— Теперь я понимаю, почему вы так задумчивы. Зачастую это скорее печальная нежели приятная тема для размышлений. Поэтому прошу извинить меня, что отвлекаю вас, но сейчас прошу вас смотреть и слушать.
Я огляделся вокруг. Лодка, которая везла нас, остановилась посередине реки — столь быстрой в этом месте, что если бы не четыре гребца на ее корме, то ее вряд ли удалось бы удержать на этом месте, где было больше света, больше домов и больше людей. Оба берега Ганга, расположенные ближе друг к другу в этом месте, почти сливались с уровнем воды. На каждой из обеих сторон простирались джунгли со всем их таинственным и непроницаемым хаосом.
Эти места не совсем соответствуют тем представлениям, которые мы, европейцы, имеем по этому поводу. Наши знания сообразны причудливым описаниям романистов, которые подобно простому обывателю изучали Индию на соседней улице. Джунгли представляют собой обширные равнины, зачастую болотистые, покрытые камышами и высокими травами с толстым стеблем высотой до трех-четырех метров. Это места, где неосторожные люди, рискующие сунутся туда без гида, пропадают безвозвратно в этих девственных лесах нового мира, погибая там от голода или становясь добычей диких животных, а потом бесследно исчезают в грязных выгребных ямах, о которых он не может и догадываться. Здесь след человека исчезает безвозвратно, не оставляя никаких воспоминаний о его появлении в этих местах.
— Мы что, уже прибыли к месту встречи? — спросил я командира.
— Нет! Слушайте!
Я напряг свой слух и уловил вой, который звучал с неравными интервалами, но настолько слабо, что я не мог распознать его источник. Я выразил мнение, что возможно шакалы устроили схватку за труп некоего индуса, которого волны выбросили на берег, а потому не стоило и останавливаться здесь так надолго.
— Спросите Феллу, — ответил командир. — Он убежден, что в полумиле вверх по реке затаился тигр, поедающий оленя или кабана.
— Нем сомнений, сагиб, — сказал индостанский глава гребцов, — что это тигр, и если бы вы были более знакомы с ночными звуками, то услышали ли бы глухое ворчание зверя посреди криков шакалов, воющих вокруг него, ожидая когда он отдаст им останки своей добычи.
Б., который уже слышал от Феллу эти объяснения, остановил динги, чтобы обдумать ситуацию и посмотреть, не получится ли у нас отправить хищнику добрый заряд картечи дабы выяснить его настроение и намерения в наш адрес.
Командир сипаев Чанданнагара был страстным охотником на тигров, который уже более сотни раз рисковал жизнью, выступая против этих ужасных животных, но не совершая при этом и сотой доли любительских действий, которые всегда делает начинающий охотник, которому выпадает шанс убить гиену в Алжире. Зная, что смогу доставить ему удовольствие, позволив в очередной раз помериться силами со своим классическим противником, я не стал возражать против осуществления его затеи. Однако я выразил желание, чтобы при этом мы не сходили на берег ибо было бы безумием рисковать жизнью ночью на неизвестном берегу в столкновении со столь опасным животным как королевский тигр.
Было решено, что мы приблизимся к берегу так близко, насколько сможем, оставаясь при этом вне досягаемости от прыжка хищника.
Если раненый зверь случайно обнаружил возможность атаковать нас, то мы должны были иметь возможность быстро направиться вниз по реке с максимальной скоростью наших весел и течения.
Тигры этих стран не боятся воды, они переходят через самые быстрые реки, а потому даже море не способно их испугать.
Остров Сагар, расположенный в Бенгальском заливе в устье реки Хугли, является здесь одним из крупнейших островов, заселенным данными животными, которые, будучи постоянно уничтожаемыми и затопляемыми каждым последующим циклоном, постоянно заменяются другими, прибывающими с материка и переплывающими водяную гладь шириной в несколько миль.
В подобной ситуации любая осторожность обуславливалась теми мерами, которые мы уже приняли на случай возникновения серьезной опасности.
Мы потратили около получаса, поднимаясь вверх по течению, которое, как я уже сказал, было здесь очень сильным и постепенно подталкивало нас к берегу.
Мы уже слышали рычание тигра и убедились, что тренированное ухо Феллу не обмануло его. По мере нашего продвижения хриплые и гортанные звуки, которые свидетельствовали об удовольствии тигра в тот момент, когда пища попадала ему в рот, стали более отчетливыми. Судя по их мощи и свирепости этих звуков, мы прекрасно понимали, что нам придется сражаться с животным, принадлежащим к самому прекрасному из видов.
Мы тщательно осмотрели наши карабины. Оружие командира было американской винтовкой системы Ремингтона с идеальной точностью и было заряжено взрывными пулями. Мы перезарядили карабины, так как патроны, бывшие внутри в течение нескольких часов, вполне могли быть испорчены сыростью ночи, а затем стали ждать.
Вскоре мы были уже на расстоянии не более пятидесяти или шестидесяти метров от берега. Еще несколько ударов веслами, и мы оказались бы на расстоянии, на котором необходимо оставаться во избежании мгновенной смерти. Если раненый тигр прыгнет в воду, чтобы атаковать нападающих, он скорее всего не сможет с одного прыжка достичь нашей лодки.
Шакалы, которые услышали нас, завыли еще громче и более надрывно в высокой траве, словно предупреждая своего хозяина о присутствии врага.
Мы перестали грести.
Четверо наших индусов с веслами в руках молча направляли лодку параллельно берегу на расстоянии около тридцати метров от земли.
Феллу был у руля, отвечая за удерживание нас в таком положении. Момент был торжественным, и лихорадочное беспокойство охватило нас, ведь мы более не слышали рычания тигра...
Не приходилось сомневаться, что инстинкт предупредил его о необходимости защищаться и не выдавать себя какими-либо звуками.
В этот момент я бросил быстрый взгляд на наших индусов. Ни один из них не дрожал от страха, наоборот, они крепко держали в руках весла, готовые обратить лодку в бегство при малейшем сигнале. Полностью полагаясь на нас, они не выказывали ни малейшего признака ужаса.
Анкетиль-Дюперрон (АБРАХАМ-ГИАНЦИТ АНКЕТИЛЬ-ДЮПЕРРОН — ФРАНЦУЗСКИЙ ВОСТОКОВЕД 18 ВЕКА) в своей причудливой истории об охоте на диких индюшек на равнинах Верхней Бенгалии, нарисовал нелепые и коммичные образы индусов, напуганных малейшим звуком и каждый раз умирающих от ужаса из-за боязни увидеть, как перед ними появится это свирепое животное.
Это есть ни что иное, как ирония путешественника, пронизывающая все заметки, сделанные в ходе его поездок, и вызывающая смех у тех, кто на самом деле знаком с людьми и деталями страны.
Обратитесь к англичанам, которые видели, как их полки были разбиты в клочья и как хорошо они усвоили комментарии генерала Алларда и полковника Лафонда о том, что индусы не были и не могут быть трусами!
Спросите их также, отступили ли хоть на один шаг полки сипаев, когда их обстреливали на пути прорыва в Бирму? Был ли среди них хоть один человек, кто согласился купить себе жизнь, покинув общее дело?
Это есть самая жестокая и ужасная страница в истории английских завоеваний в Индии, которая в прямом смысле написана кровью...
Они смеялись над вами, месье Дюперрон, те самые индусы, о которых вы думали, что они дрожат от страха, что очень типично для них ибо так они поступают, когда встречают какого-то храброго европейца, который судит об их стране согласно своим предубеждениям и через глаз подзорной трубы.
Они хорошо знают свои леса и джунгли, знают размеры диких зверей и ведут вас на скромную охоту на диких индеек. В такой ситуации им не нужно заботиться о вашей персоне, находясь в полной безопасности... Однако в другой ситуации индусы не возьмут с собой подобных людей, так как охотятся на диких кошек своей страны исключительно с теми, кого они хорошо знают и кого уже видели в деле как обладателей зоркого глаза и сильной руки.
Да, мсье Анкетиль, они выли волком, как это делают дети в наших деревнях, и вы один восприняли это всерьез... Расскажите нам о мсье Куржоне, убийце тигров, и Жюле Жераре из Бенгалии, о котором трезвонили на каждом шагу и который никогда в своей жизни не промахивался.
Индусы очень храбрые люди, но они понимают свою слабость ибо у них нет ни достойных лидеров, ни оружия, ни железной дисциплины. Но дайте им все это, и вы увидите результат...
Когда мы приблизились к небольшой заводи, заросшей тростником, грозный рев заставил нас задрожать от очень сильного испуга, так как храбриться в таких обстоятельствах мог только безнадежный хвастун. В десяти метрах от берега и в сорока метрах от себя мы увидели великолепного королевского тигра, полулежащего на черной массе, которую он подмял своими могучими лапами и которую мы определили как молодого быка.
Яркое зрелище предстало нашим глазам. В течение нескольких секунд сердце громко билось в глубине моей души, но, постепенно справившись с этим явлением, я постепенно восстановил самообладание и сильнее сжал в руках свой карабин.
В этот момент тигр отвлекся от своей жертвы и сделал шаг в нашем направлении. Обнаружив себя плеском весел о воду, мы почувствовали, как он вдыхает воздух своими большими ноздрями, а его длинный хвост прошелестел по земле, резко ударяя по бокам. Луна излучала такой яркий свет, что мы могли ясно различить даже длинные черные пятна, которые покрывали его темную шкуру.
— Тихо! сказал капитан Б. тихим голосом. — Стреляйте только после меня и только в той ситуации, если раненый тигр набросится на нас!
Наши индусы перестали грести, и лодка остановилась.
Будучи опытным охотником, Б. положил винтовку на плечо, целясь прямо в тигра — и буквально всего две секунды раздался громкий треск выстрела.
В один прыжок животное оказалось на берегу реки. Мы уже собирались отдать приказ об отплытии, когда увидели, что тигр споткнулся и упал на бок.
Попытка тигра убежать была был совершенно бесполезной. Он был застигнут пулей, наполненной смертельным содержимым, которая с ужасным визгом врезалась в его тело. Несчастное животное рычало, тело его наполовину погрузилось в воду, а наполовину было на берегу. Тигр тяжело дышал и время от времени издавал душераздирающие крики.
Я хотел послать в него еще одну пулю, чтобы положить конец этим страданиям!
— Ну вот! — воскликнул капитан, — теперь мы можем спокойно плыть дальше ибо чего может быть хорошего от такой бессмысленной порчи шкуры? Даже если наш приятель держал вас между лап, то и в такой ситуации у него было бы мало шансов на успех.
Вскоре рычание полностью прекратилось, и после последней конвульсии тигр стал совершенно неподвижным. Он был мертв.
После этого мы приказали нашим гребцам подойти к берегу, чтобы забрать тигра на борт, где решили выбросить его самого, но сохранить шкуру. У нас не было ни малейшего представления возможно ли проделать такую работу на месте и вместе с этим пойти на риск визита со стороны кого-либо из его собратьев или самок, которые несомненно заставят нас дорого заплатить за подобное безрассудство.
Простая операция по подъему тигра в лодку была также рискованной и вызывала у нас серьезные опасения. Все произошло однако очень спокойно. Единственное, что торопило нашу операцию, так это почти сотня шакалов, которые стиснув зубы бродили невдалеке, ожидая нашего отъезда, чтобы наброситься на быка, которого они унаследовали после гибели тигра.
В моей душе вновь воцарилась несравненная безмятежность лишь в тот момент, когда наша лодка доплыла до середины реки, чтобы возобновить прерванное плавание. Если и есть в Индии что-то крайне опасное, так это нахождение в непосредственной близости от трупа животного. Ветер далеко разносит запах гниющего тела, и вследствие этого дикие звери собираются с территории в радиусе два-три лье, чтобы попробовать ту добычу, которую принес их собственный нюх.
Менее чем за два часа Феллу, обработав зверя с невероятной ловкостью, продемонстрировал нам великолепную шкуру длиной почти в три метра от головы до кончика хвоста.
Весь следующий день мы занимались сушкой шкуры, попутно наслаждаясь ловлей рыбы и сном в жаркие летние часы середины дня. Если наши расчеты были верны, то мы должны были прибыть в Трипани к полуночи и там ждать своих слуг. Я должен признать, что нас все обуяла большая гордость за то, что мы имели возможность показать нашим друзьям результаты своей охоты. Они не смогли бы путешествовать вместе с нами и должны были присоединиться к нам, пройдя по земле путь от Чанданнагара до Трипани, при этом тщательно избегая любых болот и джунглей.
Наступила ночь. Прошедшие события крайне сильно вымотали нас, остальная часть дня также не способствовала восстановлению сил, а потому мы раньше обычного времени улеглись на наши маты из ветивера (РАСТЕНИЕ СЕМЕЙСТВА ЗЛАКОВЫХ) и тростника, объяснив рулевому направление движения с указанием разбудить нас только тогда, когда мы достигаем цели нашего плавания.
Я не знаю, как долго мы спали, когда я внезапно очнулся, задыхаясь от густого дыма, смешанного с тошнотворным запахом жареной плоти. Я моментально растолкал Б., который мирно спал в таком ужасном воздухе, и мы оба вышли из каюты, чтобы узнать, что такое творится вокруг нас.
Я никогда не забуду то мрачное зрелище, которое поразило мой взгляд. Наши люди лежали на палубе, их головы были обернуты кусками ситца, который они обычно носили вокруг бедер. Лодка, как и вся река, была окутана густым дымом, похожим на водяной пар, через который мы могли видеть целых пятнадцать пожаров впереди и сзади нас. Мы были пришвартованы у последних ступеней монументальной лестницы, начинающейся с некого портика, поддерживаемого четырьмя колоннами, которые появлялись и пропадали по мере того, как огонь сменялся дымом и дым огнем. С каждой лестницы слышался крик, стон, стенания... Мы были в городе мертвецов, в Трипани...
Каждый из этих костров пожирал труп... на каждой из этих лестниц умирал человек, который пришел, чтобы издать своей последний вздох на священных берегах огромной реки.
Высшая надежда индуса состоит в том, чтобы распрощаться с душой в последний раз смотря на Ганг, а затем быть сожженным на берегах реки своей семьей, которая бросает останки в очищающие воды, где божественный Кришна была крещен Арджуной костями своих родителей, таким образом смыв с себя останки последних грехов.
Поднимаясь вверх по реке, вы на каждом шагу увидите зловещие склепы, которые проступают из темноты. Темные и почерневшие от времени они почти всегда вмещают в себя двух или трех несчастных, переходящих от жизни к смерти.
В те дни в Трипани свирепствовала холера. Костры непрерывно горели по всей реке, и склепы, заполненные умирающими, не давали кострам потухнуть ни на минуту.
Как только умирающий попадает туда, он уже никогда не возвращается обратно что бы ни произошло. Если он все-таки малодушно уходит со своего места, то его сразу постигает всеобщее порицание, он становится проклятым богами, которые не захотели даровать ему благословенную смерть на берегах священной реки. Этот несчастный больше не сможет вернуться в свой дом, его жена не будет признавать его, а родители, дети и друзья отвергнут его. Став объект всеобщего отвращения, он скитается по земле, пока смерть не избавит его от мучений. Но и тогда он возродится лишь в теле грязного шакала, а до того будет вести одинокое и бесприютное существование, при котором даже парии считают, что подвергаются осквернению, прикасаясь к нему.
Я видел тех несчастных, которых нищета и голод довели до состояния жутких бледных скелетов, едва способных передвигаться самостоятельно. Их можно встретить лишь по вечерам у бурных речных потоков или на затерянных тропинках, где они жаждут повстречать хоть какое-нибудь мертвое животное... проклятую еду, которую они всегда вынуждены оспаривать с шакалами и хищными птицами.
Чтобы избавить его от подобной участи, видя, что этот бедняга делает попытку встать, пытаясь спастись от смерти и цепляться за жизнь, его родители и старший сын, если последний присутствует при этом, набрасываются на него, сбивают с ног и наполняют его глаза, ноздри, уши и рот грязью, собранной на берегах реки, а затем быстро несут его, наполовину задушенного но все еще живого, к костру, который горит невдалеке.
Мы не могли долго оставаться в эпицентре этого дыма и вредных запахов. Единственный способ выбраться из него, учитывая что мы шли по течению — это грести вперед, продвинув лодку на пятьсот-шестьсот метров от Трипани. В этой ситуации наши друзья, которые должны были присоединиться к нам в этих местах, могли потратить несколько больше времени, чтобы добраться до нас. В итоге мы решили сделать это и подождать их в деревне.
По прошествии двух часов, которые мы провели, лицезрея несчастных, которых уничтожила чума и давая им хоть какие-то совершенно бессмысленные советы, мы уже были сильно утомлены, когда услышали резвую скачку лошадей тех людей, которых ожидали. Пять минут спустя наша лодка отчалила, и мы возобновили наше прерванное путешествие вместе.
Чтобы не растягивать это отступление, я не буду рассказывать о прочих превратностях нашей охоты в этих местах, которая продолжалась целых десять дней, то в джунглях на спине слона, то в болотах, а то и в лесу. Для того, чтобы детально описать все эти потрясающие и захватывающие истории, потребуется написать несколько томов.
Возможно при наличии под рукой пера и желания предаться тем воспоминаниям я опишу еще несколько эпизодов в своем дальнейшем повествовании.
Я не знаю, представляет ли подобное повествование интерес для читателя. Однако, исключая тот факт, что такое описание нарушает однообразие изложения путешествия, должен сказать, что без таких вставок было бы невозможно продолжать рассказ. Я прожил в Индии более шести лет, а потому не может и быть другой ситуации, при которой каждый шаг моего рассказа не будет будить воспоминания о прошлом, а также того, что каждое место, которое я посещал — будь то деревня, пагода, мечеть, великие развалины, охота — вызывать в памяти те переживания, которые я испытывал. И как же в этом случае не порадоваться возможности связать это прошлое с настоящим и таким образом повысить интерес к своему повествованию?
Да и в конце концов, а почему бы и не рассказать о таких событиях? Мои планы состоят в том, что данный цикл книг, в котором «Нравы и женщины Востока» являются лишь первой ласточкой, будет рассказывать об обычаях, интимных моментах, легендах, традициях и религиозных убеждениях Индии и остального Востока, большинство из которых известны нам только в фантастических изложениях различных путешественников, которые увидели только лишь внешний момент, изложив затем свои впечатления и наивно полагая, что за этим внешним не было ничего иного.
В мире нет других таких стран, которые была бы столь закрыты для любопытных, как эти.
Все здесь символично и должно быть понято в своем наиболее скрытом от глаз значении.
Первые месяцы моего пребывания в Индии дали мне лишь общее представление о стране, и если бы я позволил себе в то время поведать о своих познаниях широкой публике, то мог бы сравнить себя с человеком, который впервые оказался в Европе. В подобной ситуации я несомненно был бы сразу осмеян в Индии и на всем Востоке людьми, обладающими более тонкими знаниями об этих странах.
Таким образом, я не считаю зазорным утверждать, что вы не можете результативно путешествовать по Индии до тех пор, пока не прожили там четыре или пять лет, а также если вы знаете, не то что санскрит ибо не у всех есть время и способности для изучения этого замечательного языка, но хотя бы тамильский и хинду, которые восходят корнями к одному древнему общему языку, который был распространен на всей территории с севера на юг от Индостана и Гималаев до Коморина и Цейлона.
Однако мы слишком удалились от Кальтны и наших добрых друзей с Цейлона. И все же прошу у вас разрешения оставить их в стороне еще на несколько страниц.
Пускаясь в столь продолжительное путешествие, я хотел бы дать некоторые общие понятия о нескольких моментах, которые имеют первостепенное значение для европейца, который собирается посетить Индию. Я говорю о климате, а также о змеях, из которых часть писателей сделали настоящих страшил. Следующий комментарий позволит мне возвращаться к данным вопросам только лишь в особых случаях или при изложении конкретных фактов. Постараюсь быть лаконичным.
Климат Индостана неоднороден, и это вполне объяснимо. Это огромная страна, которая простирается с одной стороны от плато Гималаев до Цейлона, а с другой от Персидского залива до побережья Бирмы. Она обладает всеми климатическими зонами нашей планеты.
В восточной части, в провинциях Карнати и Малайялам, мы находим песчаные пустыни, постоянно разогреваемые солнцем до 38-42 градусов. Под этой палящей жарой европейцы не способны существовать, не подвергая свою жизнь опасности. Нередко бывает, что и сам индус получает солнечный удар, рискуя пересечь эти места.
Побережья Малабара и Коромандела хотя и опаляются одними и теми же лучами, но все-таки пригодны для жизни благодаря сильному морскому бризу, который регулярно поднимается от полудня до двух часов, чтобы безраздельно господствовать на этой территории почти до позднего вечера. Однако это преимущество почти не чувствуется кроме как в радиусе 25-30 лье в глубь территории. Как только вы забираетесь дальше, ветер более не охлаждает горячую землю, на которой бризы, носящиеся во все стороны в самых разных направлениях, дуют крайне прерывисто, а бывает, что не появляются на горизонте в течение нескольких месяцев.
В такой ситуации нужно обладать знаниями о реальной температуре, без которых жизнь ваша не сможет продолжаться в принципе. С мая по октябрь в южных провинциях богатые поселенцы и торговцы мигрируют в горы Нильгерри, которые благодаря своему расположению обладают более благоприятным для жизни климатом.
На Цейлоне, где температура на термометре и кажется крайне высокой, на самом деле нет жары. Морской ветер здесь дует постоянно, и не проходит и дня, когда светит солнце и обильные дожди орошают землю, принося по ночам те спокойствие и умиротворенность, которых нет больше нигде в этих широтах.
Центральные плато, Бомбей, равнины Бенгалии, находящиеся на десять-пятнадцать градусов севернее, получают на самом деле всего четыре месяца жаркой погоды, т.е. с мая по август, а в остальное время года температура здесь настолько приятна, что я не знаю ни одного подобного места в Европе даже в весенний период, которое можно было бы сравнить с этим.
Выше Бенареса, Дели и Лахора по мере приближения к горам мы начинаем сталкиваться с настоящей зимой, которая в Бутане, Непале, Каннавере и Кашмире предстает в настоящей феерии снега и льда, которых временами становиться столь много, что они покрывают все дороги, блокируя доступ в эти места и делая совершенно невозможным любое сообщение с равниной.
Здесь встречаются все фрукты Европы, для чего огромные караваны беспокойных альпинистов приезжают сюда для последующей торговли ими в Бенгалии в соответствующее время года.
Этих торговцев с большими мешками, полными гранатами, миндалем, грецкими орехами, фисташками, сушеным инжиром, виноградом и цукатами, можно увидеть, проезжая через любые города. Эти люди жестами управляют своими громадными слонами, кичась своей независимостью и представая перед любопытными в своем могучем росте и красивых фигурах патриархов, самого красивого типа человеческой расы.
В Непале и Бутане англичане были лишены возможности прирезать себе этот участок земли... красные мундиры, которые так хорошо приспособлены к убийству беззащитных индусов, считают такие дела само собой разумеющимися. И они вряд ли вернуться на эту территорию чтобы оспорить данный запрет, даже несмотря на разглагольствования и хвастовство их газет в Калькутте, которые время от времени заявляют, что их нация имеет планы аннексии Бутана, Кашмира или Кабула.
Они никогда не преуспеют в этом действии, если не смогут реализовать его под дружеским предлогом и разыграть ту английскую карту, которая называется двуличностью и коррупцией.
Однажды, когда я был в городе Чинсуре на берегах Ганга около Чанданнагара, то стал свидетелем небольшого приключения, которое дало мне представление об исключительной силе жителей этих гор.
Два английских солдата артиллерийского полка вели переговоры с одним из местных жителей, обсуждая цену за полдюжины гранатов, которые они выбрали. Будучи не в силах придти к согласию и повернуть дискуссию в свое русло, они просто положили фрукты в карман и отказались платить, поскольку эти джентльмены привыкли именно так поступать с бенгальцами.
Однако на сей раз они имели дело с людьми совершенно иного типа. Один из сыновей Кабула, презирая совет, который указывал ему пойти и пожаловаться на офицера, командира местных казарм, поднялся со своего места и, схватив руками двух воров за шею, преподал им свой урок вежливости, который закончился реституцией гранат к радости всех торговцев базара, слишком часто подвергавшихся подобным поборам.
Те двое солдат сбежали с места происшествия в полурваных одеждах и в последствии несомненно хвастались окружающим своим подвигом.
Болезни, которых европейцы должны опасаться в Индии, различаются по характеру и интенсивности в зависимости от региона.
Наиболее распространенными из них являются гепатит, дизентерия, гастралгия и болотная лихорадка. Несколько месяцев в Европе или в прохладных гималайских странах достаточно, чтобы обеспечить полное и быстрое излечение, если умный врач знает когда и как вас нужно лечить.
Различные виды острых заболеваний, которые медицина пока не смогла классифицировать, т.е. брюшной тиф, или церебральный паралич пока мало изучены наукой, а потому в большинстве случаев представляют собой немалую опасность.
Что же касается солнечных ударов, то горе тем, кто подвергается им.
Самая быстрая смерть, сочетающаяся с самыми ужасными страданиями — вот цена неосторожности того, кто на мгновение забывает, что у него над головой царит всепожирающее солнце, не имеющее жалости к тому, кто бросает ему вызов.
Я почти намеренно забыл холеру, ту самую знаменитую азиатскую холеру, которая предоставляет европейским докторам столь прекрасную тему для диссертаций или мемуаров, поставляемых в Академию Наук.
Начнем со стереотипных фраз, знакомых всем и каждому:
«Берега Ганга, этой огромной реки, являются вместилищем огромного количества растительных и животных видов, а также холеры» и т.п.
Я не могу утверждать, правда ли то, что, как заявляют эти господа, Ганг действительно повинен в том, что говорит о нем официальная наука. Что я могу подтвердить со своей стороны, так это то, что холера — это последняя болезнь, о которой европейцу приходится переживать, когда он находится в Индии.
Довольно ли она опасна для бедных местных жителей, которые в сезон дождей спят в грязи и не имеют достаточно теплой одежды? Болезнь эта не уносит и десяти жертв в год среди всех европейцев в Индии — и, более того, этот приведенный мной здесь показатель является очень относительным, ибо я сам лично никогда не видел, чтобы хотя бы один из этих европейцев умер от тифа.
Даже самим индусам все могло бы легко сойти с рук, если бы они озаботились тем, чтобы иметь возможность поглощать более качественную пищу, укрываться от влажности, а также если бы их религиозная практика омовений не заставляла бы их в любой час дня погружаться в грязную воду полную мусора из окрестных заводей.
Та информация, которую я собираюсь изложить касательно змей, несомненно удивит многих людей.
На данную тему существует готовая теория, которую каждый переписывает из источника в источник без всяких изменений и которая состоит в том, чтобы представить Индию практически необитаемой страной из-за этих опасных животных. Послушать некоторых людей, так в Индии нельзя сделать и шагу без принятия мер предосторожности. Человек якобы с утра до вечера тратит свое время на то, чтобы смотреть куда он ставит ногу, куда кладет руку и т.д. Будь это правдой, жизнь здесь была бы невыносимой пыткой.
Будьте покойны, преувеличения людей, которые каждое утро в Индии находили скорпиона в своих тапочках и кобру-капеллу под кроватью, не должны быть для вас препятствием при желании посетить эту чудесную страну.
Вне всяких сомнений в этих местах обитает бесчисленное количество скорпионов, двупарноногих (КЛАСС МНОГОНОЖЕК) и змей, относящихся к наиболее опасным видам.
Есть такие, что убивают за несколько минут, например кобра-капелла и мартиникский ботропс или копье-змея, названные так из-за формы головы. Другие способны лишить вас жизни за несколько секунд, например, узкоротая змея, названная так по скорости укуса (ПО-ФРАНЦУЗСКИ «SERPENT MINUTE», ДОСЛОВНО «ЗМЕЯ-МИНУТКА»), а также гремучая и коралловая змеи.
Ни количество змей, ни скорость действия их яда не является преувеличением с моей стороны. Основной вопрос состоит в потенциальной опасности для жизни европейца, который живет бок о бок с такими тварями, а следовательно я не могу не поделиться с читателем личным опытом. Вот мои соображения на эту тему.
Змеи в Индии — это крайне робкие животные, которые прячутся при малейшем звуке и не только не нападают, но думают исключительно о своей собственной безопасности. Как только они видят вас, они вовсе не становятся угрожающими, а спешат укрыться в своем логове и нападут на вас, только если вы преградите им путь или сами нападете на них.
Однажды я охотился на берегах озера Осуду и случайно поставил ногу на хвост мартиникского ботропса. Вместо того, чтобы немедленно укусить меня, рептилия предприняла отчаянное усилие вырваться на свободу и, поняв ее намерения, я немедленно сделал прыжок в сторону. Поняв что она свободна, змея на полной скорости уползла в расщелину у берега озера. Несомненно, что если бы моя нога не поднялась, чтобы дать змее свободу, то ее первом побуждением к обретению этой самой свободы было несомненно желание укусить меня. Однако я позиционирую данный факт и сотню подобных ему, которые я мог бы также поведать вам, в том ключе, что первое действие змеи всегда и неизменно будет желание уползти и что оно выливается в укус только если вы мешаете ей спастись бегством. Наделенные исключительным слухом, змеи чувствуют ваше приближение за сотню метров и осторожно ретируются в ближайшие кусты, так что вы можете охотиться в течение нескольких дней, не видя вокруг себя никого их них, но все же осознавать, что змеи все-таки прячутся где-то около вас.
Другой пример — ибо ничто в этих вопросах не говорит за себя лучше, чем факты.
Я привез с собой в Индию великолепного спаниеля, очень полезного на охоте несмотря на его небольшой размер. В первые дни моего пребывания я не могу перечислить, сколько раз я следил за ним, каждый раз опасаясь что его укусят в зарослях, где он имел обыкновение преследовать крыс, хамелеонов, крупных ящериц, а также змей. Однако понемногу, видя, что с ним ничего не происходит, я свелся к тому, что предоставил ему полную свободу, которой он активно пользовался. Когда мы оказывались в сельской местности, он целыми днями бегал по рисовым полям или по лесу. Его ни разу не укусили, и после шести лет проживания на Востоке он вернулся в родную Францию, чтобы умереть там, где он и родился.
Поскольку он часто издавал рычание, то я уверен, что ему никогда не посчастливилось столкнуться хоть с какой-либо змеей — иначе он предупредил бы ее о своем присутствии, а потому и не мог быть ей укушен.
Большинство змей вообще не выходят из своих нор до ночи, чтобы выследить свою добычу и поохотиться на рисовых полях на крыс и полевых мышей, которых они поедают в больших количествах. В это время суток беспечные прогулки могут быть гораздо более опасными, чем днем, но в любом случае Индия вовсе не та страна, где можно весело провести время, мечтательно бродя вечерами по полям.
Я часто задавал вопросы местным жителям и соотечественникам, которые проживали в этой стране в течение двадцати пяти или тридцати лет — и ни один из них не смог рассказать мне об увиденном им европейце, умершем от змеиного укуса.
Вне сомнения, подобные случаи имели место быть, но я считаю их чрезвычайно редкими, так как никогда не видел их лично.
Только в романах вы прочитаете про кобру-капеллу, ползающую у ваших ног, когда вы спите... или как она кусает молодую невесту за руку, когда та занята сбором инжира.
В первые дни моего пребывания в Пондишери я каждое мгновение ожидал встречи с рептилией. Сэр Уоррен (УОРРЕН ГАСТИНГС — ПЕРВЫЙ АНГЛИЙСКИЙ ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОР ИНДИИ), которого я внимательно читал до прибытия в страну, научил меня никогда не спускать ногу с кровати без света, никогда не брать одежду предварительно хорошенько не встряхнув ее, а также убедиться несколько раз в том, что вокруг нет объектов, которые могли бы содержать эту рептилию.
Все это совершеннейшая нелепица.
Без сомнения на дне старых заброшенных цветочных горшков в саду живут змеи. Прячутся они и под деревянными поленьями, сложенными во дворе для нужд кухни, а иногда даже в маленьких бамбуковых домиках слуг — но даже в этих местах, которые не являются примерами образцовой чистоты, сколько раз в год вы можете увидеть змею? Один-два максимум.
А в той же Франции, особенно в южных провинциях, разве мы не встречаем змей время от времени на территории ферм или в стогах сена?
В течение многих лет, что я провел в Индии, я иногда видел, по большей части в сельской местности, змею, пересекающую веранду. Однако она так спешила, что было идеально ясно, что сбилась с пути, и лишь эта причина привела ее сюда! Ребенок с кнутом в руках мог убить такую змею почти без всякой для себя опасности — настолько она была потерянной.
Подводя итог скажем, что в Индии много змей, причем очень ядовитых. Однако они нисколько не опасны из-за своей робости и готовности скрыться при малейшем звуке. Это означает, что, не пренебрегая обычными мерами предосторожности, самое примитивное правило гласит, что никогда не стоит ходить босиком и бродить по ночам, а также сидеть в это время суток на траве или в зарослях — и тогда змей по-сути не стоит бояться вообще.
Такие меры предосторожности не распространяются на индусов, чьи хижины частью находятся в лесу или в густых зарослях и которые не издают шума, разгуливая без всякой обуви. По этой причине нередко приходится слышать о частых несчастных случаях в их среде, хотя они также не столь распространены, чтобы эти люди задумались о необходимой предосторожности.
Таким образом, Индия является во всех отношениях очень пригодной для жизни страной, несмотря на свой жаркий климат и опасных животных, из которых совершенно ошибочно лепить странные карикатуры...
Чтобы завершить краткие комментарии о климате, которые я уже привел выше, перечислю необходимые меры предосторожности при обычной гигиене, которые, как показывает опыт, являются наиболее полезными для европейца, который хочет сохранить свое здоровье в целости и сохранности в данной стране.
Я не претендую на научный подход ибо сам был его жертвой и знаю, что будет с теми, кто слепо следует ему.
Вот мои постулаты, не преподаваемые на научном уровне:
Никогда не живите в многоэтажных домах, больших и открытых для любых ветров. Воздух здесь — самый главный товар, он стоит любых денег.
Повесьте прочные гамаки во всех комнатах, используйте их ночью в жаркое время года — и под свежим воздухом от движений панка (ИНДИЙСКИЙ ВЕЕР), проводимых в движение специальными слугами, сон всегда будет вам в радость.
На юге избегайте носить одежду из фланели, которая дает сыпь на коже и не сохраняет никакой прохлады. Однако никогда не расставайтесь с ней на севере, где температура может резко понижаться, особенно в окрестностях Ганга и на болотистых равнинах Бенгалии.
Принимайте холодные ванны два раза в день, утром при пробуждении и ближе к вечеру в четыре часа, когда жара немного спадает. Никогда не оставайтесь в воде более чем на восемь-десять минут, так как ежедневная холодная ванна может стать вредной, если она будет слишком затяжной. Воздержитесь от горячих ванн, они только ослабят ваш организм.
Никогда не выходите из дома с десяти часов утра до трех часов дня. В случае крайней необходимости делать это передвигайтесь исключительно в повозке для длительных путешествий, а также держите в пределах досягаемости большой зонт.
Употребление вина обойдется вам в копеечку, так как употребление любой воды здесь ослабляет желудок и предрасполагает к анемии.
В прохладный день разбавьте полстакана воды несколькими каплями бренди. Я не советую следовать английской методике, которая гласит, что нужно разбавлять стакан бренди парой капель воды.
В качестве питьевой воды используйте только родниковую воду. Если же эту воду, как, например, на равнинах Нижней Бенгалии, добывают из прудов, заполненных каким-либо мусором, или из Ганга, где постоянно сжигаются трупы людей и животных, следует употреблять ее лишь после очистки квасцами (СЕРНОКИСЛЫЕ СОЛИ) и фильтрации песком и углем.
На ранних стадиях пребывания в стране употребляйте приправы и острые блюда в умеренных количествах, а затем постепенно развивайте в себе привыкание к ним — таковы требования местного климата.
Три четверти случаев желудочных болей, лечение которых совсем недавно было налажено в Европе, не имеют иных причин, кроме употребления слишком мягкой пищи, которая парализует желудок, и которая не усваивается в столь жарком климате. Старайтесь выводить из организма желчь каждый месяц.
Ешьте хорошее мясо, но в небольших количествах. Отдавайте предпочтение сухому мясу черного цвета, особенно крайне жирному как то баранина и говядина.
Никогда не злоупотребляйте алкоголем, в этих широтах гигиена должна включать в себя хороший уровень трезвости.
Остерегайтесь всевозможных излишеств, а потому можете совершать прогулки на острова, где поклоняются Китире — но такие визиты не должны быть слишком частыми.
Наконец, последняя и не менее важная рекомендация — будьте осторожны с хинином и английскими врачами.
Большинство из тех врачей, что я знал в Индии, с треском провалили бы хоть сколько-то серьезный экзамен по своей профессии. Все это возможно из-за наличия огромного количества медицинских учреждений, в которых Англия, имея в своем распоряжении лишь европейских специалистов, обязана содержать врачей, которых она заманивает сюда из всех уголков, не слишком присматриваясь к их дипломам.
Наши хорошие друзья англичане следуют совершенно другой системе гигиены, чем та, которую я только что описал.
Исходя из этой идеи, которая является для них самой принципиальной, то, что хорошо для старой Англии с ее постоянно тусклым солнцем и влажным туманом, не может быть плохо и в других местах, включая Бомбей, Калькутту и вообще всю Индию, одинаковую в этом плане с Лондоном. Бренди, именуемый коньяком, виски, джин, портвейн, шампанское, херес, ликер, полусухое белое вино или коньяк местного разлива — все это постоянно ставится на стол, и англичане регулярно занимаются их употреблением. В восемь вечера после ужина, те, кто может позволить себе подобную роскошь, эти настоящие джентльмены оказываются в этом состоянии неподдельного блаженства, которое у воспитанных людей называется приятным опьянением, а у людей попроще — банальным пьянством.
За очень редким исключением в девять часов вечера вы можете побеседовать с англичанином в Индии разве что под столом...
Сколько же этих джентльменов оставят свои кости на этой земле, доведенные до этого состояния климатом и излишествами!
Как много я знал несчастных, которые, достигнув последней ступени деградации, были уже не в состоянии есть, если не поддерживали в себе силы одним из вышеуказанных напитков! Но все это продолжалось недолго — в один прекрасный день их находили мертвыми в своей постели рядом с последней в их земной жизни бутылкой бренди.
Если вы все-таки попытаетесь убедить несчастных в том, что то, что не может быть особо вредным на их холодной и туманной родине, смертельно опасно в этих жарких широтах, то получите в ответ лишь одну от тех надменных холодных улыбок, которые в Англии считаются лучшей наградой за умную речь, а также означают, что эти островитяне признают свое поражение лишь в присутствии тех, кого признают своими начальниками. В таком случае сохраняйте свои советы при себе и позвольте этим людям убивать себя по собственному рецепту...
Мой рассказ завершается этими нотациями, которые, хотя и достаточно хорошо известны по другим источникам, позволят читателю следовать за мной в моих рассказах, не опасаясь постоянной опасности несчастного случая, обезвоживания или укуса змеи. Таким образом, я уже не буду вынужден возвращаться к общим вопросам климата и жизни рептилий. Это не значит, что в дальнейшем я буду игнорировать разные вопросы, связанные с подобными темами, но я буду обращаться к ним лишь в том случае, когда они сопровождаются любопытными и интересными фактами...
После сего продолжительного отступления мы снова возвращаемся в Кальтну к моими хорошим друзьям, которых я, однако, вскоре вынужден был покинуть, несмотря на горячие протесты с их стороны.
Прошло уже шесть недель с тех пор, как я начал вести сию пассивную созерцательную жизнь, которая предоставляется огромным счастьем в этих местах. Я был одурманен спокойствием и счастьем, но я слишком хорошо знал странные эффекты этого забвения, физического и морального, чтобы позволить ему полностью овладеть мной. Поэтому я однажды вечером после обеда я объявил своим замечательным хозяевам, что собираюсь покинуть их через три дня, чтобы отправиться в Тринкомали через Канди, пересекая на своем пути горы и всю внутреннюю часть острова.
Со своей стороны мои друзья сделали все, чтобы отговорить меня от этой идеи. Они даже сообщили мне, что северо-восточный склон гор Котмале, через который я должен был перейти, полон диких слонов, ягуаров и особого вида черной пантеры, известной как цейлонская черная пантера. Но все было тщетно. Я ответил в качестве аргумента их удивительным способностям убеждения, которые затронули меня в высшей степени — ведь у них не было никакой иной цели, кроме как удержать меня как можно дольше на своей плантации — что я не собирался посещать Кальтну, что чем больше я останусь, тем меньше у меня будет решимости уйти впоследствии, хотя в какой-то момент я и должен буду так поступить. Что же касается опасностей на дороге, то я знал, что, путешествуя исключительно днем по местам, кишащим дикими зверями, мне почти нечего было опасаться.
Должен признать, что другая сторона была так же упряма как и я в своих доводах, а потому мы были вынуждены прийти к соглашению, которое удовлетворило обе стороны.
Многочисленные леса района Тринкомали содержат большое количество красящих растений, а также канели, гвоздики и великолепной древесины для судов. Мсье Дюфо каждый год закупал различные объемы этих товаров, однако до сего дня вне независимости от того, что было в его распоряжении, он упустил время, а может и достойного спутника, чтобы посетить великолепные внутренние плато, на которых произрастали те пресловутые товары, которые он получал через посредника.
Когда он закончил это объяснение, то добавил, глядя на свою жену, которая сделала жест одобрения:
— Давайте побудем здесь еще десять дней, чтобы я мог закончить сбор урожая индиго, а затем я сам отправлюсь за очередными закупками и буду сопровождать вас — точнее мы будем сопровождать вас полпути до Тринкомали. Моей жене не меньше чем мне самому интересно посетить великолепные долины Адамова Пика, а также леса с другой его стороны, которые содержат в себе столько видов растительности, сколько вообще можно себе представить.
Легко понять, что я принял это предложение с величайшей радостью, игнорируя некоторые мелкие сомнения касательно опасностей и утомления от такого путешествия, которые, на мой взгляд, были гораздо большими, чем была способна перенести столь утонченная молодая леди, привыкшая к тысяче и одной детали своей повседневной комфортной и роскошной жизни.
— О, мой друг, об этом не стоит беспокоиться, — ответил моя очаровательная собеседница с приятной улыбкой на лице. — Мы будем путешествовать в английском стиле с палатками, кроватями, москитными сетками, всем нашим штатом слуг и всеми удобствами. Мы будем искать любую более-менее значительную деревню каждый раз, когда будем разбивать лагерь, и если вы, джентльмены, полагаете, что рядом с вами меня придется постоянно успокаивать, то я ничего не боюсь — ни усталости, ни зверей — ибо я лично хочу побывать на горе Нирджара, что на санскрите и тамильском языке значит «курьер солнца».
Нирджара также было имя любимого слона мадам Дюфо, великолепного животного, которое я скоро представлю читателю.
Мне нечего было возразить, кроме как одобрить предложенный план обеими руками, так как это должно было быть частью того путешествия, которое, как я полагал, я должен был совершить в одиночку. Теперь же у меня было неоценимое очарование такой компании, какую я только мог себе пожелать, в сочетании с той азиатской роскошью, какую богатые колонисты традиционно продолжают поддерживать. Сия роскошь настолько экстравагантна в некоторых людях, что было бы невозможно умалчивать о глупостях европейцев, не опасаясь быть обвиненным в преувеличении.
Мой храбрый Амуду был в восторге от этой задержки. Он женился на сингальской девушке-служанке из персонала моих друзей, а потому узы, которые составляют любовь, были еще слабы и малейший несчастный случай мог ослабить их, не доведя до кульминации. Теперь он каждый день убеждал свою молодую возлюбленную последовать за ним.
«Сагиб так хорош, — говорил он, — что он не будет возражать, если ты последуешь за мной, а поскольку он женат, то ты сможешь прислуживать его «аме» (даме) также как я служу ему.»
Парень был полон сладострастных грез и уже активно взращивал свой маленький роман...
Нет ничего такого, чего мне интересно больше, чем события личного плана, включая внутренний мир людей, что я также изучал во время своего пребывания в Кальтне вне часов, посвященных общению со своими хозяевами. Я провожу большую часть своего времени, изучая интимные нравы, без которых, особенно находясь на Востоке, невозможно узнать и оценить людей.
Свободно говоря на тамильском — древнем языке южной Индии, одном из самых прямых производных санскрита, который с хинду являются двумя общепризнанными языками на всем Цейлоне — я собирался провести множество дней под верандами сингальских хижин, воспользовавшись гостеприимством этих простых и добрых людей, общаясь с ними, заставляя их рассказывать местные легенды, а также знакомить меня со всеми столь интересными мне подробностями их любопытного существования.
В других случаях в храмах или пагодах я буду просить капурала рассказывать мне об изумительных подвигах Будды, совершенных в его различных воплощениях.
Сингальцы по натуре своей мягки и стеснительны как дети, а также столь безобидны, что можно путешествовать в одиночку без оружия по всему острову, не чувствуя даже тени опасности. Всюду вас будет ожидать самый приветливый прием. Каждый окажет вам гостеприимство в меру своего положения. Бедняк разделит с вами свою хижину и будет служить вам, а богатый предоставит в ваше распоряжение свой дворец и армию слуг дабы исполнить любое ваше желание.
Поскольку я изначально позаботился о том, чтобы не оскорбить никакое из местных суеверий и уважать все их обряды, включая те, которые со стороны могут показаться нелепыми, меня везде принимали хорошо, и у меня появилось много друзей в соседних с Кальтной деревнях.
Мне особенно нравилось совершать прогулки по берегу реки у Тембапура, маленькой деревни, затерянной в лесу в нескольких милях от Кальтны и почти полностью населенной людьми из касты махабаде-чалеас или сборщиков корицы. Всю свою жизнь они проводят в лесу среди диких слонов и различных диких животных, что развивает в их сердцах поэтическое чувство, столь распространенное среди всех восточных жителей, и делает их несравненными рассказчиками, что тем более ценно в моем случае ибо я часто забывал о времени и слушал их истории до самых глубоких часов ночи.
Хижина, которую я посещал чаще всего, была домом главы деревни по имени Касиаппа, который был одновременно главой касты сборщиков корицы. Будучи достойным сингальцем, он был очень рад разместить меня под своей крышей каждый раз, когда я бывал в этой деревне, предлагая мне разделить с ним вечерний рис с карри, что я и делал с огромным удовольствием. Это блюдо, на мой взгляд лучшее из индусской кухни, если конечно его готовят умелые руки, достойно стоять на самых роскошных столах с разнообразными кушаньями. Не стоит и говорить, что этот рис с карри не имеет ничего общего с той ужасной кашей, которую европейские рестораны предлагают вам под таким названием. Позже я приведу его рецепт.
За несколько дней до отъезда из Кальтны в Тембапуре со мной произошло одно событие, рассказ о котором нужно предварить крайне любопытным и достойным внимания предисловием на несколько страниц, которое я хочу посвятить интимным обычаям сингальцев.
Однажды утром, когда я выходил из дома с винтовкой на плече, чтобы подстрелить на рисовых полях парочку крупных бекасов (ПТИЦА С ДЛИННЫМ ОСТРЫМ КЛЮВОМ), которые вдоволь водятся на Цейлоне, то увидел, как ко мне направляется Касиаппа в красном поясе, отличительном знаке, которым английская королева одаривает деревенских вождей. После обычных приветствий он спросил меня, правда ли что я планирую в скором времени отправиться вглубь острова.
— Да, это так, — ответил я.
И поскольку я знал, что в подобных случаях уместно прибегать к поэтическим сравнениям, то добавил, что даже через много месяцев после моего отъезда печаль расставания все еще не покинет меня.
— Зачем же ты уходишь?
— Долг зовет меня.
— Если тебе не нравится на плантации, переезжай в Тембапур. Дом Касиаппы к твоим услугам.
— Нет, это вовсе не причина, который заставляет меня покидать своих друзей. Мне необходимо отправляться в Пондишери и далее, на север страны.
— Ты вернешься назад?
— Я не знаю.