Про Юрія Кондратюка

...І найперше варто говорити про людину, яка стала визнаним класиком світової теоретичної космонавтики. І водночас – про українця, свідомого своєї українськості, котрий увійшов в історію під чужим ім‘ям, а на додачу – ще і як “видатний російський інженер”.

Завоювати Сонячну систему!

«Якщо не вдаватися у більш чи менш необґрунтовані фантазії, то наші очікування полягатимуть у наступному:

1)      Безсумнівне величезне збагачення наших наукових знань із відповідним відображенням цього і в техніці.

2)      Можливе, більш чи менш імовірне, хоча і не достеменне, збагачення нашої техніки цінними речовинами, які можуть бути знайдені на інших тілах Сонячної системи і які відсутні або надто рідкісні на земній поверхні.

3)      Можливі інші дари Сонячної системи, яких ми зараз, власне, нездатні і передбачити, і яких може й не бути, як, наприклад, результати спілкування із передбачуваним органічним світом Марсу.

4)      Беззаперечна можливість для людства оволодіти ресурсами, за допомогою яких можна буде докорінним чином поліпшити умови існування на земній поверхні, — це проводити меліорацію її в грандіозних розмірах, здійснюючи в недалекому майбутньому заходи і такого порядку, як, скажімо, зміна клімату цілих континентів. Я веду мову, звичайно ж, не про що інше, як про утилізацію невичерпних запасів енергії сонячного світла, яка настільки складна в умовах земної поверхні, які роблять її менш рентабельною, ніж експлуатація палива, води і вітру. І яка, навпаки, буде незмірно рентабельніша у просторах, де відсутня атмосфера і позірна вага. Саме в можливості у найближчому ж майбутньому почати по-справжньому господарювати на нашій планеті і слід бачити основне величезне значення для нас у завоюванні просторів Сонячної системи».

Це – слова Юрія Кондратюка (справжнє ім‘я – Олександр Шаргей), народженого 9 (21) червня 1897 року в Полтаві, сповнена відмови від власного “я”. Іноземцеві, який детально ознайомиться з перипетіями біографії нашого героя, буде важко зрозуміти цю наскрізну лінію його життя – втечу від вимріяного, від найзаповітнішого, від того, що в іншій країні уславило б людину. Але українська історія ХХ століття засвідчує: така відмова для надто багатьох представників освічених верств була єдиним способом врятувати своє життя.

Хоча мати нашого героя була переконаною революціонеркою-народоволкою і після катувань у царській тюрмі втратила розум і згодом померла у Полтаві в закладі для душевнохворих, але все ж вона була з баронського роду фон Шліппенбахів, а в очах нових “володарів життя” таке походження Олександра Шаргея майже гарантовано призвело б його до чекістської розстрільні.

Так само і батько – статистик, тобто царський чиновник, певний час працював у Санкт-Петербурзі... Звичайно, зарахували б і виховання в шляхетській бабусиній сім‘ї (хоча про великі гроші там не йшлося). Та ще й виховання, як пишуть дослідники, у «староукраїнському стилі», тобто в тому аристократичному за духом середовищі, з якого вийшли Михайло Драгоманов, Леся Українка, Софія Русова, Максим Рильський та чимало інших визначних українських діячів ХІХ та ХХ століття. На додачу під час Першої світової війни Олександр Шаргей, не закінчивши Петроградської політехніки, за мобілізацією потрапляє прапорщиком на фронт (“золотопогонник”), потім якийсь час він був старшиною армії УНР (“буржуазний націоналіст”, тим більше – доброволець, адже УНР мобілізації не проводила), затим його мобілізували до свого війська денікінці (“білогвардієць”).

Такого цілком типового для певного часу поєднання цілком би вистачило для розстрілу без суду і слідства, тому зрозуміле намагання Олександра Шаргея не просто змінити прізвище і біографію, а й узагалі – зникнути з України, забитися у глуху провінцію, де б його ніхто не знав, і не пов‘язувати свою долю, принаймні, офіційно, ні з ким та не розкривати правду про себе нікому.

Парадокс ситуації полягав у тому, що сам Олександр Шаргей був людиною пацифістських, гуманістичних переконань, і тому не перебував у відвертій опозиції до совєтської влади. Але водночас і не сприймав її, займаючись своїми дослідженнями, які вважав уселюдським надбанням.

Ще 1914 року, будучи 17-літнім учнем Полтавської міської гімназії, він розпочинає роботу “з визначення основних положень ракетного польоту”. Рукопис із 104 сторінок учнівських зошитів був насичений принципово новими ідеями й сміливими науково-технічними рішеннями щодо теорії (тоді все було лише теорією) космічних польотів. У квітні 1917 року він завершує роботу над твором, який має неофіційну назву “Петроградський рукопис”. З 1919 року працює над рукописами книг “Тим, хто буде читати, щоб будувати”, “Про міжпланетні подорожі”, “Завоювання міжпланетних просторів”.

Шаргей вивів основні рівняння руху ракети, обґрунтував оптимальний спосіб польоту на Місяць та повернення на Землю, розробив теорію створення і функціонування багатоступінчастої ракети і міжпланетних проміжних баз, використання сонячного світла та гравітаційного поля небесних тіл для розгону ракети, а також енергозабезпечення Землі, застосування шлюзу і скафандра для виходу у відкритий космос, зрештою, використання як палива космічних ракет водневих з‘єднань деяких металів і металоїдів, зокрема – бороводню. Ним розраховані оптимальні траєкторії польотів до Місяця та планет, схеми висадки на місячну поверхню тощо. Понад 20 оригінальних ідей і розробок Шаргея-Кондратюка в галузі космонавтики та ракетобудування у другій половині ХХ століття отримали високу оцінку наукової спільноти.

Але у яких умовах створювалися ці ідеї й писалися рукописи! 1921 року Шаргей наймається кочегаром на цукровий завод у містечку Мала Виска. Але це не могло прогодувати його. Голод був такий, що він навіть ловив горобців. І саме в цей час він продумує схему польоту, систему управління ракетою, засоби проти перенавантаження, трасу до Місяця, яку згодом у США назвуть “трасою Кондратюка”. Молодий дослідник робить спробу втекти до Німеччини, але на кордоні його затримують і відправляють до Києва. Туди він прибуває тяжко хворим на тиф. І ця хвороба, як не парадоксально, його порятувала: Кондратюка чекісти не ставлять до стінки у розстрільному підвалі, а відпускають із в‘язниці додому – помирати. Та він, наперекір тяжкій хворобі, видужав. Але – одночасно і «вмер»

Адже саме в цей час родичі добувають йому метрику на ім’я Георгія Васильовича Кондратюка, родом із Луцька, який насправді помер від туберкульозу, але смерть котрого пройшла непоміченою у тодішньому вирі подій. Луцьк наразі опинився під Польщею, і це на якийсь час полегшує життя Олександру-Юрію: ніхто не може перевірити його біографію, коли він казатиме: у “контрреволюційних” арміях та партіях не перебував. А надалі це ж саме, очевидно, значно ускладнить йому долю: якщо родом із місць під “панською Польщею”, значить, там лишилися родичі; значить, є родичі за кордоном; значить, цілком можеш бути агентом іноземних розвідок. Такою була божевільна логіка совєтських спецслужб 1930-50 років.

Як завоювати міжпланетний простір

Під новим іменем Олександр-Юрій продовжу працювати на “чорних” роботах і 1925 року завершує “Завоювання міжпланетних просторів”. Він надсилає рукопис до московської “Головнауки”, але, незважаючи на позитивну оцінку фахівців, у друці книги йому відмовляють. Далі Шаргей (тепер уже Кондратюк) вибирається з України, очевидно, щоб не бути впізнаним і розкритим. Він працює механіком на Північному Кавказі, 1927 року перебирається на Алтай. Там він будує найбільше у світі дерев’яне зерносховище на 10 тисяч тонн зерна без жодного цвяха, зекономивши Совєтському Союзу не одну тисячу золотих рублів.

Саме за цю економію 1930 року його і заарештували: звинуватили у тому, що будував без цвяхів, щоб зерносховище швидше розвалилося. На допитах Кондратюкові вибили 11 зубів і відправили у заслання на три роки. А зерносховище простояло півстоліття, можливо, і досі стояло б, якби хтось його випадково (чи випадково, втім?) уже в наші часи не підпалив.

Проте, чи тільки економією коштів пояснювалося прагнення збудувати велетенську споруду без використання металу, чи ще і творчими амбіціями інженера без диплому – довести собі, що він здатен робити неможливе, те, чого не може ніхто у світі?

Безпосередньо власні світоглядні та етичні принципи Юрій Кондратюк у своїх працях не декларує, за одним винятком – другої передмови до «Завоювання міжпланетних просторів». Тут він пише, що вийшов на прості й несподівані рішення стосовно сполучення Землі з навколоземним простором, але не публікує відповідні розділи, «вони надто близькі вже до робочого проекту оволодіння світовими просторами – надто близько для того, щоби їх можна було публікувати, не знаючи зарані, хто і як цими даними скористується».

Ще до арешту Шаргей-Кондратюк встигає розпочати листування з відомими вченими й отримує позитиві відгуки на свої роботи. Ба більше: 1926 року його рукопис потрапляє до Лева Троцького, котрий тоді очолював науково-технічний відділ Всесоюзної ради народного господарства, і той ним зацікавився, відправив на рецензію відомим ученим – чи варто цей текст публікувати? Вчені, зокрема, професор (тоді це звання важило більше, ніж зараз академік) Володимир Ветчинкін, стверджують: публікувати треба, і негайно! Але Троцького знімають з посади, отож державні видавництва відмовляються друкувати книги Кондратюка. Тоді, 1929-го, в останній рік НЕПу, він використовує премію за зерносховище на видрук “Завоювання міжпланетних просторів” за власний кошт накладом у дві тисячі примірників. Про нього – про Юрія Кондратюка – заговорили і совєтські, й іноземні вчені. Хоча на той час кількість тих, хто всерйоз займався ракетобудуванням, була надто вже незначною...

На засланні він (нагадаю, що йдеться про людину з незакінченою вищою освітою) створив ще один непересічний проект: найпотужнішу у світі вітроелектростанцію, заввишки 165 метрів. Жоден науковий інститут не мав розробок, які передбачали б таку потужність – 1200 кВт. Проект дійшов до Москви; нарком важкої промисловості СССР Серґо Орджонікідзе наказав достроково звільнити Кондратюка і відправив його до Криму, щоб побудувати на Ай-Петрі цю електростанцію. Але 1937 року Орджонікідзе застрелився, а Кондратюка, який встиг побудувати лише фундамент ВЕС та розпочати зведення металевого каркасу, відкликали до Москви: доручили проектувати вітродвигуни для колгоспних ферм (потім, коли почалася війна, каркас зрізали: щоб не було орієнтиру для німецьких літаків).

А далі була Друга світова війна. Влітку 1941 року московська проектно-експериментальна контора вітроелектростанцій, де працював Юрій Кондратюк, “добровільно” влилася в дивізію народного ополчення. Подальша доля “генія в солдатських обмотках”, як його образно назвав письменник Олесь Гончар, достеменно невідома. Якщо зважати на дату, зазначену в похоронці, то він загинув при обороні Москви 3 жовтня 1941 року. Але останній лист до його дружини Галини Плетньової датований 1 січня 1942 року. А нещодавно знайдені відомості на одержання солдатської платні за лютий 1942 року, де є підпис помкомвзводу Кондратюка.

Крім того, полковник Дергунов, котрий тоді був бійцем взводу, у якому служив помічником командира Кондратюк, засвідчив журналістам, що сам він був поранений 22 лютого 1942 року і відправлений у шпиталь, а через три дні туди ж був доставлений ще один боєць, котрий і повідомив: їхній взвод цілком загинув. Сталося це в Орловській області. Найімовірніше, Юрій Кондратюк, він же Олександр Шаргей, загинув 23 лютого 1942 року, коли у день свята Червоної армії у марних спробах прорвати німецький фронт були покладені цілі дивізії совєтських вояків.

Така невизначеність зі смертю дослідника спричинила чутки, що він потрапив до німецького полону і брав участь у ракетному проекті Вернера фон Брауна (згадаймо принагідно про родичів у Німеччині і про те, що нащадок фон Шліппенбахів мав права вважатися арійцем). Крім того, портфель з якимись паперами завжди був при ньому, навіть на фронті, і невідомо де зник. А ще начебто вже після війни, розбираючи ворожі архіви, совєтські фахівці там бачили прізвище Кондратюка, розрахунки польоту на Місяць.

Один із полонених німецьких інженерів-ракетників засвідчив, що працював якийсь час із колегою на прізвище Кондратюк. І ще одна чутка: наче зошити, які Шаргей списав під час роботи на цукроварні, зараз зберігаються у бібліотеці Конгресу США. Чи мають хоч якісь із цих чуток під собою ґрунт? Принаймні, точно відомо, що 1969 року американські інженери, котрі відправили на Місяць корабель “Аполо”, досконально були знайомі з розрахунками та ідеями Кондратюка і прямо посилалися на “російського інженера” (власне, напис «траса Кондратюка» ми бачимо в музеї аеронавтики та астронавтики у Вашингтоні у розділі, присвяченому місячним експедиціям).

Але, якщо Шаргей-Кондратюк якимось дивом опинився на Заході, то він, звичайно, ще раз змінив прізвище, щоб остаточно розірвати зі своїм минулим (бо дуже добре розумів, що може статися з його рідними в Совєтському Союзі). І дуже сумнівно, щоб він займався ракетами безпосередньо для військових цілей, бо ж засуджував мілітаризм, хоча під прізвищем Шаргея був бойовим офіцером Першої світової і громадянської воєн, а під прізвищем Кондратюк – сержантом Другої світової війни. Але ж Вернер фон Браун і в Німеччині, і в Америці, крім військових, робив і суто дослідницькі ракети (не дарма ж його заарештувало було Гестапо за “марну витрату народних коштів на нікому не потрібні ракети”...).

І ще одна загадка: 1947 року в СРСР була перевидана “для службового користування” книга Юрія Кондратюка “Завоювання міжпланетних просторів”. Згадаймо, саме тоді совєтську ракетну “команду” очолив Сергій Корольов, і, найшвидше, він згадав про знайому йому ще з молодих років працю земляка. Проте, попри те, в Совєтському Союзі до середини 1960-х років конструктори-ракетники ніяк не могли дійти згоди, яку ж схему обрати для польоту на Місяць. Це врешті-решт стало однією із причин поразки у “місячній гонитві”, хоча все ж команда Сергія Корольова повторила зроблені за тридцять років до цього розрахунки і наполягла на використанні “орбіти Кондратюка” й “модуля Кондратюка”. Але відставання було вже надто помітним, а на додачу до всього на початку 1966 року Сергій Корольов загинув під час планової операції – поламана свого часу у ҐУЛАҐу щелепа несподівано унеможливила нормальну подачу наркозу.

І – ще одна загадка. Чому так довго в СССР було накладене табу на саму згадку імені Кондратюка? Причому з‘явилося це табу ще до американських польотів на Місяць і зникло фактично тільки під час перебудови?

«У шістдесяті-сімдесяті роки не тільки весь апарат космічних відомств, що відповідав за публікації з цієї тематики у відкритій пресі, був мобілізований на “боротьбу” з Юрієм Кондратюком, а і Головліт з усім його регіональним апаратом був залучений до цієї справи. Нам давалися вказівки: “Заборонено публікувати у відкритій пресі матеріали, в яких говориться, що в основу теоретичної розробки космічних польотів лягли ідеї Юрія Кондратюка; заборонено публікувати у відкритому друці відомості про визначну роль Юрія Кондратюка у розробці ідей космічних польотів”. Усі публікації, де згадувалося ім‘я Кондратюка, слід було спрямовувати на експертизу в Головліт чи інші відомства, які займалися космічною тематикою, де професійно публікація очищувалася від цього дражливого, неугодного “чинника”».

Це – зі спогадів Володимира Солодина, колишнього цензора Головліту. Як бачимо, совєтська система воювала з Олександром Шаргеєм до кінця...

...Якщо ви хочете уявити собі, якою була б велетенська ВЕС на Ай-Петрі, згадайте Останкінську телевежу в Москві – це і є дещо модифікований проект Кондратюка, тільки замість студій та ресторану нагорі вежі мали б бути вітрові турбіни. А у ближчому майбутньому ідеї Кондратюка, як сповіщають інформагентства, будуть використані в новій перспективній американській програмі освоєння Місяця та пілотованого польоту на Марс. Знову запрацюють «траси Кондратюка» і знову згадають нашого земляка, варто сподіватися, вже як українського вченого.

https://tyzhden.ua/History/53448

«Тема цікава ще й тим, що схеми польоту на Місяць Кондратюка були вибрані не випадково. Тут брав участь ще один українець, про якого майже ніхто на Україні не знає: Яримович Михайло з українського Підляшшя, один з керіників НАСА, мав відповідальний пост в Програмі центру управління польотами, зокрема, висадка «Аполлона» на Місяць була зоною його відповідальності. Він знав про роботу Кондратюка, адже вона була видана ще в 1929 році. Після Супутника НАСА зібрало всі книги по космонавтиці, що виходили в СРСР і Яримович (разом з Богачевським Ігором) зумів довести, що кращої траси польоту з точки зору затрат палива, ніж та, що запропонував Кондратюк — не існує.

До речі, цікавий факт, Кондратюк вивів свої математичні формули з теорії польоту ракет самостійно, він не був знайомий з роботами Ціолковського, на той час їх просто не можна було віднайти, адже з часу публікації першої роботи (1903 р.) пройшло чимало часу. А ще й тому, що і перша робота і її продовження (1914 р.) виходили не в вигляді книг, а як статті в часописах. Правда, була книга 1928 року, та в редакції не було латинського шрифту і всі математичні формули були подані через символи алфавіту російської мови. Зрозуміти щось в такому запису було дуже складно.

А тема дійсно дуже цікава, як сталось, що більшість теоретиків і конструкторів ракетної техніки з України, чи з українських родин. Судіть самі:

Корольов — з Житомира;

Глушко – з Одеси;

Челомей – з Галичини (Седлець, зараз Польща)

Лозино-Лозинський (батько «Бурана») – з Києва

Люлька (автор перших реактивних двигунів і ракетного двигуна для посадки на Місяць) — з Київщини

Кондратюк — з Полтави;

батько Янгеля – з Чернігівської обл,

батько Ціолковського – з Ровенської обл, свій рід виводив від Наливайка

Лангемак (батько «катюші») — з Кіровоградської обл.

Кибальчич (автор ідеї космічного корабля) — з Чернігівської обл.

Засядько (конструктор військових ракет, як виду артилерії) — з Полтавщини

Константинов (теж саме) — з Чернігівської обл.

Богачевський — з Львівщини

Гнатюк (автор амер. ракети «Трайдент» в перекладі: тризуб) — з Тернопільщини.

Кисунько (автор протиракетної оборони СРСР) — з Запоріжської обл

Гінцтон (радари протиракетної оборони США) — з Дніпропетровської обл

...І це дійсно так, та Україна мачуха для своїх героїв. Вона їх не цінить навіть зараз. Такий простий приклад: якщо ви захочете знайти книгу українською мовою про українських конструкторів, то це буде цілою проблемою. Про Корольова хоч С. Плачинда написав, а про інших художніх книг не знайти, та й документальних не так вже й багато. А от в Росії кожний рік видається книга про Корольова і його діло. Відкрито називають його «русским» і це при тому, що за життя більшість конструкторів ледве вижили в тій Росіїї, що зараз так роспинається в своїй любові до них: Кибальчича повісили, Кондратюка переслідували все життя і загинув він невідомо де в 1941, послали на фронт, для чого їм були генії. Корольва тільки випадково не знищили в Магадані, Глушко посадили, Лангемака розстріляли, Кисунько просто вигнали, відлучили від ПРО. Ціолковський був злидарем, як церковна миша, діда Янгеля заслати на каторгу, потім не дали повернутись на Україну, він визвав до себе синів з Чернігівщини і вже в одного з них син став ракетним генієм. Челомей до останньго подиху воював з чиновниками міністерства, маршал, міністр Устінов довів його до смерті. І ця країна зараз славить цих людей, називає своїми героями, а Україна сором'язливо мовчить, мов би ці люди чужі для неї.

Книга Ю. Кондратюка «Завоювання міжпланетних просторів»,

На Україні ця книга видавалась двічі (в збірках творів) — в 1996 і 1997 році. В Росії — триічі, в 1929 у Новосибірську видав сам Кондратюк, і ще в 1947 та 1972 (збірка) році.»

Микола Олександрович Ковальчук http://archivsf.narod.ru/1951/nikolay_kov...

*

В 1970 году легендарный американский астронавт Нил Армстронг приехал в Новосибирск только для того, чтобы взять горсть земли у дома Советская, 24. Здесь жил и работал Александр Шаргей, известный всему миру как Юрий Кондратюк, гений космонавтики, при жизни неоцененный соотечественниками. Об истории имени, великом таланте и изобретениях, врагах и любимых женщинах одного из самых известных людей в истории Новосибирска мы говорим накануне 50-летия российской космонавтики.

Кондратюк известен главным образом своей книгой «Завоевание межпланетных пространств», изданной в Новосибирске в 1929 году, там были впервые представлены расчёты той самой «лунной трассы», по которой американцы смогли совершить полет на Луну.

В ней Кондратюк доказывал, что только многоступенчатая ракета может вырваться за пределы земного тяготения, описал внеземную станцию и как готовить человека к полету в космос. Не забывал он и о Земле – построил без единого гвоздя элеватор – зернохранилище на 10 тысяч тонн. Тем не менее, он неофициально считался до 1970 года врагом народа – о нем попросту предпочитали не говорить.

От Шлиппенбаха к Кондратюку

Кондратюк тщательно скрывал свое прошлое, которое стало известно только в 1977 году в ходе экспертизы при комиссии под руководством академика Писарева. До этого никто не знал, что настоящий Юрий Кондратюк умер в 1921 году, а его имя взял Александр Шаргей…Родился он не в Луцке, как много лет указывал в биографиях, а в Полтаве. Шаргей боялся, что «раскопают» и девичью фамилию матери – Людмилы Шлиппенбах.

Происхождение этой фамилии уходит в историю России времен Петра Первого, одержавшего победу под Полтавой над армией шведского короля Карла XII – даже в знаменитой поэме Пушкина упомянут барон Шлиппенбах, оставшийся после пленения в России. Отец Людмилы Львовны был уже русским дворянином, его потомки до сих пор «рассеяны» по России. Выйдя замуж за еврея Игнатия Шаргея (фамилия с арамейского языка символично обозначает «светоч»), Людмила приняла его фамилию, которой, к сожалению, не суждено было стать широко известной.

В детстве будущий светоч космонавтики часто просил родителей рассказывать ему фантастические истории. Людмила Львовна умерла очень рано, когда сыну Саше было всего шесть лет, но ее сказки он запомнил на всю жизнь. Это были рассказы о дальних странах, жителях обратной стороны Луны, природе внеземных миров, инопланетянах и их общении с землянами. Что и говорить – «увлечение» космосом он пронес через всю жизнь. Да и техникой заинтересовался совсем ребенком – просил деда найти в библиотеке книги по теме, уединялся с ними в саду, а потом часами мастерил что-то из палочек и проволоки, ремонтировал утюги, велосипеды, изобретал самодвижущийся пароход, мельницу, паровоз…

Вскоре Людмила Львовна тяжело заболела, спустя несколько лет скончался и Игнатий Бенедиктович (ему было всего 38). Саша остался у дедушки с бабушкой, поступил в вторую Полтавскую мужскую гимназию, где ему особенно удавались точные науки. Во время учебы перечень его изобретений был уже огромным: водяная турбина типа колеса Пельтона, гусеничный автомобиль для езды по мягким и сыпучим грунтам, беспружинные центробежные рессоры, электрическая машина переменного тока высокой мощности…список можно продолжать бесконечно.

В 1916 году он поступил на механическое отделение Петроградского политехнического института, но уже в ноябре того же года был призван в армию и зачислен в школу прапорщиков при одном из петербургских юнкерских училищ. После Октябрьской революции, как офицер царской армии, был мобилизован в Белую армию, но дезертировал из нее. В конце 1919 года был вновь мобилизован. Чтобы не воевать, по пути из Киева в Одессу он бежал из воинского эшелона, лишившись при этом всех документов. Клеймо белого офицера в 1921 году ничего хорошего, естественно не сулило.

Его давнишняя подруга Вера Тучапская принесла документы на имя Юрия Кондратюка, первокурсника, уроженца Луцка, 1900 года рождения, который умер от тифа. Новоявленный Кондратюк сразу использовал новые документы, чтобы перейти в разряд «легальных». Нового жильца в Малой Виске теперь представляли: «Это наш Юрочка, прошу любить и жаловать. Хоть и дальний, но наш родич, будет жить вместе с нами. Он очень хороший и большой умница».

Новосибирск, «Мастодонт» и завоевание межпланетных пространств

До приезда в Новосибирск в 1927 году Юрий Кондратюк работал на Южной Украине, на Кубани и Северном Кавказе – от смазчика и прицепщика вагонов до механика на элеваторе. В 1927 году Кондратюка пригласили в Новосибирск для работы в «Хлебопродукте», где он участвовал в строительстве и усовершенствовании элеваторов, построил знаменитый «Мастодонт» без единого гвоздя.

Пригодилось его доскональное знание элеваторной техники, богатый опыт ее эксплуатации и изобретательность. «Он приехал в Сибирь и тотчас принялся за изобретение техники, которая хоть как-то может облегчить жизнь чернорабочим. Получил 8 патентов на изобретения, реализованных еще до середины 80-х годов. «Мастодонт» был построен как составная часть комплекса по хранению зерна в городе Камень-на-Оби. Но он получился просто огромным – ни в Европе, ни в Америке ничего подобного не строили. Без единого гвоздя, «Мастодонт» был построен по принципу сруба – в деревнях, конечно, был дефицит металла, этот факт тоже немаловажен. Элеватор выдержал все прихоти природы, но не человека. В 80-е годы случился страшный пожар, «сушилка» сгорела сразу, остатки комплекса, который мог бы стать колоссальным туристическим объектом, люди разобрали, распилили и получили хорошие сухие дрова. Часть его удалось сохранить – мы привезли его сюда. Он всегда руководствовался своим умом, ведь у него даже не было среднего специального образования. Но оригинальность мысли позволила ему изобрести десятки технических сооружений, в том числе подвесной мост у нас в Сибири», – рассказывает директор Музея города Новосибирска Елена Щукина.

Впоследствии в 30-м году его вместе с несколькими сотрудниками «Хлебопродукта» арестуют по обвинению во вредительстве. Мало того, что «Мастодонт» был построен без чертежа, так местное руководство пришло к выводу, что строение без гвоздей рухнет и погубит 10000 тонн зерна. Позже его осудили на три года лагерей, однако вместо них он проработал на угольном предприятии. Попадая время от времени в ряды «дезертиров», Юрий Кондратюк постепенно становится «врагом народа», пока в 1970 году его (уже посмертно) не реабилитируют «за отсутствием состава преступления».

В период 30-х он получал настойчивые и выгодные предложения о сотрудничестве от С. П. Королева, однако ответил отказом, истинная причина которого была в том, что работа над военными проектами подразумевала жёсткий контроль со стороны НКВД. При проверке биографии мог быть вскрыт факт подделки документов и белогвардейское прошлое, за которым мог следовать расстрел.

…Приехав в Новосибирск, Кондратюк начинает вести активную переписку со многими учеными и специалистами в области развивающейся космонавтики и ракетной техники. Переписывался он и с Константином Циолковским. Их полемика нашла отражение в труде Кондратюка «Завоевание межпланетных пространств», название которого созвучно с «Исследованиями мировых пространств» Циолковского. В книге Кондратюка была определена последовательность первых этапов освоения космического пространства, исследователь был настроен более решительно и жаждал практически перейти к практике полетов за пределы Земли. Правда, одну главу он все же исключил – во избежание того, чтобы каждый человек имел собственный космолет.

Книга объемом всего в 79 страниц (вместе со схемами и чертежами) вышла тиражом в 2000 экземпляров, сразу став библиографической редкостью. Немало для выхода книги сделал и Сергей Королев. «Автор надеется, что ему удалось представить задачу завоевания Солнечной системы не в виде теоретических основ…а в виде проекта, не детализированного, но уже с конкретными цифрами», – писал Кондратюк.

Два на два

Известно, что в любом деле есть место для зависти. По мнению советского биофизика Александра Чижевского, Юрий Кондратюк был вовсе не пионером российской космонавтики, а «подмастерье» Владимира Ветчинкина (ученый в области аэродинамики). В своей книге воспоминаний Чижевский «доказывает», что Ветчинкин возвел в ранг великих ученых Юрия Кондратюка на пустом месте, и все специально для того, чтобы унизить Циолковского и лишить его приоритетов в области ракетодинамики и космонавтики в общем. По идее, четвертым должен был бы выступить сам Циолковский, между ним и Чижевским были диалоги вроде:

« — Здорово! Конкурент! И где же он проживает?

— Далеко, в Новосибирске…

— Действительно, далеко. И чем же он известен?

— Известен он только тем, что с предисловием Ветчинкина опубликовал книжку – «Завоевание межпланетных пространств».

— А вы сами ее читали?

— Да, читал. Книжка известна тем, что издана за счет автора, а о Циолковском он ничего не слыхал»…

Чижевский обвинял Кондратюка, что он не мог не знать работ Циолковского. По мнению Чижевского, если бы Кондратюк действительно был автором «Завоевания», то давно бы опубликовал труд, так как заявлял о начале своей работы «с космосом» еще с 1916 года. Так или иначе, подобные высказывания Чижевского характеризовали его не с самой лучшей стороны, он постоянно напоминал Циолковскому об успехе Кондратюка, а профессор Циолковский был, как известно, болезненно обидчив. Исследователи до сих пор не видят логики в поступках Чижевского, все сводится к тому, что он считал, что параллельных открытий в науке быть не должно.

Сам Кондратюк говорил о Циолковском «слишком много почестей и мало дела». Но потом отношения с Циолковским в итоге перестали носить оттенок зависти, и Циолковский написал ему: «Дерзайте, вы близки к истине».

«Наш милый фантаст»

Он был высоким, крепким, жилистым, молчаливым и даже замкнутым человеком. Мог, словно «вечный двигатель», денно и нощно работать, спать на жестком полу своей комнаты на Советской, 24, просыпаться и снова изобретать то земные, то космические сооружения. У многих складывалось ощущение, что он вообще никогда не был в отпуске. Но он не был «кабинетным теоретиком», он мог быть и десятником, и прорабом, и строить без чертежей, просто давая указания рабочим. Очень ценил дружбу и свою работу, поэтому, когда Серго Орджоникидзе покончил с собой, и Главэнерго приняло решение о прекращении проектирования и строительства мощных ветроэлектростанций, два этих «факта» нанесли Юрию серьезный удар.

Зарабатывал он много, но тратил на друзей, родственников, знакомых старушек на Кавказе, траты на себя казались ему кощунственным делом. Друзья говорят о его прекрасном чувстве юмора. Ему, как гению, была присуща рассеянность – он мог забыть в портфеле цветы, которые хотел подарить, но всегда дарил конфеты девушкам, с которыми его пытались свести друзья. Не признавал никаких спиртных напитков, даже пива…Он всегда умел отличать резкость от грубости и отвечал интеллигентно и по существу.

«К женщинам он относился с большим уважением, не переносил пошлых разговоров и анекдотов, – вспоминала жена друга Кондратюка Ольга Горчакова, – Однажды в присутствии женщин один всеми уважаемый немолодой инженер позволил себе прочесть стихи вольного содержания – на латыни. Никто из женщин ничего не понял, но Юрий Васильевич латынь знал, он изменился в лице, подошел к инженеру и сказал: «За то, что вы осмелились сейчас сказать в присутствии женщин, бьют по физиономии. Убирайтесь отсюда немедленно!» Мы онемели, никто не подозревал, что он способен на такой поступок – он был миролюбив, кроток и мягок». Она называла его «нашим милым фантастом», ведь он всегда верил в свою космическую мечту.

Не все знают, что Юрий Васильевич был не только физиком, но и лириком – писал прекрасные стихи. На дружеские эпиграммы он мог ответить экспромтом:

«Женщин я не признаю,

С детства я Лугу люблю,

О свиданье с ней мечтаю,

Экипаж изобретаю…

Лечу я к ней в ракете,

Как в собственной карете!»

Личная жизнь его долгое время не складывалась, детей так и не было. «Личная жизнь Юрия Васильевича была тогда нескладной. Был у него короткий и неудачный, наверное, единственный в его жизни роман», – писал его друг Никитин. Влюбившись в красавицу Зою Ценину, у которой он приобрел квартиру, он предложил ей выйти за него замуж, но она только усмехнулась – они были совсем разными. Потом только стало известно, что круг мужчин Зои – сплошь богатые и щедрые поклонники. Добрый и искренний, всегда готовый ради друга снять последнюю рубашку, конечно, он ей не подходил. Кондратюк собрал вещи из квартиры в Новосибирске на Нерчинской (ныне – Челюскинцев), попрощался, и больше они не виделись.

Уже в Москве он познакомился с Галиной Павловной Плетневой, его будущей гражданской женой, которая сохранила его фронтовые письма – вплоть до 1942 года – года официальной смерти Кондратюка (ему было всего 44 года). Обстоятельства его гибели остались неизвестными, он просто пропал. Его имя и смерть обволакивают его жизнь загадочной тайной – никто не знает, то ли он погиб в боях под Москвой, то ли был взят в плен.

…В 1969 году с Кондратюка «спадает» пелена «врага народа» – после публикации в «Комсомольской правде» статьи «Человек, который предвидел». В 1977 году Нина Игнатьевна Шаргей дала письменные показания Специальной комиссии об обстоятельствах смены имени и фамилии её сводным братом Александром Игнатьевичем Шаргеем.

На Советской, 24 ныне открыт Музей Кондратюка, рядом с домом-памятником – площадь Кондратюка, которую давно уже обещают реконструировать, аэрокосмический лицей его имени, недавно открылся стенд Кондратюка в Новосибирской областной научной библиотеке…И это далеко не предел – во многих городах время от времени появляется «именной знак» Кондратюка, да что говорить, его фамилией назван кратер на обратной стороне Луны. В Музей, как рассказывает Елена Щукина, периодически звонят его родственники, требуя провести медэкспертизу и переименовать все площади и улицы Кондратюка в Шаргея. Так или иначе, Кондратюк-Шаргей уже никогда не будет забыт городом Новосибирском, для которого гений сделал так много…

Фотографии предоставлены Музеем города Новосибирска

При подготовке использованы материалы книг: «Траектория судьбы. Документальная поесть о Ю.В. Кондратюке» (А.Раппопорт), «В поисках истины» (С.Козлов), «Юрий Васильевич Кондратюк, 1897-1942» (А.Даценко); газет «Комсомольская правда», «Советская Сибирь», «Честное слово», «Труд».

https://academ.info/news/16721

***

Все шире круг вопросов, интересовавших старого ученого. Шире и его научные связи. «Каждый день, — писал он в апреле 1930 года немецкому исследователю Р. Ладеману, — я получаю письма со всех концов света. Множество моих книжек я раздаю и рассылаю. У меня много учеников, которых я даже никогда не видел. Отнеситесь к ним доверчиво и ласково». В этом же письме Циолковский пишет о таком же, как и он, самоучке Юрии Кондратюке.

Юрий Васильевич Кондратюк был много младше Циолковского. Он родился в 1900 году. Пятнадцатилетним пареньком Кондратюк прочел брошюру А. П. Федорова «Новый способ воздухоплавания, исключающий воздух как опорную среду», шестнадцати лет написал первую работу о космических путешествиях, восемнадцати лет из журнала «Нива» узнал о Циолковском. Подобно Константину Эдуардовичу Кондратюк упорно стремился к завоеванию космоса. Не случаен эпиграф его работы 1918-1919 годов: «Тем, кто будет читать, чтобы строить». Так же, как Циолковский, Кондратюк не дожил до осуществления своих идей. Он ушел добровольцем на фронт и погиб, сражаясь с гитлеровскими захватчиками...с.278

М. Арлазоров. Циолковский.

М.: Молодая гвардия, 1962 г.

Серия: Жизнь замечательных людей (ЖЗЛ)

***

«Задавшись темой полета в межпланетные пространства, я сразу остановился на ракетном методе», — вспоминал Юрий Васильевич Кондратюк, независимо от Циолковского работавший над теорией ракеты. Ход мысли его был таков.

Пушка стреляет ядром-пушкой. Та, в свою очередь, стреляет таким же ядром-пушкой. Каким же должно быть начальное орудие, чтобы последний снаряд достиг космической скорости? Невероятно чудовищных размеров.

«После этого я повернул пушку дулом назад и заставил стрелять в обратную сторону более мелкими ядрами», — говорит Кондратюк.

И тут заметил, что чем больше число этих ядер, тем меньше весит начальное орудие. Отсюда перешел он к ракете. Ведь это, собственно говоря, пушка, непрерывно стреляющая холостыми зарядами.

Выведя основной закон полета ракеты, Кондратюк получил сразу же благоприятный результат: небольшой запас топлива нужен, чтобы получить космическую скорость.

Кому не случалось испытать такое. Сделана где-то ошибка, о ней забудешь, — и радуешься ответу трудной задачи. Начнешь проверять, и ошибка — вот она. Начинай все сначала.

Ошибся Кондратюк, и «результаты из-за этой ошибки сразу получились чрезвычайно обнадеживающие», — вспоминал он. А когда исправил ошибку в вычислениях, получил цифру «55». В 55 раз больше самой ракеты должен весить запас топлива, чтобы получить первую космическую скорость.

Как он ни обманывал себя, что цифра эта не такая уж страшная, мысль упорно возвращалась к ней. И Кондратюк не успокоился до тех пор, пока не нашел «противоядия» против этой грозной цифры.

Он думал над тем, как снизить потребный запас топлива. Прежде всего снабдить ракету крыльями, тогда облегчится вылет ее за пределы атмосферы, решил он.

Нужно далее, чтобы ракета спускалась обратно на Землю без затраты горючего, используя для торможения сопротивление атмосферы.

На способ «бесплатного» спуска на Землю за счет сопротивления воздуха указывал и Циолковский. Постепенно снижаясь, ракета описывает эллипсы вокруг Земли. С каждым новым оборотом межпланетный корабль все глубже проникает в атмосферу, все сильнее тормозит скорость, пока, наконец, она не дойдет до такой, когда можно начать безопасно планировать.

Кондратюк предложил для удобства спуска превратить ракету в посадочный планер.

Все ближе земная поверхность. Рельефная карта, окутанная пеленой облаков, проносится внизу. Пора! Сбрасывается все лишнее. Лишь пассажирская кабина до большое крыло и хвост остаются теперь от ракеты. Они были взяты в разобранном виде и собраны при приближении к Земле.

Но скорость еще велика. Планер сгорел бы, накалившись от трения о воздух, как сгорают метеоры, не долетая до поверхности Земли. И Кондратюк предлагает устроить части планера из огнеупорного материала, да еще охлаждаемого искусственно изнутри.

Нужно также устроить промежуточную межпланетную станцию, где ракета пополнит запас горючего перед дальним космическим рейсом.

На возможность устройства станции вне Земли указывал и Циолковский.

Большая ракета отправляется с Земли в круговой облет Луны. Пристально следят за ней в телескопы астрономы. В поле зрения телескопа — знакомый узор звезд. И вдруг вспыхивает яркое белое пятно, это ракета развернула сигнальную поверхность. К ней, этой будущей станции — спутнику Луны — устремляются ракеты. Они несут с собой части станции, и люди в скафандрах собирают ее. Кондратюк разработал проект такой станции.

Узнав о работах Циолковского, он увидел, что не только повторил его исследование, но и сделал много нового.

Спуск на Землю без затраты горючего и внеземная станция — это ключ к овладению мировыми пространствами. Кондратюк подсчитал, что такой «ключ» уменьшает грозную цифру «55» до единицы! Для путешествия на Луну, с высадкой на нее цифра запаса топлива — 1 000 снижается до 15.

После этого вам не покажутся преувеличением слова из предисловия ко второму изданию книги Кондратюка, которую он назвал «Завоевание межпланетных пространств»:

«Идеи автора в свете современного развития ракетной техники очень близки к осуществлению, несравненно ближе, чем это можно было предположить 18 лет назад». Тогда, в 1929 году, впервые вышла эта книга талантливого русского механика.

с.155-157

Б. Ляпунов. Борьба за скорость. 1952

***

Советский инженер Ю. Кондратюк, развивая идею

‘внеземной станции, предложил снабжать станцию всем

‘необходимым с Земли при помощи снарядов, выпускае-

мых из длинного тоннеля в твердой каменной породе.

‘Световой телеграф сообщает станции о вылете снаряда.

Снаряд автоматически посылает световые сигналы, за Ко-

торыми наблюдают со станции в ‘телескоп. Ракета вы.

“летает со станции навстречу снаряду и буксирует его на

_ базу.

— Сооружения на станции могут быть самой разнооб-

разной формы. Вот обсерватория в. форме тетраэдра, в

вершинах которого помещаются рефлекторы. Как дока-

ал математически Кондратю; тетраэдра необхо-

имо придать обсерватории длз ‘устойчивости. Вот оран-

_ жерея в виде цилиндра и конуса с полусферами на

онцах. В них поддерживается небольшая искусет-

Б. Ляпунов.Ракета. М. Детгиз. 1948. с. 129

***

Москва, улица Кондратюка...

Есть в Москве, неподалеку от монумента в честь полета Гагарина, тихая улица, которая названа улицей Кондратюка. Кем же был этот человек и почему его имя увековечено в столице рядом с улицами академика Королева и Фридриха Цандера? Почему его имя появилось в числе других, на карте обратной стороны Луны?

В истории техники бывали случаи, когда исследователи, не зная о работах друг друга, шли одним и тем же путем, приходили к одним и тем же выводам. Это служило, с одной стороны, подтверждением правильности идеи, которую они выдвигали и разрабатывали. С другой стороны, сравнив свои труды, они нередко убеждались, что каждый из них внес и оригинальный вклад в общее дело.

Молодой механик-самоучка из города Новосибирска долгое время ничего не знал о таком же, по существу, самоучке, ставшем учителем физики, — Константине Эдуардовиче Циолковском. Но у обоих родился один замысел, оба воплощали его в формулы и расчеты, и в общих чертах результаты исследований у них совпали. Только Циолковский опубликовал статью о своих работах в 1903 г., потом появилась еще статья, затем отдельная брошюра. До далекого Новосибирска многое не доходило, во всяком случае, Кондратюк узнал о Циолковском значительно позднее. Узнал и удивился: ведь он проделал почти то же самое — создал основы теории межпланетных путешествий.

Его рукопись написана незадолго до революции. Но прошло еще 13 лет, прежде чем она увидела свет. Только в 1929 г. появилось «Завоевание межпланетных пространств» — книга, которая поставила ее автора в ряды пионеров космонавтики.

Как и на брошюрах Циолковского, на титуле значилось — «Издание автора». Тираж — всего две тысячи экземпляров. А редактором этой, так долго ждавшей своего часа книги был профессор Владимир Петрович Ветчинкин, писавший в предисловии, что эта книга «несомненно представляет наиболее полное исследование по межпланетным путешествиям из всех писавшихся в русской и иностранной литературе до последнего времени». Она «будет служить настольным справочником для всех, занимающихся вопросами ракетного полета». Трудно лучше охарактеризовать то, что сделал Кондратюк. Уже потом, после выхода книги Кондратюка, завязалась между ним и Циолковским переписка. Мы не раз встречаем на страницах брошюр Константина Эдуардовича, где он помещал ответы своим корреспондентам, строчки, адресованные «Ю. В. К.». А Юрий Васильевич Кондратюк в предисловии к своей книге отметил несомненный приоритет основоположника космонавтики, хотя и не стал выбрасывать, казалось бы, явных повторений. Ведь уже открытому он иной раз давал свою оригинальную трактовку и к самой проблеме относился несколько иначе. Он и Циолковский как бы дополняли друг друга, что и наложило своеобразный отпечаток на подход Кондратюка к теме.

Завоевание межпланетных пространств Константин Эдуардович видел, прежде всего, в заселении Солнечной системы, (в основании «эфирных поселений», в использовании просторов Вселенной и лучистой энергии Солнца.

Завоевание межпланетных пространств Кондратюк видел, прежде всего, в утилизации ресурсов других планет и солнечной энергии, но для земных нужд. «Именно в возможности в ближайшем же будущем начать по-настоящему хозяйничать на нашей планете и следует видеть основное огромное значение для нас в завоевании пространств Солнечной системы», — писал Юрий Васильевич Кондратюк.

Конечно, обе задачи не противостоят и не исключают взаимно друг друга. Они и разделены по времени: прежде чем создадут внеземные города, начнут разведку и освоение Луны и планет. Кстати сказать, Циолковский никоим образом не отрицал значения и этой задачи и даже сам описал, как произойдет лунный перелет, как появятся орбитальные станции, которые могут послужить первым шагом для полетов к иным мирам. Но просто доминировала у него мысль о более дальних перспективах, о том, чтобы найти ключ к энергетическим богатствам Вселенной.

А Кондратюка интересовали практические пути осуществления межпланетных путешествий, и потому он не только выводит основную формулу механики ракетного полета, но и подробно рассматривает, следуя фактически Циолковскому, какие топлива можно было бы применить. У него возникает предложение: воспользоваться твердыми металлическими горючими и сжигать опустошенные топливные баки. Он указывает на озон как окислитель, превосходящий обычный кислород. Наконец, тоже независимо от Цандера и Циолковского, Кондратюк указывает на выгодность крылатой ракеты: крылья облегчили бы движение в атмосфере при взлете и приземлении. Заметим, что корабли с крыльями, по-видимому, найдут свое место среди космических аппаратов, в частности, для регулярных рейсов между орбитальной станцией и Землей, причем, как и обычные самолеты, они будут применяться многократно. Профессор Ветчинкин справедливо ставит в заслугу Кондратюку достаточно полную для своего времени разработку теоретических проблем полета ракеты, в том числе и в атмосфере.

Тесная связь теории с практикой вообще характерна для исследований Кондратюка. Так, например, он не просто описывает процессы, происходящие в ракетном двигателе, а обсуждает вопросы конструирования, предлагает различные способы защиты от высоких температур. Его интуиция и способность предвидеть трудности, с какими придется столкнуться, поразительны. Вот еще пример. В те годы с большими перегрузками не сталкивались даже в авиации, потому что не было самолетов сверхвысоких скоростей. Перед авиационной медициной нe возникала необходимость заниматься предохранением человека от действия больших ускорений. Кондратюк же предвосхищает развитие космической медицины: подробно и очень верно говорит о физиологических последствиях перегрузок, подчеркивает необходимость предварительных тренировок. Как мы знаем, именно это вошло в практику подготовки космонавтов.

Технические и научные идеи щедро разбросаны на страницах книги Кондратюка. Он рассматривает все этапы межпланетного полета, переводит их на математический язык и разбирает, что происходит с экипажем и кораблем в пути. Расчеты говорят ему, что корабль должен при спуске сильно нагреваться. И Кондратюк сразу же находит меры борьбы: надо устроить теплозащитный экран, и экипаж поместить в спускаемый аппарат — кабину, отделяемую от ракеты при возвращении на Землю. Именно так и поступает космонавтика теперь.

Как никто другой, Кондратюк отчетливо представлял себе роль внеземной станции для осуществления межпланетных путешествий, считал ее ключам к овладению мировым пространством. Кондратюк стал решать задачу создания спутника Луны. Юрий Васильевич считал даже, что с помощью такой станции будут проложены трассы и к планетам Солнечной системы. Она позволит проводить астрономические наблюдения, и, когда будет налажена регулярная связь с ней, то она послужит своего рода перевалочным пунктом для доставки грузов и людей и на близкую к ней Луну, и на далекий Марс.

Может быть, время внесет свои поправки, и не спутник Луны, а сама Луна станет базой для астрономов и космодромом в самом космосе. Но идея уже оказалась, пусть в ином виде, претворенной в жизнь. Уже стали реальностью автоматические лунные спутники, а при высадках человека на Луну сам корабль превращался в лунного спутника и с него отправлялся аппарат, доставлявший туда и обратно участников первых экспедиций.

Не исключена возможность, что со временем идея Кондратюка осуществится в таком виде, как он ее высказывал: уже не корабль, а специально построенная, по всей вероятности собранная на окололунной орбите конструкция. На такой станции, по-видимому, обитаемой, оборудуют оклад горючего, где будет производиться заправка ракет перед возвращением на Землю.

Юрий Васильевич думал наладить ракетно-артиллерийское снабжение базы, посылая грузовые ракетные снаряды с помощью пушки, ствол которой пройдет, как тоннель, в каменной породе. Смену экипажа на станции, предполагал он, можно будет производить специальными транспортными кораблями. Снова пример того, как высказанная когда-то мысль спустя многие годы возрождается и приобретает новые формы на новом уровне развития техники. В позднейших исследованиях мы встретим проект орудия, которое должно посылать аппараты в космос. Правда, его предполагают разместить на поверхности Луны, а пушку устроить электромагнитную, постепенно, без опасных ускорений разгоняя снаряд с людьми.

А местный космический транспорт, служащий для постоянной связи станций с Землей и Луной, получил теперь уже признание. Без него не мыслятся такие станции. Разработаны различные конструкции ракетных систем многократного применения, или, иначе, ракетно-космических самолетов. Полагают, что в 70-х гг. они, как и сами станции, станут реальностью.

Кондратюк не ограничился принципиальными соображениями о необходимости лунной базы. Она обрела у него конкретные формы: отсеки, размещенные по вершинам тетраэдра и соединенные фермами между собой. Выбор такой конструкции не случаен: станция будет устойчивой в пространстве. Предусматривает Кондратюк и возможность создания искусственной тяжести — отсек для наблюдений в телескоп и жилое помещение устроить отдельно, соединить тросом и заставить вращаться.

Не оставляет без внимания Кондратюк и вопрос о встрече станции с транспортным кораблем, о стыковке их на орбите. Подобная задача уже неоднократно решалась при полетах орбитальных спутников-кораблей, создании первой орбитальной станции и полетах человека на Луну.

Сейчас многое из того, о чем писал автор «Завоевания межпланетных пространств», стало привычным, а ведь писал он об этом в те времена, когда идея межпланетного полета только пробивала себе дорогу. И писал сам, пройдя без чьей-либо помощи весь путь исследования — от принципа и расчета до первых конструктивных решений.

Его книга не прошла незамеченной. На нее откликнулся Циолковский, Перельман сообщил о ней своим многочисленным читателям в ряде изданий «Межпланетных путешествий». Н. А. Рынин в своей энциклопедии упомянул об этой работе и напечатал подробную присланную самим автором справку о его творческой деятельности.

Изобретательством Юрий Васильевич занимался с ранних лет. Среди его изобретений и автомобиль-вездеход, и турбины, и особый вакуум-насос и другое. Рано он начал изучать математику и физику, причем самостоятельно.

Прочитав роман Келлермана «Туннель», Кондратюк заинтересовался проблемой глубокой шахты и попытался разрабатывать ее технически. Вскоре его увлекла космонавтика. Он принимался несколько раз за решение волновавших его проблем «с перерывами между репетиторством, колкой дров и работой смазчика...» Став механиком и конструктором, он получил возможность собрать средства и издать книгу «Завоевание межпланетных пространств», вписав в историю космонавтики еще одну блестящую страницу.

Ю. В. Кондратюк погиб в 1942 г. Книга «Завоевание межпланетных пространств» осталась единственной публикованной при жизни Юрия Васильевича работой. Она была переиздана после воины и, кроме того, вошла в мемориальный сборник «Пионеры ракетной техники» (1964 г.).

Часть рукописных материалов Юрия Васильевича, особенно интересная, первоначальные черновые наброски, которые он много лет дополнял и изменял, но которые не вошли в окончательный вариант книги, отредактированной В. П. Ветчинкиным, так же увидели свет — в том же сборнике «Пионеры ракетной техники» под многозначительным названием — «Тем, кто будет читать, чтобы строить». Это, видимо, предисловие, которым Кондратюк хотел начать свою книгу. А по существу, в сжатом виде здесь изложено множество интересных проблем. И остается удивляться тому, как этот человек совершенно самостоятельно, без чьей-либо помощи, ничего не зная о трудах других ученых, предвосхитил сделанное ими.

Мы находим в этой рукописи и совершенно самобытные идеи, которые до него никем не выдвигались.

Как лучше запускать ракету? Кондратюк наметил ответ на столь важный вопрос, когда еще ни один спутник не взлетел в небо. Но время подтвердило справедливость его выводов.

Юрий Васильевич считал, что человек лучше перенесет ускорение, если его поместить в лежачем положении в футляр, отлитый по форме тела. Именно такие кресла, отлитые по форме тела, применялись на первых американских космических кораблях.

«Отверстие для выбрасывания, закрываемое двумя герметическими дверцами...» — это и есть шлюз, применяемый для выхода в открытый космос и, кстати, для выбрасывания отбросов из корабля.

Выгодно иметь базы на спутниках Луны или на ней самой... Так ведь речь идет о тех самых лунных станциях, проекты которых ныне разрабатываются инженерами.

Использование взаимного движения небесных тел, взаимодействующих полей тяготения планет... Ракета полетит тогда по наивыгоднейшему пути, не затрачивая горючего. Теперь это называют «межпланетным бильярдом» и говорят о нем как о реальной перспективе космонавтики.

Соорудить электрическую пушку для разгона снарядов, посылаемых в космос... А сейчас можно прочесть, как мы упоминали, о проекте пушки, которую предполагают устроить на Луне для сообщения лунных станций с Землей.

Кондратюк уделяет много внимания ъ своих работах проблемам полетов на Луну и на Марс. И ведь именно эти проблемы космонавтика начала решать сегодня. Вспомним, что первые межпланетные ракеты были отправлены именно к Луне и на Луну, что уже состоялись первые лунные перелеты кораблей с людьми, автоматы же не раз исследовали лунную поверхность. Межпланетные станции уже многократно приближались к Марсу, и на него доставлен вымпел Советского Союза и осуществлена мягкая посадка спускаемого аппарата — советской АМС «Марс-3». Изучали эту планету и первые ее искуственные спутники.

Заметим, наконец, что в «Завоевании межпланетных пространств» Кондратюк, подобно Циолковскому, намечает свой план проведения необходимых экспериментов и исследований для того, чтобы перейти к практическим шагам, в числе которых он первым называет облет Луны с «неизвестной нам обратной ее стороны». И это ведь тоже осуществилось!

Юрий Васильевич Кондратюк, талантливый самоучка, вошел в историю как один из пионеров космонавтики.

Кондратюк Ю. Завоевание межпланетных пространств. Под ред: проф. В. П. Ветчинкина. Новосибирск, Издание автора, 1929. 73 с. в Москве, неподалеку от монумента в честь полета Гагарина, тихая улица, которая названа улицей Кондратюка.

http://epizodsspace.airbase.ru/bibl/lapun...

*

Восьмой выпуск энциклопедии Рынина — «Теория космического полета» — оказался чрезвычайно полным для того времени собранием оригинальных иностранных трудов. Следуя своему принципу, Рынин не только публикует переводы и изложения этих трудов, но приводит и сведения об их авторах, а также различные сообщения о практических исследованиях, как, например, об опытах известного американского ученого профессора Роберта Годдарда. Читатель может ясно представить, в каких направлениях шел поиск зарубежных ученых, какие выдвигались ими интересные идеи и проекты.

В этом же выпуске упомянута книга Ю. Кондратюка «Завоевание межпланетных пространств» и приведено его письмо к Н. А. Рынину, содержащее историю работы над этой книгой, изложены главнейшие выводы исследований известного русского физика П. Н. Лебедева о давлении света и статья самого Рынина о результатах его опытов по изучению действия перегрузки на живые организмы.

Ляпунов Б. Люди, ракеты, книги. М., «Книга», 1972.

http://epizodsspace.airbase.ru/bibl/lapun...

***

Желающие ознакомиться с затронутыми вопросами более подробно могут обратиться к книгам: К. Э. Циолковский — «Труды по ракетной технике» (Москва, 1947), Ф. А. Цандер — «Проблема полёта при помощи ракетных аппаратов» (Москва, 1947), Ю. В. Кондратюк — «Завоевание межпланетных пространств» (Москва, 1947) и А. А. Штернфельд — «Введение в космонавтику» (Москва, 1937). с.6

Следует ещё отметить работу Ю. В. Кондратюка «Завоевание межпланетных пространств» (1930 г.), в которой сжатое изложение сочетается с обилием интереснейших идей. с.66

*Штернфельд в 1938 – 1939 гг. все свое свободное время отдает работе над книгой «Полет в мировое пространство» и уже в начале 1941 г. сдает ее в издательство. Выходу книги помешала война, и книга вышла только в 1949 г.

А. Штернфельд. Полет в мировое пространство. М.; Л.: Гостехиздат, 1949.

http://epizodsspace.narod.ru/bibl/schtern...

***

***

Максим Стріха: Слова ці належать людині, яка увійшла в історію під іменем Юрія Кондратюка. Хоча була хрещена і прожила перші 23 роки свого життя як Олександр Шаргей. Людині, чия доля і досі залишається багато в чому дивовижною і таємничою.

Сергій Грабовський: Сьогодні ми говоритимемо про людину, яка стала визнаним класиком світової теоретичної космонавтики, і водночас про українця, котрий увійшов в історію під чужим ім‘ям, а на додачу ще і як “видатний російський інженер”.

Уся біографія Юрія Кондратюка (справжнє ім‘я – Олександр Шаргей), народженого 21 червня 1897 року в Полтаві, сповнена відмови від власного “Я”.

Але українська історія ХХ століття засвідчує, що така відмова для надто багатьох представників освічених верств була єдиним способом врятувати своє життя.

Максим Стріха: Хоча мати нашого героя була переконаною революціонеркою і після катувань у царській тюрмі втратила розум, але все ж вона була з баронського роду фон Шліппенбахів, а в очах нових “володарів життя” таке походження Олександра Шаргея майже гарантовано призвело б його до чекістської розстрільні.

Так само і батько, статистик, тобто царський чиновник, певний час працював у Санкт-Петербурзі. Звичайно, зарахували б і виховання в аристократичній бабусиній сім‘ї.

На додачу під час Першої світової війни Олександр Шаргей, не закінчивши Петроградської політехніки, за мобілізацією потрапляє прапорщиком на фронт (“золотопогонник”, отже), потім якийсь час він був старшиною армії УНР (отже, “буржуазний націоналіст”, тим більше доброволець, адже УНР мобілізації не проводила), затим його мобілізували до свого війська денікінці (отже, до всього ще й “білогвардієць”).

Такого цілком типового для певного часу поєднання цілком би вистачило для розстрілу без суду і слідства, тому зрозуміле намагання Олександра Шаргея не просто змінити прізвище і біографію, а й узагалі зникнути з України, забитися у глуху провінцію, де б його ніхто не знав.

Сергій Грабовський: Але всюди він прагнув продовжувати свої дослідження, які вважав уселюдським надбанням.

Ще 1914 року, будучи учнем Полтавської міської гімназії, він розпочинає роботу “з визначення основних положень ракетного польоту”.

Рукопис із 104 сторінок учнівських зошитів був насичений принципово новими ідеями й сміливими науково-технічними рішеннями щодо теорії космічних польотів.

У квітні 1917 року він завершує роботу над твором, який має неофіційну назву зараз “Петроградський рукопис”.

З 1919 року працює над рукописами книг: “Тим, хто буде читати, щоб будувати”, “Про міжпланетні подорожі”, “Завоювання міжпланетних просторів”.

https://www.radiosvoboda.org/a/965539.html

ПРОЛОЖИВШИЙ ДОРОГУ К ЛУНЕ …Если хотя бы немного знать биографию Юрия Васильевича Кондратюка, то совсем не удивительно, что очередной, не «круглый», стодесятилетний юбилей этого «пионера ракетной техники и космонавтики», как обычно называют его в энциклопедических изданиях, прошел почти незаметно. Судьба Кондратюка по-настоящему трагична, жизнь очень больно била его буквально с самого рождения, и долгие годы настоящее имя ученого вслух произносить было как-то не принято. Александр Игнатьевич Шаргей. Именно он вошел в историю космонавтики под именем Юрия Кондратюка. Вынуждено сменив фамилию и биографию в двадцатичетырехлетнем возрасте, спустя восемь лет опубликовал свою единственную работу по космонавтике, сделавшую его имя бессмертным. А осенью 1941 года погиб, сражаясь с фашистами в Подмосковье… В промежутке между этими двумя фактами биографии – совсем не веселые события, вплотную связанные с историей нашей страны и только подчеркивающие трагичность судьбы ученого. Стоит рассказать об этом человеке поподробнее, честное слово, он заслужил уважения, пусть даже и посмертного. …Что вы делали до семнадцатого года? Родился А.И. Шаргей 21 июня 1897 года в Полтаве, в семье студента Киевского университета и учительницы географии одной из полтавских гимназий. Едва ли не с самого рождения мальчик воспитывался в семье бабушки по материнской линии. Сначала отец, исключенный из университета, отправился доучиваться в Германию, а чуть позже мать попала в больницу для душевнобольных (исследователи жизни Кондратюка – Шаргея считают, что это – 28 следствие жестокого избиения во время допросов, участие в революционном движении даром не прошло) 15. С 1907 года мальчик жил в Санкт-Петербурге – отец, вероятно, вспомнив о сыне, вернулся из Германии и занялся его воспитанием, сменив адрес и повторно женившись. К чести Е.П. Кареевой, мачехи, Александр никогда не ощущал себя пасынком, и всегда поддерживал с ней дружеские отношения. В Петербурге он учился в начальных классах классической гимназии на Васильевском острове (там его имя помнят), учился неплохо, но внезапная смерть отца вынудила его вернуться в Полтаву. …Окончив городскую гимназию с серебряной медалью, Александр получил возможность поступать в институт без экзаменов. Семья мачехи все еще жила в столице, поэтому был выбран СанктПетербургский политехнический институт, куда А. Шаргей в августе 1916 года и был зачислен. Но… разгоралась мировая война, вроде бы положенную ему отсрочку от призыва Александр получить не успел, и уже 24 ноября 1916 года студент-политехник Шаргей А.И. был призван на военную службу. Он был зачислен на курсы прапорщиков при юнкерском училище, а в апреле 1917 года, после окончания этого ускоренного обучения, направлен в младшем офицерском звании на фронт. На Закавказский фронт, самый юг страны, куда А. Шаргей и отбыл, приняв должность командира взвода. А в марте 1918 года новые власти заключили Брестский мир, после чего была объявлена всеобщая демобилизация. Гигантская русская армия отправилась по домам, и младший офицер А. Шаргей двинулся из Закавказья, где его застало событие, в Полтаву, через Баку. Солдатская дорога домой всегда занимает много времени; на Кубани Александр, что называется, «попал под мобилизацию» в Добровольческую армию. Желания воевать у бывшего младшего офицера не было никакого, и при первом удобном случае он немедленно дезертировал, но «в списки» попал. Добрался после этого до 15 – материалов, посвященных биографии и научному творчеству Ю.В. Кондратюка (А.И. Шаргея), в последние годы опубликовано достаточно много, подробная библиография представляет собой отдельную – и уже изданную – книгу. Здесь мы обратились, в частности, к следующим источникам: Романенко Б.И. Юрий Васильевич Кондратюк. М: Знание, 1988; Моторина Л.А. Александр Игнатьевич Шаргей (Ю.В. Кондратюк). // «Вестник молодых ученых», серия: «Технические науки», 2001, №1, с. 90 – 93. 29 Полтавы он достаточно быстро, но спешно разъехавшихся родных – в городе стояли немецкие войска – уже не застал. Некоторое время А. Шаргей скрывается от очередной мобилизации в Полтаве, у знакомых. Однажды вечером, разбирая старые журналы, натыкается на материалы К.Э. Циолковского и впервые узнает о его исследованиях… Затем перебирается в Киев, к семье мачехи, кстати, избежав тем самым призыва на службу к немцам... Вроде бы повезло. В Киеве А. Шаргей работал электриком, слесарем, грузчиком, давал частные уроки, но… Опять это «но»: в ноябре 1919 года в город вступили войска генерала Деникина, и он снова был мобилизован, на этот раз – в деникинскую армию. Нет, воевать на чьей-либо стороне в планы А. Шаргея не входило, он немедленно дезертировал, на станции Бобринская сбежав из эшелона, и в течение 1919 – 1921 годах скрывался от любой власти на железнодорожной станции Смела, работая смазчиком вагонов. Таким образом, фактов, способных вызвать самый пристальный интерес компетентных органов победившей Советской власти, в биографии А. Шаргея к этому времени накопилось более чем достаточно, и с каждым днем он это чувствовал все отчетливее… И вот 15 августа 1921 года Александр Шаргей становится Юрием Кондратюком, как пишут современные исследователи, «…отсекая от себя и родственников опасное тогда белогвардейство».. Документы умершего от туберкулеза красноармейца с чистой биографией сложным путем доставили из Киева, где они были приобретены по случаю у старшего брата покойного. Итак, новая биография, новое имя, вроде бы, есть возможность спокойно заниматься своим делом. Что же, пора разобраться, в чем же заключалось это «свое дело» Шаргея – Кондратюка. Тем, кто будет читать, чтобы строить Нет точных сведений, когда А.И. Шаргей заинтересовался проблемами межпланетных сообщений. В одной из своих поздних автобиографий, написанных уже в тридцатые, он отмечает, что к марту 1917 года стаж его увлечения составлял уже три года. Книга ли Я.И. Перельмана «Межпланетные путешествия», увидевшая свет в 1915 году, послужила началом этого увлечения, или что-либо другое, неизвестно. Но именно в конце марта – начале апреля 1917-го, к моменту окончания своего офицерского образования, А.И. Шаргей 30 завершил работу над рукописью, тогда не имевшей еще никакого названия. Содержание этой, до сих пор не опубликованной работы, поражает своей точностью и законченностью. Приведен оригинальный вывод формулы, позднее получившей название «формулы Циолковского». Выполнен анализ возможных жидкостных топливных пар для ракетного двигателя и выделено в качестве перспективного топлива сочетание «кислород-водород»16. Высказаны предложения по конструкции многоступенчатых ракет, впервые появляется мысль о создании для полета к Луне промежуточной базы на орбите Земли, мол, это энергетически выгодно. Ну, и, конечно, молодой человек предложил свой план освоения космического пространства, в четыре этапа: I – использовать действие ракетного приспособления для полета в атмосфере; II – полеты «не особенно далеко от Земли, несколько тысяч верст»; III – полеты на Луну «без остановки там» (полеты вокруг Луны); IV – полет на Луну с остановкой на ее поверхности. Вполне логичный, надо сказать, план. Этот вариант работы Ю. Кондратюка (ну, принято именовать автора именно так …) исследователи сегодня называют «рукопись – вариант №1». Эта рукопись пропутешествовала с автором по различным фронтам и тылам, чтобы в ноябрь 1919 в Киеве стать вторым вариантом, уже озаглавленным «Тем, кто будет читать, чтобы строить» (всего 144 страницы плюс еще 6 страниц предисловия и оглавления) 17. В дополнение к содержанию первого варианта, в рукописи были рассмотрены другие – не менее важные – вопросы, связанные с космическим полетом. В частности, для подачи жидкого топлива предложено использовать турбонасосный агрегат, а для впрыска 16 – следует все же отметить, что Кондратюк первоначально высказывал определенные сомнения о возможности и целесообразности использования жидкого водорода в качестве компонента ракетного топлива по причине его малой плотности. 17 – Впервые рукопись Ю.В. Кондратюка «Тем, кто будет читать, чтобы строить. Завоевание межпланетных пространств» была опубликована в сборнике «Пионеры ракетной техники. Кибальчич, Циолковский, Цандер, Кондратюк. Избранные труды». М.: Наука, 1964. 31 топлива в камеру сгорания – форсунок, размещенных в шахматном порядке. Был рассмотрен способ торможения возвращающегося из космоса аппарата с использованием сопротивления атмосферы, а для его дополнительного разгона в космосе – применение гравитационного поля планет Солнечной системы. Высказана идея об использовании солнечного света для выработки электроэнергии, в довершение всего, предложены принципиальные схемы скафандров для работы в космическом пространстве. Удивительно и, вместе с тем, достаточно показательно, что эти идеи, до которых автор тогда дошел сам, сегодня кажутся нам вполне тривиальными. Именно тривиальными, потому что большинство из них уже осуществлено и они используются, так сказать, в повседневной космической работе. Читая про покинувшую Солнечную систему американскую станцию «Пионер-10», мало кто сегодня вспомнит, что этот «парад планет», позволивший достичь третьей космической скорости, был впервые предложен и рассчитан в той давней рукописи… Под своим новым именем Ю. Кондратюк отправился в путешествие по Украине на поиски работы, и с 1922 года он проживал в городе Малая Виска, устроившись «на техническую должность» на сахарный завод. Классическая гимназия, полсеместра Политехнического института, четыре месяца офицерской школы и почти пять лет работы в таких вот «технических должностях» – вроде бы неважное образование для человека, пытающегося заниматься «ракетными проблемами». Но природный потенциал, талант Кондратюка (будем называть его теперь именно так) был таким, что и этого, самодеятельного по сути, образования, хватало, чтобы связно, технически грамотно и математически точно обосновывать свои оригинальные предложения. К 1925 году закончил он работу над очередным вариантом рукописи, которую назвал на этот раз совсем просто: «О межпланетных путешествиях». Ю. Кондратюк уже достаточно освоился в своей новой жизни, чтобы не побояться отправить эту рукопись на отзыв в организацию, ведавшую государственными научными изданиями, с достаточно странным для нас, сегодняшних, названием: «Главнаука». Действительно, работа закончена, пора издавать книгу. Ждать пришлось достаточно долго: только 12 апреля 1926 года за подписью профессора В.П. Ветчинкина пришла положительная рецензия. Казалось бы, до- 32 рога к публикации открыта. Увы, только казалось – за рецензией пришел отказ «Главнауки» опубликовать книгу. За государственный счет нельзя, действительно, деньги счет любят… Ю. Кондратюк продолжает работать над будущей книгой, одновременно, с 1927 года работая в Западной Сибири проектировщиком зерновых комплексов. Он действительно был талантливым человеком: сделал несколько изобретений, которые внедрил в разрабатываемые им конструкции. Стал заместителем главного инженера Запсибкрайконторы ВАО «Хлебопродукт» (позже – «Союзхлеб»). Почет, уважение, и, что немаловажно, денежные премии – и в январе 1929 года в Новосибирске в свет выходит книга: Ю.В. Кондратюк, «Завоевание межпланетных пространств». Издание – за счет личных средств автора18. В книге, помимо уже упоминавшихся нами вопросов, были рассмотрены все важнейшие проблемы, связанные с осуществлением пилотируемого космического полета и экспедиции на Луну. Схема полета к Луне и возвращения на Землю, наиболее выгодная с энергетической точки зрения, получила свое дальнейшее развитие, уточнение и обоснование расчетом. Так, в частности, Кондратюк писал: «…выгодно не останавливать всего снаряда на этой планете, а пустить его спутником (вокруг планеты), а самому с такой частью снаряда, которая будет необходима для остановки на планете и обратного присоединения к снаряду, совершить эту остановку»19. Решения, предлагавшиеся Кондратюком в своей книге, были по сути своей, пионерскими, никем из его «коллег» из числа пионеров ракетной техники не рассматривавшимися. Историк ракетно-космической техники Евгений Рябчиков в книге «Звездный час» пишет: «…Множество выдающихся открытий, наблюдений, философских определений, прогнозов, уточнений целей и задач космонавтики, выношенное Ю.В. Кондратюком, разом стало общеизвестно в 1929 году». И далее: «…одной этой книгой автор поставил себя в ряды пионеров космонавтики»20. 18 – Кондратюк Юр. Завоевание межпланетных пространств. /Под редакцией и с предисловием проф. В. П. Ветчинкина. Издание автора. Новосибирск, ул. Державина, 7. 1929. 73 с. 19 – Кондратюк Юр. Завоевание межпланетных пространств… с. 56. 20 – Рябчиков Е. Звездный путь. М.: Машиностроение, 1986. c. 145. 33 Сразу после выхода книги появились отзывы и отечественных, и зарубежных ученых, отмечавшие высокий научный уровень работы. Профессор Н.А. Рынин опубликовал развернутое изложение работы Кондратюка в одном из томов своей знаменитой энциклопедии «Межпланетные сообщения», снабдив публикацию биографическими сведениями, предоставленными по его просьбе автором – своеобразная смесь реальных событий и «чистой» чужой биографии. Так сказать, биография творческая. Установилась научная и дружеская переписка Кондратюка с К.Э. Циолковским, В.П. Ветчинкиным, Я. И. Перельманом… Увы, ни одной работы по ракетно-космической технике Юрий Васильевич Кондратюк больше не опубликовал. И когда что-то начиналось хорошо… 30 июля 1930 года – Ю. Кондратюк с группой своих сослуживцев арестован со стандартной формулировкой: «за вредительство». Это «вредительство» заключалось в применении оригинальной системы монтажа здания зернохранилища – без использования дополнительных крепежных деталей, как говориться, «без единого гвоздя». Что немедленно нашло отражение в доносе одного из «бдительных» сотрудников, как водится, недовольного успехами и, вероятно, доходами своего руководителя. Мол, специально так сделал, чтобы погубить будущий урожай. Такому доносу, как это сегодня ни выглядит странно, поверили, немедленно осудили «вредителей» на три года лагерей, которые чуть позднее заменили ссылкой. Из ссылки Кондратюк был освобожден досрочно – «за трудовые успехи»… Плохо работать он явно не умел, а принцип «не высовывайся» и в этот раз, как видно, усвоил неважно. В 1932 и 1933 годах Ю.В. Кондратюк несколько раз приглашался руководством Московской Группы изучения реактивного движения (МосГИРД) к совместной работе. Причем эта работа вполне могла стать и руководящей – как признанный специалист в ракетных вопросах Шаргей – Кондратюк мог заменить скончавшегося в марте 1933 года Ф.А. Цандера. Однако сотрудничество не состоялось, и формальной причиной этого было названо желание ученого продолжить свои изыскания уже в области ветровой энергетики21. 21 – так пишет в своей книге «Юрий Васильевич Кондратюк» Б.И. Романенко 34 Что же, скорее всего, в данном случае опыт пребывание в качестве ссыльного все же заставлял Кондратюка смотреть на жизнь чуть более приземлено. В это время его ум больше занимала уже не космонавтика, а действительно ветроэнергетика – ну совершенно другая область техники. Ю.В. Кондратюк к тому времени перебрался в Крым, и последовала активная и плодотворная работа над созданием ветряков новой конструкции: снова несколько изобретений, ряд опубликованных научных статей. Пришло приглашение от самого Серго Орджоникидзе, предлагалась ответственная должность в Наркомат тяжелого машиностроения: в масштабах страны заниматься ветряными электростанциями. В стране внедрялась новая система научных званий и ученых степеней, и Ю. Кондратюка, ставшего признанным специалистом в области ветроэнергетике, представили к ученому званию «доктор технических наук». Снова стало казаться, что жизнь налаживается… А затем – 1937 год, смерть С. Орджоникидзе, и всем этим воздушным планам пришел конец. Кондратюку было отказано и в присвоении докторского звания, и в той самой ответственной должности. А попутно – и в организации строительства крупнейшей Крымской ветряной электростанции. Единственно, что ему удалось сделать в этом направлении, да и то несколько лет спустя, так это начать разработку ветряных энергосистем малой мощности. В 1939 году, в должности начальника отдела скромной проектноэкспериментальной конторы в Москве. …6 июля 1941 года Ю. Кондратюк в составе Дивизии народного ополчения Киевского района Москвы добровольцем ушел на фронт, а спустя три месяца, 3 октября 1941 он погиб в бою под Калугой. Впрочем, и с этой датой не все ясно, в литературе последнее время называется и другая, как утверждают, более правильная: между 23 и 25 февраля 1942 года, пропал без вести у деревни Кривцово… В шестидесятые годы прошлого века американские ученые при разработке программы «Аполлон», предусматривавшей высадку человека на Луну, напрямую использовали схему перелета к естественному спутнику Земли, предложенную в книге Кондратюка. В своих воспоминаниях один из тогдашних руководителей американской космической программы доктор В. Лоу написал об этом так: (М.: Знание, 1988), с. 41. 35 «…мы разыскали маленькую неприметную книжечку, изданную в России после революции. Автор ее Юрий Кондратюк обосновал и рассчитал энергетическую выгодность посадки на Луну по схеме: полет на орбиту Луны – старт на Луну с орбиты – возвращение на орбиту и стыковка с основным кораблем – полет на Землю»22. …А в 1987 году специальная комиссия АН СССР восстановила доброе имя ученого, не найдя в его биографии, в его поступках и действиях ничего, что содержало бы намек на преступления перед государством. Что же, лучше поздно, чем… Казалось бы, справедливость восторжествовала, но в истории ракетной техники и космонавтики Александр Игнатьевич Шаргей для большинства людей пока еще остается Юрием Васильевичем Кондратюком.

М.Н. ОХОЧИНСКИЙ

ОЧЕРКИ ИСТОРИИ

КОСМОНАВТИКИ

И РАЕТНОЙ ТЕХНИКИ

Библиотека журнала «Военмех. Вестник БГТУ», № 3

Санкт-Петербург

2012

http://library.voenmeh.ru/cnau/4hYrytku4w...

***

Микола Сорока

ФЕНОМЕН ЮРІЯ КОНДРАТЮКА

...Залишмо нащадкам яскраву достовірну картину історичних подій. На мою думку, ми у великому боргу перед Юрієм Васильовичем Кондратюком. Його внесок у космонавтику ще не знайшов гідного відображення...

Академік В. П. Глушко

Над околицею Полтави літню поранкову тишу глибоко розітнув одчайдушний жіночий крик. Туркотіли горлиці в садах, рипіли журавлі біля криниць, та крик той перекривав усе, довго не вгавав, аж не по собі ставало. Перехожі на Сретенській вулиці зупинялись, повертались ликом до Хрестовоздвиженського монастиря, хутко хрестилися. Сусіди ж співчували земському лікареві Якимові Микитовичу Даценку: буває, і в лікарів буває горе...

Приймала новонародженого його рідна бабуся — акушерка Катерина Кирилівна.

Та вже година спливла, як немовля з’явилося на світ, а невістка все металася в ліжку, рвала на собі коси й нестямно голосила.

Катерина Кирилівна підвела втомлені, засмучені очі. «Що ж буде з ними? Ким, ким воно виросте після всього?..» — прочитав Яким Микитович в очах дружини.

В усій родині тільки вони знали і як медики розуміли невідворотну трагічність оцих родів. Уже на шостому місяці вагітності їхня невістка, вчителька французької мови Києво-Подільської жіночої гімназії, зазнала поліцейського арешту й жандармських знущань. Як потім розповіли подруги, там, у Лук’янівській тюрмі, було від чого збожеволіти. Причиною ж арешту послужила участь молодої вчительки в політичній демонстрації київського студентства у відповідь на самоспалення в Петропавловській фортеці народоволки Марії Вєтрової.

У той незвичайно жаркий день 21 червня 1897 року Катерина Кирилівна Даценко прийняла в своєї невістки одного з майбутніх піонерів ракетної техніки і теорії космічних польотів Юрія Васильовича Кондратюка.

Син практично не знатиме матері. Психічно хвора, вона, коли йому ледве виповниться чотири роки, надовго зляже в лікарню. Не знатиме і батька, «вічного» студента, якого не стане задовго до синового повноліття. Житиме і виховуватиметься майбутній учений у рідних діда й баби, людей в Полтаві знаних і шанованих.

У свої дев’ятнадцять юнак закінчить 2-гу Полтавську гімназію й поступить до Петроградського політехнічного інституту. Але недовго там провчиться — всього місяць і десять днів. У жовтні 1916-го студента-першокурсника призвуть в армію і направлять у школу прапорщиків при Петроградському юнкерському училищі.

Потім куди тільки не закидатиме юнака доля! Далекий-далекий Закавказький фронт і запруджений денікінцями Київ, уже мирна після громадянської війни Мала Виска, що на Кіровоградщині, і знову Кавказ. Тут, на станції Криловській Північно-Кавказької залізниці, упродовж року Юрій Кондратюк працюватиме механіком елеватора. Затим сам будуватиме елеваторні господарства: спершу на станції Ельхотово в Північній Осетії, а невдовзі шлях його проляже аж у Сибір, де Юрію Васильовичу доручать зведення всіх хлібоприймальних сховищ в Омській, Новосибірській областях та Алтайському краї.

Було тоді Юрію Васильовичу тридцять років. За якихось дев’ять літ, без вищої освіти, він виріс од кочегара котельної цукрового заводу в Малій Висці до визнаного інженера-будівельника, відомого винахідника.

Тільки не в цьому феномен Кондратюка! Феномен його в іншому — як він справді зміг без вищої освіти, не знаючи ні зарубіжних, ні вітчизняних набутків у теорії космічних польотів, дати точні розрахунки, за якими через кількадесят років земляни прокладуть космічні траси до інших планет? Адже напровесні 1917 року вчорашній гімназист уже мав сто чотири сторінки праці, в якій, зокрема, пропонував спосіб досягнення поверхні великих небесних тіл за допомогою відокремленого од космічного корабля невеличкого посадочно-злітного модуля.

«Щоб не витрачати великої кількості активної речовини,— писав він тоді,— можна не зупиняти всього снаряда, а лиш зменшити його швидкість, аби він рівномірно рухався по колу, якомога ближче до тіла, на якому має бути зроблена зупинка. Після цього відокремити від нього неактивну частину з такою кількістю активної речовини, яка необхідна для зупинки неактивної частини — для того, щоб потім вона змогла наздогнати (знову приєднатись) до снаряда...»

У1969 році американці, скориставшись цією ідеєю, випробують на навколишній орбіті «Аполло-9», і один із керівників програми, Джон Хубольт, згодом визнає, що політ перших у світі астронавтів здійснено за «трасою Кондратюка». Що найліпшим способом дістатися на Місяць є спосіб ЛОР — відокремлення посадочного апарата від корабляматки.

Ні попередники, ні сучасники Юрія Кондратюка до цього не додумалися!

Багато інших ідей Кондратюка знайшли застосування в практичній космонавтиці. Це — ідея багатоступінчатої ракети і поняття «пропорційного пасиву», без якого немислимий сучасний ваговий аналіз космічних апаратів, конструкція крісла, що дає змогу переносити значні перевантаження і приземлення за допомогою парашутів, можливість створення безпілотних систем ракетно-артилерійського постачання із Землі довгострокових космічних баз.

А тоді, в ті далекі роки?

Восени 1919-го, уже в Києві, Кондратюк завершує другий варіант свого рукопису, озаглавивши його «Тим, хто читатиме, щоб будувати». В ньому ширше йдеться про міжпланетні бази на орбітах штучних супутників Землі і Місяця, розглядаються варіанти конструкцій частин «снаряда» і його двигуна, систем стабілізації і керування, подається схема приладу, що утилізує сонячну енергію. Тут же приділяється увага вірогідності використання сил тяжіння небесних тіл для коригування, дорозгону або гальмування космічного корабля.

Третій варіант рукопису, значно досконаліший за структурою і викладом, буде названо «Про міжпланетні подорожі» й відправлено у червні 1925 року в Головнауку. Десь аж наступної весни із Москви автору надійде відзив професора В. П. Ветчинкіна. Висновок відомого вченого був однозначним: заради пріоритету СРСР у галузі міжпланетних сполучень видати рукопис якомога швидше.

Та Юрій Васильович сідає за четвертий варіант своєї праці: щоб видавати, в ній має все бути аргументовано.

Наприкінці 1927 року професор В. П. Ветчинкін завершить редагування тієї праці, уже під назвою «Завоювання міжпланетних просторів», і в передмові напише: «Пропонована книга Ю. В. Кондратюка, безсумнівно, є найповнішим дослідженням міжпланетних подорожей з усіх, що описувалися в російській і іноземній літературах до останнього часу... В книзі з вичерпною повнотою висвітлені всі питання, про які йдеться в інших творах, і, окрім того, вирішено цілу низку нових — першорядного значення, про які інші автори не згадують».

Але Держвидав поверне відредагований рукопис Головнауці, Головнаука — авторові в Новосибірськ. Причини? І нестача коштів, і передчасна публікація такої праці, нарешті,— кому потрібні такі фантазії?

Юрій Васильович вирішує видати книгу на власний кошт!

У кого тільки може, позичає гроші і йде до робітників місцевої друкарні. Ті не одразу зрозуміють сухорлявого, трохи зсутуленого, із чудними жаринами в очах «дивака». Та і як його було зрозуміти, коли в друкарських касах не те що знака інтеграла — звичайних квадратних дужок не було!

І все ж у січні 1929 року книга Юрія Кондратюка побачила світ. Починається вона передмовою професора В. П. Ветчинкіна, далі — дві передмови автора і тринадцять окремих глав.

Все тут є: від даних ракети, формули навантаження і типів траєкторій — до загальних перспектив освоєння космосу. Власне, це був проект широкої програми освоєння міжпланетних просторів, наслідком якого мала стати, як писав автор, «...безсумнівна можливість для людини оволодіти ресурсами, з допомогою яких можна буде найдокоріннішим чином поліпшувати умови існування на земній поверхні... Саме в можливості у недалекому майбутньому почати по-справжньому господарювати на нашій планеті і слід бачити грандіозне значення для нас завоювання просторів Сонячної системи».

Книга вийшла тиражем всього дві тисячі примірників. Та Юрій Васильович був радий і такій кількості. Один із примірників він послав К. Е. Ціолковському. Ознайомившись із ним, Костянтин Едуардович потім напише: «Сорок років я працював над реактивним двигуном і думав, що прогулянка на Марс почнеться через багато сотень літ. Та строки міняються. Я вірю, що багато хто з нас стане свідком заатмосферної подорожі».

31 липня 1930 року Юрія Кондратюка позбавлять волі. Станеться це за неправдивим обвинуваченням у шкідництві групи проектувальників і будівельників елеваторів та зерносховищ в Західному Сибіру.

Весною 1932 року він вийде на волю, а ще через рік, 4 травня 1933 року, Нарком важкої промисловості Серґо Орджонікідзе напише своєму уповноваженому при Раднаркомі УРСР такого листа: «Для проектування потужної вітроелектростанції направляються в Харків інженери Горчаков П. К. і Кондратюк Ю. В. Товариші Горчаков і Кондратюк працюватимуть при Інституті променергетики. Прошу виявити їм належне сприяння у виконанні дорученої роботи».

І Юрій Васильович — знову на Україні. Цього разу в Харкові, де розгорнулося проектування вітросилових установок.

Через кількадесят літ писатимуться книги про те, як у тридцяті роки інженер Юрій Кондратюк (він так і не матиме вищої освіти) організував невеличкий творчий колектив і за неймовірно короткий термін створив дерзновенний проект вітроелектростанції потужністю дванадцять тисяч кіловат. Запропоновану вітроелектростанцію передбачалося побудувати в Криму на горі Ай-Петрі. Спеціальні автоматичні пристрої мали повертати всю башту в залежності від напряму вітру, підтримувати частоту одержуваного електроструму і його синхронізацію зі струмом промислової мережі, гасити коливання башти від поривів вітру.

Проект цієї вітроелектростанції багато в чому допоможе будівельникам Останкінської вежі в Москві...

21 червня 1897 року — це вже точна дата народження вченого-винахідника. На жаль, її буде встановлено лише 1970 року. Аж через десять літ — коли його не стало. І то військові архівісти напишуть: взятий на облік, «як такий, що пропав безвісти у жовтні 1941...».

Так уже сталося, що в біографії Юрія Кондратюка довго лишалися невідомими не тільки дати народження й смерті. Лише з роками було уточнено, що народився він не в Луцьку, а в Полтаві, що до Київського університету і Колегії Павла Галагана ніякого відношення не мав. Що й справжнє прізвище його зовсім інше — Шаргей! Шаргей Олександр Гнатович. А сталося це через те, що у вирі громадянської війни йому довелося якийсь час перебувати в білогвардійській армії. Аби уникнути подальших наслідків тієї «служби», за наполяганням мачухи він скористався документами померлого волинянина Кондратюка Юрія Васильовича.

А тієї осені, осені 1941 року, гітлерівські ордища вже підступали до Москви. Юрій Васильович, не роздумуючи, одним із перших вступив у Комуністичний батальйон дивізії народного ополчення столиці.

На початку жовтня дивізія займала оборону в Кіровському районі на калузькій землі. Саме на її позиції 3 жовтня й обрушився вал фашистської операції «Тайфун», націлений на захоплення Москви.

Як потім згадають однополчани, рановранці, після кромішньої артпідготовки, ворог ринувся в атаку — одну, другу, третю... Рядовий Кондратюк мав підтримувати надійний телефонний зв’язок між штабом полку і одним із батальйонів. Та під час чергової атаки той зв’язок перервався. І тоді однополчани бачили, як боєць Юрій Кондратюк кинувся ліквідувати розрив телефонного проводу і впав, підкошений кулями. А полк під тиском ворога змушений був відступити...

Отак не стало незбагненно самобутнього, усього в легендах і загадках, недомовках і осторогах Юрія Кондратюка. А ще сьогодні він, феномен двадцятого століття, який зачинав зовсім нову еру в історії людства — еру космічних польотів,— міг бути з нами!