После сказки «Василиса Прекрасная» с её двойственным образом Бабы-Яги, я решил у Пушкина посмотреть его неоконченную драму «Русалка». После народных сказок интерес представлял статус русалки как персонажа русского фольклора. Статус оказался неопределённым.
Из работы В.Проппа «Исторические корни волшебной сказки» я не так давно с удивлением узнал, что в сборнике сказок Афанасьева русалка встречается только один раз (леший, кстати, тоже). И одновременно сам Афанасьев в книге «Поэтические воззрения славян на природу» уверенно пишет о многих разновидностях русалок. Получается, в языческих преданиях русалки есть, а в параллельно существующих сказках — нет. Может быть, считается, что Баба-Яга — вымысел, фантастический персонаж, про который сочиняются сказки, а русалка (и леший) — действительно существуют, про них сочинять ничего не надо, нужно только обобщать свидетельства очевидцев?
При этом, мы все воспринимаем русалок и леших как типично сказочных героев (в одном ряду с Кащеем и Бабой-Ягой) исключительно благодаря пушкинскому «Лукоморью».
цитатаТам чудеса: там леший бродит,Русалка на ветвях сидит...
Обзоры картинок к «Лукоморью» я давал (тэг «У Лукоморья»), мы там видели милых девушек и только отмечали, что кто-то рисует русалок с рыбьим хвостом, а кто-то — с ногами. А ведь в научной литературе русалка приравнена к Бабе-Яге — она такая же мёртвая. Претензий к иллюстраторам «Лукоморья» быть не может: «Лукоморье» числится в литературе для самых маленьких, его соответственно и иллюстрируют.
Но Пушкин, конечно, знал, что такое русалка. Знал это и Билибин. Он в эмиграции в 1930-х гг. нарисовал жуткую русскую русалку на дереве (с ногами). А потом сказку Андерсена иллюстрировал про датскую русалочку (с хвостом). Можно сравнить.
У Пушкина в его драме дело на Днепре происходит, а украинские русалки будут подушевнее русских. То есть у Пушкина в пьесе русалка всё же не жуткая нечисть, а романтический персонаж — классово близкий европейским водяным русалочкам.
Сегодня посмотрим одиночные иллюстрации к «Русалке» (потом — отдельно — полноценные сюиты). Параллельно вспомним и сюжет.
Есть у меня дореволюционное массовое дешёвое издание пушкинской «Русалки».
Художник — В.Спасский, не самый худший дореволюционный график — атрибутирован по каталогу-справочнику «Пушкин в русской и советской иллюстрации» (1987). Вот библиографическое описание книжки (неточно указан номер выпуска).
Некий князь соблазнил дочку мельника и ожидаемо расстаётся с ней. Он на другой женится.
Князь уезжает. Брошенная женщина произносит положенные пени перед отцом-мельником и бросается в Днепр (чтобы утонуть).
Князь женился, но тоскует по своей первой любви. Он приезжает через семь лет на мельницу — а там сошедший с ума мельник. «Я здешний ворон». У Пушкина сцена очень впечатляет.
Дочь мельника стала на дне Днепра Старшей русалкой — царствует над русалочьим племенем. Вот так Спасский русалок рисует: всё-таки нежить, по глазным впадинам видно.
Наша русалка утонула беременной, под водой родила дочь — русалочку. А сейчас подучивает её, чтобы та заманила своего отца, как он опять придёт на берег. Кипят страсти на дне Днепра:
цитата... С той поры,Как бросилась без памяти я в воду
Отчаянной и презренной девчонкой
И в глубине Днепра-реки очнулась
Русалкою холодной и могучей,
Прошло семь долгих лет — я каждый день
О мщенье помышляю...
И ныне, кажется, мой час настал.
Князь же опять приходит на берег Днепра, и юная русалочка предстаёт перед ним. Знаменитая концовка:
цитата...Что я вижу!Откуда ты, прекрасное дитя?
«Русалка» Пушкиным не закончена. Была масса попыток дописать продолжение (и академики, и поэты руку прикладывали). Хотя чего там продолжать? Пушкин, наверное, и бросил эту пьесу, потому что дальше скучно. Имелись два взаимоисключающих варианта, но оба предсказуемые. Эту тему — тему вынашиваемой мести — Пушкин к тому времени уже в «Выстреле» отработал.
«Русалку» до революции активно иллюстрировали — на контрасте с советской эпохой это вызывает удивление. Скорее всего, «Русалка» была зачислена в разряд «мещанских драм», над которыми можно пролить слезу. В угоду сентиментальной публике и делались картинки. Показывать в альбомах иллюстрированной пушкинианы про «Русалку» почти нечего, вот там и помещают дореволюционные рисунки. С точки зрения продвинутой графики они ничего из себя не представляют. Вот, например, типичная «мещанская» русалка — не страшная, с младенцем на руках. Этакая кощунственная «русалочья мадонна».
Вот целый ряд рисунков разных дореволюционных художников про мезальянс князя и мельниковой дочки. Первый рисунок — аж знаменитого В.Васнецова («Три богатыря», «Алёнушка»). Очень слезливо. У остальных, менее знаменитых, так же. Забавно, что в некоторых подписях к рисункам дочь мельника называют Наташей. А у Пушкина она никак не названа — это в опере Даргомыжского у русалки такое имя. В те времена оперу знали лучше, чем первоисточник.
Вот интересный по технике дореволюционный рисунок.
Да и по содержанию интересная тема поднимается. Мельник дочку князю безропотно отдал, потом призывал смириться... Потом хотел кинуться в реку вслед за дочерью, но почувствовал, что у него крылья выросли, и он с кручи не упал — стал вороном. А потом за ним внучка-русалочка присматривает, а дочь-русалка ворчит на него под водой... Пушкин-то глубок, как всегда. Немногие художники до таких глубин опускаются.
Переходим к советским временам. Не баловала советская власть русалок. Изданы были только несколько картинок в составе сборников.
Первый сборник — «Драмы» из юбилейной «лениградской» серии. Художник — А.Якобсон, мы с ней встречались по поводу Бажова (тут и тут).
Есть в сборнике и «Русалка».
Библиографическое описание:
1) В сборнике 1936 года к каждой драме — по одному рисунку. К «Русалке» — сцена прощания князя с Наташей. Отличия от дореволюционных сиропных картинок — в том напряжении, что присутствует в сцене. Наверное, не зря художница князя на коня усадила. Похоже на картинки к рассказам про Гражданскую войну: там часто такие прощания конного с пешим встречались. У Пушкина-то, понятно, страстность зашкаливает:
цитата...Вон он скачет! —И я, безумная, его пустила,
Я за полы его не уцепилась,
Я не повисла на узде коня!
Пускай же б он с досады отрубил
Мне руки по локоть, пускай бы тут же
Он растоптал меня своим конем!
Технически рисунок, конечно, хорош — никакой В.Васнецов рядом не стоял.
2) Второй рисунок Якобсон в той же манере (но с другой полиграфической техникой воспроизведения) оказался в огромном томе «Поэзия» 1949 года.
Юные читатели позднесталинских времён слегка волосы синим подкрасили.
Второй раз, уже после войны, иллюстрации к «Русалке» появились в сборниках, которые мы уже неоднократно смотрели (там картинки, как правило, повторяютсят). Иллюстрировать «Русалку» выпало Б.Дехтереву.
У Дехтерева к «Русалке» заставка и концовка. Он умудрился обойтись вообще без князя. Но показал маленькую русалочку — буквально «прекрасное дитя» (никаких намёков на русалочью породу нет).
В советское время художники образов собственно русалок нам не представили. Но это в опубликованных изданиях «Русалки». А так ещё в 1934 году в «пушкинском» томе «Литературного наследства» было упомянуто про цикл ксилографий П.Павлинова и приведён один оттиск. И потом в альбоме иллюстрированной пушкинианы другой оттиск показывали. А других образцов мне обнаружить не удалось — может, только две картинки и было.
Как образцы авангардистского стиля эти ксилографии навсегда остались в истории графики. Есть сведения, что они были нарезаны в 1922 году. Поразительно, как быстро сменилась эпоха — при публикации всего через 10 лет они сосуществовали рядом совсем с другой графикой, с её вялыми героями.
Геометрические фигуры и потоки света — отличительные признаки авангарда в графике.
Сюита Павлинова могла бы в советское время вычленить «Русалку» из слезливых «мещанских» драм. Не сложилось...