ну да, — легко согласился Карлсон, — я несколько… подзадержался. Но ничего, это дело поправимое, как говорится, житейское! Гостил, знаешь ли, у своей двоюродной бабушки, а там такое случилось! Сейчас тебе расскажу — умрешь со смеху!
— Тридцать с лишним лет… — Сванте, казалось, не слышал гостя, — это же целая жизнь. Мне тогда было семь лет, а сейчас… Кстати, Карлсон, а сколько тебе лет?
— Как всегда, — охотно ответил человечек с пропеллером, – тридцать пять. Я в меру упитанный мужчина средних лет в самом расцвете сил. Красивый и умный. А что?
— Да так, ничего, — пожал плечами Сванте и почесал волосатое пузо, едва прикрытое мятой майкой. – Ты совсем не изменился… Не то, что я!
— Спокойствие, только спокойствие! – опять жизнерадостно произнес Карлсон. – Сейчас мы с тобой все обсудим, только сначала давай поедим! Тащи сюда плюшки, не откажусь и от двух — нет, трех! — кусков шоколадного торта. Со взбитыми сливками, разумеется! Или, на крайний случай, с клубничным вареньем. Я, если честно, очень проголодался! Слышишь – еле жужжит…
Карлсон нажал на кнопку у себя на животе, но вместо бодрого моторного звука раздалось какое-то невнятное бурчание.
— Зови свою домомучительницу, будем вместе пить чай! – Карлсон ловко устроился на колченогом стуле и лихо смахнул с грязного стола газету с тухлыми остатками рыбы.
— Фрёкен Бок? – хмыкнул Сванте. – Так она давно умерла, лежит на городском кладбище. Уж десять лет как…
— Кто бы мог подумать! – удивился Карлсон. – Вроде бы совсем еще не старая была... А твои родители что? Они, надеюсь, еще живы?
— Ага, — Сванте сделал большой глоток пива, смачно рыгнул и продолжил: — Живут в доме для престарелых. Я их иногда навещаю. По воскресеньям. Если, конечно, в настроении.
— Надо же! – снова покачал головой Карлсон. — А как твои брат и сестра? С ними-то все в порядке?
— В полнейшем, — хмыкнул Сванте. — Лучше не бывает!
Он одним глотком допил пиво и открыл новую бутылку:
— Зануда Боссе служит теперь клерком в каком-то грёбаном городском департаменте, то ли транспорта, то ли еще чего, не помню. Я вообще с ним не вижусь – он считает меня недостойным членом семьи Свантесонов. Вроде паршивой овцы. Ха, Карлсон, ты видел бы его! Сушеная вобла – и та выглядит живее и краше! Одно название – чинуша! Сестра Бетан давно замужем, у нее хороший муж и трое милых детей. Живет, кстати, в соседнем квартале, и я иногда вижу ее – когда мету листья в сквере: она по утрам гуляет там со своим младшеньким. Славный парнишка! Почти как я в детстве…
— Так ты работаешь дворником? – удивился Карлсон. – Вроде бы ты хотел стать водителем трамвая? Чтобы весело звонить в звонок и объявлять пассажирам остановки...
— Как же, — скривился Сванте и сделал новый глоток, — примут меня в водители! Мне и дворником-то с трудом удалось устроиться.
— Почему? – не понял Карлсон.
— После того, как ты улетел, — тяжело вздохнул Сванте, — я долго тебя ждал. И всем про тебя рассказывал – и родителям, и друзьям, и учителям. А потом – и врачам. Но мне никто не верил – тебя же никто не видел!
— А как же фрёкен Бок? – перебил его Карлсон. – Мы же вместе баловались ее замечательными плюшками! Она должна была видеть!
— Ее тоже сочли ненормальной, — глухо ответил Сванте. – И упекли в сумасшедший дом, где она и прожила до самой смерти. Одинокая, никому не нужная… Мне повезло больше – попал в школу для «особых» детей. Так в нашем грёбаном обществе называют полудурков и типов с отклонениями. Политкорректные все, мать их чтоб! Короче, в этой школе меня не столько учили, сколько лечили. Иногда даже слишком.
От неприятных воспоминаний Сванте передернуло, и он отхлебнул еще пива.
— Слава Богу, хоть какие-то мозги остались, — продолжил он после очередного глотка. — Разумеется, ни о какой приличной работе после этого не могло быть и речи, устроился сначала грузчиком, потом долго перебивался случайными заработками. Получал социальное пособие, но его не хватало... Особенно когда любишь хорошее пиво. Затем мне повезло: взяли дворником. И вот уже двенадцать лет я подметаю улицы. Такая вот, Карлсон, у меня теперь жизнь!
— Грустно это, — искренне огорчился гость.
— Брось! – махнул рукой Сванте. – Мы с тобой тогда неплохо пошалили! И я, знаешь, ни о чем не жалею. Наоборот, до сих пор вспоминаю это с большим удовольствием…
— А хочешь – еще пошалим? – тут же встрепенулся Карлсон. – Давай полетаем, погуляем по крышам! Погоняем голубей, как раньше, спугнем пару мелких воришек… Помнишь?
Сванте кивнул:
— Еще бы! Славное вышло из тебя привидение! Лучшее в мире!
— Мне бы только заправиться, — огорченно произнес Карлсон, — а то моторчик совсем не тянет.
— У меня только чипсы, — пожал плечами Сванте.
— А, ладно! – беспечно махнул рукой Карлсон. – Тащи! С вами и чипсы есть научишься!
Он быстро умял пакетик чипсов и сказал:
— Ну, теперь я готов. Малыш, берись за руку, я подниму тебя на крышу. Долетим до моего домика и потом уж как следует пошалим…
Сванте Свантесон залез на подоконник, ухватил Карлсона за руку и смело шагнул вперед. В холодный ноябрь.
***
Из газеты «Афтонбладет», Стокгольм:
«Вчера вечером на улице Упландсгаден под окнами дома №1 было обнаружено тело Сванте Свантесона. Скорее всего, несчастный покончил жизнь самоубийством – выбросился из окна. Последние несколько лет господин Свантесон сильно пил и пребывал в депрессии. Ранее, в детстве, он лечился от душевной болезни и галлюцинаций. Родственники отказались прокомментировать гибель г-на Свантесона».